Подготовка к полету… Экипаж – командир подполковник Валерий Стеклов, заместитель начальника одного из отделов той самой спецслужбы, в руки которой я попал, его помощник биотехнолог Николай Силантьев и я, простой бессмертный Виктор Голосов, подчиненный исполнитель распоряжений и приказов.
Задание – проверка данных о возможном наличии пригодных для колонизации планет в системе звезды Росс-128 в созвездии Девы. Расчетное время полета в режиме квантового гиперпространственного скачка – тридцать восемь с половиной лет с последующим дрейфом в режиме поиска и сканирования.
Мы стартовали пятого июня две тысячи тридцать четвертого с подводного космодрома «Дальний», спрятанного в пучине Арктики. Подводный маневр к границе ледяных полей занял немногим более часа, а потом для дисколета "Русский поиск" наступили переход в режим критической частоты вращения и квантового скачка, а для нас – энергосберегающий режим, который для биологического организма назвали бы анабиозом или стасисом.
Потом я проснулся – так же спокойно, как когда-то по привычному звонку будильника, разве что в теле ощущалась непривычная легкость
(через мгновение потянувшая за собой воспоминания о невесомости во время тренировочных полетов к Юпитеру, Сатурну и Нептуну),
а на мониторе высвечивалась ярко-зеленая надпись "15.11.2072. Переход в режим дрейфа – в штатном режиме. Переход экипажа в режим нормального энергопотребления – в штатном режиме. Расчетное время до цели – 2 часа 19 минут".
Цель… С Земли спектральный анализ показывал, что у этой звезды есть планета земного типа, на которой с вероятностью примерно шестьдесят четыре процента должны быть приемлемые условия для жизни. Однако она оказалась чем-то средним между Землей и Марсом, ближе к последнему. "Сила тяжести – 0.45 от земной, наклон оси – 16.8 градуса, средняя температура – 7.2 градуса по Цельсию летом и минус 28.3 градуса зимой, среднее атмосферное давление около 310 миллиметров ртутного столба (около 40 процентов от земного), состав атмосферы: среднее содержание кислорода – 12.3 %, азота – 39.7 %, углекислого газа – 17.4 %, паров воды – 4.8 %, аммиака – 14.1 %, сероводорода – 6.2 %, диоксида серы – 5.2 %, аргона – 0.3 %. Поверхность каменистая с преобладанием базальтовых пород и известняка, преимущественно равнинная с отдельными горными массивами высотой до 7.5 км, в ряде которых наблюдаются признаки вулканической активности. Вода присутствует преимущественно в виде массивных ледяных шапок на полюсах, частично оттаивающих в летний период. Признаки каких-либо форм жизни отсутствуют", – сообщили мы в отчете. Это было относительным успехом – киберорганизмы, подобные нам, вполне могли существовать в подобных условиях, однако для заселения людьми потребовалось бы грандиозное терраформирование с постепенным изменением атмосферы.
Согласно плану полета нам предписывалось продолжить сканирование окрестного пространства, при наличии перспективных объектов сообщить их координаты на Землю, после чего возвращаться назад.
Что бы было, если бы мы ограничились предписанными инструкцией тридцатью сканами, не показавшими ничего интересного, и не стали бы делать еще три дополнительных в этом секторе, который показался Николаю привлекательным? Этот вопрос можно считать риторическим, но все же…
Тогда мы много рассуждали и спорили о том, что могло произойти на Земле за время нашего полета. Наиболее категорично высказывался командир:
– Думаю, для большинства людей ничего существенного не произойдет. Ну усовершенствуют еще компьютеры, видеотелефоны, головизоры, личных вертолетов и квадрокоптеров станет больше, но никакого массового бессмертия не будет. И никаких глобальных войн и пандемий не будет. Элита бессмертных стабилизировалась, и ей очень удобно управлять перенаселенным миром смертных.
– А для чего же тогда наш проект? Разве не затем, чтобы расселение начать? – спросил тогда я.
– Нет, это просто резервный вариант. Земле в ближайшие миллионы лет ничего не угрожает, а вот потом, на всякий случай… Такие планеты киборгами вроде нас заселять начнут, чтобы их преобразовывать начали. Я ведь сам в разработке этих программ участвовал, только надоело мне всё это, вот и попросился сам в полет, – откровенничал Стеклов. Он говорил правду, и в тот момент я поверил, что он на стороне добра. Если бы мы с Николаем знали, о чем он мечтает на самом деле…
Собственно, что бы тогда было? Не знаю, послушались бы мы его, когда в ответ на слова Николая "Смотрите, здесь есть планета земного типа! По всем параметрам подходит! Хорошо, что повторное сканирование запустили, она, похоже, как раз из-за звезды вышла!", он ответил:
– Хм. м, любопытно. Да, похоже, там условия намного ближе к земным, чем здесь. И всего четырнадцать лет скачка! Мы должны немедленно отправиться туда. Начинаем настройку по координатам!
– Но по инструкции мы должны сначала отправить сообщение на Землю, – сказал Николай.
– Ни в коем случае! Вы хотите, чтобы, пока мы будем лететь обратно, приоритет присвоил себе кто-нибудь из чиновников? Они ведь так и сделают – скажут, что сами обнаружили, и пошлют экспедицию. Вот прилетим туда, разведаем и передадим конкретную информацию, которую с Земли не получить.
Его слова звучали убедительно, и мы подчинились, тем более что за нарушение инструкции ответственность все равно нес командир. Конечно, мы рисковали, что не сможем проложить маршрут обратного квантового скачка к Земле, но риск был минимален…
… Еще четырнадцать с небольшим лет безмятежного сна, потом трое суток дрейфа и, наконец, цель – вторая планета у звезды в созвездии Льва. Мы были в восторге – уже первый виток вокруг нее показал, что здесь есть жизнь, причем разнообразная и, самое главное, разумная. Фиолетовое небо с желто-серыми облаками, огромный континент и архипелаги острово посреди зеленовато-синего океана, красные скалы и пологие склоны, покрытые лиловыми и темно-зелеными лесами, поля с желто-зеленой травой и оранжевыми зарослями, огромные изумрудные озера, соединенные прожилками рек, и деревянные постройки по их берегам – все это завораживало и казалось невероятным, каким-то миражом, до тех пор, пока мы не проанализировали состав атмосферы и температурные условия. Конечно, человек биологический здесь бы жить не смог, но для нас, способных существовать в расширенном диапазоне температур и перерабатывать электромагнитную энергию синтетической кожей и встроенными аккумуляторами, окружающая среда оказалась просто идеальной.
В этом мы с Николаем убедились, когда по заданию командира сделали облет нескольких районов планеты на спускаемом модуле. Вернувшись, мы доложили ему об увиденном и закончили рассказ описанием аборигенов.
– Это существа вроде сороконожек, только ног у них восемнадцать, а в длину они примерно от полуметра до двух. Они могут перемещаться на всех этих конечностях, извиваясь как ящерицы, а могут поднимать верхнюю часть туловища с несколькими парами щупалец, обычно тремя или четырьмя, но иногда и больше, даже десятью, и пользуются ими как руками. Они строят хижин из веток, охотятся на крупных червей и грызунов, а еще выращивают какие-то корнеплоды.
Стеклов слушал Николая со странным выражением лица, в котором смешивались восторг, гордость и что-то еще, что я сразу не смог уловить и понять. Мечта командира стала ясной, когда мы закончили, а он, пристально глядя на нас, произнес:
– А давайте останемся здесь и постоим новый мир. Это будет новая цивилизация без всей этой элиты и бюрократии, а мы станем для них богами. И на Землю ничего сообщать не будем. Я уверен – искать нас никто особо не станет, таких экспедиций как наша не меньше двадцати в разные сектора галактики отправили, а тут еще больше пятидесяти лет прошло. Я просканировал этот сектор – ни от астероидов, ни от этого солнца здесь в ближайший миллион лет никакой угрозы не предвидится, так что можем спокойно жить и править этим миром по нашему усмотрению.
– Мы не имеем права так поступать. Мы и так уже нарушили все правила. Мы обязаны послать сообщение, а потом, пока будем ждать ответа, исследовать здесь всё что только можно, – возразил Николай.
Эти слова были ошибкой. Возможно, ситуацию мог бы спасти я, если бы встал на сторону командира, но кто же знал, что мы имеем дело не со свободомыслящим начальником, вырвавшимся от опеки бюрократического руководства, а с безумцем, готовым на всё ради своей маниакальной идеи.
– Я тоже считаю, что нам следует немедленно сообщить обо всём на Землю. Ответного сигнала ждать не меньше сорока пяти, а на исследования этого более чем достаточно, и приоритет первооткрывателей мы в любом случае сохраним, – поддержал я биолога и тотчас же пожалел о сказанном, увидев движение командира, доставшего из стола плазмоган. В тот момент я подумал, что он собирается нам угрожать, но он ледяным голосом произнес:
– В таком случае здесь будет только один бог.
Похоже, он уже решил всё заранее и спрашивал нас просто на всякий случай или в качестве эффектного театрального жеста. В следующее мгновение он направил огненную струю в шею и голову Николая, превратившуюся в пылающий факел.
Далее я действовал, подчиняясь инстинктам, как сказал бы биологический человек, или, точнее, способности кибермозга мгновенно оценивать обстановку в критических ситуациях. Моим единственным шансом было бегство. Я нырнул под стол и перекатился к приоткрытой двери, успев вырваться из отсека за миг до того, как оранжевый луч расплавил пол в проеме рядом со мной. Оставаться на корабле было бессмысленно, поскольку я был безоружен, а командир мог отслеживать все мои перемещения и заблокировать любой отсек с пульта управления, а потом расправиться со мной. К счастью, устройства дистанционного уничтожения, подобные тем, которыми нас пугали на Земле, на борту предусмотрены не были. Сразу за поворотом коридора находился вход в шлюз спускаемого модуля, на котором мы только что вернулись из разведки. Доступ в шлюз был расконсервирован, а мини-дисколет готов к старту. Я ворвался в переходный блок и закрыл за собой дверь прежде, чем Стеклов достиг поворота. К счастью, он допустил ошибку, погнавшись за мной вместо того, чтобы сразу заблокировать спускаемый аппарат, и эти спасительные секунды позволили мне стартовать и начать стремительное снижение. Глядя на приближающиеся горные вершины, я уже искал место для посадки в долине, когда резкий удар сотряс модуль и озарил всё вокруг красно-оранжевой вспышкой.
"Ракета… почти как тогда, в машине", – успел подумать я, вжимаясь в кресло переворачивающегося дисколета и ощущая жар вместе с потоком чужого холодного воздуха.
Как только аппарат на мгновение вернулся в исходное положение, прежде чем, бешено кувыркаясь, устремиться вниз, я нажал кнопку катапульты. Пылающая капсула взмыла в облака и через пару секунд стала плавно снижаться…
Я приземлился в зарослях кустарника на берегу реки. Над склоном ближайшей горы поднимался черно-коричневый гриб с красными прожилками, пожирая всё оборудование спускаемого модуля. За время спуска капсула частично прогорела, и мой комбинезон был опален вместе с кожей на левой руке. Я потушил тлеющий огонь, перекатившись по земле и сполоснувшись в реке, а потом оценил ситуацию.
Простой бессмертный против взбесившегося бога… Я предвидел все его действия. Во-первых, с орбиты он мог отслеживать мое местонахождение по встроенным чипам, но пытаться атаковать меня мог только находясь в довольно узком секторе непосредственно надо мной. Более надежным вариантом с его стороны было использовать спускаемый аппарат, которых на борту оставалось еще два. С другой стороны, если он решил обосноваться здесь в роли повелителя аборигенов, логичнее всего было бы посадить на планету сам корабль, внутри которого можно находиться долгие годы, в то время как частые челночные полеты на мини-флаере при необитаемом корабле на орбите связаны со значительным риском сбоя при стыковке. Наиболее удобным ближайшим местом для посадки была долина, отделенная от места моего приземления горным хребтом и озером. Я был почти уверен, что, если даже он еще засек мое положение, то обнаружит меня на следующем витке и начнет охоту. Единственным спасением было место, экранирующее сигнал от чипа. Горы… я побежал к ним и вскоре достиг ущелья между скалами. По пути мне встретилось небольшое селение из ветхих построек, напоминающих шалаши. Мне хотелось приблизиться, чтобы хотя бы взглянуть на представителей внеземного разума, но обстоятельства вынуждали меня отказаться от этого намерения.
Каньон, по которому протекала почти полностью пересохшая река, оказался глубоким и извилистым, но, насколько я знал, полного экранирования это все равно не давало. Другое дело – пещеры. Они то и дело встречались мне по пути, и, пройдя километров восемь, я обнаружил достаточно глубокую и углубился в нее, чтобы разведать свое потенциальное убежище. Вскоре выяснилось, что ничего лучшего не стоило и желать – за длинным узким лазом открывались просторные полости со сталактитами и подземной рекой и, наконец, длинный лаз, ведущий вверх, к еще одному выходу в скальной теснине, абсолютно незаметному снаружи. Я принял решение затаиться и выждать. Завалив камнями основной вход, я спрятался в глубине пещеры около разлива реки, образующей в гроте небольшое озеро.
Что я имел в своем распоряжении? Только тело с расширенными возможностями. Глаза с бинокулярно-телескопическим блоком, способные светиться в темноте и различать людей на расстоянии до пятидесяти километров. Руки и мышцы, способные поднимать грузы весом до восьмисот килограмм. Блок автоматической нанорегенерации всех наружных и внутренних систем. Встроенные датчики электромагнитных и гравитационных полей. Солнечные элементы на коже, способные непрерывно обеспечивать энергией организм на свету и запасать ее для работы в темноте на период от пяти суток при максимальной активности до двухсот при минимальной. И возможность перехода в спящий режим на период до десяти тысяч лет с подпиткой от фоновых излучений окружающей среды.
Рисковать было нельзя. Стеклов мог начать активный поиск и охоту в любой момент, и мое появление на поверхности могло привести к мгновенному обнаружению, которое означало гибель. Я выбрал спящий режим на пятьдесят земных или девяносто пять местных суток, настроившись на подпитку от фоновых сейсмических колебаний и экстренное пробуждение в случае их аномального изменения, чтобы свести к минимуму риск быть заживо погребенным при землетрясении. Еще я загрузил в оперативную память воспоминания юности, чтобы скрасить эти годы, а в случае непредвиденных обстоятельств завершить свое существование с мыслями о самых приятных моментах своей жизни в обличье обычного молодого человека, даже не подозревающего о бессмертии для избранных.
Пробуждение наступило в назначенный срок. Сладкие иллюзии сменились ощущением нереальности происходящего и, наконец, воспоминаниями обо всем случившемся. Я осторожно вылез из пещеры и, дав глазам привыкнуть к ослепительному желто-фиолетовому сиянию, начал восхождение. С небольшой ровной площадки примерно полутора километрами выше мне открылась панорама озера и простирающейся за ним долины. Корабль стоял там, километрах в тридцати пяти отсюда. Его округлые очертания были окутаны зеленоватым коконом защитного поля, на почтительном расстоянии от которого собрались аборигены. Они слаженно извивались, то припадая к земле, то поднимаясь и раскачиваясь своими вытянутыми туловищами и медленно кружась вокруг большого камня, по форме напоминающего наш дисколет. Ритуальный танец продолжался более часа, после чего существа отдалились, оставив одного неподвижно лежащим на камне. Через некоторое время мини-флаер, вырвавшись из чрева корабля, взмыл в небо и, облетев долину, завис над камнем, втянул тело аборигена силовым щупом и вернулся назад.
Я не был уверен, что полностью защищен от обнаружения, хотя и знал, что основной чип, предназначенный для дальней регистрации, находится у меня в груди, а я прижимался к наклонному массивному скальному уступу, да и сверху был прикрыт нависающим выступом. Кроме того, я полагал, что, даже если прибор увидит меня, то в случае нападения Стеклова многочисленные расщелины и пещеры дадут мне преимущество, поскольку, даже если ему и удастся посадить флаер на ровном уступе, я всегда смогу спрятаться и даже подкараулить его в засаде. Конечно, он мог пустить ракету, и в таком случае моем распоряжении было не более десяти секунд, чтобы скатиться до ближайшей ниши и надеяться на удачу…
Я вел наблюдение до темноты, спрятавшись в расщелине. Флаер вылетел через два с половиной часа и направился в противоположную от меня сторону, вернувшись уже под вечер.
На следующие сутки было два вылета, потом только один, но почти на целый день, затем – два и очередной ритуал жертвоприношения…
Последующие годы укладываются в мелькающие в памяти воспоминания о моих вылазках. Корабль был недоступен – без специальных устройств преодолеть защитное поле абсолютно невозможно. Мне оставалось лишь бродить по горам, изредка спускаясь в каньон и рассчитывая на экранирующий эффект скал. Лиловое солнце плавно описывало дугу по небосводу – то широкую, раскаляя скалы и высушивая чахлую красно-зеленую растительности, то узкую, когда наступала зима и горы покрывались снегом…
Если бы нас стали искать, то ожидать экспедицию с Земли с наибольшей вероятностью следовало через восемьдесят-сто лет. Я ждал сто, сто пятьдесят, двести, триста лет, но тщетно. Наверное, Стеклов был прав – политическая ситуация на Земле не благоприятствовала организации новых полетов…
А ситуация на этой планете, которую я назвал Виолой, вспоминая то слово violet, обозначающее фиолетовый цвет, то violence, означающее насилие, то яркую блондинку на продукции компании Viola, изменялась с каждым годом. Аборигены стали строить каменные дома, из которых постепенно выросли города, и начали делать холодное оружие. Потом начались войны с кровавыми битвами с использованием копий, пик, мечей и стрел. Я узнал об этом из рассказа аборигенов, с которыми вступил в контакт. Тогда, на двести пятнадцатый год своего пребывания здесь, я решился добраться до поселка за соседним горным массивом. Это было крайне рискованно, но больше ждать я не мог…
Меня приняли за бога и пали ниц, а потом удивлялись, что я не прилетел, как обычно, с небес, а ходил по земле как простой смертный. Встроенный лингвоанализатор расшифровал их язык за полчаса, и вскоре я смог понять рассказ старейшины племени по имени Мтшурн о том, что Верховный Бог, прилетая и приглашая избранных в свой летающий дом, учит их строительству, земледелию, счету, основам письменности и изготовлению оружия, чтобы защищаться от набегов соседей. На мой вопрос, когда начались набеги, он, пошептавшись с другими старейшинами, ответил, что недавно, а раньше никто не знал оружия и не воевал. Я сказал, что я тоже бог, но другой, призвал их жить в мире с соседями и пообещал вернуться, но…
Когда я пришел снова через три дня, то увидел лишь обгоревшие останки среди обугленных руин. Сначала я подумал, что их перебили враги, но, присмотревшись повнимательнее, заметил характерные раны от лучемета, а потом увидел одинокое дерево, на котором висела большая металлическая пластина с красными русскими буквами
ТАК БУДЕТ СО ВСЕМИ, КТО ОСМЕЛИТСЯ ОБЩАТЬСЯ С САТАНОЙ.
Это был ответ Стеклова. Он знал о моем присутствии и, похоже, не особенно стремился меня разыскивать и уничтожать, но указал мне мое место в мире, который он строил, чтобы наслаждаться своей ролью, провоцировать войны и наблюдать за битвами и жертвоприношениями.
Теперь я знаю всё.
"127.215. Объявился Голосов. Сенсор засек его в селении за Серповидным хребтом, пока я летал на побережье. Долго же он прятался в горах. Будь я на корабле, этот день стал бы для него последним. Я выяснил – он начал там свою пропаганду. Можно было бы, конечно, дождаться, пока он придет снова, но я придумал для него кое-что более неприятное. Пусть живет с сознанием того, что косвенно стал причиной гибели сорока трех разумных существ. Сомневаюсь, что после этого он решится на новые вылазки, но все же буду регулярно летать над горами".
Эта запись промелькнула на экране компьютера в его дневнике среди множества других…
"25.1483. Начал организовывать новое государство на дальнем полуострове. Назову их Священной империей, а императора, помазанника божьего, назначу из числа жрецов. Еще не решил, кого выберу, наверное, Ног-Ралгона. И буду учить их письму на латинице, только некоторые буквы заменю, чтобы их звукам соответствовали. Потом вооружать буду и поссорю с соседями в предгорьях, которые уже кириллицу стали осваивать. Лет через двадцать будет на что посмотреть…"
"…Империя разбила Предгорную Федерацию. Вообще-то федератов в два раза больше было, но мечей и стрел больше у Империи. И все равно без моей помощи они бы не победили, федераты их уже почти окружили, когда я их авангард плазмой сжег. Пусть знают, что абсолютная власть угодна богу, да и вообще меня больше почитать будут. Завтра посмотрю, как они столицу Федерации штурмом возьмут, а потом будет большая резня и жертвоприношение Верховному Богу. Надо будет спуститься и кого-нибудь помиловать…"
"… Научить их, что ли, огнестрельное оружие делать, а то эти мечи и камнеметы уже надоели. Нет, пожалуй, не буду, а то еще сделают с порохом что-нибудь непредсказуемое…"
"… создать новую расу на основе неразумного вида, отдаленно напоминающего примитивных обезьян. Попробую скрестить…"
"… здорового потомства не дали и вымерли. Надо начинать заново…"
"… получился крупный и агрессивный гибридный вид. К сожалению, разум ему привить не получится, но нападать на аборигенов будут, как монстры в старых фильмах ужасов…"
"83.9745. Что-то там на далекой Земле? Не начали ли программу расселения по новым планетам? Думаю, вряд ли – скорее всего там всё по-прежнему – элита с бессмертными во главе все так же управляет смертными, поддерживая борьбу за хлеб, наслаждаясь зрелищами и регулируя численность населения естественными и искусственными способами. Как хочется зрелищ, хоть бы какой-нибудь новый фильм. Всё, больше не могу об этом думать, пора отключать модуль ностальгических воспоминаний".
"… и вообще, уж слишком они стали мирными и однообразными. Надоело, пора устроить им перезагрузку…"
"205.12842. Новый вирус оказался эффективным. Восемьдесят три процента вымерли, остальные мутировали и немного деградировали. Интересно понаблюдать, будут ли они возвращаться в опустевшие города…"
"148.14526. Сегодня в Грилском проливе состоялось сражение флотов Островной конфедерации и Континентальной Империи. Потрясающая битва! Сражались до темноты, потери континенталов составили двенадцать кораблей, а у островитян – девять, но победу пока никто не одержал. Завтра продолжат. Может быть, вмешаюсь, только пока не решил, на чьей стороне…"
На соседнем голографическом экране проносились изображения городов, деревень, жестоких сражений, казней и пожаров…
Всю историю Виолы я проспал. Мне ничего не оставалось, кроме спящего режима с пробуждениями – сначала каждые восемь-десять лет, потом через двадцать-тридцать… Поднимаясь на обзорную площадку, я видел все тот же корабль с защитным экраном, взмывающий и возвращающийся диск, лиловое солнце, желтые облака и иногда кровавые ритуалы. Отчаявшись дождаться благоприятных изменений, я увеличил циклы сладких видений до ста и, наконец, до трехсот лет…
Позавчера я в очередной раз покинул убежище и принялся механически карабкаться по склону, чувствуя себя бесполезным роботом, совершающим бессмысленные действия, однако…
Корабль был на месте, но его очертания изменились. Зеленого кокона больше не было, всю нижнюю часть засыпало землей, а на месте верхнего шлюза виднелась рваная дыра. Через пять с небольшим часов, когда я добрался до него, картина случившегося стала ясной. Похоже, при подлете произошел сбой системы частичного отключения силового поля или он не справился с управлением, на большой скорости врезавшись в защитный экран.
Флаер лежал рядом. Судя по слою земли, в которую он врос, авария произошла несколько десятков лет назад. На несколько минут меня охватило тревожное ощущение, что злой бог наблюдает за мной – так же, как я за ним все эти годы. Впрочем, вскоре наваждение ушло. Я нашел его останки в искореженной кабине пилота. Одна рука лежала отдельно, из разорванной шеи торчали композитные провода, а на лице застыла гримаса ужаса. Я долго стоял рядом, размышляя то о содеянном им, то об относительности бессмертия, то о том, что мне следовало бы с ним сделать, и пытаясь вспомнить участь останков Гитлера и других древних тиранов. Наконец, так и не решившись пока ни на что, я полез в распоротый шлюз. Взрыв разрушил только его наружную часть, а кнопка, открывающая внутреннюю переборку, по-прежнему работала…
И вот я снова на пульте управления. Взлететь я, конечно, не смогу, разве что на резервном мини-флаере, но его предел – суборбитальные перелеты. Да, я, наверное, буду летать, чтобы общаться с аборигенами, а когда-нибудь, возможно, сумею починить корабль, но это пока не самое важное, потому что…
… они уже здесь – вышли из-за холмов у озера и остановились метрах в четырехстах у священного камня. Их семнадцать – на камне стоит вождь в вытянутом головном уборе с красными перьями, а остальные кружатся вокруг него в хороводе.
Похоже, они так и не решились приблизиться к кораблю и по-прежнему ждут бога, не решаясь нарушить тысячелетнее табу. Они дождались – сегодня бог вернется.
Прежде чем выйти к ним, я еще раз подумал о том, над чем размышлял уже полтора дня. Что я им принесу? Конечно, в первую очередь культуру. Я постараюсь искоренить все варварские ритуалы, войны и убийства и буду учить их мирным играм – шашкам, шахматам, го, потом чему-нибудь вроде футбола и волейбола, соревнованиям по перемещениям на скорость по суше и воде. Узнаю, есть ли у них хоть какая-нибудь письменность, и буду ее развивать, попробую написать им легенды и сказания, а потом научить их самих сочинять подобные произведения. О чем? Об их жизни и истории, злых и добрых богах, Вселенной и пришельцах со звезд. Попытаюсь создать школы, чтобы учить их счету, письму, основам этики и медицины. Мне еще предстоит изучить, как устроен их организм, чем они болеют и как это лечить. Наверное, кое-что я почерпну из архива Стеклова, но придется и самому взять кого-то в качестве подопытных объектов. А еще я буду писать рассказы, повести и романы об альтернативной истории. Например, о войне биологических бессмертных и киборгов на Земле, которая закончится победой прогресса и уничтожением банды провокаторов и подстрекателей этой бессмысленной бойни. Или о покорении космоса, звездных войнах и противостоянии племен аборигенов, руководимых добрыми и злыми богами-пришельцами. А может быть, просто о жизни на Земле двадцать первого века, ее радостях и печалях, любви и моей юности…
Кстати, о Земле и ностальгии. Генератор сигналов исправен, и его аккумулятор полностью заряжен от энергии тектонических пластов. Я могу подать сообщение хоть сейчас, но не решаюсь это сделать. Почему? Разум подсказывает, что реакция правящей элиты непредсказуема, и неизвестно, что они могут сделать с местным населением. Впрочем, а что если там уже давно победило всеобщее бессмертие, и его могут принести сюда, а я не позволяю этому осуществиться? И, возможно, мне просто хочется подольше побыть богом – пусть благодетелем, но всё же властелином? Наверное, всё это вместе взятое. Пожалуй, попробую самостоятельно реализовать свой план, дам себе на это лет пятьсот, а если получится, то и сообщу потом о создании культурной цивилизации.
Ну всё, пора идти, а то они уже, похоже, начинают готовиться к жертвоприношению. Лингвоанализатор настроен, сохраненные Стекловым дополнения о языках некоторых племен загружены и активированы. Что еще? Разумеется, плазмоган. Беру на складе специальную модель, рассчитанную не столько на поражение, сколько на световые спецэффекты. На всякий случай, чтобы предотвратить ритуальное убийство и призвать к порядку. Открываю дверь, даю глазам привыкнуть к ослепительному фиолетовому свету полуденного солнца и иду навстречу новому миру…