Леший

– Да ничего я не встряю. Просто рассуждаю. Интересно стало как ты думаешь. Теперь вот вижу, что как мудак думаешь.

– Я думаю, что если лешие и есть, то нам до них никакого дела быть не может. Они там, а мы здесь. У них там своя туса, а у нас своя. Понимаешь, у всех свои приколы и нехера нам к ним лезть. Я бы вот не хотел, чтобы у меня перед носом всякая чертотень ходила… и так алкаши как зомбаки ползают, еще эти будут.

– А я бы вот к ним слазил.

– А я нет. Нахер они мне сдались.

– А может быть им одиноко? Может они в лесу сидят, а хотели бы с нами сидеть. Знаешь, как например геи борятся за свои права быть геями, так может и лешие могли бы…

– Ты давай еще за геев поагитируй. – рассмеялся Диман. – Ну ты вообще. Что не день, новый прикол.

– Да причем тут геи, ниче я не агитирую… Реально тупишь сидишь. Несправедливо все вокруг, я к этому. Люди у нас плоские какие-то. Не могут все шире видеть, нет фантазии.

– Да забей ты. Хер с ними, с этими людьми.

Доехав до берега озера, уазик остановился. На берегу, рядом с небольшим, протоптанным среди тростника пляжем, суетилась компания людей. Горячее вечернее солнце играло на загорелых телах медными оттенками. В стороне торчал зонтик и стоял мангал. Рядом несколько людей играли в волейбол. Играла музыка. Прорвавшись сквозь кучу приветствующих его людей, Егор постелил свой коврик на берегу, согнав оттуда двух играющих детей, и лег. Душа его успокоилась под горячими лучами солнца. Но не пролежав и десяти минут, Егор опять лишился покоя. В голове его вновь зазвучали какие-то голоса.

– Да идите нахер. – проговорил он вполголоса. – Задом не пошевелю. Сами спасайтесь.

По мере того, как голоса все нарастали и нарастали, Егор сделался злей. Беззаботная улыбка его в конце концов сменилась гримасой боли. Он встал, скинул кепку и занырнул в воду, погрузившись на самое дно. Голоса чуть поутихли, но все равно донимали и здесь. Совершив несколько таких погружений, Егор в конце концов на все плюнул и выбрался на берег, проклиная все на свете. В том числе он злился и на себя, что не может просто на все забить.

– Ты че какой кислый, не выспался? – На, глотни. – предложил один из молодых людей Егору коньяка.

– Да не, спасибо. Я больше не пью. Зож. – отмахнулся Егор с сарказмом.

– Тетя вера рассказывала, что ты сегодня ей на крыльцо травой нассал. – сообщила одна из сидевших рядом девушек.

– Договорится, я ей крокодилами насру завтра.

– А ты че без белок?

– Спят.

Отвечая на все эти вопросы, Егор старался казаться совершенно ко всему безразличным. Но вкупе с голосом в голове, все вокруг становилось совершенно не сочетаемым со спокойствием. Несколько раз он ударил себя по голове, чтобы все оттуда выбить, но от этого к голосам только прибавилась головная боль. В конце концов Егор встал, собрал свои вещи и пошел.

– Ты куда? – крикнул ему вслед Диман.

– Пойду пройдусь, грибы посмотрю. – ответил Егор. Взгляд его почернел, как августовская ночь.

Войдя в лес, Егор почувствовал небольшое облегчение. Его исполнившееся болью тело испытало облегчение. Тут же, едва он вошел в лес, к нему подлетела стая птиц и стала как бы за собой манить. Егор, сыпля в их сторону проклятиями, побежал за ними.

Пробежав через лес несколько километров, Егор наткнулся на охотников, которые загоняли лося. Солнце уже клонилось к горизонту и почти не пробивалось сквозь кроны деревьев. Лес окутала приятная вечерняя свежесть, наполненная ароматом хвои и лесных цветов. Всюду щебетали птицы.

– И чего? Я че, рыбнадзор теперь? – вопросил Егор у леса. Ответа не последовало. Немного отдышавшись, и собравшись с мыслями, он двинулся вперед.

– Слышь, бородатый, а ну ружье отдал! – крикнул Егор одному из охотников.

– Чего? – опешил тот, высовываясь из кустов. Медленно, со стороны, к нему стал подходить второй охотник. Рядом с собой он держал собаку.

– Ружья сюда отдаем говорю. Плохо слышишь, так щас уши ружьем тебе прочищу.

– Слышь мужик, вали отсюда по-хорошему. – пришел на помощь второй охотник. Он осторожно подходил к первому.

– Или чего?

– Собаку сейчас спущу, узнаешь чего.

– Ну спускай давай, если смелый.

После этих слов Егора, охотник отпустил собаку. Та ринулась на Егора. Длинными прыжками, минуя поваленные деревья, она подскочила к нему. Но, против воли своего хозяина, вместо того, чтобы напасть, собака стала лизать Егору руки. Охотники опешили. Оба они схватились за ружья.

– Ты кто такой, че надо?

– Я Леший. Ружья отдайте и проваливайте.

– Слышь, леший, еще шаг, и пристрелю. – провизжал первый охотник.

– Ну так давай, стреляй, че ты стоишь.

После этого Егор оттолкнул от себя собаку и пошел размашистым шагом в сторону охотников. Прогремел выстрел. Воздух наполнился раскатистым эхо и хлопаньем птичьих крыльев. Запахло порохом, а с ним и смертью. Двое охотников, подойдя к Егору, увидели, что тот лежит бездыханный. Грудь его была в крови.

– Ты че наделал? – крикнул второй охотник.

– А чего, вдруг егерь? Безумный какой-то. Что же теперь делать…

– Валим. Че теперь делать…

***

Пройдя по темной тропинке, средь чернеющих кустов, Бабушка Егора завернула к одному из деревенских домов. Она зашла на крыльцо, нашарила в темноте дверь и постучала. Спустя некоторое время в коридоре включился свет и послышались шаги, дверь открылась. Из дверей высунулся Диман.

– Дим, а Егор где? Дома так и не появлялся. – проговорила старушка.

– Не появлялся? Не знаю… вроде бы домой ушел. – ответил Диман спросонок.

– Может он еще к кому пошел?

– Не знаю, может и пошел.

– Ну ладно. Шляется, поди, где… Вернется.

– Да конечно вернется, куда он денется. Вы не волнуйтесь. К ребятам пошел, наверное.

– Ну ладно. Спасибо. – поблагодарила старушка и стала спускаться с крыльца.

***

Пройдя между ограждающих усады жердей, большой лось отодвинул рогами ограду и зашел в огород дома Егора. Ошарашенная соседка, что стояла в это время рядом, окрестилась, а после принялась бежать в сторону дома. Пройдя по грядкам и покосив ограду клумбы, лось также последовал к дому. Там он остановился и прилег. Со спины его свисал Егор. Спустя несколько мгновений в огород вбежала бабушка Егора, которую привела соседка.

– Ты чего пришел? – хотела она накричать на лося, но тут увидела Егора и застыла. После, вместе с соседкой, женщины сняли Егора с Лося и положили на траву. Он был без сознания.

– Воды принести что ли? – проговорила соседка, крестясь. Лось поднялся и пошел обратно.

Бабушка обняла Егора и потрясла.

– Ты чего, Егорушка? – проговорила она. – Чего случилась?

После старушка увидела рану на груди. Она уже зажила, но шрам, обрамленный запекшейся кровью, все еще виднелся.

– Застрелили! – проговорила, зажав рот руками, соседка.

Тут, Егор пришел в себя и открыл глаза.

– Кого застрелили? – спросил он, едва шевеля языком.

Бабушка бросилась ему на шею.

– Чего с тобой случилось? – спросила бабушка, помогая Егору забраться на стоящую рядом в тени раскладушку с матрасом.

– Не знаю, не помню. Напился наверное. Спина чего-то болит.

– До того напился, что лось уже домой притащил?

– Какой лось, бабуль? Ты че несешь?

– Да такой. Принес тебя и сгрузил вот здесь. А сам назад пошел.

– Куда?

– Да куда, в лес чай. Куда ему еще идти.

– Так значит я в лесу напился. Там им стало невмоготу мою болтовню пьяную переносить и они подговорили лося, чтобы он меня оттащил. – усмехнулся Егор.

– Все смешно ему. Уж какой дед был пропойца, а лоси его из леса не притаскивали. Кто только не притаскивал… а лосей не было. Позвоню матери, чтобы забирала тебя отсюда. Нет сил больше.

– Не поеду я туда, говорил же. Нахер их. Все нормально, бабуль.

– Нормально… Вон вернули тебя и из леса. Видно и там не особо нужен.

– Ну не нужен, так не нужен, судьба у меня, значит, такая… А чего у меня с рубахой?

– Вот ты сам мне скажи чего.

Сквозь пелену, в глазах Егора встала сцена с охотниками. После он припомнил еще какие-то мутные силуэты, но все это было как туман.

– Вот это дела, бабуль.

– Что за дела?

– Да так. Все хорошо. Лось не с пьяну меня притащил, он спас меня.

– От кого.

– Да вот от того. Черт знает от чего, не помню ничего. Иди-ка компотика принеси, пить хочу до смерти.

***

Отломив от буханки ржаного хлеба большой ломоть и засунув его в рот, Егор поправил на себе старенькую рубашку и выскочил из дома. Лицо его было холодным и решительным.

– Поешь хоть нормально! А то есть он не хочет, а хлеба целый рот набил! – крикнула ему бабушка вслед.

Но Егор уже скрылся за углом двора и не ответил. Быстрыми шагами, сбивая пыльцу с разогретых дневным солнцем цветов, он пошагал в сторону леса по пыльной тропе. Пройдя через густой березник, что рос на окраине леса, Егор вышел к могучему сосновому бору. Под соснами было свежо и прохладно. Пахло влагой. Мох и кусты черники золотились под ногами Егора в пробивающихся сквозь кроны лучах солнца. Все вокруг наполнялось жужжанием и пением птиц.

– Леший! – крикнул Егор, остановившись и отдышавшись. По лицу его градинами лился пот. – А ну вылезай! Слышишь! Все, финиш. Меняй назад меня. Не могу больше, слабак, размазня, свинья и все такое…

Никакого ответа не последовало. Лес стоял безмолвным. Слышались лишь пение птиц и шелест сосновых ветвей.

– Слышишь! Леший?! – еще раз, что было сил, закричал Егор. Эхо его вопля разнеслось по всему лесу и откликнулось сотней голосов. Но никто, кроме эхо, ему не ответил.

– Прятаться решил, да? Ну смотри, найду – хуже будет. Так надаю…

Отерев со лба пот рукавом, Егор подтянул штаны и пошагал вглубь леса.

Пробегав по лесу еще несколько часов, Егор окончательно выбился из сил и упал в мох, распростав по сторонам руки. Вся одежда его вымокла. На руках и лице были ссадины от веток.

– Леший! – выдавил он еще раз из себя и затих. Взгляд его уперся в небо, где в прогалинах между ветвей сосен виднелось небо. Оно было невероятно синим и большим. Легкие облака бежали по нему с юга. Глаза Егора закрылись.

– Ты чего здесь валяешься? – вырвал Егора из небытия внезапный голос. Он принадлежал мужчине, который стоял над ним и чесал бороду. На мужчине был рваный пиджак, грязные брюки и видавшая виды армейская кепка. Лицо его было черным и сморщенным. В блеклых, пропитых глазах зияла пустота. Сухими руками он сжимал корзину, в которой лежало несколько грибов.

– Ильич, ты… хочешь стать лешим?

– Чего? – изумился мужик.

– Становись лешим, говорю, чего… – пояснил Егор, поднявшись с земли и присев.

– Каким еще лешим?

– Обычным лешим. Будешь деревья вырывать из земли и живой водой ссать. Хочешь?

Глаза Егора налились огнем.

– Начерта мне ссать? Я и так ссу. – оскалился беззубой улыбкой мужик. – Мне б закурить лучше, есть?

– Станешь лешим, дам закурить. Руку давай сюда свою.

– Руку?

– Да, руку тяни давай, для соглашения.

– Ты уж того что ли? Иди-ка в пень.

Мужик попятился, спрятав руки за спиной. Налитое кровью лицо Егора избавило мужика от улыбки и от каких-либо зачатков веселья.

– А ну сюда иди. – прорычал Егор, шагая вслед за отступающим мужиком. – Я сказал лешим станешь, значит станешь. Руку тяни сюда!

Мужик развернулся и побежал, призывая о помощи. Егор плюнул ему в след. После, со злости, он хотел выдрать молодую сосну, чтобы кинуть ею в убегающего мужика, но почувствовал, что силы покинули его. Все тело Егора вдруг стало мягким и неподатливым, как пластилин.

– Леший! Леший… – проговорил напоследок Егор, а потом сполз по сосне и сел под нею.

– Буду сидеть здесь, пока не покажешься. С места не сойду. – сказал он напоследок и закрыл глаза.

Через несколько часов лес погрузился во мрак. Солнце село. Птицы стихли. Стволы сосен теперь превратились в огромные темные силуэты, что надвисали над Егором, заслоняя от него свет звезд и поднимающейся луны. Из всех дневных звуков, теперь, в лесу остался только шум ветра. Он трепал вершины сосен, донося, иногда, до хмурого лица Егора запах хвои. Устав сидеть, Егор лег. Но тут же ему стало невыносимо холодно. Теплый южный ветер теперь сменился северо-западным и нес холод, пробирая до костей. Егор вскочил и пошагал по лесу, потирая ладонями плечи. Внезапно, в сознании Егора вновь зашептались те самые голоса, что всегда предшествовали какому-то событию. В ночной тишине они слышались особенно отчетливо. Егор пару раз ударил себя по голове ладонью, а потом плюнул на все и принялся бежать. Силы невероятным образом снова вернулись к нему. Все тело его преисполнилось мистического стремления бежать. Вперед. В одном известном только лесу направлении.