Единственный для Ведьмы

Глава 1

Служанки поправили тончайший шелк невесомого платья, которое и платьем можно было назвать с натяжкой, и охарактеризовать скорее, как полупрозрачную ночнушку.

Низко поклонившись, они быстро удалились, оставив меня одну в спальне, которую уже окутывал нежный сумрак ночи.

Белоснежное, струящееся платье держалось на мне лишь на честном слове и тоненьких бретельках. Нежный шелк ничего не скрывал, и, подойдя к длинному зеркалу, я смотрела, как сквозь него проступают розовые вершинки сосков и виднеются светлые волоски внизу живота.

Да, Саид умеет выбирать наряды. На мне вроде что-то надето, и в то же время я почти голая.

У меня есть выбор – и выбора давно уже нет.

И отчего-то такая самоуверенность не злит, а, скорее, будоражит кровь и вызывает сладкое томление внутри.

Саид…

В который раз перехватило дыхание, а щеки запылали жарким пламенем… После того, что он творил с моим телом эти дни – мне ничего не страшно. Я не боялась того, что должно было сейчас произойти. Наоборот, с нетерпением ждала этого момента. Мне надоело довольствоваться полумерами и хотелось завершить эту сладкую пытку.

Знала, что все будет не просто восхитительно – это будет незабываемо.

Долго ждать мне не пришлось.

Раздались быстрые шаги, и, открыв дверь, в спальню зашел Оборотень.

– Ну, здравствуй, Лиз, – улыбнулся он и медленно-медленно принялся меня осматривать сверху-вниз, лаская взглядом и останавливаясь на стратегически важных местах моего тела.

– Виделись, – прошептала я и тряхнула головой, разметав золотистые волосы по плечам и спине.

– Виделись, – кивнул он и сократил разделяющее нас расстояние в два быстрых шага.

Замер всего в паре сантиметров от меня, так и не коснувшись. А кожа уже горела от предвкушения и ожидания. Прикусив губу, с трудом подавила рвущийся из самого сердца сладкий стон. Тьма! Он еще даже не прикоснулся ко мне, а я уже и так вся пылаю.

– Но платьице на тебе было совсем другое… и бельишко присутствовало.

– Могу надеть, – я попыталась улыбнуться, но не получилось.

Мое тело, всю мою сущность буквально скручивало от желания коснуться его. Подушечки пальцев покалывало от напряжения. Вот сейчас, еще чуть-чуть – и я дотронусь до него, попробую на вкус его смуглую от загара кожу, вдохну терпкий аромат сандала, растворюсь в этом Оборотне вся без остатка…

– Лиз… – прошептал он, моментально потемнев взглядом, и нежно коснулся пылающей щеки пальцами. – Моя, Лиз.

А я не против этого собственнического посыла, совсем не против.

– Как же долго я этого ждал, – и, быстро подхватив меня на руки, в одно мгновение уложил на кровать.

– А что, прелюдии не будет? – сладко улыбнулась, глядя на нависшего надо мной Оборотня.

– Прелюдия уже была сегодня в бассейне… или ты забыла? Я вот отлично помню, как сладко ты кричала и изгибалась в моих объятьях… но если ты не помнишь, то я могу освежить твои воспоминания.

Тяжело сглотнула. Больше ни на что мне фантазии не хватило.

– Только вот от платьишка придётся избавиться. Ты не против, милая?

Помотала головой, не в силах оторвать взгляд от его лица, на котором застыла хищная улыбочка.

– Я тебе потом новое куплю, – выдохнул он и разорвал все это воздушное великолепие.

И опять этот собственнический взгляд, которым он внимательно осматривает мое обнаженное тело. Но просто смотреть Саиду быстро надоело. Терпением он никогда не отличался. Вот и сейчас мужчина кончиками пальцев провел линию от пупка вверх к ключице, чуть опустился, медленно обводя по кругу грудь… потом вторую, по спиральке приближаясь к вершине… слегка подразнил ее большим пальцем… и вновь опустился к вздрагивающему животу.

Я чуть не зарычала от нетерпения.

Но и тут он меня удивил – от пупка его пальцы почти сразу продвинулись прямо к горящему от желания лону. Я затаила дыхание: поиграет или всё-таки утолит желание?… А Саид, без всяких предисловий и нежностей, осторожно раскрыл влажные складки и проник кончиком пальца внутрь, потом еще раз, уже глубже, и еще.

Охнула и слегка шевельнула бедрами ему навстречу, стремясь продлить это невероятное ощущение… Но он сразу прекратил свои ласки, убирая руку и впиваясь взглядом желто-оранжевых глаз в мое пылающее лицо.

– Ты уже готова, Лиз… Готова принять меня… впустить в свое тугое тело, такая влажная… горячая… нетерпеливая… – прохрипел он. – Так сильно хочешь меня, Лиз?

К черту гордость, к черту все эти ужимки.

– Иди ко мне, – прошептала я, облизывая пересохшие губы.

Хищная чувственная улыбка и головокружительный поцелуй, который лишил нас обоих последних остатков разума. Мои руки хаотично скользнули по его плечам, спине, упругим ягодицам – когда он успел снять штаны?… Хотя какая разница – его губы спустились ниже, лаская шею, ключицу, прикусывают соски и вновь возвращаются к губам.

Я перестала замечать и отслеживать его движения, думать о том, что он делает с моим телом. Я была один сплошной комок неудовлетворенного желания и сжигающего огня, потушить который мог только этот Колдун.

Внезапно все затихло, и я непонимающе распахнула глаза и замерла, загипнотизированная золотом его горящего взгляда. Саид уже расположился между моих бедер, я чувствовала его плоть, что упиралась прямо в мое лоно… еще чуть-чуть – и он будет внутри. И мы, наконец, станем единым целым.

– Смотри на меня, Лиз… не отводи взгляд… Смотри, – прорычал он и осторожно толкнулся.

Я невольно затаила дыхание, ожидая боли, но ее не было.

Еще одно движение бедер, и он проник чуть глубже… Восторженно вздохнула и смотрела на капельки пота, что блестели на его смуглом лице.

– Лиз, – шепчет Саид и одним движением врывается в меня до самого конца.

***

Вздрогнув, открыла глаза, всматриваясь в тёмный потолок над головой. Привычно гудела за окном авеню, сигналили автомобили, где-то пролетел вертолёт. Можно было сделать магическую заглушку или еще какой-нибудь волшебный вакуум создать, чтобы убрать звуки ночного города, который никогда не спал, но мне нравилось всё это слышать. Всё своё детство и большую часть жизни я прожила в спальном районе. И эти звуки восьмимиллионного города были еще одной ступенью моей самостоятельности.

Вроде бы взрослая девушка девятнадцати лет, через месяц будет уже двадцать. А всё еще пытаюсь как-то выделиться, что-то доказать. Не кому-то, а себе. Мне до сих пор не хватало уверенности в том, что я…

Кто же? Самая лучшая?

А вот и нет.

Никогда не пыталась стать самой-самой. Всё дело было в том, что я хотела доказать, что сама на многое способна. Что смогу выйти из тени старшей сестры и меня когда-нибудь перестанут сравнивать с ней. Именно это сравнение больше всего раздражало. А всё потому что очень редко я выходила из него победителем.

После столь красочного сна меня еще слегка трясло от неудовлетворенного желания. Кожа покрылась мурашками, а грудь налилась и покалывала. Очень хотелось взять телефон и набрать какой-нибудь номер. Неважно кому звонить. Всё мужчины, что в последнее время были в моей постели, ничем особо не выделялись. Просто еда и просто секс. Хотя парочка выделялась. Но и они не могли прогнать образ смуглого Оборотня из моего сердца.

Медленно села в постели. Шелковая простыня мягко скользнула по обнаженному телу, лаская чувствительную кожу и вызывая новую дрожь. Давняя привычка спать в одних трусиках. Что поделать, я люблю свободу и самовыражение. Или это еще один способ самоутвердиться? Танюха бы этого не одобрила. Точнее, она бы этого просто не поняла, ей самоутверждаться смысла не было. Но мысль об очередном различии между нами почему-то грела душу.

«Дурочка», – фыркнула сущность, меланхолично развалившись у входа в норку. Она всё еще была сыта и до сих пор переваривала энергию, что отхватила четыре дня назад. И на сон совершенно не отреагировала.

«Помолчала бы», – тут же парировала я, снимая со стула легкий халатик.

Если спать я любила почти голышом, то ходить по квартире в одних трусах не могла. Мало ли извращенцев по городу шастает. А увидеть свои фотки а-ля ню на каких-нибудь порносайтах мне совсем не улыбалось.

На кухне первым делом я включила кофе-машину. Свет зажигать не стала, а сразу подошла к окну, обхватив плечи руками.

Ночь, город и миллиарды ярких огней.

Мой собственный мир. Место, где я была свободна, и фортуна всегда была на моей стороне.

Для полного счастья еще бы сны идиотские не снились.

В глубине вновь фыркнула сущность. Себя виноватой она явно не считала. А ведь эти сны – её лап дело. Я точно знала. Столько лет прошло, а она всё никак не успокоится, продолжая морально изводить бедную хозяйку запретными сладкими фантазиями.

Неповторимый аромат кофе заполнил всё пространство маленькой кухни, и почти сразу запищала кофе-машина.

Налив в кружку этот божественный напиток, вновь вернулась к окну и присела на широкий подоконник, сделав первый глоток.

Горячо.

Почти сразу захотелось закурить.

Этой вредной привычкой я обзавелась тоже в качестве протеста всему миру в целом и сестре в частности. Хотя и убеждала себя, что просто хотела выглядеть эффектно. Красная помада, глянцевый алый лак на длинных ногтях, белокурые локоны и длинная сигарета… Красивая же картинка получалась, что словно сошла с обложки гламурного журнала.

А еще говорят, что Маги не восприимчивы ни к алкоголю, ни к наркотикам, ни к никотину. Ха! И тут врут. Они вообще всегда врут. Можно, конечно, списать на светлость собственной сущности. Но лицемерить не хотелось даже себе. Хотя, по идее, очень многое можно было списать на неё. Стоит только начать.

«Как и сны», – мысленно поддакивала она.

«Помолчала бы. И что ты с ним привязалась. Взяла бы и показала картинки с участием серебряного медалиста в твоём личном топе аппетитных самцов».

«Он женат».

Угу. Она бы еще сказала: «Я же тебя предупреждала».

А ведь действительно предупреждала, даже отговаривала, утверждая, что клин клином выбить не получится. И отфлёривать… точнее пускать флёр в обольщение Соколова было совсем плохой идеей. Что поделаешь, если я сначала делаю, а потом думаю.

«И что же заставило тебя поставить его на второе место?»

«Хорош же Феникс», – всё так же меланхолично ответила та и широко зевнула.

Еще немного – и храпеть начнёт. Вот же… тварюшка. У всех сущности как сущности, моя же ленивая до безобразия. Заставить её что-то сделать может только крайняя степень истощения, но до такого мы с ней пока не доходили. В остальных случаях она предпочитала философствовать или спать.

«Хорош, только он уже два года как занят».

«Зато Саид свободный».

«Отвали».

Такие разговоры у нас в последнее время происходили не очень часто, но и не редко, и заканчивались одним и тем же. Каждая оставалась при своём мнении, а сны продолжались. Жаркие, горячие и такие реальные, что мне временами хотелось выть и лезть на стенку от тоски. И иногда просто хотелось закурить. Как будто доза никотина могла унять эту горечь и боль.

Еще один глоток кофе, что теплой волной согрел всё внутри.

В Нью-Йорке сейчас была половина пятого утра, а на Сейшелах уже середина дня, и вовсю кипит жизнь. Денис, скорее всего, уже вернулся из магиши и пошел на пляж, близнецы спят, а Таня на кухне опять что-нибудь готовит или просто отдыхает в гостиной. Так и представляю ее, забравшуюся с ногами в кресло, с собранными в хвост волосами и с какими-то документами в руках. Сестрёнка никогда не сидела без дела просто так.

Я люблю своих родственников, и сестру тоже очень люблю. Но наша любовь намного лучше проявлялась на расстоянии. По крайней мере, с моей стороны.

Таня, Танечка, Танюша…

Самая сильная, самая смелая, самая лучшая. Это не сарказм, хотя куда без него, это факт. Её всегда ставили в пример. Родители, в школе учителя, потом в магише, и везде она была номер один. Куда бы я ни сунулась, что бы ни начала делать – нас сравнивали. И чаще всего сравнение было не в мою пользу. Таких примеров можно было привести сотню. Таня закончила магишу с золотой медалью, а я была лишь хорошистка. Она отказалась от будущего, взяв нас с братом на воспитание после смерти родителей, а я не оценила всю глубину её порыва, всячески изводя её, и трепала нервы.

Всё это жутко злило, раздражало и просто нервировало. Я знала о том, что сама накручивала себя, что завидовала. На самом деле всё было совершенно не так, но синдром младшей сестры, любовно подогреваемый вездесущей бабкой, никуда не уходил. Марианна очень старалась нас развести в разные стороны, планомерно и профессионально взращивая в моей душе зависть и ненависть к старшей сестре. Можно, конечно, сказать, что это она во всём виновата. Но это не совсем так. Бабка ничего не смогла бы сделать, не будь изначально этих чувств в моей душе. А так она просто помогла им развиться. Ничего не мешало мне забыть об этом негласном соперничестве и начать жить самостоятельно, радуясь своим собственным победам, но я не хотела забывать.

Чем дальше, тем хуже. Таня каким-то чудом устроилась на работу к известному холостяку Соколову, чьи фото еженедельно мелькали в светской хронике и о чьих похождениях взахлёб рассказывали все особи женского пола от 13 и до 70. В него были влюблены все мои одноклассницы и, что скрывать, я в том числе.

Красивый, как падший ангел, с отличной фигурой, белокурыми волосами и пронзительными синими глазами. Тьма, а его улыбка… От неё можно было просто сойти с ума и согласиться на всё что угодно. Не Колдун, а мечта.

Сколько же их было, наивных дурочек, которые отправляли ему запросы на инициацию. Одной из моих знакомых всё-таки однажды повезло. Машка Снегирёва, что была на три года старше меня, всё-таки получила Феникса на инициацию. Её счастливая улыбка в 200 Ватт и блестящие от восторга глаза на следующей день после инициации говорили о многом. Тьма, я сама мечтала о нём тёмными ночами, видела во снах и просто грезила наяву.

Но вернёмся к сестре. Тане хоть сейчас, при жизни, можно было ставить памятник из чистого золота. Она же не только первая среди светлых, но вообще уникум во всех смыслах. Единственная Ведьма за всё время, у которой был один единственный любовник, который её инициировал и поймал в сети Брака. Ведьма однолюбка – это нонсенс. Не каждая человечка способна на такое, а чтобы Дочь Тьмы… но Таня у нас была именно такой.

А кто я? Лишь младшая Разина. Всегда, везде и во всём вторая. Бледная белобрысая тень старшей сестры, что всегда и везде была первой.

Было бы намного легче, если бы Таня зазналась, задирала нос или каким-либо иным способом показывала своё превосходство. Тогда бы у меня появился отличный повод её ненавидеть. Но нет, сестра и тут была самой лучшей и самой правильной. На каждый мой взрыв и всплеск негатива она мило улыбалась, трепала меня по голове и пропускала всё мимо ушей. И выходило опять, что она звезда, а я так, букашка с неустойчивой психикой. Крохотная Моська, которая только и может, что бездумно тявкать.

Как однажды сказал Дима Соколов – она бриллиант, чистый и незамутненный, а я лишь жалкая фальшивка. Да, для неуверенной в себе девочки данная фраза была очень болезненной. Особенно горько было осознавать, что и тут дорогая сестрёнка меня опередила – Феникс любил её, а не меня.

После того как Страж вытащил из меня пиявку, которую посадила дорогая бабуля, наши отношения стали лучше. С моей стороны исчезла агрессия, злость и обида, но чувство неудовлетворенности собой осталось и никуда не делось. Конечно, Таня не была в этом виновата, но мне так хотелось стать кем-то значимым.

Завидовала ли я ей сейчас? Не знаю, наверное, нет. Таня сейчас мать семейства, которая живёт в чисто мужском царстве. Муж – Страж Сергей Туманов, пасынок восемнадцати лет – Игорёк, наш младший пятнадцатилетний братишка Денис Разин и её собственные дети, годовалые близнецы Кирилл и Илья. Пять Колдунов и одна Ведьма. Бррр… Так и с ума сойти недолго.

Я не хотела себе такой жизни. Мне всего двадцать. Какие дети, Контракты и прочая ерунда? Я хотела пожить для себя. Чем я, собственно, и занималась, наслаждаясь жизнью и своим положением в ней.

Кофе закончился быстро. Посидела еще немного, раздумывая выпить ли еще чашку или пойти в душ. Решила остановиться на втором. Вот после душа и выпью. А то на работу надо скоро собираться.

Отставив чашку в сторону, сладко потянулась и отправилась в ванную.

Быстрый контрастный душ, от которого окончательно пропала сонливость, а мышцы пришли в тонус. Я люблю воду. Наверное, многие скажут, что из-за того, что я Сирена – дитя воды, и бла-бла-бла. Может быть, никогда не спорила и не думала об этом. Но это не значит, что я не могу наслаждаться каждой водной процедурой. Чем, собственно, всегда и занималась. Какое же это блаженство стоять под быстрыми ручейками воды, чувствовать, как капельки барабанят по коже, и вдыхать влажный воздух. Иногда я создавала из воды небольшие фигурки и пускала их вокруг себя – зайчики, котята, собачки, звездочки. Может, и глупо, но весело.

Потом была вторая кружка слегка подсахаренного кофе, и я побежала наводить красоту. Пора было собираться на работу.

Будучи Сиреной, я обладала не только способностями к водной магии. Были у нас еще и свои собственные отличительные признаки, такие как флёр. Собственно, флёр может вызвать любой Маг, сил требует не особо много, если, конечно, пользоваться им в строго ограниченном Законом объеме. Сиренам вызывать флёр и тратить на него силы не надо, он у нас в крови, в нашем голосе. А это вторая отличительная черта – мы обладаем идеальным слухом и голосом. Я могла пойти к любому музыкальному продюсеру и сказать всего два слова: «Я – Сирена». И всё, со мной можно было заключать Контракт. Но это так скучно, предсказуемо и неинтересно. Наша мама была певицей, а Марианна и по сей день выступает с гастролями.

А мне вновь захотелось быть кем-то особенным. Выделиться среди других. Это я и сделала. Жалела ли о том, что два года назад поступила столь импульсивно? Нет. Сейчас, когда я стала немного взрослее, скорее всего сначала включила бы мозг и хорошенько всё обдумала. А уж потом делала. Тем не менее, сегодняшний результат той детской выходки меня более чем устраивал.

Путь до офиса на метро занял полчаса. Мне повезло, что квартира, которую я снимала вот уже почти полтора года, находилась на одной ветке с работой. Так что пересадка мне не требовалась. А это значительно облегчало жизнь. До часа пик было еще далеко, и я могла спокойно сесть на свободное сиденье, мысленно составляя план работы на сегодня.

У меня был ежедневник, но я старалась всё запоминать. Позвонить в десять в «УилиссКорп» и договориться о встрече, потом узнать по поводу оплаты счета у «Агентства Картер и партнёры». Не забыть позвонить на склад, узнать, когда будет следующая партия мониторов. Надо обязательно затребовать с Марка товарную накладную по отгрузке в «Симонс-групп», а то он, как всегда, забудет. Наверное, надо быть мягче к нему, ведь когда-то и я была на его месте – на побегушках у всего отдела, но если Марк и дальше будет так тормозить, повышения ему не видать. А конкуренция у нас очень большая. Конечно, все в отделе уверены, что свою должность я получила только из-за того, что спала с Эвансом. Неправда, в тот момент я с ним не спала, а то, что случилось позже, касалось только нас двоих и на работе совершенно не сказывалось.

Выйдя из метро, купила по пути два стакана крепкого кофе и упаковку пончиков, что буквально утонули в сладкой сахарной пудре. Обмен веществ у моего организма более чем хороший, и подобные излишества я могла себе позволить. Тем более что у меня был стресс в виде слишком откровенного сна из прошлого.

Схватив завтрак и прижав сумку к груди, решительным шагом, насколько это было возможно на высоких каблуках, направилась к входу в офис. Быстро передвигаться мешала и узкая юбка, делая шаги такими маленькими, что проще было прыгать, а не идти.

У самой двери в спину подул холодный ветер, который пронизывал буквально насквозь. Ставить тёплый кокон было поздно, поэтому, сцепив зубы, чтобы не сильно стучали, проскользнула внутрь.

Тепло. Надо доставать шубку, а то в пальто и замерзнуть можно.

Привычно улыбнувшись охраннику, прошла через турникет.

– Вы опять рано, мисс Разина, – произнёс тот, когда я уже подбегала к лифту.

– Бессонница. Господин Эванс ещё не пришёл? – обернувшись, ответила я и локтем надавила на кнопку вызова

– Пришёл. Где-то полчаса назад.

Полчаса? Джонатан, конечно, любит приходить рано, но чтобы так? Еще нет семи утра, рабочий день начинается в восемь. Так во сколько он пришёл? И главное, что было тому причиной?

Наш отдел по работе с корпоративными клиентами находился на сорок четвёртом этаже. В общем офисе было тихо и темно, лишь вдалеке горел свет в отдельном кабинете Джонатана.

Подойдя к своему столу, повесила пальто и шарф и, вновь взяв кофе и пончики, направилась к его кабинету.

– Тук, тук, тук, есть кто дома? – изобразив на лице самую ослепительную улыбку, произнесла я и открыла дверь.

На десяти квадратных метрах творился настоящий хаос. Папки раскрытыми лежали на столах, креслах и даже диване, какие-то бумаги бесформенными комками валялись на полу. В углу, яростно фырча, работал уничтожитель бумаг, выплевывая аккуратные и ровные бумажные полоски.

– Джонатан, а что происходит?

Мой шеф, красивый молодой мужчина лет тридцати, со светло-русыми волосами и ореховыми глазами, застыл посреди комнаты с объёмной папкой в руках и недоуменно нахмурился:

– Бесс, ты пришла. Это отлично… просто замечательно, – пробормотал он, вновь впиваясь взглядом в папку.

Выглядел мой обычно педантичный шеф очень непривычно. Пиджак валялся под грудой папок на столе, галстук лежал у мусорной корзины. Рукава его серо-голубой рубашки были закатаны. А верхние пуговицы расстёгнуты. Такая безалаберность для Эванса была очень удивительна. Он даже перед сексом аккуратно складывал одежду, чтобы не помялась. А тут такой беспорядок.

– Я эспрессо принесла, твой любимый, чёрный без сахара, и пончики, – аккуратно пристроила завтрак на одну из полок шкафа и подошла ближе. – Джонатан, что здесь происходит? Такое ощущение, что к нам грядёт налоговая.

Шутка не удалась, он даже не улыбнулся, только нервно передёрнул плечом и скривился.

– Хуже, Бесс, намного хуже. Нас продали.

То, как он это произнёс, ничего хорошего не сулило.

– В каком смысле? – улыбка медленно сползла с моего лица. – Что значит – нас продали?

– А то, что старый лис Крафт всё-таки поддался на уговоры и продал двадцать пять процентов своих акций этому арабу, – прорычал шеф и отбросил папку в сторону дивана.

Та захлопнулась и, не удержавшись, полетела вниз, с грохотом встречаясь с полом. Я еще некоторое время изучала неподвижную груду бумаг и только потом посмотрела на Эванса.

– Ничего не понимаю. Какому арабу? С чего вдруг Крафту это делать? Он же столько раз говорил, что уйдёт отсюда только лежа в гробу вперёд ногами.

– Видимо, предложение было ну очень заманчивым. Уже несколько месяцев один бизнесмен из Эмиратов хочет приобрести акции нашей компании. И вот он своего добился. Крафт уступил. Даже представить не могу ту сумму денег, за которую этот старый скупердяй согласился отдать свою долю акций.

«Этого не может быть. В Эмиратах очень много арабов и очень много бизнесменов. Это просто не может быть ОН. Этому кошаку просто не место здесь», – быстро пронеслось у меня в голове.

– Что за араб?

– Оборотень какой-то.

Сердце, которое я только что с таким трудом успокоила, вновь застучало как ошалелое в груди. А сущность резко вскинула мордочку, прислушиваясь к нашему разговору.

– Какой Оборотень?

– Бесс, да откуда я знаю. Что ты привязалась? Тигр вроде, не знаю, не уточнял. Как будто его ипостась что-то может изменить. Теперь, являясь совладельцем, он хочет провести проверку и всюду засунуть свой нос, – продолжал причитать Эванс, но я его почти не слушала.

«Какова вероятность, что араб, он же оборотень-тигр, который уже несколько месяцев добивается покупки акций фирмы, окажется не Саидом? Ноль целых и одна тысячная. Вопрос в другом: какого чёрта ему нужно? Саид никогда ничего не делал просто так».

– И как зовут нашего нового босса?

Крылатая нимфа надежды не хотела меня покидать, или это я не могла её отпустить. Поэтому и спросила, всё еще мечтая, что ошиблась, и это лишь моя мания преследования.

– Саид Шариф Эль Дин.

– Твою ж… – только и смогла прошептать я.

А сущность внутри радостно заулюлюкала и даже сделала кульбит. Страшно даже представить, как она расстарается, когда увидит Оборотня близко.

Вот только этого мне не хватало.

Но это шоковое состояние длилось всего пару минут, если не меньше. Потом включился и заработал мозг, и всё встало на свои места.

Тьма, я всё еще слишком импульсивна и взрывоопасна. Прошедшие годы ничему меня не научили, а зря. Ведь если бы в этот самый момент я увидела Саида, то наверняка сорвалась, накричала, наговорила гадостей.

А с чего вдруг такая реакция? Ну подумаешь, купил фирму, где я работаю, и что? С чего вдруг я должна собирать в панике чемоданы, писать заявление и спасаться бегством? На каком основании? Только из-за того, что он тот самый Оборотень, который когда-то меня инициировал? Тоже мне проблемы. Условия Торгов выполнены? Выполнены. Я провела с ним достаточно времени сверх установленного, зарядила артефакты, так что в любом случае перед Законом чиста. А всё остальное… Просто отношения между Ведьмой и Колдуном. И он совершенно не виноват, что я слишком многое себе нафантазировала, отказываясь снимать розовые очки и взглянуть вокруг трезвым взглядом.

Да, расстались мы не очень хорошо. Невольно вздрогнула, вспомнив, как громко зазвенела, рассыпаясь на части, та старая ваза, что я в него запустила. А ведь красивая ваза была, с цветочками. И дорогая. У него вообще все в доме было дорогое. Даже в уютном домике на острове… Райский уголок посреди океана.

Нет, об этом не стоило вспоминать.

Так кого в нашем мире удивишь подобными знакомствами? Для нас, Магов, вообще длительные привязанности неприемлемы – становится скучно. Так что скрываться и прятаться не собиралась. Наоборот, мне хотелось показать ему, чего я достигла за эти годы. Побаловать своё эго.

– Джонатан, может, ты всё-таки расслабишься и успокоишься, – повернувшись к шефу, произнесла я и отняла у него очередную папку. – Выпей кофе и не нервничай.

Его ореховые глаза внезапно зажглись весьма недвусмысленным огоньком, и в ту же секунду тёплые ладони обхватили меня за талию и привлекли к крепкому мужскому телу.

– Хочешь помочь мне расслабиться? – прошептал он на ушко, и руки плавно переместились выше, накрывая чувствительную грудь.

Пришлось слегка шлёпнуть его по рукам и отодвинуться.

– Эванс, забыл условия? – поправляя блузку, спросила у него.

Вроде нехитрая ласка, а тело уже успело среагировать – грудь болезненно налилась, и стала чувствительной кожа. Всё дело в этом сне. Это он оставил чувство неудовлетворённого желания.

В голове мелькнула мысль: а почему нет? В офисе всё равно никого.

Но я тут же ее прогнала. Не стоит менять установленные правила. Да и привыкла я к комфорту. А секс среди груды папок и бумаг как-то не возбуждал.

Тем временем Эванс скривился, признавая мою правоту, но перечислил:

– Секс только на твоих условиях и по твоему требованию. Но разве сегодня нельзя сделать исключение? У меня стресс.

– Найми себе девушку по вызову. Или просто брось клич по офису, что тебе нужен жаркий секс. Поверь, желающих найдётся много. Может, кого и на групповушку уговоришь.

– А если я хочу тебя?

Думает, что это потешит моё самолюбие?

Приятно, конечно, но не более. Я знала, как мы действовали на людей, и его желания нисколько меня не удивили, а сейчас еще и начали раздражать.

– Я сыта. И в ближайшее время подзаряжаться не собираюсь, – сухо улыбнулась ему. – И ты сам согласился на эти условия.

А еще этим утром мне казалось, что хуже быть не может. Интересно, что будет дальше?

Терпеть не могла эти выяснения отношений. Ведь мы же действительно всё решили с самого начала. Обговорили все правила. Или Джонатан так стремился залезть ко мне в трусики, что голову совершенно отшибло? Вполне возможно. Хотя, мне кажется, что всё дело в том, что до меня еще никто не смел ему отказывать. Обычно девушки сами бегали за этим красавчиком.

Нет, Эванс был внешне симпатичен, в постели неплох и вынослив, но не более того, а вкус его страсти был довольно приятным и отторжения не вызывал. Наверное, глупо было спать с собственным начальником, но он так настаивал и так соблазнял, что я не устояла. А может, просто голодная была.

– Зачем ты вообще со мной спишь? – зло выдохнул он, скрестив руки на груди.

Точно, самолюбие задела. И как произнес? Словно мы ежедневно этим занимаемся, и я уже перетащила в его квартиру свою зубную щетку. А по факту было-то всего десяток коротких встреч и только.

– Ты вкусный, – пожала в ответ плечами. – Твоя страсть хорошо усваивается.

– Звучит мерзко, – скривился мужчина.

– Зато правдиво. Не забывай, что я – Ведьма. А мы все одинаковы. И вас мужчин используем лишь для пополнения собственного магического резерва и кормления сущности.

– Если бы я был не человеком, а Колдуном, ты относилась бы ко мне иначе?

Вот настырный. Чего добивается? Что я в порыве вины задеру юбку, залезу на стол и с криком «возьми меня прямо сейчас» разведу ноги перед ним? Бред, такие чувства, как вина и любовь, нам несвойственны. И чем больше он задаёт вопросы, тем меньше мне хочется продолжать наше общение.

– Если бы ты был Колдуном, то таких вопросов не задавал, – немного резко ответила я, после чего уже спокойно добавила: – Здесь надо бы всё убрать. Если начальство увидит этот бардак, по головке тебя не погладит… Я пошла, работы много.

И, взяв свой стаканчик с кофе плюс парочку пончиков, вышла из кабинета.

Работы действительно было много.

Вернувшись на своё место, открыла стаканчик с кофе, вдыхая пряный аромат напитка, и тяжело вздохнула. До начала рабочего дня время еще есть. Я не соврала Джонатану, заняться мне было чем. И работу свою я очень любила и делала её всегда с удовольствием, погружаясь в волшебный мир счетов, документов, встречаясь со стольким количеством разных людей и Магов. Она помогала мне стать кем-то особенным, достичь высот, о которых юная Лиза Разина даже не помышляла когда-то. Именно по этой причине я еще не психанула и не бросила эту безумную игру в шпиона.

Сергей сказал, что внедрить меня будет просто. На мой красноречивый взгляд: «Ты с ума сошёл, я дочь их врага!» – Страж просто отмахнулся: «У меня всё схвачено, Лизи».

Терпеть не могу, когда меня называют Лизи. Сразу чувствую себя пятнадцатилетней девочкой с бантиками-косичками, юбочке и гольфиках. Для полной картинки только чупа-чупса во рту не хватает или жвачки, чтобы надувать огромные ядовито-розовые пузыри.