Оборотни

Глава 7. Удивительный гость

Я глядел в глаза кошке. Кошка глядела на меня и подозрительно щурилась. Только час назад она устраивала истерики, бросалась мне на шею и попыталась опять изнасиловать. И вот, сидит себе на полинкиной постели, как ни в чем не бывало, мурлычет и смотрит на меня иронически.

– Как ты это сделала Поля?

– У меня не было другого выхода Боря. Она не хотела уходить, ни капли не раскаиваясь в содеянном. Да и в грехе всегда виновны двое. С тобой я не могу расстаться. Оставалось удалить её. Не хочешь уходить, что ж оставайся. Но блудить с барином ты больше не будешь. Не правда ли Мурочка?

Кошка, возмущенно выгнув шею, зашипела как змея. С тобою все понятно, Дуняша.

– А как же… Что люди скажут Полина?!

– Один день в неделю она может быть человеком. Сходить в деревню, навестить родителей. Вымыться в бане в конце концов. Вряд ли ей нравится вечно вылизывать себя языком.

Мурка продолжала негодовать и подбиралась к хозяйке, явно пытаясь её оцарапать.

– Я ж тебе другом была Дуняша! А ты со мной так!

Кошка глядела на меня укоризненно, говоря: Сам сблядовал, а мне теперь за твои поблядушки отдуваться.

Что-нибудь я придумаю для тебя Дуняша, мелькнуло в голове. А пока, то, что сделала моя жена, пожалуй, лучшее в нашей ужасной ситуации. Но какая ирония, обольщенная и растленная тобой девушка в шкурке самого, пожалуй, порочного и легкомысленного зверя в мире. Увы, моя Дуняша. Сам, побывав недавно в кошачьей шкуре, я очень понимал несчастную кошку.

– Может тебе молочка налить? Пробормотал я вполголоса. Кошка меня услышала и так взвыла, что мы оба с Полиной вздрогнули и отшатнулись.

– Не так я представляла себе семейную жизнь, констатировала жена.

……………………………………………………………………………………..

Государь находился в армии и воевал турок. В театрах Парижа начался осенний сезон. В Британии активно строятся железные дороги. Изобретен бетон господа!!! На улицах Лондона сияют газовые светильники. Цивилизация рвется вперед невиданными темпами. И даже граф Апраксин в своем имении под Санкт-Петербургом всерьез решил выращивать картофель.

Я перечитывал газеты. Полина, отравленная прозой двадцатого века, пыталась читать французские романы и вечером плакала, что такую дрянь больше читать не может. Ни черти, ни ведьмы больше нас не беспокоили. Но намечалась осенняя охота, охота, а значит гости, или местные, или гости из Петербурга. Я право и не знал, которые из них хуже.

Но пока бог миловал. Осенние холода на время отступили. Прелестное бабье лето плыло над лесом. Везет графу Апраксину на хорошую погоду. Кто знает, может и зиму перезимуем, не отморозя себе нос и сохраня в полном порядке здоровье бесценнейшей супруги. Мы с Полиной жили теперь душа в душу, радуясь каждому дню и беспокойно ожидая следующего: Приедет кто-нибудь и сглазит. Мужу может приглянуться очередная сельская красотка. Жена может заскучать и уехать в Петербург.

Всё бы ничего, да вот свободна ли ей теперь дорога в Петербург? После вылазки в будущее Полина может оказаться такой же заключенной в волшебный круг, как и я грешный. Проверить это можно только на опыте. Но как представлю себе мою девочку опять в моем двадцать первом. Пусть с миллиардами, но одну одинешеньку среди чужого и враждебного мира. Одна надежда на охранника и далекого друга ведьмака.

……………………………………………………………………………………

Пушкин в октябре уедет в тверское поместье Вульфов. Так, во всяком случае, гласит история, которую я поклялся не переписывать. Случится в декабре ужасное событие, познакомится наш поэт с Натальей Гончаровой. Моя Полинка очень переживает за бедного Александра Сергеевича. Ей хочется, чтобы Гончарова ему не понравилась. Со стороны дурнушки может быть естественное желание. Но моя-то Полинушка красавица покруче дуры Гончаровой. И умница к тому же. Да еще и ведьма.

Преступницу Дуняшу мы уже два раза отпускали в баню. Наблюдать за процессом перевоплощения моя жена мне не позволила. Сказала, что Дуняшка стесняется и, что это крайне личное и мужчинам не интересное событие. Как она общается с Дуняшей во время пребывания её в кошачьей шкуре опять-таки тайна. Слишком много тайн стала появляться в моем семейной жизни. Видел Дуняшку один раз в коридоре, шла вся распаренная после бани. На меня глянула совершенно безумными глазами. Располнела, кошачий образ жизни ей пошел на пользу.

………………………………………………………………………………………..

Всегда, когда приходит почта из Петербурга, беру её с трепетом. Кто вспомнит грешного гусара, кого еще принесет по мою душу? Теперь я человек семейный и дорожу покоем любимой жены и себя любимого. Но хочется опять играть в карты, вино меня не берет. Пью его как обычную воду, ни капли не пьянея. Нет, не гусар я боле. Добродетельный помещик и разоблаченный крепостник-развратник. Как я терзаю бедную Полинку в нашей семейной постели. Она терпит, делая вид, что рада. Но я то чувствую. Инкубу одна земная женщина на один зубок. Даже если эта женщина ведьма. Давай ему сразу дюжину, юных девственниц и развратных женщин. Всех обольстит, заставя стонать от счастья. И опять будет искать новое. Хорошо осенью в деревне. Бабы все в жутких одеяниях вызывают не грешные мысли, а жалость и сочувствие. Эдакие уродины. Девицы уж не водят хороводы на берегу реки. Иных выдали замуж, другие сидят в избе за прялкой и поют унылые песни…..

“Любезный друг. Пишу тебе из Демутова трактира. Пьем пунш твое здоровье. Вспоминаем наши шалости и гусарские попойки. Ты там в деревне остепенился, бросил пить, женился, усердно хозяйствуешь. Ах, друг Борис! Ужель не тянет тебя предаться старым радостям жизни?! Впрочем, не мне тебя судить. У вас осенью прекрасные охоты. Заеду к тебе на днях по-простому, по-гусарски. Поговорим о прошлом и поохотимся само собой. Беру с собой друга, славный малый. В картах несчастлив. Ты его не обыгрывай особо. Наслышан о твоих подвигах на сей стязе, рассказывали друзья. Приятель мой чудак, холостяк, балуется стихами, а впрочем, преотличный малый. Да ты его сам увидишь. С любовью к тебе, твой друг, поручик Жеребятьев.”

– Ждем Жеребятьева душа моя. Отличный малый. Моется не каждый день, но джентльмен и после пяти бутылок даже на своих ногах до постели доходит.

– Какие ужасы ты Боря рассказываешь.

– С ним едет какой-то его приятель. Плохо играет в карты, но говорят, даже стишки сочиняет.

– Пугаете вы меня Ваше Сиятельство.

– Не бойся Полинушка. Я сам боюсь.

Бабушке я сообщил о прибытии незваных гостей. Попросил проверить хватит ли в погребе бутылок вина и прочих солений, мочений. Впрочем, мог бы и не спрашивать. В сентябре хозяйские погреба полны-полнёхоньки и выдержат приезд целого полка гусар.

Стали ждать гостей и они не замедлили с приездом.

– Боренька! Приехали двое. Один, наверное, твой друг гусар. Другой какой-то черный, страшный. Росту маленького, вертлявенький такой.

Я спустился в прихожую и узрел его, солнце нашей поэзии, Александра нашего свет Сергеевича.

………………………………………………………………………………..

Пушкин подсел на мою Полину как героиновый наркоман на хорошую дозу зелья. А она, негодяйка, читает ему стихи, Блока читает, Тютчева, даже, о ужас, разок прочитала Бродского! Из Марциала, “Нынче ветрено и волны с перехлестом”. Что с бедным поэтом творится! Что будет с будущим русской поэзии?! А что с историей России, даже подумать страшно. Ах, Полина. Ящик Пандоры открыла ты, Полина.

– Нет Полина Ивановна. Точность и краткость первое достоинство прозы. Но надо бы и другие достоинства иметь. Не имея оных, авторы устремляются во многописание и затуманивают мозги читателю искусственными страстями и убийственными злодеяниями. Вы правы, нет еще писателя на Руси. Когда появится сказать трудно, но хотелось бы, чтоб на нашем веку он появился.

Полиночка слушала с видом умной мыши и ничего не говорила. Ей то, прочитавшей и Лермонтова и Гоголя, не говоря уже о прочем, ей то виднее. Но надо молчать и так уже прокололась со своими стишками.

– Вы Полина Ивановна великая поэтесса. Зарываете свой талант в деревне Полина Ивановна.

А сам всё на шейку поглядывает. И ножками интересуется. Нечего пялиться, две пару стройных женских ног у меня в деревне есть, но тебе не дам. Одна пара тебе стихи сейчас читает, вторая пара мурлычет у камина и выпускает когти, когда поэт хочет погладить. Ножки у Дуняшки, забыл я сказать, стройные и аппетитно полненькие.

Ни о какой конечно охоте и речи нет. Мой однополчанин изучает содержимое моих винных погребов. А поэт, как продерёт глазыньки с утра, сразу к моей ненаглядной и ходит за ней хвостиком. Боюсь, разочаруется моя Полинка в нравственных качествах российских поэтов.

Важный момент, как бы ненавязчиво отвадить Александра Сергеевича Пушкина от убийственной идеи свататься к Гончаровой. Сколько есть прелестных дев, и скромных и красивых. И с умом у многих всё в порядке. Полина пробует что-то поэту сказать, боюсь не вышло бы только хуже. Пишет сейчас Александр Сергеевич Евгения Онегина, муку мою в девятом классе. Помню, как писал сочинение и получил свой трояк с большим трудом. Почему Евгений лишний человек и почему Татьяна вышла замуж за старика урода. Почему да почему. Почему я при наличии красавицы жены поглядываю иногда на сторону? Познай свою натуру, будешь знать всё на этом свете.

И все равно помрешь дураком.

Глава 8. Осенняя русалка

– Будешь Маша обихаживать гостя нашего, Александра Сергеевича. Он человек добрый, но не очень денежный. От него больших подарков не жди. А я тебе не рубль, а два подарю.

(Такими темпами ты, дева, через пару лет миллионершей станешь, если только триппер раньше не подцепишь).

Безотказная Маша смотрит кроткими глазами и опять на всё соглашается.

– Он барин хороший. Уже меня погладил. Только черный уж он очень Ваше Сиятельство. Из каких он будет?

– Из эфиопов Машенька. Очень хороший народ. Живут в Африке, там ужасно жарко.

– Бедный. Будьте надежны барин, обиходим со всем усердием. В баньке ему спинку потрем.

– Три сильнее Машенька, чтобы он на чужих жен не заглядывался.

– ?

…………………………………………………………………………………..

Поля сделала еще одну страшную ошибку. Не удержалась, прочла нашему гостю отрывок из похищенной ею “Дамы с собачкой”. Странной оказалась встреча двух гениев. Чехов не понравился Пушкину. Надо же! Но акции великой и несравненной Полины Ивановны Апраксиной выросли уже до небес. Теперь жди паломничества пишущей братии на леса и болота нашей губернии. Хватит ли бабушкиной наливки?

– Друг Борис! А не перекинуться ли нам в картишки? Мы как гусары коренные, как собутыльники седые. Всю водку выпили давно. Так перекинемся в картишки. Ты Александр увлекся слишком. Чужие жены не для нас. Удача в карты …. Ну давай рифму же брат Пушкин! Угораздило меня со спутником. Борис Викторович!! Зная твою удачливость на карточном поле, ты не откажешь старому другу.

И прилип как банный лист и не отвяжешься. Проиграешь, будет требовать продолжения игры. Выиграешь, долг не отдаст, да не из чего ему отдавать. Но пойдет в столице новая сплетня об ужасном и коварном деревенском сидельце. Эдак и шулером скоро прослывешь.

Жеребятьев дышал перегаром, дивной смесью из вишневой наливки, молдавского кагора и неведомо какими путями добытого местного самогона. Надо сделать выговор управляющему. Переведут так семенное зерно на самогон, а весною, что сеять будем?

Снова пришла мне на помощь Полина. Неведомыми мне путями она сумела отвлечь внимание полупьяного гостя. Жеребятьев уставился на прелести юной хозяйки. Рассыпался в любезностях. Любезности гусара это нечто друзья мои. Впрочем, вам всем знаком бессмертный поручик Ржевский. Не с Жеребятьева ли автор анекдотов списал героя.

Одним словом на дневную прогулку в лес отправились вчетвером. Александр Сергеевич Пушкин, поручик Жеребятьев, графиня Апраксина и в качестве нагрузки муж графини. Естественно верхом. Какой же дурак в осеннюю сырость будет мочить ножки прелестной женщине.

Давно ли мы мотались с Полиной по этим местам. Лес выглядит сейчас мирным и даже уютным. Лесная дорога ведет …. Ах, если бы неведомо куда. Она, стерва, ведет в определенном, хорошо мне знакомом направлении. Всё к той же мельнице. Хорошо укатанная, мужики этой осенью везут на мельницу зерно, увозят мешки с мукою, дорога эта мне категорически не нравится. Полине, похоже, тоже. Но наш поэт скачет впереди кавалькады и не собирается никуда сворачивать. Чувствую, “Русалку” он напишет не в 1832 году, а значительно раньше. Не стала бы Анютка с ним шутки свои шутить. С неё станется. Потом будет жаловаться, что ребеночка от него прижила. И вся история русской литературы пойдет в черт знает каком направлении.

– Здоровью моему полезен русский холод! Кричит Александр.

– Не свались с седла Алексаша! Ты у нас еще тот гусар. Хохочет Жеребятьев.

Вот ведь, вечный пьяница, а как в седле держится. Успел в компании 1812 года поучаствовать. Ранен под Смоленском, дошел с нашими войсками до Парижа.

Полина разрумянилась, забыв все невзгоды, ей снова 17 и хочется шалить как девочке. Какая же красавица у меня жена.

Я скачу, забывая кто я, беглый ли программист Вараксин, безродная дворняжка из 21 века или благородный аристократ граф Апраксин, род из самых достойных в истории России. Ох, не сотворить бы нам новую историю.

Дорога коротка под копытами коня, вот уж блеснула река. Шум мельничного колеса. Что сулит нам новая встреча со старыми знакомыми.

– Борис Викторович! А чтой-то у вас мертвяки в речке плавают? Али красавица какая в селе утопилась? Чур, дамам не смотреть, отвернитесь Полина Ивановна. Тут мужское дело.

Жеребятьев прав. Рядом с мельницей у берега качается в воде тело утопленницы. Лицо обращено к осеннему небу. Какие кроткие нежные черты. У меня в крепостных такой красавицы нет. Из верховий реки принесло что ли. Да там у нас и поместий раз, два и обчелся.

– Надо бы достать деву и похоронить по христианскому обычаю. Жеребятьев лезет в воду, не смущаясь осенним холодом. Вот уже красавица в его объятиях. И тут начинается!

Русалка с хохотом цепляется за мундир поручика и тянет его в воду. Ошарашенный Жеребятьев и не сопротивляется. Сражался с французами на полях Европы и погибнет от рук рехнувшейся русалки в глухом лесу матушки России. Не будет этого. Я пытаюсь привести в действие мой перстень, на днях специально его подзарядил. Но как попадешь в русалку, когда она извивается змеею и бьет хвостом, подымая тучу брызг. Обалделый гусар полностью в её власти. Сейчас утянет на глубину и конец мужику. И тут совершенно неожиданно в дело вмешался наш Александр Сергеевич. Нырнул в холоднющую воду и укусил русалку, похоже, за самое чувствительное место укусил. Та взвизгнула как обычная девка. Хлестанула поэта хвостищем по лицу. Но тут очнулся и Жеребятьев и своим мощным кулаком добавил речной деве. Попал ей в глаз. Визг прямо ультразвук. От мельницы бежали к нам хозяева, мельник водяной и Анютка. Мне наконец удалось отследить контур тела русалки и мой перстень выстрелил в неё снопом огня. Запахло горелой рыбой. Пошла вон, ныряй дура! Орал подбежавший водяной. Русалка еще раз мотанула хвостом и погрузилась в воду.

– Вот пассаж, так пассаж!

Приговаривал Жеребятьев, выбираясь в обнимку с Пушкиным из реки.

– Натекло же с вас барин! Скорей в избу, попьете горяченького, командовала подбежавшая Анютка.

– А ты дева не из русалок будешь, дрожащими губами произнес Жеребятьев.

– Граф. У вас тут в реке много таких будет? осведомился Александр Сергеевич.

– Лично я в первый раз такую вижу. А сколько их в воде водится, как вы сами понимаете, лезть и проверять не намерен.

– Избави бог, избави бог.

Мы добрались до избы мельника, получив и горячее питьё и по стакану хозяйского самогона.

Много было смеха и немного нервного веселья. Полина не участвовала в общем разговоре, держась с хозяевами несколько напряженно. Забыть подлую шуточку с превращениями она не могла.

– Случайно не ваша опять подстава эта стерва русалка? Шепнул я на ушко Анютке.

– Ни в жисть барин. Батюшка эту русалку из стаи давно выгнал. Плавает тут наособицу, шкодит помаленьку. Путные русалки уже спать до весны легли, а она видишь ли решила в последний раз пошкодничать. Вольно ж вам было, к ней в воду лезть. Повезло еще вам. Ишь, как ваш чернявый её кусанул. Она и не ожидала.

– Наш чернявый Анюта великий русский поэт. Его вся Россия любит. Лично Государю известен. Ты уж с ним поосторожнее.

Мокрый великий поэт шмыгал носом, но уже успокоился и не знал за кем здесь ухаживать. За Полиной в присутствии мужа не решался, за Анюткой, приветливо улыбающейся и строящей ему глазки, и хотелось бы, но строгий мужик отец был рядом и не сводил глаз с гостей.

– Ушицы, ушицы отведайте. Быть на мельнице и хозяйской ухи не попробовать это не дело.

– А вот скажи мне мельник, рыбку тебе натурой поставляют или сам ловишь?

Вопрос был на засыпку, давно меня интересовал. Но мельник только загадочно улыбнулся и не ответил. Видимо не захотел раскрывать тайны фирмы.

Александр Сергеевич решился, наконец, и подсел к моей Анюте.

– Глаза какие у нашей милой хозяюшки. Как в омут затягивают.

– Затянут Александр и не всплывешь. А то и в небо улетишь, как в одном стихе твоем. Ты что не видишь, она же ведьма!

Дернув Пушкина за рукав, я оторвал его от приятно завязавшейся беседы.

– Никак вы не похожи на ведьму Анюточка. Ведьмы старые, страшные. А вы юная и привлекательная девушка. Наговаривает на вас граф.

– Почему ж наговаривает. Злые ведьмы, они барин и вправду старые и страшные. А я ведьма добрая. Вот хоть барина нашего спросите, добрая я или нет?

Полина посматривала в нашу сторону и явно хотела тоже что-то сказать о доброй Анюточке. Пора было рвать когти. Мы обсохли, лошади наши покушали хозяйского овса и чувствовали себя превосходно.

– Надеюсь, Пушкина не будешь по лесу кружить? Не то он про наш лес такие стихи напишет, сто лет люди будут плеваться и стороной лес обходить.

– Или наоборот валом в лес повалят. Да, не бойтесь, не бойтесь. Поиграла и хватит. Все ведь перегорело Борис Викторович. Расскажу дочке о беглом папочке, но папочку мы беспокоить не станем. Небось жене не говорил, граф?

И подлая ухмылочка. И плетенка с вяленой рыбой, притороченная к седлу поручика Жеребятьева.

– Дивная закуска к пиву! Если б ты знал Апраксин! Чудные у тебя мужики Апраксин. Мне бы так жить Апраксин.

Инцидент с русалкой забыт и признан несущественным. Подумаешь русалка. Не Наполеон же.

– О чем задумались Александр Сергеевич? Что душу тревожит у поэта!

– Хотелось бы остаться у гостеприимных хозяев Апраксин. Какие груди у вашей мельничихи. Ноги дивные. Губы малина. Какая ж она ведьма.

– Самая что ни на есть зловредная. А что красивая и молодая, так это даже хуже. Легче обманывать доверчивых гостей из города. Вы б Александр Сергеевич обратили внимание на нашу Машу. Девушке вы крепко понравились. Глядит на вас, краснеет. Заговорить смущается. Хорошая девушка, давно у нас. Опытная.

Похоже, поэт сегодня вечером скучать не будет.

Глава 9. Дела житейские и не очень

Вечер после такой утомительной поездки мы посвятили святому для каждого россиянина делу. Посещению бани. Бабушка, узнав об осенних купаниях гостей, приказала истопить пожарче. Веники были на все вкусы. И родимый березовый, и наидостойнейший дубовый, из зимнего дуба бабы заготавливали. Для любителя экстрима нашелся и можжевеловый. Особой полезный для истребления возможной хвори, занесенной из осенней воды. Веничек из полыни тоже имелся в наличии. Мужчины парились в первую очередь. Я привык к своей бане и считал себя самым выносливым. Не тут-то было. Всех обскакал наш поэт. Малорослый и с виду хлипкий Александр Сергеевич имел железное здоровье и парился с большим вкусом. Мы уже давно покинули парилку и перебрались в залу, изучать достоинства моего винного погреба, а Пушкин все парился. К нему должна была подойти девушка Маша и помочь барину как следует допариться. Дело святое. Полина оставила нас мужчин, сославшись на усталость. И вправду день вышел насыщенный.

Жеребятьев курил трубку, как истинный гусар. Но вот табак у него был дрянной. Предложить свой я не имел возможности, увы, ни мой прототип, ни я сам сроду не курили. Для Апраксина странная для эпохи слабость, а меня с детства отучили.

– А не отправиться ли нам Борис завтра поутру на поиски твоей русалки. Если поймаем её, да отвезем в Петербург, а там показывать народу! Какие деньги можно зашибить, Борис! Тебе понятно, оно без надобности, в деньгах купаешься, не знаешь куда девать. А нам, бедным гусарам куда как хорошо иметь лишнюю копейку.

Я еле отговорил Жеребятьева, сославшись на недостойный для гусара способ заработка и крайнюю опасность охоты на русалок в осенней воде.

– Вы нужны России Жеребятьев. Гибель такого выдающегося воина в объятиях отвратительной русалки ляжет пятном на репутацию хозяина этого дома. Лучше выпьем пунша дорогой Жеребятьев.

Какой-то крик и визг послышался со стороны помещения бани. Не иначе наш Александр Сергеевич расшалился. Не вышло бы чего.

Дверь отворилась, вошел распаренный Пушкин. Его лицо сияло. Пара свежих царапин очень украшали его профиль.

– Александр Сергеевич. Шрамы от кошачьих когтей очень опасны для здоровья человека. Они воспаляются и долго лечатся. Не тронь кошку и она тебя не тронет.

– Кошки всякие нужны. Кошки всякие важны. Вдруг процитировал Пушкин великого нашего Сергея Михалькова.

Сегодня ночью у меня с Полиной будет серьезный разговор. Она уже и Михалькова Пушкину прочитала!

Жеребятьев ржал как лошадь. За окном моросил осенний дождь, а в зале так уютно. От печи идет жар, всё вино похоже выпито. И слава богу. Идя по коридору в спальне, я наткнулся на возвращающуюся в людскую девушку Машу.

– Как барин, Маша? Благополучно попарились господа?

– Да, барин… Маша что-то замялась и покраснела.

– Не случилось чего?

– Да так… Дуняшка тут сунулась ненароком.

– А она-то тут с какого бока?

– Я ей и говорю. Мой барин. Мне его мыть. Два рубля Ваше Сиятельство мне обещали. А она дура не понимает, лезет в парную.

– Значит вы там вдвоем? Спросил я, испытав некоторое чувство ревности.

Приятно конечно поделить любовницу с великим поэтом. Но пусть лучше он трахается с посторонней девкой. С Машей или Глашей. На худой конец с графиней Воронцовой.

Что там у них было вдвоем или втроем девушка Маша мне так внятно и не сказала. Скромная она и стеснительная натура. Хорошей будет женой, когда накопит сто рублей.

– Полинушка! Нельзя ж всё рассказывать о нашем будущем. Губительное для предстоящей реальности знание. Ну пара-тройка стишков, худо-бедно, и то небезопасно. А ты уже и стих Михалькова Пушкину рассказала.

– Какой стишок?

Я сообщил о казусе с важными и нужными кошками. Полина засмеялась. Присутствующая здесь кошка Мурка возмущенно зафырчала и стала царапать когтями постель.

– И в мыслях не было Боренька. Александр Сергеевич сам откуда-то взял и придумал такое. Я ему не говорила.

Вот и задумаешься. Получается Михальков сей стих у Пушкина подтибрил. Для классика советской литературы вполне типично.

Кошка Мурка, в миру Дуняшка, не успокаивалась. Подвывала, совалась ко мне под руку. Пыталась тереться об мою ногу. Словно хотела что-то сказать, в чем-то повиниться.

– Я тут виновата Боря. Отпускаю раз в неделю Дуняшку помыться в баню. И сегодня отпустила. И не подумала, что у вас банный день. Она сдуру сунулась. Прибежала обратно, плакала… Что с тобой? Ты ревнуешь граф?!

– Не надо о прошлом. У Дуняши своя голова на плечах. И если голая девушка суется к голому мужчине в бане, то вся ответственность на девушке. Мы мужики народ слабый.

– Да, это я уже поняла, граф.

Кошка грызла подушку, пуская пузыри изо рта. В комнате запахло скандалом.

– А вот не будет тебе этого Дуняшка, подумал я.

Полина хоть и ведьма, но женщина слабая, беззащитная. В сущности никакая еще не женщина, а наивная семнадцатилетняя девчоночка, вышедшая замуж за испорченного жителя мегаполиса. Мы знаем подходы к простушкам….

Кошка Мурка, свалив с постели, возмущенно мяукала, сидя в углу. Я ласкал у любимой лоно, этой ласки она особо стеснялась до сих пор. И особо ждала её, забываясь до безумия. Словно не она, а другая Полина лежала передо мной, шепча в забытьи случайные слова. Бессмысленные в будничной жизни. Важные в эти минуты. Тикали часы в спальне. Взвыла, заходясь в крике кошка.

– Надо её выхолостить Боря…

– Ты и так её страшно наказала. Каждую ночь она смотрит, как я тебя ласкаю. Каждую ночь она ревнует и завидует. Дуняшка добрая, но я не ручаюсь, что она не возненавидит свою мучительницу.

– Не говори так….

Сладко ты целуешь Полиночка, удивительно сладко. И ночь длилась, длилась и длилась. И ухал на болоте осенний филин. Ему, старому, завидно было. Он когда-то тоже был молодой.

……………………………………………………………………………………..

– Деньги, что Ваше Сиятельство выделили на закупку картофеля, пораскрадены. Картошку купили гнилую. Она не долежит до весны. Вашего управляющего бы мордой бы, да в этот самый, гнилой картофель. Хранилища сырые, вода просачивается. Погниет барин вся ваша картошечка. Das ist fantastisch herr Apraksin!!!

Приезжий немец горел благородным негодованием. Следовало проверить все эти ужасные вести о моем любимом продукте. Сесть в галошу в первый же год моей хозяйственной деятельности. Не допущу такого позора!

Мы лазали в погреба, мы развязывали мешки и проверяли каждую картошку. Мы пропахли гнилой картофелью до того, что нас неприлично было пускать за обеденный стол. Поэта мы не подпустили к нашей прозаической деятельности. Он уединился у себя в комнате и что-то пишет. Грядет изменение реальности. Русалка будет написана на пару лет раньше и будет совсем не такой обаятельной, как в моей реальности. Полинушке моей тоже не избежать прикосновения вечности. Но она, ей богу, заслужила. Таких как она в мире больше нет.

Гора родила мышь. День гнева миновал, и оказалось, что всё не так страшно. Погноили сволочи пару ящиков. Поленились проверить нет ли воды в погребе. Но потери где-то в десятую часть закупленного. Граф и графиня могут себе такое позволить. Управляющего высекли. Он поцеловал барину ручку и на коленях просил прощенья. Постановили еще картошечки прикупить.

– Увы, Александр Сергеевич. Чтобы моё рабство тощее не голодало, надо принимать меры по внедрению полезного овоща. Откушайте еще картошечки. И вопли моего управляющего, простите мне мое дикое барство, не принимайте во внимание. Чтобы не воровали, надо порой быть жестоким. Ворует мой управляющий, что поделать.

– Boris, ты конфузишь нашего гостя. Сказала бабушка, строго глядя из-под очков на расшалившегося внука.

А гость, видимо вспомнив мою цветущую юную деву, которую он сегодня раз десять огулял, молча вздохнул и потянулся к бутылке бургундского. Обед прошел в обстановке глубокого взаимопонимания. Жеребятьев опять напился.

Прогулки, чтенье, сон глубокий. Последнее у Александра Сергеевича получалось пока не очень. Подложил я ему небольшую, но крайне симпатичную свинью. Девушка Маша отрабатывает свои два рубля с неслыханным энтузиазмом. Моя Полина смущенно поглядывает на Пушкина. Не ожидала. Она, в общем то, представляла, что поэт вовсе не облако в штанах, а существо вполне земное. Но что до такой степени. Но поэт, утомленный любовными игрищами, становится безопасен для угрюмого ревнивца мужа. В смысле для меня.

– Полина. Пойдем, погуляем. Только вдвоем, Александра Сергеевича с собой не возьмем.

– Пойдем Боренька. Мне и вправду он слегка, как это сказать, приелся. Поэты хороши на страницах книг, а в реальной жизни народ довольно утомительный.

– Ты ему еще не намекнула насчет Гончаровой?

– Попыталась, но у меня не очень получилось. Похоже, он наоборот, заинтересовался.

– Соврала бы: прекрасна как ангел небесный, как демон коварна и зла.

– Ну, какая ж она царица Тамара. Курица, смазливая и глупая курица.

Мы шли по вечернему селу. В избах горели огоньки, народ жег лучинки, готовясь ко сну.

– Хлебают сейчас щи, Боря и счастливы своей жизнью. Щи есть, барин добрый, что еще надо для жизни. Подумать только, двести лет до вашего светлого будущего. А там, те же щи, та же лучина.

– Человеку Полинушка надо как-то время скоротать на отрезке между рождением и смертью. У нас интернет и пицца на заказ. У них щи и процесс детопроизводства. Кстати, графиня, не пора ли нам об этом подумать.

– О чем граф подумать, о щах?

Она щелкнула меня по носу и побежала к реке.