Третья карта

С каждым новым томом цикла о разведчике Максиме Исаеве-Штирлице читатель вместе с героем все ближе подходит к началу теперь уже Великой Отечественной войны. И если в предыдущем томе события развивались накануне Второй мировой, то здесь уже речь идет непосредственно о начале боевых действиях и оккупации Польши, а значит, и до советских границ осталось немного. На протяжении как минимум трети тома чувствуется как сгущаются тучи и все ближе и явственнее наступление на СССР, о чем неоднократно предупреждает руководство резидентура. Первой на пути продвижения вглубь советской страны оказывается Украина, чьи националистические идеи и движения были умело поддержаны в угоду противнику, осознание чего пришло слишком поздно. А в некоторых случаях, и никогда.Умело разыгранная националистическая карта способствовала созданию и распространению ОУН, чья деятельность носила антипольский, антисоветский и антикоммунистический характер.Основными средствами борьбы за достижение своих целей организация избрала террор и диверсии. В очередной раз демонстрируется как легко использовать чужие амбиции для достижения собственных целей, как во славу и независимость творятся черные и страшные дела, как прикрываются благими намерениями. Жутко от обыденности и никогда не теряющей своей актуальности темы.Достаточно подробно автор раскрывает все интриги и подводные течения националистического движения, его лидеров и сподручных, умело сталкивающих и сталкиваемых лбами противников, желающих быть полновластными и единоличными владетелями власти.И пусть автор где-то чуточку перегнул с симпатиями, разделяя хороших и плохих по принципу принадлежности к коммунистам, но читая, в очередной раз убедилась, что главная заслуга (для меня) цикла и авторского труда : побуждение к более подробному и тщательному изучению освещаемых в цикле исторических вопросов и тем. А это уже очень много.В данном томе наш герой отходит немного на второй план, но это нисколько не уменьшает его заслуг и не сбавляет интереса к рассказываемому. Напротив, включение других сюжетных линий разбавляет его и делает интереснее для восприятия, чем сухое перечисление оперативной работы, например.Так что в целом, интересно и доступно о важном, что только способствует дальнейшему чтению цикла.

Злободневная вещь. В чем-то Семенову пришлось пойти на уступки цензуре, в частности убийство Коновальца представлено делом рук конкурирующих украинских националистов, а теперь мы знаем, из воспоминаний П.Судоплатова, что за этим стоял НКВД. Важно другое: показана резня, устроенная бандеровцами после вторжения. Уничтожались не только нацменьшинства, русские и члены компартии, но и украинские инакомыслящие, левая интеллигенция. Как и во всех книгах Семенова, обличается национализм.

Сейчас самое главное – выдержать, выиграть время, ибо оно работает на правду больше, чем на неправду. В конечном-то счете в р е м я служит добру.Есть у Юлиана Семёнова неприятная привычка швырять своего ленивого, историей и внутренним устройством рейха не слишком интересующегося читателя в водоворот похожих названий более несуществующих ведомств, смутно знакомых фамилий, званий и аббревиатур. Из-за этого первую треть книги меня не покидало ощущение, что я упускаю половину происходящего. Кто кому куда и о чём именно доложил, и почему это важно, и в каких отношениях находятся, скажем, унтершарфюрер, оберштурмбанфюрер и штандартенфюрер приходится выяснять самостоятельно, автор не подсказывает, мол, и так всё ясно. Иногда и без историзмов выходит загадочно, особенно в диалогах. Все на что-то усиленно намекают, подразумевают ещё большее, но разобраться в этом без поллитры или разведшколы за спиной нелегко. Как заметил Шелленберг:Вы говорите так, как должен писать помощник лидера – с тремя смыслами, упрятанными в два слова.Если за счёт знания истории, умения гуглить, или же попросту проигнорировав все непонятки, читатель всё же выплывет за критическую черту страниц в пятьдесят, он будет вознаграждён сомнительным коктейлем из пропаганды, длиннющих лирическо-исторических отступлений и нескольких хороших, но несвязанных историй о националистическом движении на Украине и развёртывании войны.На мой вкус именно в этом романе Семёнов сильно перегибает с пафосом. Его герои везде несколько слишком литературны, искусственны, но здесь это особенно ощущается. На страницу приходится не меньше трёх фраз-лозунгов, автор будто норматив выполнял.Мы были обезличены с тридцать третьего года, но то хоть были маски жизни – шутовские, ничтожные, смеющиеся – а все-таки жизни! Сейчас на каждом из нас маска смерти!Несвобода – это когда люди веселья должны вести себя как тяжелобольные, забитые существа…только счастье твоих детей может дать истинное ощущение высокого покоя, а лишь это и есть истинный подступ к творчеству.и т.д.К сожалению, здесь совсем нет того, что мне нравилось больше всего в предыдущих книгах серии («Бриллианты для диктатуры пролетариата», «Пароль не нужен») – своеобразной панорамы общественных настроений. Если в «Бриллиантах» и белые, и красные, и просто мимо проходившие получили возможность высказать свою часть правды, если в «Пароле» все кусочки истории плотно увязаны в общий сюжет, то в «Третьей карте» всего этого нет. Да, тоже много персонажей с разных сторон, но все их истории работают на одну идею: все плохие, коммунисты хорошие. Причем, выглядит это уж очень грубо и прямолинейно. Взять хоть эпизод с хирургом, которого забирают во время операции над ребёнком – сделать момент более слезовыжимательным, пожалуй, не вышло бы.Найти же в «Третьей карте» общий сюжет – задача вовсе нетривиальная. Ясно, что всё крутится вокруг движения ОУН и начала войны между фашистской Германией и СССР. Штрилиц мелькает где-то на фоне, думает всякие глубокие мысли, и, кажется, вовсе здесь не нужен. Остальных героев едва ли связывает что-то кроме времени и локации, и общей происходящей там тогда трагедии. Зачем, например, spoiler!было делать Ганну родственницей Штрилица? Что это изменило?свернутьИз первых четырёх книг серии, эта – самая слабая. Не уверена, что стала бы дочитывать, если бы не ожидала от автора чего-то уровня «Бриллиантов».