bannerbannerbanner
Название книги:

Темный странник

Автор:
Сергей Семенов
Темный странник

002

ОтложитьЧитал

Шрифт:
-100%+

Мы живем, потому что Надежда обращается к Памяти, и обе нам лгут.

Д. Байрон

Меня зовут Кондор. Кондор Артоволаз.

До недавнего времени мое имя являлось тем немногим, что я мог с уверенностью сказать о себе, ибо все остальное было скрыто от меня за неприступной стеной неведения и забвения, возведенной в моем сознании по воле высших, неведомых мне сил. Боги, которым, наверное, это было угодно, сыграли со мной злую шутку.

Каждый, кто ищет ответы, рано или поздно находит их – так говорили мне мудрецы. Если бы они только знали, как тяжело по прошествии шестидесяти лет удержаться и не впасть в отчаяние, осознавая, что разгадка тайны все так же далека от тебя, как и в момент рождения.

Да, недавно мне исполнилось шестьдесят. Я родился более полувека назад. В году тысяча триста тридцать девятом. И рожден я был совсем не так, как рождаются люди.

У меня никогда не было родителей. Это странно, но это именно так. Я родился в безмолвии и тишине, а единственным чувством, наполнявшим меня в момент появления на свет, было леденящее, полное отчаяния опустошение. Долго, очень долго я стоял и слушал тишину, окружавшую меня, пытаясь осознать, кто я и зачем появился в этом мире, вглядываясь в унылый пейзаж бескрайней соленой пустыни Ршанд, недалеко от побережья Проклятого моря. Я был взрослым мужчиной, на вид лет тридцати– с тех пор я совсем не постарел, – в странной одежде и не менее странной обуви. В правой руке я крепко сжимал тяжелый боевой посох, ставший моим верным спутником на долгие-долгие годы. Рядом со мной, сложив лапы и свернув щупальца, внимательно оглядывая безжизненную белую даль, сидел мой преданный гарплед, к сожалению, не способный объяснить, что же произошло и как мы с ним оказались здесь. Возможно, в его памяти, как и в моей, зиял такой же черный провал, хотя, может быть, он знал и помнил все, но, увы, не мог говорить. Ведь он был всего лишь моим псом.

Да, именно так я появился на свет и, присмотревшись, не обнаружил никаких следов, которые указывали бы, откуда я прибыл сюда, кроме тех двух отпечатков, что промяли в искрящихся кристаллах соли мои собственные ступни.

Что я знал, когда впервые открыл глаза и вдохнул едкий воздух этого безжизненного места? Немногое. Практически ничего. Мое имя, имя гарпледа и то, что я не человек. Кто? На этот вопрос у меня нет ответа, как не было и тогда. Демон, ангел, проклятый, святой, кто-то еще. Но точно не человек.

Я обладаю невероятной силой и выносливостью, практически нечувствителен к боли, холоду, огню. Мой желудок без труда и каких-либо последствий для организма переваривает сильнейшие яды, моя реакция поражает воображение, а самые серьезные раны затягиваются без следа в течение одних-двух суток. Впрочем, такую рану еще надо исхитриться получить, ибо моя кожа прочностью не уступает стальным доспехам, и лезвие острейшего клинка просто скользит по ней, не причиняя вреда. Еще я вижу в темноте, дышу под водой, могу невероятно долгое время обходиться без воды и пищи.

Да, я не человек. И, как выяснилось позже, я вовсе не одинок. Отнюдь не одинок. Не уверен, знает ли кто-либо точную цифру. Десятки, сотни, тысячи? Сколько всего потерянных душ, таких, как и я, рожденных однажды на безжизненных берегах Проклятого моря, скитается по свету в поисках ответов на вопросы, одинаковые для всех. Кто мы? Откуда мы? Зачем мы здесь? За годы странствий я повстречал немало подобных себе, но ни один из моих собратьев так и не смог отыскать вожделенных истин. Быть может, их не существует вообще.

Мы – Странники. Темные странники. Так когда-то прозвали нас люди, посчитавшие, что только тьма, непостижимая и пугающая, была способна породить наш проклятый род. Но мы вовсе не тьма, не проклятие этого мира. Мы не несем людям зла, никогда не наносим удар первыми, но всегда отвечаем достойно, и горе тому, кто решил бросить вызов одному из нас. Впрочем, подобных безумцев находится очень мало. В основном лишь те немногие, кто забыл или не слышал легенды о нас.

Итак, с момента моего появления в этом мире минуло более полувека. Отчаяние вошло в привычку, неизвестность перестала тяготить. Но теперь, по прошествии шестидесяти лет, я, совершенно неожиданно, получил свой шанс узнать истину. Моя размеренная и спокойная жизнь рухнула в одночасье. Многое, очень многое случилось в последние дни. То были дни схваток, боли и потерь, которые я не забуду уже никогда. И у меня хватило сил пройти этот путь до конца. Сейчас я нахожусь всего в шаге от истины. И моя обожженная, покрытая кровавой коростой рука сжимает не боевой посох, а тяжелую импульсную винтовку, уже практически разряженную, но еще способную забрать немало жизней, а в голове продолжают шептать голоса моих погибших друзей: «Ты должен дойти!» И я дошел. Я знал, что здесь я встречу того, кто даст ответы на все мои вопросы. Но я никогда не думал, что буду так ненавидеть человека, стоящего сейчас передо мной.

Я – Кондор Артоволаз.

Я – Темный странник.

И это – история моего пути.

ГЛАВА 1

Сильный толчок в грудь заставил ее пробудиться от беспокойного сна. Миала открыла глаза, испуганно прислушиваясь к оглушительному стуку собственного сердца. Сознание било тревогу, причины которой пока еще были неясны. Но, даже не видя прямой угрозы, Миала знала – что-то произошло. Что-то ужасное, и страх своими цепкими паучьими лапами уже сжал в объятиях ее маленькую трепещущую душу. Она не могла вспомнить точно, сколько раз за двадцать пять лет своей жизни просыпалась вот так – с чувством всепроникающего, непреодолимого, леденящего ужаса. Раз или два, не больше. Каждому хотя бы однажды суждено испытать это тяжелое, давящее чувство, способное играючи сокрушить любую, даже самую неприступную цитадель разума, и в такой момент безумного пробуждения трудно определить четкую грань между реальностью и сном. В одно мгновение беспощадный ужас вероломно врывается в душу, наполняя ее смятением. А потом, спустя какое-то время, проведенное среди влажных простыней, рассудок вновь берет верх над внезапным безумием, и становится ясно, что бояться нечего, ибо это был всего лишь дурной сон. Вот и сейчас это был просто нелепый ночной кошмар. Просто сон.

Но сон ли?

Чувство, что все произошло на самом деле и внезапный, необъяснимый ужас реален, не желало покидать женщину. Случилось что-то страшное. Кошмарное. Что-то настолько чудовищное, что даже во сне она почувствовала угрозу.

С огромным трудом пересиливая свой страх, Миала тихонько, стараясь не шуметь, приподнялась и повернулась к мужу. Постель оказалась пустой. Ничего удивительного. Муж был любителем частых ночных рейдов на кухню, где самозабвенно предавался своему любимому увлечению – «набегу на холодильник». И не имело значения, сколь плотным был его ужин.

– Кир, – позвала она негромко, но ей ответила лишь щемящая тишина.

Впрочем, не совсем так. Где-то рядом, возможно, за окном, капала вода.

– Кир, ты на кухне? – заметно осмелев, повысила голос Миала.

И вновь ответом ей послужил только монотонный стук воды о металл:

Дум-м, дум-м, дум-м.

Холодный звук. Страшный звук. Мертвый звук.

Чем-то пахло. Миала принюхалась, стараясь определить, чем именно. Запах подвальной сырости и аромат цветов. Странный запах. Необычное сочетание, словно их домашний ароматизатор воздуха вышел из строя, начав синтезировать самые непредсказуемые ароматические формулы.

Дотянувшись рукой до стола, Миала нащупала выключатель ночника. Раздался негромкий щелчок, но комната так и осталась погруженной во тьму. Ей снова стало не по себе.

– Кир! – еще громче окликнула она мужа.

Дум-м-м, – ответила ей капля воды.

Паника стальным обручем охватила мозг. Сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот пробьет ребра и выпрыгнет из груди.

– Ты на кухне? – Миала встала. Пол оказался влажным, даже сырым. Ковер пропитался водой насквозь, под ногами неприятно хлюпало. Переборов истерическое желание запрыгнуть назад в постель и укрыться с головой одеялом, прячась от неизвестности, Миала на ощупь пошла на кухню. «Всему должно быть разумное объяснение», – успокаивала она себя. Наверное, где-то протек водопроводный кран или прорвало трубу, и Кир, не желая среди ночи вызывать сантехника, спустился в подземный гараж за инструментами. Да, очевидно, так оно и есть.

Внезапно ее рука наткнулась на что-то шершавое и мокрое. Ветки?! Именно ветки! Миала ничего не видела в кромешной тьме, окружавшей ее, но могла поклясться, что необычный предмет, торчавший из стены, больше всего напоминал ветви дерева, влажные после дождя. Но откуда они здесь?! Что за глупая шутка?!

Еще один выключатель. Щелчок. Ничего. Все та же холодная темнота.

Дум-м. Дум-м. Дум-м.

Мало того что их затопило. Где свет, хотелось бы знать?

Слепо натыкаясь на предметы, Миала вернулась к столу, где в верхнем ящике без особого труда отыскала карманный фонарик, пластмассовая поверхность которого, как, впрочем, и все вокруг, оказалась скользкой от влаги. Опасаясь, что и фонарь окажется неисправным, она, робея, нажала кнопку включения. Спасибо тебе, Господи! Яркий голубоватый луч прорезал ночную тьму, разгоняя по углам испуганные тени. И сердце тут же забилось ровнее. Фонарь в ее руке казался сейчас рукояткой волшебного меча, способного одолеть самые мрачные кошмары ночи.

Миала огляделась. Что-то странное произошло с ее квартирой. Не просто прорыв водопровода. Нечто большее. И страшное. Всю левую стену комнаты, часть коридора, пол, потолок и даже настенную полку покрывала омерзительная зеленая плесень, посверкивающая изумрудными блестками в лучах света. Из правой стены, на уровне ее груди, торчали несколько вполне настоящих, изогнутых вверх ветвей неизвестного Миале дерева, листья которого длинными грязно-бурыми нитями свисали вниз до самого пола, живым занавесом закрывая проход в коридор. Это было необычно, даже красиво, но в то же время казалось просто чудовищным. Ветви не просто крепились к стене. Они РОСЛИ из нее, являлись ее частью!

 

– Кир! – отчаянно крикнула Миала.

У-у-ы-ы… – Новый звук, глухой и пугающе близкий заставил ее вздрогнуть. Женщина едва не выронила фонарь, луч света бешено заплясал по оскверненным плесенью стенам.

– Что это? – прошептала, обращаясь в пустоту, Миала и тут же до боли закусила нижнюю губу.

Изъеденное червем страха воображение моментально нарисовало в воспаленном мозгу образ омерзительного и смертоносного монстра, рыщущего в данный момент по ее квартире в поисках свежего человеческого мяса. И сейчас, когда она так опрометчиво выдала себя, он приближается, уже учуяв заветную добычу.

Бред? Возможно. Но что тогда означают ветви дерева, в одночасье выросшие из стены. Тоже бред? А может, всего лишь галлюцинации?

Свободной рукой Миала коснулась одной из ветвей, осторожно провела по ней дрожащими пальцами. Мокрая, холодная., шершавая. Слишком, слишком реальная для миража, если, конечно, не принимать на ночь сильных галлюциногенов.

– Дьявольщина, – вырвалось у женщины, которая, как ни силилась, не могла понять, что происходит.

Если это чья-то злая шутка, то совсем не смешно. А если нет… Надо вооружиться, прежде чем продолжить осмотр дома. Стараясь не шуметь, пятясь, чтобы не выпускать из поля зрения коридор, заросший странной растительностью, Миала обогнула кровать и открыла нижний ящик встроенного в стену бельевого шкафа. Здесь, меж аккуратно сложенных простыней лежал ее электрошоковый пистолет с ласковым названием «Элли-79». Это в прямом смысле слова сногсшибательное оружие, стреляющее реактивными электродротиками, одним выстрелом посылало в нокаут любого человека и являлось, по сути, основным вооружением уличных полицейских. Два года назад, когда в городе с новой силой разгорелась война уличных банд, вечно грызущихся из-за раздела территорий, каждый здравомыслящий гражданин поспешил обзавестись такой игрушкой в целях собственной безопасности, моментально обогатив компанию-производителя. Пневматические многозарядные шокеры системы «Элли» вмиг приобрели огромную популярность. Объяснялось это очень просто – так как огнестрельное оружие вот уже двадцать лет как было запрещено законом и его ношение каралось смертной казнью (мера весьма радикальная, но и столь же эффективная), у людей остался небогатый выбор: либо «Элли», либо один на один с подонками и наркоманами, плюющими на все законы и вооруженными до зубов. Шокер по крайней мере сравнивал шансы жертвы и нападавшего, а подчас и давал преимущество. Обычная пуля, не попавшая точно в цель, только ранила, раздразнивая и еще больше озлобляя преступника, ведь многие нападавшие, наглотавшись наркотиков, вообще не чувствовали боли. А «Элли», угодив даже в палец ноги, вызывал мгновенный паралич всего тела, сколь бы сильно оно ни было пропитано наркотической дрянью. Миала еще ни разу не применяла свое оружие в деле, но отлично умела им пользоваться, проведя несколько недель в специализированном тире «Для домохозяек» на курсах по самообороне. Вот теперь, наконец, она получила свой шанс использовать приобретенный опыт обращения с пистолетом. Уж лучше бы его не было!

Взяв оружие в руку, женщина первым делом извлекла обойму, чтобы убедиться в наличии патронов. Полная. Двенадцать продолговатых капсул с иглами-контактами на закругленных концах. Все в порядке. Можно продолжать осмотр дома.

Уверенным движением вогнав обойму в рукоятку пистолета и передернув затвор, Миала смело, но осторожно – осторожность не помешает никогда – направилась в коридор. Задержавшись перед занавесом, создаваемым свисающими с ветвей дерева лентовидными листьями, женщина с огромным трудом подавила в себе желание выкрикнуть угрожающе-предупредительное: «У меня пистолет». Это было лишним. Если за занавесом притаилось жуткое чудовище, жаждущее отведать человеческой крови, вряд ли подобная фраза всерьез напугает его. Оно слопает свою жертву вместе с пистолетом, и электродротики вызовут у твари разве что приступ икоты, пока будут перевариваться в ее желудке. Если же на кухне притаился маньяк или грабитель, чего тоже не стоило отрицать, то зачем давать ему шанс подготовиться к встрече с вооруженным хозяином дома. Нет уж. Пусть лучше пистолет в руках Миалы окажется для него неприятным сюрпризом. По крайней мере, так она, возможно, успеет выиграть несколько драгоценных секунд, которые позволят ей сделать один точный выстрел.

«Ну ладно, наркоманы и чудовища. Я иду!»

Миала осторожно раздвинула живую штору и, шагнув за нее, замерла, в ужасе созерцая картину, представшую ее взору. В первую секунду женщина даже не поняла до конца, что выхватил из темноты яркий луч ее фонарика, но когда с каменеющим сердцем она вгляделась в хаос ветвей и листвы, царивший перед ней, голос ее сорвался на сиплый, отчаянный стон:

– Не-э-эт!

Коридора больше не существовало. Прямо посреди него росло из пола огромное ветвистое дерево, ствол которого был не менее метра в диаметре, а толстые, изогнутые ветви расходились во все стороны, исчезая в стенах и снова появляясь из них. Ствол этот явно начинался многими этажами ниже, где наверняка был значительно толше. Словно, начав расти в подвале, дерево с легкостью пробило себе дорогу сквозь бетонные перекрытия, миновало пять нижних этажей здания, «отметилось» в квартире Миалы и продолжило свой путь дальше наверх. Но ужасало Миалу не это. Другое…

Среди ветвей и листьев стоял Кир, ее муж! Стоял, вросший спиной в кору чудовищного дерева. Руки и левая нога у него остались свободными, но вот правая по колено увязала в древесине. Мелкие веточки росли прямо сквозь его тело, торчали из груди, живота, шеи и даже из раскрытого рта. Но самым страшным оказалось то, что Кир все еще был жив! Ветвь в горле мешала ему говорить, и, увидев жену, он вновь издал омерзительные звуки, выворачивающие наизнанку сознание Миалы.

– У-у-у-э-э-й!

Невнятный крик несчастного мученика, переполненный мольбой и болью.

– М-м-е-е-я-я!

Трясущиеся руки, покрытые зеленой слизью и плесенью, потянулись к ней, моля о спасении, и женщина, поняв свою беспомощность, почувствовала, что сходит с ума. Не помня себя, она выронила фонарь, но тот не разбился, ударившись об пол, а, упав, продолжал освещать отвратительный гибрид человека и растения, волей чьего-то извращенного разума порожденный в ее квартире этой проклятой ночью. Поняв, что больше она ни секунды не сможет вынести вида ужасного НЕЧТО, тянущегося к ней, Миала вскинула вверх руку с пистолетом и начала лихорадочно посылать заряд за зарядом в тело своего любимого. Трех выстрелов подряд было бы достаточно, чтобы умертвить взрослого мужчину. Миала не сразу остановилась после того как опустел двенадцатизарядный магазин. Лишь придя, наконец, в себя и увидев, как тело ее мужа безвольно повисло среди ветвей, ощетинившееся впившимися в кожу электродротиками, женщина сумела разжать побелевшие пальцы, выронила пистолет и бессильно опустилась на мокрый пол. Горячие слезы брызнули из глаз, и останавливать их не было ни сил, ни желания. Губы двигались сами собой, повторяя словно в бреду всего одну фразу:

– Это сон. Это сон. Это сон…

А где-то, гулко ударяясь о металл, продолжала капать вода:

Дум-м, дум-м, дум-м-м…

ГЛАВА 2

На рассвете Кондор вышел, наконец, к Серому озеру. Всю ночь он безмолвной тенью шел по лениво петляющей меж холмов дороге, слушая голоса ночи и вглядываясь в безоблачное небо с сияющими прорехами звезд на его черном полотне. А небо, в свою очередь, пристально следило за ним, одиноким, неторопливо шагающим путником.

Кондор знал это небо. И небо знало Кондора. Они не были друзьями – просто старыми знакомыми. Небо – прекрасный собеседник. Никогда не перебивает, никогда не лезет с дурацкими советами, никогда не перечит, если, конечно, сам не желаешь поспорить. Хотя какие могут быть споры с безмолвной, холодной пустотой в бесконечной вышине. Просто бессмысленный диалог человека, привыкшего к одиночеству больше, чем к оживленному шуму городов. Бред сходящего с ума Темного странника, носящего необычное для этих мест имя Кондор Артоволаз.

«Приветствую тебя, Вечный», – говорило ему небо каждый раз, когда с последними лучами заходящего солнца он устремлял свой взгляд в бездонную чернеющую высь.

«И я приветствую тебя, Вечность», – отвечал он.

Вечный… Никто, кроме неба, не называл его так. Люди называли Кондора и его собратьев Темными странниками. Сами Странники говорили о себе – «брошенные». Брошенные кем? Ах, если бы знать ответ на этот вопрос… Брошенные дети богов, получившие в дар от родителей вечную молодость, неуязвимость и невероятную силу, но не знающие, что делать с этим своим даром. Созидать или разрушать? Сеять смерть или даровать жизнь? Какова вообще цель появления Темных странников в этом мире? Десятки вопросов, и ни одного ответа на них. Никогда.

Молчали мудрецы, молчало небо, молчал даже Великий отшельник, создавший однажды Закон, которому подчинялись все «брошенные».

«Не вмешивайся» – говорилось в первых строках Закона. «Не участвуй в людских войнах, не создавай семьи, не возвышай себя над человеком». Если Закон нарушался, Отшельник не судил сразу. Сначала он предупреждал. Давал шанс одуматься. Если же Странник не желал слушать, приходили Судьи. Могучие воины, с ног до головы закованные в броню, быстрые, сильные, практически неуязвимые, обладающие странным оружием, способным остановить даже «брошенного». Конечно, люди этого не знают, но даже Странники смертны. Просто убить их гораздо сложнее, да и неподвластно это простым людям. Судьи – дело другое. Правда, судили они всего несколько раз, останавливая тех, кого уже не могли сдержать ни законы, ни совесть. Кондор никогда не относился к их числу, хотя и не являлся воплощением добродетели. Просто он всегда давал людям то, чего они заслуживали, ведь у него тоже было право судить. И судил он жестко, но справедливо. И Отшельник всегда был согласен с его судом.

Остановившись на обочине дороги, Кондор с наслаждением втянул ноздрями аромат утренней свежести. Боже, как он любил это время суток. Солнце еще не показало краешек своего слепящего жаркого диска, но свет тонкими ручейками уже струится в пространстве, играет с каплями хрустальной росы на сочных стеблях травы, заставляет алеть горизонт, разжижает бесплотные ночные тени, жирными мазками невидимой кисти перекрашивая небо и землю. Природа пробуждается от своего мимолетного летнего сна, оповещая об этом мир первыми робкими трелями птиц. Час возвышенного спокойствия и предвкушения жизни.

Постояв немного, наслаждаясь рассветом, Кондор огляделся.

Справа от него, докуда хватало глаз, тянулась поросшая низким, обожженным на солнце кустарником равнина, обрамленная изящной грядой холмов. Справа обзор полностью закрывали все те же холмы, а прямо перед Кондором зыбко серебрилось огромное озеро, другой берег которого едва проглядывал в туманной дали. Меж холмов, мимо редколесья и густых зарослей камыша, плотной живой изгородью обрамляющего кромку озера, тянулась дорога, по которой Кондор шагал не сворачивая уже несколько дней и в конце ее должен был достичь ворот крупнейшего в Киштыре торгового города Ченгхору. Интересно, помнят ли там еще Темных странников? Возможно, уже забыли, сохранив в памяти только обрывки легенд о величественных скитальцах земли, спасших однажды королевство Киштыр. Люди слишком быстро забывают добро, такова уж их суть. Им больше по душе страшные сказки о воскресших мертвецах и оборотнях – безжалостных убийцах ночи. А Темные странники… Кто вообще такие, эти одинокие призраки прошлого? Были ли они, или это легенда, рожденная в пьяном мозгу завсегдатаев придорожной таверны?

Хотя могло быть и так, что он ошибается. Все зависит от того, сколько новых легенд родилось в Киштыре с момента Великой битвы у Стальных ручьев и как давно в последний раз проходил здесь другой Странник.

Тихонько постукивая по земле своим боевым посохом «Дишмед», полученным, как и черный балахон, в момент рождения на берегу Проклятого моря, Кондор спустился к озеру. Подавив желание скинуть одежду и окунуться с головой в прозрачную прохладу, он склонился над водой и, зачерпнув полные пригоршни прохладной воды, жадно выпил ее. Затем еще трижды повторил процедуру, восполняя утраченный объем жидкости в теле. Вода – это жизнь. И для людей и для «брошенных». Только продержаться без нее «брошенный» может гораздо дольше. По соленой пустыне без воды и пиши Кондор блуждал почти тринадцать дней…

Едва успев напиться, Кондор внезапно услышал множественный стук копыт, доносящийся из-за холма. Пока еще зыбкий и далекий, едва слышный даже ему. По дороге ехал небольшой отряд всадников. Семь-восемь человек, не больше. Но, несомненно, вооружены до зубов. Уж в этом Кондор не ошибался никогда. Долго ждать гостей не пришлось. Вскоре на дороге, поднимая клубы пыли, появились семеро всадников. И не нужно было долго вглядываться, чтобы определить в рыцарях отряд элитной гвардии императора, встреч с которыми Кондор всячески избегал последние несколько лет, ибо встречи эти всегда предвещали только неприятности.

 

Заметив на обочине дороги одинокую темную фигуру, гвардейцы перекинулись меж собой парой фраз, громко расхохотались и, осадив лошадей, перешли с галопа на рысь, направившись в сторону путника. Кондор тяжело вздохнул, подобрал с земли посох, оперся на него, ожидая гостей. Им заинтересовались, а ведь день так хорошо начинался…

Всадники подъехали совсем близко, окружив Странника ровным полукругом, преграждая дорогу и прижимая его к воде. Старший, носящий на груди поверх серебряной кирасы золотой фамильный герб и орден Высшего Благочестия, заговорил:

– Назови себя, путник. Кто ты и откуда?

Высокомерие в каждой нотке, однако начало неплохое. Посмотрим, что будет дальше.

– Темный странник Кондор Артоволаз, следую из Картара в Ченгхору, – ответил Кондор и, как это уже бывало десятки раз, не удержался, дерзко добавив: – А кто спрашивает?

Именно с этого обычно все начиналось. Но по-другому с гвардейцами Кондор вести себя просто не мог.

– Высший имперский Зазыватель… – Старший сделал многозначительную паузу, дабы невежественный путник мог в полной мере ощутить все величие момента встречи со столь высокочтимым дворянином. Кондор едко усмехнулся в душе, но вида не подал. Если этот вояка так гордится своим титулом – пусть. Лично ему все равно. Тем временем Зазыватель продолжил прерванную фразу: – …Граф Бзовуб Дис-Делоу, в окружении Золотоносных рыцарей пятого гвардейского полка Пратского легиона императора Мискасиуса Второго Исхарийского.

Скажет тоже, Золотоносные. Позолоченная морда дракона на шлемах и когтистые лапы дракона на плечах, создающие такое впечатление, будто чудище выглядывает из-за спины рыцаря. Зрелище действительно впечатляющее, но не более. На самом деле это всего лишь громкое название. Доблести и благородства оно не прибавляет, хотя Золотоносные рыцари не простолюдины. И обходиться с ними нужно по-особенному. Именно поэтому Кондор приложил левую руку к груди и легонько, едва-едва подавшись вперед, поклонился. Поклонился как равным.

Столь вольный жест, означающий глубокое уважение и открытое неповиновение одновременно, тут же был замечен всем отрядом и расценен Золотоносными как неприкрытая дерзость, а в глазах Дис-Делоу вспыхнула яркая искра гнева. Интересная реакция. В Киштыре Темным странникам позволялось многое. Раньше. Похоже, теперь многое изменилось. Человеческая память слишком коротка. Люди предпочитают не помнить о своих долгах. И скоро, по всей видимости, у Темных странников начнутся проблемы. Вернее, проблемы появятся у тех, кто решит оспорить их права на свободу.

– Скажи мне, невежественный путник, – зло, но пока что сдерживая себя в рамках приличия, насколько это позволяло оскорбленное самолюбие дворянина, произнес Дис-Делоу, – несешь ли ты некий обет, запрещающий тебе сжимать оружие в руках и проливать кровь врагов своих?

– Нет, – коротко ответил Кондор, уже понимая, куда клонит Высший имперский Зазыватель Пратского легиона.

– А имеешь ли ты принадлежность к какому-либо ордену или роду, ограничивающему твою свободу?

– Нет, – столь же коротко ответил Кондор и, заметив, что его ответы, односложные и потому крайне неуважительные, заводят графа еще больше, поспешил напомнить: – Я Темный странник и не принадлежу никому, кроме себя самого. Я подчиняюсь только одному Закону, и этот Закон позволяет мне судить врагов и следовать туда, куда я пожелаю.

Как и в первый раз, его слова не возымели должного эффекта. Значит, дело плохо.

– Из твоих слов можно сделать вывод, что ты совершенно свободен? – радостно оскалился Зазыватель.

– Абсолютно, – нагло ответил Кондор, понимая, что разумного разговора не получится. Ему начала надоедать их бессмысленная, по сути, игра слов. В его планы не входил столь долгий диалог, грозящий затянуться до глубокой ночи, а с таким собеседником подобная перспектива становилась весьма реальной.

– Хорошо. Тогда сейчас ты проследуешь вместе с нами в форт Лишратар на излучине Хгастры, где удостоишься чести быть зачисленным в третий корпус девятого полка Пратского легиона, – торжественно проговорил Дис-Делоу.

«Так-так, – подумал Кондор, уже не скрывая улыбки, медленно расплывающейся по лицу. – Спустя шестьдесят лет странствий меня решили зачислить в рекруты. Да еще простым солдатом. Дожил…» Вслух же он произнес:

– Ваше предложение занять, без сомнения, достойное место в рядах легионеров весьма заманчиво, но, к сожалению, сегодня у меня несколько иные планы на вечер, а посему я вынужден отклонить его. Однако, дабы не лишать вас надежды, я обещаю серьезно обдумать ваше приглашение. Договорились?

– Это не приглашение, наглец! – неожиданно взвизгнул граф, словно юная девица, увидевшая мышь в своей постели. – Именем императора Мискасиуса и своим именем я повелеваю тебе! Ты исполнишь мое приказание немедля или поплатишься за свою глупость и дерзость!

«Кто здесь глупец, еще спорный вопрос», – подумал Кондор, отстраненно разглядывая холмы за спиной графа. В другое время он нашел бы более изящный способ отвертеться от воинской повинности, но сейчас у него не было ни времени, ни желания. Впрочем, он решил попробовать еще раз.

– Я всего лишь путешественник. Я уважаю императора и закон, но где же сказано, что человека необходимо силой тащить в казармы и делать из него солдата? Я могу понять подобную ситуацию во время войны. Однако, насколько мне известно, Киштыр сейчас ни с кем не воюет. Зачем же тогда впадать в крайности и хватать первого встречного на дороге? Если я словом или делом оскорбил вас, то могу извиниться. Только скажите, в чем моя вина.

На графа слова Странника не произвели никакого воздействия.

– Ты красиво говоришь, но не более того, – произнес он. – Я уже решил, и своих решений я не меняю. Ты идешь с нами!

– Граф, – больше Кондор не церемонился и не старался выбирать выражения, пытаясь быть вежливым, – не будучи точно уверенным в вашей осведомленности, сообщаю вам в третий раз, что я Темный странник Кондор Артоволаз. Я вечный скиталец земли и сам выбираю себе законы, по которым живу, и королей, которым служу. Никто не волен приказывать мне, и лишь слово Великого отшельника останавливает меня. Это не такая уж древняя легенда, чтобы совершенно забыть о ней.

– Темные странники были воинами императора, и я никогда не верил в сказки, рассказываемые про них. Насколько я помню из легенды, каждого Странника сопровождал дракон, а тебя сопровождает только твоя неслыханная самоуверенность. К тому же ты слишком молод, чтобы иметь хоть какое-то отношение к событиям более чем полувековой давности. А значит, ты просто наглый самозванец! – Терпение графа было на пределе.

– Да, дракона действительно больше нет, – печально подтвердил Кондор, вспоминая, как умирал его верный гарплед. – А что касается возраста, то, очевидно, легенда дошла до вас в искаженном виде или вы не слушали ее целиком, иначе знали бы, что Темный странник не стареет, как смертные.

– Эти легенды предназначены для запугивания маленьких детей. Ты совершенно не похож на непобедимого воина. Просто бродяга, которому не хватает урока вежливости. Армия научит тебя быть учтивым.

– Не в этом веке, – жестко ответил Кондор.

И тут граф увидел кулон на шее Странника. Большой прозрачный кристалл замысловатой формы, овитый искусно сделанной золотой змейкой, пожирающей собственный хвост. В глазах Зазывателя мгновенно появился нездоровый алчный блеск.

– Ты наглец, каких еще не видел свет, – проговорил он. – Однако я обещаю пощадить и отпустить тебя, если ты выплатишь откупную. Скажем, вот этот кулон у тебя на груди. Не думай о его ценности. Отдав его, ты покупаешь себе не только свободу, но и жизнь.


Издательство:
Public Domain
Серии:
Кондор
Книги этой серии: