Приказываю решительно прекратить представление таких разведсводок… Разведывательные сводки 5-го Управления НКО СССР за период советско-финляндской войны

Советские разведчики-лыжники на задании на Карельском перешейке. Январь 1940-го года Этой книгой 2018 года Издательство Университета Дмитрия Пожарского продолжило публикацию сборников документов по отечественной военной истории в серии «Исторические источники», начатую на двухтомнике о начале ВОВ, но на этот раз обратившись к теме Финской войны, причем в весьма неожиданном ракурсе. Его авторами стали хорошо известные в узких кругах историк Олег Киселев и сотрудник НИУ ВШЭ Юрий Свойский, знакомый читателю этих строк по монографии о Военнопленных Халхин-Гола. Книга представляет собой сборник разведывательных сводок центрального аппарата советской военной разведки (5-е управление) в период советско-финляндской войны 1939–1940 гг. и представляет читателю полный комплекс таких документов (93 сводки), снабженных комментариями, с исследованием процесса формирования этих сводок и факторов, повлиявшие на достоверность их содержания.Общий вывод по итогам работы военной разведки – во время Финской войны она справилась с работой на слабую четверку, что можно считать скорее хорошим результатом принимая во внимание, что по Скандинавии в целом работал капитан И.И. Зенькович со стажем практической разведки менее десяти месяцев и без владения каким-нибудь языком региона, он владел только французским. Еще ранее на разведку повлияли репрессии и провалы зарубежных резидентур во второй половине 20-х и первой 30-х годов. Удивительно, что военная разведка как бы существовала совершенно отдельно от прочих, и не в одной сводке не было полученной информации по линии флота, НКВД или Коминтерна. В лучшем случае из-за рубежа получали агентурные данные визуального наблюдения и пересказ газетных слухов. Поэтому получение разведданных в основном основывалось на триаде непосредственной воинской разведке частей, допрашивавших пленных и собиравших документы на поле боя; на хорошо работавшей всю войну авиаразведки и на информации частей радиоразведки, число которых к концу войны достигло дюжины радиодивизионов и еще трех отдельных радиоразведовательных рот. Несмотря на то, что радиоразведчикам иногда мерещились разговоры на экзотическом в этих местах итальянском языке, из которых делали выводы о прибытии авиачастей от самого дуче, они также неплохо справились со своими обязанностями.В целом, Финская война в деле изучения соперника была как бы репетицией Великой Отечественной, потому что выращенные в немецких егерских частях финские офицеры очень запутывали советскую разведку типичным для немецкой практики бесконечным формированием отдельных боевых групп из понадерганных тут и там рот, батальонов и полков, в следствии чего части дивизий воевали иногда за десятки километров друг от друга, а с точки зрения советского командования, не привыкшего так дробить свои части, это выглядело как наличие целого полка, если был найден документ ротного уровня. Кроме того, финны расплодили большое количество отдельных батальонов: егерских, пограничных, береговой обороны и прочих, причем с одинаковыми номерами. Еще это осложнилось тем, что финны, пытаясь запутать противника, в ходе войны поменяли нумерацию частей, но советскому командованию в целом удавалось распутать этот клубок, примерно понимая какие силы против них действуют в условиях статического фронта Перешейка, но часто промахиваясь с районами севернее. Отчасти стало причиной поражений сокрушительных поражений РККА севернее Ладоги, в районе Суомуссалми и Раатской дороги стало убеждение советской стороны, что на этом фронте нет значительных сил противника. Финны, кстати, тоже были не уверены в том, что в этих дебрях можно воевать крупными силами, но начавшееся наступление целых дивизий Красной армии заставило их быстро подкрепить этот район, а советское командование так и не смогло перестроиться.Попутно советская разведка проявила большое внимание к потенциальному вмешательству соседей Финляндии, особенно Швеции. Неудивительно, что с первых дней сводок в них появились целые шведские дивизии, которые якобы скоро попадут на фронт, хотя был только отдельный корпус скандинавских добровольцев (неполной дивизии из менее чем 10 тыс человек), попавший на фронт за две недели до конца войны. Плюс еще отдельные летчики. Отчасти разгадкой было внушительное шведское меньшинство (9,5% населения в то время), и воинские части сформированные в районах компактного проживания шведов широко родной язык в документации. Естественно, найденную воинскую книжку на шведском считали признаком присутствия «шведских добровольцев». Еще очень часто в советских сводках отмечалось, что финские отряды скрывались на норвежской территории, хотя по официальным финским данным подобного не случалось. Один раз советские разведчики в рейде наткнулись на норвежский пограничный дозор, но встреча обернулась только лязганьем затворов. Норвежцы, кстати, всерьез опасались советского вторжения и собрали у себя на севере почти все боеспособные силы армии и флота, регулярно проводили разведывательные полеты вдоль границы, тоже попадавшие в сводки. В целом, эта книга – прежде всего еще одно доказательство, что разведка не всесильна и не всеведущая, если некоторые финские дивизии советская разведка так и не смогла заметить за все время конфликта.