Непрерывное восхождение. Том 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Воспоминания современников. Письма Н. К. Рериха, Ю. Н. Рериха, С. Н. Рериха. Труды

К 90-летию со дня рождения Павла Федоровича Беликова (1911–1982)

«Пусть светлая память о Павле Федоровиче вдохновляет и озаряет Путь всем, ищущим истинный Путь жизни».

С. Н. Рерих. Священные слова. 1944

Катунский хребет. Пик Беликова (справа)

© Международный Центр Рерихов, 2001

© К. П. Беликов, материалы из архива П. Ф. Беликова, 2001

© К. А. Молчанова, составление, 2001

От составителя

«Именно сейчас пришло время всем говорить о подвиге в жизни каждого дня», – писала Е. И. Рерих.^[1] Ярким представителем такого образа жизни является Павел Федорович Беликов. Он творил свой подвиг в тех условиях и в том месте, куда поставила его судьба.

Перед нами прошла прекрасная жизнь в служении человечеству. Чистое и высокое сознание. Никаких мелких мыслей самости. Никакого личного возвеличивания. Только путь самоусовершенствования, путь внутреннего преображения и высокая радость Служения. К серым будням и житейским испытаниям он относился как к неизбежной действительности и как к великому послушанию, закаливанию духа. Его волновали масштабы всечеловечности, ответственность человека и человечества в целом за Планету, за земную жизнь и жизнь в Космосе.

П. Ф. Беликов жил и трудился в таком обществе и в таких условиях, когда над всем довлела официальная идеология, не допускалось ни малейшего инакомыслия. Однако он, великолепно разбираясь в марксизме-ленинизме и хорошо зная психологию партийных функционеров, сумел, исходя из лучших возможностей материалистического мышления, привнести в него элементы сознания космического. Об этом ярко свидетельствует неопубликованный труд П. Ф. Беликова «Основные проблемы восточной философии и диалектический материализм. Опыт сравнительного изучения». Этим научно-философским исследованием П. Ф. Беликов занимался в пятидесятые годы и завершил работу в 1960 году.

В своем общении с носителями официальной идеологии Павел Федорович без диссидентской вражды сближал в мировоззрении все, что возможно, искренне и просто увлекая своим знанием. Так он добился больших уступок у цензуры при издании книги «Рерих» в серии «ЖЗЛ», вышедшей в 1972 году. Так он сумел снять в сознании тех, кому в творчестве Рериха чудился безвольный идеализм, нежелание смотреть дальше и выше этой предубежденности. Так он сдвигал сознание, и свое, и чужое, для новой ступени эволюции, мощно верил в Грядущее и радовался каждой возможности внести свой вклад в оздоровление и очищение человеческого мышления и сердца. В то же время он умел скрывать свои знания, когда не имело смысла доверяться человеку.

П. Ф. Беликов вошел в историю как человек нового типа мышления – синтетического, он остался в памяти современников и как надежный человек, исполненный любви и верности своим идеалам. Все действия Павла Федоровича были проникнуты духом героизма и преданности. Современники преклонялись перед спокойствием его сознания. На примере жизни Павла Федоровича мы видим, как можно благородно пользоваться присущими своей эпохе средствами для вмешательства в ход событий.

Будучи исследователем жизни и творчества Рериха, П. Ф. Беликов обращает наше внимание на высокую миссию Н. К. Рериха – объединение духовного наследия Запада и Востока, на общность эволюционных путей человечества и на то, как Н. К. Рерих в разгар колонизаторской политики сумел рассказать миру о духовных ценностях Востока. Ведь все непонятное западным людям в восточной культуре они определяют как мистику и экзотику. Сознательно распространялись и поныне бытующие, заведомо ложные, представления о культуре народов Азии. Точно так же сегодня некоторые православные пастыри в России дают и сознательно распространяют нивелирующие оценки творчества самого Рериха. Они стараются умалить жизненный подвиг Рериха и умышленно искажают те исторические факты и условия, в которых приходилось действовать великому творцу. П. Ф. Беликов пишет: «Одной из главных задач, которую Рерих решал как ученый, была борьба за пересмотр сложившихся на Западе европоцентрических теорий эволюции человеческого общества и мировой культуры. Эти теории были как воздух необходимы колонизаторам. В то время как научная информация о достижениях и исторической роли народов Востока получала слабое распространение».^[2]

Не могу не привести также цитату из публикующейся впервые работы П. Ф. Беликова «Об идеологии творчества Н. К. Рериха»:

«Воинствующему империализму была поставлена на службу и западная философия. За Шопенгауэром, искавшим в восточной философии только аналогии некоторым собственным мыслям, последовала целая плеяда философов, вообще не имевших собственных мыслей. Это их общими усилиями восточная философия, наука, искусство и миропонимание были представлены как смесь мистицизма, спиритизма, пессимизма, апатии и бесчеловечности. Это они изо всех сил старались в свое время отодвинуть границу “Азии” подальше на Запад. Но теперь, когда эта граница помимо воли их хозяев зашла на Запад слишком далеко, настало время показать истинный лик Азии, показать, чем она была в прошлом для народов всего мира и чем она будет в будущем». (См. стр. 239 Сборника.)

Тем не менее П. Ф. Беликов даже в условиях диктата официальной идеологии в книге «Рерих» из серии «ЖЗЛ» сумел полноценно раскрыть многогранность феноменальной личности Н. К. Рериха. И уже в следующей своей исследовательской работе «Рерих. Опыт духовной биографии» он рассказывает о сокровенной стороне жизни Рериха, о том, как совершалась жертва вхождения в материю Посланца Высшего Мира, как по-земному складывался Его жизненный путь. К сожалению, этот труд П. Ф. Беликова остался незаконченным, а черновая рукопись широко разошлась в копиях в самиздате и в 1994 году была опубликована в Новосибирске без ведома наследников.

Мы знаем, как высоко ценил С. Н. Рерих высказывания П. Ф. Беликова о своем искусстве и о творчестве отца. Искусствоведы часто не в состоянии дать сущностную оценку живописи Рерихов, отражающей новое эволюционно-космическое мировоззрение. Искусствоведы – не философы, да к тому же, как говорил П. Ф. Беликов, им нередко мешает эстетствующий снобизм.

П. Ф. Беликов, будучи философом по природе, мыслил диалектически, а исследуя творчество Рерихов, невольно превратился также и в искусствоведа. Он увидел в живописи Н. К. Рериха возможности для обогащения и развития изобразительных средств художника. Особенно интересны и ценны в этом плане рассуждения П. Ф. Беликова о работах символического направления, как о творческой лаборатории художника, и о том, как Рерих раскрывает всю полноту своей эпохи одной только тематикой своих картин! (См. статью П. Ф. Беликова «Творчество Н. К. Рериха».)

Именно П. Ф. Беликов дал также новое толкование творческому объединению «Мир искусства», которое расходилось с ранее принятым в искусствоведении. И редакция «ЖЗЛ» полностью поддержала его. Об этом упоминается в письмах П. Ф. Беликова к С. Н. Рериху, В. А. Шибаеву и к др.

29 июля 2001 г. исполняется 90 лет со дня рождения П. Ф. Беликова. Этот сборник «Непрерывное восхождение» в двух томах посвящается Человеку, который стоял на страже творческого наследия Рерихов и благородством своей души осчастливил многих современников. При внимательном чтении каждый сам сможет убедиться в справедливости утверждения о том, что только благодаря самоотверженной деятельности П. Ф. Беликова в советское время творческое наследие Рериха быстро вошло в научный оборот.

Первый раздел первого тома содержит воспоминания современников. Знакомясь с ними, читатель увидит, с каким глубоким уважением, изумлением, любовью и бесконечной признательностью они относятся к Павлу Федоровичу.

Второй раздел «Письма» дополняет сказанное о П. Ф. Беликове и раскрывает отношение к нему самих Рерихов и их близких. Здесь публикуются все сохранившиеся письма Н. К. Рериха и Ю. Н. Рериха к Павлу Федоровичу, а также письма С. Н. Рериха.

Третий раздел составили работы самого П. Ф. Беликова: выступления, статьи, обзоры, тезисы. Несколько его стихотворений, представленных в этом разделе, относятся к разным годам жизни. Уже в ранних стихах чувствуется талант философа, глубина и оригинальность мышления. В одном из писем к своим многочисленным корреспондентам есть заслуживающая внимания мысль: «Я сам когда-то грешил стихами, они затягивают и требуют полной отдачи, а это оправдано лишь тогда, когда человек рождается поэтом».

В ходе работы над сборником объем материалов настолько возрос, что избранные фрагменты из эпистолярного наследия самого П. Ф. Беликова были выделены в отдельный том.

Неоценимый вклад в составление сборника внесла докторант Тартуского университета Ирина Сяэск, и весь второй том является почти полностью результатом ее труда. Большую работу проделали также Ирина Биткова и Мильви Аасару, которые потрудились над подготовкой фотоматериалов.

В основу сборника положены архивные материалы Международного Центра Рерихов, П. Ф. Беликова, Эстонского общества Рериха и Научной библиотеки Тартуского госуниверситета. Сын П. Ф. Беликова – Кирилл Павлович поддержал издание сборника своим согласием на использование материалов со ссылкой на авторское право семейного архива и на права адресатов П. Ф. Беликова.

Сборник богато иллюстрирован. Почти все фотоснимки любительские. И они говорят о том, что Павел Федорович был прекрасным человеком в каждый момент своей жизни – уравновешенным и душевным.

К. Молчанова,

Таллинн, февраль 2001 г.

Краткая автобиография

Родился 29 июля 1911 г. в Нарве, ныне Эстонская ССР. Отец – Беликов Федор Александрович, родом из Великолукского уезда Псковской губ[ернии]. Мать – Беликова Мария Матвеевна, урожденная Аатонен, родилась в Нарве. Родители: отец – выходец из Финляндии, мать – ингермаландка из-под Ямбурга (ныне Кингисепп Ленинградской области).

Мой отец с 12-летнего возраста жил в Нарве. Служил по торговой части, затем имел собственную довольно крупную торговлю в Нарве. В 1923 году переехал в Васькнарву, где одно время заведовал отделением а/о «Нарва Импорт», потом имел собственную торговлю. Экономический кризис 1930-х годов вынудил прекратить собственное дело. Умер в 1935 году в Таллинне.

Мать в основном занималась домашним хозяйством. Умерла в 1938 году в Таллинне.

Детство провел в обеспеченной обстановке. Много путешествовал с родителями. Был на Кавказе, в Крыму, на Волге, в Москве, в Петрограде. Очевидно, опасаясь немецкой оккупации, в конце 1916 года отец послал нас с матерью в Саратов, где у него были партнеры по коммерческой части. Октябрьская революция на время разделила нас, но в 1918 году мы оптировались к отцу в Эстонию.

В 1925 году я с матерью поехал в Ленинград, где жили ее братья. Отец тоже собирался переехать, так как имел коммерческие дела с Поволжьем и, по-видимому, рассчитывал на НЭП (новую экономическую политику, разрешившую частное предпринимательство), предполагая возобновить деятельность в России.

В Ленинграде я учился и закончил 51 Советскую Единую трудовую школу II ступени (курс гимназии). В 1928 году мать все-таки решила вернуться в Эстонию. Исхлопотав разрешение, в конце 1928 года возвратились. До 1930 года жил с родителями в Васькнарве, помогал отцу по его торговой деятельности. С 1931 по 1932 год проходил обязательную военную службу в эстонской армии в Рак-вере и в Нарве. После военной службы около года прожил в Васькнарве, а затем переехал на жительство в Таллинн. В Таллинне учился на Высших коммерческих курсах, однако кризисное время и безработица долгое время не давали возможности поступить на работу по специальности. Несколько лет работал на ткацкой фабрике «Ээсти Сийд».

С юношеских лет интересовался и много занимался литературой, философией, искусством. В Таллинне принимал деятельное участие в Русском Литературном Кружке. Публиковал статьи по литературоведению, выступал с докладами на литературных чтениях.

Особое внимание уделял изучению Востока, что в конечном счете привело к письменным контактам с известным русским художником, ученым и путешественником Николаем Константиновичем Рерихом, проживавшим с 1923 года в Индии.

В 1937 году устроился на работу в книготорговую фирму «Тээкооль» в Таллинне, при которой было отделение (представительство) от советской книготорговой фирмы «Международная Книга». Заведовал отделением русской книги, организовал русские представительства «Тээкооль» с продажей советских книг и периодической печати в Тарту, Нарве, Петсери. Значительно увеличил обороты фирмы «Тээкооль» в данной области книготорговли.

В 1938 году женился.

Жена – Галина Васильевна Беликова, урожденная Махова, родилась в 1910 году в Васькнарве. С женой познакомился еще там в 1929 году. В 1935 году жена окончила Тартуский университет по факультету сельского хозяйства (агрономия). Желая перейти на педагогическую деятельность, поступила дополнительно в Таллиннский педагогиум и окончила его в 1937 году. С тех пор, до выхода на пенсию, работала педагогом в Таллинне. Родители жены родом из Васькнарвы, отец умер в 1943 году, мать – в 1974 году в Козе-Ууэмыйза.

Дети: дочь, Елена Павловна Беликова, родилась в 1940 году, в замужестве Геймон, живет в Таллинне, работает старшим инженером на полупроводниковом предприятии «Завод им. Пэгельмана».

Сын, Кирилл Павлович Беликов, 1942 года рождения. Живет в Таллинне, работает токарем на предприятии ЭТКВЛ.

В 1940 году, с возрождением советской власти в Эстонии, получил предложение возглавить Эстонскую республиканскую контору «Союзпечать» («Аякирьяндуслийт»). В должности начальника конторы получил в начале войны бронь. Оказался в оккупированном немцами Таллинне. Из Таллинна с трудом удалось пробраться в дер[евню] Оонурме Тудулиннаского сельсовета Раквереского района. У родителей жены был там свой хутор, на котором они проживали, покинув в 1937 году село Васькнарва. Жена с ребенком выехала туда в самом начале войны. Все военные годы удалось прожить там. Временами пришлось скрываться в лесу.

С освобождением Таллинна от немецкой оккупации немедленно выехал туда и был сразу же восстановлен в прежней должности начальника республиканской конторы «Союзпечать». Организовал заново сеть по распространению периодической печати. Из-за расстройства здоровья стал искать менее ответственную и менее напряженную деятельность. В 1946 году перешел на должность старшего ревизора Эстонского республиканского отделения «Особторга», а в 1948 году – на должность главного бухгалтера Центрального совета спортивного общества «Калев», где проработал до 1955 года.

Стремясь из-за состояния здоровья (болел туберкулезом легких) переехать в сельскую местность, предложил свои услуги в Министерстве сельского хозяйства ЭССР и был назначен главным бухгалтером Амблаской МТС. Из-за реорганизации системы МТС перевелся в Таллинн на должность начальника планово-финансового отдела Эстонского управления «Гидрометслужбы». В 1961 году опять перешел в систему реорганизованной «Сельхозтехники» и с апреля 1961 года переехал в Козе-Ууэмыйза, где работал в должности главного бухгалтера Козеского отделения «Эстсельхозтехники» до выхода на пенсию в августе 1971 года.

Параллельно с экономической трудовой деятельностью всегда так или иначе занимался литературой, искусством, философией. Публиковал библиографические обзоры в газете «Советская Эстония». Однако по основной интересовавшей теме долго шел процесс накопления. Архив по жизни, творчеству и деятельности известного художника, ученого и международного общественного деятеля Н. К. Рериха стал собирать с середины 1930-х годов. В этой области имел и возобновил в середине 1950-х годов обширную переписку с музеями и обществами имени Н. К. Рериха в США, Великобритании, Индии.

В 1957 году из Индии в СССР возвратился старший сын художника, всемирно известный востоковед Юрий Николаевич Рерих, с которым я переписывался еще в 1930-х годах. Личные контакты с Ю. Н. Рерихом и его братом, художником Святославом Рерихом, постоянно проживающим в Индии, значительно расширили мой архив. В настоящее время он доходит до 4000 единиц хранения различных документов, публикаций, фотографий в оригиналах и копиях. По существу он является крупнейшим архивом по Н. К. Рериху в Советском Союзе. В связи с этим им широко пользуются советские востоковеды и искусствоведы. Международная гуманистическая и просветительская деятельность Н. К. Рериха и членов его семьи привлекает к себе все больший и больший интерес во многих странах мира и особенно на его родине в СССР, и в Индии, где он жил с 1923 года и где скончался в 1947 году. Исследования в этой области и составляют мои основные интересы и являются основной творческой деятельностью за последние двадцать лет. Результаты этой деятельности перечисляю в приложении. Прилагаю также снимки изданий и некоторых публикаций, так как дубликатов на руках не имею и представить их затрудняюсь. Прилагаю также несколько своих фотографий.

Беликов Павел Федорович

Козе-Ууэмыйза, 17 мая 1978 г.

Воспоминания современников

Рихард Рудзитис

«…Уже неделю в Таллинне… все время жил у Беликова в лесном парке Нымме, и мы еще больше подружились. Его простота и скромность, его глубокая серьезность, чувствуется в нем даже какая-то измученность – результат бывшей чахотки. Учением он не только интересуется, но и старается его везде провести в жизнь. В свободное время читает также другие культурные книги, я только что застал на его столе книгу о Парацельсе, изданную в Швеции.^[3] Он собрал более 50 репродукций с Ваших картин, которые все поставил под стекло, большую часть послал в Нарву на выставку Ваших репродукций и книг, которая откроется, кажется, в октябре. Он любит и новейшую русскую поэзию, хотя в нем самом как-то хотелось бы больше поэтичной звучности и полета, хотя на склад его существа, безусловно, свой отпечаток наложила и слабость здоровья. Но, конечно, дух его с течением времени расширится, ибо я вполне уверен в успешности его саморазвития. Притом он еще молод. Он всегда деловой. Говорит сжато, сравнительно медленно. 24-го вечером он собрал у себя свою небольшую группу – кроме него и его супруги, были еще Иванова и Абрамов. Пеаль уехал в Ригу. Кроме того, присутствовал Блюменталь, по делам службы случайно приехавший в Таллинн. К осени к группе Беликова присоединится, должно быть, еще пара лиц. Молодая супруга Беликова – чуткая душа, для ее молодых лет даже слишком серьезная, оставляет впечатление как бы измученной, усталой. Она вскоре должна будет уехать в деревню учительницей, так как на средства мужа (всего 60 крон в месяц) три человека существовать не могут – мать Беликова все еще очень больна».^[4]

27 августа 1938 г.

Кирилл Беликов
Непрерывное восхождение

Жизнь моего отца Павла Федоровича Беликова – это непрерывное восхождение к вершинам Духа, восхождение, преобразовавшее не только самого Павла Федоровича, но и культурную жизнь России.

Официальные сведения о его образовании приводятся в краткой автобиографии: Единая трудовая школа (курс гимназии) в Ленинграде и Высшие коммерческие курсы в Таллинне (остались незаконченными). Но она не отражает огромный труд отца над самообразованием, начиная с юных лет, увлеченное изучение многих философских школ и направлений, классической литературы и особенно поэзии. Обо всем этом можно узнать из писем отца к своей будущей жене – моей маме. Хочется процитировать несколько избранных мест из этой переписки. Вот какие мировоззренческие проблемы волновали Павла Федоровича в 23–24 года: «“…Путь парадокса – путь истины”, – стал искать подтверждения…Разбиваю на школы, последовательно вытекающие одна из другой». «Беспредельность и конечность. Только соотношение этих антиподов и составляет правильное решение космологической проблемы…». «Мысли о бессмертии – не успокоение… В этом бессмертии не вижу ни минуты покоя, оно мне представляется путем более трудным и ответственным, чем теперешнее мое существование. Считаю трусостью отвергать бессмертие. Человеку страшно очутиться перед лицом Беспредельности со своим жалким багажом знаний. Он чувствует, что Беспредельность раздавит его, а смелости победить эту Беспредельность не хватает. Ведь: “Не быть гораздо легче, чем быть”».

Во многих письмах к моей матери отец рассуждает о религии, христианстве, Троице, смерти, перевоплощении. Он цитирует высказывания философов, писателей и поэтов. Особенно близки ему Кант, Федоров, Гумилев, Гете. Жаль, что нет возможности подробно осветить путь самообразования и самосовершенствования, проделанный отцом. Надеюсь, что когда-нибудь его эпистолярное наследие увидит свет, и процесс его духовного роста можно будет проследить воочию.

В 1930-е гг. отец вращается в литературно-художественных кругах Таллинна. Он выступает с докладами («Философия И. Канта», «Зло невежества», «Державин», «После прочтения первой книги “Листы Сада Мории” – Н. К. Рериха»^[5] и др.). Русская диаспора в Эстонии собрала в то время цвет интеллигенции, вынужденной покинуть родину. Сблизившись с эмигрантами-евразийцами В. Гущиком, Б. Тагго и др. и разделяя некоторые их философские взгляды, отец написал статью «Пушкин и государственность» для сборника «Поток Евразии». На мой взгляд, она актуальна и сегодня.

1930-е гг. в жизни отца – это и время увлечения поэзией, он посещает выступления Игоря Северянина и других поэтов. Тонко чувствуя и глубоко интересуясь поэзией, он не только выступал с докладами о литературе, но и сам писал неплохие стихи.

Мысли о России постоянно занимали отца. («Нравится нам и Ваше отношение к Родине…», – письмо Н. К. Рериха от 14.02.1939.) Это объединяло его с Рерихами, в трудах которых много говорилось о значении России, ее особой миссии. Но иллюзий о жизни в сталинской России у отца не было. Некоторые связи с Россией сохранились, поступали сведения о жестоком режиме, о запуганности народа. Мой дед всегда говорил о Сталине, что это – не «отец народов», а «подлец», за что и был репрессирован в 1940 г. и умер в Сибири. Конечно, все последствия разгула сталинского мракобесия тогда еще было трудно предвидеть. Жизнь в Эстонии, как теперь говорят, «русскоязычных» в те годы тоже не приходится идеализировать. Здесь всегда склонялись больше к Западу, а после репрессий 1940-х гг. отношения с восточным соседом стали еще более натянутыми.

Переписка Н. К. Рериха с отцом началась в 1936 г. Сам отец так вспоминал об этом: «…Подготовил несколько докладов на тему о Рерихе. У Рериха в Таллинне были знакомые, через которых он узнал о моем увлечении и в 1936 году написал мне. Представьте же себе, он сам обратился ко мне! Мне тогда было 25 или 26 лет. Это письмо глубоко затронуло мои чувства. Я осознал, что способен на значительно большее. Началась переписка, завязались связи с его семьей. Началась целенаправленная собирательская работа…» К этому времени отец уже серьезно увлекся Востоком, изучал историю, философию, религию и искусство восточных народов. Он знал о Рерихах и их трудах, поэтому легко включился в сферу их просветительской деятельности. По рекомендации Н. К. Рериха отец побывал в Латвии, познакомился с руководителем Общества Рериха в Латвии Рихардом Рудзитисом. Не без его влияния он организовал рериховский кружок у себя в Таллинне, стал заниматься распространением литературы, выпускаемой в Риге: трудов Н. К. Рериха и Е. И. Рерих, «Тайной Доктрины» Е. П. Блаватской, работ исследователей наследия Н. К. Рериха – художника и мыслителя. Официально Рериховское общество в Эстонии оформиться не успело. (Н. К. Рерих сам писал, что спешить не стоит.) Это, вероятно, и спасло эстонских последователей взглядов Н. К. Рериха от преследований в годы советского режима. В то время власти не вникали, «кто есть кто». Теософия, оккультизм и Агни Йога – все подводилось под общую черту и считалось ими «проявлением враждебной идеологии». Почти все члены Общества Рериха в Латвии и Литве стали жертвами репрессий, были расстреляны или пополнили архипелаг ГУЛАГ. Отец вынужден был скрывать свои взгляды, заниматься исследованием творчества Рериха подпольно. Имея на руках такой «взрывоопасный» материал, как архив Рериха, он не только не уничтожил его, а, наоборот, заботился о его сохранности. К сожалению, некоторые архивные документы тоже стали жертвой сталинизма – пострадали, так как хранились в разных местах. И все-таки большинство материалов чудом уцелело, несмотря на войну и тоталитарный режим.

Когда началась Великая Отечественная война, отцу как начальнику Союзпечати Эстонии была дана отсрочка от мобилизации. Предстояло эвакуировать имущество Союзпечати. Сам же он эвакуироваться не успел: в город вошли немецкие части и отрезали его от гавани, откуда уходили суда с людьми и имуществом. Вскоре кто-то донес на отца немецкому командованию, его арестовали, но по пути в комендатуру ему удалось бежать. Лесными дорогами добрался он до хутора родителей своей жены, который находился недалеко от Чудского озера. Жизнь в этой глубинке тоже была неспокойной. Чудом избежал Павел Федорович немецкой мобилизации, заполучив, а вернее купив справку о том, что болен туберкулезом и процесс еще не окончился. Временами приходилось скрываться в лесу, ибо и среди своих, таких же окруженцев, находились предатели. По доносу одного из них был расстрелян немцами брат мамы. Отец случайно избежал подобной участи. Судьба словно специально хранила его для выполнения особой миссии на ниве культуры.

После войны помимо официальной деятельности – в Союзпечати Эстонии и в должности бухгалтера в различных организациях – отец старался наладить контакты с рериховцами, пополнял свой архив и много писал, как говорят сегодня, «в стол». Это было трудное время для рериховедения. Имя Н. К. Рериха открыто не произносилось, исследовательская работа в области его творчества под эгидой государственных учреждений не велась. Только в «хрущевскую оттепель» отцу удалось наладить контакты с сыновьями Н. К. Рериха. С Юрием Николаевичем он встретился в Москве, после его возвращения в Советский Союз. Тогда же началась переписка со Святославом Николаевичем, длившаяся более 25 лет. После «оттепели» стало возрождаться и отечественное рериховедение. Вот тут-то и пригодился архив, собираемый и хранимый отцом еще с середины 1930-х гг. Все первые советские публикации о Рерихах основывались на уникальных материалах этого архива. Отец никогда не придерживал что-то ценное для своих собственных работ, а щедро делился материалами с исследователями и радовался их успехам. Известные наши рериховеды – Князева, Сидоров, Шапошникова, Алехин и многие другие – с благодарностью вспоминали эту щедрость Павла Федоровича.

В письме от 14.02.1939 г. Н. К. Рерих пишет отцу: «…Часто вспоминаем Вас и радуемся, что Вы стоите около книжного дела. Как это сейчас нужно и какие замечательные мысли у Вас могут зарождаться, наблюдая истинное положение книги и просвещения. Вы находитесь в центре борьбы за Свет и Познание. И сколько душевного и неотложного Вы можете сделать во время своей каждодневной работы. К Вам придут молодые, и Вы сумеете принять их и отеплить внимательным отношением. Вы разовьете в себе терпимость и усмотрите в каждом наиболее ценную черту…»

Это предсказание-пожелание отец полностью осуществил. Скольким людям он помог увидеть истинные ценности жизни и посвятить себя служению Добру. Недаром люди тянулись к нему, писали множество писем и неизменно получали обстоятельные, аргументированные ответы. Это эпистолярное наследие велико и ждет своего исследователя. В 1970-е гг. в Козе-Ууэмыйза – маленький поселок в 40 км от Таллинна – началось настоящее паломничество почитателей творчества Рерихов. И со всеми отец щедро делился своими знаниями и материалами. К нему обращались и создатели документальных фильмов о Н. К. Рерихе Р. А. Григорьева, Ю. Н. Белянкин.

В 1970-е гг. отец приступил к работе над рукописью «Рерихмыслитель» (естественно, опять «в стол»). И вдруг ему предложили участвовать в написании книги о Н. К. Рерихе в серии «Жизнь замечательных людей» в соавторстве с ленинградским искусствоведом В. П. Князевой. Всех подробностей о процессе создания книги я не помню. Но, судя по переписке отца с В. П. Князевой и по воспоминаниям мамы, все это доставило ему немало тяжелых переживаний. Зная всю духовную жизнь Н. К. Рериха, он как мог сопротивлялся требованиям советской цензуры осудить Николая Константиновича за идеализм, за самобытность мышления, за преклонение перед именами, которые проклинала в то время советская философия. Во взаимоотношениях соавторов возникли сложности – слишком различными были их общественные позиции и взгляды. Приходилось много раз переделывать главы книги. Неоценимую помощь оказывал и Святослав Николаевич Рерих, которому отсылались для проверки и оценки главы книги. Когда же работа была завершена, Святослав Николаевич поздравил отца: «Вы прекрасно справились с очень трудной задачей. Поздравляю Вас от всей души…» Он прекрасно понимал все сложности того времени. Первая полная отечественная биография Н. К. Рериха положила начало широкому осмыслению его деяний для России и всего мира.

И все-таки отец остался недоволен книгой. Это подтолкнуло его к работе над рукописью «Рерих. Опыт духовной биографии», где он широко использовал и архивные материалы, открытое обращение к которым в те годы было невозможным. Рукопись осталась незаконченной, но даже в таком виде она является ценным дополнением к книге, изданной в серии «Жизнь замечательных людей».

Архив отца и после его смерти продолжает служить людям. Правда, фонд Рерихов в этом архиве почти уже исчерпан исследователями. А вот фонд отца совсем неразработан: нам еще предстоит знакомство с неизвестным П. Ф. Беликовым – писателем, поэтом, философом, книговедом и библиографом. Библиографией Павел Федорович занимался всю жизнь. Специалистам будет интересна такая подробность: в составлении библиографии литературных трудов Н. К. Рериха отцу помогал еще при жизни сам Николай Константинович, а затем – его сыновья. Это труд многих лет, если не десятилетий. Своими работами в области библиографии Павел Федорович гордился не меньше, чем литературно-критическими трудами, и отмечал их в своей автобиографии. Полную сводку всех его работ – от обзоров книг в периодике до указателей – еще предстоит сделать. Кроме печатных трудов, в архиве отца остались и неопубликованные работы, в частности материалы о творчестве Н. К. Рериха и С. Н. Рериха за период с 1958 по 1978 г.