Античные теории языка и стиля. Антология текстов

Ювенал – очередной представитель Римской сатиры, как например, Персий или как Сенека с Горацием, но последние всё же представляются нам не сатириками. Как и любая другая сатира, поэзия автора направлена на современников. Ювенал озлоблен, в его строках содержится жёлчь, а в мыслях – неравнодушие.16 метких сатир, точнее 15 и не всегда метких, являют нам творческое наследие автора дошедшее до наших дней. Его сатиры сатиры имеют связь и переходят из одной в другую, это не всегда заметно, но если приглядеться, можно увидеть сатирический путь автора. Начинается всё с вводной сатиры, в которой автор излагает своё кредо. Затем он обличает лицемеров в облике философов-моралистов, потом нападает на обжор, женщин, Сеяна, etc. Ювенал пытается найти выход из порока и спасти государство, тем самым ближе к концу своих дней превращаясь в моралиста. Его сатира утрачивает остроту и становится нудным морализаторством. Исходя из этого, можно разделить его творчество на два периода.На первом этапе творчества, Ювенал высмеивает заплывших от жира чиновников, сокрушается тем, что священнее всего стало величие денег, обеспокоено постулирует частые городские пожары и негодует от засилия греков и греческих нравов обществе. Об этом мы поговорим отдельно.Отдельное упоминание так же заслушивает его женоненавистническая сатира, в которой он обрушивается на девушек со всей присущей его душе обвинительной мощью. Эта часть его творчества настолько сильная, язвительная и масштабная, что её нужно разбирать по частям. С первых строк он обрушивается на жену Клавдия (императора), которая тайком ходила по борделям и отдавалась всему городу. Но описывая её распущенность, он ставит ей и диагноз, точнее его ставлю я, после ознакомления с рассказом Ювенала. Эта женщина была явна больна, нимфомания, бешенство матки (автор, тоже, употребляет это слово) или что-то аналогичное, но она была больна. А высмеивать больную женщину, ну это уж слишком. С другой стороны, если автор неправильно обрисовал нам картину и она в здравом уме, и здравом теле блудила на право и на лево, тогда ничего аморального в сатире я не вижу. Разобравшись с Мессалиной, автор начинает масштабные нападки:«Ты никогда ничего не даришь, коль жена не захочет,Ты ничего не продашь без нее, против воли не купишь;Даже друзей она отберет и откажет от домаСтарому другу, которого знал ты еще безбородым».Это безусловно есть, это правда. Но во-первых, мужчина сам виноват, если впадает в такое подчинение женщине. А во-вторых, бывают ситуации, когда женщины тоже ничего не продают и не покупают против воли мужа и тоже отказываются от друзей и подруг ради своей второй половинки. Так что, это равнозначная ситуация.«Сколько бы ты прочитал записок любовных и писем,Если б тебе шкатулку открыть ревнивицы грязной!Вот она спит с рабом, или всадник ее обнимает…»Когда мы говорим об изменах, то попадаем в аналогичную выше ситуацию. Пусть лучше Ювенал нам расскажет сколько тел юных мальчиков, пробовал за свою жизнь среднестатистический римский мужчина.«Женщина пьет и блюет. Тошнит, понятно, и мужа:Он, закрывая глаза, едва свою желчь подавляет.»А здесь автор начинает чернить и описывает мерзкие ситуации, каких-то аморалов. И опять таки, скидывать всю вину на женщину, как-то не комильфо.«Время берется по книге, а если зачешется веко,Мази попросит она, посоветовавшись с гороскопом».Ну тут ок, это нечто вечное. Эпохальное. От этого нам, к сожалению, никуда не деться.«Если бы вдруг захотела жена растянуть себе брюхо,Мучась толчками младенца, то, может быть, ты эфиопаСтанешь отцом – и чернявый наследник, которого утромВидеть противно тебе, не замедлит войти в завещанье».В таких случаях принято говорить: refrugees welcome.Быть может, я многое упустил. Но когда читал эту сатиру, сделал пометки в этих местах, поэтому разобрал, именно, их.У Ювенала, на самом деле, содержится много хороших мыслей. Например, он высмеивает людей, кичащихся своей родословной: «Какая разница, кто твой ближайший предок? Копни глубже и ты увидишь пастуха». Это я сейчас к тому, что автор достоин ознакомления и стоит уделить ему время.Часть которая посвящена морализаторству я опушу и перейду сразу к грекам, а там много интересного.Своими сатирами Ювенал помогает нам лучше понять греческий менталитет:«Весь их народ: где смех у тебя – у них сотрясеньеГромкого хохота, плач – при виде слезы у другого,Вовсе без скорби. Когда ты зимой попросишь жаровню,Грек оденется в шерсть; скажешь: «жарко», – он уж потеет.С ним никак не сравнимся мы: лучший здесь – тот, кто умеетДенно и нощно носить на себе чужую личину,Руки свои воздевать, хвалить покровителя-друга,Как он ловко рыгнул, как здорово он помочился,Как он, выпятив зад, затрещал с золоченого судна.Похоти их нет преграды, для них ничего нет святого:Будь то семейства мать, будь дочь-девица, будь дажеСам безбородый жених иль сын, дотоле стыдливый;Если нет никого, грек валит и бабушку друга…Все-то боятся его: он знает домашние тайны». Возьмём, например, этот отрывок. Лично я вижу в нём три важных элемента.Элемент первый: «Противопоставление». Ювенал противопоставляет римлян и греков, показывает различие в их ментальности, и ставит им в упрёк их темпераментность, что ли. Быть может, для спокойного римлянина, такая эмоциональность кажется высшим лицемерием. Она ему отвратительна.Элемент второй. «Греки всегда сетуют». Из этой сатиры нам кажется что вечно у греков что-то не так, они преувеличивают свои невзгоды, постоянно на всё жалуются, преукрашивая свои несчастья (если жарко, то греку очень жарко). Если мы копнём глубже, то обнаружим что греки сетуют у Гомера, сетуют в романе Гелиодора «Эфиопика», сетуют всегда и везде. Но почему? Для этого копнём ещё глубже и уйдём в греческую религию. Она очень пессимистична: человек недолговечен, и его жизнь полна невзгод. Но и смерть ничего не разрешает, посколько не приводит к полному и окончательному исчезновению. Современникам Гомера загробная жизнь виделась тягостным и жалким существованием в подземном царстве Аида, населённом бледными тенями, бессильными и лишенными памяти. Греки укрепились в своём пессимизме, осознав неверность человеческого существования. С одной стороны, не будучи «божьей тварью», человек не смеет надеяться, что боги снизойдут к его мольбам. С другой стороны, его участь предопределена судьбой, т.е. с рождения и до самой смерти человек ведом роком. Здесь можно привести в пример миф, упоминаемый Геродотом: гречанка заклинала Аполлона вознаградить её набожность наивысшим даром, который Бог способен преподнести её детям. Аполлон внял мольбам матери: её дети умерли мгновенно и без мучений. Эту тему можно развивать бесконечно, но я предпочту закрыть её как можно скорее, подобно Феогниту, Пиндару и Софоклу, утверждавшим, что лучшее для человека – вовсе не родиться, а если родился, то умереть как можно скорее.Элемент третий. «Carpe Diem». Да, это выражение Горация и многие римляне руководствовались им в повседневной жизни. Но. Мы сейчас говорим о греках и оно ничуть не противоречит их убеждениям. Сюда относятся все эти нападки Ювенала, подобные тем, что греки валят бабушек друзей. Ребята моментом живут. И всё это вытекает опять таки из их религии. Раз всё так пессимистично, то нужно прожить с осознанием ценности сиюминутного, самого факта существования в мире, во времени. Греки (впрочем не одни одни), осознали, что самое надёжное средство одолеть всевластие времени – это наиболее полно проживать каждое мгновение, стараясь использовать все открываемые им возможности [1].Вот так, неожиданным образом, сатиры Ювенала открыли мне путь не в совсем обычную тему и позволили, оперевшись на другие источники, её проработать.1. Mircea Eliade «Historie des croyances et des idees religieuses: De l'âge de la pierre aux mystère d'Éleusis» Editions Payot, Paris, 1976. 232-235 p.

Помните, у Пушкина Евгений Онегин могПотолковать об Ювенале,В конце письма поставить vale,Да помнил, хоть не без греха,Из Энеиды два стиха.Со школьных времен и до недавних пор Ювенал для меня был лишь подстрочным примечанием в Евгении Онегине. Так почему бы и нам не взятся и потолковать о Дециме нашем Юнии Ювенале. Ювенал (60 – ок. 127 гг. н. э.) – основоположник сатирического жанра, хотя первым сатириком, чьи произведения сохранились был Гай Луцилий (2-й век до н. э. ). Слово сатира происходит от латинского satura – блюдо с разными плодами, ежегодно подносимое богам, то есть, всякая всячина, смесь, в данном случае, стихотворная. До нас дошли 16 сатир Ювенала причем, судя по тому, что 16-я осталась недописанной, сатиры сохранились видимо даже без позднейшей средневековой «обработки». Однако сохранилось масса средневековых комментариев «на полях», схолиев, которые, говорят, были очень полезны для интерпретации сатир. О жизни Ювенала неизвестно почти ничего В городке Аквино стоит памятники в честь богини земледелия Цереры, на котором написано, что воздвигнут он на средства трибуна первой далматинской когорты Д. Юния Ювенала. Марциал в своих стихах обращается к Ювеналу, которго называет своим другом и описывает его жизнь, как суетное бремя клиента в Риме, в отличие от вольготной и непритязательной жизни в испанской провинции в деревне. Есть еще и биографическая заметка (один парагараф), где говорится, что Ювенал занимался в молодости риторикой, а в старости насолив своей сатирой какому-то придворному любимцу, актеру, был сослан, будучи уже 80-лет, в армию, в когорту следующую в Египет. Биографическая справка составлена явно в более поздние времена, но ее сведения, кажется вполне отражены в сатирах Ювенала. 15-я сатира посвещена суеверию египтян, а 16-я – преимуществу воинского звания. Во и все, что мы знаем.Первые девять сатир Ювенала – резкие, реалистичные и даже гиперболизированные зарисовки римского быта. Последующие сатиры, очевидно более поздние, предлагают не только изображение пороков, но и выход – следование стоическим принципам.Внимательно читая Ювенала и комментарии к нему, можно узнать много интересного о повседневной жизни Рима, массу мелких, но любопытных подробностей: – Клиенты получали от своих патронов спортулы – корзинки с холодной едой.– В Риме обыкновенно было избавляться от лишних вещей и мусора, выбрасывая их из окна, потому ходить по римским улицам было не безопасно. В одной из сатир, перед выходом из дома римлянин пишет завещание.– Вино из Фалерна – самое лучшее, а из Компании – похуже. Наихудшим же вином очищали шерсть от жира.– В старину все римляне носили бороду, пока около 300 г. д. э. не появились цирюльники из Сицилии (уж не греки ли?).– Римские женщины хотели выглядеть как гречанки. Это было круто, в отличии, от скажем типичной этрусской внешности.– В Риме в жертву приносили белого быка или свинью, а если целиком белых животных не находилось, их подкрашивали мелом. (Может поэтому чисто белые животные так редки сейчас?)–Единицы и десятки считали на левой руке, а сотни и тысячи – на правой. (Интересно как?, пальцев ведь 5, а не 10? Наверное, сгибая палец посередине?)–Отцеубийц бросали в Тибр зашитого в мешок вместе с обезьяной, змеей, петухом и собакой (?). – Молясь в храме, одной рукой касались алтаря, а другой – ноги статуи бога. 16 сатир в очень кратком изложении.I – программная, вступительная сатира, в которой обрисовываются бегло человеческие пороки, а сам автор позиционирует себя в качестве бичевателя пороков. Отбросив мифологические сказки, все, что касается человека – предмет будущих сатир.Все, что ни делают люди, – желания, страх, наслажденья,Радости, гнев и раздор, – все это начинка для книжки. II – против лицемеровIII – описание невзгод столичной жизни словами неудачника Умбриция IV – описание совета придворных, обсуждающих, что делать с попавшей на кухню императора огромной рыбой.V – описание обеда у богатого патриция, который при этом плохо обращается со своими клиентамиVI – саммая длинная сатира – явно, до неадекватности, женоненавистническая. Советские филологи отмечали, что сатира бичует пороки женщин высших кругов, но это не так. В ней достается и богатым и бедным женщинам. Ювенал советует другу не жениться, а лучше спать с мальчиком. VII – о тяжелой доле римской городской интеллигенцииVIII – о том, что истинное благородство не в происхождении и нужно быть достойным своих предков.IX – о тяжелой доле мужчин зарабатывающих своим а…м отверстием. Некоторыми советскими филологами описывается как сатира о тяжкой доли римской интеллигенции, что, учитывая метафору, конечно близко к смыслу :)X – стоическая сатира, уже ближе по стилю к эпистоле (посланию). Наши стремления к богатству, красоте, славе, красноречию, долголетию легко приводят к беде. Богам виднее что нам лучше.XI – Ювенал приглашает на незамысловатый обед друга Понтика и развивает теорию, что понты не нужны, а простота – полезна и приятна.XII – об искателях наследстваXIII – весьма интересная сатира где, в частности, высказывается мысль, что человек виновен в преступление даже если оно только было им задумано, но не совершено. XIV – о правильном воспитании детей. Основная мысль – вишенка от яблоньки не далеко падает. Дети копируют родителей. XV – о каннибальстве и извращенных верованиях в Египте. XVI – о мнимых преимуществах воинской службы.Напоследок приведу несколько попыток Пушкина перевести Ювенала:От западных морей до самых врат восточныхНе многие умы от благ прямых и прочныхЗло могут отличить… [рассудок] редко нам[Внушает]«Пошли мне долгу жизнь и многие года!»Зевеса вот о чем и всюду и всегдаПривыкли вы молить – но сколькими бедамиИсполнен дол<гой><?> век! Во-первых, [как] рубцами,Лицо [морщинами покроется] – оно‎превращено.которые, по самому признанию поэта ему не удалисьЦенитель умственных творений исполинских,Друг бардов английских, любовник муз латинских,Ты к мощной древности опять меня манишь,Ты снова мне .... велишь.Простясь с … мечтой и бледным идеалом,Я приготовился бороться с Ювеналом,Чьи строгие стихи, неопытный поэт,Стихами перевесть я было дал обет.Но, развернув его суровые творенья,Не мог я одолеть пугливого смущенья…Стихи бесстыдные приапами торчат,В них звуки странною гармонией трещат… Интересный рифмованный перевод двух сатир Ювенала, написанный поэтом-сатириком 19-го века Дмитрием Минаевым, можно прочесть здесь .

Что я могу сказать: сварливо, язвительно и… очень классно! Тут тебе все – и критика бюрократизма, и высмеивание нравов, и, конечно, самоирония. При этом все очень утонченно и изысканно. Не особенно люблю сатиру, как жанр, поэтому четверка. Но поэзия чудесная! Рекомендую всем.