«Я слушаю, Лина…»

"Я слушаю, Лина" – это пьеса в двух действиях по одноименной повести Елены Сазанович. Скажу сразу, что оценка в три балла, на мой взгляд, самое лучшее, что я смогла поставить. Во-первых, нужно было начинать знакомство все-таки с повести, а еще лучше с фильмов, снятых по ее мотивам. О фильмах, кстати, узнала только в связи с прочтением данной пьесы. Один фильм снял Георгий Леванович Шенгелия, и называется эта кинолента «Неуправляемый занос», а второй «Пока я с тобой», режиссер В. Ковалев. Во-вторых, я с трудом представляю эту пьесу на сцене какого-либо театра. Вернее, представляю ее постановку, но не представляю бурных аплодисментов. Вот серьезно, представляются только тухлые помидоры, или чем там закидывали раньше непонравившихся актеров. Только дело обстоит так, что актеры тут совсем ни при чем. Порцией подпорченных продуктов смело можно было бы угостить человека, отважившегося поставить такую пьесу. Главная героиня – Лина Леанкова, начальник следственного отдела прокуратуры города, в котором происходит действие, «железная леди» лет тридцати. В первый вечер отпуска к ней в дом постучался незнакомый молодой человек с просьбой переночевать, так как за окном мороз и стужа. Представили себе эту картину? Отлично. Лина, которая друзей-то не особо привечает у себя дома, пускает парня. Он – молодой человек лет девятнадцати, без профессии, определенных занятий и определенного места жительства. Типичный парень, в кожаной куртке, с гитарой. И всё, с этого момента логика в пьесе отсутствует напрочь. Олег признается Лине, что убил свою девушку, перед этим попытавшись вытащить у нее из сумки деньги. Что делает она? Вызывает наряд? Нет, она оставляет его у себя и спокойно ложится спать. Она верит Олегу, что убийство непредумышленное, но … у меня нет слов просто. Она же работник прокуратуры, она же знает чем это чревато. Утром к ней явился шеф, ее бывший, кхм, любовник, с вестью, что его дочь убили. Дальше даже говорить не хочу что было. Но буквально через пару дней Олег и Лина воспылали друг к другу любовью. А влюбленная дама, да еще начальник следственного отдела прокуратуры города, вообще, образец неадекватности 99-го уровня. Ой, что она творит, что вытворяет. Скажу честно, лучше и не знать, а тем более не читать об этом. Я все ждала, когда же будет дорогая, сядем рядом, в соседние камеры. Не дождалась, так как девятнадцатилетний парнишка оказался умней и честней 30-летней тётки. Теперь я вбила себе в голову, что мне просто необходимо прочесть повесть, чтобы выяснить: все было плохо изначально или просто у Елены Сазанович с пьесой не вышло. Всё-таки два фильма.

Женская повесть. Очень женская. И для очень определенного возраста женщин. Юность не поймет. Для юности это будет горе от ума или от сердца. Здесь нужно, чтобы женщине перевалило за сорок, даже не за тридцать пять, а именно за сорок и выше, и выше. И где-то на шестидесяти стоит остановиться (подозреваю, что где-то так), потому что в шестьдесят это уже другой период жизни, мысль чуть меняется, тело меняется, эта история вызовет уже горькую усмешку.Я по какой-то дурости решила, что эта повесть (знаю, что есть и пьеса, но я читала именно повесть) советская и именно про милицию и какое-то дело. А повесть эта 1997 года, милиция еще есть, а ничего советского уже нет, кроме ошметков и обрывков в душах людей, в книгах все еще стоящих на полках в таких количествах, что полок и стен не видно. И вот как-то так и в книге получилось, что герои живут в новом времени, а мысли в их головы вдруг врываются советские и про призвание, и про совесть и про то, как жить дальше, если на тебе вина.Суть повести в том, что в одинокую жизнь «сильной» женщины врывается мальчишка и умудряется затронуть в душе то, что не выплеснулось во всей ее прожитой жизни. И она пытается долюбить, доопекать. И страшно, ах как ей страшно, что все не настоящее, не у нее, а у этого мальчишки, который неожиданно откликнулся, распахнулся и оказалось давно ее увидел, когда она была злой, недовольной, увидел, то что ей так хотелось, чтобы в ней увидели. И начинаются качели веры и не веры. И страшно, и больно на это смотреть. Со стороны ты видишь, как поступает парень, что он делает, как он подтверждает свои слова, как «ошметки» совести и разума, которые были вложены в книги советского человека проникают в него, когда он берется читать книги, а что ему делать, если он прячется у главной героини и нельзя чтобы его видели и слышали, да и не только поэтому, а потому что он сам к знаниям тянется, хочет быть достоин той, кого любит. Со стороны видно, а когда ты в этом эмоционально, как героиня, то все эти подтверждения не видны, они действительно будут видны только холодным носом, только если ты в себе так уверен, что тебе не страшно, если все закончится. А Лине не видно. Лине страшно. Лина впервые по-настоящему полюбила. Это не все те любови, когда надо вцепиться, когда ты не можешь позволить другим любить. Эта любовь, когда жизнь впервые проявляется, когда появляется живой человек, впервые перед тобой и ты зубами и когтями в нее вцепляешься.Вот так возьмешь книжку про милиционера и понимаешь, не любая книга с этим героем – детектив, что правильно. Это драма, жизненная драма человека, который, наконец, понял, что такое жить. Тяжело такое читать, непросто, ведь книга поднимает кучу пластов, не только про женскую запоздалую любовь, но и про так прожитую жизнь, что тебе довериться некому, что ты одинока. И про то, что такое на самом деле сила. И про разваливающуюся «силу» женщины, когда она считает, что сила в ее руках и она вот как мужики одна может все, с конем, домом и одиночеством. Много всего простого, жизненного, важного, хоть и кажется, что все это неважная часть твоей жизни или чужой. Что вот из этих кубиков жизнь и строится.Чтобы дочитать это произведение, мне пришлось перерыв брать, потому что в ровном, хорошо продуманном повествовании, было много раскидано эмоциональных бомб. И ты понимаешь, почему аж две киностудии и два режиссера экранизировали повесть, она для женщин, как доза для наркомана. Ты и рад, что у тебя все не так и удовольствие получаешь, представляя себе эту любовь и эти страдания.Елена Сазанович вскрыла женскую душу, как банку консервным ножом.