Снова в адском кругу алкогольных картин,
Из которого выбраться как – я не знаю…
– Почему ты бухаешь? – Потому что один.
– Почему ты один? – Потому что бухаю.
Сергей Масленников
1. Север
Ямал. Девять месяцев в году зима, немножко переходной погоды и даже есть что-то похожее на лето. Очень короткое. В этих местах люди постоянно практически не живут, по крайне мере, там, где нахожусь я. Есть коренные народы, которые до сих пор ютятся в юртах, пасут оленей и периодически сталкиваются с белыми медведями. Но их здесь можно ни разу не увидеть даже за все время пребывания на севере.
Моя работа – это вахта. Но не та, где люди работают по уши в снегу и вбивают сваи в мерзлую землю. Точнее, кто-то тут занимается, в том числе, и этим, но лично я сижу в теплом офисе.
Мне тридцать два года, и можно сказать, что я опытный вахтовик. Буквально каждый работник здесь имеет собственные правила и традиции. Самые распространенные из них – это употребление витаминов. Объяснение простое: из-за лютого холода и относительно трудной транспортной логистики нам дают еду, которая может храниться крайне долго, теряя при этом в своих полезных качествах. В этом плане нас можно сравнить с пиратами: находись мы здесь столько же, сколько владыки морей вне суши, то, скорее всего, люди начали бы массово умирать от цинги или чего-то подобного. Поэтому, несмотря даже на относительно не продолжительные по времени вахты, каждый должен пить витамины. Если, конечно, не хочет через пару лет такой работы, например, лишиться всех зубов.
Кто-то старается каждый день общаться по видео с семьей, создавая для своих детей видимость присутствия родителя. Некоторые находят друзей и пытаются организовать свой досуг так, чтобы они не чувствовали себя стесненными обстоятельствами. Я же, как и остальные опытные вахтовики, стараюсь просто не думать. От слова «совсем». Конечно, многие могут сказать, что налицо обычная деградация, но тут я не соглашусь: это защитная реакция, потому что порой мысли на вахте просто убивают. В таких местах человек оказывается один на один с собой, и где, если не здесь можно вспомнить всю свою жизнь, причем не при встрече с белым медведем, а просто в одинокие вечера после работы. Порой мысли о каких-то жизненных неудачах или упущениях – а их у любого человека наберется немало – так назойливо лезут в голову, что порой хочется кричать. Помню, когда начались мои первые вахты, от таких размышлений-воспоминаний просто голова пухла. Некоторое время не мог уснуть ночью, прокручивая те или иные события жизни, натыкаясь на травмирующее воспоминания. Садился ночью на кровать и с трудом себя сдерживал, чтобы не заматериться в голос.
Кое-кто сравнивает нашу работу с тюрьмой: если каждый день будешь думать о сроке – не дотянешь до «звонка», особенно если до него еще очень долго. На вахте у всех большой срок, так как, немного отдохнув на межвахте, обязательно вернешься сюда. Есть в этом замкнутом круге свои исключения, но они редки, потому что привыкнуть к таким деньгам легко, а вот слезть с них сложно. Многие возвращаются на вахту, потому что дома такой работы нет. Поэтому тут часто можно встретить взрослых мужиков, которые почти всю жизнь катаются на север за деньгами, они видят свои семьи только в период коротких отпусков, зато помогают им, как могут, делая все, чтобы жена и дети ни в чем не нуждались.
Стоят ли того эти жертвы? Не знаю. По сути, для обычных вахтовиков работа превращается в религию, он работает для семьи и ее благополучия, верит, что у них все будет хорошо – такой своеобразный поп, принявший аскезу, чтобы служить своему богу до скончания дней.
Я же, если честно, уже не понимаю, что здесь делаю. Процентов на девяносто люди находятся здесь вынужденно: погашение кредитов, желание выбраться из финансовой ямы, помощь детям, оплата их обучения и тому подобное. А для чего здесь я? Для карьеры? Нет! Для денег? Они мне не нужны, по крайне мере, настолько остро, как остальным. Тогда для чего все это? Я не могу ответить на этот вопрос уже несколько лет. Знаю лишь одно: очень трудно отказаться от зарплаты, которая превышает средне-обычную – скажем так, мирскую – в пять-шесть, а порой и в десять раз.
Чтобы не думать о жизни и прочей философии, взрослые вахтовики находят досуг. Самый распространенный из них – фильмы по компьютеру или телевизору. Поверьте, некоторые из этих работяг могли бы стать вполне приличными кинокритиками, потому что за их спиной сотни, а то и тысячи просмотренных картин. Этим мы, наверное, и отличаемся от сидельцев – на зонах-то в основном книги. Хотя, я слышал, в некоторых тюрьмах уже разрешили телевизоры… Но как я могу рассуждать об этом, когда ничего об их условиях не знаю? Однако, когда смотрю на колючую проволоку на заборах, что-то в душе подсказывает, что наши и их условия чем-то похожи.
Наверное, только за некоторыми исключениями. Например, проволока у нас не для тех, кто хотел бы убежать – тут даже смысла в этом нет, так как ближайшие 2000 километров – сплошная морозная степь. Ограждение у нас существует для того, чтобы хищные животные не пробрались на территорию площадки и не отведали человеческого мяса. Кстати, таких случаев хватает. По крайне мере, истории о том, как медведь съел человека с площадки, всегда окружают каждый объект. Что заставляет новичков напрячься, а бывалых – устало и раздраженно закатить глаза, когда они слышат очередную такую историю.
У более или менее взрослых, в основном обычных рабочих, есть еще одно развлечение – захаживать к работницам столовых. Как правило, это одинокие женщины за сорок, которые частенько пускают в свою гавань настойчивых «пиратов». Те осыпают их множеством комплиментов и дают снова почувствовать себя женщиной, за что в ответ получают хорошую порцию еды, заранее отложенную для своего донжуана – чтобы он, восстановив силы, вновь и вновь бросался на эту зачастую огромную амбразуру.
Так или иначе, последнее время меня не покидает этот вопрос: что я тут делаю? Начала появляться некая неудовлетворенность жизнью. На вахте я как будто замораживаюсь. Причем раньше это было как в песне группы «Бутырка» – «тело здесь, а душа далеко…». А сейчас тело-то здесь, а вот душа… где она? В последнее время начал ловить себя на мысли о том, что нет в моих вахтах смысла. Богаче я не стал: от того, что нет цели, трачу заработанное налево и направо, смысл перестал видеть… И не только смысл своей работы, а вообще всего… Чего я хочу? Каков мой смысл жизни? Я одинок и одинок всю жизнь… Порой меня это даже радовало – якобы мне никто не нужен, и я могу придумать жизнь себе сам…
Сон
Вечер. Небольшая квартира. Кухня, зал, прихожая – нигде нет света.
В одной из комнат мальчик сидит за компьютером. Он полностью вовлечен в процесс: для него это уже не игра, это его жизнь, он весь там, в компьютерном мире, в реале вокруг него ничего не существует… Он – тот самый герой, футболист, которому рукоплещут трибуны, лучшие клубы мира предлагают ему баснословные деньги, а он лишь просто играет в футбол, выводя свой клуб к новым вершинам.
Я подхожу ближе – взрослый я, словно меня переместили во времени. Мне страшно прикасаться к этому… Я иду медленно, руки трясутся, и я вижу перед собой себя – девятилетнего: развалившегося в кресле, словно это кровать, ноги запрокинуты на стол, джойстик в руке, взгляд максимально сосредоточен.
Вокруг тишина, лишь я-маленький тихонько вздыхаю, управляя собой в виртуальном мире.
Я – настоящий, взрослый – шаг за шагом иду к этому мальчику. Я все ближе, не издаю ни единого звука. Он никак не реагирует. Похоже, громко заскрипи сейчас пол, он даже не заметил бы этого – мальчик весь в игре…
Я уже протягиваю руку, хочу до него дотронуться…
Малыш поворачивается ко мне и без всякого намека на испуг смотрит мне в глаза.
– Это не твое место!..
2. День сурка
Работа… День сурка. Пришел сюда и точно знаю, что будет сегодня, завтра… всегда. За исключением мелких эксцессов, день всегда один и тот же, только лишь меняется дата на календаре.
В кабинете Назар, как всегда, уткнулся в телефон и не замечает никого вокруг – смерч, ураган, дикие животные – он ничего не заметит, пока все интересующая его информация не будет поглощена.
Глеб то ли работает, то ли читает ленту в интернете, но делает это с максимально серьезным видом, пристально уставившись в монитор. Ни один из начальников еще не рискнул это проверить, собственно, как и все коллеги.
Малинская в коридоре пьет кофе с подружками, обсуждая очередные новости, которые как-то смогли случиться в бесконечном дне сурка.
Когда-то, когда только я начинал свой первый проект, думал, что люди, с которыми ты сидишь днями, неделями, порой даже годами в одном кабинете, для тебя становятся… ну, в общем, если не семьей, то чем-то вроде хороших друзей, которых ты, как минимум, никогда не забудешь, а как максимум… Дружба, как максимум… но на деле… уедешь на другой проект, или же просто закончишь с вахтой и полностью забудешь этих людей. Возможно, через год один из тех, кто сидит с тобой сейчас рядом, проходя мимо, даже не поздоровается, максимально делая вид, что не узнал, или просто тебя не знает.
Скорее всего, даже Малинская, которая так радостно каждый день обсуждает новости со своей «лучшей подругой на вахте», покинув север, пару раз созвонится с ней, скорее всего, на какой-нибудь праздник. Или же, когда будет проездом на ее родине, через два года просто напишет поздравление на день рождения, а на третий-пятый год оставит в памяти только очертание лица девочки, с которой она общалась на вахте.
Но наверняка где-то есть исключения…
Чем отличаются тридцать дней, оставшиеся до межвахты, от трех дней, отделяющих тебя от окончания работы? Тем, что все тебя поздравляют с будущим отпуском и наигранно завидуют тому, что тебе скоро отдыхать, хотя коллегам категорически безразличны и ты сам, и твой отпуск, лишь бы своего быстрее дождаться. Поэтому последние дни у меня ничем не отличались от тех, что были перед ними. Пять минут утренних новостей, работа, одна и та же таблица, в которой нужно только лишь менять числа. Обед. Послеобеденное безделье. Работа все с той же таблицей. Вечер. Ужин. Общежитие.
3. Дом
День окончание вахты и вылет домой – это особые эмоции. Впервые за всю вахту я просыпаюсь бодрым, не нужно ни кофе, ни энергетиков. Помнится, в начале моей вахтовой работы прекрасное настроение в такой особенный день сопровождало меня с самого утра, и с каждым метром приближения к дому оно становилось все лучше и лучше. Сейчас же с опытом понимаешь, что быстро улететь с севера получается не всегда. Сильный ветер, метели, снегопады и многое другое, что может помешать рейсу вылететь по расписанию… Порой ожидание может длиться вплоть до недели.
Плохая погода на Ямале в основном бывает в период с октября до март, изредка в другое время года. Так как наступило лето, и температура несколько раз пробивала плюсовую отметку, можно было надеяться на то, что никаких задержек не будет, и самолет улетит вовремя. До этого момента я как бы запрещаю себе радоваться, по крайне мере в полном объеме. Но едва колеса самолета коснутся посадочной полосы в Москве, наступает небольшое духовное опьянение от радости, которое потом подкрепляется еще и физическим, и ожидание следующего рейса – уже до дома – происходит только с улыбкой.
Половину вахты я придумывал себе дела, которые нужно сделать по возвращении. Убраться дома, записаться на какие-нибудь (неважно, какие) курсы, изучить рынок недвижимости в городе, сходить в спортзал и тому подобное. Множество раз я планировал себе продуктивную межвахту, но каждый раз меня что-то останавливало: либо лень, либо на фоне отдыха полная потеря интереса. Так и в этот раз: я запланировал ни на что не отвлекаться, и чего бы мне это не стоило, сделать это.
Зашел домой я в прекрасном настроении. Вовсю светило солнце, а в душе начинался праздник – как минимум, от того, что мне не придется завтра вставать в шесть утра, чтобы идти на работу, и да, сама работа – ее я тоже не увижу примерно месяц. Чем хороши вахты – это своими межвахтами. Отработав свой срок, ты отдыхаешь непрерывно некоторый отрезок времени. В зависимости от работодателя и проекта – это разное количество дней. Иногда три недели, иногда сорок дней, у меня же отдых – месяц. Многие работают целый год, чтобы однажды отдохнуть две или три недели, я же могу себе позволить таких отдыхов в году чуть больше.
Впереди целый месяц отдыха, и я даже не знаю, с чего начать, столько я хотел сделать. Приготовить несколько блюд, как на видео, которые я смотрел в свободное время; сходить с друзьями на пляж; покататься по ночному городу; съездить в соседние крупные города и просто погулять; записаться в зал… Всего не упомнить, в телефоне целый список планов для насыщенного отдыха, осталось только открыть заметку и выбрать любой из пунктов.
Первое время я решил никому не сообщать о своем приезде. Пока находимся на вахте, мы со своими друзьями особо не общаемся и не созваниваемся, только в крайних случаях, настоящее общение начинается только после нашего возвращения.
После дороги не хотелось ни с кем встречаться, только побыть с собой наедине и поиграть от всей души в приставку. За все то время, что меня не было дома, квартира поросла пылью и первым делом надо было начать с уборки.
Не успев сходить в душ, я принялся приводить квартиру в порядок. Грязные вещи полетели в стиралку. Пока занимался делами, заказал доставку из супермаркета, чтобы курьер успел принести продукты к тому времени, как я закончу. Относительно недавно я обнаружил для себя отличный бонус от крупных магазинов. Например, если хорошенько так закупаешься – например, на неделю, то можно не ходить в магазин и не таскать кучу пакетов вручную, доставщик приносит тебе заказ бесплатно. Так супермаркеты решили привлекать к себе больше клиентов, которые, как и я, не хотят тратить время на поход в магазин. Однако и тут есть свои минусы: скоропортящиеся продукты с большой долей вероятности принесут вам с истекающим сроком годности.
В гардеробе удалось найти множество вещей, про которые я уже успел забыть. Обычно, когда я приезжал на межвахту, то буквально сразу же шел в магазин покупать обновки, в которых ходил почти все время отдыха и потом уезжал обратно на работу. На севере есть своя униформа, в которой мы ходим на протяжении всей вахты, и обычные вещи тут никто не носит. Поэтому, например, я забываю, что у меня осталось дома и каждый раз думаю, что на очередное время года мне нечего надеть. Поэтому и иду закупаться вместо того, чтобы просто навести ревизию уже имеющимся вещам. В этот раз я решил поступить умнее и очень кстати обнаружил, что очередные обновки мне ни к чему.
Доставщик пришел ровно в тот момент, когда я закончил с обустройством своего быта. Мой заказ уместился в четыре больших пакетах, которые я мигом разложил по местам и, подведя итог своей работе, пошел в душ.
После вахты нужно время, чтобы адаптироваться к нормальной жизни. Например, к еде – теперь ее приходится готовить самому. За время работы вахтовик привыкает к тому, что у него уже все готово, и ему предстоит только подойти к раздаче и выбрать приглянувшуюся ему еду. Сейчас же процесс приготовления пищи полностью лег на мои плечи. На сложные рецепты не хватало сил и желания, поэтому я решил приготовить самое простое блюдо Макароны с сосисками. Все ингредиенты уже были на своих местах, осталось их только в нужном порядке положить в кастрюлю.
После приема пищи мне захотелось полежать, и я расположился на кровати. Чтобы не терять время, включил приставку и начал играть.
В реальность я вернулся только на третий день: игра так сильно затянула, что я не мог оторваться. Порой в юности такое увлечение играми не считалось чем-то плохим, по крайне мере, для меня, и я проводил в них сутки напролет. Сейчас же, когда отдых слишком ценен, проводить столько времени за такими делами считалось расточительным. Я понимал это, но, увы, ничего поделать с собой не мог.
К вечеру я осознал, что ничего из составленного списка я не хочу. Лишние движения – зачем они? Не хотелось никуда идти и ничего делать: только дом и только приставка. К вечеру начинались самотерзания, и я решил сходить в алкомаркет.
– О-па, а что это ты не сказал, что приехал? – раздался за спиной знакомый голос в тот момент, когда я изучал прилавок магазина.
Это был Юра.
– Да буквально недавно прибыл, вот, решил, чуток прикупиться. Ты давно здесь? – я вступил в диалог, искренне обрадовавшись встрече.
– А я, наоборот, скоро домой, – домом Юра называл работу, так как проводил на ней больше времени, чем на родине.
– Получается, с нами идешь! – проговорил Юра в своей манере, не принимающей отказов.
– Куда? – удивленно поинтересовался я.
Друг тем временем остановился у стеллажа с водкой.
– Пацаны шашлык жарят, я за соком зашел, – признался Юра, взяв одну из бутылок для изучения состава.
– Но это не сок! – заметил я, кивнув головой в сторону водки.
– Ну не вернусь же я назад просто с соком, не солидно! – улыбнулся Юра, и мы совершили покупки.
– Смотрите, кого я к вам привел! – сказал Юра, зажав сигарету во рту зубами.
Пацаны увидели меня, послышались звуки радостного удивления, и все по очереди стали подходить, чтобы поздороваться.
– Как добрался? – поинтересовался один из них.
Я уже было приготовился рассказывать о своих переживаниях, накопившихся за то время, что меня не было, ждал, что все сядут и будут слушать меня с открытыми ртами, периодически выдавая свои комментарии по тому или иному поводу, но понял, что ничего такого не будет. И все разбрелись по своим местам. Мои рассказы остались для Графа, местного пса, который смотрел на меня с интересом – рассчитывал, что я кину ему что-нибудь съедобное.
– Нормально… – ответил я коротко, и всех этот ответ вполне устроил.
Признаться, в душе́ мне стало немного обидно.
– Ну что, за приезд, получается! – провозгласил тост Юра, и мы все подняли стаканы.
Дальше вечер протекал так же, как и всегда. Вспомнили моменты из молодости, обсудили тех своих знакомых, у которых произошли существенные изменения в жизни. Кто-то поделился, что хочет поменять машину, кто-то собирался сменить работу. Богдан в очередной раз спросил о том, как можно попасть к нам на вахту и сколько ему заплатят как новичку. Разыграв интерес, он обещает на следующий день обязательно бросить свою работу и перейти к нам, но, как это уже неоднократно было, ничего не сделает и все продолжится, как есть.
Спустя некоторое время мне почему-то стало одиноко. Вроде все друзья здесь, рядом, мы отдыхаем в безмятежной обстановке, но чего-то не хватает. Возможно, понимания. Интересы меняются, и даже алкоголь не помогает поддерживать прежние.
На улице стемнело, мой организм, привыкший к размеренному расписанию, приготавливался ко сну, то и дело вызывая у меня зевоту, алкоголь усыплял.
– Я, наверное, пойду! – произнес я и вызвал по смартфону такси.
Не все обратили на это внимание, так как были заняты яростным обсуждением какой-то очередной «мировой» проблемы.
– Что так рано? – спросил Юра с полным ртом, пережёвывая кусок шашлыка.
– Клонит в сон, не адаптировался еще, – оправдался я, желая побыстрее вернуться домой.
– Ну, тогда на посошок! – кивнул он, и все подняли стаканы.
4. Неприятные знакомства
Раньше Юра часто собирал друзей у себя дома. Похоже, думая о покупке квартиры, он мечтал проводить такие вечеринки регулярно. Что, собственной, и происходит сейчас. У меня до покупки своего жилья были похожие мысли, но после нескольких коллективных попоек, от которых остается куча мусора, поломанная мебель, повсюду грязь, я решил, что моя квартира – это место не для таких сборищ.
Недалеко от Юриного дома находился алкомаркет, что значительно облегчало решение извечного вопроса: в процессе пьянки часто люди обнаруживают, что спиртного не хватает – оставалось спуститься на несколько этажей вниз, зайти за угол – и все, запасы пополнены.
Поэтому, выйдя из такси, я недолго думал о том, где брать провизию. Спустя некоторое время я уже стоял на пороге квартиры друга с пакетом, забитым допингом. Внутри меня уже ждал Юра в компании трех девушек.
– Знакомьтесь – это мой друг Артем, – он представил меня гостьям, расположившимся на диване.
Одна из них была тощей девушкой с красивым лицом лет двадцати от силы. Рядом сидела ее рыжая подруга с нескончаемой улыбкой. Черное платье в белый горошек было подобрано как будто под нее, делая привлекательнее ее слегка полноватое тело. Третья меня немного пугала – не сколько своим весом далеко за сто килограммов, сколько недовольным лицом, которое на фоне черных волос и такого же цвета платья создавало не самые лучшие впечатление.
Я достал из пакета недавно купленную провизию, и девушки оживились, принимая у меня покупки.
– А ну-ка, разойдитесь! – сказал Юра, выходя из кухни в специальных варежках для духовки и с горячим противнем в руках.
Я подошел к столу. Он был уже накрыт, что меня сильно обрадовало, так как я не особо люблю это томное ожидание подачи еды.
Раздался звонок в дверь, и через несколько мгновений в проходе мы увидели Жеку, нашего пухлого друга.
– За встречу! – провозгласил тост Юра, и мы все чокнулись.
И началась пьянка. С каждым граммом выпитого представительницы женского пола становились веселее, однако пока еще старались держать себя в руках. Только самая большая разбушевалась и начала приставать ко всем, делая недвусмысленные намеки. Несмотря на опьянение, мы с Юрой не собирались пользоваться услугами разбушевавшейся бестии. Жека в силу своей стеснительности лишь молчал, боясь спугнуть рыбку. Я не знал, что у друга на уме. Он и не делился, но, судя по его напряженному лицу, можно было догадаться, что, еще немного осмелев от горячительных напитков, он сможет пойти в атаку.
Юру как будто задевали двусмысленные намеки самой большой дамы из женской компании, и он, не церемонясь с выражениями, предложил ей пересесть поближе к Жеке, чтобы не мешать его общению с остальными. Никто против рокировки не оказался. Мне было скучно, так как Юра старался подкупить девушек темами, которые их больше всего интересовали, а именно: какие кальянные в городе самые крутые. Так как я не особо люблю такой вид отдыха и не осведомлен о внутренней кухне этих заведений, я просто сидел и наблюдал за огромной дамой, которая не оставляла надежд соблазнить Юру, оставляя Жеку как запасной вариант.
Жека же настраивался на потенциальное общение с бестией, накручивая себе много ненужных вещей в голове. На мои комментарии по тому или иному поводу он практически не отвечал и по большей части продолжал следить за ситуацией, брыкая ногой от волнения.
Когда градус в крови увеличился, я решил подключиться к дискуссии с девушками, вставляя в унылые порой рассказы неплохие шутки. В процессе разговора Юра осмелел, сел поближе к рыжей и периодически касался ее ног, проверяя уровень доступа.
– А что это за листочек у тебя на телефоне? – поинтересовался я у единственной не занятой девушки, которая, несмотря на выпитое, все еще держалась скованно, приняв защитную позу.
– Да так, из больницы… – скрытно ответила девушка, быстро проведя рукой со смартфоном возле моего лица.
Листочек был сложен в несколько раз и находился за прозрачным чехлом, плотно прилегающим к телефону.
– Мне показалось? Или?.. Покажи телефон! – сказал я.
В быстро промелькнувшей перед моим лицом информации я заметил буквы, которые меня немного испугали, и я решил проверить, не показалось ли мне.
– Да чего, обычная справка! – сказала девушка, спрятав телефон себе в карман.
Это меня еще больше напрягло, так как то, чего я больше всего опасался, как раз и существовало в виде справок.
– Покажи! – грубовато потребовал я так, что всеобщее веселье немного поутихло.
Девочка виновато достала телефон из кармана, медленно сняла чехол и показала справку, в которой как я и увидел мелькнувшее слово – ВИЧ.
– Ты больна ВИЧ?!
Я почувствовал приступы паники. Об этой болезни мне было известно не так много, я не знал, как ею можно заразиться, и сразу же стал вспоминать, касался ли я этой девушки.
– Ты дурак? Это всем дают, когда человек сдает на это анализ. Я на работу устраиваюсь и это одна из справок, которые надо предоставить! – оправдывалась девушка, заняв еще более оборонительную позу.
Паника в моей груди так и осталась на том же уровне, несмотря на то, что ответ девушки казался убедительным. Юра выглядел тоже слегка взволнованным, но быстро переключил свое внимание на сидевшую рядом с ним даму. Жека пошел в атаку и первым заговорил с бестией.
Такая ситуация не смогла быть не замеченной, и остаток вечера мы с обвиненной девушкой сидели молча, каждый в своих мыслях, пока у остальных намечалась горячая ночь. Сколько бы я ни пил, спиртное меня не брало, словно включился режим опасности и не позволял алкоголю задурманить мозг. Спустя некоторое время я заказал такси и уехал туда, где мы было комфортнее – в свою берлогу. Как только я сел в машину, выпитое сразу ударило в голову.
5. Прокрастинация
Следующий день прошел на фоне вчерашнего случая, и тревога отступала постепенно. Меня испугала не сама девушка и ее потенциальный диагноз, а вообще сам факт того, что среди нас могут быть зараженные люди, которые могут не сообщить в нужный момент о своей болезни и повергнуть жизнь другого человека во мрак. Я представил, как страшно услышать такой диагноз, и продолжить жить. Наверняка есть и такие, кто после получения положительного результата обижаются на весь мир и пытаются заразить как можно больше людей.
Вот такие и много других мыслей посетили меня и не хотели покидать мою голову. Я играл в приставку, не выходя из дома, чувствуя себя в безопасности от внешнего мира.
Дни шли, мрачные мысли давно уже покинули голову, но вот образ жизни остался тем же. Единственные причины, по которым я вставал с кровати – это прием пищи и туалет. Даже на готовку еды не хотелось тратить времени, поэтому ел я в основном бутерброды или пельмени. Мысль о том, чтобы куда-то выйти, даже не приходила в голову. Только накопившийся мусор заставил меня однажды выйти на улицу, чтобы его выбросить и тут же вернуться назад. На солнце глаза стало сильно резать, словно у вурдалака от святой воды.
За то время, что я лежал дома, никто из друзей не звонил и не писал. Одиночество было бы не таким страшным, если бы у меня была цель, и я к ней шел, но у меня элементарно не было даже понимания, чего я хочу. Обычный офисный работник идет по улице, видит рекламу, как семейная пара отдыхает на одном из пляжей Мальдив, и говорит: «Я тоже так хочу». Возможно, ему никогда не суждено там побывать из-за огромной стоимости поездки, но он бы поехал, появись такая возможность. Я тоже не против там побывать, но не могу сказать, что я этого хочу. Больше того: представляя себя в том месте, я еще больше не хочу в него попасть – что я там буду делать один? Лежать на пляже под солнцем? Это занятие мне надоест минут через тридцать, а с алкоголем интерес пропал бы через пару часов. Что там делать? Многие говорят, что там можно погулять, посмотреть остров. Это, возможно, и прикольно, но я сейчас, сидя у себя дома, не могу представить, что меня там обрадует. Круто? Возможно! Поехал бы? Вряд ли!
Такое настроение посещает меня все чаще и чаще. По вечерам одиночество начало загонять меня и наводить на самые грустные мысли, от которых спасал только алкоголь. Каждый вечер я начал ходить в местный алкомаркет затариваться вином. Пиво перестало нравиться, потому что из всех перепробованных мною сортов ни одно не пришлось по вкусу, долго пьянило, и, мало того, живот рос прямо на глазах. Водка пьянила быстро, отчего я никак не мог рассчитать нужную дозу, поэтому просто решил от нее отказаться. Остальные виды спиртного тоже имели свои минусы, вот почему я выбрал вино. Опьянение наступает постепенно, приятный вкус, нет сложных последствий.
Когда продавцы начали меня узнавать, спрашивать, как мои дела, и иногда подшучивать, что давно меня не видели, я понял, что с этим надо что-то делать. Некоторые в таких случаях выбирают несколько магазинов и ходят в них по очереди, чтобы продавцы не успевали их запоминать, а если б и успевали, то пусть бы им бы не показалось, что человек спивается. С другой стороны, вряд ли кто-то будет считать человека алкашом, который берет несколько бутылок вина на вечер, в представлении людей, по крайне мере местных, алкаш – это тот дядька, спящий у забора после употребления фуфыря. Сразу же вспомнилась фраза из интернета: чем я отличаюсь от сорокалетнего алкаша? Тем, что мне тридцать два.
6. Вечеринка
– Надо еще раз сходить перед моим отъездом, это даже не обсуждается! – сказал Юра, когда мы проходили фейс-контроль в клуб.
Провинциальные секьюрити – во-первых, охранники, а, во-вторых, пускают всех, кто заплатит за вход. Бывали случаи, когда они реально не пускали посетителей, но там, скорее всего, сами люди уже просто физически не могли зайти внутрь. После оплаты нам на руки с серьезным видом повесили бумажные браслеты, что должно было напоминать охранникам, что мы легитимны в этом клубе.
– Почему именно я? – спросил я Юру, больше для формальности придумывая отговорки, когда уже согласился идти с ним в клуб.
Танцевальные места мне не нравились тем, что там нужно было танцевать. Трезвый я этого не умею, а пьяный часто перебарщивая с алкоголем и порой теряю даже способность ходить.
– Ну, а кто еще? Все остальные семейные, сидят дома, грустят. Но не бойся, когда я найду себе жену, так же буду с тобой ходить по всем вечеринкам! – нагло врал Юра.
Я все еще помню: как только он начинал встречаться или жить с девушкой, то пропадал буквально со всех радаров.
Юра заранее заказывал стол, за который был назначен немаленький депозит, но мы понимали, что эту сумму почти во всех случаях мы оставляли на баре, поэтому однажды решили делать это более удобным образом за столом, заказанным заранее. Так как мы были завсегдатаями данного клуба, то знали расположение всех столиков и поэтому заказали самый крутой, с видом на весь танцпол.
К тому моменту, как мы сделали первый заказ, зал набился до предела. Люди у барной стойки толкались, лишь бы хоть как-то просунуться к ней и заказать напиток. Множество посетителей смотрели на таких же, как мы, людей с забронированными столиками с завистью в их глазах, мы выглядели пассажирами бизнес-класса в то время как они шагали в эконом.
Мы с Юрой начали молча пить, изредка произносили тосты, но из-за громкой музыки не могли услышать друг друга. Друг так же, как и я, не особо спешил танцевать, вычисляя жертву себе на ночь, я же просто пил, так как познакомиться с кем-то даже не надеялся. Проблема провинциальных клубов в том, что на пять девушек обычно приходилось минимум десять парней, которые практически не отлипают от своих жертв, показывая тем самым свою броню, женскому полу это нравилось не всегда.
