Глава 1
– Вы моя собственность! – Худое лицо лорда Вернона исказила торжествующая ухмылка.
– Вы заблуждаетесь. – Я старалась отвечать спокойно, ровным голосом, хотя внутри все сжималось от страха.
Прошло почти три года, и я успела забыть, какое гнетущее впечатление производит этот мужчина.
– Нет, это вы заблуждаетесь, я в своем праве! – со злобным присвистом прошептал Вернон, напряженно поглядывая по сторонам.
К несчастью, заснеженная улица была пустынна. Я умудрилась наткнуться на свое прошлое в лице тощего господина в дорогом пальто и цилиндре прямо у ворот респектабельного особняка, где с коллегами занималась подготовкой праздника. Вышла бы на пять минут позже, и ничего бы не случилось. Так нет, спешила поскорее доставить в контору документы. Радовалась, что подвернулась возможность пораньше освободиться.
– У меня есть договор, подписанный вашими родителями! – Маленькие колючие глаза лорда ликующе сверкнули.
Про договор я отлично помнила, именно из-за него и сбежала из дома.
– Ваш договор недействителен.
Держать лицо, как советовали учебники по этикету, оказалось невероятно сложно.
Во-первых, я не леди, которых с рождения учат вести себя так, словно они ледяные статуи. Во-вторых, одно дело – успокаивать себя, что к моим бумагам так просто не придерешься. Другое – стоять напротив того, кто считает меня собственностью, и уверенно говорить. И стараться при этом не думать, что связей у него куда больше, чем у скромной сотрудницы фирмы, специализирующейся на устройстве праздников.
– Какая наглость! Недействителен? Позвольте узнать, почему вы так решили? То, что вы стали совершеннолетней, не отменяет его действия! – Вернон сердито взмахнул тростью.
К сожалению, он прав. Родители подписали бессрочный договор.
Но, как и несколько лет назад, меня не устраивала роль бесправной игрушки. К тому же я подготовилась, постаралась обезопасить себя. У меня имелось несколько вариантов защиты, и начать решила с самой простой. Если не сработает, получу немного времени, чтобы успокоиться.
– Ваш договор подписан на территории другого государства.
– Это не отменяет его действия!
– Мои родители никогда не выезжали из Вэйланда.
Это мне мать сказала полгода назад, когда, рыдая, извинялась. Зря я поверила в ее раскаяние.
Однако о поездках, как я считала, она не солгала. Отец предъявил метрики. Пометки о перемещениях были только по городам и деревням Вэйланда.
– Вы поверили их бумажкам? – хрипло, каркающе рассмеялся Вернон, стряхивая с полей цилиндра снег. – Вынужден вас расстроить, они были в Тиарнаке! У меня есть свидетели!
То есть родители мне показали документы, оформленные после утери. Чистые – без пометок о поездке за пределы Вэйланда.
– Вынуждена вас расстроить, но они распоряжались мной, не имея на то права. – Надеюсь, взбешенный лорд не заметил, что у меня дрожат губы. – На момент заключения договора у меня был опекун. Они сами оформили соответствующие бумаги двумя месяцами ранее.
Я затаила дыхание. Поверил? Нет? Если второе, то у меня имеется заключение доктора о временной невменяемости родителей. Такое же фальшивое, как и бумаги об опекунстве.
– Что?! – Лорд швырнул трость о фонарный столб, благородное дерево, привыкшее к бережному отношению, не выдержало столкновения с обледеневшим железом и разлетелось в щепки.
– Если вам нужно подтверждение, с удовольствием пришлю копии. Назовите адрес. – Я блефовала, и, судя по реакции Вернона, весьма удачно.
Со злостью пнув начищенным ботинком сугроб, лорд прошипел ругательство и быстро зашагал прочь.
Очень хотелось сесть прямо на снег – колени дрожали. В то, что мистер Оливер оказался прав, я смогла поверить, когда экипаж лорда скрылся за углом. Жаль, нельзя поблагодарить старого фальшивомонетчика за помощь – пару месяцев назад старик умер. Да и не понял бы. Мои поддельные документы были платой за то, что я почти год исполняла обязанности сиделки. Но высококлассные подделки стоили времени, потраченного на выслушивание глупых капризов склочного старика.
Именно он подсказал, что с моим делом не все так просто, как пытались убедить родители. И предположил: купивший меня лорд, получив «законный» отказ, не станет настаивать. Возможно, даже документы не будет проверять. Побоится замарать имя. Настоящее, естественно, которого я не знаю. Не успела прочесть, чьим представителем был лорд Вернон, вернулись родители, и я сбежала. Другое дело, если бы я подписала контракт любовницы. Но, к моему счастью, на момент заключения договора передачи меня в «личную прислугу» я была несовершеннолетней.
Конечно, лорд может попробовать найти моих родителей. Только вот вряд ли у него это получится. В полицию Вернон не пойдет. Впрочем, как и я. И вообще, с моими проблемами лучше держаться от служителей закона подальше.
И я, довольная, заспешила на омнибус.
Из конторы, вопреки собственному желанию, отправилась не домой, а в особняк одной весьма скандальной леди. Меня быстро сопроводили в сад, где под присмотром хозяйки я должна была поправить «ошибки», допущенные магом. Процесс шел крайне медленно, и причина крылась вовсе не в том, что я имела к скульптуре отдаленное отношение…
Лицо ледяной нимфы медленно плавилось, прозрачные ручейки воды, прихваченные морозом, застывали будто слезы. Казалось, статуя рыдает, прощаясь со своим прекрасным носиком.
– Еще меньше! Вы что, меня не понимаете? Мне нужна красивая статуя! Красивая! А не чучело с лицом престарелой ведьмы! Посмотрите на меня, в конце концов! У меня идеальный профиль!
Я выключила испаритель и с сомнением покосилась на надзирающую за процессом леди Азалию. С высоты приставленной к постаменту лестницы она выглядела круглым меховым шаром. Идеальный профиль почти до глаз был закутан в воротник, узкий лоб и редкие бровки скрывал надвинутый капюшон. Наружу торчал лишь тонкий, покрасневший на морозе нос.
Я, конечно, не художник и плохо разбираюсь в искусстве, но кто-то явно польстил даме, делая комплимент.
– Ну что вы замерли?! Исправляйте! – шмыгнув «идеальным» носом, взорвалась очередной порцией возмущенных воплей заказчица.
Сдвинув капюшон шубы на макушку, чтобы не мешал портить статую, я вытащила пустой накопитель и поставила новый. Магии в нем должно было хватить, чтобы разгладить лицо статуи до зеркального блеска. Если даме захочется уменьшить и другие выступающие части.
А что? Подбородок у нимфы прямо напрашивается, чтобы его сгладили. И скулы скульптор зачем-то изобразил крайне реалистично. Да и брови тоже явственно требуют утончения. А глаза вообще жуть и кошмар, большие и не вписывающиеся в параметры идеала, обладающего не только вредным характером, но и крохотными, глубоко посаженными очами.
– Поторопитесь! Что вы возитесь?
Надо было не три дополнительных дня к отпуску, а неделю с мистера Девена требовать! У него все равно не наличествовало желающих навестить даму вместо заболевшего штатного мага.
Кстати, у меня тоже желания подменять Дамиана не имелось. Оставив документы старшему делопроизводителю, я не успела сбежать из конторы. Хотя и пыталась, но была поймана секретарем начальника и водворена в его кабинет с заверениями, что зря спешила, господин начальник решил мне сюрприз сделать, так сказать, подарок к предстоящим праздникам.
Сюрпризом было подписанное заявление на отпуск, хотя до этого начальство старательно убеждало меня в собственной незаменимости. Безусловно, юная девушка без образования и с полным отсутствием магических способностей в фирме, организующей торжества, – незаменимый человек. В плане оплаты, естественно. Будь у меня хоть одно рекомендательное письмо или капля магии – пришлось бы мистеру Девену раскошелиться.
А так можно периодически подкидывать небольшие премии и вручать сверхурочные задания, на которые никто другой не согласился бы. Ну или сторговаться за отпуск.
Ничего, вот отработаю год на благо «Лучшего подарка», попрошу рекомендательное письмо и попробую устроиться личной помощницей. Без трех недель отпуска всего-то месяц остался!
– Мисс Брукс! Я плачу вам не за то, чтобы вы мечтали в моем саду!
– Вы мне вообще не платите! – пробормотала я, прикидывая, выдержит ли крохотная пуговка, оставшаяся от носа статуи, очередное издевательство во имя неземной красоты или превратится в едва заметный бугорок.
Навязанная работа отвлекла от мыслей о лорде Верноне, и сейчас жизнь уже не казалась такой сложной. Меня даже начинали забавлять вопли заказчицы, возомнившей себя великим скульптором.
– Я плачу вашему начальнику! Меньше, я сказала! – гаркнула леди.
Я чуть не свалилась с лестницы от неожиданности, рука дрогнула, и магия выплеснулась на несчастную статую. Мороз жадно накинулся на облачко пара, окутавшее меня и безвременно почившее произведение ледяного искусства. Крохотные капли воды моментально застыли, и на нас посыпались мелкие, сверкающие в свете фонарей крупинки. Просто ледяной фейерверк какой-то!
– Да как вы!.. – грозно пыхтя, начала дама, осеклась и добавила довольно: – Так бы сразу! Вот это я понимаю – искусство!
Это?
Статуя выжила. Оплавилась, осела. Вместо стройной красавицы на постаменте сидело нечто круглое с тонким шпилем взамен носа на оплывшем лице.
– Вы уверены? – на всякий случай уточнила я.
В нашей конторе даму знали как особу, страстно любящую есть мозг сотрудникам. Хорошо помню вензель над буквой «п», который она требовала изобразить во всех документах. Сейчас же леди выглядела просто неприлично счастливой. Взирала на ледяную снежную бабу с таким лицом, будто я ей тут целый ледяной дворец изваяла. Даже воротник опустила ради лучшего просмотра!
– Совершенно уверена! Освободите мой сад от своего присутствия!
Освободила: промчалась по расчищенным от снега дорожкам аки горная лань, не без основания опасаясь, что затмение, заставившее леди восхититься моими художествами, скоро пройдет.
Я на бегу запихивала в сумку испаритель, поэтому не заметила входящего в ворота особняка мужчину. Господин негромко крякнул, когда с разбега в него врезалась. Слава богам, с ног гостя леди я не сбила! Да что ж сегодня за день такой?
– Извините! Простите, надеюсь, вы не ушиблись, мистер?.. – виновато буркнула я, поправляя съехавший на глаза капюшон.
Хотела улыбнуться, но увидела метку мага и неосознанно отступила. В ямке на шее, где сходились ключицы, расположился крохотный фиолетовый глаз. Татуировку, которую маги получают от стихии, обычно не выставляют на обозрение. Расстегнутый ворот рубашки и ослабленный, почти развязанный шейный платок позволили мне ее увидеть.
Я умудрилась врезаться в мага разума! Хуже них только темные!
Мужчина заметил мою реакцию, запоздало поправил воротник рубашки, затянул узел шейного платка, закрывая метку. Невесело усмехнулся и полушутя заверил:
– Не беспокойтесь, мисс, я не собираюсь использовать свои способности против вас.
– Простите, не хотела вас оскорбить, – растерянно улыбнулась я.
Ой, как стыдно-то! Воспитание улетучилось, стоило оказаться нос к носу с магом разума. Существом, между прочим, весьма полезным! Маги разума докторам помогают, преступников вычисляют – зависит от направления и силы дара. А что до слухов, дескать, они способны проникнуть в твою голову и убедить, что ты королева лягушек в ближайшем болоте, так на то они и слухи!
Этот вот вполне нормальный. Лет двадцати пяти. Высокий, темно-русые волосы острижены коротко. Лицо… симпатичное лицо, черты, как часто пишут в книгах, классические, слегка угловатые. Но маг ведь не красна девица. Только вот нос крупноват… или это мне после воплей заказчицы все носы неправильными кажутся? И щетина. Но легкая небритость сейчас вроде не считается чем-то предосудительным. Глаза умные, светло-серые. В общем, приятная, располагающая внешность. Хоть и маг разума.
Вот, опять страшилки детства вспомнила! А я-то думала, что избавилась от суеверий. В конце концов, любая магия может быть опасной. Или полезной.
– Натан Мерл, – представился объект моего испуганного внимания.
Мне же хотелось поскорее покинуть особняк заказчицы, пока она не пришла в себя. Я до сих пор не могла поверить, что оплывший ледяной снеговик на пьедестале был пределом мечтаний леди.
– Вивьен Брукс, мисс Вивьен Брукс, – поспешно представилась я.
Думаю, последнее уточнение было лишним – перчатки не успела надеть, так что отсутствие обручального кольца и замысловатой вязи свадебной татуировки на наружной стороне кисти маг и так заметил. Поэтому решил представиться. Только мне подобные знакомства даром не нужны.
– Извините еще раз, мистер Мерл! – Я проскользнула мимо мага.
Довольная тем, что удалось быстро избавиться от работы, вспомнила о доме и радостно заулыбалась.
Долгими снежными вечерами я любила, завернувшись в теплый плед, сидеть у окна в кресле-качалке с чашкой горячего чая и книжкой. Одной из тех, что любезно позволял брать в небольшой публичной библиотеке старик Сэм. Ему импонировало мое стремление выбиться в люди, не пользуясь тем, чем природа наградила.
А она вдоволь поиздевалась над дочкой разнорабочего и прачки! Смазливое личико, правильные черты лица, синие глаза, светлая кожа и густые пепельные волосы. Казалось бы, весьма неброское сочетание. Но глаза были насыщенного яркого цвета, волосы не бесцветные, а темного оттенка. Зимой – холодная внешность, летом легкий загар и выгоревшие пряди придавали мне живости.
Как часто с нескрываемым самодовольством говорил отец, теребя сизые от ранней седины усы и гордо приглаживая ладонью все еще пепельные волосы: «Удалась!» Как зло шептали мне вслед кумушки: «Повезло Тельме, что дочка мастью с муженьком совпала!» Обычно после таких слов мама закатывала рукава, упиралась ими в крутые полные бока, отпихивала нашу облезлую кошку Рыжку, которая таскалась за ней хвостом сколько себя помню, и сплетницы узнавали много нового о себе. Заканчивались скандалы примерно одинаково: исчерпав доводы, соседки начинали вопить, что ни один мужик, кроме моего отца, такую заразу не выдержит.
Кстати, моя фигура тоже удалась. Аппетитная, но не лишенная изящества. И роста удачного – среднего.
Родители берегли меня. Ведь такой кукле прямая дорога в фаворитки какого-нибудь вельможи. Поэтому, когда мне исполнилось пятнадцать, на горизонте закономерно появился лорд Вернон, смотревшийся в бедном районе рабочих как королева среди гусей. Родители начали оставлять меня с ним наедине. Он дарил безделушки, делал комплименты, не замечая, какое гнетущее впечатление производит. А потом я нашла копию договора и сбежала.
Помыкалась вдоволь, пока хоть как-то обезопасила себя от Вернона и не устроилась в «Лучший праздник». Благодаря одной из клиенток я смогла приобрести небольшой домик недалеко от центра. Богатой даме он достался от дальнего родственника и был совершенно не нужен. Она хотела мне его подарить, но я отказалась. Сложно поверить в чью-то искренность, когда тебя предают самые близкие люди. Женщина, вопреки опасениям, не обиделась и предложила купить недвижимость в рассрочку. Плата была более чем символическая. Для нее.
Так что лет через десять, а если найду работу получше, то и через семь, домик будет моим. А пока радуемся тому, что домик практически мой.
Сразу как осознала, что все эти комнаты – мои, съездила к родителям. Вначале хотела, как обычно, незаметно посмотреть издалека, прячась. Убедиться, что они живы и здоровы. Потом увидела мать, ее несчастное лицо и не сдержалась, подошла. Сколько было слез. Мама постаралась убедить меня, что с лордом все кончено, просила прощения, не давая толком ничего рассказать о себе. Я поверила. Хотела пригласить родителей к себе жить.
А они продали меня Золотой Мадам, хозяйке известного салона, где развлекались богачи. Родные решили наказать меня за побег и заработать. Сбежать снова удалось чудом…
Чтобы поднять настроение, упавшее от воспоминаний ниже покрытой гололедом мостовой, заглянула в булочную. Пока улыбчивая хозяйка собирала пакет, выпила кофе с корицей. Случайно заметила, что на меня с интересом посматривает молодой человек в лисьем полушубке. Он сидел рядом с объявлением, в котором говорилось, что в булочную требуется помощница. Именно это объявление я и разглядывала, прикидывая, возьмут ли меня сюда временно, пока я в отпуске, или нет.
Как сказала бы моя мать, сосед объявления тоже удался. Рыжие, слегка вьющиеся волосы настолько темного оттенка, что казались почти каштановыми. Породистое лицо. Брови и ресницы сильно темнее волос, на смуглой коже кажутся черными. Зеленые глаза застыли в насмешливом прищуре, уголки четко очерченных губ приподняты. На щеках небольшие ямочки. Высокий, плечистый.
Явно из лордов – самоуверенный, с наглым взглядом. По мнению ему подобных, любая симпатичная девушка рождена, чтобы падать в обморок от одного благосклонного взгляда. Я раздраженно поморщилась в ответ на широкую улыбку лорда и демонстративно отвернулась. И вообще, у него шея бычья! И нижняя челюсть тяжелая. Тоже мне красавец!
Домик, примостившийся между швейной мастерской и забором укутанного снегом завода, встретил теплом и тихим потрескиванием камина. На отоплении я не экономила – болеть дороже. Прижимистый шеф отгулы не даст, да еще и вычтет из оплаты пару монет за неподобающий вид. Вот и приходилось тратиться на топливо и заклинания, поддерживающие систему, связанную с камином.
Мебель досталась вместе с домом. В противном случае пришлось бы спать на матрасе, постеленном прямо на пол, как делала до встречи с хозяйкой недвижимости. Но я бы все равно радовалась – ведь это мой домик!
Повесив шубу на рогатую вешалку в углу и сменив сапоги на мягкие домашние туфли, я собиралась отнести на кухню пакет с булочками, когда неожиданно поняла, что мой домик уже не только мой! Из гостиной доносилось заунывное бормотание. Дверь была приоткрыта, из щели заметно тянуло холодом.
Опять какой-то бродяга забрался! Окно разбил, гад! Все розы заморозит. Не то чтобы я пылала к колючим соседям любовью, но жалко ведь, красиво цветут.
Осторожно отступая к вешалке, за которой была припрятана кочерга на случай нежданных гостей, я сожалела, что не последовала совету хозяйки и не завела пса. Естественно, не специально выведенную, устойчивую к магии охранную породу, а помесь. Бродягам бы хватило.
Судя по бессвязному бормотанию, в гостиной расположился вусмерть пьяный оккупант. Чувствую, непросто будет ему объяснить, что лучше уйти самому, чем провести ночь в полиции, втолковывая инспекторам, какими ветрами тебя занесло в чужой дом. Впрочем, сейчас на улице такой холод, что лучше уж в полиции, чем на морозе.
Увы, я проверила это на собственном опыте. Нет, в полицию не попадала, однако ночевать на вокзале, делая вид, что опоздала на поезд, приходилось. Как и задерживаться до утра на кухне ресторанчика, где мыла посуду.
Обычно угрозы, что я вызову полицию, хватало. «Гости» не были в курсе моих проблем, да и домик выглядел немного лучше, чем соседние, поэтому никто не думал, что у меня нет зеркала для связи.
Обреченно покосившись на кочергу, я уныло вздохнула: опять бессонная ночь вырисовывается! Выгнать гостя не смогу. Мне предстоит беседа с пьяным телом, потом – в зависимости от поведения нежданного постояльца. Либо, закрыв его в гостиной, спокойно, в обнимку с кочергой буду бдеть на кухне. Или, если там совершенно невменяемый индивид, связываю его для быстрейшего отрезвления и опять-таки сторожу до утра с верной железной подругой. Был еще один вариант, он мне нравился меньше. Оккупант отморожен на всю голову и вполне может решить развлечься за счет хозяйки дома. Собственно, с хозяйкой. Тогда кочерга мне в помощь, открытая входная дверь и быстрые ноги. Ближайшее зеркало вызова – в соседней швейной мастерской. Они работают допоздна – перед зимними праздниками заказов много.
Осторожно подкравшись к двери гостиной, я заглянула внутрь.
Ой, нет, кочерга тут не поможет!
Мою собственность оккупировал маг! И сейчас он прямо посреди заснеженной гостиной колдовал над полуголым светловолосым парнем. Последний лежал в центре горящей алым пентаграммы. А вокруг тугими вихрями закручивалась странная вьюга: сверкающие серебром снежинки плясали в черном тумане.
Маг совершал пассы, в одной его руке медленно формировалось нечто алое, напоминающее кинжал. Прикинув скорость появления, точнее, проявления оружия, я поняла, что вполне успею вызвать патруль. Когда на кону чья-то жизнь, выбор очевиден.
Оккупант был слишком сосредоточен на ритуале – удалось без проблем выскользнуть из дома. Я изрядно переполошила швей воплями о творящемся в моем доме злодействе. Дежурный констебль, ответивший на вызов зеркала, отрапортовал, что патруль прибудет через минуту. Прижимая к себе драгоценную кочергу, отправилась встречать служителей закона. Швеи были дамами благоразумными – желающих пойти со мной не оказалось.
С чугунной подругой наперевес схоронилась за обледеневшим стволом клена. Приплясывая в нескольких шагах от собственного, оккупированного незваными гостями жилища в одном шерстяном платье и растоптанных туфлях, костерила себя за то, что не успела, убегая из дома, накинуть шубу. Мимо вешалки ведь бежала! Надо было всего лишь протянуть руку.
Громко треснула ветка, обломившись под весом снега, я беззвучно выругалась и переложила кочергу в другую руку. Пришлось обернуть ее платком, чтобы пальцы не примерзали.
Где же полиция? Почему так долго нет патруля? Я прекрасно понимала, что мы с кочергой магу не соперники, но на душе было паршиво. Служители закона задерживались, а тем временем в моем доме, возможно, уже совершалось убийство!
Наконец-то! Окончательно продрогшая, я с надеждой посмотрела на показавшиеся в конце заснеженной улицы фонари летающей кареты полицейского патруля. И тут из дома донесся крик, испуганный, обреченный. Я за секунду вспомнила все молитвы, какие знала, но, поняв, что, пока патруль долетит, в моем доме точно случится убийство, ринулась через сугробы к окну гостиной.
В разбитое окно увидела мага, склонившегося над жертвой и старательно выводящего какой-то символ кончиком огненного кинжала на груди связанного парня.
Оказывается, из каминной кочерги может выйти неплохой метательный снаряд! Вреда злодею она не причинила, только оружие из руки выбила и, судя по негодующему воплю, приложила его по плечу.
Кинжал с металлическим звоном воткнулся в пол, чудом не попав в бок парня. Вихрь из снега и тьмы закрутил мага и его жертву черным смерчем, трубкой вытянулся в окно и всосал меня.
Вначале я ничего не видела, потом будто попала в темную комнату, а затем обо что-то больно ударилась рукой и боком. Зашипев от боли, зажмурилась от запоздалого страха. И тут над головой раздалось:
– Мисс, не двигайтесь, полиция! Вы арестованы! Руки вверх!
– Как, интересно, я это сделаю? – открыв глаза, сердито буркнула я.
Понимания на хмурых лицах служителей закона не заметила, пришлось пояснить:
– Как я могу поднять руки вверх, если вы приказали мне не шевелиться?
Поморщилась от боли в руке и огляделась. Результат оказался несколько неожиданным. Я сидела на полу в центре погасшей пентаграммы. У моих ног лежала кочерга. В комнате царил форменный бардак. Мебель перевернута, шпалера с розами у стены переехала от камина к разбитому окну – очевидно, поднять тяжеленный контейнер магический вихрь не смог. И вся эта красота, включая растрепанную меня, щедро присыпана быстро тающим в тепле снегом.
– Руки вверх! – повторил молоденький констебль, нервно дергая кадыком.
Я демонстративно подняла трясущиеся лапки и, кряхтя, встала с пола. Не успела и шага сделать, как на меня нацепили наручники, спасибо хоть за спину не завели, и сопроводили на кухню, где оставили под присмотром одного из констеблей ждать инспектора и штатного мага. Надеюсь, они окажутся сообразительней и объяснят этим дуболомам, что обвинять меня в случившемся безобразии по меньшей мере глупо. Я ведь не маг!
Спустя четверть часа поняла, что была слишком хорошего мнения о полиции. Штатный маг – старый и ленивый – не особо усердствовал с обследованием места преступления. Констатировал, что, возможно (не факт!), проведен ритуал с вызовом тьмы и намерением принести кого-то в жертву. На минутку – запрещенный ритуал! Подробнее обещал сообщить инспектору потом.
А инспектор, приняв мой рассказ за попытку оправдаться, безапелляционно сообщил, что отсутствие магии не помеха. У меня ведь может быть подельник-маг, собственно, скрывшийся. А была ли жертва, которую он утащил, еще большой вопрос! Но если я сообщу имя сообщника и всячески поспособствую задержанию, то отделаюсь штрафом, так как не являюсь магом и принять участие в ритуале не могла. Разве только в роли добровольной жертвы.
Вот тут я и не выдержала:
– А вас не смущает, что именно я вызвала полицию?
Инспектор разгладил пальцами напомаженные усы, задумчиво покосился на натертый до зеркального блеска носок сапога и равнодушно пожал плечами:
– Вы могли испугаться и решить сдать сообщника.
Я возмущенно открыла рот, но Мистер Простая Логика Хочу Премию За Раскрытое Дело заткнул:
– Не выезжайте из города.
Натянул перчатки и направился к двери.
– А как же моя гостиная? – Я настолько растерялась, что спросила явную глупость.
Какая гостиная? Меня обвиняют в использовании запрещенной магии!
– Можете пользоваться, ребята уже все необходимое сделали.
К полуночи я осталась в своем домике совершенно одна. Злая, как пиранья, и такая же голодная. Вытащив из пакета, спрятанного от констеблей в морозильный шкаф, пирожок, вооружилась чернильной ручкой и бумагой и отправилась в гостиную изучать то, что не успели затоптать полицейские. Я смутно представляла, как избавиться от глупого обвинения и помочь несостоявшейся жертве, которую, по всей видимости, не собирались искать. Куда идти и кому жаловаться? И главное, как это все провернуть, не привлекая внимания к своему прошлому? Нужно было хоть что-то сделать!
На ходу дожевывая пирожок и недовольно разглядывая следы сапог на коврах и полу, я пришла к выводу, что, прежде чем соваться в гостиную, нужно надеть что-то на ноги, чтобы обувь не оставила дополнительных следов, да и руки защитить не помешает. Вдруг смогу добиться доследования и полиции снова понадобится взглянуть на место преступления?
Перчатки у меня были, обычные, не магические, естественно, а вот с защитой для туфель пришлось импровизировать. Пригодились пакеты для продуктов, сделанные из толстой вощеной бумаги. Шурша и ругаясь на липнущее к ногам влажное платье, которое не успела сменить, старательно записала, где и что валялось в гостиной. Вплоть до оторванных лепестков роз, в живописном беспорядке раскиданных по комнате, и непонятных пятен на ковре. Самым сложным оказалось перерисовать многочисленные символы, вписанные в пентаграмму магом и слегка затертые полицейскими. Видимо, чтобы не вздумала повторно их использовать.
Постепенно успокаиваясь за монотонной работой, я понимала все четче: никто ничего расследовать не станет! У них есть я.
Я видела несколько вариантов развития событий. Первый – судья в преддверии праздников будет в подпитии и его не смутит дело, даже не шитое, а штопанное белыми… нет, не нитками, а канатами. И тогда меня ждет не только штраф, но и тюрьма за пособничество. Второй – судья попадется трезвый и адекватный. Дело вернут инспектору, и там оно и зависнет. Скорее всего, существуют и третий, и четвертый, и даже пятый варианты, но мне не хватит опыта, знаний и фантазии, чтобы представить, как еще могут развиваться события.
Но одно известно точно: инспектор Робертсон сделает все, чтобы меня обвинили. Ему ведь так хочется премию. Сама слышала, как жаловался магу, что финансы поют романсы, тесть уменьшил сумму, которую зять мог ежемесячно изымать из приданого жены, а денежное вознаграждение на работе светит в случае успешного раскрытия еще хотя бы одного дела.
Вспомнилось расхожее выражение, которое любили повторять в рабочем районе: «Если у тебя нет особняка – ты виноват, если нет магии и особняка – виноват вдвойне».
Ни магии, ни особняка у меня нет. Значит, надо сделать все, чтобы досточтимый инспектор остался без дополнительных финансовых вливаний. Только вот как?
Навестить старшего инспектора. Пусть узнает, как работает подчиненный! Надеюсь, фальшивомонетчик прав и, если полиция откопает лорда Вернона, тот постарается убедить стражей порядка, что они ошиблись и это не он захаживал в наш дом несколько лет назад. Он ведь лорд! А тут порочащая связь с потенциальной преступницей вырисовывается.
Закончила импровизированный осмотр места преступления, когда первые солнечные лучи заглянули в разбитое окно, напоминая, что защита от холода на доме, конечно, стоит, но неплохо бы дыру в стекле закрыть.
Прошла на кухню, отыскала прозрачную пленку для оборачивания мелких предметов. Почему раньше не вспомнила? Обмотав туфли пленкой, старательно затянула дыру в стекле, закрепив ее на раме швейными булавками.
Мимоходом посмотрела на увитую цветущими розами шпалеру, придвинутую к окну. После вихря и снега растения выглядели на удивление свежими, кажется, даже пара бутонов распустилась.
Невероятно живучая гадость! Досталась она мне от бывших хозяев. Вытащить сама огромный контейнер из дома не могла. Лишних денег, чтобы нанять кого-нибудь, не водилось. Да и жалко было выставлять колючую красоту на улицу. Хотя вначале, когда постоянно цеплялась за розы, проходя мимо, желание было просто непреодолимым. А теперь к ним привыкла, что ли. Розы напоминали меня, такие же упрямые.
В спальню почти вползла. Едва голова коснулась подушки, как провалилась в темный омут сна.
Сложно спать, когда над ухом кто-то смачно чавкает. Вдохновенно, с расстановкой что-то жует, и это у него выходит настолько аппетитно, прямо хочется присоединиться. Все бы ничего, но у меня некому чавкать!
Резко сев на кровати, я попыталась сделать сразу несколько дел. Проснуться, понять, почему темно, зажечь торшер и дотянуться до скалки, которую взяла взамен оставленной на месте преступления кочерги. Но вместо деревянной ручки оружия, спрятанного под второй подушкой, пальцы наткнулись на чью-то шерсть.
Заорав благим матом, я откатилась в сторону, дернула шнурок торшера и свалилась на пол, повторно ушибив руку и бок об угол тумбочки. С кровати донеслось вопросительное фырканье, потом в круге света покосившегося абажура показалась рысь! Дамы любили заводить экзотических питомцев, часто гуляли с ними по улицам города, и я прекрасно знала, как она выглядит. А еще отлично помнила, что светло-рыжий зверь с забавными бакенбардами на квадратной морде и смешными кисточками на ушах – опасный хищник.