Арабелла

Родилась в 1999 году в Москве. Выросла в семье известного гитарного мастера и художницы.

Вопреки творческим увлечениям, получила среднее медицинское образование.

После работала дизайнером, сиделкой и программистом. Я пыталась обрести себя в каждой из этих профессий, почувствовать себя на своём месте, но раз за разом всё яснее понимала, что ухожу от дарованного мне пути. Через моё сердце пыталась вырваться в мир история. И вот наконец я выпустила её, придала ей форму. Арабелла – мой творческий дебют и главный смысл моей жизни.

Предисловие

Эта история – самая живая, самая светлая часть меня самой. Арабелла – моё благословение, мой путь из пустоты. Я наблюдала, как рушатся стены, как свобода вспыхивает и освещает горизонт. Это непременно делает меня проповедником самой мистической и гонимой теории всех времён – любовь спасёт. Меня она спасает в эти самые мгновения, когда я собираю бережно из букв слова, а из слов историю. Также бережно путники поджигают последние сухие ветки под проливным дождём, чтобы согреть себя тёмной ночью.

Арабелла будет большим огнём. Я сделала, что должна была – пламя уже занялось, и теперь я зову тебя рискнуть, коснуться этого света, подойти ближе. Кто знает, чем эта история обернётся для её читателей? Но если даже только в одном сердце она отразится чем-то ярким и возрождающим, тут же окупятся все силы, и книга обретёт вечный, первозданный смысл.

Ты держишь в руках целую тонну слов, которые своим магическим сочетанием заживляют раны, всякий раз напоминая о том, как целительна музыка, звучащая изнутри. Она ложится на страницы, рисует сюжеты, играет с воображением и наконец существует для тебя.

Часть 1

Глава 1
Валли

– Феликс, откройте дверь! Скорее! Феликс!

Я изо всех сил стучала в широкую металлическую дверь двумя кулаками. Она с неприятным скрипом открылась, и на свет высунулось сонное лицо Феликса. Его редкие серые волосы торчали в стороны, тонкие губы были злобно сжаты, маленькие глаза с безмолвным вопросом смотрели вниз, на меня.

– Пустите меня в дом, – я попыталась сделать шаг вперёд, но он вытянул руку и остановил меня.

– Что тебе нужно здесь? У меня сегодня выходной. Разве не видно, что я не жду гостей?

– Феликс, мне нужна помощь. За мной кто-то гонится. Мне страшно! – тихо произнесла я. – Я бежала сюда от самого берега. Кто ещё мне поможет?

Феликс смотрел на меня сверху вниз и во взгляде его читалась смесь раздражения и снисхождения.

– Кто-то гонится за тобой? – переспросил он. – Зачем кому-то преследовать тебя? Тем более днём.

– Я видела, как он утопил женщину.

Феликс прищурил глаза.

– Я увидела это совершенно случайно. Я поднялась на скалу Цумди, а оттуда, Вы же знаете, хорошо видно всё побережье города. Оно было пусто из-за шторма. Но позже, на берегу, как из неоткуда, появились они. Двое мужчин и с ними женщина. Один нёс её на руках, потом опустил на камни. Они о чём-то говорили, но я не разобрала слов. А потом второй поднял её, зашёл в море и утопил. Она утонула! – я говорила торопливо, чтобы скорее убедить Феликса. Но он не выглядел впечатлённым.

Толстый, лысеющий и сильно уставший от трудовой недели, он прислонился боком к двери, всё ещё загораживая мне проход в дом.

– Он вышел из моря, – продолжила я, – и заметил меня. Сначала он медленно шёл в мою сторону, но, когда я стала убегать, побежал за мной. Я спустилась с Цумди, а он уже ждал меня у подножья. Мне чудом удалось скрыться в лесу. Но он найдёт меня, Феликс. Будет искать и найдёт. Я здесь, чтобы предупредить Вас. Он где-то в городе.

Моё тело била холодная дрожь, но я старалась выглядеть спокойной и рассудительной.

– Иванна, – протянул он устало. – И ты хочешь мне сказать, что всё это произошло в такой шторм? Он и шагу в море не сделал бы. И тем более не вышел бы на берег. Я только не могу понять, зачем тебе это выдумывать.

– Всё было так, как я говорю! – одолеваемая отчаянием, я повысила голос.

– Иванна, отправляйся домой, прошу тебя. Поговорим с тобой завтра, расскажешь мне всё подробно, – нетерпеливо ответил Феликс.

– Вы не можете ждать до завтра!

Сдерживать дрожь в голосе и в теле стало сложнее.

– Послушай, Иванна – сказал он глубоко вдохнув. – Скажи мне, только честно, что ты делала сегодня на Цумди? Кто вообще в такую погоду выходит из дома?

Я промолчала.

– Иванна, скажи мне, что не пыталась снова сделать это с собой. Скажи, что ты не хотела снова спрыгнуть оттуда.

Я отрицательно закачала головой.

– Знаешь что? Я вызову врачей. Пусть сами разбираются с твоими историями. Вот им и будешь рассказывать, кто там тебя преследует. Это уже не моя работа. В прошлый раз они уверяли меня, что ты в абсолютном порядке, но сейчас я начинаю сомневаться. Поверь, меньше всего я хочу, чтобы ты сделала что-то с собой на моём участке, так что пусть о тебе заботятся профессионалы.

– Мне не нужны врачи! Мне нужна Ваша помощь! – теперь я кричала и пыталась схватить Феликса за рубашку.

Он резко отдёрнул от себя мою руку и сказал ещё строже.

– Подниматься на Цумди строго запрещено, девочка! Особенно таким, как ты! Только псих или самоубийца полезет туда, – его верхняя губа сжалась от отвращения к моему жалкому виду. Почему я в свой выходной должен разбираться с душевнобольной девчонкой?

Моё тело ослабло от осознания беспомощности. Я опустила руки и тихо сказала:

– Я всё это выдумала, Феликс, конечно выдумала. Я не была на Цумди. Я не поднималась туда. Не надо никого вызывать.

Не сказав больше ни слова, Феликс захлопнул дверь.

Но я соврала ему. Этим утром я поднялась на самую высокую скалу побережья, чтобы спрыгнуть в море и прервать свою жизнь. Однажды я уже пыталась сделать это, но не справилась. Тот день был солнечным, на берегу отдыхали люди. Кто-то заметил, что я стою слишком близко к обрыву, и стал звать меня, пытаться остановить. Вскоре внизу собралась толпа. Я смотрела на них и не решалась сделать шаг вперёд. Прошло совсем немного времени, за мной приехал Феликс – начальник местной полиции, и врачи из городской больницы. Они забрали меня и ещё долго пытались спасти от себя самой. Они говорили со мной, а я их не слушала. Я только стыдилась своей нерешительности. У меня был план и я не собиралась отступать от задуманного.

На этот раз, год спустя, я выбрала для своей смерти день, когда над нашим прибрежным городом поднялась редкой силы буря. Ни на улицах, ни на берегу не было ни души. И я точно сделала бы это, но я видела то, что видела: неизвестный мне человек убил женщину. В моём родном городе находился убийца. Нет, я не боялась за свою жизнь. Я боялась, за тех, кого собиралась здесь оставить. Я не могла не предупредить их.

И вот теперь я неслась по размытой дождём лесной тропе среди танцующих с ветром сосен в другую часть города, туда, где за лесом стоял старый, деревянный дом Валли.

Валли была одной из самых старых жителей нашего города. Я прожила с ней всю свою жизнь. Но наши судьбы связывало не кровное родство, а череда, на первый взгляд незначительных случайностей. Много лет назад Валли наняла себе помощницу по дому, так как уже не могла справляться со всем сама. Несколько месяцев спустя эта молодая женщина родила меня и в тот же час умерла, не успев добраться до больницы.

– Клянусь, я и не представляла, что она носит ребёнка, – рассказывала мне Валли. – Такая она была худенькая. Знала бы, никогда не взяла бы её на такую работу. А когда всё обнаружилось, она сама отказалась уходить. Никто её не ждал, некуда ей было идти. Бедная, несчастная моя девочка. Какая злая судьба! Но ты помни, Иванна, твоя мать была доброй, заботливой женщиной.

Пожилая и страшно напуганная Валли забрала кричащего младенца из её холодных рук и год за годом изо всех сил пыталась сделать моё существование выносимым. Я была благодарна и считала её поступок подвигом, на который способен не каждый. Она была единственной моей семьёй.

К своим двадцати годам я выглядела, как умирающая медленной смертью птица. Белые длинные волосы всегда были запутаны и спускались до пояса, худое от природы тело обтягивала бледная кожа, большие синие глаза всегда были влажными и покрасневшими, длинные, худые руки – холодными и сухими.

Несколько лет назад врачи сказали Валли, что моё тело убивает само себя, будто оно запустило программу самоуничтожения.

– Врачи говорят – это аутоиммунное заболевание, твои клетки убивают собственный организм. Это всё наследственность, проклятая наследственность, – сказала она, пытаясь казаться спокойной.

– Валли, – я улыбнулась ей в ответ. – Я же говорила тебе, ничего не случается просто так. На всё есть причина. Не бойся за меня.

Валли заплакала. И она плакала каждый следующий день, пока не потеряла силы и на это. Вскоре она заболела и больше не вставала с кровати. С каждым днём я всё яснее понимала, что не хочу, чтобы жизнь постепенно оставляла меня у неё на глазах. Куда лучше для Валли было бы обнаружить однажды мою пропажу и только догадываться, что со мной произошло. Так я и решила утопить себя в море.

Но сейчас в страхе и смятении я бежала к Валли, потому что только она умела слушать и слышать меня, она точно поверила бы мне.

Я остановилась перед спуском к деревянному забору и огляделась по сторонам. В этой части города всегда было тихо и безлюдно, домов поблизости не было, со всех сторон густой, непролазный лес, через который единственная тропа вела к центру города.

Я уже мечтала о том, как высушу вымокшую одежду и обувь и согреюсь горячим чаем, сидя в просиженном мной же кресле у кровати Валли. Но сперва я должна была отдышаться, чтобы не так сильно напугать старушку своим видом.

Когда я спустилась к дому, со скрипом открыла калитку, еле державшуюся на ржавых петлях, и поднялась на крыльцо, то с ветром вдохнула неприятный, но родной запах сырости и сухой травы.

– Не двигайся, – тихий, но отчетливый голос раздался у меня над ухом.

Говорящий стоял сзади меня в нескольких сантиметрах. Он бесшумно поднял левую руку и крепко обхватил ладонью мою шею.

– Не издавай ни звука, – произнёс он и развернул меня лицом к себе.

Теперь я, онемевшая от ужаса, смотрела ему в лицо, в те самые глаза, которые ещё пару часов назад видела на берегу. Мой взгляд скользнул вниз, и я рассмотрела в его правой руке крупный стальной нож.

Я сразу подумала о Феликсе, о том, что он будет чувствовать, когда обнаружит мою пропажу или моё мёртвое тело. Я думала о том, что у Феликса точно не хватит смелости рассказать кому-то о том, что я приходила к нему, чтобы предупредить, о том, что он оказался слишком уставшим, когда я постучалась к нему в дверь.

Я почувствовала, как холодное лезвие уперлось мне прямо в живот, и вздрогнула.

– Как тебя зовут? – спросил убийца.

Я не ожидала такого вопроса.

– Моё имя Мартин. Как зовут тебя? – повторил он.

– Иванна.

– Хорошо. Иванна, послушай меня. Я не хочу причинить тебе или кому-то ещё вред. Но я нахожусь в безвыходной ситуации, и мне очень нужна твоя помощь, поэтому приходится угрожать, понимаешь? Если ты всё сделаешь так, как я скажу, никто не пострадает, я обещаю.

Я сжимала зубы и старалась успокоить дрожь в теле.

– Та женщина, ты её утопил, – злобно процедила я.

Мартин чуть ослабил руку на моей шее.

– Она уже была мертва. И поверь мне, Иванна, я бы отдал многое, чтобы вернуть её, – сказал он, и я испытала, всего на мгновение, необъяснимый прилив жалости к нему. К человеку, державшему нож у моего тела. Он выглядел разбитым. Его синие глаза блестели, угловатое лицо было бледным, а волосы, борода и одежда холодными и мокрыми. Со мной говорил высокий, длинноволосый и явно совсем непростой человек.

– Я попрошу тебя только об одном, а потом отпущу. Я обещаю.

Я молчала.

– Ты знаешь хозяйку этого дома? Валли.

Моё сердце сжалось, а тело напряглось ещё сильнее. Не дождавшись ответа, Мартин продолжил.

– Я только поговорю с ней. Я узнаю то, что мне нужно, а затем исчезну отсюда. Мне нужно, чтобы она доверилась мне и рассказала кое-что очень важное. Незнакомому человеку она не откроется, а вот если я пройду с тобой, то у меня есть шанс. Просто скажи, что я твой хороший друг, твой гость из другого города. Пригласи меня вместе с вами выпить чаю. Я разговорю её сам.

Мысли в моей голове путались. Я уже была готова умереть бесславной смертью, а он предлагал мне пригласить его на чай.

– С чего ты вообще взял, что она станет пить со мной чай? – спросила я. – Этой женщине почти девяносто лет, она не в своём уме. Ты ошибся адресом.

– О нет, я именно там, где должен быть, – он слабо улыбнулся. – Более того, я уверен, ты и Валли – близкие люди.

Я удивлённо подняла брови.

– Ты была чуть ли не смертельно напугана сегодня утром, о чём я, несомненно, сожалею. В такие моменты не идут куда попало. Уверен, здесь живёт кто-то близкий тебе, кто-то, кому ты доверяешь.

Я громко выдохнула и зажмурилась.

– Иванна, как бы мне ни было неприятно это делать, я должен напомнить тебе, что если ты не поможешь мне, то пострадают люди, в числе которых может оказаться Валли.

Я попыталась вырваться, но он только крепче сжал руку на моей шее.

– И если ты можешь попытаться сбежать, то у неё нет шансов. Я нахожусь в самой отчаянной ситуации, которую возможно представить, и готов пойти на всё. На кону стоит очень многое. И я прошу тебя о помощи! Очень прошу.

Не представляя других вариантов, я завела его в дом. В тёмных сенях сильно пахло сыростью. Мы подошли к двери в комнату, и я обернулась к нему: он коротко мне кивнул и убрал нож за пояс.

– Валли, это я!

Мы зашли внутрь.

– Валли, это Мартин. Познакомься, – сказала я громко.

– Какие вы мокрые! – прохрипела она, поворачиваясь на спину в своей кровати.

– Да уж! Представляешь, решила вас познакомить, а по дороге вот такое! Еле добежали! – делано беззаботно выпалила я.

– Очень приятно познакомиться! Иванна много говорила о Вас! – он улыбнулся и обнял меня за плечи. Я еле заметно вздрогнула.

– И я рада тебя видеть, милый, – Валли тоже расплылась в улыбке, её щеки покрылись румянцем. – Ну что, Иванна. Найди для своего кавалера что-нибудь сухое, и про себя не забудь, а то совсем окоченеете.

Я на мгновение замерла, но под строгим взглядом Валли откопала в её шкафу старую рубашку для Мартина и сама переоделась в сухую одежду.

– Вот и славно, – сказала она и указала Мартину на кресло у её кровати. Он послушно сел.

– Ну, милый, что же обо мне рассказала твоя прекрасная леди? – игриво спросила Валли.

– Ну Валли! С чего ты взяла, что я его леди? Что это за словечки вообще? – возмутилась я.

– О, родная, ты меня что ли стесняешься? Вы прекрасно смотритесь вместе. Просто глаз не оторвать! Не то что мы с Аланом! – и она засмеялась.

Мартина же наоборот её поведение ничуть не смутило, он заулыбался и протянул мне руку. Я была до смерти напугана и не знала, как себя вести, но страх разозлить его был сильнее, поэтому я взяла Мартина за руку и села на широкий подлокотник кресла.

– Валли, – начал Мартин, – по правде говоря, я давно хотел с Вами познакомиться. Моя прекрасная леди говорила мне, что у Вас самые невероятные истории, которые можно услышать во всём городе. Мол, за Вашу жизнь произошло столько невероятного, что многих часов не хватит, чтобы всё рассказать.

Я слушала его и была поражена тем, как точно он подобрал ключ к расположению Валли. Она на самом деле славилась своими безумными историями, правда слушателей у неё было немного. Кроме меня никто больше не любил её так сильно, чтобы тратить время на её выдумки.

– Неужели? – Валли подняла брови. – А мне она всегда говорит, что истории слишком неправдоподобные.

– Ну, что сказать, я больше, чем заинтригован! – Мартину изображать свою заинтересованность не пришлось.

Я заварила чай, а Валли стала рассказывать нам о своей молодости. Сегодня у неё вдруг появились силы сесть на край кровати. Одной рукой она держалась за прикроватную тумбочку, короткие ноги в шерстяных носках едва доставали до пола. Мартин слушал внимательно каждое её слово, а я, слышавшая всё её истории не раз, просто пыталась держать себя в руках, чтобы пережить эти страшные часы.

Спустя время я почувствовала нечто невероятное. Маленькая комнатка Валли теперь была наполнена не только страхом, воздух здесь пропитался любовью и грустью. Любовь была великой, парила в воздухе, не нуждалась в словах, сияла во взглядах: я почувствовала её буквально на мгновения. Грусть же была нежеланной и сдерживаемой. Сквозила в родном запахе, который я почувствовала, когда положила голову Валли на плечо, в шершавости её рук. Валли заменяла мне всех родных людей, которых я могла бы иметь, и понимание того, что все её приключения теперь только в прошлом, застревало комом в горле. Огонь в её глазах догорал. Она, подобно закатному солнцу в свои последние моменты, была полна великолепия. И Мартин почему-то перестал казаться чужим, он будто каждый вечер сидел в этом кресле, светло улыбался Валли и гладил меня холодной рукой по спине. Ещё больше смятения он разбудил во мне, когда снял со стены старенькую гитару и стал извлекать из неё невероятные звуки. Он играл тихо, чтобы не заглушать голос Валли. Они вдвоём стали петь песни, мне знакомые с детства. Я думала о том, как умело он зарабатывает доверие Валли, и о том, что Валли на старость своих лет всё же навлекла на себя беду.

– И где ты откопала такого музыканта? – спросила Валли.

– Я же знаю, что ты мне завидуешь! – в очередной раз отшутилась я.

Валли громко рассмеялась и похлопала меня по коленке.

– Когда мы с Аланом были так же молоды, как вы сейчас, мы танцевали днями и ночами. Кружили прямо здесь, у нашей кровати. Не нужны нам были ни шикарные залы, ни живая музыка. Только мы вдвоём, – голос Валли дрогнул.

Мартин как-то печально улыбнулся и встал.

– Спой нам, Валли, а мы будем танцевать, – сказал он и протянул мне руку.

Валли посмотрела на него взглядом, полным нежности и тепла, и запела.

Я медлила, не хотела вставать. Происходящее казалось мне нелепым. Но Валли всё пела, а Мартин терпеливо стоял рядом с протянутой рукой. Тогда мы стали танцевать. Он обнял меня и медленно повёл за собой.

– Что это за спектакль, Мартин? – еле слышно я прошептала ему на ухо. – Когда ты уже уберёшься отсюда?

– Просто танцуй со мной, Иванна, – также тихо ответил он. – Всё будет хорошо. Просто танцуй. Посмотри, как счастлива Валли.

Мартин был совсем немного выше меня. Он пах дождем и полынью. Его русые волосы высохли и теперь падали легкими прядями на худое лицо.

– Тебе не так уж и нравится жить здесь? Я прав? – спросил он.

Я не ответила.

– Ты несчастна. А Валли только и нужно, чтобы ты была счастливой.

Я снова поймала взгляд Мартина, и вдруг захотела рассказать ему о том, как тоскливо мне живётся эти двадцать лет, как пуст для меня этот переполненный людьми мир. Но не дав этой мысли и секунды на жизнь, я строго приказала себе оставаться хладнокровной.

– Ты тоже не выглядишь счастливым, – едко сказала я и резко сменила направление нашего медленного танца.

– Так и есть, – он пожал плечами. – Я уже признался тебе в своём отчаянии.

Мы продолжили танцевать молча, под пронизывающий тело и душу голос Валли. Мы кружили по скрипящему под старым ковром полу, между стульями и пыльными шкафами.

– Послушай, – сказал Мартин, прижав меня к себе ещё сильнее. – Это покажется тебе странным. Но я знаю тебя. Я тебя чувствую. Поэтому просто поверь. Скоро всё будет по-другому. Всё изменится.

Внутри меня что-то дрогнуло. Я считала его безумцем и преступником, но его слова отозвались странным чувством внутри меня.

Валли замолчала и Мартин вернулся в кресло. Я осталась стоять возле двери.

– Кажется, у меня есть история, которую я ещё никому не рассказывала, вы готовы слушать? – смакуя каждое слово, провозгласила Валли.

– Валли, такая история вряд ли существует, – ответила я, зная и любя её особенность пересказывать одни и те же события раз за разом.

– Иванна, поверь мне, ты её не слышала! – произнесла она со всей возможной торжественностью.

Глаза Мартина загорелись, а я тайно надеялась, что эта история станет последней.

«Дело было, кажется, уже тысячу лет назад. На дворе стояла глубокая осень. Ненадолго выпадал снег. Мы с Аланом, чтоб его, только начали жить вместе. И вот, в один из таких дней, мы с ним повздорили из-за какой-то мелочи. Кажется, ему не понравилось то, что я решила сварить ему завтрак в металлическом ночном горшке. Мы тогда остались без нашей единственной кастрюли, не сидеть же голодными! Так вот, мы поругались, и я от обиды выбежала из дома, не надев даже куртки.

Темнота меня никогда не пугала. Вот я и отправилась к лесу. Асфальтированная дорога вскоре превратилась в размытую дождём землю. Дойдя до первых деревьев, я оглянулась на город, уютно освещённый фонарями, но, вспомнив про Алана, решительно развернулась и побрела прямиком в самую чащу. Ты знаешь, Иванна, что в лесу я ориентируюсь лучше, чем в собственном доме, так что заблудиться я не опасалась.

Шла я по давно изученным тропинкам к ручью. Тут мне в темноте, возле одного из деревьев, померещилось нечто странное. Что-то округлой формы, совершенно не соответствующее геометрии леса. Чтобы рассмотреть это нечто получше, мне оставалось только подойти совсем близко. Так вот, подойдя, я осознала, что вижу чей-то мокрый затылок. Сбитая с толку, я обошла дерево и поняла, что владелец затылка сидит на земле, прислонившись к дереву спиной. Выглядел он лет на тридцать, но настолько нелепо, что вызывал сочувствие, такое же, как и ребенок, потерявший родителей в толпе. Тонкие намокшие волосы облепляли лицо человека округлой формы. Толстяк был закутан в какую-то рваную накидку и сидел, обняв руками свои колени. Он заметно дрожал. Но самое странное было в том, что он абсолютно меня не замечал. Я стояла буквально в шаге от него, но он смотрел не на меня, а куда-то в пустоту. Мне вдруг стало жалко нелепого незнакомца. Не знаю, куда делась моя осторожность, но, сделав глубокий вдох, будто вдыхая смелость, я позвала его. Он молчал. Тогда я заговорила громче. Тут он резко дернул головой в мою сторону, заморгал и, видимо от испуга и неожиданности, повалился на левый бок. Тут я почувствовала себя виноватой. Подбежав к нему с другой стороны, я всеми силами пыталась помочь ему подняться. Спустя пару минут, общими усилиями мы добились успеха. Он принял прежнее положение, я встала на ноги. Я предложила ему свою помощь: довести до дома или указать путь, но толстяк растерянно отказался. Затем он провёл по мне странным, оценивающим взглядом, с головы до самых пяток и сказал: «Не думаю, что Вы сможете мне помочь, леди. Не беспокойтесь за меня».

Вид его стал ещё более жалким. Я ещё долго пыталась понять, где его дом и что с ним произошло, но мой новый знакомый только как-то странно и неестественно ухмылялся.

«Даже если я расскажу Вам, где мой дом, Вы не поверите мне, так что лучше возвращайтесь в какое-нибудь тёплое место» – наконец ответил он.

Его слова звучали нелепо и смешно, но в единственном тёплом месте, куда я могла вернуться, меня ждал мой благоверный, а предстоящая встреча с ним меня совсем не радовала, так что я решила продолжить беседу. Я преставилась ему, после и он назвал своё имя – Лев.

«Так где же Ваш дом, Лев?» – я не собиралась сдаваться.

Лев смотрел на меня недоверчиво, но разговор со мной явно разнообразил его ночную жизнь. Всё, что он рассказал мне позже, я помню наизусть даже столько лет спустя.

«Мой дом далеко от этих мест. Вы там никогда не были, Валли. Нашу страну невозможно увидеть, если ты не её законный обитатель. Даже если находиться совсем близко, как Вы сейчас, например».

Я вздрогнула. Я не воспринимала всерьёз его слова. У него был вид заблудившегося в ночном лесу сумасшедшего, сбежавшего из ближайшего дурдома. В сочетании с тем, что он говорил, этот образ только обрёл подтверждение.

«Дело в том, что я должен просидеть в этом смертельном лесу до рассвета».

«В смертельном лесу?» – переспросила я.

«Да, так мы с Лимбо называем эти места. Тут смертельно холодно, разве не так? Неплохое название мы придумали» – он усмехнулся.

«То есть с рассветом Вы отправитесь туда, откуда пришли?»

«Непременно!»

«Но Лев! Вы обязаны хотя бы намекнуть мне, в какую сторону направитесь!» (£)

Лев нахмурился. Дальше он долго упрямился и оправдывался тем, что не должен говорить ни с кем о своей стране, что таким образом он поступает глупо и подвергает риску всё своё загадочное дело. Но мои уговоры со временем подействовали и он, всё ещё сомневаясь, произнёс:

«Я попаду в свою страну через раскол. Он невидим для Вас. А я могу сквозь него пройти».

Я добродушно улыбнулась. Он был чудесен своей странностью. Следующие несколько часов он рассказывал мне о своём мире, о том, как он бесконечно прекрасен. О том, что в его мире у него целая лаборатория, где он изучает разные находки с Земли. Лев показал мне карман, набитый мокрым зелёным мхом. Мне оставалось только улыбаться и иногда задавать глупые вопросы. Всё, что он говорил, то пугало меня, то, напротив, веселило, но я была намерена дождаться рассвета, чтобы посмотреть, куда же он отправится. Я хохотала над его выдумками, а он, не обращая на это внимания, потеряв всякую бдительность, посвещал меня в новые подробности.

Но когда солнце поднялось над лесом, он зажмурился от света и растерянно оглянулся.

«Я ухожу. Ох, пора идти. Пора!» – он казался огорчённым. Видимо не каждый день ему удавалось найти такого терпеливого слушателя. Толстяк взглянул на свои наручные часы, которые своей громоздкостью напоминали бомбу. Затем он неуклюже, перевалившись на один бок, встал. Я тоже поднялась. Он быстрыми шагами пошёл к ручью. Я уж подумала, что вся эта история закончится тем, что он уйдет в лес, и я никогда больше его не увижу. Тут Лев резко обернулся и, сделав несколько шагов в мою сторону, заключил меня в крепкие объятия. Затем, разжав руки, он посмотрел на меня снизу вверх смущёнными глазами.

«Благодарю Вас, милая Валли! За то, что поговорили со мной. Там, где я живу, меня уважают, но сторонятся. А для Вас всё, что я рассказываю, не больше, чем сказка, но Вы меня выслушали и не ушли до самого рассвета. И знаете что? Однажды мы ещё встретимся».

«Встретимся? Даже этот мир слишком огромен, чтобы быть в этом уверенным» – я устало улыбнулась.

«И всё же, позвольте мне ждать этого дня» – сказал он с вызовом.

Ещё несколько мгновений он смотрел мне в глаза, потом медленно развернулся в сторону ручья.

«Лев! А у страны, в которой Вы живете, есть название?» – я задала последний вопрос, пытаясь растянуть момент.

Я сделала пару шагов к толстяку, он снова повернулся ко мне.

«Позвольте представиться – смотритель за расколом, ведущим в великую Арабеллу!» – он говорил голосом, полным гордости. Отвесив мне поклон настолько низкий, насколько позволял его круглый живот, он зашагал к ручью. И в тот самый момент, когда по моим ожиданиям смотритель должен был свернуть на тропинку, толстяк сделал еще один шаг вперёд. Этот шаг должен был привести к падению в воду. В ручье он не утонул бы, конечно, но мог сильно пораниться. Я уже сорвалась с места, чтобы схватить его за руку. Но произошло необъяснимое. Он просто исчез. Находясь в метре от меня, он просто растворился в воздухе. Я стояла на том месте ещё долго, пытаясь осознать случившееся. Я не верила глазам и звала Льва по имени, но его больше не было.

Всю оставшуюся жизнь я хранила события той ночи в тайне. И только теперь рассказала вам. И вы наверняка решите, что я на старость лет лишилась рассудка».