000
ОтложитьЧитал
Владимир Овчинский: «Руководство СССР сознательно уничтожало страну»
Парадокс заключается в том, что знаменитый криминолог, генерал-майор МВД, доктор юридических наук Владимир Овчинский всю правду о событиях в Литве знал еще в феврале 1991-го, когда в соавторстве с политологом Сергеем Кургиняном опубликовал свое знаменитое расследование «Литовский синдром», – вернувшись из Вильнюса, в который был командирован сразу же после того, что случилось у телебашни:
«Очевидно, что возможность кровопролития была заранее смоделирована со стороны советников Ландсбергиса, так как уже в момент захвата телевидения с автономных радиостанций в эфир пошли заранее заготовленные пленки на различных языках о том, что «в Вильнюсе пролилась кровь и осуществлен военный переворот».
Информация, которую журналистам спустя годы приходится добывать по крупицам, была ими собрана, проанализирована и опубликована 25 лет назад, – да только в тогдашнем демократическом угаре их с Кургиняном никто не захотел слушать.
Очередное вранье Михаила Сергеевича
– Каким образом вы оказались на месте событий в Вильнюсе, в качестве кого, и перед кем впоследствии отчитывались?
– История берет свое начало гораздо раньше, когда в стране только начались межнациональные конфликты, – с Нагорного Карабаха. Министром внутренних дел Вадимом Бакатиным во ВНИИ МВД был создан Отдел чрезвычайных ситуаций, который подчинялся напрямую оперативному управлению штаба МВД СССР и непосредственно через него – министру. Оперативное управление возглавлял Владислав Насиновский – это человек, который был одним из руководителей группы «Кобальт» в Афганистане, очень опытный оперативник. Он нас курировал в управленческом, оперативном плане. Сначала мы работали в Нагорном Карабахе, потом в Цхинвале, затем в Молдавии. Когда в 1990 году литовцы объявили о своей независимости, определенные силы внутри КПСС и правительства СССР были заинтересованы в – наличии независимых потоков объективной информации. И мы напрямую докладывали Политбюро, председателю Совета Министров Николаю Рыжкову, председателю КГБ Владимиру Крючкову и Леониду Шебаршину, начальнику внешней разведки, тогда это называлось Первым главным управлением КГБ СССР. Таким образом я, работник милиции, совершенно неожиданно оказался включен в анализ политических событий в стране.
Знаменитый криминолог Владимир Овчинский всю правду о событиях в Вильнюсе знал еще 25 лет назад. Фото Г. Сапожниковой.
В Литву мы выехали под видом журналистов и работали несколько недель в 1990 году, собирали информацию среди националистических и экстремистских сил. Примерно знали, как действовали американские политтехнологи и специалисты из европейских стран, но, скорее всего, это были представители спецслужб, которые входили в НАТО. И поскольку мы работали очень активно, то попали в поле зрения местного КГБ, нас даже однажды попытались задержать, приняв за граждан иностранных государств. После этого с сотрудниками КГБ Литвы мы работали на полном доверии. И когда случились события у телебашни, погибли люди и начался шум и завывания на всесоюзном телевидении и радио, которое сразу заняло позицию литовских сепаратистов, стало искусственно формироваться общественное мнение, которое настраивало общество против вооруженных сил и спецслужб. Получалась такая картина: советские десантники напали на безоружных людей, убили 13 человек, захватили телебашню и действовали без команды из центра… Какая-то вакханалия. С нашей группой непосредственно работали первый секретарь Московского горкома КПСС Юрий Анатольевич Прокофьев и Олег Семенович Шенин, который был секретарем ЦК КПСС. Они попросили нас срочно выехать в Литву и по горячим следам собрать материал о том, что произошло на самом деле. Мы вы-ехали вместе с независимым политологом Сергеем Кургиняном, с которым познакомились в Нагорном Карабахе, после чего стали сотрудничать в аналитическом плане.
Первое, что мы поняли: десантники работали не сами по себе, а по команде непосредственно от Горбачева и министра обороны Язова.
– То есть слова про то, что он спал и ничего не знал – это…
– Это вранье. Очередное вранье Михаила Сергеевича Горбачева. Он лично дал команду захватить телебашню. И после захвата первый доклад был именно ему – это нам рассказывали работники КГБ Литвы, которые присутствовали при том, как десантники докладывали Крючкову, Горбачеву и Язову о том, что задание выполнено. Никого они не убили из местного населения, погиб только лейтенант Шатских, которого застрелили, скорее всего, «саюдисты». То есть все это было известно с первого дня. Это во-первых.
Во-вторых: мы совершенно четко установили, что в Литве действуют резидентурные группы США, состоящие в основном из этнических литовцев, которые имели американское гражданство, воевали в различных странах в спецподразделениях, служили в военной разведке, в ЦРУ и в других спецслужбах Соединенных Штатов Америки. Но к моменту, когда они оказались в Литве, все они были уже отставниками – приехали к себе на историческую родину помогать становлению демократических начал. Придраться к ним как к агентам ЦРУ формально было нельзя. Но все же понимают, что если человек – отставной сотрудник спецслужб, то это навсегда.
Это часто применяемый прием, особенно в спецслужбах США. Так называемый спецназ Катара, который штурмовал Триполи, на 90 % был сформирован из отставных сотрудников европейских и американских спецслужб. Фактически наемников. Эти резидентурные группы уже тогда имели свои боевые группы. Они обучали людей делать коктейли Молотова, и если бы случилось настоящее вторжение, то началась бы реальная гражданская вой-на. На территории всех прибалтийских республик были схроны с оружием, которые оставались там еще с момента действия последних «лесных братьев».
Самые законспирированные структуры были, впрочем, не в Литве, а в Латвии, и мы об этом докладывали непосредственно руководству страны и партии. То, что погибшие у вильнюсской телебашни люди в большинстве своем были убиты снайперами из оружия, скорее всего, охотничьего, на тот момент тоже было известно.
Предательство шло сверху
– Каким же тогда, интересно, образом все перевернулось с ног на голову и виноватыми оказались спецназовцы?
– Все это было известно с самого начала. Мы приехали рано утром, идем по Вильнюсу – баррикады, дым стоит, люди с повязками ходят, проверяют документы. Ситуация, как в Гражданскую войну, какой-то революционный город… И тогда я позвонил сотрудникам местного КГБ и встретился с теми русскими, что там остались. К этому моменту уже едва ли не половина сотрудников КГБ Литвы перешла на сторону «саюдистов» – в кабинете у себя сидел только заместитель председателя КГБ Литовской ССР по фамилии Цаплин, скромный человек в очках. Цаплин как раз и дал команду своим ребятам дать все материалы, что есть, чтобы в Москве знали правду. Принесли оперативные дела, мы взяли фотографии американских резидентов, которые руководили тамошним сопротивлением. Эти фотографии потом были опубликованы в «Московской правде».
Самое главное для нас было установить, что десантники действовали по указанию Горбачева, что должно было быть введено прямое президентское правление, которое введено так и не было, а из Полибюро ЦК КПСС для Комитета национального спасения должна была поступить команда, которая так и не поступила. Что никого из гражданских при штурме телебашни и телецентра не убили, все люди убиты были снайперами «саюдистов» или агентурой западных спецслужб. Что на территории Литвы активно действовала сеть американской и натовской резидентуры и вся эта ситуация развивалась по книгам Джина Шарпа.
– Это вам уже тогда было известно?
– Конечно. Я эту фамилию знаю с конца 80-х годов, как только начал заниматься всеми этими историями.
– А почему, если вы все знали, вы не смогли противостоять его технологии?
– Мы все это докладывали. Единственный человек, который пошел на легализацию этих материалов, был Юрий Анатольевич Прокофьев. Он нам сказал: «У меня у самого в горкоме партии бунт, люди верят литовцам и тому, что показывает телевидение». Тогда он собрал партийный актив в огромном зале в здании горкома партии и попросил выступить Кургиняна, меня и еще некоторых товарищей. Нас не отпускали, наверное, часа два, мы в подробностях рассказывали все свои впечатления и по Литве, и в целом по Прибалтике. Тогда кто-то из бюро встал и сказал: я предлагаю, чтобы все это было опубликовано в «Московской правде». Так мы написали статью «Литовский синдром». Все это вышло в двух статьях большим тиражом и было положено на стол Горбачеву, всем членам ЦК и правительству. Потом мы все это еще раз повторили на заседании президиума Совмина СССР. А то, что было секретно, доложили лично Крючкову как председателю КГБ. Все, что можно, мы сделали. Но что можно было сделать, если предательство шло с самого верха, если целью Горбачева и Яковлева было отпустить прибалтов?.. Я считаю сейчас, что вся эта операция по взятию телебашни была инсценировкой для того, чтобы дать возможность прибалтам уйти. Когда Союз хотят закрепить, действуют, как в Венгрии, как в Чехословакии. Я не буду сейчас давать оценку, хорошо это было или плохо, но это – часть нашей истории. Но когда хотят получить обратный эффект, действуют так, как действовали Горбачев и Яковлев. То, что произошло в Литве, – это микроГКЧП, тот вариант провокации, который позволил отделить Литву, а потом в целом всю Прибалтику от СССР. Поэтому, если бы даже в тот момент пришел какой-нибудь руководитель из ЦРУ и сказал, что будет на нас работать, – все равно ничего нельзя было сделать, потому что руководство СССР сознательно уничтожало партию и страну, которую представляло.
Машина по развалу СССР
– Это вы и имели в виду, когда писали в своей статье, что в Литве отовсюду торчали «уши» ЦРУ и наших спецслужб?
– Да. Что такое Народные фронты Латвии, Эстонии и литовский «Саюдис»? Покойный Борис Пуго, который, по официальной версии, покончил с собой, будучи министром внутренних дел, лично мне это говорил (у меня с ним были очень прямые доверительные отношения). Я его спросил: товарищ министр, а как получилось так, что вы, будучи председателем КГБ Латвии, допустили, что у вас в республике появились Народный фронт и националистические, профашистские структуры? И он мне рассказал, что, когда он был первым секретарем, у него ничего подобного в республике не было, но Михаил Сергеевич вызвал его в Москву и спросил: «А почему у тебя не идут демократические процессы? Вот в Литве есть «Саюдис», в Эстонии Народный фронт, даже в Москве есть свой Народный фронт, а у тебя никакого демократического движения нет. Помоги этим процессам». И Пуго стал помогать. Он вызвал к себе всю агентуру, которая работала в искусстве и в науке, и стал им говорить, что надо создать такой же фронт, как у эстонцев и у литовцев. Все отнекивались, никто не хотел это делать, один вообще упал на колени, чуть ли не ноги ему целовал – зачем ты, дескать, Борис Карлович, хочешь меня погубить? «Мы сейчас все создадим, выведем людей на улицу, а вы нас потом арестуете, а может, еще и расстреляете». То есть все Народные фронты изначально создавались через пятые управления КГБ СССР и КГБ в республиках. Все до единого! Потом весь процесс был перехвачен резидентурой и агентурой США и натовских стран и местными националистами. Процесс был запущен, а те, кто все это начинал, смещены и скомпрометированы. В Литве уже опубликована агентурная карточка Казимиры Прунскене. Как бы она потом ни оправдывалась, что это-де было не активное сотрудничество, как политический лидер была сожжена… Это было предательство внутри КГБ самой Литвы. Поэтому я и говорю, что это был обоюдный проект – как наших спецслужб, так и зарубежных. Никакой бы демократической революции в СССР не было, если б Горбачев и Яковлев не запустили машину по развалу КПСС.
Глупость или подлость?
– Каким образом план операции, намеченной на 12 января 1991 года, оказался на столе у Ландсбергиса?
– Ему его передал непосредственно Яковлев.
– Доказательства?
– Таковы: когда я совершенно секретную записку, лично написанную после событий в Нагорном Карабахе, направлял через руководство МВД лично Яковлеву, эта записка оказалась в руках и армянских националистов, и азербайджанских. А когда я докладной запиской доложил о фашистских структурах в Латвии руководству страны, то руководство МВД дало команду меня уволить из органов. Я каким-то чудом остался.
– Повышение цен, которое произошло в Литве прямо накануне событий, тоже было частью сценария?
– Думаю, это была общая экономическая вакханалия. Главный элемент был – ввести войска, провести силовую акцию, убить людей и свалить это на десантников. И всех, кто сомневался, сделать противниками СССР. Эта задача была выполнена в результате той провокации, которую организовали Горбачев с Яковлевым и те, кто им помогал в наших спецслужбах.
– В чем еще вам как профессионалу была видна отрежиссированность ситуации?
– Мы не проводили официального расследования – таких полномочий не было. Мы встречались с людьми в литовской компартии и в КГБ, с теми, кто занимался политическим анализом, – все были в подавленном состоянии. Но общее мнение было таково: команду на штурм телебашни дал лично Горбачев, но потом от этого отказался, подставив всех людей и сделав из них фактически преступников, десантники никого не убивали, а те, кто был убит из литовцев, были убиты снайперами или сотрудниками спецслужб зарубежных стран. Так же как в 1993-м – никто из «белодомовцев» вроде бы не стрелял по работникам милиции, но… кто-то же стрелял! Моему однокурснику тогда прострелили легкое из снайперской винтовки – он инвалидом остался на всю жизнь. Выстрелили в спину, со стороны Кутузовского проспекта, а он стоял в оцеплении у «Белого дома». В Вильнюсе была такая же методика. Стреляли по людям, чтобы потом свалить всю вину на «Альфу» и десантников. Точно так же, как во время тбилисских событий: погибшие были задавлены в давке, а распространили слух, что были убиты саперными лопатками. Ни одной смерти от саперной лопатки там не было, это все был вымысел грузинских националистов. Людей не надо было разгонять, никто ничего не делал. Это Горбачев дал команду.
– От глупости или от подлости?
– Он все делал сознательно и специально провоцировал ситуацию. Никакая это не глупость, он очень умный человек.
– Тогда постарайтесь мне, пожалуйста, объяснить, что было с нашим обществом – что оно это проглотило, не подавившись?
– Наше общество было нормальным. Когда во время ГКЧП я с семьей находился в Анапе, я видел, какой была реакция людей. Когда объявили о ГКЧП, народ ликовал и говорил – наконец-то… Потом меня вызвал в Москву Борис Пуго, и я видел реакцию людей в аэропорту – все говорили, что наконец-то наводят порядок после этого вселенского горбачевского бардака. Никто ж не знал, что это очередная провокация, организованная самим Горбачевым. Большинство людей в марте 1991-го проголосовали за единство Советского Союза. А потом три преступника подписывают филькину грамоту о том, что разваливают эту страну. А изменники, которые сидели в Верховном Совете РСФСР, фактически единогласно все это приветствуют. Поэтому не надо все списывать на народ – народ все прекрасно понимал, все сделала какая-то кучка предателей, которая оказалась на радио, на телевидении и в печатных СМИ.
Это было не кино…
– Почему вы не продолжили эту тему?
– А где и с кем? СССР уже не было. Я убегал из Вильнюса с фотографиями, которые передали мне литовские кагэбэшники. Через четыре года зампредседателя КГБ Литвы Цаплин был убит. Мой товарищ, который передавал мне документы, был на – нелегальном положении и долго скрывался. Потом его объявляли в розыск. Я не знаю его судьбу, он исчез. Его бросило и наше российское ФСК, потом ФСБ… Таких людей много по всем республикам. Когда он привез мне в привокзальный ресторан документы – выписки из оперативных дел, которые я потом передал Крючкову, – мы увидели, что находимся фактически в кольце «саюдистов». Тогда мы перезаказали еду – это такой психологический эффект, рассчитанный на психологию хуторян: если заказали, значит, не собираемся уходить. Я пошел в туалет и выпрыгнул через окно со второго этажа. Перебежал площадь и уехал с документами.
– И что нам, скажите на милость, теперь делать с этой вырвавшейся на поверхность правдой?
– Такая правда существует не только по Литве – по любому государству в пространстве бывшего СССР. Поднимите альтернативный доклад, который мы вместе с Кургиняном готовили по тбилисским событиям, или альтернативный доклад по Карабаху. Для меня литовские события не главные, это просто один из эпизодов той трагедии, которая произошла с уничтожением СССР. Погибли люди? Но после этого в межнациональных этнических конфликтах на пространстве бывшего СССР погибла масса людей. Никто ж не говорит, что в результате резни в Таджикистане, когда произошла так называемая исламо-демократическая революция, поддержанная Ельциным и его окружением, погибло 150 тысяч человек. Я называю точную цифру: мой личный друг Тимур Рахимбаев сначала был заместителем министра внутренних дел Таджикистана, позже стал начальником Ходженского УВД, и потом был взорван в самолете над Эмиратами вместе со всем ходженским кланом. Это не 13 литовцев, застреленных самими литовцами. Это тысячи людей, вырезанных в Киргизии. Это тысячи погибших в Чечне… Что вспоминать о Литве, когда такие трагедии произошли на территории России? Я никогда не забуду те выжженные поселки, которые видел сразу после боевых действий между осетинами и ингушами, когда был помощником первого заместителя министра внутренних дел и мы летели на вертолете. Трудно поверить, что это было не кино… Это все одна цепь измены и предательства, которое совершили руководители нашей страны.
* * *
…Это интервью требовало осмысления. На вопросы, которые поставил Владимир Овчинский, мог ответить только один человек – Эдуардас Эйсмунтас, председатель КГБ Литвы с 1987 по 1990 год. И я его нашла, чтобы спросить: «Неужели спецслужбы ничего не знали о том, что в конце 80-х здесь работали американские политтехнологи? И «цветная» революция, которая тогда называлась «поющей», готовилась совершенно открыто?»
Вот что он ответил:
– Все видели и знали, но что мы могли сделать, если эмиссары приезжали через Москву? Все денежные средства тоже шли из Москвы. Местное КГБ было полностью беспомощным. Не Литва начала движение за демократизацию. Все тлело, но было под контролем. Но вот пришел великий реформатор Горбачев, и началось… Открыли все двери и окна: сюда хлынули эмигранты и разведчики, поплыли деньги. А еще приезд этого хромого агента американской разведки Александра Яковлева, который явно дал понять: делайте что хотите. Все поняли, что можно не ограничиваться демократизацией, а говорить о выходе из СССР. Сколько я ни писал, сколько ни докладывал Крючкову – вижу: процесс неуправляем и ничего нельзя сделать. Договорились с коллегами – председателями КГБ из Латвии, Эстонии и Молдавии – поехать в Москву доложить обстановку вместе. Нам говорят: без паники, все под контролем… Я вернулся, подал рапорт и ушел в отставку. Действовать против закона я не хотел и не мог. Не Прибалтика виновата в развале Советского Союза, а Горбачев и его команда. Так что в январе 1991-го я сидел дома и смотрел телевизор. Никто меня не информировал – я бы отговаривал от этого штурма, если бы знал. Вмешивать армию в это дело было полнейшей глупостью. Какой дурак дал команду брать телебашню? Можно было просто отрубить кабель – под Каунасом находилась сильнейшая в Европе перехватывающая радиостанция, откуда можно было транслировать передачи не только на Литву, но и на Латвию с Эстонией.
Действительно…
Глава 3
А потом позвали Деда Мороза…
Каждый Новый год в Литве начинается с того, что дети рисуют танки, – всю неделю перед годовщиной январской трагедии. Можно сказать, что и сама вильнюсская телебашня стала местом культовым, иллюстрацией к самой героической странице современного литовского эпоса. Официально утвержденная версия всех устраивает, потому что на ней выстроена вся государственная идеология. Боже упаси случайно забыть про траурную дату в календаре – заклюют, как несколько лет назад Валерия Гергиева, у которого аккурат на этот день был назначен в Каунасе концерт. Маэстро был немножко потрясен, конечно, пикетами против музыки у входа в концертный зал, но концерт не отменил и даже, как человек вежливый, выразил со сцены соболезнования. После этого в Литве задумались над следующим: а имеют ли право русские вообще праздновать старый Новый год в то время, как вся остальная Литва скорбит? Лично наблюдала, как посетители одного вильнюсского ресторана, пришедшие 13 января поужинать и хорошо провести время, дружно отодвинули вилки и салаты и послушно встали по команде ведущего, чтобы замереть в минуте молчания. А потом весело позвали Деда Мороза…
Скорбеть, собственно, никто и не против: погибли 14 человек, большинство из них – молодые люди, поддавшиеся призывам Ландсбергиса идти защищать свободу и поверившие заверениям Буткявичюса о том, что стрелять будут только холостыми. Дело не в жертвах литовской «небесной сотни», а в виновниках их смерти. Легенда о «советской агрессии» прочно впаяна в новейшую литовскую историю, а тема телебашни в Литве абсолютно сакрализирована: ей посвящены уроки памяти, в честь нее организовываются спортивные соревнования, разжигаются костры на площадях и устраиваются выставки детских рисунков. Из нескольких сотен цветных картинок, вывешенных на уличных стендах около литовского музея жертв геноцида – с бесчисленным множеством танков, телебашен и страшных советских людей в серых шинелях, – сердце царапают две: советский солдатик утаскивает у литовского мальчика деревянную лошадку. И на вильнюсскую телебашню наезжает танк не с советским, а с российским флагом… Ошибки никто не исправляет – в колею, которой Литва решила следовать в светлое будущее, это прекрасно укладывается.
Отобрать у народа такой повод для объединения национального духа было бы неправильно. Проще было дискредитировать источник смуты, коим и стал для Литвы оппозиционный политик Альгирдас Палецкис.
На детском рисунке, посвященном январской трагедии 1991 года, Литву атакует танк с… российским флагом! В истерию по поводу будущей российской агрессии, которая поразила Европу несколько лет назад, включили даже литовских школьников. Фото Г. Сапожниковой.
Собственно, ничего нового он не изобретал – он лишь повторил мысли, которые были уже озвучены в печати другими. Но шум вышел страшный. Палецкиса стали судить за «отрицание советской агрессии». Первый суд в январе 2012 года он выиграл. Но возмущенные защитники телебашни написали судье письмо с требованием покарать отщепенца. Этих людей тоже можно понять: за свой подвиг они давно получили медали, пенсии и наделы земли. Двадцать лет рассказывали детям и внукам о том, как победили страшного советского дракона. А теперь получается, что дракон был не таким страшным, как его малевали, и дышал не огнем, а стариковским тленом. И суд второй инстанции за эти несколько неправильных слов («Как теперь выясняется, свои стреляли в своих») назначил Альгирдасу Палецкису штраф в 3 тысячи евро. Из Европейского суда по правам человека в Страсбурге, куда он направил жалобу, ему ответили: «Вопрос маловажен», продемонстрировав тем самым отношение как к свободе слова, так и к самой Литве.
Поэтому разбираться в этой мутной истории четвертьвековой давности будут те, кому это действительно важно, – литовцы и россияне.