Крещение огнем. Башня Ласточки

Что ж, надо признаться, этот том у меня шёл тяжко. Во-первых, он просто огромный и напечатан был таким мелким шрифтом, что ооо мои глаза, они поминутно хотели сбежать из черепа. Во-вторых, Сапковского уже откровенно понесло. И вот как бы нехорошо спорить с автором, что он сделал не так в своей книге, но ведь невозможно же спокойно воспринимать столь кардинальный перелом всей атмосферы и стилистики. Прям об колено, чесслово, хоть кто-то и скажет, что всё давно к тому и шло.Это уже ни разу не история о приключениях охотника на монстров, это уже полноценный эпос, громоздкий, масштабный, охватывающий не только жизни героев и королевства Земли, но и внешние пространства до основ мироздания. Повествование становится нелинейным, хронологически запутанным, рассказ прорастает в рассказе, одно вкладывается в другое, что ещё больше усложняет повествование. И это сделано специально. Читатель не сразу соотнесёт последовательность событий. Время становится предельно важным и при этом теряет всякий смысл. Как перед концом света.В начале здесь почти нет сюжета и ещё больше политики. Северные королевства объяты войной, никто никому не верит, раздоры, интриги и шпионы. Нильфгаард превращается в империю тьмы, освещаемую белым пламенем. Эльфийский вопрос встаёт ещё острее. Маги создают вторую власть. Вскрываются тайны старшей крови. Йеннифер отчаянно лезет в самое пекло. Цири окончательно распоясалась со своими подростковыми загонами. А Геральт упрямо тащится по дождливым лесам, через поля битвы, через подвиги, опасности и проклятые жальники – на зов своего дитя-предназначения. Он не может ему противостоять. И не хочет. И идёт на всё – авантюры, ложь, сделки с врагом – лишь бы это помогало в пути. И каждую ночь видит в кошмарах Цири. А Цири каждую ночь просыпается от собственных криков, видя в кошмарах Геральта. Эта связь терзает их души, тяжёлая, невыносимая, выворачивающая кости и меняющая судьбы мира. И оба чувствуют – что-то страшное грядёт. Что-то, ранее уже вызвавшее сопряжение сфер, и теперь продолжающее ломать все границы, чтобы впустить в мир очередное безумие.Но столь впечатляющие страсти кипят не только на событийном плане. Изменяющаяся стилистика тоже усиливает ощущение эпоса. Текст оказывается до предела пронизан мифологией, тянущейся из древних времён. Более того, настоящее время тоже становится мифологической основой для будущего. А всё усиливающаяся реалистичность и ретроспекция словно бы сдвигают произошедшее из области вымысла в область историческую, кардинально меняя настрой повествования. Появляются документальные вставки из будущих веков, и это очень странное ощущение – видеть, как сначала всё уходит в область легенд, а потом – и вовсе отдаётся на откуп археологам. Пугающе. Я считаю, зря Сапковский это сделал. Это уже не фэнтези, а альтернативная история.Лишний раз это осознаёшь, когда ближе знакомишься с расовым многообразием. Кажется, что мир целиком погряз в средневековье. А это не так. Этот мир – очередной чёртов Арканум. И пока люди прозябают в своей магической отсталости, другие расы уже достигли высокого уровня технологий, не спеша делиться опасными игрушками с дикими варварами. И отсюда черпает начало колоссальная разница в психологии и очередное непонимание, пронизывающее их культуру.Это звучит величественно, однако на практике выливается в какие-то странные вставки, хронологические сдвиги и нарочитую меланхолию. Я не понимаю, зачем Сапковский вообще затеял все эти игры с ретроспекцией. Это пугает и вымораживает. Тебе говорят, что прошли сотни лет, все мертвы и хз, происходили события в действительности или были только легендой. Не понимаю я, и зачем в эпизодах с хижиной отшельника он ударяется в бесконечные рефрены. Если для достижения эффекта безвременья и безопасности – так для этого хватило бы и двух раз. После этого они начинают бесить.В общем, за многое мне хочется автора покритиковать, но всё же я беззаветно люблю этот цикл, мне по-прежнему кажется, что все эти имена и названия я уже откуда-то знаю. Просто какие-то неконтролируемые флэшбэки. Наверное, это хорошо, когда у тебя с книгой настолько интимные отношения, но временами всё же немного стрёмно. Ну и по-прежнему огромные фэнтезийные кирпичи остаются для меня личным сортом сказки на ночь.

Это мой личный и субъективный взгляд на эти две части, и я осознаю, что, не забей я себе голову стереотипами и надеждами, чтение принесло бы более приятные впечатления.Я читала эту книгу полгода. Отчасти потому, что не было времени, отчасти оттого, что..уже не то. Именно по атмосфере. Непосредственно к содержанию вопросов нет, все развивается в широких политических масштабах, задействована куча людей, как и положено в хорошей, добротной саге. Когда я прочитала первую книгу серии, была очарована всей той красотой, что исходила от нее (именно эту атмосферу и удалось воспроизвести в игре, я считаю). Еще скажу честно такую вещь: мне не нравится Цири. Мне не нравится, что все время все говорят о ней, все спасают ее, все охотятся за ней. Я читала и ждала, когда же появится Геральт с ватагой безумных друзей, и когда они появлялись, от этих моментов было не оторваться. Также огорчило, что ведьмак уже не занимается своим основным делом, а все бегает в поисках пепельноволосой девочки. Какой-то недоведьмак получается, сыщик, шпик… Чувствуется, что любовь автора поугасла к Геральту и он переключился на другого, «особенного» персонажа. Обычно к концу серии интерес разгарается, в моем же случае все наоборот: когда примусь за следующую книгу, я не знаю. Боязнь окончательно разочароваться дает отсрочку от знакомства с книгой. Но все же одного у Сапковского не занимать! Каковы диалоги! Каково изложение! Возникло в один момент чувство, что читаешь нечто настолько потрясающее, что должно дух захватывать. Но как захватило, так и отпустило. Извините, пан.Скучаю.

Крещение огнем.Рада, что в этой (пятой) книге юмор возвратился, а смертей чуть поубавилось. Ведьмак так-сяк подлечился и спешит на поиски Цири, так как в еженощных снах видит смерть, летающую над девочкой. А главное, он нашел подходящую команду, и поход продолжается в составе этакой великолепной пятерки: Лютик – виршеплет с лютней, полудриада Мильва или Мария Барринг – мастерица по стрельбе из лука, Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах – чертов нильфгаардец, упорно твердящий, что он не нильфгаардец и Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой вампир и знахарь в одном теле, не дающем тени. Вот такие братья по оружию.В этой книге пытаются объединиться и чародейки, созвав независимую лигу (ну, чтобы не участвовать во всех этих распрях-битвах-кознях императоров и королей). Ложа из двенадцати чародеек (никаких мужчин!), среди них та, о которой говорит пророчество, то есть Цирия из Цинтры. Остальные из этой интернациональной бабской республики: Филиппа Эйльхарт, Трисс Меригольд, Кейра Мец, Шеала де Танкарвилль, Сабрина Глевиссиг, Маргарита Ло-Антиль (ректор академии магики), Францеска (королева Долины Цветов), Ида Эмеан аэп Сивней (чародейка эльфов), Ассире вар Анагыд, Фрингилья Виго и Йеннифэр, которая была упакована (а потом распакована) в нефритовую статуэтку.Цель этой тайной ложи – защита магии.Война продолжается – не расслабляться!Башня Ласточки."Если б в ту ночь кто-нибудь сумел тихо и незаметно подобраться к затерянной среди трясин хате с провалившейся и заросшей мхом стрехой, если б он заглянул сквозь щели в ставнях, тот увидел бы в слабо освещенном сальными свечами помещении молоденькую девочку… и старца с седой бородой…" Эти слова много раз повторяются в шестой книге, так как отшельник Высогота (именно он тот старец) нашёл раненую полуживую Цири, обмыл и зашил её страшную рану, а потом в течение долгих вечеров слушал историю жизни, оборвать которую хотели слишком многие.Геральт, который практически отказался от своего ведьмачества, и Йеннифэр, считающая девочку своей дочерью, торопятся на помощь. Но в этой книге они сами нуждаются в защите и помощи, так как судьба к ним не слишком благосклонна. И если Ведьмак чудом выворачивается из ловушки, то Йеннифэр в видении Цири находится в подземелье прикованная к стене. Но об этом в следующей книге. Финал этой: Цири открывается таинственная Башня Ласточки и девочка въезжает под каменный свод входа.