История одного города

Гоголевская бойкая тройка-Русь несется не останавливаясь, ничто ее не сломит. Салтыковскую Русь тоже обрушить сложно: стоит крепко, уверенно. Ничто ее не берет: ни бедствия, ни неурожаи, ни голод, ни глупость, ни казнокрадство…Это было в высшей степени странное и вместе с тем удивительное чтение: представьте себе чиновника (пусть и бывшего, тем более экс-чиновников и не бывает), открыто и строго изобличающего власть! Учини кто такое в наше время… а даже представить страшно, не буду представлять…Рязанский и тверской вице-губернатор пишет ярчайшую политическую сатиру про любвеобильных политиков с фаршированными головами, летающих по воздуху, главным своим достижением считающих внедрение в обиход жителей горчицы… Уже за одно это – не за написание книги, нет, мало ли прекрасных романов пишется на Руси, а за невиданную смелость! – Салтыкову-Щедрин положен памятник, коих, уверена, и без того огромное множество, рассеянных по России-матушке…Люблю периодически с помощью книг совершать путешествия во времени – удобно, комфортно, незатратно, быстро. Роман «История одного города» был закончен русским классиком в 1870 году, в то время я и намеревалась наивно отправиться с помощью страниц книги. Вот только преобразователь времени в этот раз меня отчего-то подвел: загрузившись в 2024-м, в 2024-м я же и осталась. Я, конечно, все прекрасно понимаю, что классика на то и классика, чтобы быть актуальной всегда, быть всегда свежей и вне времени, но не до такой же степени! Гротеск Щедрина меня даже не удивлял, а ведь казалось бы… А ведь автор так старался поразить воображение читателя, вот только предположить он не мог, что наши современные новости о глупости, взяточничестве, волоките чиновников переплюнут любую фантазию сатирика. Проснись он в наши дни, с ужасом бы сбежал обратно: явью, увы, становится предсказываемое не только писателями-фантастами…И потому 1870-й я дорисовывала своими силами, воображение, правда, у меня не такое богатое, как у знаменитого писателя, но уж какое есть. В любом случае покопаться в архивной летописи типичного российского городка тех лет было занятно. Про летопись упоминаю неслучайно – именно эту форму выбрал для себя Салтыков-Щедрин, видимо, чтобы придать большей достоверности повествованию, хотя куда уж достовернее, если книга писана вице-губернатором?! Писал, возможно (скорее всего), по личным воспоминаниям: наверняка же среди его коллег встречались вот такие дубоголовые негодяевы, угрюм-бурчеевы, фердыщенко, как только не измывающиеся над подвластным им городом. А город стоит вопреки всему и вопреки всем: консерваторам и либералам, любителям законов и противникам оных, выслуженцам и коррупционерам.Если вначале немного еще посмеивалась над глупостью жителей, за свою недалекость получивших соответствующее название города, то потом стало уж не до смеха. Произвол чиновников на местах улыбки более не вызывал, это был скорее смех сквозь слезы, ясное понимание бесправности того «маленького человека» – гоголевского, лесковского, прочих. Маленького человека, лишенного амбиций и потому ждущего помощи и понимания, восторженно верящего, что новый градоуправитель будет лучше прежнего. Сколько их сменяется – вера остается, хотя дальше все хуже и хуже. Чересчур строгое управление их пугает, чересчур либеральное – тем паче, неспроста, мол, подвох чуют (и правильно, кстати, чуют). В сочетании «глуповский либерализм», часто употребляемом в книге, так и слышится критика автором либерализма вообще – Салтыков-Щедрин будто проговаривается: «глупый либерализм», что, впрочем, недалеко от истины в его понимании, он был известным критиком реформ царского правительства…По мысли кое-кого из философов, государство существует для человека, жителя, гражданина. Но те наивные философы не были в Глупове! Здесь народ существует для увеселения своих градоначальников, ну а как же иначе – вредная это работа, городом управлять, опасная работа…И если я не удивлялась ни капельки изображаемому произволу чиновников, то вот их бесславному концу – очень даже. Вот здесь фантазия Щедрина расцвела во всю силу! Как нет на земле одинаковых людей, так и не может быть идентичных смертей. Салтыков-Щедрин ловко, одним взмахом пера, окунутым в чернильницу, расправляется со вчерашними коллегами: тому вырвали ноздри, у этого отпала голова, кто-то умер от истощения, растратив все силы на женский пол… «Хочешь плохо кончить – иди в чиновники», – будто бы заключает со всей серьезностью (а с сохранившихся портретов на нас всегда строго и осуждающе, не мигая даже смотрит серьезный классик) Щедрин. Все равно, мол, ничего не изменишь, не привьешь ты культуры этим людям, не просветишь ты темный народ. Встретят приветливо, хлебом-солью, с надеждами и покорством, затем между делом затеют бунт (повод найдут, уж будь уверен – ну не нужна им твоя горчица!), а перед царем-батюшкой виноват все равно будешь ты…Как-то взгрустнулось даже после такого путешествия. Чем провинились глуповцы? Перед кем? Череда ярких разнохарактерных правителей города, конечно, позабавила, вот только читалось совсем не как вымысел…Пыльную летопись после прочтения аккуратно водворяю на место – для следующих читателей-потомков. Даже интересно: через следующие лет 150 что-нибудь на Руси поменяется?

Вот совершенно не помню, читала ли я Салтыкова-Щедрина в школе, а когда увидела книгу в конкурсной подборке, решила взять.Уже давно смотрела на другой роман писателя – Господа Головлевы , с него и хотела начать знакомство, но меня порадовала «История одного города», поэтому даже рада тому, как сошлись звезды.Мне очень понравилась форма романа. Словно тебе читают вслух, с озвучиванием всех сносок редактора, но вместе с тем, ты словно читаешь старые записки летописца, рассказывающего историю города с насыщенной историей.В последнее время мне прям везет, сатира за сатирой. Роман Салтыкова-Щедрина не стал исключением, сатира на государственный строй, так и еще отлично подмечен русский нрав. И боюсь роман будет актуален еще долгое время.Изначально не смотрела на него даже, как на сатиру государственного строя Российской империи, так как каждый новый градоначальник воплощение иной формы правления. И самое примечательное то, что форма и власть менялись, а люди какие были, такими и продолжали оставаться.Неважно кто, неважно как, главное во главе стола был тот, кто мог принять решение. Очень редко они устраивали бунты, шли на пролом и отстаивали свои права. С одной стороны, невежество мешало, с другой стороны, они сами захотели надеть на себя хомут.Автор высмеивает человеческую червоточину, которая стремиться обладать, подчинять и управлять. А если крыша поехала, то можно начать подчинять под себя и стихию. Хотелось в этот момент и плакать, и смеяться.Местами описанные события походили на рассказы постояльцев психушек, но они придавали роману свою пикантность и изюминку. Порадовал слог изложения, читается легко и задорно. Обязательно еще вернусь к творчеству Салтыкова-Щедрина, только жаль, что романов он написал не так много.

В чем состоит собственно задача его (летописателя)? В том ли, чтобы критиковать или порицать? – Нет, не в том. В том ли, чтобы рассуждать? – Нет, и не в этом. В чем же? – А в том, легкодумный вольнодумец, чтобы быть лишь изобразителем […] и об оном предать потомству в надлежащее назидание. Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном сознании. И получилось это знакомство на диво приятным и занятным, я бы даже сказал, удалым и разухабистым. Одно удовольствие читать «Историю одного города», доложу я вам, братики-сударики, да сестрички-сударушки! Конечно, если вы, движимые любопытством, заглянете на Википедию или ещё в какой справочник, дабы почерпнуть там информации о писателе, вас закономерно может смутить, что творил он в 19-том веке. Вы даже можете заподозрить, что предлагаемый фолиант написан на трудно читаемом русском языке, изобилующем устаревшими словами, оборотами и выражениями. Должен признаться, явления из предыдущего предложения имеют место быть, однако сие никоим образом не препятствует чтению, церковно-славянский и старорусский – тут присутствует в пренебрежимо малой пропорции (на 10 абзацев, может, разок или два проскочит, а то и нет), а весь текст целиком – совершенно и определённо читабелен для современников! Теперь, сочту за честь, немного осветить «Историю одного города» с точки зрения жанровой принадлежности, стиля и прочего, из чего обычно составляется литературное произведение. Первое, что стоит отметить: 19-тый век или нет, но в этой книге Салтыков-Щедрин для меня оказался завзятым сюрреалистом-модернистом! Так же данное произведение я бы отнёс к жанру… (внимание!) магического реализма. Да-да, именно так, любезнейшие. И сравнил бы я «Историю одного города» со «Ста годами одиночества» Маркеса, ни много ни мало (скажем так, энергетика схожа отчасти). И у меня большой вопрос, не вдохновлялся ли краем пера латиноамериканец Габриэль Гарсия русской классикой? Второе, что отмечу – это довольно своеобразный, но такой что ли родной абсурдный юмор, великолепная сатира о чиновничьих произволах, которые имеем по сию пору включительно, и сермяжном народе, готовом таким начальством удовлетворяться, лишь бы самому не думать. Такого рода юмор, мы видим впоследствии у таких известных работников пера и чернил, как Булгаков, Зощенко, Ильф с Петровым и других. Ну, и третье, что хотелось бы безо всякой задней мысли отметить, это, конечно, несомненное писательское мастерство. Учитывая то, что на тот момент, русская литература была достаточно скудна на примеры, коими можно было бы вдохновляться начинающему писателю (примеры существовали в зарубежной литературе), Салтыков-Щедрин выглядит уверенным властителем слов и дум. И фантазия и воплощение, на мой взгляд – у него на высоте. Единственный вопрос, который остаётся после прочтения книги: «И что? Что делать-то со всем этим?»… А на него автор-то и не отвечает.