Аграрные программы российских политических партий в начале ХХ в.

Введение

Аграрный вопрос был одним из основных в России в начале ХХ в. Различные политические партии и движения понимали его по-разному, способы решения, которые они предлагали, были также неодинаковыми. Старый спор XIX в. между западниками и славянофилами продолжился на новом витке развития российской цивилизации. Так, одна часть партий (в основном либерального толка) выступала за развитие отечественного сельского хозяйства по западному пути, другая – за консервацию крестьянской общины и уравнительного землепользования. Столыпинская аграрная реформа обострила обсуждение данного вопроса и в какой-то степени спровоцировала поляризацию политических сил, занятых решением аграрной проблемы. Следует подчеркнуть, что аграрный вопрос не утратил своей актуальности и в настоящее время. Сейчас он ставится не менее остро, чем в начале ХХ в., и требует своего решения.

В монографии исследовано возникновение и развития аграрных программ основных политических партий России в начале ХХ в. При этом решаются следующие задачи: 1) проследить трансформацию аграрных программ в различные временные периоды (до революции 1905–1907 гг., после нее, в годы Столыпинской аграрной реформы); 2) выяснить отношение различных партийных программ к национализации земли; 3) проанализировать влияние института частной собственности на землю на формирование аграрных программ буржуазных партий (монархистов, октябристов, кадетов); 4) выявить особенности аграрных программ основных российских политических партий.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала ХХ в. по 1917–1921 гг. Объясняется это тем, что собственно формирование аграрных программ политических партий происходило в период их деятельности на территории России, когда основная масса из них участвовала в легальной или полулегальной политической борьбе.

Методологической основой исследования является принцип объективности, а также многосторонний подход к анализу общественных явлений. Процесс развития любой страны, согласно формационному методу, является определенной стадией (формацией) в истории общественного развития.

Вместе с тем нельзя замыкаться только на формационной версии в объяснении логики и содержания развития партийного строительства в России. Цивилизационный метод (соединение материальной и духовной сторон жизни при длительном существовании этнодемографической и политической сторон общественной жизни) тоже позволяет расширить диапазон факторов, участвующих в историческом процессе.

В процессе работы над данным исследованием автор использовал большое количество работ, посвященных истории политических партий России начала ХХ в. В изучении истории партийного строительства этого периода советская и современная российская историография имеет устойчивые традиции. Это выражается в наличии значительного числа монографических исследований, статей, сборников документов, материалов научных конференций. Одной из первых публикаций, касающихся правомонархических организаций, следует считать Устав первой легальной монархической организации «Русское собрание»¹. Что же касается либерального политического лагеря, то здесь заметным явлением стало издание в 1907 г. книги секретаря Аграрной комиссии Конституционно-демократической партии Н.Н. Черненкова². Значительная информация о партийной жизни в России в данный период содержится и в меньшевистском издании «Общественное движение в России в начале XX в.», которое вышло в Санкт-Петербурге в 1909–1914 гг. в четырех томах (под редакцией Л. Мартова, П. Маслова и А. Потресова) и по сей день остается самым полным и исчерпывающим трудом по этой теме.

Особого внимания заслуживают труды либерала, члена кадетской партии А.А. Кауфмана, который являлся наиболее значительным автором по аграрной реформе П. А. Столыпина³. В 1902 г. вышла значительная работа демократического исследователя В.В. Кирьякова⁴. Наиболее полно становление Трудовой группы отражено в мемуарах и очерках трудовиков А. Львовича, В.Г. Богораза-Тана, Л.М. Брамсона, С.И. Бондарева, Т.В. Локотя и др.⁵ О возникновении Трудовой группы немало писали и кадеты⁶. Большое количество работ по аграрной программе большевиков было написано и опубликовано В.И. Лениным⁷. Ленинской программе национализации противостояли меньшевики⁸.

Первой советской работой по истории монархических партий стала вступительная статья В.П. Викторова к сборнику документов «Союз русского народа», написанная в конце 1920-х гг.⁹ Одновременно со статьей В.П. Викторова в харьковском издательстве «Пролетарий» вышла серия брошюр «Какие партии были в России?», в том числе работа В. Залежского «Монархисты»¹⁰.

С середины 30-х до середины 50-х гг. ХХ в. о мелкобуржуазных партиях писалось крайне редко. Так, в 1934 г. Партиздатом был выпущен сборник «История пролетариата СССР»¹¹, в котором была опубликована статья историка Д. Литвинова «Классовая борьба на Северном Кавказе». Е. Фокин, проанализировав экономическую и политическую ситуацию накануне Февральской буржуазно-демократической революции, отметил причины недовольства народных масс существующим положением¹². Историк Г. Баррандов в труде «Столыпинская реакция» исследовал аграрную политику правительства и ее последствия в 1906–1910 гг.¹³. Историк Е.Д. Черменский рассмотрел взаимоотношения между кадетами и трудовиками в более широком плане как отражение борьбы либерально-монархической буржуазии за крестьянство и т. д.¹⁴

Некоторые сдвиги в разработке темы наметились после ХХ съезда КПСС, когда изменилась политико-идеологическая ситуация в стране. В этот период произошел качественный скачок в изучении проблемы на рубеже 50-х – 60-х гг. ХХ в. Так, в 1968 г., когда было опубликовано сразу 5 монографий, в том числе П.И. Соболевой, В.В. Комина, П.П. Никишова, М.В. Спиридонова. Это в полной мере касается и публикации трудов Л.М. Спирина, К.В. Гусева, Н.В. Рубана, В.В. Комина, М. Церцвадзе, А.Г. Слонимского в конце 60-х – первой половине 70-х гг. XX в., сделавших упор на изучение истории мелкобуржуазных партий¹⁵. Все это позволило подготовить и опубликовать коллективную монографию «В.И. Ленин и история классов и политических партий России»¹⁶ и другие работы¹⁷.

В начале 1960-х гг. была опубликована монография С.М. Сидельникова, где впервые в советской историографии была поставлена проблема эволюции концепции политических партий, в том числе и правомонархических в отношении Государственной думы¹⁸. В 1977 г. вышла работа Л.М. Спирина «Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в. – 1920 г.)»¹⁹.

В начале 80-х годов XX века совершенно отчетливо определилось стремление советской исторической науке к более полному и глубокому изучению ленинского теоретического наследия, относящегося к истории политических партий²⁰. В 1981 г. вышла фундаментальная работа Е.В. Иллерицкой «Аграрный вопрос: провал аграрных программ и политики непролетарских партий в России»²¹, которая посвящена анализу аграрных программ небольшевистских партий в России начала ХХ в.: октябристов, кадетов, меньшевиков и т.д. Необходимо отметить работу В.В. Шелохаева «Кадеты – главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905-1907 годов»²². У данного автора вышли и другие работы по этой теме.²³

Особого внимания также заслуживает и первый том двухтомника С.П. Трапезникова, где показан ход и развитие аграрной программы большевиков. Автор также проанализировал эволюцию аграрных отношений от реформы 1860-х гг. до настоящего времени²⁴. Д.А. Колесниченко стала первым советским исследователем непосредственно Трудовой группы²⁵. Своеобразным подведением итогов развития советской историографии по проблеме стало коллективное исследование «Непролетарские партии России в трех революциях», где наиболее крупный раздел представлен буржуазно-помещичьими партиями России.

С распадом СССР и возникновением новой исторической ситуации произошли существенные сдвиги в изучении партийно-политического движения в России и ее регионах в период империализма. Характерной чертой современного изучения аграрной проблемы является также расширение тематики исследований. В 1999 г. была опубликована работа А.В. Сыпченко, посвященная Народно-социалистической партии²⁶, где весьма подробно рассматриваются возникновение, развитие и социально-экономические (в том числе и аграрные) воззрения данной партии. В 2001 г. вышла монография Ю.И. Кирьякова «Правые партии в России. 1911–1917»²⁷, которая посвящена истории монархических и консервативных партий – Союза русского народа, Русского народного союза имени Михаила Архангела, Русского монархического союза, Всероссийского дубровинского союза русского народа и некоторых других накануне и в годы Первой мировой войны. В 2004 г. в журнале «Отечественные записки» вышла статья Т. Шанина²⁸, где весьма подробно прослеживается эволюция ленинской аграрной программы, начиная с первых работ В.И. Ленина по этой проблеме и заканчивая периодом нэпа. В 2009 г. была опубликована монография О.В. Коноваловой, где рассматриваются социально-экономические взгляды лидеров эсеров В.М. Чернова²⁹.

Таким образом, можно констатировать, что развитие советской и современной российской исторической мысли имеет поступательный характер и дает существенный толчок для дальнейшего изучения истории политических партий в России в начале XX в. Однако далеко не все аспекты партийно-политического строительства нашли освещение в работах отечественной историографии. Остаются нерешенными и ряд вопросов, разработка которых способна не только конкретизировать и уточнить те или иные оценки, но и существенно расширить имеющиеся представления по ряду сюжетов избранной темы. В этой связи совершенно очевидно, что движение исторической мысли может и должно осуществляться не только путем дальнейшей конкретизации фактического материала поставленной проблемы. Не менее актуальна также задача подведения итогов изучения партийно-политического движения в России в начале ХХ в. на современном этапе развития историографии и определения круга вопросов, требующих своего решения. Поэтому возросший объем исследований, посвященных политическим партиям, делает вполне назревшим вопрос о подготовке специального исторического труда, посвященного проблеме аграрных воззрений различных политических партий в начале ХХ в. Более того, появление такого исследования может стать стимулом для дальнейшего углубленного изучения политических партий в России начала XX в. Причем опыт изучения истории политических партий требует комплексного подхода к исследованию и должен включать совокупность вопросов: классовая природа политических партий, их социальный состав, численность, формирование аграрной идеологии и теоретическое обоснование программы, стратегия и тактика, выявление причин и степени результативности деятельности партий, отношения политических партий между собой, а также то, что определяло эти отношения: кого партия видела союзниками, а кого – противниками.

Глава 1. Аграрные воззрения монархистов

1. Формирование монархического движения в России

Предшественником монархических и черносотенных партий в России было возникшее в октябре–ноябре 1900 г. в Санкт-Петербурге Русское собрание, ставившее своей целью защиту славянской и русской культуры. В него входили титулованная знать, высшее чиновничество и часть творческой интеллигенции. Его устав был официально утвержден 26 января 1901 г. Деятельность Собрания была направлена против космополитичности высших слоев, поэтому его целью было ознакомление общества со всем, что сделано важного и своеобразного русскими людьми во всех областях научного и художественного творчества. Члены Русского собрания считали, что русское живописное и звуковое искусство должно быть постоянным источником наших бесед и общественных удовольствий; русское зодчество должно украшать русский дом, в котором со временем будет помещаться Русское собрание, и, наконец, русская одежда, приведенная художественным вкусом к удовлетворению потребностей настоящего времени, должна появиться сначала на праздничных вечерах Собрания, а потом выйти за его пределы. Также Русское собрание ставило перед собой задачу охранения чистоты и правильности русской речи. На учредительном собрании данного общества присутствовало 120 человек (впоследствии количество его членов возросло до 1500 человек). Для управления Русским собранием был выбран совет из 18-ти человек, среди которых были: романист князь Д. Голицын, князь М.Л. Шаховской, граф Апраксин, князь Куракин, землевладельцы Кашкаров и Чемодуров, епископ Серафим, редактор газеты «Свет» В.В. Комаров, писатель Н. Энгельгардт, приват-доцент Б. Никольский, поэт В. Величко, В.М. Пуришкевич, генералы Мордвинов и Золотарев. Также было собрано 5000 руб., которые составили основной фонд данной организации. С 1903 г. еженедельно стали выходить «Известия Русского собрания»³⁰.

Постепенно деятельность Русского собрания начало распространяться и на провинцию. Так, при активном участи профессора А.С. Вязигина было открыто отделение Собрания в г. Харькове, которое с содействия В.М. Пуришкевича издавало ежемесячный журнал «Мирный труд» и популярные брошюры. В 1904 г. филиалы возникли в Киеве, Варшаве, Оренбурге, Казани, Перми и Вильно. В этом же году при Русском собрании в Санкт-Петербурге под руководством Б. Никольского открылся Кружок русских студентов. В феврале 1905 г. отделение Собрания начало работу в Одессе, где издавало газету «Русская речь». В 1907 г. Русское собрание открыло в Санкт-Петербурге собственную гимназию, предназначенную для детей истинно русских людей³¹.

31 декабря 1904 г. Русское собрание послало несколько своих представителей к Николаю II (князь Д. Голицын, генерал-майор Золотарев, князь Мордвинов, М.Н. Волконский, Н.А. Энгельгардт) с предложением сплотиться ради мирной работы и духовного противодействия чуждым нашему общественному укладу течениям. Со стороны царя это вызвало одобрение. Летом 1905 г. состоялся второй визит членов Собрания к Николаю II, а в ноябре того же года оно опубликовало свою избирательную программу, которая стала знаменем для целого ряда монархических организаций, таких как: Лига Московских патриотов, Бессарабская патриотическая лига, Общество националистов в Киеве и Одессе, Русское вече в Вильно, партия «Минин и Пожарский» в Нижнем Новгороде, Русская монархическая партии, Союза законности, Партия народного порядка, Царско-народного общества, Самодержавно-монархическая партия, патриотическое общество молодежи «Двуглавый орел», Союза русских людей. Главной идеей данной программы было то, что Манифестом от 17 октября 1905 г. самодержавие не было отменено и что Государственная дума не может самостоятельно менять законы³².

В ноябре 1905 г. на основе Русского собрания возникла самая крупная черносотенная партия «Союз русского народа». Согласно уставу членами данной партии могли стать только «природные русские люди обоего пола, всех сословий и состояний, преданные целям Союза. К весне 1907 г. в него вошла подавляющая часть правых организаций и групп. Ему оказывал финансовую помощь департамент полиции, содействовали правительственные чиновники, покровительствовал Николай II. Эта партия объявила себя русской неклассовой организацией. В ней состояли мелкие лавочники, мещане, купцы, помещики, интеллигенция, крестьяне. Лидерами партии были: чиновник для особых поручений при Министерстве внутренних дел, помещик из Молдавии В.М. Пуришкевич, доктор медицины, публицист А.И. Дубровин, курский помещик Н.Е. Марков (Марков 2-й), А.А. Майков, Б. Никольский, князь Гагарин, Е.А. Полубояринов. А.И. Дубровин стал председателем Главного комитета, руководящего органа партии. Официальными органами печати Союза были газеты «Русское знамя», «Объединение», «Гроза»³³.

Разлад в среде правых, связанный в определенной мере с различными подходами к некоторым общественно-политическим явлениям, обозначился уже в конце 1907–1908 гг., когда В.М. Пуришкевич и его сторонники вышли из Союза русского народа и создали Русский народный союз имени Михаила Архангела. В дальнейшем разлад обострился, и его отражением стал выход в 1910 г. основателя и председателя главного совета Союза русского народа А.И. Дубровина из состава руководства. Юридическим оформлением этого размежевания правых стало создание второго Союза русского народа. Подготовка к съезду новой партии началась еще в феврале 1911 г., причем первоначально его предполагалось провести в Киеве 1 октября. В то время как сторонники А.И. Дубровина направляли обращения к властям, ходатайствуя о разрешении съезда, главный совет Союза русского народа (Н.Е. Марков и Э.И. Коновницын) рассылал Окружное послание, в котором объявлял затеянный А.И. Дубровиным съезд «незаконным» и призывал всех членов Союза русского народа, искренно и нелицеприятно преданных Союзу, не содействовать и не участвовать в съезде предательского разрушения нашей твердыни. Тем не менее съезд дубровинцам провести удалось, хотя и не в Киеве, а в Москве, и несколько позднее первоначально намеченного срока – в конце ноября – начале декабря 1911 г. Первое, что дубровинцы должны были и попытались сделать на съезде, – это исключить «за отступления и нарушения» руководство существовавшего Союза русского народа (Н.Е. Мар-кова и других) из его состава. Однако после довольно продолжительных пререканий оба Союза русского народа (обновленческий и дубровинский) вынуждены были считаться с существованием параллельной и родственной по духу организацией.

На съезде было провозглашено создание Всероссийского Дубровинского Союза русского народа. Регистрация нового Союза в августе 1912 г. сопровождалась представлением устава, который во многом повторял прежний устав Союза русского народа 1906 г., но все же это был документ новой право-монархической организации, принятый в новых социально-политических условиях и затрагивавший вдобавок ряд программных вопросов. Так, в частности, в нем говорилось, что его целью является «сохранение России единою и неделимою, при господстве в ней православия, при неограниченности царского самодержавия и первенстве русского народа». Провозглашенные цели должны были достигаться: 1) принятием участия в выборах в Государственную думу; 2) постройкой церквей, а также устройством общих и профессиональных школ, культурно-просветительных заведений, организацией докладов, изданием литературы, газет и журналов; 3) открытием мастерских, столовых, больниц, предоставлением беднякам дешевых квартир; 4) организацией касс взаимопомощи, страховых, похоронных, ссудо-сберегательных и кредитных товариществ, промышленных, производительных и потребительских союзов, артелей, а также вступлением в договоры с различными учреждениями для принятия подрядов и заказов; 5) оказанием материальной и нравственной поддержки, а в случае необходимости и защиты дел членов Союза. Его членами могли быть православные русские люди обоего пола, всех сословий и состояний, признавшие себя осведомленными в целях Союза и преданные им. Перед вступлением в его ряды они были обязаны дать обещание не поддерживать контакты с сообществами, преследующими цели, не согласные с целями Союза. В уставе особо оговаривалось, что Союз не делает различия между великороссами, белорусами и малороссами, а обрусевшие инородцы могли быть приняты в его члены «по баллотировке на общем главном собрании членов (недопущение в приеме относилось только к евреям). Вступление в члены Союза, сопровождаемое припиской к его местным отделам, совершалось по рекомендации не менее двух членов или местного отдела по простому письменному или устному заявлению совету всего Союза или местного отдела. Членский взнос составлял 60 коп. в год. Для выбытия достаточно было письменного заявления совету отдела³⁴.

В уставе также было записано, что Всероссийский Дубровинский Союз русского народа может налаживать контакты с другими обществами, принимающими данный устав, хотя бы с некоторыми в нем изменениями во внутренней организации, но отнюдь не касающимися ни целей Союза, ни пути, ни способов деятельности». Всероссийский Дубровинский союз русского народа мог вступать в общение по вопросам общегосударственной политики с другими союзами и обществами, если цели их не противоречили его целям. Предусматривалось, что главные общие собрания всего Союза и отделов должны были проводиться не менее одного раза в шесть месяцев для поддержания единения между местными членами, для заслушания и утверждения докладов о делах и нуждах, денежных отчетов о приходах и расходах, проверенных ревизионною комиссиею, и выборов и увольнения членов главного совета и местных советов. Не менее одного раза в два года должны были проходить съезды представителей каждого отдела и желающих принять в них участие членов. На съезде кроме обычных вопросов, являвшихся предметом обсуждения на собраниях, могли быть рассмотрены вопросы об изменениях и дополнениях устава и заслушаны доклады об общих вопросах, установление согласного взгляда на которые желательно в данный момент. Съезд принимал по ним решения, а в случае необходимости возбуждал ходатайство перед правительственными установлениями. На съезде должен был заслушиваться также отчет о деятельности Союза и о состоянии кассы главного совета. Утвержденные годовые отчеты, как было записано в уставе, публиковались в партийном органе – газете «Русское знамя»³⁵. Таким образом, фактически с конца 1911 г. в стране действовали два Союза русского народа, которые формально имели сходные платформы, но находились во враждебных отношениях.

В условиях проведения Столыпинской аграрной реформы правые не могли не следить за ее реализацией и не высказать своего отношения к решению аграрного вопроса. Эту тему затронул и Съезд дубровинцев, приняв весьма обширное постановление «О землеробах». В преамбуле говорилось, что съезд, признавая крайнюю необходимость сохранить сословие крестьян-землеробов в силе и довольстве, полагает, что это возможно только при сохранении крестьянских земель в руках деревенских хлеборобов. Обращалось также внимание властей на растущее число случаев скупки земель кулаками, русскими и еврейскими, что крайне вредно отражается на жизни крестьянского сословия. При этом отмечалось, что часто скупщики действовали обманным путем, земля продавалась «спьяна за грош». В документе съезда содержалась также просьба об ограничении права продажи крестьянской надельной или выкупной земли и безусловном запрещении этого для людей семейных. Подобное ограничение, говорилось далее, надлежит считать не оскорбительным, а лишь охранительным, полезным для государства, как и для самих крестьян, ибо слишком много темноты и слабости в народе русском и слишком много совратителей, обманывающих и спаивающих крестьян ради покупки земель. Обращалось внимание на возраставшее земельное ростовщичество, состоявшее в том, что цену на покупаемую крестьянами землю искусственно поднимали без особых на то оснований. По этой причине предлагалось не допускать на торги подставных лиц, а в Крестьянском и Земельном банках поддерживать справедливую цену. Говорилось и о необходимости попытаться упорядочить арендную цену, также искусственно и безбожно вздуваемую для крестьянства управляющими… и даже помещиками юго-западного края. В этой связи предлагалось, в частности, землеустроительным уездным комиссиям исчислять «среднюю стоимость земли известного района на известный срок»³⁶.

Отмечалось, что, не сопротивляясь введению отрубов, крестьяне единогласно просят предоставить каждому полную свободу. В этой связи в постановлении говорилось о необходимости запретить земским начальникам и другим должностным лицам соблазнять крестьян всякими сладкими надеждами и обещаниями особых льгот для отрубников и разъяснять, что «укрепление» полос равносильно выходу из общины. «Иные губернии довольны отрубами, другим они – зарез… На юге привыкли жить хуторами, и там проехать 12 верст до храма – пустяки. На севере же привыкли жить в общине, в куче, и расселение тягостно, отделяя от храма, от соседей, от взаимопомощи и взаимозащиты». В постановлении съезда был пункт, раскрывавший значение общины для крестьянина. В нем говорилось, что, «признавая в общем желательность уничтожения слишком большой чересполосицы, признать еще более желательным сохранение общины как основной формы деревенской жизни, потому что общинное хозяйство легче вести как уже налаженное, привычное. Община сдерживает слабохарактерных влиянием и даже правом воздействия. Община ограждает слабых, вдов, сирот, спасая их от голода впредь до возможности заработать на прокормление. Община поддерживает храм Божий и школу, а где и больницу, которые, при расселении на дальние хутора зачахнут. Община сохраняет единодушие и братскую связь, чем предохраняет от развития хулиганства… Общину легче охранять и спасать… Все это делает жизнь легче и спокойнее»³⁷.

В постановлении выражалось пожелание, чтобы казенные оброчные земли отдавались не только выделившимся, но и общинникам (ныне это излюбленное средство давления для выселения на отруба), а Крестьянский банк продавал земли свои «не только отрубникам, но и в общинное владение». Рекомендовалось удовлетворять просьбы крестьян на право выпаса скота в казенных лесах, сбора валежника, грибов, ягод и плодов, а также «сдавать болотины в казенных лесах крестьянам под покос за недорогую цену», продавать «без торгов во всякое время и в розницу леса из казенных дач по таксе» (к которой лесничие и начальство прибавляли чуть ли не двойную цену). Что касается положения пригородных крестьян, приписанных к мещанскому сословию, хотя они занимались хлебопашеством, указывалось на необходимость выяснения, насколько правильно их заставляют платить городу громадную аренду.

В конце 1911 г. – начале 1912 г. произошли изменения в составе и характере деятельности Русского собрания. После ноябрьского 1911 г. инцидента на докладе дубровинца Б.В. Никольского, затронувшего вопрос о «темных деньгах», получаемых обновленцами от правительства, когда дело кончилось чуть ли не дракой Н.Е. Маркова и докладчика, руководство Русского собрания усилиями Н.Е. Марко-ва, В.М. Пуришкевича и их сторонников было обновлено. Дубровинцы, включая Б.В. Никольского, академика А.И. Соболевского и др., были вытеснены из руководства, и в нем возобладали сторонники В.М. Пуришкевича. Однако инцидент не прошел бесследно даже для тех, кто духовно тяготел к Русскому собранию. Не раз отмечалось, что некоторые представители элиты стали сторониться участия в его деятельности. Так, генерал И.Н. Толмачев писал из Петербурга в 1912 г.: «Самое серьезное – это нелады между правыми; в «Русское собрание» все высокопоставленные ходить боятся после ноябрьского инцидента 1911 г. – потасовки Б.В. Никольского и Н.Е. Маркова… Словом, утешительного мало». В этой же связи руководство Русским собранием вынуждено было свидетельствовать отход от партийной деятельности, которая была характерна для него в 1905–1907 гг. (хотя и в специфической форме оказания содействия Союзу русского народа). Более того, в начале 1914 г. Русское собрание приняло поправки к своему уставу, которые должны были закрепить его возвращение к «академической деятельности»³⁸.

Через полгода после дубровинского съезда одновременно прошли два очередных съезда: Союза русского народа – обновленческого (без участия представителей вновь образованного Всероссийского дубровинского союза русского народа) и Союза русских людей – представителей Союза Михаила Архангела, Русского монархического союза, а также Русского собрания. Подобные съезды проводились и ранее. Они проходили по сходной программе и на них принимались обычно общие решения. Съезды 1912 г. проходили 14–21 мая. Они довольно тщательно готовились (по этой причины их открытие было перенесено с февраля на май). Был создан общий для обоих съездов устроительный совет во главе с В.П. Соколовым, близким Н.Е. Маркову. В состав совета кроме В.П. Соколова входили Р.В. Трегубов, С.А. Верещагин, граф А.И. Коновницын, Л.Н. Бобров, А.К. Цекин, Ф.Д. Лиховидов, И.И. Баранов, барон М.Ф. Таубе, С.А. Володимеров. В конце марта – апреле 1912 г. его состав пополнился представителями от Русского собрания (В.М. Пуришкевич, Б.Н. Шеншин, В.М. Скворцов и Н.Д. Облеухов), Союза Михаила Архангела (священник И.И. Восторгов, г.А. Шечков, Д.Н. Оборин и В.А. Прокофьев) и Русского монархического союза (заместитель председателя архимандрит Макарий, а также М.Д. Плетнев, председатель Марьинского отдела В.Г. Орлов, В.В. Томилин). 19 апреля 1912 г. в состав совета были кооптированы А.С. Вязигин, Г.Г. Замысловский, священник А.С. Вераксин и Н.Е. Марков. Было сделано также предложение участвовать в работе совета представителям следующих организаций (по 2 человека): постоянного совета объединенных дворянских обществ, Императорского военно-исторического общества, Русского окраинного общества, Союза русских женщин (Союз уведомил, что не может принять участие, но окажет содействие), а также правой группы Государственного совета и правой фракции Государственной думы. Заседания съездов решили проводить в один и тот же день: утром – Союз русского народа, вечером – Союз русских людей. Объявления о съездах предполагалось печатать в следующих газетах: «Свет», «Русское чтение», «Колокол», «Сельский вестник», «Земщина», «Нижегородская торгово-промышленная газета», «Одесский вестник», «Курская быль», «Сибирская правда», «Харьковские губернские ведомости», «Почаевский листок», «Казанский телеграф» и «Друг». В этом перечне отсутствовали издания дубровинского направления – «Русское знамя» (Санкт-Петербург), «Гроза» (Санкт-Петербург), «Двуглавый орел» (Киев). Предполагалось, что «Вестник Союза русского народа» в период работы съездов будет выходить чаще.

Определенное внимание на съездах было уделено экономическим вопросам. Правые осознавали слабую эффективность своей деятельности в этом направлении. Примечательно выступление на съезде представителя Русской монархической партии (Москва) полковника В.В. Томилина. Он отметил, что мы много говорим, но мало делаем, надо работать и поменьше говорить, и указал на ту часть программы, которая касается экономических вопросов. Вот куда надо устремить все внимание собравшихся. Подотдел об улучшении быта крестьян (хозяйственной секции) на общем собрании представителей Союза русского народа и Русских людей высказал ряд пожеланий: при продаже или аренде земли покупщиками и арендаторами были бы «примерно православные русские люди, а в особенности крестьяне и мелкие землевладельцы»; для этого надо открыть общедоступный кредит, чтобы губернские власти следили за соблюдением закона и владение землей и аренда не переходили «в руки тех, кто на то не имеет права». Имелся также пункт о возбуждении перед правительством ходатайств об издании закона «О воспрещении анонимным компаниям и акционерным обществам покупать землю». В решении крестьянского вопроса съезд практически все внимание сосредоточил на успешной реализации переселенческой программы П.А. Столыпина (необходимости способствовать приобретению крестьянами всего нужного для жизни и обустройства поселков), тогда как съезд дубровинцев 1911 г., поддерживая аграрную реформу, подчеркивал важность сохранения общины или, по крайней мере, «бережного» к ней отношения³⁹.