0.
– Осторожно, двери закрываются, следующая станция – «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи!
Как только двери закрылись, он прислонился к ним спиной, хоть это и было запрещено. Его уставший взгляд, скользнув по пассажирам, остановился на черноволосой девушке: она стояла недалеко от него, держась за поручни и смотря в окно.
Он тяжело выдохнул, и, возможно, воздух его дыхания долетел до ее щеки, или, может, сквозь шум поезда она услышала этот обреченный выдох. Но именно в этот момент она обернулась, их взгляды пересеклись.
Она ему слегка улыбнулась, он тоже.
Она сделала шаг к нему, он остался стоять на месте.
– Мы знакомы? – спросила она.
– …Скорее нет, чем да,– ответил он.
– Это как понять?
– Ну, я вас знаю, а вы меня нет.
– Вы меня знаете…. Интересно. Откуда?
– …
1.
Он ненавидел понедельники, вторники, среды, четверги и пятницы. Но, если быть честным, то пятницы он любил больше всех этих дней, особенно после семи вечера, а вот до семи ненавидел. А его самый нелюбимый день был понедельник, это неудивительно, ведь у всех так.
Этот понедельник он ненавидел, так же, как и тот. А тот ненавидел так же, как и этот. По будильнику он просыпался ровно в шесть часов утра. Он брал телефон, добавлял еще двадцать минут и переворачивался на другой бок. Вставал он с постели только в семь. Потом стандартный набор: умывание и кофе, новостная лента в соцсети и музыка в наушниках, зависящая от воскресного вечера.
В то дождливое утро у него звучала 25/17 – песня про район, которая плавно переключилась на «Бумбокс-Вахтерам», как раз в тот момент, когда к остановочной платформе метро подходил поезд.
Втиснувшись в вагон, он вцепился в поручни и слегка расставил ноги, чтобы никто не смог его сдвинуть. При этом его мысли никто не держал, и они полетели в будущее, а именно в предстоящий вечер. Когда он садится в зале на диван, включает свой большой телевизор и смотрит режиссерскую версию фильма «Новый кинотеатр Парадисо». Обычную он посмотрел еще в субботу, и она произвела на него неизгладимое впечатление, а вот режиссерскую версию он нашел только поздней ночью воскресенья – этим и объяснялись черные круги под глазами.
На абсолютном автомате, как и все, он дошел до работы, скинул верхнюю одежду, сказал: «Привет – несколько тысяч раз», и сел за компьютер. Начал стучать по клавишам, попутно поглядывая на своих коллег –их в кабинете было всего пять без него, и каждого он презирал.
Лену – за то, что она тупая дура.
Паша – олух, строящий из себя умного.
Витька – ну, так ничего, только страшно любит целовать одно место у начальника.
Кристина – ноющая тупая стерва, вечно жалующаяся на всех.
А Вадим – он просто Вадим. Даже когда он косячит, все говорят: «Ну, это же Вадим!» И все прощается.
Вся пятерка обедала почти всегда вместе в этом же кабинете, но он предпочитал ходить в кафе. Там бизнес-ланч дешевый.
И вот купив за 300 рублей котлеты с картошкой, салат и кофе, он сел за свой любимый столик возле окна. Тут красивый вид: серый город, видно прохожих и угол старого здания. По его наблюдению, старые здания выглядят лучше, потому что они штучный товар в отличие он нынешних безликих квадратов. Наверное, поэтому ночью все светится, так пытаются скрыть халтуру бездарных архитекторов.
