Комэск-13. Книга 2. Лейтенант

Глава 1

– Бой!

Полупрозрачная глифа «масс-атаки» ярко сверкнула и стремительно переместилась в угол тактического монитора, укладываясь в развернутый веер колоды «текущих задач». По разуму стегнул вбитый пси-гипнозом резкий звуковой сигнал: «Алерт-красный!»

Мнемонический якорь сработал как надо – тело рывком перешло в состояние ограниченного боевого ража.

Прыгнуло давление, накачивая мозг и мышцы кровью, мехами загудели легкие – спешно прогоняя через себя кубометры бедного на кислород воздуха.

Не доверяя уязвимой плоти, засуетился имплант. Подсоединенные к нервным узлам тончайшие платиновые электроды заискрили ложными сигналами.

Надпочечникам – еще адреналина! Системе пищеварения – полный стоп! Перистальтике ЖКТ – отключение! Предотвращаем захлест кишечных петель при неизбежных резких движениях гиперскоростного боя.

Тело прошибает холодным потом, а имплант продолжает генерировать нейроимпульсы. Поверхностное кровообращение – на минимум! Сосуды периферийных участков тела – максимальное сужение – нам не нужна лишняя кровопотеря в случае ран! Сосуды в мышцах – на максимальный просвет!

Слюнные и слезные железы – блокировка! Расширение зрачков и активация туннельного зрения – режим хищника! Потоотделение – на пик возможностей. Перегрев тела смертельно опасен!

Много чего скрывается за тривиальной адреналиновой атакой. Природа почти совершенна, и мы лишь слегка ей помогаем, вручную запуская древний механизм «бей или беги».

Подчиняюсь едва заметному «вектору атаки».

Имплант «Альфа-прим» уже прижился на три четверти и больше не давит на глазные нервы грубо отрисованными стрелками. Теперь он манипулирует более сложными чувствами. «Эффект кивка» – меня просто клонит в нужную сторону, словно при маневрах малого корабля вокруг источника гравитационного искажения.

Мое подчинение – довольно условно. Право принятия окончательного решения и отдачи приоритетного приказа – по-прежнему за мной. Первое – как за бойцом линии, второе – согласно табели о рангах. Старший лейтенант в соединении «13-7» – всего один. И это я. Комэск Павел Счастливчик, будь неладна леди Корнелия с ее ущербным чувством юмора.

Однако на конфликт с ИскИном-тактиком я не иду, придерживаясь утвержденного ранее узора боя. У «Кутузова» за плечами тысячи реальных сражений и миллионы смоделированных рэндомом виртуальных схваток…

Шлем моего БКС не имеет уязвимых щелей внешнего обзора. Для того чтобы понять почему – достаточно сравнить индекс бронирования лучшего сапфирового стекла корпорации «Гжель Армс» – с многослойным бутербродом модульной брони скафандра! Да и нет смысла пялиться в окошко скафандра – имплант и так подаст на глазной нерв идеальную картинку происходящего, на лету дополненную важной тактической информацией.

Так и сейчас – вместо ослепительных вспышек интерфейс разразился лишь синими росчерками трассеров и точечными маркерами попаданий.

Контакт!!!

Стена силового щита легкого «Питбуля», цокающего впереди отряда, полыхнула и забилась крупной дрожью.

– Высокотемпературная плазма… Огонь в два ствола… Силы противника – один ксеноразумный. Судя по мощности плазменного жгута – ветеран. Достоверность прогноза – 74 %…77 %…76 %…

Последняя цифра плавает, но имплант старается, как может, считывая инфу с десятков датчиков и сенсоров, в том числе внимательно прислушиваясь к ментальному эху в моей голове. Техническое устройство уже давно смирилось с тем, что его носитель обладает «пси-потенциалом неясной природы».

«Питбуль» присел на задние конечности – давление плазмы велико, равно как и отдача от синхронного пуска полного пакета ГСР. Ксеноразумные уже научили себя уважать – уничтожить даже одного «виспа», а уж тем более – взрослую боевую особь в статусе ветерана – более чем непросто.

Драгоценный БК приходится сливать с невероятной скоростью. Впрочем, причина данного залпа более тривиальна – бот просчитал время своего функционирования в текущем замесе и стремится распорядиться им с максимальной пользой.

Тревожный писк алерта повалил нас на землю – щит полыхнул в последний раз и схлопнулся. Бот хаотично заметался в узком чреве служебного туннеля, выигрывая миллисекунды и полосуя пространство на пике работоспособности систем вооружения.

Броня пехотного дрона текла, движения становились все более заторможенными. Казалось, что маневры уклонения абсолютно не уменьшили точность огня виспа.

Мое залегшее звено укуталось коконами персональных щитов и азартно лупило в непроницаемое облако дыма и пыли. Система внешнего целенаведения отрабатывала щедро скармливаемые ей киловатты энергии и гигабайты инфопотока.

Смутный контур фигуры ксеноразумного постепенно наливался желтым – тактический монитор обсчитывал «условно успешные» попадания и пытался предсказать уровень жизнеспособности вет-виспа.

Я недоверчиво скривил губы – теория, одна лишь голая теория… Кинетическое оружие почти бессильно против энергетической формы жизни. Структуры связывающих полей оно все ж таки нарушает – но урон от одиночных попаданий – мизерный.

Лазер и плазму висп счастливо поглощает, едва ли не урча от удовольствия. Наша задача – закормить его до смерти, превысив порог насыщения инопланетной твари.

– Бум! Бум! Бум! – часто захлопали подствольники ИМПов, засеивая пространство плазменными гранатами малого калибра.

Вот это уже более или менее действенно, жаль только боеприпасов к «Факелу-12» у нас до обидного мало. Таких богатых складов, как на Арсенальной палубе, нам давно не попадалось, одни лишь жалкие закладки диких складов.

«Питбуль» сдох прямо посреди очередного сумасшедшего прыжка – с боковой стены на потолок, откуда и рухнул с оглушительным грохотом. В категорию «легких» бот вписался с трудом, исключительно благодаря довольно жалкому весу общего залпа. В целом же – полторы тонны морф-стали и модерновых композитов вполне укладывались в параметры средних средств пехотной поддержки.

Ротор примитивного шестиствольного пулемета все еще крутился на холостых оборотах, автоматическая система подачи БК торопливо перезаряжала лаунчер гиперскоростных ракет, однако какой-то из системообразующих модулей дрона оказался критически поврежден – оплывший под воздействием высоких температур кибер превратился в пышущую жаром и фонящую радиацией баррикаду.

Между телами вжавшихся в палубу бойцов замелькали смазанные силуэты мобильных мин. Их покрытие типа «стелс-хамелеон» гарантировало довольно высокие шансы на поражение захваченной сенсорами цели. Особенно в случае применения согласно уставу – «полным кластером минной стаи по мишени класса «Д» и ниже. В случае если мишень определяется как «Д+», использование м-мин – экономически неоправданно».

Однако убить виспа, особенно если он этому активно противится, бесконечно сложно. Ксеноразумный ушел в глухую оборону, снизив мощность плазменных разрядов, но при этом значительно повысив скорострельность.

Захлопали приглушенные скафом эха подрывов. Мины срабатывали на предельных дистанциях, стремясь зацепить виспа поражающим ядром направленного заряда.

– Бой!!!

Приказ «Кутузова» срывает нас с места, бросая в рэндом ближнего боя. Модуль активной постановки помех звенит от натуги, зашумляя все доступные диапазоны сканирования, наведения и обнаружения.

Огонь!

Штурмовой комплекс в моих руках лягается мощной отдачей. Калибр пакетного дробовика ужасает, а дополнительные ускорители умных снарядов отсушивают руки.

Бум! Бум! Бум!

БКС частично компенсирует отдачу, однако я не тяжелый пехотинец и не боец контрабордажной команды, способный стоять в проходе шлюза как осадная башня. На мне лишь средний скаф, не очень-то подходящий для текущей плотности боя.

Противолазерное покрытие почернело и покрылось оспинами от тысяч осколков. Керамическая броня осыпается трухой, не выдерживая симбиоза высоких температур и кинетических ударов. Эффектор персонального щита давно перегружен, ребра радиаторов на плечах потрескивают, не успевая сбрасывать накопившееся тепло.

Бой!

С потолка на противника рушится мелкий «Клоп», незаметно проскользнувший среди хаоса всеобщего замеса. Копеечный и примитивный дрон мгновенно опорожняет экранированные емкости, исторгая из себя липкую смесь – органическая кислота, палитра синтезированных ядов и бог весть что еще.

Вот теперь виспа проняло. Сокрушающий разум инфразвуковой рев мгновенно отсекается электроникой скафа. Огонь ксеноразумного утих, гуманоидная фигура закрутилась на месте, роняя кляксы энергоплоти. «Кутузов» оперативно анализирует полученный эффект и выдает рабочую версию – сложная органика нарушает тонкие связи неизвестных нам полей, образующих физическое тело чужого.

– Еще «Клопов»! – Это уже я вмешиваюсь в оперативный канал. – Экономить БК!

Приказ не праздный. Цифры расхода высокотехнологичных боеприпасов ужасают, а невосполнимые потери среди средств пехотной поддержки – вызывают желание рвать на себе волосы и выть в голос.

Что люди?.. Люди – воскреснут. Вон – до неприличия дерзкая группа тяжей «Браво» – уже пошла на четвертый круг перерождения. Парни Мурома столкнулись с полноценной боевой тройкой виспов. Раздавить их штатными средствами взвода – почти нереально. Очень уж филигранно оперируют ксеноразумные потоками сложных энергий.

Щиты – точечные, векторные, многослойные, стационарные… Любой каприз фантазии!

Плазменные хлысты и многочисленные скорострелки. Одиночные высокотемпературные кляксы внушающих калибров – вплоть до сотни граммов ионизированного газа в одном залпе. А ведь таким можно насквозь прожечь тяжелую робоплатформу класса «Зубр». От хищного скоса лобовой брони до кормовых люков опционального десанта.

Кстати, о воскрешении. Несмотря на заявленную реальность происходящего, в которую, впрочем, поверили не все, смерть так и не стала необратимым явлением. Бойцы по-прежнему воскресают согласно личному таймеру, все так же вздрагивая от полустертых воспоминаний о муках Чистилища.

Однако коды аварийного выхода из виртполигона не работают, а командирские запросы в административный канал остаются без ответа. Худо-бедно отвечает лишь один из вторичных потоков Ганнибала, изредка балуя нас разными инфопакетами, не включенными в стандартный набор импланта.

Список широк: скрипты профессий, необходимых для овладения крейсером, базы данных по противникам и редким системам вооружения, тактические архивы для офицеров уровней «рота – батальон – полк»…

Девчата пси-снайперши, в присутствии сильного мужского плеча вновь обретшие былую нирвану разума, отнеслись ко всему довольно философски. Курсантки пожимали плечами, считая происходящее лишь частью учебной программы. Как вариант: работа в глубокой автономке, либо психологический стресс-тест на излом. Ведь ходили же слухи, что старшие курсы и определенные виды войск проходят обкатку в реале. Но для седьмого года обучения это откровенно рановато, чего уж говорить о таких зеленых, хотя очень даже привлекательных самцах – как мы…

М-да… Амазонки они и есть амазонки. Не переучить их за пару недель…

– Подтверждение зачистки сектора Q-15. Выдвигайтесь на помощь группе «Рокот». Скрипт-план передан локальной так-сети.

Сбрасываю в ответ глифу «Роджер», заодно качаю головой при сравнении колод боевых потерь. Соотношение союзных и вражеских инфокарт далеко не в нашу пользу. По обилию пущенной нам крови – драка за Реакторный отсек уже вошла в топ-тройку наиболее жестоких замесов. Ксеноразумные оказались серьезным противником. И главное – очень неудобным…

Мчимся по коридорам, срезая путь по уже зачищенным участкам. «Кутузов» торопится, и навигатор гонит нас рискованно – иногда прямо за спинами у ведущих огонь отрядов. Повсюду следы яростных схваток и картины безумного, до самопожертвования, боя.

Вот у развороченного шлюза импровизированная баррикада из сплетенных в единый комок тел, за которой укрылся пышущий жаром станковый ИМП. На месте оператора импульсника хрупкая одинокая фигурка. На мгновенье она оборачивается, и я узнаю Нику – нашего бот-мастера. В глазах девушки – надежда и злые слезы.

Ловлю ее взгляд и отрицательно качаю головой. Прости, Ника, мы не к тебе. Держись. Быть может, не так уж все плохо на твоем участке? Либо спешит уже где-то подкрепление, грохоча по палубе бронированными подошвами БКС?

Хотя скорее всего у Ники просто слишком низкий счетчик смертей. ИскИн вполне способен разменять очередную пешку на тактический успех. Тем более что пешка практически вечная. Вот и оставляет искусственный разум хлипкие заслоны там, где это только возможно, и бросает высвободившиеся силы на наиболее перспективное направление. Гребаная математика войны…

Имплант оценивает поле боя, шустро подписывая тела, маркируя боевые единицы и отрисовывая статус-полоски: хиты, уровень морали, боеспособность, наличный БК…

Вот теперь картина выглядит более полной. Становится понятной не только надежда во взгляде, но и причина слез девушки.

В основании баррикады лежал расписанный под хохлому кибер – любимый бот Ники и ее личный телохранитель.

«Хохол» прошел с нами через сотню палуб, дважды сменил тело, но вот сейчас – окончательно нарвался. Телеметрия выдает бордовый статус: «KIA» – кристалл ИИ необратимо поврежден. Дамп его памяти у нас имеется, но это не более чем база данных. Носитель личности искусственного разума – уничтожен.

Рядом, в окружении пустых коробов к импульснику, покоились еще три тела-близнеца – второго номера расчета станкача. Имплант безэмоционально подсказывает – это Николай, постоянный партнер Ники, тоже бот-мастер.

Только вот закончились у нас штурмботы, некем стало рулить, и драгоценные технари-интеллектуалы заняли место в линии непосредственного боестолкновения.

У парня явно неудачный день – он трижды умудрился умереть на крохотном пятачке диаметром в десяток шагов. Наверняка геройствовал, прикрывая подругу.

Тела в разной степени экспресс-разложения – присутствующая в каждом из нас фабрика нанитов преданно выполняет программу дезинтеграции – в случае смерти носителя труп не должен достаться врагу.

Кстати, в реальности двадцать восьмого века – все происходит точно так же. Странное, по началу, разложение тел – не служит доказательством виртуальности окружающего пространства. Рядовая процедура безопасности – зачистка инфоносителя и исключение технологических артефактов из списка потенциальных трофеев противника.

Мчимся дальше. Бегущий впереди Макарка неожиданно вскидывает руку и разряжает электрошокер в дрона-неудачника, на свою беду выглянувшего из служебного туннеля. Не сбавляя хода, парень на мгновение пригибается, пришлепывая на его корпус ремонтника хак-чип. Если все пройдет удачно, то через четверть часа отформатированный дрон сам приковыляет в наши конюшни.

Макарка поворачивается ко мне и старательно корчит виноватое лицо, резко контрастирующее со смеющимися глазами. Знает, чертяка, как жестко я реагирую на любое отвлечение в боевой обстановке. Сделать выговор не успеваю – парень выгреб свой резерв удачи и сука-статистика расставляет все по своим местам.

Сенсоры его БКС что-то засекли, удивленно-испуганное лицо парня вытягивается, однако отреагировать отвлекшийся боец уже не успевает – тонкая спица сверхсжатой плазмы вспыхивает на полутораметровой высоте, перечеркивая коридор и срезая дурную голову вместе со шлемом.

Твою же мать!

– Уборщика! – разъяренно ору в микрофон и сбрасываю с наспинного крепления последний контейнер с роботурелью.

По-хорошему, охранять драгоценный бронескафандр должна как минимум пара бойцов. Ценность такой экипировки в недрах ушатанного крейсера – зашкаливает. Однако резервов у меня нет. Остается лишь надеяться, что автоматическая спарка сможет отогнать жадного ниндзя-лутера. Всего-то и надо продержаться с полчаса! А затем до тела доберется Эвакуатор, он же на отрядном сленге – «уборщик». Упрячет ништяки в стальное бронированное нутро и доставит на склад, где его уже будет ждать воскресший боец.

Искать другие ловушки – бесполезно. Во-первых, до момента активации – хрен ты их обнаружишь. Виспы филигранно умеют капсулировать малые объемы пространства и материи. Во-вторых, печальный опыт подсказывает – ловушки стоят поодиночке. Видать, не такое это простое дело – удерживать в параллельном измерении мегаватты энергии.

Усеченным составом добираемся до обозначенной ИскИном точки на карте. Макарку ждать не стали – ему до респауна еще минут двадцать, плюс столько же – для того чтобы сюда добраться. Очень уж тщательно упрятано в недрах крейсера сердце нашего соединения – зал Анабиоза.

Хорошо хоть учебная система РИ не наказывает рублем за смерти в период первого года обучения. В отличие от амазонок. Ситуация в Пятом Риме – это частная инициатива на местах. Рациональные потомки европейцев решили изящно вильнуть хвостом и слегка подкрутить алгоритмы.

Впрочем, навешенный на курсанта долг в чем-то даже условен. Пока ты служишь – никто о нем не вспоминает. Но вот стоит тебе изъявить желание покинуть ряды доблестных вооруженных сил… Лучше и не пытаться! Теперь ты в армии, сынок! Навсегда…

Оглядываюсь.

Ого, а ведь сил-то скопилось – изрядно! Надо понимать, что резервов у нас больше нет? Вон даже валяются вдоль стен постанывающие и скрученные посмертным дебафом бойцы. Рановато им еще в бой. По-хорошему, им бы отлежаться под капельницей пару часиков, либо просто хорошенько поспать…

Но нет, на прорыв подняли всех, включая сирых да убогих. Есть у нас и такие экземпляры – как свои, так и принятые с последним пополнением.

«Кутузову» явно надоело сжигать ресурсы в яростных схватках по всей линии соприкосновения. ИскИн наконец-то посчитал, что достаточно раздергал жидкие силы обороняющихся, и решил перейти ко второй стадии гусарских забав – драке в полную силу.

Наша ставка – на резкий нокаутирующий удар на узком участке фронта.

– Тяжи – бой!

Воины в тяжелых БКС дружно вышли из-под зонтика драгоценного стелс-генератора и открыли огонь в сторону прикрытой многослойным щитом баррикады виспов. Парадный вход в Реакторный Зал, наиболее укрепленная точка обороны.

Однако при плотности огня в тридцать стволов ротного калибра на десятиметровое сечение коридора не приходится говорить о шансах на прорыв обороны. Обсуждаемы лишь время и глубина прорыва.

Ограниченное пространство быстро заволокло пороховым дымом. Управляющий БКСом псевдоинтеллект подчистил картинку, вытягивая изображение при помощи программных фильтров и камер альтернативных спектров светового диапазона.

Тактический модуль давно просчитал сигнатуру щита виспов и вынес рекомендацию к действию: «подавление при помощи кинетического оружия с максимальной дульной энергией снаряда».

Вот и жгут наши бойцы архаичные пороховые боеприпасы, найденные в немереных количествах вместе с древними роторными пулеметами. Только боги да канувший в Лету старпом «Марата» могли бы ответить – откуда они взялись на складах крейсера. Скорее всего шестиствольные скорострелки были затрофеены у контрабандистов, пытающихся проскочить карантинный рубеж одной из планет-изгоев.

Империя не тянула в свои ряды насильно, но оставляла за собой право защищаться от гнили тирании, сектантства, демократии-модерн и прочих видов социального разложения.

Зараженные системы блокировались многослойными минными объемами и укутывались сетью патрульных крейсеров. До полного оздоровления умов и смены прокаженных поколений. «Метод Моисея» – сорок лет кругами водившего свой народ по пустыне, дабы умерло поколение беглых рабов и успело вырасти новое – свободное и злое до драки.

Щиты схлопываются один за другим – гасить мегаджоульную энергетику густых очередей вольфрамовых снарядов – очень непросто. Пятнадцать секунд непрерывного огня опустошают массивные ранцы боекомплекта. Последние очереди наиболее эффектны – ленты набиты по схеме «трассеры, за полста до конца».

Огненные струи рвут сталь баррикады, наполняя пространство визгом рикошетов и красочным фейерверком искр.

Тяжи синхронно опускают миниганы и пятятся назад – к станции перезарядки. На все еще вращающихся пакетах стволов пузырится и испаряется хладагент.

В регулярной армии за каждым бойцом закреплен сервисный дрон, меняющий короба БК, пополняющий текущие расходники и ведущий полевой ремонт.

Мы таким богатством не располагаем. Единственный «Мультитул» из нашего хозяйства был передан Макарке и теперь непрерывно крутил гайки на базе, восстанавливая битое оборудование и собирая нечто юзабельное из кучи стаскиваемого хлама…

Вперед выдвигаются операторы систем тяжелого вооружения – боги войны и рыцари крупных калибров. По палубе скрипят поставленные на колеса стационарные лаунчеры ГСС. Сверкает инеем широкофокусный фростер, способный порвать кристаллическую связь дюймового бронелиста на дистанции в полсотни шагов. Пахнет горячим маслом наша гордость – очетверенная зенитка, некогда бывшая частью кластера внешнего ПКО. Вес секундного залпа – три кило углеродистой стали, разогнанной до скорости в десять Махов!

Одна беда – БК к ней – мышь насцала. Только то, что удалось выцарапать из конвейера боепитания, чудом сохранившегося в куске внешней брони. Какая сила вдавила его на сотню метров в глубь внутренних палуб – оставалось только догадываться.

– Шок и трепет! – довольно жмурясь, прошептала стоящая рядом Лина.

Я согласно кивнул.

Сконцентрировав усилия и сняв ограничение на расход боеприпасов, мы способны просверлить внутри крейсера новые коридоры и пройти его насквозь. Причем туда и обратно. Назад – с ништяками и лутом. Мои парни и девчата уже знатно обросли барахлом и приобрели характерный оценивающий прищур мародеров.

Что поделать – бедность, тяжелое детство…

Ведь совсем недавно у нас были только заточки из сколов брони и одна рубаха на троих. Вот и хомячат бойцы, дотягиваясь до всего, чего можно, нельзя, а то и вовсе – не реально дотянуться.

Амазонки поначалу морщились, а затем и сами вошли во вкус. Теперь, выдвигаясь на новое место дислокации, колонна соединения больше походит на торговый караван. Мощное охранение, дозоры, системы подавления, а также тюки, контейнеры и роботележки, в самом широком и пугающем ассортименте…

Крейсер огромен и непредсказуем, а задача по его полной зачистке – высокоприоритетна и жестко лимитирована по срокам. Вот и приходится все свое носить с собой.

Кстати – текущий бой один из последних. Периферийные секторы корабля уже очищены, и мы все туже сжимаем спираль движения, выдавливая противников к центральной оси «Марата».

Да, загонять крыс в угол – не лучшая идея. Но и дать им разбежаться по щелям, зализать раны и позволить партизанить на коммуникациях – мы не можем.

Дремлющие системы защиты виспов активировались в самый неудобный момент – когда отходящая волна тяжей на секунду смешалась с рядами выдвигающихся на позиции «артиллеристов».

Реальность облегченно застонала, разглаживая закапсулированные складки и наполняя коридор густой сетью плазменных дуг. Вспыхнули и погасли фланговые щиты, генераторы полей мгновенно раскалились и густо задымили батарейными блоками. Личная защита продержалась не дольше – ну не рассчитана она на температуру солнечной короны!

И все-таки основной удар пришелся не по людям. Виспы научились нас различать и смогли понять главное – теплокровные условно бессмертны. Убей его здесь и сейчас – получишь лишь локальное преимущество. Минут на пять, ага. Ну ладно, если повезет – то на час-другой.

А вот техника – невосполнима.

Исчеркавшие пространство плазменные жгуты хлестали по системам вооружений, выжигая тонкую электронику, срезая хрупкие щупы стволов и переполняя запас прочности БКС.

– Чешуя! – проорал я по аларм-каналу, дублируя подсказку тактического модуля.

В предплечье впилась игла инъектора – имплант посчитал нужным подхлестнуть тело стимуляторами. Планка сознания мгновенно просела, рокочущая в ушах «песня боя» взвинтила темп.

Счастье схватки рвет оковы рефлексии. Под коктейлем «Берсерк-12» даже заяц способен плюнуть волку в морду.

Следует признать – что некрупному волку. Инстинкт самосохранения не заблокирован, лишь немного приглушен. Для миссий-камикадзе существуют другие, более действенные смеси. И не желаю я вам ощутить их бурленье у себя в венах! Блаженство и полное осознание смысла бытия настолько велики, что уже после второй дозы бойца направляют на годовую реабилитацию, где его осторожно проводят по всей линейке наркоты – от самой тяжелой до условно-легкой. А затем выписывают, с пожизненным льготным рецептом в бронированные армейские аптекоматы, имеющие яркую голубую наклейку: «Пси» и алую: «Опасность! Автомат наделен правом на превентивную оборону!»

Трясу головой, избавляясь от лишних мыслей. Рвусь по кратчайшему вектору согласно указке импланта. Занимаю подсвеченную интерфейсом позицию, даю «добро» на внешнее управление силовым полем БКС.

Со всех сторон сбегаются бойцы, формируя плотный многоугольник защитного построения. Теперь скафандру нет нужды оберегать оператора монолитной сферой силового щита. Достаточно лишь развернуть узкий лепесток и прикрыть свой сектор ответственности. Прочность купола возрастает на порядок.

ИИ-тактик работает безупречно. Мощность щита вариативна, с уплотнениями в потенциально уязвимых точках. Второй слой резервных лепестков мечется под куполом, готовясь прикрыть пробитые сегменты.

Время от времени переливающаяся полусфера выбрасывает радужные протуберанцы, прикрывая всех, до кого только может дотянуться. Отставших или раненых бойцов, наиболее ценные экземпляры вооружений и стального жука мобильного пункта боепитания.

Однако спасти удается далеко не все. Мы фактически оказались внутри разъяренной шаровой молнии! Разряды статики трещат на всех каналах. Голубые искры то и дело прыгают от стен к хаосу разбросанной экипировки, а оттуда – к скорчившимся на палубе фигурам. Плазма обманчиво-ласково трется раскаленными щеками о плоть и металл, оставляя за собой лишь чистое пламя и смерчи из пепла.

По ушам бьет чей-то истеричный всхлип:

– Августа!

Ломая строй, в сторону позиций виспов бросается один из бойцов-тяжей.

Муром взрывается яростным матом, а я мгновенно превращаюсь в обезумевшего пианиста – работать в вирт-консоли у меня получается быстрее, чем отдавать команды голосом.

Попытка перехвата несущей частоты БКС: «Активные помехи – невозможно выделить несущий канал!»

Приказ на самоликвидацию импланту Августы – любимой пси-снайперши Кольки-Пересмешника. В ответ лишь длинный лог ошибок: «повреждение системы, нарушение целостности модуля «Нахтигаль»… отсутствие тела оператора…».

Я зло выдохнул сквозь зубы – по виртуальной консоли даже кулаком не ударить, гася острой болью раздражение и беспомощность. Оставалось лишь смотреть и списывать со счетов очередную боевую единицу. Виспы всегда и по-своему честны – меняют пленников по справедливому курсу: один к одному. Девушек на парней – и никак иначе. Благородные, твари…

У вражеских баррикад переливался всеми оттенками фиолетового плотный шар силового поля. Проковырять такой ручным оружием – задача непростая, скорее ствол ИМПа поведет от перегрева. Да и спина бредущего-спотыкающегося Кольки перекрывает директрису ведения огня. Виспы это понимают – научены горьким опытом. На первых порах мы просто дарили пленникам легкую смерть. Сейчас же шар-тюрьма едва заметно маневрирует, укрываясь от нас броней спятившего бойца.

Внутри полупрозрачной камеры кричит и бьется Августа – холодная плазма медленно пожирает ее плоть. Ступни и кисти уже сгорели, и девушка упирается в стены обуглившимися культяпками рук. Выбора у нее нет. Если не хочешь упасть лицом на раскаленную плиту силового поля – жертвуй малым…

В десятке шагов от шара Пересмешник останавливается. БКС неприлично изгибается, переламываясь пополам, и выталкивает наружу тело оператора. Сработал протокол аварийного покидания скафандра.

За это Кольке спасибо – пси-связь, с ослепшей от боли снайпершей, не окончательно задавила разум парня. Дорогую экипировку он пытается сберечь.

Среагировав на запрос БКС, к осиротевшему скафу медленно ползет мобильная «техничка». Словно сестра милосердия – сквозь разряды и вспышки плазмы она тянется вперед, стремясь эвакуировать технику с поля боя.

Скрипнув зубами, отдаю неизбежный приказ – завершить процедуру добровольного обмена. Двое бойцов бросаются вперед. Глядя на их слаженные движения – невольно переполняюсь гордостью. Все же кое-чему мы научились.

Парни двигаются быстро, по рваным хаотичным траекториям. Пригнувшись – уменьшая профиль потенциальной мишени и укрываясь за тенью силового щита, чьи эффекторы установлены на опциональных планках ИМПа. Дорогой обвес у пушек, элитный. Но… Покупалось все не в магазине, а взято с боя. Святая мародерка.

Шар-тюрьма брезгливо выплевывает покалеченную снайпершу и тут же – жадно заглатывает фигуру Кольки. Малый протуберанец плазмы точечным всплеском сжигает парню кисть вместе с зажатой в ней гранатой.

Качаю головой. Хорошая попытка, боец. Вот только давно уже не работающая. Виспы учатся неприятно быстро…

Дезориентированная и ослепшая Августа ползет в противоположную от нас сторону. То ли к беззвучно кричащему Николаю, то ли к смутной фигуре виспа-контроллера, мелькающей в клубах искр и дыма.

Парни подхватывают девушку под руки и быстро пятятся назад, все так же прикрываясь щитами и параноидально водя стволами настороженных ИМПов.

Августа не в себе. Отбивается, хрипит, демонстрируя корень сожженного языка и заливая лицо кровавой пеной.

Я хмурюсь – раньше виспы такого себе не позволяли. Жестокости в них нет, одна лишь рациональность. Зачем же тогда лишать пленника голоса?

Девушку укрыли в недрах ощетинившегося строя. Пара тяжей навалилась сверху, стремясь удержать буйствующее тело – Августа вновь и вновь рвется наружу, стремясь отползти от нас подальше.

Кто-то уже потянулся к аптечке за успокоительным, когда я заглянул в глаза снайперши. В них плескались боль, мольба и едва сдерживаемая волей плазма.

Чувство опасности взвыло во весь голос! Шарахаюсь назад, ору команду управляющему силовым полем ИскИну:

– Прикрыть ее щитом! Быстро!!!

Поздно…

Девушку выгибает дугой, из глаз и рта вырываются раскаленные столбы света. Секунда – и маленькое солнце вспыхивает посреди плотного строя.

…Внимание! Тело оператора уничтожено… Генерация финиш-пакета… Отправка… Запуск процедуры самоликвидации…

Цифровая подпись: имплант класса альфа-прим «Нейроматик-Гризли», с/н.832439991. Слава Империи! Конец связи…