000
ОтложитьЧитал
© Румановская Е.Л., 2006
© Издательство «Индрик», 2006
Предисловие
Два рукописных дневника, впервые публикуемых здесь, дают возможность дополнить картину русских паломничеств-путешествий в Иерусалим в очень значимые исторические периоды.
Первый дневник, принадлежащий некоему Серапиону, «до пострижения именовавшемуся Стефаном», подробно повествует об этапах путешествия в 1830 году из Санкт-Петербурга обычным путем русских паломников – через Одессу и Константинополь – в Иерусалим, где и заканчивается описанием иерусалимских христианских достопримечательностей и пострижением Стефана в монахи греческого Патриаршего монастыря. Любопытны в этом дневнике не только непритязательные описания всего виденного и имена представителей православного духовенства, но и факт представления автора перед путешествием императору Николаю I в Петербурге 22 апреля 1830 г. (с ним была послана и какая-то записка графу М. С. Воронцову в Одессу), а также само время его паломничества – вскоре после окончания греческого восстания, очередной русско-турецкой войны 1828–1829 гг. и Адрианопольского мира. Автор упоминает о том, что он вместе с 20 русскими был в первой группе паломников, посетившей Иерусалим после девятилетней войны, имея в виду войну за освобождение Греции.
Второй дневник принадлежит перу человека из другой среды – Николаю Петровичу Поливанову (1832–1909), племяннику А. С. Норова, сенатора и бывшего министра просвещения России, поэта, переводчика и собирателя древностей. В путешествии 1861–1862 гг. Поливанов сопровождал Норова, побывавшего в Палестине два жд ы, после чего им были написаны его известные книги «Путешествие по Святой Земле в 1835 году» (вышла тремя изданиями в 1838, 1844 и 1854 гг.) и «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток А. С. Норова» (опубликована уже после смерти автора под редакцией В. Н. Хитрово в 1878 г.). Публикуемый «Дневник» служит дополнением и пояснением ко второму путешествию Норова.
Таким образом, перед нами два свидетельства путешествий, написанные: одно – неизвестным монахом, другое – человеком образованным, любительски занимающимся и рисованием, и археологией, и литературой. Их записки, разделенные протекшими между путешествиями 30 годами, во многом совпадают, так как оба путешественника относятся к той же православной христианской традиции и видят те же архитектурные строения, но разнятся уровнем восприятия, кругозором и средой общения, в первом случае – монашеской, во втором – смешанной, в которой и высшие иерархи православной церкви, и бывший правитель Сербии Александр Карагеоргиевич, и знаменитые ученые: немецкий египтолог Генрих Бругш или русский офтальмолог доктор Эдуард Андреевич Юнге.
Кроме того, в самом Иерусалиме и вокруг вопроса о «святых местах» именно с 1830 до 1861 года произошли большие изменения. От Адрианопольского мира 1829 г., закончившего выгодно для России турецкую войну, до Парижского трактата 1856 г., завершившего разгромную Крымскую (Восточную) войну, положение России в мире и в Святой Земле, покровительницей которой она себя считала и называла, серьезно изменилось. В самой России сменился царь, при Александре II начались кардинальные реформы социального устройства (крестьянская, военная, реформа судопроизводства и другие), в Палестине с 1847 г., когда была образована Русская Духовная миссия, усилилось русское присутствие, выразившееся в покупке земель, строительстве Русского подворья в Иерусалиме, увеличении потока паломников. В 1820-е гг. до Палестины добиралось не более 200 русских паломников в год, в 1840-е гг. число их увеличилось в два раза, в 1859 г., незадолго до приезда Н. П. Поливанова и А. С. Норова, паломников из России было уже 950 человек в год, а позже их число дошло до 1098 человек в 1866 г. и до 2035 в 1869 г. (позже количество паломников только увеличивалось, вплоть до Первой Мировой войны, дойдя до 12 тысяч человек, праздновавших в Иерусалиме Пасху 1912 года){1}.
Если Стефан-Серапион видит Иерусалим только в стенах Старого города, то Н. П. Поливанов застает Иерусалим на новом этапе – вышедшим из крепостных стен XVI века. Он упоминает уже и еврейский квартал «Мишкенот-Шеананим» («Мирные жилища», или «Обитель безмятежных», 1858–1860), и Русское подворье (1859–1863). Иерусалим с 1830 г. расширился не только географически, но и «политически» – в нем появились религиозные миссии и консульства многих стран, претендовавших на влияние или хотя бы на присутствие в Святой Земле, что также отмечает Поливанов. Иерусалим при нем и более обширный, и более населенный город, чем при Серапионе. Если в первой четверти XIX в. в Иерусалиме проживало всего 8–10 тысяч человек (среди них примерно 2 тысячи евреев, 3 тысячи христиан и 4 тысячи мусульман), к 1844 году население выросло незначительно, до 15 тысяч человек, то в 1860–70-х годах население города составляло уже от 30 до 40 тысяч человек{2}.
Д. В. Дашков в 1820 г. указывает количество «постоянных жителей» Иерусалима «около 13 тысяч», оговариваясь при этом, что «нельзя ручаться за сие исчисление, ибо во всей Турции нет ни метрик, ни подушной переписи»{3}. А. Н. Муравьев, вероятно, руководствуется неверными сведениями, когда называет в 1830 году цифру «до 30 000 жителей»{4}, П. А. Вяземский в 1850 г. называет те же 30 тысяч жителей, что если и является преувеличением, то небольшим: «Иерусалимский паша сказывал мне сегодня, мая 4-го 1850 г., что жителей в Иерусалиме около 30 тысяч…»{5}. Правда, «Еврейская энциклопедия», изданная Брокгаузом и Ефроном, считает, что в 1856 г. население Иерусалима составляло только 18 тысяч человек{6}, но этот разброс в цифрах следует отнести к неточным сведениям, даваемым турецкими властями.
Все сказанное позволяет представить место публикуемых свидетельств в общей картине русского паломничества в Палестину, особенно если сравнить их с известными и современными им образцами.
В том же 1830 году, что и Стефан-Серапион, посетил Палестину известный русский религиозный писатель и церковный деятель Андрей Николаевич Муравьев (1806–1874), «Путешествие ко Святым местам» которого (вышедшее с 1832 по 1848 гг. пятью изданиями) произвело, как известно, большое впечатление на русскую публику. Напомню, что у Пушкина есть незаконченная рецензия 1832 года на это произведение, упоминаемое им также в предисловии к «Путешествию в Арзрум» (1836), а привезенная Муравьевым из Палестины пальмовая ветвь послужила Лермонтову толчком к написанию стихотворения «Ветка Палестины».
Сам Муравьев в стихотворении «Паломник» так определяет свое стремление в Палестину:
Я принял крест, я посох взял,
Меня влечет обет священный…
Муравьев принадлежал к известному семейству: его отец, военный теоретик и математик генерал-майор Николай Николаевич (1768–1840), основал знаменитое Училище колонновожатых для подготовки штабных офицеров, один из старших братьев – Александр (1792–1863) – был в молодости декабристом, хотя закончил жизнь, будучи нижегородским губернатором, генерал-лейтенантом и сенатором; другой брат – Николай Муравьев-Карский (1794–1866) – во время Крымской войны, в 1854–1856 гг., служил наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказским корпусом, за взятие турецкой крепости Карс в 1855 г. получил почетную приставку к фамилии (он оставил мемуары «Русские на Босфоре в 1833 г.»); приставка к фамилии другого брата – графа Михаила Муравьева-Виленского (1796–1866) – была добавлена в 1863 г., когда он был назначен генерал-губернатором Северо-Западного края (народным прозвищем графа стало – «Муравьев Вешатель»).
Андрей Муравьев, младший из братьев, получил хорошее домашнее образование (его воспитателем был известный переводчик и преподаватель словесности Московского благородного пансиона, брат киевского митрополита Филарета С. Е. Раич), служил в военной службе, в Азиатском департаменте Министерства иностранных дел, в Синоде. Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. Муравьев служил чиновником по дипломатической части при штабе 2-й армии, оттуда он и отправился в путешествие в Палестину. С 1836 г. Андрей Николаевич состоял членом Общества любителей российской словесности, с 1837 г. – Российской Академии наук.
Список его трудов удивляет соседством лирических произведений с историко-церковными. Кроме названного «Путешествия ко Святым местам», это сборник стихотворений «Таврида» (1827), драматические сцены в стихах «Битва при Тивериаде, или падение крестоносцев в Палестине», отрывок из которых был напечатан в пушкинском «Современнике» (трагедия шла также в 1830 г. без успеха на сцене Александрийского театра в Петербурге), «Письма о богослужении Восточной кафолической церкви» (1836), «Путешествие по Святым местам русским» (1836), «История Российской церкви» (1838), «Первые четыре века христианства» (1840), «Правда вселенской церкви о римской и прочих патриарших кафедрах» (1841), «Письма с Востока в 1849–50 гг.» (1851), «Слово кафолического православия римскому католичеству» (1852), «Раскол, обличаемый своею историей» (1854), «Жития святых российской церкви, также иверских и славянских» (1855–1858; в 12 томах), «Сношения России с Востоком по делам церковным» (1858–1860) и другие. Писал А. Н. Муравьев быстро и много, его книги издавались и переиздавались в большом количестве.
Первая книга Муравьева о путешествии в Палестину стала чрезвычайно популярной, вероятно, благодаря не только таланту автора, но и интересу в литературных кругах к самой теме, продолжавшей в 1830-е годы быть экзотической. Кроме Д. В. Дашкова, опубликовавшего отрывок из своего путешествия, предпринятого по дипломатическому поручению, и А. С. Норова, приехавшего в Святую Землю в 1835 г., большинство паломников, оставивших свои описания, принадлежали к другой среде – либо к духовенству, либо к купечеству. Надо отметить и то, что именно «Путешествие ко Святым местам» было самой отделанной книгой Муравьева, текст которой просматривали перед напечатанием и вносили исправления В. А. Жуковский, О. И. Сенковский и московский святитель Филарет (Дроздов).
Дмитрий Васильевич Дашков (1788–1839) также был человеком незаурядным. Закончив с отличием уже упоминавшийся Московский университетский пансион, Дашков стал «архивным юношей»: служил в Московском архиве ведомства коллегии иностранных дел, а затем в Министерстве юстиции под началом известного поэта И. И. Дмитриева. Дмитрий Васильевич занимался и литературной деятельностью: будучи прекрасным полемистом и знатоком русского языка, напечатал несколько статей, в которых выступал против «архаиста» адмирала А. С. Шишкова в споре о старом и новом русском слоге; ему И. И. Дмитриев поручил напечатать «Певца во стане русских воинов» В. А. Жуковского, к которому Дашков написал примечание. Он состоял членом и одно время председателем Вольного Общества любителей словесности, наук и художеств, из которого был исключен в 1812 г. за насмешку над избранным почетным членом графом Д. И. Хвостовым. Позже Дашков был членом литературного общества «Арзамас», Пушкин в 1814 г. посвятил ему послание «Мой милый друг, в стране, где Волга наравне с брегами протекает…».
С 1817 г. Дашков был вторым советником посольства Российской империи в Константинополе и отправился в Палестину в 1820 г. с дипломатическими поручениями – разведать обстановку в Греции и Палестине (накануне греческого восстания), собрать «обстоятельнейшие сведения» о Иерусалиме и как можно более подробно описать Храм Гроба Господня, для чего к нему был прикомандирован художник М. Н. Воробьев, в задачу которого входило «снять под величайшим секретом план Храма Воскресения»{7}. Дашков выполнил поручения, а «Отрывок из путешествия по Греции и Палестине в 1820 году. Русские поклонники в Иерусалиме» напечатал сначала в альманахе «Северные цветы» в 1826 г., а затем в том же году отдельным изданием в Санкт-Петербурге. В 1825–1828 гг. в журналах появились также его переводы древнегреческих эпиграмм, но, кроме них и еще одного отрывка из своего путешествия по Греции – «Афонская гора» (СПб., 1824), Дашков уже ничего не печатал, т. к. посвятил себя государственной деятельности.
В 1826 г. он был статс-секретарем, товарищем (заместителем) министра внутренних дел, с 1829 г. – товарищем министра юстиции, а с 1832 г. – министром юстиции. Интересно отметить, что Дашков был поборником гласного судопроизводства и хотел ввести в России институт адвокатуры. Твердость его убеждений позволила ему даже представить императору Николаю I резоны о взятии обратно одного «высочайшего повеления», которое было прислано в министерство юстиции для обнародования, но противоречило существующим законам. Закончил свою жизнь Дашков, будучи членом Государственного совета (с 1839 г.) и председателем департамента законов.
Похоже, что все русские путешественники, посещавшие Святую Землю в первой половине XIX в. и оставившие о ней записки, были людьми незаурядными. Обращает на себя внимание, в первую очередь, их литературная и государственная деятельность.
Авраам Сергеевич Норов (1795–1869), в 1812 году в Бородинском сражении потерявший ногу, тем не менее исполнил свою мечту и приехал в Палестину в 1835 г., когда подобное путешествие было нелегким и для здорового человека. Но Норов посетил Святую Землю не только как паломник, у него были и научные интересы – его целью являлись топографические изыскания в Палестине, которые он провел, руководствуясь как Ветхим и Новым Заветом, так и разнообразной литературой, в том числе религиозной и исторической, а также записками паломников на разных языках. Занят он был и книжным поиском, недаром его библиотека восточной литературы считалась лучшей в России и одной из лучших в Европе и была впоследствии куплена русским правительством для Румянцевского музея. Биограф Норова, академик А. В. Никитенко, писал о ней: «Одно собрание сочинений, относящихся вообще к Востоку и в особенности к Египту и Палестине, составляет отдельную единственную в своем роде по полноте своей и редкости изданий, с которою, по свидетельству специалистов, едва ли может равняться какая-либо из публичных европейских библиотек»{8}.
А. С. Норов с юности интересовался историей, археологией и литературой, с 1818 г. был членом Вольного общества любителей российской словесности, наук и художеств, входил в кружок С. Е. Раича (вместе с В. Ф. Одоевским, А. Н. Муравьевым, Ф. И. Тютчевым, М. П. По годиным, С. П. Шевыревым), затем в Общество любомудрия (вместе с В. Ф. Одоевским, Д. В. Веневитиновым, И. В. Киреевским, А. И. Кошелевым). Он был поэтом и переводчиком, знал восемь иностранных языков: французский, английский, итальянский (с которого много переводил), испанский, латынь, древнегреческий и гораздо более редкие в его среде – арабский и древнееврейский (читая в подлиннике Библию, по словам его биографа){9}. В 1840 г. Норов становится членом, а в 1851 г. – действительным членом Российской Академии наук, главой Археографической комиссии, издавшей во время его председательства «не менее 35 томов важных исторических актов»{10}, среди которых в его редакции было издано в 1864 г. известное «Путешествие игумена Даниила по Святой Земле в XII веке»{11}. Параллельно этой деятельности Норов проявил себя и как государственный деятель: в 1849 г. он стал сенатором, в 1850–1858 гг. – сначала товарищем министра, затем министром просвещения России.
Такими были известные русские паломники, посетившие Иерусалим в 1820–30-х годах. Сравнение дневника Стефана-Серапиона с книгами Муравьева, Дашкова и Норова дает более объемное восприятие как иерусалимских достопримечательностей, так и описываемого периода в истории Палестины.
В отдельных случаях привлекаются для сравнения также записки о путешествиях в Палестину, написанные намного раньше или позже 1830–1831 гг. Например, интересный материал дают «Путевые записки во Святый град Иерусалим и в окрестности оного Калужской губернии дворян Вешняковых и мядынского купца Новикова в 1804 и 1805 годах»{12} и книга «Из Рима в Иерусалим», сочинение графа Николая Адлерберга{13}, совершившего свое путешествие в 1845 году, а также анонимного представителя католической традиции, побывавшего в Иерусалиме в 1840 г., сочинение которого было издано двумя изданиями в России – «Путешествие с детьми по Святой Земле»{14} (это издание также подтверждает интерес к теме путешествий-паломничеств в Палестину в русском обществе).
Заметим, что и граф Николай Владимирович Адлерберг (1819–1892) заслуживает упоминания как по легкости слога и занимательности его сочинения, так и по своим занятиям. Он участвовал в Кавказской войне 1841–1842 гг., был таганрогским градоначальником (1853), военным губернатором Симферополя и гражданским губернатором Таврической области (1854–1856) во время Крымской войны, генерал-губернатором Финляндии (1866–1881) и закончил карьеру членом Государственного Совета. Кстати, Н. В. Адлерберг совершил два путешествия в Палестину – в 1845 и 1860 гг., и о первом из них он написал в своей книге, что «странствования по Сирии и Палестине в то время были весьма опасны…»{15}.
В том же 1845 году, что и граф Адлерберг, в Палестину совершил паломничество инок Парфений (Петр Агеев) (1807–1878), также личность незаурядная. Родившийся в старообрядческой семье в Молдавии, Парфений затем оставил раскол в 30-летнем возрасте, постригся в монахи на Афоне, был рукоположен в иеромонахи (1855) и стал игуменом Гуслицкого Преображенского монастыря (1858), а также церковным писателем, обличителем раскола. Его пятитомное «Сказание о странствии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле» (четыре тома вышли в 1855 г., последний – в 1898–1900 гг.) вызвало положительные, а иногда и восторженные отклики таких разных людей, как С. М. Соловьев, Н. Г. Чернышевский, А. В. Дружинин, И. С. Тургенев, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков.
Сочинение Парфения близко дневнику Серапиона по простоте стиля, лишенного литературных прикрас, по кругозору, способу восприятия и среде общения православного монаха. Удивительны переходы от описания слез и лобызаний христианских святынь к фиксированию в обоих текстах количества лампад, колонн, ступеней, расстояний и размеров этих святынь. В этом к двум монахам близок также Иван Вешняков и отчасти Поливанов, ставящий себе, правда, уже научную цель – измерить и описать достопримечательности, могущие исчезнуть со временем.
Что же касается эпохи 1861–1862 гг., когда прибыл во второй раз в Палестину А. С. Норов, сопровождаемый Поливановым, то о ней написано достаточно много. Первым источником является, конечно, «Иерусалим и Синай. Записки второго путешествия на Восток А. С. Норова», автор которых для работы над книгой пользовался, в том числе, и «Дневником» своего племянника (почему, собственно, он и оказался в собрании Рукописного отдела Российской Национальной библиотеки, где хранится архив Норова). Параллельные места в текстах прослеживаются в примечаниях.
Из предшественников Поливанова и Норова следует вспомнить князя П. А. Вяземского (1792–1878), побывавшего в Палестине в 1849–1850 гг., его «Путешествие на Восток» впервые было опубликовано в 1883 г. Вяземский, друг Пушкина, поэт, критик, мемуарист и академик Петербургской Академии наук (с 1841 г.), был почти ровесником Норова, также участвовал в Бородинском сражении в составе дворянского ополчения и сделал карьеру в министерстве просвещения (был товарищем министра в 1856–1858 гг.). Будучи главой цензурного комитета, Вяземский отошел от либеральных идей молодости, заслуживших ему когда-то опалу, стал сенатором и членом Государственного Совета. Скептицизм литературных сочинений последнего периода его жизни отразился и в «Путешествии на Восток», знакомящем, в основном, не с виденным, а с пережитым автором.
В те же годы вторично приехал в Палестину А. Н. Муравьев, пересекавшийся в своем путешествии с Вяземским (например, они вместе осматривали храм Святой Софии в Константинополе). Муравьев издал в 1851 г. два тома своих «Писем с Востока в 1849–1850 годах», написанных уже не в романтически-приподнятом стиле его «Путешествия ко Святым местам», а гораздо сдержаннее.
В 1859 г. Иерусалим впервые посетил член царствующего дома России – брат Александра II, великий князь Константин Николаевич с женой и сыном. Переписка Константина Николаевича с Александром II и отрывки из его дневника опубликованы{16}, письма его жены великой княгини Александры Иосифовны хранятся в Рукописном отделе Российской Национальной библиотеки{17} и также привлечены мною к сравнению.
Тот же год отмечен в записках А. Давыдова, опубликованных в журнале «Современник», – «Иерусалим в 1859 году и русские поклонники»{18}. В 1861 г., тогда же, когда и Поливанов, Иерусалим посетил Николай Васильевич Берг (1823–1884), поэт-переводчик, журналист, автор путевых очерков «Мои скитания по белу свету» (часть из которых посвящена Палестине{19}). Позже он составил «Путеводитель по Иерусалиму и его ближайшим окрестностям», напечатанный в Петербурге в 1863 г. К концу века, вместе с увеличением потока русских паломников, увеличивалось и количество путеводителей. Но надо сказать, что путеводители по Иерусалиму и Палестине на русском языке появились только во второй половине XIX в., тогда как в западных странах они существовали уже в XV в. Это связано с тем, что первоначально описания православных паломничеств не были написаны для возникновения у читателя чувства любопытства, т. к. предпринимались, в основном, для очищения души.
Все названные источники не исчерпывают, конечно, написанного о Иерусалиме на русском языке даже за указанный период, но они позволяют увидеть представляемые в настоящем издании дневники в потоке времени и литературы.
* * *
Тексты дневников печатаются по правилам современной орфографии и пунктуации. При этом сохраняются все особенности в написании слов, отражающие отличное от современного произношение (дверми, столп, свещей, ея, на обех и т. д.), особенности лексики («сряду» вместо «сразу» и т. п.), словообразования (огнь, чрез и т. п.) и синтаксических конструкций. Правописание собственных имен сохраняется по подлиннику. Зачеркнутые и исправленные автором слова приводятся в квадратных скобках. Подчеркивания и круглые скобки принадлежат авторам дневников.
Слова, буквы и знаки, ошибочно пропущенные в тексте, восстанавливаются в угловых скобках, явные ошибки и описки исправляются без оговорки. На месте неразборчиво написанных слов ставится: <2 нрзб.>, где цифра означает количество неразобранных слов. Знак вопроса в угловых скобках ставится, когда предложенная расшифровка не является безусловной.
Были унифицированны написания словосочетаний: «Библия», «Благодатный огонь», «Великая церковь», «вице-консул», «вице-король», «Гроб Господень», «Святые места», «Святой Град», «Святая Святых», «Святая Часовня», «Храм Гроба Господня».
Цитаты в примечаниях даются в современной орфографии.
«Путешествие» Серапиона хранится в Рукописном отделе Российской Национальной библиотеки в Санкт-Петербурге (РНБ), в библиотеке П. Н. Тиханова{20}, № 511. Записки о путешествии представляют собой тетрадь из 32 нелинованных листов в переплете, переплет несколько попорчен. Номера листов проставлены в правом верхнем углу на полях, поля проведены карандашом с двух сторон (примерно 1–1,5 см).
Текст написан тремя почерками: первый похож на писарский, довольно крупный и разборчивый, с большим количеством завитков у букв, им написаны листы 1–18; второй почерк более мелкий, с другими особенностями написания букв и слов (в частности, слово «здесь» пишется через букву «з», а не «с», как ранее), им написаны листы 19–20 (лицевой), 23–32; третий почерк еще мельче, похож на ученический, менее грамотный, отсутствуют завитки у букв, абзацы обозначены отступом, а не тире и точкой, как при написании «первым» почерком, некоторые слова написаны с титлом (например, апла – апостола), этим почерком написаны листы 20 (оборот), 21–22. Вероятно, часть записок была кому-то продиктована.
На внутренней стороне обложки «Путешествия» написан следующий текст (приводится с сохранением всех особенностей):
Помяни мя Господи грешную Наталию в ерусалими и годника со мною сего моностыря патриа<р>шаго Иерусалимскаго моностыря монаха Серапиона именувшаго прежде пострижения Стефаном
1830 и 1831 годовупакой Господи в землифиларета нашего другаПошли ему Господи царствиинебесноев ерусалимиумер он 1853 году18<2?>9 1830 июня.АминьПишет Наталия сия наша.
Кому принадлежит данная надпись, установить не удалось.
В части, где отсутствуют абзацы, они установлены публикатором по смыслу.
«Дневник» Н. П. Поливанова находится в Рукописном отделе РНБ, в фонде П. И. Савваитова (Q IV № 411) и представляет собой тетрадь из 52 листов, писанную частью чернилами, частью карандашом{21}. Почерк представляет собой скоропись, не всегда понятную для прочтения. Поля широкие, от 4 до 4,5 см, первоначально были загнуты, на полях есть пометы, которые приведены в публикации. Начиная с оборота листа 15 поля исчезают, появляется больше помарок, почерк становится небрежнее, затем кое-где поля снова имеются. В тетрадь вложены листы 53–58, 62 – меньшего формата, содержащие записи расходов в путешествии. Они печатаются в приложении. Рукопись «Дневника» была прислана Поливановым А. С. Норову при письме от 4 июля 1866 г. (на двойном листе большого формата), которое хранится в библиотеке вместе с «Дневником» и приводится ниже.
В тексте Поливанова почти нет абзацев, поэтому в данной публикации они установлены публикатором по смыслу.[1]