1. Кувырком навстречу судьбе
Мы с Настей познакомились рано утром. Она красиво бежала по пустой улице, когда мы с друзьями вывалились из бара. Накануне наша сборная разорвала Кипр, и мы всю ночь отмечали это событие.
Увидев бегущую Настю, мы дружно гаркнули:
– Оле! Оле-оле-оле!
Настя выронила мобильник и с визгом бросилась в переулок. Я догнал её только через три квартала и еле уговорил взять телефон обратно. Потом мы два часа ели мороженое, разговаривали и смеялись.
На следующий день я заказал билеты в аквапарк и сразу же позвонил Насте.
– …вет! Пойдёшь… марафон…? – спросила она, не дожидаясь моего приглашения.
– Что? Куда?
– Марафон… знаешь… у… вской?
– Настя, ты булькаешь! – закричал я в трубку.
– Я не булькаю! – обиделась Настя. – Ты пойдёшь, или нет?
– Пойду! – ответил я, забыв про аквапарк. – А где это?
– Встреча… Пушкинской, в восемь! Не опаз…!
– Понял! – успел сказать я, и связь прервалась.
Я повесил трубку и задумался. Марафон?
С большим трудом я припомнил древнего грека, который долго куда-то бежал. Но не добежал и помер, бедняга.
Забег длиною в жизнь, охренеть. Если девушка предлагает такое – значит, она настроена серьёзно. Марафон – это не стометровка. Его с кем попало не побежишь.
У древних славян была забава – они каждую весну гонялись за девушками. Кто девушку догонит – тот на ней и женится.
Я сжал кулаки на счастье и решил, что непременно догоню Настю – очень уж охота пожениться хоть разок!
«Не догоню – так согреюсь» – всплыл в голове обрывок старого анекдота, но я прогнал его к чёртовой бабушке и стал быстро собираться.
Так, спортивный костюм.
Ага, есть! Мягкий, красивый, влагу от тела отводит. Мечта, а не костюм! В плечах тесноват, зато в талии – свободно.
Теперь кроссовки.
Вот они, кроссовочки! Фирменные, с толстой упругой подошвой, пружинными вставками и невесомым верхом. В таких, кого хочешь, догнать можно. Тому бы древнему греку такие кроссовки – точно добежал бы, бедолага.
Я натянул костюм, обулся и мельком глянул на себя в зеркало.
Ну, красавец, чо! Атлет!
Затем взглянул на часы и пулей вылетел из дома.
***
Марафон оказался неправильный. Никто никуда не бежал. Все сидели за партами, как первоклассники, даже бумажками не кидались.
Двадцать семь женщин разного возраста, два растерянных мужичка в спортивных костюмах и я. Тоже в спортивном костюме.
Перед партами прохаживалась строгая дама в очках. Гладкие редкие волосы дама стянула в тугой хвост на затылке. От этого её глаза выкатились, а нос задрался. В общем, дама стала похожа на Пятачка из детского мультика.
Похлопывая указкой по ладони, дама-Пятачок рассказывала нам о том, как на самом деле устроена Вселенная, и почему учёные врут простым людям.
– Вселенная исполняет все ваши настоящие желания! – восклицала дама, – Это тайное знание, и открывается оно только тому, кто чист сердцем!
Женщины слушали, раскрыв рты. Сердца у них были кристально чистыми. Это видел даже я, хоть и не обладал тайным знанием.
В глазах мужичков читались скука и желание выпить. Желание выпить преобладало.
Стоило это развлечение по две тысячи с каждого страдальца.
Дама продолжала вещать, и я тоже ощутил жажду. Сглотнул слюну и тайком взглянул на часы, прикидывая – скоро ли звонок. Возле метро я видел нормальное кафе. Только бы эта байда не затянулась допоздна!
Байда затянулась.
– Достаём тетрадки и авторучки! – строго сказала дама.
Женщины торопливо зашуршали сумочками. Мужики растерянно переглянулись.
Настя тоже достала тетрадку, положила её перед собой и сложила руки, словно прилежная ученица. Прелесть какая! С удовольствием тебя чему-нибудь научу!
– А вы почему тетрадь не достаёте? – строго обратилась дама к одному из мужичков.
– Э-э-э, – замялся мужичок. Сидящая рядом женщина презрительно покосилась на него.
– Настя! – торопливо зашептал я, – оторви листочек!
Настя строго поджала губы, но вырвала из середины тетрадки двойной лист и толкнула его ко мне.
– Я же тебе говорила, что мы идём на марафон желаний! Ты почему не подготовился?
– Я подготовился – спортивный костюм надел и кроссовки!
Про презервативы в кармане костюма я скромно промолчал. Такое заветное желание лучше озвучить в подходящей обстановке.
– Сейчас все пишем в тетрадки свои желания! Вспоминайте всё, что вы когда-либо сильно хотели, и пишите. Не стесняйтесь – никто, кроме вас и Вселенной ваши желания не узнает!
– А сколько желаний надо написать? – робко подал голос один из моих коллег по несчастью. Перед ним лежал криво вырванный листок.
– Сто желаний, минимум! – отрезала дама. – Иначе Вселенная не поверит в серьёзность ваших намерений.
Я тоскливо вздохнул.
– А максимум? – оживившись, спросила Настя.
– Час на составление списка! – сказала дама и хлопнула в ладоши. Женщины схватили авторучки и принялись строчить, высунув языки от усердия. Я посмотрел на пустой листок и призадумался.
Сначала задание показалось мне простым. Я прикрыл листок ладонью и красивым почерком вывел: «1. Хочу провести романтический вечер с Настей». Прислушался к себе и решил, что нехорошо начинать письмо Мирозданию с вранья. Зачеркнул первый пункт и написал: «1. Хочу Настю. Очень сильно».
В голову немедленно полезли картинки, одна неприличнее другой. Я прогнал их усилием воли.
Затем написал: " 2. Хочу побольше денег«. Не, ну а что? Денег много не бывает!
Что там ещё хотят нормальные люди? А хрен их знает.
– Скажите, – спросил я у строгой дамы, – а желания можно повторять?
– Ох, уж эти мужчины! – осуждающе вздохнула дама. – Никакого воображения. Ну-ка, покажите, что там у вас?
Я проворно спрятал листок за спину.
– Э, куда? Это личное!
– Знаю я ваше личное, – отчеканила дама. – Побольше секса и денег, поменьше работы и алиментов. Вселенная даёт вам уникальный шанс, а вы тратите его на примитивные хотелки. Да и тех у вас – кот наплакал!
– Мои хотелки, на что хочу – на то и трачу! – покраснев, буркнул я.
– Не закончите через пятнадцать минут – никакой связи с Мирозданием вам не будет, – отрезала дама. – И деньги не верну.
Ах, так! Ну, хорошо же! Сколько там надо? Сто пунктов? Придумаю я тебе сто пунктов. От зависти зарыдаешь!
Я перехватил авторучку поудобнее, дал волю воображению и принялся строчить.
Первым делом старательно перечислил все свои эротические фантазии. Их было не очень много, но я не отчаивался. Добавил особо запомнившиеся сцены из фильмов, и вышло отлично.
После этого перешёл к работе и лёгким взмахом руки набросал не меньше тридцати пунктов. Некоторые из них исключали друг друга. Но уж Мироздание как-нибудь разберётся!
Затем я добрался до финансов и разгулялся не на шутку. Ротшильды и Рокфеллеры, вместе взятые, вряд ли смогли бы удовлетворить мои аппетиты.
Наконец, настал черёд увлечений. Я вспомнил всё, что мне хоть немного нравилось. Потом добавил то, чем хоть раз в жизни интересовался. Сюда же отлично подошли детские грёзы и юношеские мечты.
Чёрт побери, а семья?! Пока у меня её нет, но ведь будет когда-нибудь. Как там? Вырасти сына, посади дерево …
Женский голос сзади шипел:
– Пианино для дочки закажи! Отец, называется! В кои-то веки шанс выпал, а ты только о своих танчиках и думаешь!
Я намотал полезную информацию на ус и добавил:
«132. Освоить музыкальный инструмент».
И тут у меня закончилась бумага.
– Настя, дай ещё листок! – возбуждённо потребовал я.
Настя не ответила.
Я нетерпеливо посмотрел на неё. Она, испуганно округлив глаза, читала первую часть моего списка.
– Время вышло! – хлопнула в ладоши дама. – Кто не успел – потренируйтесь дома и приходите на следующее занятие. Вселенная не терпит легкомыслия.
Затем дама подошла ко мне.
– Сколько у вас пунктов?
– Сто сорок семь, – самодовольно ответил я.
– Неплохо для начала, – снисходительно похвалила дама. – Хотя вряд ли Великий Конструктор будет тратить ресурс на ваши глупости. Ну, да ладно.
Она выпрямилась, оглядела нас и снова хлопнула в ладоши.
– Внимание! Все берём шарики! Шарики специальные с увеличенной подъёмной силой. Гарантированная доставка ваших желаний прямо к верхней чакре Земли! Пятьсот рублей штука!
– Скажите, со своим можно? – спросила аккуратная тётенька в деловом костюме.
Дама кисло взглянула на неё и нехотя кивнула.
– Можно. Но я не гарантирую успех в этом случае.
Тётенька секунду подумала, возведя глаза к потолку, поджала губы и полезла в сумочку за деньгами.
Я купил два шарика.
– Тебе какой нравится? Красный, или зелёный? – спросил я Настю.
Настя меня не услышала. Она смотрела на красный шарик и кончиком языка медленно облизывала губы.
Ну, конечно! Ведь шарик резиновый, а если его сдуть, то он похож на…
Я чуть к потолку не взмыл от радости как Винни-Пух. Но дама ткнула в меня своей указкой, будто Пятачок дробовиком.
– Все одеваемся и идём на улицу! – скомандовала она.
Настя, словно в забытьи, принялась медленно расстёгивать пуговицы блузки. Я мягко придержал её руку и помог надеть куртку.
Разобрав шарики, мы гуськом вышли из арки на улицу. Прохожие останавливались и с любопытством глядели на нас. Некоторые доставали из карманов мобильные телефоны, и немудрено. С шариками в руках, под руководством строгой учительницы мы напоминали дружную группу воспитанников детского сада.
Из мужчин шарик достался только мне. Остальные двое страдальцев не набрали ста пунктов.
– Из-за тебя наша дочь останется без пианино! – вполголоса пилила одного из них худая женщина с неприятным сосредоточенным лицом.
– Почему из-за меня? – вяло отбивался мужчина. – Ты и сама могла бы его заказать.
– Я лучше нового мужа себе закажу! – зудела женщина. – Больше пользы!
– Все идём на мост! – скомандовала дама. – Там нет проводов, и ничто не помешает вашим желаниям устремиться ввысь.
Мы вышли на мост. Холодный весенний ветер трепал мои волосы и насквозь продувал тонкий спортивный костюм.
«Не хватало ещё простудиться» – подумал я, стараясь не слишком громко лязгать зубами.
– Настя, тебе не холодно? – спросил я.
Настя молча прижалась ко мне. Господи, ну за что мне такое счастье? Обещаю, если сегодня всё получится – завтра же запишусь в спортзал! И в бассейн! Точно, в бассейн! Буду красиво плавать спортивным кролем. Я и абонемент уже присмотрел в интернете.
А ещё у меня в списке есть необитаемый остров с двадцатью сногсшибательными блондинками и романтический вечер с настоящей принцессой! Но об этом Насте знать не нужно.
Мы выстроились вдоль перил. Дама хлопнула в ладоши, и шары с привязанными к ним списками желаний дружно устремились в хмурое вечернее небо.
Только мой шар никуда не устремился. Коварный порыв ветра намотал его нитку на фонарный столб. Шар неистово бился о фонарь, грозя лопнуть и разрушить все мои мечты.
Ну, уж нет! Зря я целый час желания сочинял, что ли? Под испуганные вскрики я вскарабкался на перила, кое-как дотянулся и отцепил шар. Он рванул вверх, а моя нога соскользнула, и я полетел вниз головой с моста навстречу быстро приближающейся гранитной опоре!
Жуткий удар, от которого голова провалилась в трусы. Затем вспышка и темнота.
«Вот и всё, Макс!» – успел подумать я. И стало всё.
Очнулся я от того, что чей-то холодный язык старательно вылизывал мою руку. Я открыл глаза и увидел море.
2. Сногсшибательные блондинки
Море было ослепительно-синее, словно на картинке с рекламного плаката. От него пахло йодом и свежестью. В такое море хотелось нырнуть с разбегу, а потом плавать, бултыхаться и хохотать, разбрасывая пригоршнями сверкающие брызги.
Вместо этого я первым делом ощупал голову. Она была целой, и уже успела нагреться на солнце.
А как же мост? Скользкие перила, падение, гранитная опора?
Я сел и огляделся. Узкий песчаный пляж тянулся вдоль воды. Высокие пальмы приветливо кивали макушками, похожими на растрёпанные метёлки. Ни лежаков под пёстрыми зонтами, ни пьяных отдыхающих, ни продавцов сувениров. Пляж был совершенно пуст.
«Значит, это не Турция» – решил я и обрадовался.
Позади меня, там, где обычно громоздится уродливый отель, возвышался крутой холм, поросший редкой, выгоревшей на солнце травой. Местами на холме лежали серые и белые камни.
«Точно не Турция».
Я поднялся на ноги и пошёл по нагретому солнцем песку. На нём не было человеческих следов, окурков и банановой кожуры. Вода возле берега была абсолютно прозрачной без малейших следов мути или радужной нефтяной плёнки.
«Искупаться, что ли?» – подумал я. Скинул одежду и голышом вбежал в тёплую, солёную воду.
Эх, красота!
Интересно – жив я всё-таки, или помер? Хотя, какая, к чёрту, разница? Если есть жизнь после смерти – значит, будем жить! А там по ходу разберёмся.
Вдоволь наплескавшись, я улёгся на воду, и некоторое время бездумно лежал, глядя в безоблачное синее небо. Мне было хорошо.
Выйдя на берег, я увидел на мокром песке криво нацарапанные буквы.
Буквы гласили:
«Салуде!»
Я внимательно рассмотрел их, пытаясь вникнуть в смысл надписи. Не вник и честно пожал плечами.
– Не понимаю!
Набежавшая волна слизнула буквы. На их месте немедленно появились другие. Они возникали сами собой, словно кто-то невидимый торопливо царапал на песке палочкой.
«Кайксо!»
Со мной явно пытались объясниться. Но пока безуспешно.
– Не понимаю ни хрена! – громко сказал я. И на всякий случай оглянулся по сторонам.
Снова набежала волна. Невидимая палочка вывела на мокром блестящем песке:
«Роб тибуро коми тнок!»
– Не по-ни-ма-ю! – раздражённо сказал я. – Нот андестенд! Нихт ферштеен! Но компренде!
Волна разочарованно слизнула надпись. Некоторое время ничего не происходило. Волны набегали и скатывались, шурша маленькими камушками, но песок оставался нетронутым.
Я горько вздохнул, и собрался было идти дальше, но вдруг надпись появилась снова. На этот раз я мог её прочитать.
«Идиот!»
– Сами вы идиоты! – бодро возразил я куда-то в пространство. – На кой хрен мне ваши непонятные языки, если я дальше Воронежа ни разу в жизни не ездил? Египет не считается – там тебя и так прекрасно понимают, пока деньги есть. Хотите что-то сказать, так говорите. А обзываться нечего! Это я и сам умею!
Что-то подсказывало мне, что на этом общение не закончится. Неведомый собеседник, наконец, преодолел языковой барьер. А значит – теперь-то и начнётся самое интересное. Я уселся на горячий песок и принялся ждать.
Так и получилось. Высшие силы выдержали театральную паузу, а затем… слова появлялись так стремительно, что я едва успевал их прочитать!
«Дарагой друк!
Тибе невираятно павезло! Мираздание услышило тваи малитвы. Ты папал в афигенную жизнь! Здесь исполняца все тваи жилания и мичты! Фсё, а чом ты мичтал в долгии нещастные годы, ниприменно збудецца! Живи, наслашдайса и ни забывай выключать свет в туалете!
Твой дабражилатиль!»
Набежавшая волна смыла буквы. На их месте немедленно появились новые:
«Штобы панять любое встречное разумнае сущисво, проста пасматри иму в глаза и абрети сродство душ.
Удачи!»
Йухху! Я знал! Я знал, что однажды всё будет так, как я хочу! Охренеть! Прямо, бонусный уровень в череде реинкарнаций!
Я вскочил на ноги и прошёлся колесом по пляжу. Затем растопырил руки и плашмя упал на мягкий песок.
Наконец-то мне повезло! Уж я выжму из этого приключения всё, что только можно!
Солнце ласково грело мне спину, море шлёпало по песку прозрачными ладонями, пальмы одобрительно кивали под напором ветра. Хитрые крабы, украдкой пробегавшие по песку, махали клешнями, словно приветствуя меня.
Я вскочил с песка и в возбуждении прошёл туда и обратно по пляжу вдоль кромки пенящейся воды. Спасибо тебе, огромный новый мир! Спасибо за то, что встретил меня так дружелюбно! Я никогда не забуду этот чудесный пляж, тёплое прозрачное море и горячее солнце. Ради этого стоило помереть! А сколько ещё нового меня ждёт!
К тому времени горячий ветер высушил мою кожу. Захотелось пить. Я намочил футболку и натянул её на разогретое тело. Это ненадолго принесло мне облегчение.
За всё время купания я не увидел ни одного человека. Это заставляло нервничать. Проведя жизнь в большом городе, я привык постоянно находиться среди людей. Иногда они здорово меня доставали, но сейчас я бы обрадовался чьей-нибудь хмурой роже.
Прогуляюсь-ка я по пляжу! Вдруг встречу кого-нибудь? Заодно и воду поищу. Если тут есть ручеёк – он по всем законам физики должен течь в море.
Мелькнула мысль, что ручейка может и не оказаться. Ручейки не всегда попадаются на каждом шагу. И тогда – сиди под пальмой и жди дождичка.
Эта была хреновая мысль, так что я мужественно отогнал её усилием воли.
Крупные фиолетовые крабы торопливо выбегали из моря, пересекали пляж и скрывались в густой траве. Они подозрительно косились в мою сторону и щёлкали здоровенными клешнями. Наверное, пытались меня испугать.
Один краб бесстрашно подошёл поближе, уселся на песок и принялся беззастенчиво разглядывать меня блестящими чёрными бусинами глаз. Затем поднял клешню и задумчиво ущипнул большой палец моей левой ноги.
Боль была адская! От неожиданности я заорал, как тюлень в период гона, подпрыгнул и изо всех сил наподдал крабу ногой. Он, кувыркаясь в воздухе, отлетел в сторону, ударился о ствол пальмы и шлепнулся на песок. Вскинул клешню, демонстрируя свою победу, и с гордым видом устремился в траву.
Я немного попрыгал на одной ноге, шипя от боли. Потом натянул штаны и кроссовки.Ну их нафиг, этих крабов! Вдруг они все здесь такие любопытные и отважные.
Немного уняв боль, я похромал вдоль бесконечного пляжа. Никакого ручейка не было. А пить хотелось всё больше и больше.
Устав бесцельно бродить по песку, я решил взобраться на холм. Непреодолимое желание найти воду заставило меня бежать чуть ли не вприпрыжку.
От подножия к вершине холма вела узенькая каменистая тропинка. Трава вдоль неё была основательно вытоптана. Интересно, кто проложил эту тропу, если до сих пор я не встретил в новом мире ни одного человека?
Впрочем, надпись на песке прямо говорила о том, что встречи мне ещё предстоят. Для того чтобы понять «разумнае сущисво» и обрести с ним «сродство душ», надо сначала это самое существо встретить, так ведь? С каждым часом я всё больше на это надеялся.
Подниматься в горку оказалось не так уж просто. Иногда тропинка просто перепрыгивала через огромные валуны. Приходилось огибать их, скользя ступнями по каменистому склону. Я пыхтел и потел, но упрямо пробирался к вершине холма. Если уж мне досталась «афигенная жизнь» – так я изо всех сил постараюсь ей соответствовать. Удача сопутствует настойчивым, так мне твердили с самого детства.
Наконец, я добрался до вершины. Тропинка вильнула, провела меня между двух громадных камней и вывела на открытую ровную площадку. На мгновение я замер, затем раскинул руки в стороны и, улыбаясь до ушей, шагнул вперёд.
Что, и это всё? Я стоял на вершине холма и недоумённо озирался по сторонам. Куда ни глянь – всюду узкая светлая полоска песчаного пляжа, резные метёлки пальм и бескрайнее серо-голубое море.
Я попал на остров! Очень маленький, блин, остров. Крохотный, как прыщик на жопе у муравья. И на этом острове не было ни городов, ни посёлков, ни даже какой-нибудь завалящей хижины бородатого Робинзона Крузо. Не сияли огнями океанские лайнеры в уютной гавани. Не взлетали комфортабельные самолёты с мягкими креслами в салоне бизнес-класса. Да что там – я даже закусочной нигде не видел. Ни одной забегаловки с неоновой вывеской и гамбургерами. А уж этого добра навалом в любой дыре.
Выходит, чудесный новый мир не спешит открыться мне во всей своей красе. А может, и вообще никогда не откроется. Хрен его знает, смогу ли я хоть когда-нибудь выбраться с этого острова, или проведу на нём всю свою бонусную жизнь, воспитывая приёмного попугая и делая зарубки на бревне.
Да как так-то, блин?!
Ну, ладно! Значит, стиснем зубы и будем бороться. Что там должен делать Робинзон, попав на необитаемый остров? Найти воду, еду и ночлег. И развести огонь, чтобы защититься от хищников.
Никаких хищников я вокруг не видел. Где им тут спрятаться, интересно? И чем они будут питаться в ожидании Робинзона? Крабами, что ли? В общем, огонь вполне мог подождать.
С едой тоже что-нибудь придумаю. На пальмах наверняка растут какие-нибудь орехи. В крайнем случае, наловлю крабов и сожру сырыми. Голодный человек страшнее любого хищника. Спросите хоть у китайцев.
А вот пить хотелось ужасно. В горле пересохло, горячий воздух скрёб гортань, словно наждак. Тело после купания в море покрылось белым соляным налётом и жутко зудело. Я знал, что соль быстро разъест кожу, она покроется язвами, и тогда мне несдобровать.
Надо как можно скорее найти пресную воду! Я огляделся, и …
Аллилуйя!
Прямо за моей спиной из-под камня пробивался еле заметный ручеёк. Он падал тонкой струйкой с обрыва куда-то вниз.
Я осторожно подошёл к обрыву и вытянул шею. Недолюбливаю высоту. Особенно, после того, как совсем недавно свалился с моста и помер.
Впрочем, обрыв был невысокий. Метра три, не больше. Падая с него, ручеёк продолбил в скале углубление, похожее на круглую ванну. Ванна была до краёв наполнена чистой и наверняка холодной водой. При взгляде на неё у меня даже челюсти свело от жажды. Я поворочал пересохшим я зыком, набрал немного слюны и нетерпеливо сглотнул.
Чтобы добраться до источника, мне пришлось спуститься с вершины и пробираться боком по крутому склону, каждую минуту рискуя упасть. Последние метры вдоль скальной стены я проделал на четвереньках.
Охая и цепляясь за камни, я вскарабкался к воде, зачерпнул полную пригоршню, поднёс ко рту…
Блаженство, чо!
От холодной воды ломило зубы. Но я с наслаждением глотал её, фыркал в ладони, снова черпал и глотал.
Как ни крути, а жизнь на необитаемом острове довольно хорошая штука! Особенно, временами.
Кстати, почему это остров необитаемый? Я же тут вполне себе обитаю. Как-то нелогично получается. Может, обитаемый остров? Как у Стругацких. Не согласен. Плагиат – это не моё.
И тут меня осенило. Это же мой остров! Собственный! Остров, который находится в моём единоличном владении!
Владелец острова – звучит, а?
А ведь что-то подобное я заказывал себе в том самом злополучном списке. Значит, дошло? Дошло, долетело, донеслось до высших сил моё скромное послание! Не зря я со всей дури гробанулся башкой о гранитную опору моста!
Если этот остров мой – значит, надо его как-то назвать. А как? Остров Воскресения? Нет, что-то такое я уже слышал. Остров Спасения? Это старьё ещё дедушка Жюль Верн застолбил.
Во, придумал! Остров имени Меня! Скромно и стильно. Я всегда отличался хорошим вкусом. Только вот проявить его раньше никак не удавалось.
Значит, решено. Нарекаю тебя островом имени Меня!
Стоп? А где блондинки?
Я же заказывал остров и двадцать сногсшибательных блондинок. Они в комплекте должны были идти. А это что? Недопоставка? Развод?
Ладно, с блондинками разберёмся после. Сейчас надо умыться и сообразить что-нибудь из еды.
Я скинул костюм, наклонился над краем ванны, зачерпнул воды и стал смывать с себя соль. Холодно, блин!
За спиной я услышал дробный топот. Что-то сильно боднуло меня в задницу, и я плюхнулся прямо в холодную воду!
Ай, лять! Больно же!
Какая тварь это сделала?
– М-ме-е! – раздалось с берега.
Козы окружили прудик. Все они были белоснежные, с весёлыми блудливыми глазами и очень острыми рогами. Я насчитал их ровно двадцать штук. Или двадцать голов, если выражаться грубым языком скотоводов.
Вот тебе и сногсшибательные блондинки, Макс! Заказывал – получи!
Я стоял по колено в ледяной воде и синими от холода губами ласково уговаривал коз разойтись. Козы внимательно слушали, наклоняя рогатые головы. Но стоило мне сделать шаг к берегу – как острия рогов неуклонно направлялись в мою сторону.
Мама дорогая, да что же делать-то? Я же так простужусь и подхвачу воспаление лёгких! Замёрзнуть насмерть в солнечном тропическом раю – какой облом может быть эпичнее? Даже давешний нырок с моста выглядит на этом фоне рядовой неудачей.
– Э! Козы, блин! Ну-ка, выпустили меня отсюда! Быстро! – подпрыгивая от холода, убеждал я строптивых животин.
Животины были непреклонны. Мои мучения доставляли им очевидную и искреннюю радость. Эта радость ясно читалась в их блестящих глазах.
Отрезая мне путь к отступлению, одна из коз случайно набрела на спортивный костюм, который я оставил на берегу. Она внимательно рассмотрела находку, затем радостным блеянием подозвала к себе подруг.
Через минуту несколько лохматых бестий принялись жевать тонкую ткань.
Вот они уже делят моё имущество, горько подумал я. Настоящие стервы!
Я наклонился, нашарил на дне пруда камень и швырнул его в коз. Козы шарахнулись в стороны. Отбежав на безопасное расстояние, они по очереди смерили меня презрительными взглядами и удалились по тропинке, цокая копытами и грациозно покачивая бёдрами.
Слава богу, хоть трусы оставили!
Проводив коз проклятиями, я, наконец-то, выбрался из пруда. Целых полчаса я бегал вдоль берега, подпрыгивал и размахивал руками, чтобы согреться. Наконец, холод отступил. Вместо него по мою душу явился голод.
Я машинально оглянулся в поисках ближайшего ларька с беляшами, но тут же взял себя в руки.
«Ты в дикой природе, дружище» – сказал я. – «Так иди, и раздобудь себе пищу».
Очень хотелось пообедать сочной жареной козлятиной. Хотя бы, в отместку за костюм. Но у меня не было ни ножа, ни сноровки мясника. К тому же, я не сомневался, что стоит мне напасть на одну козу, как на помощь ей немедленно явятся остальные. Силы были неравны.
«Ладно, разберусь с вами попозже» – решил я. Внимательно глядя под ноги и по сторонам, я спустился по тропинке обратно на пляж и стал рыскать в поисках крабов. Ещё час назад они неутомимо сновали туда-сюда, размахивали клешнями и путались под ногами. Теперь же я не обнаружил ни одного.
В полном отчаянии я подбежал к воде. Может быть, удастся схватить и выбросить на берег зазевавшуюся рыбёшку? Или какая-нибудь беспечная устрица разомкнёт свои створки поблизости от меня?
В воде я увидел своё отражение. Оно не добавляло оптимизма. Ввалившиеся щёки, заросшие неопрятной щетиной, лихорадочно блестящие глаза, спутанные и растрёпанные волосы. Я провёл на острове всего несколько часов, но уже был похож на заправского дикаря. Только в отличие от дикаря не мог раздобыть себе ни крошки еды.
Стоп, Макс! Здесь же есть пальмы!
Эврика!
Я решил, что самое время перейти на вегетарианство. Оно полезно для здоровья и наносит меньше ущерба окружающему миру. А наносить миру ущерб у меня совершенно не было сил. Главное, чтобы мир не нанёс ущерба мне.
Радость окрылила меня, и я подбежал к пальмам. Они были высокие и чешуйчатые. Огромные резные листья заслоняли небо. Под листьями висели целые грозди огромных коричневых орехов. Наверняка эти орехи вкусные и питательные. Дело за малым – надо как-то их достать.
Я огляделся и заприметил на песке толстую палку. То, что надо! Подобрав палку, я взвесил её в руке, примериваясь и не сводя глаз с орехов. Затем размахнулся и швырнул своё орудие.
Мимо!
Вторая попытка!
Мимо!
Третья!
Палка ударилась о ствол и отлетела обратно в меня. Я едва успел увернуться. Ну, почти успел.
Потерев ушибленное плечо, я попробовал влезть на пальму. Неимоверными усилиями вскарабкался на пару метров над землёй. Затем ноги соскользнули, и я съехал вниз, до крови ободрав голый живот и запястья.
Завопив от ярости, я хотел разбежаться и боднуть непокорное дерево. Вдруг раздался страшный грохот, как будто лопнуло небо, а затем – резкий свист. Пушечное ядро, крутясь, промелькнуло в воздухе и ударило в ствол пальмы. Орехи градом посыпались на землю. Пальма подломилась и рухнула прямо на меня.