Глава 1
Вместо предисловия
Москва, 24 Ноября 2016.
По сотрясаемой непрерывной канонадой палубе корабля полз человек.
Сквозь лохмотья, в которые превратился его комбинезон, проглядывало обожжённое тело, он вскрикивал, когда очередной залп бортовых орудий прокатываясь по палубе, на миг припечатывал тело к рифлёной поверхности.
Ползти.
Вытянуть вперёд руки, зацепиться обломанными ногтями за неровности поверхности, подтянуться, отвоёвывая ещё несколько сантиметров жизни, перевести давно сбитое дыхание, и – снова ползти.
Куда?
Неважно. Главное – двигаться, отдалиться от сжигавшей там, сзади, боли, отодвинуться ещё немного от терзавшего огня.
Ползти несмотря ни на что.
И он полз. Полз, оставляя за собой кровавую дорожку, отмечая свой путь обрывками сгоревшего комбеза и кусками своей плоти.
Подтянуться.
Выдохнуть.
Выпрямить руки и снова подтянуться.
– О! Смотри, ещё один! – подошедший к нему человек наклонился, присматриваясь. – Вроде живой. Носилки сюда! – выпрямившись он взмахнул рукой подзывая своих спутников. – Из трюмных что ли?
– Может, – согласился его напарник, кладя рядом с телом носилки. – Их там много, кто упомнит-то всех?! Ну что – взялись?
Человек болезненно застонал, когда пара сильных рук сноровисто перекинула его на полотно носилок.
– Стонет – это хорошо, – качнул головой второй. – Раз стонет – значит выживет.
– Ага, – подтвердил первый. – Я вот помню…
– Кто это у вас? – не дал ему поделиться своими воспоминаниями с товарищем подошедший к ним обладатель командного голоса.
– Кто-то из трюмных, сэр! Обгорел бедняга. Несём в лазарет, сэр!
– Трюмный? Здесь? – офицер, а это был один из командиров боевых частей корабля направленный на эту палубу в роли старшего ремонтного отряда, наклонился вглядываясь в лицо человека, точно так же, как это проделал несколько минут назад первый. – Морда что-то незнакомая. Да и нашивок не вижу.
– Так обгорел же, сэр. – заступился за раненного второй.
– Ладно, несите. – офицер повернулся к своим спутникам, теряя интерес к человеку на носилках. – Ты и ты, – он ткнул пальцем в стоявших за ним людей. – Проверьте отсеки три-восемь и три девять. По датчикам, – он сверился с планшетом. – Там кабели резервного контура замкнуло. Сержант – возьмите оставшихся и устраните пробой паропровода в отсеке три-три. Ну? Чего ждём? – оторвавшись от экрана он обвёл глазами матросов. – Забыли учения по живучести? Бегом! Быстро!
Дождавшись, когда все разбегутся по своим делам, офицер, ещё раз прошёлся глазами по экрану, и, кивнув своим мыслям, сунул планшет за пазуху. По его лицу было видно, что, несмотря на тяжёлую обстановку, царившую на корабле, который продолжали сотрясать как выстрелы собственной артиллерии, так и близкие разрывы, он был доволен – ремонтные работы шли в строгом соответствии с планом, ну а чем эта переделка закончится от него уже не зависело.
Всё же – каждый должен делать своё дело и не лезть в чужое заведование – этой нехитрой истины он придерживался ещё с учебки, не собираясь её нарушать и сейчас.
Сделав несколько шагов по коридору – всё же работу своих подчинённых следовало контролировать, он остановился, почувствовав под своей подошвой нечто инородное.
Пуговица?
Выпрямившись, офицер поднёс к глазам пластиковый кругляшок – точно такой же, как и на нём, гладкая поверхность с рисунком, небольшое ушко, ничего особенного – он уже хотел выкинуть её – было ясно, что она отвалилась с комбеза того раненого, но, в последний момент его рука, уже готовая запустить кусочек пластика по коридору, замерла.
Рисунок!
На гладкой шляпке гордо простирал свои крылья орёл и резкие линии, выдававшие своими чертами принадлежность этого элемента одежды к военному ведомству, сильно контрастировали с принятой здесь плавностью и округлостью.
Его пуговицы украшал Дракон, обвивая окружность своим чешуйчатым телом и грозя приоткрытой пастью из её центра. Бароны, подчёркивая свои вольности, помещали на шляпке свои гербы, обитатели туманности Конская голова – облачко Священного Дыма, а единственная раса чужаков – Копий, вообще пуговицами не пользовалась, применяя различные молнии и липучки.
– Орёл? Хм… – офицер потеребил кончик носа, пытаясь выудить из глубин памяти похожий рисунок. – Орёл, значит… Интересно…
То, что загадочный кусочек пластика принадлежал только что эвакуированному раненому он не сомневался – находка лежала в лужице крови, и он запачкал пальцы, поднимая её оттуда.
– Надо будет особисту доложить, – пробормотал он себе под нос, подкидывая её на ладони и разглядывая палубу в поисках других улик.
Что-то, темнеющее в нескольких метрах впереди, привлекло его внимание, и офицер уселся на корточки, брезгливо шевеля пальцем в кучке тряпья. Его старания не остались без награды – распавшись, обрывки ткани обнажили нечто блеснувшее и он наклонил голову всматриваясь.
На палубе, почти вся залитая кровью лежала небольшая металлическая пластика.
– Кмдр… – попытался прочитать он, но в этот момент по кораблю попали.
Удар был силён – скелет корабля вскрикнул, как раненый зверь, принимая на себя силу чужого удара. Протяжный стон перегруженных конструкций пронёсся по его нутру подобно судорожному вздоху воина, пропустившего тяжёлый, но пока не смертельный удар.
Палуба под ногами офицера подпрыгнула, опрокидывая его на спину, и он успел заметить, как непонятная пластинка пролетела над ним, оставляя за собой кровавую полоску от слетевшей крови. На миг она повернулась к нему лицевой стороной, и он увидел второе слово, наверное, имя её обладателя – короткое, в три буквы, но, в следующий момент на него обрушился оторвавшийся и рассыпавший в сторону искры, кабель питания.
Разряд, мощностью в несколько тысяч вольт, мгновенно, белой вспышкой, сжёг его сознание, и офицер не увидел, как загадочная пластинка, закоротив собой контакты распределительного щита, обесточила злополучный кабель.
В его мёртвой руке медленно растекалась лужица слегка зеленоватого пластика, ничем не похожая на артефакт иной вселенной.
Глава 2
Борт эсминца «Нарочитый». Созвездие Аргус, пространство второй звезды.
264 год правления 28 Императора.
Колышущиеся полотнища тьмы медленно рассеивались и сквозь них начали проступать пятна света. По голове резко ударил едкий и неприятный запах, заставляя меня дёрнуться всем телом от боли. Я чихнул и приоткрыл глаза.
– Пришёл в себя, док. – Надо мной склонился какой-то мужчина в белом комбинезоне. В почти белом – его поверхность была густо заляпана красными и бордовыми пятнами. Осмотрев меня он кивнул и отбросил в сторону клок ваты, от которой и исходит этот мерзкий запах.
Кровь?
Это что – палач Инквизиторов? Так меня же вроде сжечь хотели?! Последнее, что я помнил, до того, как меня поглотила тьма при встрече с поверхностью той зелёной звезды, это был костёр. Меня же сжигали по приказу Императора Дюваля… Память медленно возвращалась и, вспомнив Анаконду, свой экипаж, я застонал – эта боль была гораздо сильнее той, которая сейчас гнездилась в моих ногах и теле.
– Дай ему глоток ОЗ-37. Я уже заканчиваю.
Мне в рот упёрся край стакана, и я машинально отпил бесцветной и какой-то пресной жидкости.
– Готово. Снимай его.
Первый довольно бесцеремонно подхватил меня под мышки и поставил на пол.
– Дальше сам, – он отпустил меня, и я едва не упал, потеряв равновесие.
– Сейчас будешь в норме, – ко мне подошёл второй мужчина, облачённый точно в такой же комбез. От первого он отличался только тем, что кант его воротника был обшит красной бахромой.
– Док, куда его? – поинтересовался первый.
– Хмм… – Тот, кого назвали Доком взял меня за подбородок и посмотрев прямо мне в глаза, повернулся к своему напарнику. – Приходит в себя. Давай его в отстойник. Комбез ему выдай, от его одни лохмотья остались, нечего ему тут в таком виде светить. Ещё капитан увидит…
– Погодите. – я опёрся рукой о край койки и огляделся. Небольшое помещение, явно мед центр – всё в белых тонах, несколько коек – все занятые людьми. Шкафы с прозрачными стенками, сквозь которые видны стоящие на полках какие-то коробочки и бутылочки.
– Где я?
– Ты ему точно ОЗ-37 дал? – Док подозрительно посмотрел на меня.
– Да, Док. Не первый год же служим.
– Что-то он тупит.
– Где я, Доктор?
– Видите! – первый довольно усмехнулся. – Приходит в себя. На, – он сунул мне в руки свёрток темной материи. – Вон туда иди, – взмахом руки он указал на дверь справа от меня.
– Погодите. – Я потряс головой. – Где я? Что случилось?
– Ты на эсминце «Нарочитый», Его Императорского флота. А вот кто ты – я не знаю, но, судя по твоим лохмотьям, ты был в трюмной группе. Всё, вали в отстойник. Медбрат, – он кивнул первому. – Проводите его, меня другие пациенты ждут.
– Пошли. – Медбрат взял меня за рукав, но он отвалился, оставив в его пальцах клок ткани чёрного цвета. – Мда… Ты, лучше, прямо тут переоденься. – забрав у меня из рук свёрток он развернул его и протянул мне. – Скидывай на пол свои лохмотья и переодевайся. Я помогу.
Скинув с себя куски обгоревшей такни, я принял из его рук новый комбез и попробовал его надеть. Увы, мои ноги и низ живота были покрыты какой-то твёрдой и белой коркой, которая сильно затрудняла мне какие-либо движения. Медбрату пришлось постараться, прежде чем совместными усилиями нам удалось натянуть на меня новую одежду.
– Сейчас разработается, – он щелкнул пальцами по моему животу, отчего покрывавшая его корка отозвалась глухим звуком. – Во! Почти норм. Пошли. – Он привычным движением закинул себе на плечо мою руку и потащил меня к двери. Остановившись на самом пороге, он повернул голову к Доктору, склонившемуся над очередным пациентом и спросил. – Док, принести чего?
– Не, – Док даже не повернул голову, копаясь в кровавой мешанине на груди раненого. – Ещё пострадавшие есть?
– Пока не поступали.
– Тогда сам перекуси и возвращайся.
– Принято, Док. – свободной рукой медбрат нажал на кнопку у двери, и та уползла в стенку, открывая нам проход в соседнее помещение.
Отстойник, как его назвал доктор, был просторным и пустым помещением со стенами покрытыми панелями под дерево. Внутри уже находилось около двух десятков человек – некоторые, встав в кружок, что-то обсуждали, другие сидели на полу или прислонившись к стене дремали. Объединяло их всех одно – они все были ранеными – повязки на голове, руки на перевязи, всё свидетельствовало о том, что корабль, на котором я оказался, претерпел какую-то аварию.
– Вот тут постой. – Медбрат прислонил меня к стене и вытер пот. – Ты двадцать восьмой. Здорово нам досталось, раз даже среди трюмных раненые есть.
– Трюмные?
– Ну ты же из трюмных, да?
Я молча пожал плечами, и он вздохнул. – Да, парень. Крепко тебе досталось, раз память отшибло. Не переживай, восстановится. Должна восстановиться.
Я снова ответил ему молчаливым кивком, пытаясь понять куда, и главное, как, меня занесло. Обводя глазами помещение в поисках хоть чего-то знакомого, я заметил рядом небольшую бронзовую или медную табличку, начищенную до зеркального состояния. Посреди неё был изображён силуэт космического корабля непривычной мне формы и в непривычном ракурсе – корабль шёл на зрителя заканчивая поворот, о чём свидетельствовал его небольшой крен вправо и длинный и изогнутый язык выхлопа. Более всего он походил на скоростной локомотив – зализанный прямоугольный корпус, сужающийся от носа к корме, скошенная назад надстройка около кормы – в нём всё просто кричало о скорости. Оружия я найти не смог, зато и над, и под изображением шли две вполне читаемые надписи – сверху «И-28-256», а снизу – эсминец «Нарочитый» Ф.И.
– Ааа… Что это? – я ткнул пальцем в сторону пластины.
– Как что? – не понял меня медбрат. – Закладная нашего Нарочитого. Что-то с тобой не так…
– Не. Я про это – что значит И тире двадцать восемь тире двести пятьдесят шесть? И Фэ И?!
– Чего? Ты сейчас вот что спросил? – его глаза округлились от удивления.
– Как чего? Вот же – написано же! – я повернулся было к табличке, но тут открылась ещё одна дверь и в неё вошёл новый персонаж. Его комбез был темно красного цвета и воспоминания об инквизиции неприятно колыхнулись во мне.
– Смирно! – рявкнул медбрат и, подавая пример, вытянулся по стойке смирно. – Старший офицер в отсеке!
– Отставить, – вошедший небрежно отмахнулся. – Тут же раненые, санитар, что вы. Вольно, братцы. Сидите, кому тяжело.
Несмотря на его слова все встали, причём даже те, кто до этого сидел на полу – некоторые, правда, при помощи своих товарищей или соседей.
– Кто это? – я чуть повернул голову и прошептал эти слова практически в ухо чуть расслабившегося собеседника.
– Сдурел? Своих не узнаёшь? – Таким же шёпотом ответил он мне. – Нач арт наш. Майор Рене. Да что с тобой такое?!
– Ситуация тяжёлая, – сразу перешёл к делу Рене. – Как вы знаете, нам не повезло. Сейчас я могу быть с вами, братцы, откровенным, не та ситуация.
После этих слов по нашей толпе прокатился тревожный шепоток.
– Мы шли на базу, ну это вы все знаете, когда здесь, в этой системе, где мы остановились для перезарядки модуля гиперперехода, на нас напал крейсер лошадников.
– Так войны же нет, чего они, майор? – вопрос был задан спокойным голосом уверенного в себе ветерана.
– Мы вели разведку около их коммуникаций, – поморщился Рене. – И, не буду скрывать, увидели то, что нам, с их конечно, точки зрения, видеть было не положено. Дальше просто. Лошадники не дураки, к сожалению, и они вычислили наши возможные курсы отхода. ТТХ-то нашего корабля известны, всё же уже восемь лет в строю… И здесь нас уже ждали. Что было дальше – вы сами знаете. Так что, братцы, пришёл я к вам не просто так. – Он вздохнул и продолжил:
– Модули, выбитые мы заменили, благо ЗИПы нетронутые с момента начала похода… были. А вот стрелков у нас нет – выбило всех. Против нас, не буду скрывать, ударный ракетный крейсер. Сначала они перегрузили наши поля, а потом, ракетами с МКВ-головками выжгли прыжковый и канониров. Так что, вот такие дела, парни.
Офицер развёл руками. – В плен они не берут, мы для них инородцы и неверные. Перебьют. Или, если не свезёт – возьмут живыми для своих ритуалов. Короче. Прыжковый в ремонте, нам надо буквально минут пятнадцать продержаться – уйдём. Один прыжок и мы на своей территории. Приказывать вам не могу. Прошу. Добровольцы?
– Мы же не канониры, майор? Не обучены. – Послышался чей-то голос за моей спиной.
– Там всё просто, – Нач. арт. отмахнулся от говорившего. – Очень просто. Ну? Кто готов?
Кто-то толкнул меня в спину, и я посторонился, пропуская добровольца. Им оказался тот самый Док, судя по всему тоже вышедший послушать майора.
– А, это ты, – Он кивком головы показал, что тоже узнал меня. – Пошли, хоть повеселимся перед смертью. – Док поманил за собой медбрата и тот сграбастав меня за отворот комбеза, последовал за своим начальником.
Его, а точнее наши действия не остались без внимания остальных присутствовавших – из разных частей нашего неровного строя начали выходить люди.
– И я тоже!
– Всё одно дохнуть, иду!
– Хреново всё, если уж и медицина в бой идёт. Иду, майор!
– Спасибо, парни! – Рене поднял вверх руку. – На первую смену достаточно, остальные – будете в резерве, если… – Он резко осёкся, оставляя у меня в душе неприятный осадок. Если что? Если мы сдохнем? Сам то он, наверняка, в Рубке Управления Огнём сидеть будет, под защитой многометровой брони, в отличии от нас.
– Пошли, – офицер повернулся и направился к выходу из отсека, увлекая за собой поток добровольцев, а, с моей точки зрения, первую партию смертников.
– Пошли, слышь? – Медбрат походу решил плотно опекать меня – он снова взял меня за край комбеза и поволок из отсека.
– Отцепись! – Я попробовал освободиться, но моё слабое трепыхание не возымело на него никакого эффекта.
– Отпусти, я же раненый!
– Ноги и брюхо. – Он остановился и повернувшись ко мне вгляделся в моё лицо. – Руки и голова в норме. Шок, по глазам вижу, преодолён. Пошли, крыса трюмная! Сейчас из тебя героя делать будем!
– Посмертно? Нет, спасибо!
– А тебя никто и не спрашивает, – он отвернулся от меня и продолжил движение, увлекая меня за собой. – Уже почти пришли.
Часть корабля, гордо именуемая Основной Оружейной палубой, меня совсем не впечатлила. Не знаю, чего я ждал – возможно просторного зала, с торчащими из стен казённиками огромных орудий с суетящейся подле них прислугой, рельсовых путей, по которым взмокшие и полуголые матросы толкали тележки с уложенными на них снарядами. Ну или чего-то эдакого, техногенного – пучков проводов, светящихся кристаллов, летающих и проецирующих различные и непонятные таблицы и графики, дроидов.
Ничего подобного тут не было. Был простой и неширокий коридор с рядом бронедверей по одной из стен. Скучность и обыденность обстановки добавлял серо-мышиный цвет – в отличии от белизны мед отсека и тёплого древесного оттенка отстойника и коридоров, здесь всё было выкрашено казённой шаровой краской.
– Чего завис? – Медбрат подтолкнул меня в спину. – Пошли, вон народ по отсекам ПМК расползается, скоро и наша очередь подойдёт.
– По каким отсекам?
– Пэ Эм Ка. Ты чего?
– Пэ Эм Ка? Это что?
– Противо Минный Калибр. – он посмотрел на меня с подозрением. – Парень, ты давно на флоте? КМБ был?
– По нам что – минами садят? Майор говорил, вроде ракетами?! КМБ? Это ещё что? Бомбы? Ка Эм Бомбы?
– Курс Молодого Бойца. – медбрат покачал головой. – Странный ты. Хотя… Ты же из трюмных. Могли и просто так, в порту на один рейс нанять, в трюмах всегда народу мало.
Я молча кивнул головой.
– Тогда ясно. Эх ты, деревня… ПМК, я про название – дань традиции. По факту – просто мелкие калибры, отстреливать ракеты, москитный флот. Понял?
– Ага. А крупные-то у нас есть?
– Откуда… – Он посмотрел вдоль коридора – перед нами осталось не более трёх человек – все предыдущие уже скрылись за своими бронедверьми. – Мы же на эсминце, не на линкоре. Что такое эсминец, надеюсь знаешь?
– Угу. Вроде самый мелкий из всех, да?
– Да, мелкий, но – злобный! Это нас сейчас просто подловили. А так – торпедами всадим, линкор плакать будет. У нас пятнадцать ПМКашек и три встроенных торпедных аппарата. Мощь! Отобьёмся, не дрейфь!
– Да? – я с сомнением посмотрел на два оставшихся незанятыми отсека. – Это и всё? В смысле – больше стволов нет?
– Им хватит. – Медбрат пропустил меня вперёд. – Не нравишься ты мне, парень. Иди-ка вперёд, я прослежу, как ты в отсек зайдёшь.
– Боишься – сбегу? – съязвил я. – Думаешь я… – но открывшаяся перед моим носом дверь с крупными, выведенными белом цифрами один и четыре, вкупе с толчком в спину, не дала мне договорить – я влетел в отсек и остановился только, врезавшись в спинку кресла. Ощутимо так врезался, брюхом, отчего там – в брюхе, что-то хрустнуло и меня окатило волной боли, впрочем, быстро спавшей благодаря действию медикаментов.
Прошипев сквозь зубы ругательство, я поднял голову и первое, что увидел – был огромный, почти во всю стену, иллюминатор. Прямо под ним расположилась небольшая консоль. Собственно, иллюминатор, консоль и кресло – это составляло практически всю обстановку. Кресло, кстати, выглядело совсем уж по спартански – это была конструкция из пластиковых трубок, между которыми были натянуты полотнища темно зелёного брезента. Покачав головой – всё же, если верить словам врача, я был на лучшем корабле Империи, я уселся в кресло. Наверное, в кресле были какие-то датчики – стоило мне откинуться на спинку, как сверху что-то зажужжало и на иллюминатор опустилась прозрачная пластина.
– Операторы ПМК! – откуда-то сзади послышался знакомый голос майора. – Внимание! Говорит Центральный! Активируем системы наведения ПМК. Всем приготовиться.
Словно отвечая на его слова, на пластине вспыхнула тонкая сетка, сотканная из зелёных линий, деля его поверхность на равные квадраты. Снизу что-то щёлкнуло и верхняя часть консоли, оказавшаяся крышкой, втянулась в стену под иллюминатором, открывая приборы управления огнём.
Признаюсь – я ожидал увидеть ручки управления, различные штурвальчики, россыпь кнопок и перемигивающихся индикаторных лампочек – но увы, ничего подобного там и близко не было. На ровной плоскости консоли обнаружились только две детали – назвать их органами управления орудия, пусть даже и было это орудие малого калибра, мне было сложно. Слева расположилась крупная красная кнопка, а справа оказался матово серый и наполовину утопленный в поверхность шар.
– Операторы ПМК! – снова раздался голос майора. – Лошадники дали залп МКВ ракетами! Расчётное время поражения минута сорок секунд! Распределяю цели. – на пару секунд его голос пропал, но затем появился снова. – Валите их, парни! Катайте яйца, если не хотите, чтобы их вам оторвали!
Спереди что-то пискнуло, и я поднял голову к иллюминатору – там, на пластине, появилась красная точка и синяя квадратная рамка прицела.
– И что делать?
Мой вопрос остался без ответа.
– Эй? Кто ни будь?! Стрелять-то тут как?!
Тишина. Ладно. Что там майор говорил – катать яйца? Я положил правую руку на шар и слегка крутанул его, отчего прицельная рамка вздрогнула и слегка сместилась вправо. Хм… И это – всё? Просто как-то.
Я активно закрутил шариком, подгоняя рамку к медленно ползущему влево красному огоньку. Не могу сказать, что это у меня получилось с первого раза – пару раз я промахивался, слишком сильно раскрутив манипулятор, но, где-то с третьей – четвёртой попытки мне удалось поймать его в прицел, который сразу же изменил свой цвет с синего на жёлтый.
Ну? А дальше-то что?
– Третий, Четвёртый, Шестой и Четырнадцатый! – снова появился майор. – Захват целей подтверждаю. Перевожу в точную наводку.
Границы зелёного квадратика на экране рванулись в стороны увеличив этот участок экрана раза в три и мой прицел снова оказался в стороне от маркера цели.
Чё? Снова что ли? Я покачал головой и принялся сызнова наводить свой квадратик, теперь в нём появились диагональные линии, на практически неподвижную красную точку.
В этот раз всё получилось лучше – я смог с первого раза наложить прицел на маркер. Рамка тут же вспыхнула и заморгала красным.
– Эээ??? Я попал?
Ожидаемо – ответа не последовало. Что делать-то? Рамка продолжала моргать, и я зачем-то посмотрел под консоль – может там педаль какая есть? Что бы стрелять? Вроде так раньше на кораблях было?!
Но там было пусто.
Зато начала моргать красная кнопка слева – точно в такт морганию прицела и, немного поколебавшись, я осторожно её нажал, на всякий случай сжавшись в кресле и затаив дыхание – кто его знает, может это катапульта?!
– Четырнадцатый! Цель уничтожена! Даю следующую.
Зелёная сетка вернулась к своему прежнему виду и на ней появились сразу две красные точки.
О как! Я что – на следующий уровень перешёл?!
Вторую цель я уничтожил быстро – управление, действительно, было очень простым, а вот с третьей вышла заминка. Я быстро загнал маркер цели в прицел и уже было приготовился к переходу в режим точной наводки, но майор молчал. Молчание продолжалось секунд пятнадцать, за которые я успел изрядно понервничать – кто его знает, что там происходит – на корабле-то? Может бой уже закончился? Нашей победой? Или наоборот – все погибли, и я последний живой, обречённый на пожизненное заключение в этой жестянке, если конечно эти лошадники не решат раздолбать её в пыль.
– Перевожу готовых в точную. – Появившийся в динамиках голос не принадлежал майору. Человек говорил хрипло, было слышно, как он судорожно и натужно втягивает в себя воздух, будто превозмогая сильную боль. – Центральный выбит. Хреново катаете, канониры.
Послышался новый вздох. – Говорит ЗКП. Здесь старлей Деменьтьев. Шевелитесь, иначе всех пожгут.
Квадрат расширился, и я быстро навёлся на третью ракету.
Кнопка!
Точка погасла, и я зашарил взглядом по экрану выискивая новые цели. Их было слишком много – не менее полутора десятка красных точек усеивали всю пластину, и я выматерился – сбить столько лично мне возможным не представлялось.
– Первый, второй, шестой, восьмой, четырнадцатый. – Голос Деменьтьева был глухим и каким-то отстранённым. – На вас вся надежда. Парни… Вы – последние. Нам надо ещё три минуты. Вы уж постарайтесь…
Он говорил что-то ещё, но я не слушал, полностью сосредоточившись на своём шаре. Мне показалось, что он вот-вот задымится, так быстро я крутил его, наводясь на цели. Подтверждений о переходе в точный режим больше не следовало – едва прицел загорался жёлтым, как я переходил в этот режим.
Сколько целей я сбил – не знаю, не считал. Весь мир для меня ограничился только шариком манипулятора и кнопкой стрельбы. Поворот, поворот, довернуть чуть в вверх – есть! Влево, влево, вверх – есть! Кнопка!
Новая цель!
Пальцы правой руки начало сводить от боли и я, улучив момент укусил себя в мякоть ладони рядом с большим пальцем, надеясь новой болью сбить судорогу.
Получилось!
Точек стало меньше, но теперь они не просто горели красным – их цвет изменился на ярко алый и их движение ускорилось.
Поворот вправо – мимо! Выбранный мной маркер резко дёрнулся вниз и я, рыча от злости и на него и на свою неуклюжесть, закрутил шар вниз, пытаясь поймать его в прицел.
Мимо!
В последний момент алая точка дёрнулась вверх и мой прицел проскочил через неё даже не сменив свой цвет.
– ПКМ на картечи. Заградительный! – В голосе старлея отсутствовали какие-либо эмоции. – Тридцать секунд!
Тридцать секунд до чего? Мысль проскочила и исчезла – сейчас для меня главным объектом стал шар наводки.
Влево, ещё влево, чуть вверх… Есть! Прицел изменил свой цвет на красный и я машинально ударил по кнопке, запоздало удивляясь отсутствию перехода в точный режим. Однако точка погасла и я, всё так же бездумно повёл рамку к следующей, ближайшей к ней алой засветке.
– Прыжок через пять! Отключаю питание! Держитесь!
С пластины пропала сетка и она медленно поползла куда-то вверх. Одновременно с ней из стены начала выдвигаться крышка консоли, заставляя меня отдёрнуть руки от её поверхности.
Корабль вздрогнул – раз, другой, а в следующий миг на меня накатила волна жара. Что-то затрещало – как трещит проводка при коротком замыкании и из-под крышки консоли вырвалась тонкая струйка дыма, но в следующий миг я почувствовал, будто мы проваливаемся куда-то.
Привычный вид космоса за иллюминатором исчез, сменившись какой-то серой пеленой и, одновременной с ней прекратилось наше падение.
– Мы в прыжке. – Вот теперь в голосе Деменьтьева чувствовалось натуральное облегчение. Он откашлялся и продолжил. – Говорит старший офицер на борту. Мы вырвались! Поздравляю! Идём на базу Флота. Приказываю – провести большую приборку, нехорошо, если нас корабль прибудет в таком виде. Нашему капитану, – его голос дрогнул. – Это бы не понравилось. Не подведём его в последний раз.
За моей спиной что-то щёлкнуло и обернувшись, я увидел, как дверь моего отсека медленно откатывается в сторону открывая мне выход наружу.
Выбравшись из своего отсека, я осмотрелся. В коридоре, кроме меня, была ещё пара человек, и я подошёл к ним. Из каких отсеков они выбрались, понять было сложно – все двери были открыты, но выходить в коридор никто кроме нас не торопился.
– Живы. – один из них, одетый в серый комбез, с тонким зелёным шнуром по вороту, покачал головой и прислонился к переборке. – Я уж думал нам всё, а трюмный?
– Угу. – я вытер пот со лба. – У тебя закурить есть?
– Курить вредно, да и нельзя тут.
– Да пофиг сейчас.
– Накажут же.
– Как? – Я попробовал ухмыльнуться, надеясь, что моя гримаса будет воспринята правильно. – Дальше трюма не пошлют.
– Тебя-то да. Держи, – он протянул мне открытую пачку. – Но я тебя предупредил если что.
– Угу. – я вытащил сигарету и слегка размяв её содержимое в пальцах вопросительно посмотрел на него, ожидая огонька.
– Ты чего? – он непонимающе посмотрел на меня.
– Огня дай.
– Огня? Тебя что – контузило?
– Обгорел я… Вроде. Не помню, может и по голове прилетело.
– Ну ты даёшь. Она ж сама. Лихо тебя приложило, раз уж такое из башки выбило.
– Так. – от начала коридора послышался чей-то голос и обернувшись я увидел Дока. – Помощь нужна?
Он подошёл к нам и увидев сигарету в моей руке покачал головой. – И уже смолить! Вредно же!
– А жить противно. – я покрутил её в пальцах, пытаясь понять, как её зажечь.
– Не получается? – Док протянул руку и отобрал сигарету. – Пальцы от трекбола свело?
– Есть такое, – я несколько раз сжал и разжал правую ладонь.
– Держи. – Он сжал кончик сигареты и в нём что-то щёлкнуло. – Курить разрешаю, заслужили.
– Спасибо, Док, – поблагодарил его зелёный кант и вытащив себе одну протянул пачку к другому – с белым шнуром по воротнику.
Моя сигарета задымилась, и я торопливо затянулся. От незнакомого табака на миг закружилась голова – заметив это, Док недовольно поморщился, но ничего не сказал, терпеливо ожидая окончания нашего перекура.
– Ты же из штурманов? – он повернулся к белому канту.
– Так точно.
– А ты, – он кивнул на синего. – Жизнеобеспечение?
– Да, Док.
– Идите по своим постам. Там вы нужнее будете.
– А вы?
– А мы и вдвоём справимся, верно, трюмный?
Я молча кивнул.
– Но… – начал было зелёный.
– Идите-идите. Я тележку прихватил. – Доктор махнул рукой себе за спину, там, прямо около входа, действительно стояла небольшая узкая платформа на колёсиках.
– Четверо тут много, а вдвоём мы быстро погибших погрузим. Идите и никому про курение не говорите.
– Конечно, Док. Что мы, не понимаем, что ли.
Дождавшись, когда они уйдут, он повернулся ко мне.
– Знаешь, – он слегка склонил голову набок. – Странный ты какой-то, трюмный. Не наш. Я это ещё тогда заметил – когда тебя приволокли. Комбез другой, да и на каком корабле ты находишься – не знаешь. Странно это всё. Не наш ты, парень.
– Не ваш, – я опустил голову, выгадывая время и прикидывая, чтобы ему такого сказать, чтобы он сразу меня к инквизиции местной или к особистам не отправил.
– Ты с Гарганы три? Мы там останавливались перед выходом в поход.
Я молча кивнул, посчитав, что сейчас лучше будет со всем соглашаться.
– И тебя завербовали в трюмные разнорабочие, да?
Кивок.
– Специализация-то, хоть какая, у тебя есть?
– Я пилот.
– Ты? Пилот?
– Да. – я поднял голову и посмотрел ему в глаза. – Пилот. И неплохой. Был.
– Надо же! Пилот!
– Не верите?
– Почему не верю? Верю. Вышибли-то за что? Пьянка, бабы? Или с командиром не сошёлся?
– Да… – я махнул рукой, стараясь не развивать опасную для себя тему – ещё спросит на чём, а я почём знаю, что у них тут есть.
– Значит всё вместе. Что ж… Знакомая картина. – Он немного помолчал, глядя мимо меня и продолжил. – Да, тогда ясно, что ты в чернорабочие записался. Вернуться хотел? Хоть так, но вернуться? В космос?