Сквозь сеточку шляпы (сборник)

Люблю прозу Рубиной, но дозировано. Чуть перебор – и всё, долго не вспоминаю об этом авторе. Так вышло с трилогией "Русская канарейка, которая так и осталась не прочитанной.Но этот сборник совсем другой. Не сказала бы, что прямо легкий и воздушный, но захватывающий это точно. Так интересно описать города – это уметь надо. Так и хочется собрать своё-ничего и бегом побежать-поскакать посмотреть на Прагу, Амстердам, Рим, Иерусалим и т.д. глазами Рубиной. Ну вот как пройти мимо такого описания? Оно же буквально тянет, зовет: «приедь и посмотри на меня!»Цитаты"По весне городок проходит все стадии театрального преображения. Первыми вступают средиземноморские акации, цветущие нежным, каким-то милосердно-сиреневым цветом. Целые улицы засажены у нас этими деревьями; на исходе апреля и весь май они сбрасывают цветы, как перья, по городу разносится сиреневая вьюга на хвосте весеннего ветра, и сиреневый мусор скапливается в углах дворов и подворотен – в нашем раю вообще довольно мусорно…В мае же просыпаются розовые и белые олеандры, медленно приоткрывающие цветки, обрамляющие – над заборами – огромные изысканные кактусы, слепленные из больших колючих оладий.Особый выход у бугенвиллей.Нигде не встречала я такого разнообразия оттенков цветов бугенвиллей, как здесь. В Италии и Испании видела только чернильно-лиловые. Наши чародеи-садовники вытворяют с бугенвиллеей черт-те что! Алые, розовые, белые, палевые, бордовые и – особый изыск – декадентского солнечного цвета «само» кусты переплетаются с простонародно вишневыми в тесном надзаборном объятии, пышной цветной пеной выкипают из дворов на улицы, сбегают вниз по желтым и розовым стенам иерусалимского камня.В середине же мая коротко вспыхивает пунцовыми пальчиками, растущими как бы из одной ладони, хрупкое экзотическое дерево на верхней лужайке. Недели две оно растерянно красуется перед грузчиками, затаскивающими в «Дешевку» картонные коробки с бутылками колы и пепси, и напоминает диковинную японскую принцессу на улице деревни Иваньково, густо застланной подсолнечной лузгой.Кстати, подсолнухи у нас тоже растут.Подобно вездесущим журналистам на кинофестивалях, наш весенний фестиваль сопровождают и комментируют независимые господа удоды, в черно-белых полосатых сюртуках, – гребенка на высокомерной голове в сочетании с длинным прямым клювом напоминают штопор. Прилетают они поодиночке, но однажды мы застали на лужайке трех таких оживленно беседующих господ. «Смотри, пресс-конференция…» – сказала я псу…"Когда-то, лет десять назад, мы впервые оказались за границей – в Амстердаме. Вышли из здания вокзала и увидели ряд старых домов над каналом – строй забулдыг, отбывающих пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Особо старые дома кренились набок, приваливаясь плечом к соседу, и – как похмельные – норовили выпасть из строя мордой об мостовую.Словом, мы влюбились навсегда в эти огромные окна, жадно ловящие скудный северный свет, в тревожную дрожь отражений в водах каналов, в выплывающие из окуляров удвоенных в воде мостов кораблики и лодки; мы влюбились в свою первую заграничную свободу, в свое безденежное безумие дорогих кофеен на улице Дамрак и с тех пор хранили верность нашему странствию номер один, заруливая – по пути ли, семь верст ли киселя хлебать – в этот город при первой же возможности."свернутьНо не только о городах пишет Рубина, но и о людях в этих городах. Живых и ушедших. Повесть «Холодная весна в Провансе» о Ван Гоге и его брате Тео", «Джаз-банд на Карловом мосту» о Кафке.С удовольствием прочитала рассказ о собаке Конраде. Люблю истории о животных. А если они еще и легко, с юмором или сарказмом написаны, то просто восторг! И хочется сказать «а можно еще чуть-чуть?»))"Взять, например, богатое слово «собака». Известно, что это такое. Это он сам в разные минуты жизни – теплые, родственные, счастливые и нежные, например: «Собака, я преклоняюсь перед вашим умом!», или «Позвольте же по-человечески обнять вас, собака!», или (в драматические моменты выяснения отношений): «Ты зачем это сделал, собака подлючая, а?!»Но у в общем-то родного слова «собака» есть еще другой, отчужденный смысл – когда им определяют других. Например: «Нет, туда мы не пойдем, ты же знаешь, там гуляют большие собаки».Вообще мне интересно: как он разбирается со всем многообразием своих имен, которых у него много, как у египетского божества?"Книгу сначала слушала в исполнении автора. Но потом оказалось, что в аудио версии некоторых рассказов нет , так что дочитывала уже глазками.Советовала бы к прочтению? Да. Просто отдохнуть, нырнуть в другой город, сделать переход между книгами… Да даже просто по рассказу, по несколько страниц прочитать – отдых для мозга.

Любовь к прозе Дины Ильиничны давняя, с первой ее публикации в журнале «Юность». Эта книга – сборник рассказов и повестей о путешествиях по Европе. К сожалению, из сборника в сборник рассказы повторяются, поэтому некоторые уже прочитаны ранее. В последнее время читаю ее прозу и параллельно слушаю в авторском исполнении. Так и с этой книгой: то, что смогла найти, прослушала – полный восторг! Читала, слушала, искала в Google репродукции неизвестных мне картин, фотографии городов и зданий…Как будто сама гуляла по улочкам Европы. Особенно понравилась повесть «Холодная весна в Провансе» о Винсенте Ван Гоге и его брате Тео (может быть, я когда-нибудь прочитаю эти письма) и «Школа света» о живописи «малых голландцев»:…тайна мастерства Вермеера в том, что, несмотря на точную, фотографическую передачу действительности, он заставляет нас не просто смотреть на это, а переживать состояние медитации. Поэтому его живопись – ошеломляет.Я не вслушивалась, я вообще быстро устаю от наукообразности… Просто стояла и смотрела на освещенную солнцем колокольню Ньиве-Керк и на ослепительный ряд черепичных крыш за ней, над которыми сейчас, сию минуту, всегда громоздились пузатые, самодовольные бюргерские облака.

4 из 5…как и всегда это было хорошо, ярко, сочно, вкусно…Потрясающий Кондрат…велосипедный Амстердам…жарко солнечная яркая Испания…генетически тревожащая Германия… холодно мокро дождливый Прованс с Ван Гогом… и конечно, говорливый колоритный Иерусалим… растягивала чтение как могла, но … все хорошее тоже когда-то заканчивается…но остается надежда на новые встречи, новые книги…