Глава 1
Полгода назад моя мама умерла от аневризмы головного мозга. Никто из близких не знал, что она больна, тем более я. В тот день она села за руль, но не справилась с управлением и врезалась в дерево. Мама пролежала неделю в коме. Когда нейрохирург сообщил о том, что ее мозг мертв, это означало, что умерла и она сама. Я спорила, я кричала, что у нее еще бьется сердце, дышат легкие, на что доктор ответил, она дышит не сама, за нее дышит аппарат. Все, что нужно было сделать, это подписать отказ от реанимации. Мне еще не было восемнадцати, поэтому подписала тетя Ясмина, родная сестра моей мамы.
Мама и папа развелись, когда мне было десять. У него есть дочь и жена, но обо мне он никогда не забывал. Мы созванивались, иногда он приезжал в гости, на все праздники присылал деньги. Множество раз он просил меня поехать с его семьей на отдых, но я отказывалась. Не то чтобы я не хотела с ними знакомиться, просто это так странно, что папа был не с нами, а с другой женой и другой дочерью. Это даже обидно… Что, если ее он любит больше, чем меня? Конечно, она же все время рядом.
Свои восемнадцать я отметила в кругу близких мне людей. Мамины родственники и мои школьные друзья. После школы все разъедутся кто куда. Мне уже пришло письмо о поступлении.
Папа настоял на том, что я буду жить с ним и его семьей в Майами. Оставаться в Таллахасси не было смысла, ведь в другом городе я бы смогла начать новую жизнь. Когда меня провожали на самолет, тетя сильно плакала, а друзья не отпускали без фотографий напоследок. Было ли мне страшно? Безумно. Я понятия не имею, как примет меня семья отца. Вдруг его дочь, Моника, самая настоящая стерва? Как мы уживемся в одном доме? Надеюсь, тот факт, что у нас с ней одна фамилия, настроит ее на дружеский лад.
Я могла бы поехать на автобусе, но за десять часов мой зад превратится в лепешку. На машине ехать семь часов, но у меня ее не было, потому что… я не знаю почему. Я знаю, что отец бы мне купил машину, но мне не хотелось принимать такие подарки, ведь мне нужен был он сам. Всегда нужен. Когда он узнал, что мама умерла, он все бросил и приехал, он был на похоронах и все оплатил. Последний раз я видела отца таким разбитым в день, когда мама выгнала его из дома.
Я потратила 186 баксов на самолет, который летит всего два часа. Это огромные деньги, но я заплатила сама. Папа предложил оплатить, но я отказалась. Я работала в салоне красоты. Ногти – мое все. Сначала клиентов было мало, но затем их стало так много, что мне писали и спрашивали, когда я смогу их принять. Но это лишь работа. Я не собираюсь посвящать ногтям всю свою жизнь.
Я поступила на факультет искусств, так как люблю рисовать, петь и играть на гитаре. Возможно, кому-то покажется глупым, но это то, чего я хочу. Всегда хотела.
Рост у меня маленький, поэтому чаще всего я стараюсь ходить на каблуках или платформе, так я чувствую себя гораздо лучше. Как многие говорят, я миниатюрная. Грудь у меня второго размера, так что спасибо и на этом. Глаза голубые, волосы длинные и белые. Я блондинка, как мама.
Сейчас август, и я упросила отца остаться в Таллахасси подольше, чтобы побыть с друзьями. Оставшиеся дни до учебы я проведу в Майами.
Итак, я получаю два своих чемодана и спускаюсь на эскалаторе вниз. Мой отец стоит там, улыбка до ушей. Когда папа видит меня, что-то болезненное застилает его глаза, но это лишь на миг, он стирает это и снова улыбается.
Мой отец высокого роста, примерно метр восемьдесят, у него темно-русые волосы, зеленые глаза и широкие плечи.
На мне белые узкие джинсы с дырками, голубая рубашка и белый топ. Волосы распущены, на ногах белые босоножки. Я доезжаю до конца, и папа тут же обнимает меня так крепко, будто я могу убежать. После объятий он кладет свои ладони на мои щеки и целует в нос, так он делает с детства.
– Наконец-то! Теперь моя крошка будет со мной, – произнес он, взял чемоданы и направился к выходу. – Как долетела?
– Всего два часа, – пожала я плечами.
– Заедем перекусить?
Побыть с папой вдвоем, пока я не познакомилась с его семьей? Пока я не увидела, как он милуется со своей женой и Моникой? Ответ – да!
– С удовольствием, – улыбнулась я.
Мы дошли до его машины, черный Grand Cherokee. Когда папа приезжал в гости, он всегда был на машине, он не летал на самолете. Почему? Я до сих пор не знаю. Может, однажды спрошу.
– Как дела у Коди? Вы решили остаться друзьями или…
– Мы решили остаться друзьями почти полгода назад. После… Неважно. Просто я так захотела.
– Наверное, это к лучшему. Ни к чему отношения на расстоянии, – подмигнул он.
– Хорошо, что ты сейчас это понимаешь.
Его глаза затуманились, и я тут же одернула себя.
– Прости, я не хотела…
– Все в порядке.
Мы подъехали к уютному кафе, и поднялись на веранду. Я взяла салат с морепродуктами и клубничный безалкогольный мохито, а папа вафли и кофе.
– Вафли на обед? – выгнула я бровь.
– Они восхитительны, поверь мне, – улыбнулся он. – Скажу по секрету, мне не нравится, как Трэйси готовит вафли.
Трэйси – это его жена. Они с Моникой очень похожи.
– Разве можно испортить вафли? – усмехнулась я.
– Да, пожалуй. Поэтому работники этого кафе меня знают. Я здесь свой, – указал папа на вафли, и я хихикнула.
– Пап, мне страшно, – призналась я, и он взял меня за руку.
– Это нормально. Новое место, новые люди. Твои друзья будут испытывать то же самое, поверь. Но здесь у тебя есть я, и я уверен, что вы подружитесь с Моникой.
– Ты так думаешь? Какая она?
– Так. Ну, она амбициозная.
– То есть дерзкая, да?
– Ну, иногда да. Она уверена в себе, неплохо учится, но можно и лучше. У нее есть друзья, с которыми она часто пропадает. По дому она совершенно не помогает. Не уверен, держала ли Моника сковородку в руках, – усмехнулся папа.
– Я ее полная противоположность, – вздохнула я.
– Ну и что? Ты добрая и общительная, все захотят с тобой дружить.
– Надеюсь.
Ну не знаю! Моника уже мне кажется стервой, я видела ее на фото. Она красивая, но чересчур высокомерная. Надеюсь, это лишь мои догадки. Я бы хотела с ней общаться, ведь другого выбора у меня нет. Лучше стать сестрами, чем быть врагами. Сестра… А ведь я появилась на год позже нее. Когда думаю обо всем этом, желудок начинает сворачиваться и чувство, будто вот-вот стошнит.
Когда мы вышли из кафе, к нему подъехали три мотоцикла. Я никогда раньше не обращала на них внимания, но сейчас решила задержать взгляд. Эти байки такие большие и красивые. Спортивные. Черный, темно-серый и красный, как рубин.
Возможно, я уже целую вечность стою и смотрю на байки, потому что парень, который сидит на черном, смотрит в мою сторону. Он в шлеме, как и его друзья, и козырьки тонированы, но я чувствую, что его взгляд прикован ко мне. Я неловко улыбнулась и направилась к папе в машину.
Глава 2
Передо мной предстала двухэтажная белая вилла с кучей окон. На втором этаже стеклянные балконы с цветами, рядом со зданием пальмы и красивая лужайка. Перед домом расположены ворота, далее – асфальтированная дорожка, на которой под козырьком стояли две машины. Два Порше: один красного цвета, другой серебристого. Не знаю, какая чья. Да и мне все равно.
Папа повел меня за дом, там был огромной бассейн и джакузи. Перед бассейном располагались белые мягкие лежаки и стол с несколькими стульями.
– Дэвид, это ты? – раздался сзади женский голос.
– Да, мы здесь, – крикнул отец.
Я вся съежилась от предвкушения… Из дома вышла женщина с каштановыми волосами, карими глазами, стройная, ростом метр шестьдесят с лишним. На лице ни одной морщины, губы полные и сочные. Ясно, косметология решает всё. На ней был пляжный розовый халат, а под ним слитный купальник черного цвета. Трэйси поцеловала моего отца и подошла ко мне.
– Хейзел, верно? У тебя папин нос, – обняла меня. – Добро пожаловать, – сверкнула Трэйси идеально белыми зубами.
– Здравствуйте.
– Давай договоримся сразу, называй меня просто Трэйси. Никаких мэм и всего прочего.
– Хорошо, просто Трэйси, – кивнула я.
– Молодец, – ухмыльнулась она.
– А где Моника? – спросил папа.
– Кажется, у себя, – закатила глаза Трэйси. – Мон! Спускайся!
– Милая, ты же не против, если Моника покажет тебе твою комнату?
– Нет, пап.
– Чудно. Может, потом поплаваем в бассейне?
– Мне столько вещей нужно разобрать, разложить все как положено. Понимаешь? На это уйдет много времени. Плюс надо позвонить тете и написать друзьям, что я долетела.
– Я понял. Тогда поужинаем вместе?
– Да, хорошо.
Как только я произнесла эти слова, из дома с невозмутимым лицом вышла Моника. Ее волосы были длинные и шелковистые. Глаза темно-карие, губы пухлые, как у матери, заметно, что накачанные. Ее грудь вот-вот вывалится из красного топа. Когда она заметила меня, ее брови чуть вздернулись вверх, а затем она одарила меня улыбкой.
– Бог мой, ты такая миниатюрная! – удивилась она, и я неловко улыбнулась.
– Привет, я Хейзел.
– Да-да, я знаю. Я Моника. Ну что? С приездом, сестренка! – обняла она меня, и мне в голову закралась мысль, это искренне или нет. – Пойдем, покажу тебе твою комнату.
Мы прошли в дом, и внутри все было так же идеально, как снаружи. Белый ковер, белые столешницы на кухне – очень много белого, но не яркого, не как в больнице. Белый кожаный диван в гостиной. Внизу располагались спальня моего отца и Трэйси, его кабинет, спортзал, две ванные комнаты и домашний кинотеатр.
Мы пошли вверх по винтовой лестнице. Здесь был пушистый белый ковер, на стенах висели фотографии. Если идти вдоль по коридору, там будет балкон, выходящий на бассейн. На втором этаже тоже две ванные комнаты, три спальни и комната отдыха, в которой наверняка зависала Моника со своими друзьями.
Комната отдыха отличалась от всех. Она была темной, с диванами и креслами, приставкой, телевизором и барной стойкой.
– В этой комнате мы иногда зависаем с друзьями, – подтвердила Моника, и я улыбнулась. – Здесь моя спальня, а вот та – твоя.
Она открыла дверь, и я ахнула. Стены цвета кофе с молоком, большая двуспальная кровать застелена бело-розовым покрывалом, сверху несколько подушек. Напротив – белый комод. На стене за кроватью висят два золотых зеркала. Слева – балкон, на котором стоит фиолетовый диванчик, недалеко от комода туалетный столик светло-серого цвета, ковер в тон стен. Люстра очень красивая, в виде маленьких алмазиков.
– Нравится?
– Да, очень.
– Тебе помочь?
– Эмм…
– Ладно, увидимся за ужином, – произнесла Моника и ушла в свою комнату.
Надеюсь, она поняла, что мне нужно какое-то время побыть одной, привыкнуть к обстановке.
Я разбирала вещи и совершенно не торопилась. Я всегда раскладываю все по цветам. Как же я обрадовалась, когда увидела, что у меня есть своя гардеробная. Внизу – полки для обуви, справа – для верхней одежды, прямо – для повседневной, а слева – наряды и все прочее. Это рай для меня.
В Таллахасси у нас, конечно, не вилла, как здесь, но наш дом уютный и просторный. В нем куча цветов и прекрасных картин. Когда к нам приходили гости, им не хотелось уходить, настолько было уютно.
Я написала всем своим друзьям о том, что приехала, прислала фото спальни, и они были в восторге. Я вышла на балкон, вид отсюда потрясающий. Я могла наблюдать за океаном. Пожалуй, на балконе я и установлю свой холст для рисования.
– Ну как ты, Хейзел? – спросила тетя по телефону.
– Здесь красиво. Они богаты, и моя комната просто невероятная.
– Значит, тебе нравится?
– Пока рано судить. Мне не хватает запаха цветов и выпечки, – грустно улыбнулась я.
– Ты приехала к папе, милая, не забывай об этом. Все в твоих руках. Ты можешь печь хоть каждый день, а цветы… ты можешь их поставить в своей комнате.
– А это мысль, Ясмина.
– Как тебе Моника и Трэйси?
– Они почти идентичны, – посмеялась я, и тетя поддержала. – Но как я и сказала, пока рано судить.
– Хорошо. Только не забывай меня. Пиши и звони, я хочу знать все, что с тобой происходит.
– Обещаю. Я люблю тебя.
– И я тебя, Хейзел.
После того как разобралась с вещами, я направилась в ванную комнату. Здесь была огромная душевая, джакузи, туалет, биде и раковина. Я полежала в джакузи, привела себя в порядок и направилась вниз.
– Вам помочь? – спросила я с улыбкой.
– Все уже готово, – махнула рукой Трэйси и жестом показала идти за ней. Мы пришли в столовую.
Стол ломился от вкусной еды. Неужели они так едят каждый день?
– Трэйси, ты сама все это приготовила?
– Ну конечно нет! Когда бы мне успеть? Эта еда из моего ресторана.
– Вашего ресторана?
– Да, у меня есть свой ресторан. Мы можем сходить туда все вместе.
– О, здорово.
– Да, мама души в нем не чает, – закатила глаза Моника и погрузила в рот вилку.
– Но чаще всего я готовлю сама. А ты готовишь, Хейзел?
– Да. Мы… Я люблю печь.
– Ух ты, ловлю тебя на слове, – подмигнула Трэйси, и Моника снова закатила глаза.
Ужин проходил непринужденно, мы обсуждали UM1. Моника тоже учится в нем, но она уже на втором курсе, ее специализация – дизайн.
– Мон, может, возьмешь сегодня Хейзел с собой? – спросил отец.
– Я… Мы… – замешкалась она.
– Пап, я лучше сегодня посижу дома. Поверь, мне есть чем заняться. Наверняка Моника заранее о чем-то договорилась с друзьями, не стоит из-за меня рушить планы, – я снисходительно улыбнулась.
– Как скажешь, – пожал он плечами и стрельнул глазами в Монику.
Весь остаток вечера я рисовала вид со своего балкона, а это дома, пальмы и океан вдалеке. Сегодня я без музыки, потому что я впервые в Майами и мне хочется услышать все звуки, что меня окружают. Когда усталость взяла верх надо мной, я забралась в кровать и закрыла глаза.
Не знаю, сколько спала, но я услышала шум за дверью и тут же подскочила. Затем что-то упало. Я открыла дверь и увидела Монику. Она шла по коридору в свою спальню и шаталась. Около моей комнаты валялись ее туфли на толстом каблуке. Вот откуда грохот. Моника прислонилась спиной к двери и надавила на ручку. Плохое решение. Дверь открылась, и моя сводная сестра полетела спиной назад, а потом стала смеяться. Я тоже не сдержалась.
– Тебе помочь? – встала я напротив нее.
– А мне и тут хорошо, – ухмыльнулась она. Ее глаза блестели, а щеки были румяные.
– Сколько же ты выпила?
– Не знаю, я не считала.
Я присела около нее и помогла подняться, затем уложила на кровать.
– У тебя все в порядке? – поинтересовалась я.
– Просто супер, – выдавила она. Но это было не так.
– Я принесу тебе воды.
– Стой, Хейзел… – тихо позвала она, – спасибо.
И она закрыла глаза. Но я все равно принесла ей воды и положила обезболивающее на тумбу. Пока она спала, я огляделась в ее комнате. В ней было много серебристого и бирюзового, куча всякого барахла и разбросанной косметики. Я закрыла дверь и пошла дальше спать.
Глава 3
Сегодня Моника обещала показать мне Майами. Мы позавтракали, погрузились в ее красный Порше и поехали.
Майами именно такой, каким я видела его на картинках. Кругом пальмы и кустарники, бесконечное солнце и пляж, невероятной красоты океан с его бушующими волнами. На пляже отдыхают, кто-то даже взял с собой доски для серфинга. Счастливые и загорелые люди, красивые и дорогие машины, интересные светящиеся здания и вывески. Уверена, когда стемнеет, здесь будет просто невероятно.
Моника показывала мне самые лучшие кафе и рестораны, торговые центры, магазины, парки. Наконец мы остановились у университета, где мне предстоит учиться. Я по пояс вылезла в окно.
UM такой красивый, длинный, словно корабль. Его окружают пальмы, ухоженный газон и небольшой пруд. В самом здании очень много маленьких квадратных окон, оно белого цвета. По газону туда-сюда снуют студенты. Скорее всего, это те, кто живет в общежитии. Я смотрю на это с улыбкой и зачарованными глазами. Невероятно!
Я не заметила, как недалеко от нас остановился мотоцикл. Черный. Тот самый, который я уже видела. Я залезла обратно в машину.
– Я уже видела этот мотоцикл, – показала я на него.
– Да? Где?
– Он стоял у здания кафе.
Незнакомец некоторое время сидел на байке и смотрел в нашу сторону, затем поднялся, снял шлем и пятерней пригладил волосы. Он был высокий, с крепкими мышцами. Парень направился в нашу сторону и я заметила, какой он милый и… красивый. Так вообще бывает? У него невероятно добрые глаза. На нём чёрная футболка и джинсы. Он подошел к машине со стороны Моники и наклонился к окну.
– Привет, малыш, – поцеловала его моя сестра.
– Кто это с тобой? – кивнул он подбородком в мою сторону.
– О, это моя сводная сестра Хейзел. Хейзел, это Чарли, мой парень.
– Сестра, значит? – посмотрел он в сторону и кивнул своим мыслям. – Привет, Хейзел, – улыбнулся он.
– Привет, – улыбнулась я в ответ.
– Будешь учиться здесь? – указал он на UM.
– Да. А ты тоже здесь учишься?
– Да, как и все наши друзья.
– Ну что, малыш, до вечера? – потянулась к нему Моника, но он лишь кивнул и ушел. Я сдержала смешок.
Остальное время я рисовала, а когда наступил вечер, спустилась к ужину.
– Что сегодня делали? – спросил папа.
– Моника показывала мне город, и я видела UM. Такой красивый.
– Очень здорово, – улыбнулся отец. – Кстати, девочки, вы не слышали вчера шум?
– Какой шум? – вытаращила глаза Моника. – Мы ничего не слышали.
– Хейзел? – перевел на меня взгляд отец.
– Я тоже. Я крепко спала.
– Ну конечно. Моника, во сколько ты вчера пришла?
– Пап, а ничего, что мне девятнадцать? Какая разница, во сколько я пришла?
– Пока ты живешь в этом доме, мне есть разница! – ого, папа кричит. – Будешь жить отдельно – делай что хочешь. Я не потерплю того, чтобы моя дочь нарушала правила.
– Правила? – спросила я.
– Да, Хейзел. Наш папа не любит, если я гуляю допоздна. Хотя мы живем в Майами, и ничего страшного, если я встречу гребаный рассвет! А еще мне нельзя иногда выпить.
– Прекрати! Ты живешь здесь всю жизнь, о каком рассвете речь? Не заговаривай мне зубы.
– Папа, ты должен мне доверять. Я взрослая девочка, я гуляю с друзьями, которых ты знаешь, Чарли всегда со мной. Хорошо ведь, когда есть друзья. Было бы хуже, если бы я сидела дома и ни с кем не общалась.
Это намек на меня? Но у меня же есть друзья, просто они далеко.
– Хорошо, допустим, я тебе доверяю. Но Мон, если ты явишься домой и будешь еле стоять на ногах, пеняй на себя, – указал он на нее вилкой.
– Я поняла.
– И еще. Сегодня ты возьмешь с собой Хейзел.
– Ладно.
Я познакомлюсь с друзьями Моники. Очень интересно посмотреть на ее круг общения. Я надеваю голубые шорты, джинсовку, черный топ и босоножки. Распускаю волосы и наношу макияж. На моей сводной сестре кожаная юбка и топ, из которого вот-вот вылетят сиськи.
Я была права. Вечерний Майами просто невероятный. Все здания светятся, на некоторых пальмах гирлянды. Люди куда-то спешат, все нарядные, улыбаются. Здесь так много молодежи. Восхитительно.
Мы поехали по длинной дороге, она похожа на старую взлетную полосу. Очень много людей на машинах и мотоциклах. Они пьют пиво, громко слушают музыку, смеются. Я никогда не бывала в таком месте.
Мы остановились, и Моника вышла из машины. Чарли сидел на капоте белой ауди, и она тут же юркнула к нему и встала между ног. Я собралась с мыслями и вышла.
– Привет, – скромно улыбнулась я.
– Привет, Хейзел, – улыбнулся Чарли.
– Моника, познакомишь нас? – спросила красивая блондинка среднего роста. Когда она улыбалась, на ее щеках образовывались ямочки.
– Ах да, – повернулась к нам Моника, все еще находясь между ног Чарли. – Это моя сводная сестра Хейзел.
– Я Эстелла, – улыбнулась блондинка.
– Привет, я Лэнс, – произнес симпатичный парень в кепке, стоящий рядом с Эстеллой.
– Льюис, – кивнул темнокожий красивый парень с кристалликами в ушах.
Я только сейчас заметила, что здесь стояло три мотоцикла. Те самые, которые я уже видела. Они принадлежали этим ребятам. Значит, белая ауди – это машина Эстеллы.
– Какими судьбами? – спросил Лэнс.
– Я теперь здесь живу. Поступила в UM.
– Круто, мы тоже там учимся.
– Какой факультет? – спросил Льюис.
– Искусство. А вы?
– Все довольно скучно – факультет управления бизнесом.
– Так ты чем занимаешься, рисуешь или… – спросил Чарли.
– Рисую, – кивнула я. – А почему вы все учитесь на бизнесе?
– Моя милая Хейзел, они наследники своих отцов. Им обязательно нужно отучиться на этом факультете, чтобы потом занять место родичей, – произнесла Моника так, будто я должна была это знать.
– И чем вы здесь обычно занимаетесь? – спросила я.
Ребята заговорщически переглянулись.
– Мон, покажем ей? – спросил Лэнс.
– Почему бы и нет? – пожала она плечами. – Садись в машину, Хейзел.
Лэнс снял кепку, надел шлем и уселся на красный мотоцикл Honda. Мы с Моникой сели в машину и выехали на полосу. Остановились, и к нам подъехал Лэнс. Он поднял козырек и крикнул:
– Доставай телефон, Хейзел! Это для тебя.
Я включила камеру, он мне подмигнул и опустил козырек. Лэнс задрифтил на месте так, что из колес повалил дым. Затем он резко стартанул и встал на одно заднее колесо.
– О боже! – вскрикнула я.
В конце дороги была низко натянута веревка. Лэнс наклонил мотоцикл и ездил через эту веревку быстро и низко, даже не касаясь шлемом. Вот это да! Затем он покончил с этим трюком и на бешенной скорости снова встал на заднее колесо мотоцикла, и вскочил ногами на сиденье.
– Что он творит? Это же опасно!
– Хейзел, не волнуйся, он знает, что делает, – успокоила меня Моника.
Мы вернулись на свое место, а следом подъехал Лэнс, слез с мотоцикла, снял шлем и надел кепку.
– Ну как тебе? – спросил он.
– Это просто невероятно. Я такого никогда не видела. Это так опасно, но в то же время красиво. Завораживает, – улыбнулась я.
– Ты никогда не каталась на мотоцикле? – спросил Чарли.
– Нет, конечно. Я не умею его водить.
– Я не об этом, – усмехнулся он. – Катание в качестве пассажира.
– Не-а, ни разу.
– В таком случае, – хлопнул в ладоши Лэнс, – я могу тебя покатать на своем мотоцикле, – он погладил сиденье, и мы все засмеялась.
– Полегче, Лэнс, ты подкатываешь к моей сестре, – заявила Моника, улыбаясь.
– Не подкатываю, а налаживаю контакт, – объявил Лэнс, и снова раздался смех.
Мы весело проводили время, чаще я молчала. Мне нравилось наблюдать за друзьями Моники, узнавать, какие они. На самом деле, очень хорошие ребята.
Когда время перевалило за полночь, мы собрались ехать домой. Там я пересмотрела видео с Лэнсом. Перед тем, как стартовать, он подмигнул мне и закрыл козырек. Выглядело эффектно. Я скинула ему видео, и он ответил: «Круто получилось!»
Через пару минут он выложил это в инстаграм, и я лежала, улыбаясь, прижав к себе телефон.