© Николай Росс, 2024
© Интернациональный Союз писателей, 2024
* * *
Стихи порою стоят жизни
Стихи пишут многие.
Признание получают единицы
Как злопыхателей не счесть
Как злопыхателей не счесть,
Так и завистников немало.
Забыли напрочь совесть, честь,
Да и ума недоставало.
Шептали пасквили в углах.
Таили в душах зависть, злобу,
Но понимали: он в стихах
Давал большую силу слову.
Однако не могли вовек
Признать: великий человек!
И, насмехаясь, укоряя,
Дурную хитрость позволяя,
Поэта вынудили вновь
Стреляться за свою любовь!
И вот он пал. Убийца злобный
Умчался в дальние края.
И жил, нисколько не тая,
Что он, посланец силы тёмной,
Исполнил мерзостный заказ,
Всемерно проклиная нас —
Народ такой страны огромной
И непонятной, как сейчас,
Когда идёт война со злом…
А сами мы когда поймём?
Проверить стоит всё
Проверить стоит всё, что написал,
и даже то, что только в мыслях где-то,
лик расписав чудесного портрета,
чтоб, кто хотел, тот истину узнал.
И, оценив возможности поэта,
задумал познакомиться при этом.
Довольно сложно точно сделать это,
коль лик закрыт, как дымом сигареты,
словесным сором, тяжестью монеты.
Мы, Пушкина подняв на пьедестал
Мы, Пушкина подняв на пьедестал,
Не знаем прочих, кто бы рядом встал.
А Лермонтов, гуляка и бретёр?
Он вольнодумец, на слова остёр.
Писал стихи, поэмы, прозу тож
И чем-то был на Пушкина похож.
Закончил жизнь трагически, как он.
Достоин быть зачислен в пантеон.
Других таких не помним, не сочтём.
Пусть даже целый мир перевернём.
Поэтов и до них, и после много —
У каждого была своя дорога.
Стихи одних забыты насовсем.
Другие – песни, что известны всем.
Но всё не то. Не тот размах пера,
Хоть многих принимали на ура!
Их власти награждали, знал народ,
А кое-кто взошёл на эшафот
За слово, за правдивую строку,
Которую писал не на бегу,
И знал, что неприемлем был тот слог…
А кто теперь сказать всю правду смог,
Несломленный, остался прям и крут?
Таких в поэты больше не берут
И песни не слагают на стихи,
Хорошие они или плохи.
В «ТикТоке», Интернете, на тиви
Их просто не увидишь. Не зови.
Где ж слово, неподсудное властям?
Попробуй поищи, расскажешь нам,
Коль не рискуешь высказаться сам,
По всем читая перлы «стихарям»…
И тишина. Ответов вовсе нету.
Поэзия «прогнулась под монету»,
И каждый, кто пытается писать,
Немало денег где-то должен взять —
Достать и заплатить за стих, за слово,
Неважно, пустозвонно иль толково,
От сердца, от души иль просто свист.
Здесь главное: печатают! Артист!
Поэт! Слова доверили бумаге!
Признанье!
Путь открыт!
Поднимем флаги!
Вот написал опять стишок…
Вот написал опять стишок
И напечатал под шумок.
Шедевр не получился. Нет.
Мой стиль потомки не оценят.
Пишу себе под старость лет.
Стихи общенье мне заменят.
Ушли друзья в нелёгкий час,
А дети, позабыв привычки,
Не навещают больше нас…
Сюда не ходят электрички.
В лесу берёзовом весной
Лишь волки воют под луной.
О внуках вовсе помолчу.
Лезть в интернет я не хочу.
Они всё там – с утра до ночи,
Как и другие, между прочим.
Отброшен прочь общения круг,
И стих – один мой верный друг!
Мыслей горестный скарб
То над смертью смеясь, то стирая слезу,
Я в бессмертье ворвусь с тем, что в мыслях несу.
Этот день как этап, что прописан в судьбе.
Мыслей горестный скарб я упрятал в себе.
Кому нужны твои стихи?
Себе задам вопрос.
Невыразительны, плохи —
Не приняты всерьёз.
Собравшись с духом, не сердясь,
Я всё, что было, – в печь.
В огне их жизнь оборвалась.
На тёплой печке лечь
Решил поспать. Все мысли – прочь.
К тому же – наступила ночь.
Проснувшись завтра поутру,
Я после сна глаза протру,
И, может быть, я пожалею —
Сжёг то, что в мыслях я лелеял,
Стремясь узнать смысл бытия,
Но не сумел, как видно, я.
Быть может, кто-то и поймёт —
Напишет, в песне пропоёт…
Рискую высказаться вслух…
Да, я рискую высказаться вслух,
Признанья в шелухе словесной пряча,
Рассчитывая, может, на удачу,
Но только мир к стихам остался глух.
Я, замурованный в стекле
Я, замурованный в стекле,
Сижу без связи, интернета,
Мне даже не дают газеты.
Ищу копеечку в золе
Своих сгоревших начинаний,
Потерянных бесследно знаний
О правде, о любви, о Боге
в нелёгкой жизненной дороге…
Да, не поэт. Да, не филолог.
И путь в поэзии недолог.
Простое слово, оборот —
И вот уж стих на ум идёт.
Наставил точек и тире.
Теория. Пуанкаре.
Не математика, однако.
Прочёл, расстроился, заплакал.
Не удивляйтесь. Всё по делу.
Стихи слагаю неумело.
Не знаю правил и приличий,
Не вижу глупостей, отличий,
Красивости вплетаю. Скверно.
Да, понял, глуповат, наверно.
Что ж стихоплёту делать? Охать!
Учиться, если разум есть!
И классику бы перечесть.
Хорей и дактиль, анапест.
Я понял: не туда залез.
Не знать теории стихосложенья,
Не получить признанья, положенья.
И как бы складно ни сложились строчки,
В ответ получишь только заморочки.
Я это для себя, для озаренья…
А пишущим желаю вдохновения!
Тетрадка со стихами в печь
Тетрадка со стихами в печь
вполне удачно может лечь,
но, прогорев, не даст тепла.
Бумага что? Одна зола.
Подброшу в печь охапку дров.
Вот дымоход открыт, готов.
Жгу, обстоятельства браня,
чтоб жизнь не трогала меня
и не колола шилом где-то,
давая разные советы,
мешая день с кошмаром ночи,
не говорила, между прочим,
из зеркала, что старый очень
и стал – как высохшая ветка,
что улыбаюсь очень редко.
Морщинки-лучики у глаз.
Я не обижен в этот раз.
прочесть молитву перед сном
иль перед ужином… Притом,
видать, устал, шагая вдаль.
А жизнь? Ну, ей меня не жаль.
Стихи писались очень просто
стихи писались очень просто
все буквы маленького роста
нет запятых и точек нет
был очень прост стихов сюжет
герои жили крест несли
желанья прятать не могли
чтоб испытать судьбу свою
порой стояли на краю
крестились плакали смеялись
влюблялись спали обнимались
детей растили пили водку
и закусив её селёдкой
все от души ругали власть
да песни пели веселясь
в экран кричащего тиви
плевали в день разочка три
и успокоившись в субботу
кто в баню шёл кто на охоту
устав от жизни отдохнуть
а в понедельник снова в путь
работа будь она неладна
но деньги платят ну и ладно
ещё немножко покоптим
и все на небо улетим
так неприкаянно терпимо
жизнь быстро проходила мимо
а что стихи да так в привес
какой в них к чёрту интерес
Жил-был поэт
Жил-был поэт. Непризнанным ушёл.
Но это в целом вроде хорошо:
не знал обмана, зависть не испил,
когда безвестным в этом мире жил.
Осталась в парке старая скамья.
Поэта скрыл туман небытия.
Но строчки с перцем, горькие на вкус,
когда-нибудь сорвутся с юных уст.
Их в памяти пожизненно хранит
и вечный парк, и памятник-гранит.
А юный чтец, возможно, не простит
живущим в суете, что был забыт
поэт, сказавший правду в двух словах,
в своих никем не признанных стихах…
Кто он, поэт иль не поэт?
Кто он, поэт иль не поэт?
В ответах искренности нет.
Сарказм, ирония, порою есть обида.
Но вот про зависть нет там слов,
Хоть зависть испокон веков
Была в основе сочинительского вида.
Но о герое что сказать?
Отправил он тетрадь в печать.
Платил, и денежка пока что не отбита.
Различных отзывов не счесть.
Медаль заслуженная есть.
И напечатаны стихи в пяти изданьях.
Жаль, не читает их народ.
Чего в стихах недостаёт?
Хотя придуманы красивые названья.
А новый сборник как итог,
Как мыслей пламенных чертог,
И все высказыванья слиты воедино.
Он как философ – мысли вслух.
Ко всякой критике не глух,
Особо к той, что в большей части конструктивна.
А не писать – ну прям никак.
Вот получить бы точный знак.
Хоть от кого, пусть даже вовсе не хвалебный.
Решил бы он листочки сжечь.
Потом на тёплой печке лечь —
Поняв что труд его нетленный – не потребный…
Собственный стиль для стиха…
Чтоб выбрать свой собственный стиль для стиха —
Отсечь надо напрочь другие.
Идея, возможно, совсем не плоха,
Но чем же плохи те, другие?
Писались хореем и ямбом стихи,
И вольным, и белым без строя.
Читатели были ко многим глухи,
Не чувствуя мысли героя.
А кто-то, поставив на правилах крест,
Писал… И читают. Когда надоест
Невнятные глупости класть на бумагу?
Тогда, когда разум заменит отвагу.
Поэт, что вернулся к канонам стиха,
Увидел опять, что идея плоха.
Потрачено время бездарности в дар.
И отзывов нет – что ему гонорар.
И снова скитанья, исканья в стихах,
Пока не придёт от читателя: «Ах!»
Без денег подпитки, рецензий, рекламы
Успеха не жди – вам скажу это прямо.
Запрятав поглубже душевную боль,
Посыплю на раны немелкую соль.
И думаю, тихо листая страницы:
Наверное, стоит сегодня напиться.
Нет, не виновны ни строй, ни слова.
Глупая мыслит не так голова.
Ну а перо, что водимо рукой,
Пишет – придумано что головой.
Ночь – подходящее время для сна.
Спит голова, а не мыслит она.
Коль сочиняется что-то в ночи —
Мечутся мысли, как пламя свечи.
Распался творческий союз
Распался творческий союз,
Что создавался с Музой нежной.
Скреплял он прочность наших уз
Счастливой жизни, безмятежной.
Она ушла, забрав с собой
Любовь и радость отношений.
Поэт, мол, вовсе никакой,
Так, стихоплёт, совсем не гений.
В свободном поиске она.
Её герой пока не найден.
И в этом вновь моя вина:
Я недостаточно азартен.
В моих стихах не тот размер.
И нет мелодии для строчек.
Она сказала как пример,
Что у меня немало точек.
Зачем гадать, что скрыто ими?
Покой теряется и сон…
А зашифровано в них имя —
В кого без памяти влюблён.
Нет, не решился вслух назвать.
Подарок Музы – рифмы, строчки.
Стихи занёс в свою тетрадь.
В нём от меня всего три точки…
Так был не понят и отвержен,
Хоть не терял я ни минутки.
Я с Музой был безумно нежен.
Всю ночь, до утренней побудки.
Ласкал, стихи читая вслух.
Она же выбрала из двух
Одну себя, меня отринув.
Возможно, без неё я сгину.
Мысль мчит, как саночки с пригорка
Мысль мчит, как саночки с пригорка,
Стих сочиняет чуть спеша
И держит после на задворках
Себе, видать, для куража.
Так, выдавая небылицы,
Себя подкалывать порой:
Стих написать – воды напиться!
Но мысль не дружит с головой.
И, оставаясь непреклонной,
Не понимая удивлённо,
Что смысла нет стихи писать,
Качнув головкой забубённой,
Вновь начинает сочинять,
В тетрадке пачкая страницы…
Зачем? Да как-то вот не спится.
И, маскируясь мраком ночи,
При свете дня, поздней, хохочет
И возвышает содержанье,
Представив на медаль и званье.
Я и ЭГО
Есть огонь. Коптилки пламя
красит копотью стекло.
Электричество не с нами,
ну а с лампой повезло.
Керосин, фитиль и колба
жаропрочного стекла.
Мы сидим, поэты оба,
у накрытого стола:
чуть колбаски, в стопках водка.
За окном пуржит метель.
Есть огурчик и селёдка
От далёких от земель.
Печка греет тёплый бок.
С разговора был бы толк —
непонятны словеса,
и в глазах блестит слеза.
Где удача? Нет ответа.
Два непризнанных поэта:
я и ЭГО в полный рост.
Он – совет. Совет так прост:
плюнь на всё. Ложись-ка спать.
Смысла нет стихи писать.
Темы есть? – Да, их немало,
но чего-то не хватало.
Может, мысли, может, цвета,
чтоб быть признанным поэтом.
Дым дают в печи дрова,
и дурнеет голова.
Слов нехватка. Воздух сух. —
ЭГО снова, как петух,
в крик срываясь, голосил
и упал, лишившись сил.
То ли вечер, то ли ночь.
Я хотел ему помочь,
но не смог – свалился сам,
принял я ещё сто грамм.
Сон склонял прижаться к печи
и закончить эти речи.
По привычке я кваску,
чтоб развеяло тоску.
ЭГО, может быть, пойдёт,
взяв стихи, в простой народ,
вдаль, за тридевять земель…
Жизнь такая карусель.
Возомнив себя поэтом,
пишет ЭГО мой куплеты.
С ним, видать, мы нераздельны,
хоть порой живём отдельно:
я с лопатой в огороде,
он же в мыслях больше вроде
и дурманит мозг шальной.
Я от этого больной.
Неразумен этот ЭГО.
Много раз куда-то бегал.
Записав в тетрадь стихи,
утверждал, что неплохи.
Напечатать предлагал.
Как от ЭГО я устал!
Эх, закрыть бы под замок,
да ключей найти не смог.
Так и маемся – живём
в теле бренном мы вдвоём…
«Доживём вот до весны —
тиснем в стих цветные сны,
приходившие зимой.» —
шепчет ЭГО спящий мой.
Я молчу. Стакан мой пуст.
Огурца приятный хруст.
ЭГО спит. Пора и мне.
Сон ночной всегда в цене.
Поэт привычен к укоризне
Поэт привычен к укоризне,
И отзыв на стихи – пустяк.
Стихи порою стоят жизни,
А жить без них нельзя никак.
И это правда. Жаль, что ночью
Нет мыслей. Есть лишь многоточья.
Раздвоенность души
Раздвоенность души, а тело лишь одно.
Писать иль не писать – всё спорят, и давно
две части у души. Одна кричит: «Пиши!»
Другая жить в тиши желает и спешит
той первой объяснить, что надо просто жить,
на стих себя не тратя, что времени не хватит
на нужные дела,
а первая: «Нет, нет!» Упрямая была…
Как счастлив тот, кто может сострадать
Как счастлив тот, кто может сострадать
и боль чужую, как свою, принять.
Вся жизнь в вопросе:
быть или не быть?
Любить её,
страдая жутко,
плыть
против теченья
или поперёк,
прекрасно зная:
путь твой недалёк.
Короткий взлёт,
рожденья боль.
Любовь!..
И в бездну шаг.
Откуда, может, вновь.
Душа твоя,
желавшая тепла,
по Божьей воле
в новом теле
ожила…
И вновь вопрос,
поставленный ребром:
мы в этом мире
или в том
живём?
На небе всё же
или на Земле?
Алмаз найти
пытаемся в золе
сожжённой жизни,
с лицемерием виня
всех, кто вокруг
живёт,
себя храня.
Вся наша жизнь,
с рожденья и до тризны,
под сенью флага
«триколор»
родной отчизны,
с пелёнки байковой
до савана по смерти
в судьбе прописана.
Хоть верьте,
хоть не верьте…
Подъёмы, спуски
в жизненном пути —
всё в Божьей воле,
как тут ни крути.
И нет в той жизни
чьей-нибудь вины.
Вот только б в мире
не было войны!
Стихом рубля не заработать
Стихом рубля не заработать,
А песней можно – на ура! —
Коль выйдет хит из-под пера
Из нот, подобранных умело.
Пишу стихи с мечтой несмелой,
А вдруг какой-нибудь заметят
И вязью нотною отметят.
Не этот – он неинтересен
Для чтенья, также и для песен.
Но есть другие. Их немало.
Читали. Отзывов хватало.
Да вот до песен не дошло.
Видать, стихам не повезло.
Для них мелодий не нашлось,
И хит создать не удалось.
Не всё потеряно, однако.
Пусть не хватило нотных знаков
На те, что были прочтены.
Не все открыты и видны…
Не попадались музыкантам
Те, что отмечены талантом,
Простой мелодией, настроем.
А впрочем, все мечты – пустое.
Коль стих с мелодией начально
Не обвенчался. Что ж. Печально.
Но право же – не стоит слёз
Ни стих и ни мечты вопрос.
Читают – вот и счастье. Вроде.
Да, популярны о погоде,
Простых житейских мелочах,
Короткие, как афоризмы,
Ещё, конечно, эвфемизмы.
Талант бы только не зачах,
Запал затратив на пустое.
Идеи в массы – вот что стоит
Воспеть с упором на пальбу,
Людей толкая на борьбу,
Не очень важно даже с чем.
Пусть с ложью, ненавистной всем,
Иль с ленью, нелюбимой тоже,
Иль подлецу поддать по роже.
Найти врагов, а нет – создать,
Чтоб было на кого пенять.
Ещё чиновников за взятку
Ругать, крепя на горле хватку.
Соседу повалить забор,
Чтоб не бросал на двор вам сор.
А помирившись, после бани
Отведать самогон в стакане.
Из ваших ягодок нагнал.
Да, вспомнил: сам же отдавал…
Ну вот, пришёл стихом до точки.
Писать бы, что ли, про цветочки.
Про снег, что падает с небес,
Про Новый год, про зимний лес,
Про женский день Восьмое марта,
Но нет охоты и азарта.
Поставлю точку и заткнусь.
Пойду-ка печкою займусь.
Февраль метёт. Тепла нехватка.
Да и со снегом тоже схватка.
Крыльцо, калитку занесло.
С утра, обычно и не зло,
Ругну погоду для порядка.
Уборка снега – вот зарядка.
Дела обычные, простые…
Живи, страна! Пиши, Россия!
Что вы ищете в стихах?
Так что вы ищете в стихах?
Скажите стихоплёт-страдальцу.
Сижу. Уже устали пальцы,
Перо сжимая, впопыхах
Пытаясь выдать на-гора
Один из новых сочинённых,
Пока никак не наречённых,
Не обречённых на «ура!».
Читатели не отвечают.
Пойду-ка лучше выпью чаю,
А может, кофе с молоком.
Читатель, ты мне незнаком!
Не буду слов менять
Те слова, что сказал, я не буду менять.
Я не буду менять интонацию речи —
Даже если кричат, что меня не понять,
И в лицо говорят, что мой стих покалечен
И что это всего лишь словесный набор,
Зарифмован слегка, совершенно небрежно,
И попытка создать стихотворный узор,
Выражаясь неясно, но вроде бы нежно…
А вдруг эта нежность и слёзы в глазах
Кого-то разжалобят там, в небесах.
Стихи не станут издавать
Мои стихи не станут издавать.
Меня не будут рекомендовать
И никому не будут предлагать
Прочесть мою «Донецкую тетрадь».
Мне не присудят премию-медаль.
Мне даже как-то этого не жаль.
Читатель есть, но что-то он молчит
И только мышкой кликает, стучит,
Включив компьютер, стих читая мой.
Ему не в радость хмурый мой герой,
Что озабочен думою простой:
Как мир призвать в горящий дом родной,
И счастью обеспечить в нём покой,
И как устроить правду на постой
Так, чтоб врагов несметное число
В разряд друзей быстрее перешло
Без громких криков, ругани, вины,
На фоне старины и новизны.
Да все пути пока занесены
Обломками идущей вновь войны,
Что рушит храмы, смертью жжёт людей
И разделяет просто, без затей
Своих, чужих, семейных, холостых,
Неприкасаемых, героев и пустых,
На тех и этих, громко всех браня…
И эта горечь в сердце у меня,
Его терзает, боль в душе храня,
В ночь до утра и на исходе дня.
Так новый стих нам кажется важней
Так новый стих нам кажется важней.
Слова точней, а также благозвучней.
Все мысли в нём без пятен и теней
И с жизнью настоящей неразлучней.
Описано, что видим и храним, —
Для Бога – отчитаться перед Ним,
Когда предстанем на Его суде.
Окажется: деянья в пустоте
Вершили по желанью, да не те,
Пытаясь подобраться к красоте.
Запутались в извечной темноте,
А думали, что следуем к мечте,
Шагая, вопрошая: «Счастье где?»
Сквозь ложь мы пробираемся с трудом.
Желаем обрести покой и дом.
А зависть, неподвластная уму,
Жива…
Когда ж умрёт?
Я не пойму.
Но смерть её я с радостью приму!
И продолжаю всё ж писать стихи,
Надеясь, что не все они плохи.
Кто он, человече? Понять, принять, простить…
Понять, принять, простить, ославить,
Плевочком в душу позабавить
Всех, кто вокруг и кто далече.
Таков обычный человече.
Воспитан в духе «взять себе»,
Шагая нагло по судьбе,
Снабдив убожество своё
Неправдой, ложью и нытьём,
Копя обиды, зависть, злость.
Грызущий жадно жизни кость
В своих стремленьях стать богаче.
Так и живём. А как иначе?
И, удивляя бесконечно,
Давя из ясных глаз слезу,
Стихи, надеетесь, навечно
Вам в мире славу принесут.
Вот вы их пишете украдкой,
Карандаши чиня порой,
А записав стихи в тетрадку,
Качая лысой головой,
В душе любуетесь собой,
Встав утром, делая зарядку.
Не понимаете притом,
Что этот мир почти дурдом.
Ему вы вовсе не заметны,
Хоть мыслей рой у вас несметный.
Но вас, как мелкую букашку,
Упорно превращая в кашку —
«Питанье» для травы, цветов,
Не закрывая на засов,
Зароют в землю прахом тёмным,
Где вы не будете бездомным.
И только вечная душа,
Совсем не ясно, чем шурша,
Уйдёт в заоблачную даль…
И вроде этого не жаль.
Понять могу вас, друже
Понять могу вас, друже.
Читаю вот стихи.
Мои, конечно, хуже,
А ваши – неплохи!
Давите рифмой строчку,
За ворот взяв сорочку,
Но только не душить —
Ведь это счастье – жить!
Стих писать умеет каждый
Стих писать умеет каждый,
Кто попробовал однажды.
Про цветы, весну и сад,
Про осенний листопад,
Про луну, пургу, метель,
Шторм за тридевять земель,
Про любовь, смятенье чувств
И про сладость милых уст,
Про детей, жену, внучат.
В целом – обо всём подряд.
Вот сижу, пишу в ночи.
Жгу огарочек свечи.
Эх, придумать бы сюжет.
Может, выйдет. Может, нет.
Слегка запудрив мозг читателя
Слегка запудрив мозг читателя,
мы, провоцируя издателя,
на сайте публикуем вирши
и думаем: «В поэты вышли!»
Ан нет! Слагать удачно строчки
умеют только одиночки
с учётом правил орфографии.
Узнаем их по эпитафии?
Возможно – да, но чаще – нет!
Приличным был один сонет.
Так не замечен он к тому же.
Да Бог с ним! Пишем и не тужим.
Кому нужны все вирши эти,
когда беда на белом свете
стучится в наши души хлёстко.
А мы – играем на подмостках,
самим себе внушив картину,
что мы могучи и едины.
Но всё непросто в этом мире…
И дважды два – не есть четыре.
Стихи – лекарство для души
Что есть лекарство для души,
когда душа больна?
«Ответь, а лучше напиши», —
Сказала мне одна.
Лечить, стихами помогать —
неплохо для души.
И, чтоб писать, я взял тетрадь.
Точу карандаши.
Был вечер поэтично-томный
Был вечер поэтично-томный.
Стихи читали до утра.
И принимали на ура
Аудиторией «огромной».
Пускай ничто не издаётся,
А было нас всего семь душ,
Немолодые все к тому ж.
Ночь позади. Днём – как придётся.
Переживём и этот день,
За главное считая:
тень
от нас
на время
остаётся…
Ответ внимательной Светлане
Ответ внимательной Светлане
Простою строчкой от души.
Слова не спрятаны в кармане
Большие, также малыши.
Да, обнимай, но не души!
Стихи, Светлана, напиши.
Они у вас выходят ловко!
Рука набита. И сноровка,
Что наработана уже,
Позволит избежать клише,
А те слова, что в строчки взяты,
Стоят на месте – не заплаты!
Коль ткань стиха прочна, надёжна,
Читать стихи легко, несложно,
Порой словам меняя место
И улучшая этим «тесто»,
Чтоб «выпечка» была пышней
Да вкусом чуточку нежней!
И снова строчкой от души:
Пиши, красавица, пиши!
Средь слов бывают бриллианты.
Чтоб их найти – нужны таланты.
А мы лопатой роем, ищем,
всё так же оставаясь нищи,
в душе надежду не теряя:
найду! А нет, так пусть другая,
кто поудачливее будет…
Жизнь всех расставит, всех рассудит.
А вам за правду благодарность.
Прошу принять её как данность.
Прошу: остерегайтесь славы.
Она известная отрава.
Сочиняя в безмятежности
Сочиняя в безмятежности,
Разместив все строчки столбиком,
Написать стихи о нежности,
О любви с чудесным обликом.
Да, испытана разлукою,
Наговорами, наветами,
Что кололи сердце мукою,
Разгоняемой приветами…
И в природе не доказаны
Ночью чуткою, ранимою
Те слова, что были сказаны
Резко. Нами не любимые.
Вы поверьте сердца голосу,
В его слово необманное:
Не бывать седому волосу,
Если чувства постоянные.
Возвращенье – радость встречи вам,
От судьбы в подарок верности.
К незатёртым, но простым словам.
С возвращением к безмятежности!
О написании стихов
Мне в написании стихов
Поддержки нет и нет признанья.
Стихи писать – как наказанье
Во искупление грехов.
Намеренье – достойно уваженья,
Но хватит ли действительно уменья
И знаний мне о точках, запятых?
Ведь невозможно стих писать без них.
А написанье правильное слов?
Но тут словарик под рукой, готов.
Попробую, меняя стиль, привычки,
А неудачное сожгу. Есть спички.
Читают посетители
Читают посетители
Стихов моих наброски.
Видать, стихи любителям —
Как для младенцев соски —
Пустышки, но занятие
Для любопытной братии —
Сидеть на «Стихире»…
Что делать в январе,
Коль жуть что на дворе:
То дождь, то холода.
Так будет не всегда.
Весною оживут.
На дачи все попрут
Рассаду, что в горшках,
И старый хлам в мешках.
Согнувшись буквой «зю»,
Сажать морковь вовсю
И что-то по теплицам,
Соседей помня лица,
Но видя лишь зады.
Что? Не согласен ты?
Читайте – не читайте,
Но только всё же знайте,
Что жизнь разнообразна.
Прожить бы не напрасно.
Мудрить пытались все, однако.
Кто не умел – тот просто плакал,
Читал, понять пытаясь суть.
Устав, сподобился уснуть.
И жизнь менять собрался утром
Под небом с чистым перламутром,
С глубоким блеском, солнцем жарким,
В стихах замазав все помарки.
Ну что, читатели, читаем?
Ну что, читатели, читаем?
А в строчки текста мы вникаем?
Найти в ответ хоть пару слов
Один из сотни лишь готов.
Иль мыслей нет, иль что-то душит,
Или привыкли, чтобы в уши
Кто подсказал, что говорить?
Самим мыслишки не родить?
Иль страшно: скажут что про нас?
Кто водку пьёт, кто только квас,
Считая: спирта нет в котором,
Чтоб не свалиться под забором,
Приняв на грудь мораль стиха?
И молчаливо – от греха,
Сжимаем губы, словно гузку,
На душу не приняв нагрузку
Оценки вымученных строк,
Ушедших голыми в песок.
Разговор с критиками
За строчку вольную – укор.
И за эротику два раза.
Не начиная разговор,
меня назвали: «Вот зараза!»
А после, искренность ценя,
читали стих четыре дня.
И, что-то поискав в уме,
признали: истина в цене!
Пиши! Читателя волнуй!
Безумный старый обалдуй…
Теряя зубы, разум, силу,
останешься кому-то милым,
неповторимым и родным.
Тебя обидеть не дадим.
Стишок забацаем в тетрадку,
исполним песней под трёхрядку…
К нему бы музыку добавить
и, спев, действительно прославить!
Прочли вы стих и тихо удалились
Прочли вы стих и тихо удалились,
оставив молчаливый след на сайте.
Сказать два слова просто поленились
иль записали стих в своей тетради?
Ответить так не трудно и не больно,
а слова «да» иль «нет» – вполне довольно.
Так если можете, черкните: быть, не быть.
И я вас постараюсь не забыть.
Я не поэт. Я балуюсь стихами.
Удачным строчкам радуюсь я с вами.
Слова в строке находят место сами,
особенно бессонными ночами.
Обиды вовсе не держу
на тех, кто отзыв ставит редко.
Порой ответят очень метко.
Видать, набравшись куражу.
Но коль ответы возникают,
то это знак – стихи читают!
И снова творческий процесс
идёт под благовест небес!
Ответ, совет, экспромт короткий
спасут порой от стопки водки
иль мысль подарят невзначай.
Читатель добрый, отвечай.
Коль время потерял на чтенье,
так выскажи, пусть кратко, мненье.
Я спровоцирован – дословно
За строчку вольную – укор,
а за эротику два раза.
Не начиная разговор,
меня назвали: «Вот зараза!»
А после, искренность ценя,
читали стих четыре дня
и, что-то поискав в уме,
признали: истина в цене.
Я спровоцирован – дословно.
Задетый, точно за больное,
и написать готов такое,
что закричат все поголовно:
«С ума сошедший экземпляр!»
А может, это Божий дар?
Вопрос оставив без ответа,
прочту Шекспира я сонеты,
переложив на новый лад.
Их смысл понять я был бы рад.
Но хватит ли уменья, знанья
своё продолжить истязанье?
Философу-словоукладчику
Я вас приветствую, философ.
Есть парочка простых вопросов.
Слова свои сложив в строку
и, формируя строй стиха,
входя в поэзии реку,
что вы напишете вверху,
чтоб слово было на слуху,
не призывая до греха?
Ответить – непонятно чем,
задав вопрос: «Писал зачем?»
А также, завершив укладку,
понять – слова все по порядку,
не вылезают, не торчат,
а если надо, то молчат.
Непросто выставить в строю
слова, чтоб спрятать боль свою.
Я пожелаю вам удачи:
не знать ни критики, ни плача!
Благодарю за ваш посыл. Ответ читателю Виктору
Благодарю за ваш посыл.
Он мне приятен был и мил.
Но я смущён весьма, однако.
Когда читал – чуть не заплакал.
Красиво, с чувством и напором,
но я, простите, не с укором.
Я не поэт. Я капитан.
Немало повидал я стран,
бродя по шарику земному,
покуда не вернулся к дому,
где был рождён и жил до срока,
когда ушёл в моря далёко,
став капитаном в тридцать лет.
Такой я вытащил билет.
Судьбой храним, горел, тонул.
Но вот Господь меня вернул
в мой город, к отчему порогу.
Что ж – поживу ещё немного
с подругой – верною женой!
Как много лет она со мной!
Любима. Я любим ей тоже.
Теперь мы с ней весьма похожи.
И наши души рядом всё же.
Сыны при нас и не тревожат.
Есть внуки. Внучка – не одна.
Мы за любовь бокал вина
в день свадьбы нашей золотой
поднимем вскоре и семьёй
отметим, счастья всем желая.
Судьба нам выпала такая —
пройти сквозь тяжесть девяностых.
Да, было выживать непросто…
Тысячелетняя страна,
и каждый век у нас война.
Преодолеем, не сдаваясь,
потом к причастию, чтобы, каясь,
нам обрести покой и волю,
потери помня. Злую долю,
что нам готовили враги,
одним движением ноги
откинуть за «бугор», за «лужу»
тому беспамятному мужу,
что слова два связать не может.
Надеюсь, нам Господь поможет.
Когда мы вместе – мы сильны.
Ох, как не хочется войны…
Вот так, дружище, ПОБЕДИТЕЛЬ,
крутого имени носитель!
Желаю вам любви и воли,
чтоб обрели вы счастья долю!
В стихах не спец. Ответ Владимиру
В стихах не спец, вы в этом правы.
Не профи – только стихоплёт.
Как графоман, не ждущий славы, —
пишу, как на душу падёт.
Слов не хватает. Мысль коряво
пытаюсь выразить в стихах.
Порою просто впопыхах,
не понимая сам их, право.
С тоскою вспоминаю море,
когда под парусом, в волнах,
не сожалея о стихах,
я с ветром в океане спорил
и побеждал, корабль спасая,
на личный опыт уповая,
поскольку в море с кораблём
лишь Бог и капитан на нём
со штормом справиться вдвоём —
имеют шанс… Команда знает!
На них двоих и уповает.
Ответ на замечание критика
Ответ на замечанье критика:
о чём вы – и при чём политика?
Мы о стихах, о силе творчества,
чтоб убежать от одиночества,
в ту жизнь, что нет, не за забором,
и бьём укорами с повтором.
Как вы категоричны всё же.
Давить на автора негоже.
И так стих в рамках строгих правил.
Надеюсь, что не позабавил.
Напомнил о великом вроде.
Его стихи живут в народе
Без дат и до сих пор любимы,
А стих другой проходит мимо,
Хотя он был отмечен датой,
Оставшись «временной заплатой».
К вам с уважением, без обиды.
На точность дат свои есть виды.
Возможно, вы скорее правы —
у каждого своё воззренье.
Порой невинное стремленье
познать немного вечной славы
покажет: каковы же нравы,
прикрыты сладким песнопеньем,
где голос, растворившись в хоре,
останется в житейском море,
наедине с самим собой,
ведомый строгою судьбой,
и, бас на тенор не меняя,
он постучит в ворота рая,
имея Господу сказать,
что он пришёл себя узнать…
Я не поэт, я графоман
Я не поэт, я графоман.
Пишу, что в голову приходит:
о жизни, о любви, погоде,
доверив мыслей часть стихам.
Ну да, частями. Боже мой!
И критики на низком старте.
Проверив по натальной карте,
вполне довольные собой,
сверяя с выбранной судьбой,
готовы стих оспорить ловко
своею собственной трактовкой…
Ответ строгой читательнице
Читатель, солнышко, вы правы!
Чем стих полезен для державы?
Глаза прочли. Мозг озадачен —
какие верные слова!
Отметим автора удачу,
но лайк ему не предназначен —
картинка скверная была.
Там дама. Грудь обнажена,
и это точно не жена.
Призывный взгляд.
Скажи на милость!
Уж лучше б дамочка прикрылась,
а то такие телеса.
Прочла, рукой закрыв глаза.
Вот пошутить я попытался.
На плагиате не попался.
А вашу искренность ценя,
Я сочинял при свете дня.
Ответ достоин был поэта.
В зажатых мыслях нет просвета,
И междометий много очень,
Порой неясных, между прочим.
Прошу простить неровный слог.
Я от души писал – как мог.
С поклоном. Вовсе не поэт…
Так, графоман на склоне лет.
Привет, поэты, я вот – графоман
Привет, поэты, я вот – графоман,
Но как ни назови – одно и то же.
Меня названье в целом не тревожит,
А поиск рифм – работа – не обман.
Поэты, графоманы, рифмоплёты —
Поставить всех по росту, по ранжиру!
А пишущим стихи – им не до жиру.
Пусть критики решают: где и кто ты.
Кто мысль собрал, да с рифмами, в строку,
Пускай неспешно или на бегу,
Достоин уваженья за работу.
Другие прочитают, коль охота.
Возможно, что оценят, может – нет.
Незлобные – дадут ответ, совет.