Девочка бандита

Пролог

Медленно открываю глаза. Вокруг меня белые стены. Какие-то приборы пищат над ухом. Кто-то за стеной кричит. Осматриваюсь. Кажется, я в больнице. Пытаюсь подняться и тут же вскрикиваю от жуткой боли в груди. Ребра обдает жаром, будто в них воткнули острые кинжалы.

Перевожу взгляд на ладони. Все в синяках, одна рука загипсована до локтя. Что со мной произошло?

В какой-то момент понимаю, что не могу вспомнить, как меня зовут. Я не знаю, откуда я и как сюда попала. Как это вообще возможно? В голове одновременно роятся сотни мыслей, но я не могу собрать их в кучу.

Внезапно алой вспышкой перед глазами проносится ночь. Я отчетливо вспоминаю, как меня кто-то качает на руках, поглаживая по голове. Кажется, я болела тогда или мне было почему-то очень больно. Как ни стараюсь, не могу вспомнить лицо или имя. Только жар тела и очень приятный запах. Да, он мне определенно нравится. Кто же это был?

Отчаянно стараюсь отмотать последние дни или даже годы своей жизни, но вижу только пелену. Чем больше напрягаюсь, тем сильнее у меня болит голова, перед глазами мелькают разноцветные круги. Кажется, я совсем ничего не помню… Боже, что со мной? Я что, сошла с ума?!

Паника захлестывает меня с головой, я и не замечаю, как начинаю плакать в голос.

– Помогите! Кто-нибудь! Подойдите ко мне. Ну хоть кто-нибудь.

На мои крики вскоре приходит пожилая медсестра.

– Тише-тише, девочка. Все нормально. У тебя болит что-то?

– Да, тут болит. – Показываю на ребра. – Где я, что со мной случилось?

– Ты в первой городской больнице. Мне жаль, но ты перенесла насилие и автомобильную аварию. Не переживай, то, что ты уже пришла в себя, очень хорошо.

– Что? Нет-нет, подождите, о чем вы говорите? Я не помню такого. Не было этого! Я не помню… Что со мной?! Что со мной такое?!

Медсестра встревоженно смотрит на меня.

– Я позову врача, лежи спокойно.

Она пыталась успокоить меня, но я отчаянно старалась встать с постели. Тогда эта жуткая женщина вернулась со шприцом в руке и вколола мне какую-то дрянь, после чего я почти сразу же вырубилась.

Не знаю, сколько я спала, но, когда очнулась, начали приходить доктора и осматривать меня, словно подопытного кролика. А еще они задавали кучу вопросов, на которые я не знала ответов. Это было похоже на какой-то кошмар, от которого я не могла проснуться.

Пожилой мужчина, который назвался моим лечащим врачом, дольше всех поводил тесты. После каждого моего ответа он что-то записывал в свой блокнот.

– Что со мной?

– Амнезия. Развилась вследствие шока от изнасилования и автомобильной аварии. Судя по тестам, вы не помните как минимум последние годы жизни. Но не волнуйтесь, шансы на то, что память когда-нибудь вернется, безусловно, есть.

– Какая авария, какое изнасилование… Нет! Вы все врете, этого не могло случиться со мной! Выйдите отсюда, выйдите все вон!

В тот момент я не знала, что было хуже: изнасилование, авария или потеря памяти. Эти новости были настолько страшными, что я просто не верила в их реальность.

Внутри меня разгорается пожар. Я больше не могу себя контролировать. Последние слова врача служат спусковым механизмом, и меня накрывает истерикой. Несмотря на жуткую боль в груди, я начинаю громить все на своем пути.

Вскакиваю с кровати и переворачиваю тикающий монитор. Сама не знаю, где нахожу силы на это. Вырываю катетер из руки, загребаю подушки и швыряю ими в опешившего от моего поведения доктора.

В конечном итоге я забиваюсь под небольшой стол в палате и никого к себе не подпускаю.

Мне дико страшно. Так сильно, как еще никогда в жизни. Если это и есть кошмарный сон, то он кажется жутко реальным и все никак не заканчивается.

Я не знаю, сколько времени так провожу под столом, мне кажется, что вечность, но выходить оттуда я вовсе не собираюсь.

В один миг слышу голоса. Двое крепких мужчин в белых халатах подходят ко мне и бесцеремонно начинают хватать за руки, вытаскивая меня из-под стола. От этого я вскрикиваю так сильно, как только могу, и расцарапываю одному лицо до крови. Другого разъяренно кусаю за руку.

Я не дамся живой, точно не дамся! В голове то и дело мелькают мысли, что это психбольница. А что, если они ставят надо мной какие-то опыты? Боже, как давно я тут на самом деле?!

В какой-то миг все прекращается. Санитары отстают от меня, а затем и вовсе выходят, пропуская еще кого-то в палату. Я не вижу его, только слышу грубый басистый голос, который приказывает моим мучителям убираться вон.

Взгляд падает на черные ботинки, которые приближаются прямо ко мне. В сердце холодеет. Незнакомец наклоняется и смотрит прямо на меня. Кто это такой?

Мужчина приседает на корточки. Черные густые волосы, яркие зеленые глаза, как у змеи, короткая густая борода. Боже, какой же он большой, словно гора мышц.

Я медленно перевожу взгляд на его руки: огромные лапы стерты до крови на костяшках пальцев. Он бил кого-то!

– Эй, ты чего буянишь тут?

Его голос очень бархатный и низкий, отдает хрипотцой и оттого завораживает. Сам мужчина выглядит очень суровым, даже опасным.

– Кто вы такой?

– Ты что, совсем не помнишь меня?

Смотрю на него. Какой же он красивый. Я точно не видела его раньше. Не смогла бы забыть такую внешность.

– Не знаю, кажется, нет. Оставьте меня!

– Не оставлю. Я Дамир, вспомнила?

– Я не знаю никакого Дамира. Кто вы такой? Что вы хотите?

Он долго смотрит на меня в упор, пристально, словно изучая мою реакцию, а потом выдает то, из-за чего у меня падает сердце куда-то вниз:

– Я твой муж, Стася.

Глава 1. Стася

Я бегу счастливая из университета, крепко сжимая материалы, как вдруг передо мной резко останавливается черный тонированный внедорожник, чуть не сбивая на полном ходу.

Все происходит слишком быстро. Их выходит трое. Огромные головорезы надвигаются на меня, словно стая диких волков. Не проронив ни слова, они грубо заламывают мне руки и затаскивают в машину, а я… от неожиданности даже пикнуть не успеваю.

На мои жалкие попытки вырваться амбалы только глухо смеются. Они большие и сильные, словно танки. Я не могу противостоять ни одному из них. Да и что может восемнадцатилетняя девчонка против трех взрослых мужиков?

От шока меня словно парализует, я цепенею от страха. Это похоже на жуткий нереальный сон, который все никак не хочет заканчиваться. В какой-то момент мне все же удается пнуть одного из мужиков между ног, после чего тот размахивается и влепляет мне жесткую пощечину.

К горлу тут же подступает тошнота, перед глазами все плывет и мелькают мушки. Ноги становятся ватными, а голова – тяжелой. Кажется, я теряю сознание.

Прихожу в себя оттого, что меня качает из стороны в сторону. Мы уже за городом, так как то и дело наезжаем на кочки. Чувствую сильное жжение кожи на скуле, наверняка будет огромный синяк от удара. Этого еще не хватало, ведь завтра мой первый день учебы.

Господи, меня везут в неизвестном направлении трое незнакомых мужиков, а я из-за учебы переживаю. Мысленно даю себе пинка: о чем я только думаю?

Мой рот заклеен скотчем, я понимаю это, так как губы соприкасаются с чем-то жестким и липким, не пропускающим ни грамма свежего воздуха. Поворачиваю голову к окну. Перед глазами проносятся уже опавшие деревья и кусты. На дворе конец ноября.

Машина несется на огромной скорости. Я не знаю ни куда еду, ни с кем. По обе стороны от меня сидят мужчины, которых я вижу впервые в жизни. Третий сидит за рулем. Их лица страшные, жестокие и угрюмые. В глазах сверкает опасный блеск.

Сердце пропускает несколько гулких ударов. Я чувствую, как начинаю дрожать и невольно всхлипывать, слезы застилают глаза.

В какой-то миг набираюсь мужества, резко вскакиваю с места, отчаянно дергаю за ручку двери, но мою руку сразу же перехватывают стальным обручем. Как же больно! Он выворачивает мне запястье до такой степени, что еще немного – и будет перелом.

Огромный бритоголовый амбал грозно смотрит на меня сверху вниз.

– Сиди смирно, не то снова вырублю.

Когда машина останавливается, я нахожусь уже в разгаре истерики. Меня всю трясет, я совершенно не понимаю, кто эти люди и зачем им никому не нужная студентка-первокурсница медицинского института.

Мужчины выходят из авто, и один из них выволакивает меня следом на улицу, совершенно не церемонясь о моих стертых об асфальт коленках. Я кручусь и извиваюсь, не давая себя тащить. Даже намеренно падаю и отказываюсь идти, но мои попытки ничто по сравнению с силой любого из этих троих.

Уже через мгновенье меня затаскивают в какой-то деревянный дом и бросают на пол у стола по центру комнаты. Жгучей болью отзывается отрывание скотча от моих губ, но я не могу упустить такой шанс, поэтому тут же издаю истошный крик:

– Помогите! Спасите, кто-нибудь!

Один из амбалов криво улыбается, поглаживая своей огромной лапой меня по волосам.

– Чего брыкаешься? Сама же ходила по трассе, юбкой виляла. За деньги не бойся, не обидим. Трахаться охота, неделю уже без бабы.

Меня обжигает пониманием, что они почему-то восприняли меня за шлюху, хотя я одета более чем прилично: зимнее платье, куртка, простые ботинки. Ни грамма косметики на мне нет, каштановые волосы только распущены.

– Чт… что?! Нет-нет-нет, я не проститутка! Отстаньте от меня! Я… милицию вызову, вас всех посадят за похищение!

Комнату пронизывает жуткий гогот. Мужчины явно знают это место и чувствуют себя здесь как дома. Они быстро бросают вещи на диван, начинают располагаться. Краем уха я слышу звук открывающегося шампанского.

Один из мужчин – кажется, его звали Ральф – подает мне бокал с алкоголем. Игристое пускает маленькие пузырьки и красиво переливается.

– Выпей, расслабься, а то уж больно нервная.

Я вскакиваю и тут же выбиваю бокал из его рук. Алкоголь, шипя, расплескивается, а на полу звенят осколки разбитого стекла.

– Вы что, ненормальные? Отпустите меня немедленно, дайте мне уйти!

Моя глупая выходка не остается незамеченной.

В один миг тот, который блондин, достает пистолет из-за пояса и направляет его мне прямо в голову. Затем проводит им от виска к груди, все ниже и ниже. Я кожей ощущаю гробовой холод стали.

– Села! Будь паинькой, и отпустим быстро. Мы просто хотим поиграть. Будешь брыкаться – все равно тебя трахнем, вот только не уйдешь ты отсюда на своих двоих. Вперед ногами вынесут.

У меня замелькало перед глазами. Они не шутят. Эти волки разорвут меня здесь на куски, никто и не найдет моих останков.

Глава 2. Стася

Последние слова этих упырей заставляют меня притихнуть. Только слезы теперь уже градом льются из глаз. Впервые мне настолько страшно за свою жизнь.

После слов блондина я впервые осознаю, что никто из них не собирается останавливаться. Один из них уже довольно пьян. Он выпил залпом два стакана какой-то янтарной жидкости, и теперь его взгляд совсем поплыл и стал просто диким. Двое остальных остаются абсолютно трезвыми, а значит, они отлично понимают, что творят.

Я не знаю, сколько времени это продолжается. Видимо, просто теряю счет часам, или это лишь бесконечные минуты. Мужчины забавляются со мной, как с игрушкой. Они перекидывают меня с рук в руки, вселяя адский ужас и источая предельное удовольствие от происходящего. Их грубый запах отталкивает, а липкие прикосновения вызывают отвращение и рвотные спазмы.

В какой-то момент меня подхватывают на руки и несут к столу. Мое извивающееся, словно уж, тело распластывают на твердой поверхности столешницы.

Их руки, словно тиски, пережимают жизнь в моих руках и ногах, испепеляя всякую надежду на спасение. Если это ад, значит, сейчас я в самом его центре.

Один из них разрывает на мне куртку и довольно присвистывает, увидев мою фигуру.

– Ух, какая! Крошка, а ты хороша! Еще лучше, чем я ожидал. Ен, подержи ее, хочу посмотреть шкуру ближе.

– Молоденькая совсем, а кожа какая, чистый сахар!

Второй весь татуированный, от него жутко несет алкоголем. В какой-то момент он подхватывает бутылку все с той же янтарной жидкостью и щедро поливает меня ею, отчего мое платье вмиг становится мокрым и неприятным. Волосы слипаются и пропитываются едким запахом спиртного. Я с трудом сдерживаю рвотный спазм. С детства не переношу запаха алкоголя.

Их руки грубые, как клешни, они хватают меня за бедра, больно сжимают небольшую, но округлую грудь. Единственной преградой от смерти для меня остается полуразорванное платье, которое уже успевает превратиться в бесформенную паклю.

Заикаясь от истерики и слез, я делаю последнюю попытку достучаться до них:

– Прошу, не надо! Вы же не звери, отпустите, умоляю. Оставьте меня!

Тот, которого называют Чика, грязно смотрит на меня.

– Ну-ну, чего брыкаешься? Я же вижу, ты хочешь! Я буду первым.

Он тянет свои руки к моей груди, одним махом разрывая верхнюю часть платья.

– Не-ет! Не хоч… я не хочу! Уберите от меня свои руки! За что вы так, я ничего вам не сделала! Не трогайте, прошу вас…

От шока меня словно парализует. Мне становится трудно шевелить губами. Пальцы рук и ног немеют, а перед глазами все плывет. Я не знаю, что это, я как будто успокаиваюсь, даже становится как-то все равно, где я и что со мной.

Мне вспоминается сегодняшний день, то, как я радовалась, что сдала экзамен и сделала еще один шаг к своей мечте – стать врачом. Теперь все наладится, теперь все…

– Эй-эй… птичка! А ну, не спать. Не спать!

Чувствую грубые шлепки по щекам. Они не дают мне провалиться в такую желанную сладостную паутину, возвращая в ад происходящего. Я физически не могу больше просить их остановиться, лишь издаю истеричное прерывистое мычание, хриплю, пытаюсь кусаться. Мое сердце ломает грудь, еще немного, и я умру сама, даже раньше, чем они того хотят. От страха.

Проходит еще каких-то несколько секунд, но мне кажется, что это не заканчивается никогда. Меня бьет крупная дрожь по всему телу, и только одна мысль кругами ходит в голове: они точно убьют меня здесь, разорвут на куски…

Сумасшедший поток моих мыслей прерывает грохот распахнувшейся двери. Сразу же доносится сильный запах древесины и мускуса. Грубый, но в то же время бархатный голос заставляет этих зверей на миг остановиться и оглянуться.

А я… я не могу даже сдвинуться с места, оставаясь в таком же униженном положении, распластанная на столе, мокрая, в разорванном платье с выглядывающим оттуда белым бюстгальтером.

– Что здесь происходит, мать вашу?

Глава 3. Стася

Из-за застилающих глаза слез я не сразу могу разглядеть вошедшего, только его силуэт. Очень крупный, широкоплечий мужчина одет во все черное. От него исходит мощная энергетика хищника, которая сразу же обволакивает всю комнату. Кажется, он их вожак…

– Что здесь происходит, мать вашу?

Мужчина подходит ближе. Я хочу прикрыться, но грубые руки все так же продолжают больно удерживать меня. Вошедший точно страшнее этих головорезов. Словно зверь, он пробирается мне под кожу, заставляя сжаться от страха.

Нет, он не повышает голоса, но от его интонации мороз проступает на коже.

Один из моих мучителей, который как раз больно держит меня за руки, спохватывается первым:

– О, Север, мы отдыхаем как раз! Вот, бабочка ночная залетела к нам, сладкая крошка. Присоединяйся, брат.

После этих слов амбал наклоняется ко мне и яростно проводит языком по моей щеке. У меня тут же наступает рвотный спазм. Я кривлюсь и отворачиваю лицо в сторону. Руки уже затекли от удерживания. Я, вся мокрая, зареванная и дрожащая, лежу и люто ненавижу здесь каждого.

Мужчина, которого Фил назвал Севером, подходит ближе к столу, на котором меня держат. Он быстро окидывает мое тело ничего не выражающим взглядом. Оценивает, словно лошадь на рынке выбирает.

Кажется, ему абсолютно все равно. Только взгляд – режущий, грубый, беспощадный. Яркие зеленые глаза, как у ядовитой змеи, источают абсолютное презрение ко мне, словно я значу не больше, чем шнурки на его ботинках.

Черные густые волосы, четко очерченные брови и тонкие губы, изогнутые в хищной усмешке.

«Какой же он красивый», – мелькает в голове почему-то. Встреться мы при других обстоятельствах, я наверняка бы тут же испытала трепет рядом с ним. Но сейчас мы именно в таких обстоятельствах, и ему откровенно плевать на меня. Он словно неживой, отрешенный. Как будто весь высечен из камня, и я боюсь его даже больше остальных.

Дамир Северов, он же Север, злится. Я не знаю почему: то ли на то, что начали без него, то ли на то, что ожидал увидеть тут нечто иное.

– Фил, я не понял только одного. Почему вы отдыхаете именно здесь?

Мужчина обходит амбалов и максимально приближается ко мне. Несмотря на подрагивание тела от холода и пелену застилающих глаза слез, я отмечаю, что этот Север одет с иголочки, в отличие от остальных трех. Кожаная куртка, черная рубашка и джинсы такого же цвета. На свету отдает бликами металлическая пряжка ремня.

Я не знаю как, но все-таки нахожу в себе силы взглянуть мужчине в глаза и прохрипеть сорванным от криков голосом:

– Помогите, прошу…

Дамир быстро окидывает меня взглядом. Ссадины на моих руках и синяки на ногах уже наверняка начали проступать. Почему-то он сильно сжимает желваки на скулах. Кажется, ему не нравится увиденное, презрительно отворачивается.

– Чика, что это?

Он указывает на меня так, словно я не больше чем вещь. И вещь эта находится не там, где положено.

Чика отпускает мои руки и глубоко затягивается сигаретой, выпуская седой дым прямо мне на грудь.

– Это шлюха, брат, парни устали после дела, расслабиться надо. Развлечься решили.

Ральф, который стоит слева от меня, проводит рукой по моему бедру.

– Хочешь, присоединяйся, брат, поделимся. Смотри, какая красная уже, на все готовая. Отличная шкура!

Дамир молчит. Он прямо смотрит мне в глаза.

– Шалава, говоришь? Я первым трахну ее. На хрен вышли все отсюда. Дело мое было, вы все в шоколаде, а я хочу взять свой приз.

После этого Север поднимает руку и грубо проводит костяшкой кулака по моей щеке. Меня пронзает током от этого прикосновения, кожа прямо пылает. Я дрожу и закрываю глаза. Этот мужчина вовсе не добрый защитник. Он не пощадит меня.

Глава 4. Стася

Услышанное ведром ледяной воды обрушивается на меня. Похоже, что Дамир их вожак, раз эти волки вмиг отпускают меня и отходят на шаг назад по первому его зову. Мне не верится, но они делят меня, словно мясо на рынке: кому лопатку, кому филе.

Именно в тот момент я осознаю, что эти звери и за человека меня не считают, так, игрушка на один раз. Или на несколько раз, тут уже как повезет. Понравится игрушка – поиграют много раз. Не понравится – сломают и выкинут.

Мне жутко больно физически, но еще больнее морально. За что они так со мной? Неужели я такое заслужила и, главное, чем? В памяти то и дело всплывают кадры из новостей, где показывали жертв нападения. Похоже, что я стану следующей героиней такой хроники.

В комнате возникает пауза. Мужчины не ожидают, что Дамир не побрезгует и заявит такое. Особенно недоволен Чика. Он нервно курит сигарету и все никак не унимается.

– Я даю тебе быть первым сегодня. Ты заслужил такой подарок, но я не собираюсь уходить отсюда, брат. Дери ее при нас, я следующий.

Он тушит сигарету прямо о мое бедро, отчего я истошно вскрикиваю. На коже проступает жгучий алый ожог. Мне жутко больно.

Север никак не реагирует на это заявление. Он приближается вплотную ко мне и вклинивается прямо между моих ног. Его грубая шершавая ладонь медленно проходится от моей щиколотки до бедра, задирая юбку. Пальцы сильно сжимают через бюстгальтер соски, которые почему-то сразу стают твердыми, словно горошины. Я замираю и боюсь даже вздохнуть.

– Прошу, остановитесь. Не делайте мне больно…

– Как тебя зовут, кукла?

– Ст… Стася.

– Я большой, терпи, Стася.

Никогда не забуду треск разрывающегося платья. Одним резким движением мужчина превращает его в жалкие ошметки и отбрасывает в сторону. Следом за платьем разрывает и бюстгальтер.

Его глаза в тот момент становятся звериными. Словно дикий голодный волк он кусает мои соски, делая больно и запретно приятно одновременно. Возможно, ласкай он меня так при других обстоятельствах, мне бы даже понравилось, но в тот момент я не чувствую ничего, кроме страха и неприятия.

Когда Дамир разрывает на мне трусики, новая волна паники захлестывает меня с головой. Это была моя последняя защита от него, от них всех. Из-за дрожи и слез я уже плохо вижу окружающих меня мужчин, но все равно слышу их похотливые смешки. Кожей ощущаю, что все они готовятся быть следующими.

Все кажется мне каким-то нереальным. Это просто не может со мной происходить. Только не я, со мной же никогда ничего не происходит, обычная девушка, обычная жизнь.

Вдруг я ощущаю, что мой подбородок грубо сжимают ЕГО пальцы. Дамир поворачивает мою голову и заставляет смотреть прямо ему в глаза. Аромат мускуса продолжает наполнять комнату, клеймясь в моей памяти навеки.

– На меня смотреть. Только на меня.

Я перевожу свой обезумевший от страха взгляд на мужчину. Он не церемонился со мной, будто я точно шлюха, с которой не нужно нежности и ласки. Пряжка его ремня звенит, он расстегивает ширинку и достает оттуда уже эрегированный, просто огромный член.

Боже, мне кажется, что я умру в эту же минуту. Я вообще не представляю, как такая огромная штука поместится в меня и я еще выживу после этого. У меня еще не было секса, это все казалось мне таким особенным, личным. Я честно ждала любви и любимого мужчину, которому смогу доверять. Сейчас же мои мечты сгорали, как папиросная бумага. Я молилась теперь только об одном – выжить после этого.

Шуршание упаковки презерватива снова возвращает меня в реальность. Я совершенно не подготовлена и не знаю, чего ожидать. В моей промежности сухо, я совсем не возбуждена. Словно натянутая струна я готовлюсь к худшему.

Мужчина надевает презерватив, раскатывая его по всей длине члена. Он проводит эрегированной головкой по моей промежности и, кажется, издает рык. Я вижу, как он возбужден и хочет меня.

Дамир разводит шире мои бедра, чтобы максимально близко расположиться, после чего резко входит на всю длину.

– А-а-ай!

– Черт, какого?!

Кажется, мой истошный крик пронизывает всю комнату. Такой жуткой, невыносимой боли я не испытывала еще никогда.

– Нет-нет, не надо, мне больно! – я плачу в голос, уже не сдерживаясь. Царапаю мужчину по груди, пытаясь избавиться от него, но это все равно что бетонную стену сдвинуть.

– Спокойно… блядь, кукла не дергайся, а то порву тебя, не склеят потом!

Словно раскаленный меч пронзает мое тело, разрезая его, растягивая до невыносимости. Он очень большой, он убьет меня. Упираюсь руками мужчине в плечи, стараясь оттолкнуть, но это нисколько не помогает мне отодвинуться от него. Мужчина словно гора из мышц, и он не собирается останавливаться.

Я наивно думаю, что теперь пытка кончилась, но это, оказывается, только начало. Север начинает делать быстрые, размашистые толчки в мое тело. Он не останавливается и не растягивает этот процесс специально, но мне кажется, что это длится вечно.

Его невероятно сильные руки крепко держат меня за талию. Глаза горят опасным огнем похоти, а губы плотно сжаты. Никаких ласковых слов, никакой нежности, которую я ожидала от своего первого раза с мужчиной, конечно, я не получаю.

Я понимаю, что Дамир сдерживает себя, только по вздувшейся вене на его мощной шее. В нем не было никакого сострадания. Зверь берет меня безжалостно, жестко, холодно. Зеленые глаза в упор смотрят на меня, прожигают, убивают. Свой первый раз я представляла совсем иным и такой исход могла предположить только в самом жутком кошмаре.

В какой-то момент боль начинает утихать, и я ощущаю больше душевных страданий и унижения оттого, что грубые толчки начали отзываться приятным покалыванием в моем теле. Только не это, я не могла возбудиться от этого жестокого мужчины.

Я не кричу и не прошу остановиться. Лишь продолжаю плакать не столько от боли, сколько от понимания, что только что была прилюдно изнасилована и, что хуже, мое тело возбудилось.

Всхлипываю, когда в один момент мужчина останавливается, выходит из меня и снимает презерватив. Перевожу взгляд на свои бедра. Они все в алой девственной крови.

Поджав под себя ноги, я молча переворачиваюсь на бок и закрываю лицо руками.

Мужчина застегивает брюки и даже не смотрит в мою сторону больше. Наигрался.

– Ух, какая телочка! Север, отойди, я следующий!

Ральф облизнулся и начал расстегивать ширинку, но стальная хватка преградила ему путь ко мне. Еще одно изнасилование я не выдержу. Я это точно знаю. Лучше убейте на месте. Порежьте, пристрелите, ну хоть что-нибудь.

– Стоять! Вы, суки, за лоха меня держите?

Голос Дамира отдает сталью. Мне становится еще более страшно.

– О чем ты?

– И это шлюха, по-вашему? Вы где ее раздобыли? Она девочкой была, нетронутой. Девственница, блядь.

– Ну с твоей-то помощью уже нет, так что в чем проблема-то?

Чика явно не хочет долго ждать своей очереди.

– Еще одно слово, Чика, и я прострелю тебе башку.

Север окидывает его таким взглядом, после которого Чика тут же притихает. Знает: Дамир шутки не шутит, пристрелит на месте, переступит и дальше пойдет.

Мужчина разминает шею и бросает уже стоявшим наготове волкам:

– Значит, так: без шуму расходимся по домам. Девчонка со мной поедет.

– Мы так не договаривались, брат, не зарывайся. Шлюха еще не отработала…

Все случается слишком быстро. Север достает пистолет и выстреливает Чике в ногу два раза. Тот сразу же падает и истошно воет от боли, раскачиваясь на полу и зажимая пульсирующую кровью рану руками.

– Еще одно слово, и следующая пуля будет в твоей башке. Назад! Назад, я сказал!

Дамир переводит ствол от одного головореза к другому, хотя я уже сильно сомневаюсь, кто из этих четверых настоящий убийца. Я как могу быстро сползаю со стола и забиваюсь под него в самый угол, дрожа всем телом. Зажимаю рот ладонью от страха. Кажется, что даже зубы мои стучат слишком звонко, привлекая всеобщее внимание.

После выстрелов амбалы медленно отходят от Севера в сторону. Они знают: Дамир Северов никогда не повторяет дважды. Лучше лишний раз не нарываться, а то и правда мозги на стене потом могут остаться.

Я упираюсь спиной в стену, когда вижу, как мужчина подходит к столу, под которым я прячусь. Его черные ботинки хрустят при движении. Мое тело окутывает дикий ужас от понимания, что он не остановится и все-таки отдаст меня остальным.

Наивно полагаю, что, находясь под столом, я под защитой, я в домике и меня никто не найдет. Глупая. Север одним рывком опрокидывает стол и сразу же меня находит. Он снимает с себя кожаную куртку и бросает ее мне. Я боюсь его, но все же беру эту вещь, чтобы прикрыть ею свою позорную наготу.

После этого Дамир подходит ко мне вплотную и ловко поднимает на руки, крепко прижимая к себе. Тело тут же сжимается судорогами от страха этой близости, но никаких сил вырываться у меня больше нет. Болит все тело, голова гудит, а во рту сильно пересохло. Кажется, я теряю сознание, как только этот огромный жестокий мужчина ступает на первую ступеньку при выходе из дома.

Глава 5. Дамир

Эта молодая шлюха сразу возбудила меня. Не знаю, что привлекло в ней больше: ее молодое тело или огромные синие глаза. Девчонка отлично изображала из себя жертву: зареванное лицо, полуразодранное платье, страдальческие всхлипы. Зачетно играет, ничего не скажешь.

Удивляюсь, где только парни откопали ее. Настолько молода, а уже шлюха. Провожу ладонью по ее животу – трясется, вздрагивает от каждого движения. Актриса хренова, сколько таких уже перевидал, только все они шалавами продажными оказываются.

За бабки и не так будешь страдать, вот только доля сомнения все же пробирается мне под кожу, когда вижу ее реакцию на мой член. Подобралась вся, не дышит даже. Возбудилась? Хм. Не думаю. Прикасаюсь к промежности – сухо, как в пустыне. Не понравился, значит, да в целом мне все равно.

Сжимаю ее грудь и ловлю первую волну кайфа. Маленькая, но упругая, точно в ладонь помещается. Не очень люблю такую, но сегодня уж больно голоден, и маленькая сойдет. Секса не было пять дней, сперма уже на мозги давить начала, скоро из ушей польется.

Девка что-то пищит, и это заставляет отвлечься от ее тела.

– Прошу, остановитесь. Не делайте мне больно…

– Как тебя зовут, кукла?

– Ст… Стася.

– Я большой, но тебе ж не привыкать. Терпи, Стася.

Знаю, что с моим размером девки на раз-два кончают, и эта кончит подо мной, без вариантов. Развожу ее худые ноги в стороны, резко вхожу и тут же замираю. Член уперся в явную преграду. Девственница. Чертыхаюсь про себя. Да ну на хрен, быть не может, их уже не осталось.

Девка издает истошный крик боли во все горло, начинает вырываться и царапаться, но я уже не могу остановиться. Ее невольные движения только заводят меня больше, и я вхожу еще глубже. Это истинный кайф – ощущать себя первым, растягивать ее, дразнить. Я из последних сил сдерживаю себя, чтобы не отдаться этому кайфу полностью, ведь тогда без разрывов ей не обойтись, а мне это не нужно. Одного раза точно будет мало.

В какой-то момент понимаю, что девочка поплыла, уже и не реагирует сильно, только стонет подо мной, страдальчески так, мать ее. Делаю несколько грубых толчков, просто чтобы кончить. Кукла оказывается невероятно сладкой, хоть и совсем неопытной, вот только волна гнева все больше поднимается во мне. На хрена парни вообще приволокли ее сюда, если она и под мужиком-то ни разу еще не была?

Выхожу из ее тела и кончаю прямо на живот. Смотрю на свой член и бедра девочки. Все в крови. Бинго, блядь, мать ее. Застегиваю брюки. Кукла отворачивается и прижимает ноги к груди. Не понравилось.

– Ух, какая телочка! Север, отойди, я следующий!

Ральф грязно облизывается и начинает расстегивать свои брюки. Молния издает характерный звук. Он выводит меня из себя мгновенно.

– Стоять! Вы, суки, за лоха меня держите?

– О чем ты?

– И это шлюха, по-вашему? Вы где ее раздобыли? Она девочкой была, нетронутой. Девственница, блядь.

– Ну с твоей-то помощью уже нет, так что в чем проблема-то, Север?

– Еще одно слово, Чика, и я прострелю тебе ногу.

Аж руки зачесались сделать это быстрее. Делиться я не намерен.

– Значит, так: без шуму расходимся по домам. Малая со мной поедет.

– Мы так не договаривались, брат, не зарывайся. Шлюха еще не отработала…

Я достаю свой пистолет и, не задумываясь, выстреливаю Чике в ногу дважды почти в одно и то же место. Жаль только пули на такую мразь тратить, потом лучше добью.

Решать надо быстро. Я просто жадничаю, не хочу делиться такой сладкой конфетой ни с кем. Все. Решено, со мной поедет. Ночь длинная, отработает.

Оглядываюсь по сторонам. Блядь, ну и где она? Подхожу к столу и одним махом опрокидываю его. Она сидит голая в самом углу у стены, пытается руками прикрыться. Бросаю ей свою куртку. Молча беру на руки. Все, девочка, теперь не отвертишься.