Глава 1
Ночью жизнь традиционно замирает. В зимнюю пору и вовсе рано, поэтому вороны на кладбище чрезвычайно возмутились, когда свет фонаря нарушил их покой. Громко каркая и проклиная страдавшего бессонницей человека, выбравшего для прогулок столь странное место, как кладбище, они разлетелись по ветвям, досматривать сны.
Чуть посеребренный луной снег хрустел под ногами. Его намело немало, сугробы доходили до колена. Человек пыхтел, но упорно прокладывал путь сквозь белую целину. Сюда его привела одна из самых сильных людских страстей – деньги. Мысль об авансе и обещанной немалой награде за итоговый результат притупила страх. Впрочем, в силу профессии человек больше боялся живых, нежели мертвых.
– И угораздило же ее умереть зимой! – с трудом вытащив ногу из сугроба, бурчал ночной возмутитель спокойствия. – А меня поступить на этот факультет. Как же, распределение, почет, государственная служба! Очень интересно трупы алкашей и старух разглядывать!
Справа что-то ухнуло. Мужчина, не оборачиваясь, крикнул: «Брысь!» Затрещали ветки, и темная тень лихо поскакала по снежному насту, не оставляя следов, как всякая благородная нечисть.
Луна услужливо выхватила из темноты фигуру некроманта, остановившегося у очередной могилы. Он сверялся с нацарапанным на оборотной стороне тетрадного листка планом кладбища. Нужную могилу пометили крестом. План набросал заказчик. Прошлогодний выпускник сотрейского филиала Магического университета проверять его не стал, положился на точность чужого глаза. Да и когда, под каким предлогом среди бела дня наведаешься на кладбище, если и так с трудом выхлопотал увольнительную для поездки к якобы больной тетушке? Начальство бы смотрело косо, сослуживцы – тоже. Трудностей с выполнением заказа хватало. К примеру, сегодня некромант едва не попался сторожу. Вихрастый, в нахлобученной на глаза шапке, закутанный в плащ с капюшоном, он выглядел комично, хотя пришел на кладбище в полночь за серьезным делом. Настолько серьезным, что рисковал оказаться на скамье подсудимых. Нет, по собственной воле некромант бы не нарушил закон, но ему хотелось модно одеваться, угощать девушек, купить дом, наконец, а не снимать комнату у вдовы с тремя детьми. Жалования для всего этого катастрофически не хватало. Повышения ждать тоже не приходилось: штат полностью укомплектован, войны не предвиделось. Так и пройдет молодость в вонючих казармах и не менее потных караулках среди неотесанных солдат. Или на побегушках у следователей, которые традиционно присваивают всю славу себе. О некроманте – ни строчки.
– Всего один раз! – убеждал себя юноша. – Подумаешь, я ведь никого не убью.
Самолюбие грело то, что родственники погибшей обратились именно к нему. Он мог рассчитывать на их молчание: дело шло о немалом наследстве. Услуги некроманта – пшик, мелочевка. Главное для заказчика – предъявить условно живую девицу, а там, после подписания бумаг, она может снова вернуться на кладбище, где ей и место. О сложностях превращения трупа в нормальное человеческое тело молодой человек не думал. В теории все должно получиться, а на практике… Зачем взвинчивать себя еще больше? Да и не дураки писали древние трактаты, если уж обещали в итоге не зомби, так оно и выйдет. Зомби-то каждый дурак подымет, а тут требовалось разумное существо, с душой.
Чем дальше от ворот, тем глубже снег. Теперь некромант проваливался в него по колено. Однако осталось недалеко, если верить плану, могила вот за тем ясенем.
Молодой человек с облегчением поставил фонарь на пенек и воровато огляделся. Всю дорогу от дома до кладбища ему чудилось, будто за ним по пятам идут солдаты. Сторож наверняка крепко спал – некромант подмешал в его любимый горячительный напиток снотворное. После обхода тот точно приложился к кружке, иначе среди мертвых без магии не выживешь.
Тихо. Даже вороны умолкли.
– Однако большое же наследство, если им нужен оживший труп!
Некромант скинул на землю мешок и размял руки.
– Так, Летиция, значит. – Он глянул на имя в углу листа с планом. – Умерла 3 января. Третья могила с угла.
Молодой человек растеряно огляделся. Могилы две, и обе третьи с угла, только с разных сторон, занесены снегом.
– Правая или левая?
Некромант почесал затылок. Раскапывать плиты жутко не хотелось, но как иначе определить нужную? Ленивый адепт магии смерти наклонился и зачерпнул пригоршню снега с правой могилы. Со второго раза пальцы достали до камня. Посветив себе, некромант прочитал дату: «Третье января». Имя пряталось под снегом, но молодой человек не сомневался, под плитой именно Летиция – дата сходится, вот и дерево рядом. Год – сущая формальность, зачем лишние телодвижения делать, проверять. Да и крест все же ближе к ней, чем к той, напротив.
– Ну, помоги мне, ночь! – вздохнул некромант и принялся за дело.
Из мешка на снег полетела веревка, свечи и куриные перья. В кармане нашелся завернутый в платок уголек, которым любитель красивой жизни медленно, поминутно сверяясь с выбранными страницами из книги, начертил на снегу пентаграмму. Прежде выпускнику магической академии не приходилось проводить серьезные ритуалы, но он верил, все получится. Недаром же молодой человек, рискуя репутацией, сумел обокрасть библиотеку родного филиала университета. И как же хорошо он все обставил! Якобы приехал собирать материал для кандидатской, в итоге разжился полезным руководством.
– Пусть другие копаются в бумажках, – бубнил он, выкладывая охранный круг из веревки. – Зачем мне деньги в старости, на гроб из красного дерева? Я сейчас пожить хочу, пока еще не выпали зубы. А женщины? Какой мне прок от богатства, когда не можешь хорошенько потискать красотку? А ежели вскроется, я ничего не знаю, никого не видел, ни с кем не говорил.
Пять тысяч. Сумма ласкала мысленный взор, придавала сил. Работа спорилась, некроманту даже стало жарко, и он сбросил плащ и куртку. Физический труд облагораживает, выходит, за те полчаса, которые адепт смерти потратил на подготовку могилы, молодой человек стал минимум лордом. Дальше пришло время науки. Засучив рукава, некромант расставлял по углам рисунка свечи. Оставались только перья. Любитель праздной жизни не поскупился, щедро ободрал куриц из соседских курятников: автор фолианта не удосужился указать точное количество, вдруг не хватит?
– Холодрыга-то!
Некромант подул на покрасневшие руки. Еще немного, и пальцы бы утратили чувствительность. Ничего, ради пяти тысяч можно потерпеть.
Теперь предстояло самое сложное – сам обряд. Молодого человека потряхивало. Шутка ли – вселить в мертвое тело душу! Некромант опасался, Летиция выйдет не совсем идеальной, поэтому заранее предупредил заказчиков: родственницу нужно предъявлять только в сумеречном свете. Они согласились и заверили, что сумеют все обставить.
Стоит помянуть демона, то есть заказчика, так он появится! Чуткое ухо некроманта уловило скрип снега. Он обернулся и с трудом сдержал ругательство. А ведь договаривались, что некромант придет на кладбище один. И тут на тебе! У молодого человека чуть сердце из груди не выпрыгнуло: он решил, будто сторож таки не притронулся к бутылке и заметил свет.
– Что вы здесь делаете? – зашипел некромант, шагнув навстречу к заказчику. – Я велел ждать дома!
– Решил убедиться, что вы не сбежали с моими деньгами, – отозвался мужчина и, смахнув снег, устроился на ближайшей скамейке.
Некромант одарил его уничижающим взглядом.
– Вы меня оскорбляете!
– Я вас не знаю, – парировал мужчина, – а соблазн велик.
– Как и ваша выгода, – не остался внакладе молодой человек.
Ответа не последовало.
– «Хвост» не привели? – продолжал волноваться некромант.
Былые страхи вернулись, за каждым деревом мерещилась стража.
– Займитесь уже делом! – рыкнул заказчик. – Никакой сумеречный свет не скроет трупных пятен. Я плачу только за качественную работу. Вы ведь захватили с собой грим?
Некромант кивнул. Сегодняшний день станет дебютом на поприще художника. Смерть накладывала на человека определенный отпечаток, даже всего через пару дней, проведенных в земле, результат порой становился необратимым. Зима, безусловно, играла на руку преступникам, замедляла процессы разложения, но сегодня уже шестое число, покойница не первой свежести. Тут-то и придет на помощь косметика. Немного пудры, немного румян, и живой покойник готов.
– Не могла умереть неделей позже! – посетовал в пустоту заказчик.
Дядя назначил Летицию своей единственной наследницей. В случае ее смерти все земли и банковские счета отходили государству. Увы, девушка скончалась раньше дядюшки. Всего на день! К счастью, родственники проживали в разных областях королевства, и ушлый отчим, дав необходимые взятки, временно оживил Летицию. Но завтра приезжали поверенный и нотариус, ложь обязательно всплывет, придется предъявить девушку.
– Не волнуйтесь, никто не отличит от живой, – заверил некромант.
Он держался так, словно тысячу раз проводил подобные обряды, набивал цену.
– Сможет говорить? – не унимался заказчик.
Молодой человек неопределенно пожал плечами и сердито буркнул, пресекая последующие вопросы:
– Раз уж пришли, то смотрите, но ни звука!
– Но…
Заказчику показалось, что некромант перепутал могилы. Он поднялся, хотел проверить, но убийственный взгляд исполнителя заставил его замолчать и вернуться на место. Действительно, лучше не мешать, а то местную нечисть натравит. Специалисту виднее, где и как проводить ритуалы.
Ночь для магии выдалась практически идеальная: безветренная и лунная. Даже морозец немного ослаб, не так хватал за щеки, как еще вчера. Однако некроманту казалось, будто стало на десяток градусов холоднее, возможно, от страха. Ладони его вспотели, в горле пересохло. Молодой человек напомнил себе о деньгах, глубоко вздохнул и, стараясь не думать о безмолвном наблюдателе, забубнил речитатив на вымершем языке. Пару раз дрогнуло пламя зажженных свечей – пока ритуал шел по правилам. «Небесный Дух, лишь бы и дальше все получилось!» – подумал некромант. Он сам себе не верил, но голова боится, а язык говорит.
Очередное движение рук – и могилу озарило легкое свечение. Некромант явственно увидел прозрачное облачко, скользнувшее откуда-то сверху к земле. Неужели душа вернулась в тело? Слова застряли в горле, когда земля под ногами дрогнула. Заказчик подскочил со своего места, прижал руку к груди, словно боялся, что сердце выпрыгнет наружу. Немудрено, не каждый день видишь, как покойница выбирается из могилы! Она не спешила, долго возилась с гробом, разгребала остатки снега. Волосы некроманта стали дыбом, когда на поверхности показалась рука. Он надеялся на мощь заговоренной веревки, но на всякий случай отступил на пару шагов. Мир мертвых – слишком опасная вещь, как воронка, может затянуть в свои врата.
Покойница тяжко вздохнула и посетовала:
– Как же холодно!
– Это не она! – взвизгнул заказчик.
Голос ожившей покойницы мало походил на голос Летиции.
– Подождите, – проблеял некромант, – оживление иногда меняет человека.
Он почти физически ощущал, как деньги утекают из рук.
Между тем покойница целиком выбралась из могилы. Даже бледного света луны хватало, чтобы понять, никакой ритуал не превратит шатенку в блондинку. Да и одета женщина была не в белое платье, в которых традиционно хоронили невинных незамужних девиц, а в нечто синее с потрепанной кружевной отделкой. Ткань лохмотьями свешивалась с худых рук. Некромант порадовался, что ритуал сделал кожу целой. Как оказалось, не всю. Стоило покойной повернуться к свидетелям ее воскрешения, как оба, призывая на помощь небеса, ринусь прочь. Спотыкаясь, теряя детали гардероба, они наперегонки неслись к кладбищенским воротам. Мешок остался валяться на снегу, лампа все так же сиротливо горела на прежнем месте. Ритуал пошел не по правилам, покойница не должна была самостоятельно двигаться, говорить до наложения специальных чар.
– Куда же вы?
Женщина растеряно простерла руки к беглецам. Это по крайней мере невежливо – бросить ее здесь одну, если уж вздумали оживлять.
– Даже умереть спокойно не дадут! – посетовала покойница и, помедлив, осторожно тронула пальцами веревку. – Ай!
Обережный круг кусался! Женщина коснулась его снова, но он упорно не желал выпускать ее. Однако глупо стоять на развороченной могиле и ждать, когда в некроманте проснется совесть, поэтому бывшая покойница решила найти его самостоятельно. Справится уж как-нибудь с веревкой, не круглая дура.
Как непривычно – снова чувствовать свои руки и ноги! Женщина согнула и разогнула каждый палец, попрыгала на месте. Снег холодный и мокрый – тоже забытое ощущение. А ведь она умерла не так давно. Там, за Гранью, все иначе, будто паришь в вечном глубоком сне.
– И все-таки мертвой лучше, – пришла к выводу бывшая покойница. – У живых слишком много потребностей.
Хотя бы обувь, одежда. Да и разве прилично появиться в обществе неглиже? Женщина с тоской оглядела некогда модное платье. Одно дело – лежать в нем в гробу, другое – стоять посреди кладбища. Грудь в декольте покрылась мурашками, как, впрочем, и все остальное тело. Немудрено, ведь ткань истерлась, местами полностью истлела. Зато корсет сохранился, хороший, качественный, только отчего-то сползал. Неужели после смерти она похудела? Женщина не с первой попытки сумела зашнуровать его заново. Удобно, не нужно снимать платье. Правда, теперь декольте превратилось в разрез до пола, сделав из платья халат.
– Вот ведь!
Покойница в сердцах топнула ногой и шумно сцедила воздух сквозь зубы: мизинец ударился об осколок надгробной плиты. Как неаккуратно с ее стороны – повредить плоды чужих рук. Но, взглянув на плиту ближе, женщина убедилась, жалеть там нечего. Никакой позолоты, засечек, самым простым шрифтом выведено: «Кара Барк. 16 марта 1532 – 3 января 1556». А ведь она не голодранка, а почтенная вдова управляющего имением графа. Кара прожила с мужем всего полгода, пока его не убили. Женщина не горевала, наоборот, порадовалась избавлению от навязанного семьей супруга. Родные в один голос твердили: «Завидный жених, а ты старая дева», и Кара сдалась. Ей, скромной учительнице, не приходилось выбирать. В итоге сыграли свадьбу, на которой тост за молодых произнес сам граф. Разница в возрасте жениха и невесты никого не смущала – многие мужчины женились на юных красивых бесприданницах. Зато неизвестные злодеи сделали ее счастливой обладательницей столь желанных денег и избавили от необходимости делить постель с нелюбимым человеком. Детей в браке не родилось, и Кара рассчитывала пожить в свое удовольствие. Увы, не вышло. К ней начали наперебой свататься, а родные настойчиво требовали снова примерить свадебное платье. Мол, неприлично в ее возрасте одной, мужик в доме нужен, хотя бы чтобы деньгами толком управлять. Куда женщине такой капитал, растратит. Одно из свиданий в итоге стало фатальным. Каре пришлось без пальто бежать через окно от навязчивого поклонника. Нелепая простуда обернулась осложнениями, которые не сумел вылечить местный врач. И вот теперь Кара снова жива. Невероятно! Только вот ей хотелось обратно, в приятный покой, где никто не попытается оскорбить ее или выдать замуж. Да и за год, именно столько прошло со времени смерти Кары, страсти остыли, а небытие без боли, чувств и прочих волнений стало таким отрадным. Если бы некромант удосужился проверить полную дату смерти… Но начинающий делец сверил лишь число и месяц, положился на план и собственную интуицию, которые в итоге его подвели.
– И как же мне теперь?..
Кара растерянно огляделась и прислушалась к собственному дыханию. Грудь высоко вздымалась, теплая кровь разливалась по телу. Только ее оказалось недостаточно, чтобы не мерзнуть, и воскресшая покойница попрыгала, заново учась пользоваться мышцами и сухожильями. Сначала она напоминала куклу: движения давались тяжело, натужно, но с каждой минутой возвращалась былая подвижность.
– Какой идиот обрядил меня в сафьяновые туфельки? – Кара взглянула на ноги.
От обувки ничего не осталось, подошвы канули в земле, когда, повинуясь воле некроманта, женщина выбиралась наружу. Она хорошо запомнила тот момент: резкий толчок, нестерпимая боль и удушье. Кара забарахталась, словно утопающий, и, плохо соображая, что делает, пробила подгнившие доски гроба. На лицо хлынула мерзлая земля вперемежку со снегом. Каким-то невероятным усилием женщине удалось не задохнуться. Любитель наживы ведь схалтурил, не до конца раскопал гроб.
– И некромант – идиот. – Кара подула на замерзшие пальцы. – Как мальчишка, дал деру. Или решил, будто дядюшка положил в могилу драгоценности, хотел поживиться? О, он плохо знает моих родственников, они обчистили шкатулку прежде, чем моя душа отлетела за Грань.
Взгляд снова уткнулся в обережную веревку. Нужно от нее избавиться, иначе Кара замерзнет. С другой стороны, именно этого она и ждала. И женщина легла на развороченную могилу, даже глаза закрыла. Вот сейчас все закончится… Но минута текла за минутой, а заветный покой не возвращался. Кара жутко продрогла, ее бил озноб, от холода почти отнялись руки и ноги, а жизнь не желала угасать. Когда лампа догорела, а небо на востоке посерело, женщина окончательно убедилась, что легко умереть можно лишь однажды. Пришлось сесть и отогреть дыханием конечности.
– Что за нелепость! – Кара потянулась за веткой и осторожно, опасаясь нового болезненного удара, дотронулась до веревки. – Значит, когда я молила сохранить мне жизнь, небеса остались глухи, а теперь пожалуйста! Они издеваются?
По руке прошел легкий разряд, но не настолько сильный, как в первый раз. Окрыленная, женщина продолжила опыты с веревкой. В итоге ей удалось разомкнуть контур, и магия выпустила Кару из ловушки. Сделав шаг, бывшая покойница не удержала равновесия и плюхнулась в снег. Отплевываясь, женщина села и провела ладонью по лицу. Кара нахмурилась. Определенно, с ним что-то не так. Здесь бы пригодилось зеркало, но придется довольствоваться льдом. Заприметив вдалеке лужу, Кара поспешила к ней. Потухшую лампу она прихватила с собой. Зачем, пока не знала, рука сама потянулась. Опустившись на корточки, женщина вгляделась в собственное отражение. В предрассветных сумерках на нее смотрело… Кара замотала головой и протерла глаза. Лужа наверняка грязная, а света недостаточно. Вот взойдет солнце… Но свет нового дня лишь во всей красе отразил ошибку некроманта. Тот не успел закончить ритуал, да и покойница была на год старше Летиции, в итоге чары восстановили кожу и хрящи, но их силы не хватило на самое главное – лицо. Кара вскрикнула и отшатнулась. Она не верила, что то страшное, со впалым носом и провалами глаз – и есть она. От былой красоты остался только рот.
– Ненавижу! – завыла Кара и в бессильной ярости удала по земле.
Если и можно нанести женщине несмываемое оскорбление, так это лишить ее лица. Лучше бы некромант сделал Кару лысой, лучше бы она ослепла, чем этот череп!
– Найду, собственными руками убью! – пообещала обидчику женщина и по привычке поднесла руку к глазам, запоздало сообразив, что плакать не может.
Странное дело – глаза есть, пусть без ресниц и век, а слез нет.
– Ну, и куда ты такая сунешься?
Пригорюнившись, Кара уселась на скамейку, на которой некогда дожидался результатов ритуала родственник Летиции.
– Положим, – она рассуждала вслух, – можно остаться тут. Сторож во время обхода обязательно заметит неладное, позовет некроманта. Или не позовет, если от моего вида его хватит удар. Готова ли ты стать причиной смерти ни в чем не повинного человека и сама принять отнюдь небезболезненную кончину? Согласись, несправедливо корчиться от боли, сгорать заживо и прочее. Выходит, мне нужно самой найти некроманта и заставить его погрузить меня в вечный сон.
Робкое зимнее солнце показалось между деревьями, напомнив о насущной проблеме – сомнительной внешности. Кара нашла в себе силы снова подойти к луже и, присев на корточки, долго разглядывала новую внешность. А еще сетовала на мироздание, которое столь жестоко обошлось с ней. Каре никогда ничего не давалось легко. Начать с того, что она родилась старшей в семье и все детство помогала матери ухаживать за братьями и сестрами. Она растила их одна – отец рано ушел из жизни. Родня не рвалась помогать вдове, хотя приютила Кару, когда та надумала продолжить образование. Ей руководил простой расчет: без профессии девушке ее происхождения делать нечего. Кара всегда отличалась прилежанием и смогла закончить Женский колледж с дипломом учительницы, после чего вернулась в родные края. Для большего требовались деньги, которые по известным причинам негде было достать. Вскоре освободилось место, и Кара начала преподавать, получила от государства скромную квартиру. Тут-то и начались разговоры о замужестве. Сначала их вела мать: неприлично-де женщине одной, после ее смерти продолжили брат и тетки. В конечном итоге жить стало невыносимо, и Кара сдалась. Только чем все обернулось?
– Не так уж все плохо, – утешала себя молодая женщина, пытаясь найти плюсы среди сотни минусов, из которых отныне состояла ее внешность. – У тебя есть глаза. Подумаешь, запали, как у сломанной куклы, но ведь есть же. И уши, вот без ушей никак нельзя. Череп целый, челюсти двигаются. Да ты просто красавица!
В ответ на ее слова уродливое отражение осклабилось зубами без десен. Да, определенно, рот лучше не отрывать – не все оценят подобную улыбку.
– Приветливое выражение – признак недалекого ума, – продолжила Кара, пряча за иронией желание заорать на все кладбище. Но тогда точно быстрой и легкой смерти не видать, да и неприлично. Учительница, вдова управляющего – и вдруг орет. Мать с отцом бы перевернулись в гробу. Дочь егеря звучит гордо, а не громко. – Рот тебе оставили, вот и держи его закрытым.
Женщина закашлялась и выплюнула червяка.
– Фу, какая гадость!
Ее чуть не стошнило. Интересно, сколько подобной дряни осталось внутри? Визит к некроманту явно откладывался: ни одна уважающая себя дама не явится в гости с кладбищенской отрыжкой.
– Рвотное или слабительное? – Кара крепко задумалась. – Возьму и то, и другое. Надеюсь, аптекарь обслужит в долг.
И только потом ей пришло в голову, что открыть кредит не на кого: Кара Барк мертва.
– Ничего, – легкомысленно отмахнулась она, – дядюшка не обеднеет, если хоть раз заплатит за меня. Помнится, я дала ему столько, что хватило бы купить всю аптеку и аптекаря в придачу.
Кара хихикнула, представив, какой бы удар хватил Оливера Стена, если бы она заявилась к нему в таком виде. Пожалуй, она не откажет себе в такой шутке, хотя бы для того, чтобы полюбоваться его лицом. Человек, заказавший сомнительное надгробие, заслуживает визита похороненного под ним мертвеца.
– Однако, как много у меня дел! – вздохнула Кара. – Удивительно, стоит воскреснуть, как они плодятся быстрее полевок.
Ладно, дядюшка – это хорошо, а с внешностью-то как?
– Идеально для маскарада! – фыркнула Кара. Былой ужас сменила ирония. – Даже маски не надо. А если серьезно, обычная вуаль скроет все недостатки. Надеюсь, за год женщины не похорошели настолько, чтобы отказаться от нее. Перчатки мне не понадобятся, пальцы целы. Кожа бледная, но это всегда в моде. Волосы клочьями не выпадают. – Бывшая покойница проверила, держались крепко. – Раз дышу, то и полный комплект органов имеется. Словом, прояви немного фантазии, и станешь обычным человеком. Подумаешь, в зеркало денек не посмотришь! На том свете вообще все равно.
Немного успокоившись, женщина побрела к воротам, удивляясь простейшим вещам: следам на снегу, яркости рассветного солнца. Только вот птицы отчего-то бросали петь, стоило подойти к дереву. Кара пробовала их подманить, уговаривала остаться. Итогом стали два трупика, свалившееся к ее ногам. А ведь женщина всего-то запрокинула голову! Кара со вздохом похоронила их в снегу и еще больше уверилась, вуаль не модный аксессуар, а насущная необходимость.
– Эй, кто идет! – настиг ее у самых ворот пропитый хриплый голос.
Молодая женщина испуганно обернулась и прижала ладони к лицу – еще помнились мертвые птицы. Покачиваясь, по дорожке брел сторож в распахнутом тулупе. Шапка съехала набок, того и гляди упадет. На плече грозного охранника поблескивала аркебуза. Очевидно, сторож полагал, что порох – тот же огонь и без проблем уложит разгулявшуюся нечисть. По мнению Кары, тяжелой железкой можно было только пугать детей. Она слышала от таких от брата – он служил в армии. Гастон мог часами рассказывать о мечах, ножах и пищалях.
– А ну покажи личико! – потребовал сторож и для пущего эффекта навел на Кару дуло аркебузы.
С перепугу женщина отняла руки, позабыв о пикантной внешности. Она произвела фурор. Бросив оружие, сторож дал стрекача. Оказавшись за спасительной дверью времянки, запершись на все засовы и крючки, он провел рукой по вспотевшему лбу и клятвенно пообещал: «Все, бросаю пить! Привидится же такое! И по бабам продажным больше не ходок. Всегда догадывался, там залежалый товар подсовывают, но настолько!»
Кара проводила печальным взглядом трусливого сторожа. Неужели отныне все станут от нее прятаться?
– А чего ты ожидала, с таким-то лицом? – грустно сказала себе женщина и потянулась за аркебузой.
Когда у тебя череп вместо миловидной внешности, необходимы весомые аргументы для продолжения общения. Тому же аптекарю или солдатам, которых он непременно позовет, необязательно знать, что оружие не заряжено. Заодно решится вопрос с кредитом. Расстроенной женщине можно простить некоторые слабости, если они не выходят за рамки годового бюджета. Кара оценивала себя намного скромнее, ее нервы равнялись выручке за пару часов.