Дерзкий сожитель сестры
Когда я смотрела в окно на мелькавшие за ним пейзажи, почему-то стало грустно. Я понимала, что скоро эти деревенские ландшафты сменятся городскими постройками, и, чем ближе поезд приближался к станции назначения, тем печальнее мне становилось.
Все мое детство оставалось там, за сотнями километров, которые поезд с легкостью преодолевал в считанные часы, а я будто бы осталась там, в своем родном маленьком городке, где остались родные, друзья, моя первая любовь. Теперь я уже совершеннолетняя, и направляюсь в сторону глобальных перемен. Но пока я почему-то смотрела в будущее с опасной, и совсем не была уверена в том, что эти перемены принесут в мою жизнь только позитив.
Я вздохнула, взглянув на часы. Проводница, заглянувшая в наше купе, предупредила, что в Москве поезд будет через полтора часа. Я, не спавшая всю ночь, перебиравшая в голове воспоминания из детства, как будто была не готова к тому, что скоро окажусь в огромном городе, который может съесть меня, проглотить, словно какой-то монстр.
В Москве уже довольно долгое время жила моя старшая сестра Алена. Едва ей исполнилось восемнадцать, и Аленка закончила одиннадцатый класс, она тут же собрала вещички и смоталась из нашего захолустья покорять столицу. Прошло больше двух лет после ее отъезда, и за это время моя сестра ни разу не приехала навестить нас в Мраковск.
– Черт, даже название нашего города какое-то стремное, – любила повторять Аленка, – Не вызывает особого желания навещать даже самых близких и родных людей. Жуть нагоняет.
В чем-то я была согласна с Аленой, но искренне не понимала, почему за два года моя сестра не нашла ни одного дня, чтобы проведать своих родных. Зато к ней в Москву, в ее съемную однушку в Перово, ехали все, кому не лень. На лечение, на поступление, на экскурсии, – дом Аленки был открыт для всех. Хотя, я не была уверена в том, что моя сестра могла проявлять чрезмерное гостеприимство.
Теперь в Москву для поступления в университет ехала я сама, чему моя сестра была рада, но при этом расстроена одновременно.
– Дался тебе этот универ, – кричала она мне в трубку, – Я вот вышла на работу, и манала я учиться. Одиннадцать лет просидела во мраке, а теперь только вдохнуть полной грудью смогла. Это запах свободы, Ирочка, понимаешь?
Я пока этого не понимала, но виды из окна поезда, который подвозил меня все ближе к Казанскому вокзалу и увозил все дальше от привычной жизни, пугали меня и вселяли в меня беспричинное беспокойство. Вдыхать полной грудью у меня не получалось, напротив, было стойкое ощущение, что мне не хватает воздуха в легких.
На станции меня уже ждала Аленка. Она очень изменилась за последние два года, и, как мне показалось, не в самую лучшую сторону. Ей было уже за двадцать, она перекрасила волосы и сделала какую-то дикую стрижку, отчего напоминала мне пуделя, которого заботливые хозяева регулярно водили к грумеру.
– Я так соскучилась по тебе, моя овечка! – Аленка обнимала меня так крепко, что я чуть не выплюнула из себя все внутренности. Я и без ее объятий и причитаний ощущала себя не лучшим образом, а ее вопросы, а еще запахи незнакомого города сводили меня с ума и заставляли подавлять накатывающие на меня приступы паники.
«Овечкой» Аленка называла меня с детства, и за это отдельное спасибо можно было сказать моей генетике. Наш отец, похожий на Пушкина в его лучшие годы, передал по наследству курчавые волосы мне и младшему брату Славке, а вот Алене повезло больше. Хотя, с ее нынешней стрижкой она все больше напоминала мне потрепанного пуделя.
– Я сейчас тебя транспортирую на хату, – деловито говорила она мне, – Вывалим все подарки от родаков и прочих родственников, а потом я поскачу на работу. Я едва отпросилась на два часа. Сказала, что мать приехала, за сестрой бы точно не отпустили.
Я вполуха слушала Аленку, а сама озиралась по сторонам и никак не могла прийти в себя. Шум, гам, крики, какие-то непонятные личности, странно поглядывавшие на нас, – все это превратилось в какую-то картинку, которую я видела будто бы на экране телевизора, а не в реальной жизни.
Сначала мы ехали на метро, где у меня чертовски закладывало уши и тошнило от вони и духоты, а потом долго шли пешком. И я так понимала, что такая тягомотина с транспортной доступностью в Москве ожидает меня каждый день.
– Овечка, милая, только не пугайся, но я тебе не успела сказать о том, что живу не одна.
Я глубоко вздохнула. Интересно, какие еще сюрпризы мне приготовила моя родная сестрица?
– Ну, и с кем же ты живешь?
В моем голосе слышалась досада. Я знала о том, что моя сестра далеко не монахиня, и у нее вечно были какие-то молодые люди, о которых она обрывисто рассказывала в своих редких, но продолжительных разговорах.
Почему-то я была уверена в том, что сейчас Аленка жила в одиночестве, и я до последнего надеялась на то, что она имела в виду какую-нибудь соседку по комнате или подругу, которая временно у нее поселилась. Однако, оказалось, что я была не права.
– Его зовут Виталик, и он временно у меня живет. Временно, пока разводится со своей женой.
Я деликатно промолчала, думая про себя о том, что моя сестра со своей внешностью и со своим умом могла бы найти мужчину более свободного и с каким-нибудь более привлекательным именем. Слово «Виталик» резало мне ухо, и перед моими глазами предстал немолодой потрепанный мужик в трениках с вытянутыми коленками.
Но, к моему удивлению, Виталик оказался вовсе не таким, каким я себе его представляла. Дверь в квартиру, расположенную на шестом этаже десятиэтажки, нам открыл молодой человек в джинсах и без футболки.
Я сразу уставилась на его плоский живот, усыпанный кубиками пресса, и невольно облизнула губы. Мне показалось, что моя первобытная реакция на его внешний вид не укрылась от молодого человека, поэтому я сразу отвела глаза от Виталика. – Знакомьтесь, это моя сестра овечка. Ой, то есть – Ирка, – Аленка расхохоталась от своей же произнесенной вслух глупости, – Она будет жить у меня, пока не поступит в универ и не переедет в общагу. В общем, ребята, знакомьтесь, а я погнала на работу.
Моя сестра говорила это таким голосом, как будто бы ехала в какой-нибудь офис, расположенный в Москва Сити для того, чтобы работать там на важной должности и принимать какие-то бизнес-решения.
На самом деле, Аленка поехала в кафешку, где разносила еду за зарплату и редкие чаевые.
Квартира в Перово оказалась достаточно небольшой для того, чтобы в ней могли обитать сразу три человека. Но в какие-то времена у Аленки могли поселиться сразу и по пять-шесть человек. Наши родственники не знали меры и перли в столицу по всевозможным причинам, мешая налаживанию личной жизни моей сестры.
Аленка умотала из дома, а я осталась один на один с Виталиком, статус которого в отношении моей сестры мне так и оставался неясным. Молодой человек демонстративно уселся на небольшой кухне на табуретку, а потом просто сверлил меня взглядом, пока я выкладывала из многочисленных сумок банки и коробки.
В какой-то момент я посмотрела в лицо Виталику, он улыбнулся, сладко потянулся, сверкнув перед моими глазами кубиками пресса, а потом лениво спросил:
– Может, потрахаемся?
Если бы моя нижняя челюсть добралась до пола, было бы слышно, с каким грохотом она на него опустилась. Я была поражена этим вопросом, но еще больше поражена выражением лица Виталика, который хладнокровно смотрел на меня, как будто ожидал что я отвечу ему, как пройти в библиотеку.
– А что, у вас тут так принято – с порога сразу трахаться?
Виталик рассмеялся, увидев мое вытянувшиеся лицо, а потом махнул рукой:
– Да, ладно, я пошутил, не обращай внимания. Это мой такой столичный юмор. Можно назвать его «юмором от Виталика».
Но мне почему-то было не смешно. Я посмотрел на него, а потом снова скользнула взглядом по его накаченному прессу.
Развратное логово
Он внимательно проследил за моим взглядом, а потом похлопал себя по животу:
– Ну я же вижу, как ты на меня смотришь. Ну, так что, может быть, давай? Без лирических отступлений, мы просто реально возьмем и трахнемся?
– А можно я хотя бы приму душ? – уточнила я, хотя не была уверена в том, что отвечу согласием на такое далеко не деликатное предложение Виталика. Я видела его от силы полчаса, а впечатлений от него была масса.
– Да не вопрос. Я тебе и спинку потереть могу, – сказал он, и, встав со стула, одним движением сбросил с себя легкие спортивные штаны, а вместе с ними и трусы. Я уставилась на его член, который болтался между ног и выглядел весьма впечатляюще.
До этого момента голый мужской член я видела в далёком детстве, когда проходила мимо мужской бани. Потом, конечно, я видела много чего в интернете, но вживую настоящий пенис – я видела впервые, при этом это был мой первый день в Москве.
Сказать, что я получила массу впечатлений от столицы и ее обитателей в первые же часы после своего приезда, означало – не сказать ничего. Я была в глубоком шоке, стоя посреди кухни с банкой соленых огурцов в руках и глядя на член, который на моих глазах увеличивался в размерах.
Я судорожно искала повод, по которому мне надо было покинуть квартиру своей сестры. Я думала, что может стать веской причиной для моего побега, но в голову не приходило ничего приличного, а член при этом раздувало все сильней.
Виталик смотрел на меня так, как будто успел к моему приезду захватить мир, а я все никак не могла избавиться от банки с огурцами.
Сказать ему о том, что я была девственницей, я не могла. У меня просто не поворачивался язык, как будто намертво прилипнув к небу.
Вместо ответа я быстро поставила банку на стол, а потом пулей вылетела из квартиры. Сердце колотилось где-то в районе горла, а перед глазами всё ещё стоял член Виталика, поднявшийся и поравнявшийся с пупком. Это зрелище еще несколько часов не отпускало меня.
Я набрала номер Аленки, которая только вышла из метро, чтобы пойти на работу.
– Что случилось? Почему ты мне звонишь?
– Твой Виталик предложил мне потрахаться. Это нормально?
Я думала, что Аленка на меня рассердится, ну или, как минимум рассердится на своего Виталика. Но моя сестра громко рассмеялась в трубку:
– Он в своем репертуаре. Ни дня не может без секса. Но ты не поддавайся, будь как кремень!
– Я не собиралась поддаваться, но домой к тебе не пойду, пока ты не вернешься.
– Не смеши меня! – теперь в голосе Алены послышались нотки раздражения. – Чеши домой и не жди меня. Я иногда возвращаюсь за полночь, а на часах только четыре часа дня!
– Но он там голый! – закричала я в трубку, и проходившая мимо меня старушка посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– И что? Что в этом плохого? Все бывают голыми. Виталик – абсолютно безобидный тип, он ничего тебе не сделает без твоего согласия. А ты, если не хочешь – не соглашайся. А, если хочешь, не забудь про резинку. И иди домой, не беси меня. Человек переживает из-за развода, а ты его только раздражаешь. И меня, кстати, тоже. Не звони мне по пустякам, нас за это на работе штрафуют.
Я положила трубку, так и не успев до конца понять, какие все-таки отношения были между моей сестрой и этим полуразведенным Виталиком с большим членом. Я помотала головой, стараясь выбросить из нее воспоминания о его эрегированном члене. Надо же, сестра так просто относится к сексу – хочешь трахайся, не хочешь – не трахайся. Как будто бы она и не про секс вовсе говорила, а про мытье ног или рук.
Делать было нечего, и я вернулась в квартиру Аленки. Дверь мне открыл уже полностью одетый Виталик, он натянул футболку, спрятав от меня свои божественные кубики на животе.
Я молча вошла в квартиру и прошла мимо него в комнату к сестре. В малюсенькой квартире нам пришлось оставаться на разных территориях: Виталик сидел на кухне и смотрел телевизор, а я сидела в комнате и опасалась снова увидеть его голым.
Бессонная ночь в пути имела свои последствия, и проснулась я, когда на улице было уже темно. Я не сразу поняла, где я, что происходит, и что за звуки слышались буквально в нескольких метрах от меня. Я включила телефон и посветила фонариком в темноту. А потом вскрикнула от страха.
На полу, на расстеленном матрасе в углу комнаты, моя сестра трахалась с Виталиком. Первое, что бросилось мне в глаза – его обнаженный волосатый зад, мышцы которого напрягались от толчков, которыми он вгонял в мою сестру свой огромный член, который еще днем мог оказаться во мне. Аленка стонала и дергалась под весом его тела, а я почувствовала жуткое возбуждение внизу живота, а потом отвернулась к стене.
Утром мои соседи по комнате встретили меня как ни в чем не бывало. Я уснула только поздней ночью, долго пытаясь прийти в себя после увиденного и услышанного. Стоны моей сестры еще долго звенели у меня в ушах, а пыхтение Виталика до сих пор бередило мой слух и воспоминания.
Я смотрела на них обоих, не понимая, как можно быть такими отстраненными после секса. Аленка помешивала сахар в кружке с кофе, а Виталик залипал в телефоне. Я не могла поверить, что после такого страстного секса можно было находиться рядом друг с другом и делать вид, что ничего не произошло.
Этот вопрос мучил меня до самого выхода из дома. Аленка направлялась на работу, а я – в институт, чтобы разузнать подробности сдачи вступительных экзаменов. Моя сестра все время зевала и всячески демонстрировала тот факт, что не выспалась.
Виталик остался у нее дома, как будто был примерным семьянином, который просто сидит в отпуске, пока жена ходит на работу. Я не удержалась и задала Аленке вопрос:
– Слушай, а что за отношения у тебя с Виталиком?
– Мы трахаемся, ничего большего, – моя сестра ответила так, как будто перебирала с этим парнем картошку.
– Так он, вроде как, женат? – я пыталась докопаться до истины, потому что мне претила мысль о том, что можно было вот так просто взять и переспать с человеком, который на законных основаниях принадлежит другой.
– Да, пофиг. Он разводится с женой. Виталик – натура влюбчивая, любит секс и разнообразие. А жена его за это крепила, а потом просто дала пинка под его упругий зад.
– И что же он делает у тебя?
– Ждет развода, – Аленка пожала плечами, – Потом они начнут делить имущество, и Виталику что-нибудь да перепадет. Его женушка – дочка богатого папы, который покупал ей недвижимость, пока она была замужем за Виталиком, а тот трахал все, что шевелится.
– И тебя тоже? – поинтересовалась я. Ох, уж эти столичные приколы с отношениями. Мне не понять этой легкости, с которой все друг с другом спят и не заморачиваются.
Непристойное предложение
Вспоминая свой первый поцелуй, я до сих пор сгораю от ярких воспоминаний и жажду повторения, что уж говорить тогда о сексе? А Аленка так рассуждает, как будто трахаться – это все равно, что говорить о погоде.
– Меня он начал трахать после того, как его выпнула жена. Он пришел к нам в бар, нажрался до чертиков, потом уснул за столом. Я его пыталась разбудить, а потом охранник просто выкинул его на улицу.
– А ты, типа, пожалела? – я слушала свою сестру, и мои волосы становились дыбом. Она притащила в дом непонятно кого, поверила в его байки, а теперь не только содержит это чучело, но еще и спит с ним. До сегодняшнего дня я была лучшего мнения о своей сестре.
– Типа, да. Чего пристала? Мне тоже периодически нужен секс, это нормально. Постоянного мужика нет, поэтому довольствуюсь тем, что есть. К тому же, я к нему привыкла.
– И сколько он у тебя уже тусуется?
– Около двух месяцев.
Я промолчала, а потом направилась в сторону метро. Мои мысли разлетались в разные стороны, слишком непривычным казалось все вокруг: даже родная сестра казалась какой-то чужой, совершенно посторонней и очень странной. Мне не хотелось верить, что вот так просто можно было отдаваться человеку, не получая взамен ничего, даже доброго слова. Неужели жизнь так упростилась? Или это я все слишком усложняю, а на самом деле надо быть проще?
– Девушка, вы куда планируете поступать?
Я вздрогнула и обернулась, увидев рядом с собой высокого молодого человека. Он не был похож на абитуриента, да и для студента был староват. Одетый в деловой костюм с портфельчиком в руке, мужчина был похож, скорей, на преподавателя.
– А вы с какой целью интересуетесь? – спросила я, внимательно разглядывая пуговицы на его рубашке, а потом переведя взгляд на его бородку. Бороды мне никогда не нравились, да и этому молодому мужчине хлипкая борода придавала какой-то козий вид.
– Хочу вас агитировать для поступления на факультет мировой экономики. Как вам?
Я покачала головой:
– Я больше филолог, нежели математик. Точные науки и расчеты от меня далеки.
– Я могу помочь вам и приблизить вас к знаниям.
Я хмыкнула, все еще не понимая, что этому бородатому от меня надо. Насколько я знала, стоимость обучения на экономическом факультете ничуть не уступала филологическому, да и конкурс был не менее легким.
– И как вы планируете меня к ним приближать?
– С помощью своих собственных знаний.
– Я не очень понимаю, что вам от меня нужно?
Мужчина слегка покраснел, а потом сделал вид, что читает расписание экзаменов.
– Что же тут непонятного? – пробормотал он. – Вы мне понравились, а иначе, чем через свою должность, я знакомиться не могу. Вот и хотел предложить вам подтянуть ваши знания в сфере математики.
– Спасибо, обойдусь, – я уже хотела отойти от стенда, но молодой и бородатый экономист не хотел меня отпускать.
– Даже если вы будете обучаться на филолога или переводчика, занятия в моей группе все равно вас настигнут. А я очень злопамятен.
– «Пару» мне влепите, да? – я снова не удержалась и хмыкнула, а сама мысленно прикинула, сколько же таких отшивающих его абитуриенток он поставил на карандаш.
– Нет, просто буду истязать вас на экзамене.
По моей коже пробежал холодок. При слове «истязать» лицо моего собеседника слегка перекосилось, как будто бы он собирался отрезать мне руку или ногу, испытывая при этом невероятное наслаждение. Я покачала головой, а потом отошла в сторону. Что за люди живут в этом городе? Нормальные тут вообще имеются?
Я записала расписание сдачи вступительных экзаменов и направилась в приемную комиссию. Полдня я потратила на заполнение документов, беготню по кабинетам и получение всех направлений. Оставалось дело за малым – поступить в институт и получить профессию. Всего ничего!
К вечеру я приехала в Перово совершенно разбитой. Хотелось есть и пить, а Виталик встретил меня вопросом:
– Жрать купила что-нибудь?
Я вытаращила глаза. Вообще-то я рассчитывала на то, что он хоть как-то пошевелится, сидя дома. Но, видимо, Виталик был из общества потребителей, а не поставщиков. Пришлось мне самой варить макароны и резать соленые огурцы, которые я лично тащила на своем горбу из Мраковска.
– Негусто, – разочарованно протянул Виталик, а я едва поборола в себе желание воткнуть ножик в его плоское пузо.
– Хочешь большего – готовь сам, – резко ответила я, и уже через мгновенье пожалела о своей дерзости.
Виталик приблизился ко мне и силой своего тела вдавил меня в стену. Ножик, который я держала в своей руке, выпал из ладони и с грохотом упал на пол.
– Пусти меня! – я дернулась, но молодой человек только посильней вдавил меня в стену.
– Не дергайся, не зли Виталю! – он дыхнул мне в лицо, а потом его губы впились в мою шею. Я еще больше задергалась, хотя мое тело мигом покрылось мурашками от приятных прикосновений.
Шея всегда была моим слабым и наиболее чувствительным местом. Я почувствовала, как соски тут же встали дыбом, а внизу живота сладко заныло. От Виталика пахло приятно, наверное, именно так и должен пахнуть настоящий альфа-самец.
Парень запустил свою руку у меня между ног, и я возблагодарила бога за то, что, вернувшись из университета не сняла джинсы. Через их плотную ткань добраться до моей второй эрогенной зоны было еще сложней, но это не мешало мне ощутить силу прикосновений, от которых волны наслаждения прокатились через все мое тело.
Наверное, будучи профессиональным любовником, Виталик отлично уловил мое настроение, но при этом он понимал, что восемнадцатилетняя девчонка из провинции навряд ли с кем-то могла лишиться девственности. Пролетавшие в моей пульсирующей голове мысли путались, но среди них была одна явная: а что, если Виталик станет моим первым? Он неплох собой, к тому же, проверен моей сестрой. Я встряхнула головой, как будто от этого дурные мысли тут же могли вылететь из нее.
– Что же ты дергаешься? – с досадой спросил Виталик, снова вдавливая меня в стену и давая мне прочувствовать его твердый прибор, упершийся в мое бедро.
Я опустила руку вниз и из любопытства потрогала его. Он был длинным и упругим, именно таким, как я себе и представляла. Хоть я и видела его в спящем состоянии, но размер возбужденной плоти всегда будоражит воображение.
Я вспомнила видео, которые иногда просматривала в интернете. Я видела мужские пенисы и прекрасно знала, что именно с ними можно и нужно делать. Рукой я провела по всей длине члена Виталика, распознав головку и ствол, усеянный выпирающими венами. Мне было интересно увидеть его вживую, ведь вчера вечером все, что я могла лицезреть, была всего лишь его волосатая задница.
– А ты смелая девчонка, – усмехнулся Виталик и отстранился от меня. Я разочарованно посмотрела на него, ведь готовилась я идти до конца. А он просто взял и обломал меня.
– А ты не очень смелый, – ответила я, едва скрывая досаду.