ህመም
– Я многое слышал про старое устройство мира, но, ввиду слишком плохой сохранности древних документов, я не могу выстроить адекватную картину прошлого, – сказал парень лет двадцати пяти, сидя на мягком кресле, повесив на спинку отглаженную рубаху в зеленую клеточку.
Его собеседник только промычал в ответ, не отворачиваясь от панорамы города. Двое расположились на крыше десятиэтажного дома с ярко-красными полосами на стенах, тянущихся от самой земли вверх, закручиваясь подобно атласной ленте в руках танцующей девушки. Один сидел на новом кресле, собственноручно принесенном с нижнего этажа, где парень, собственно, и жил. Второй же, отличаясь от первого только одеждой, уселся на самый край крыши и свесил ноги, мечтательно наблюдая за происходящим вдалеке, где виднелись красные трубы завода по производству механической техники. Там производили практически все, от роботов пылесосов, способных разговаривать со своим хозяином и принимать поручения, до автомобилей, считающихся одними из самых технологичных устройств. Две трубы, напоминающие пальцы великана, высунутые из земли, величественно роняли свою тень на город, не выпуская при этом ни капли дыма. Это была дань памяти древним людям, строивших такие сооружения для отвода дыма и газообразных отходов прямо в воздух, но сейчас подобное не требовалось – все ненужное сразу же улавливалось специальными фильтрами и собиралось в кирпичи из бывшего дыма и пыли.
– Зачем ты вообще роешься в этих бумагах? – спросил сидящий на краю, выделив голосом презрение к последнему слову.
– Влад, ты прекрасно знаешь, что я не терплю, когда ты говоришь таким тоном, – второй парень положил ногу на ногу и бросил взгляд на спину собеседника.
– Знаю, – кивнул Влад, – поэтому так и говорю. Ты что, забыл ту шутку про братьев, вечно строящих друг другу козни?
– Даже вспоминать не хочу.
– Эх, Димка, ты будто и не брат мне, – выдохнул Влад, отклонив голову назад, чтобы увидеть парня в кресле, – серьезный настолько, что перебираешь эти свои бумажки в библиотеках.
Влад снова изменил голос на последних двух словах так, что его собеседник неприятно поежился в своем кресле.
– Даже комментировать не буду.
– Слушай, – не унимался Влад.
– Ну? – Дима решил, что не стоит игнорировать брата, было проще ответить на его вопросы, чем дождаться конца его словесного потока.
– А что такое эта библиотека? Там читали эти доисторические книги, якобы написанные богом?
– Ты про Библию что ли? – удивился Дима и усмехнулся. – Это несвязанные вещи, хоть подобные писания и хранились в библиотеках.
Влад поднял ноги и полностью развернулся к брату, скрестив их на манер позы лотоса, на его лице красовалось полнейшее недоумение.
– Ох, – выдохнул Дима, – библиотека – это склад для книг, для бумажек, которые я ищу.
– Так и говори, – Влад руками попытался закинуть носки ног на колени, но у него ничего не вышло, – а то вечно эти твои заумные фразы.
Повисло молчание, внизу, на улице появился новый звук, не вписывающийся в монотонное жужжание оживленного города, он напоминал шум автомобильного мотора, но не такого, что привыкли слышать братья. В этом урчании было что-то немного загадочное и неизвестное, будто некто долгое время хранил страшный секрет, а сейчас вынул его наружу, показывая во всей красе все, что только можно было. К урчанию мотора добавилось металлическое бряканье и шуршание стали о сталь. Сложно было предположить, не смотря вниз, какой механизм ожил и начал свое движение.
– Как же гудит, – констатировал Влад без особого интереса, – раздражает.
Дима привстал с кресла, чтобы увеличить угол обзора, но рядом с верхними этажами ничего не было.
– Похоже, что внизу.
Дима встал, шоркая синими тапочками, приблизился к краю крыши, положил руку на плечо брата и, используя его как перила, заглянул за край. В пятидесяти метрах под ногами, на новом асфальте без единой трещины или скола, стоял автомобиль. То было транспортное средство непривычной формы, кузов был угловатым, без обязательных антенн, какие стояли на всех новых машинах. С непропорциональными друг относительно друга передними фарами, больше похожими на удивленные глаза мартышки, нежели на осветительные приборы. Стекла резко выделялись на фоне кузова, были видны металлические стойки, держащие окна на своих местах, а резина на колесах выглядела настолько ужасно, что Диму удивляла ее способность держать внутри воздух.
Современные автомобили выглядели иначе, даже в детстве Влада и Димы, совершенно не так. Они были больше похожи на маленькие сверхскоростные поезда, только без излишних вагонов. Такие же обтекаемые формы, огромные панорамные стекла, являющиеся верхней частью кузова. Они даже не издавали таких громких и некрасивых звуков. Бензиновые моторы работали достаточно громко только у спортивных моделей, Дима слышал древние записи гонок, но даже этот звук не был так пронзителен, как тот, что издавал автомобиль внизу.
Рокот мотора прекратился так же резко, как и появился, из выхлопной трубы вылетел небольшой клуб черного дыма и практически сразу рассеялся, осев на свежую траву, только вчера постеленной отделом по озеленению города.
– Насколько я могу судить, – сказал Дима, – эта штука настолько старая и редкая, что могла бы стоить крайне дорого, если бы не была в настолько плохом состоянии.
– Думаешь? – спросил Влад, изображая заинтересованность, он терпеть не мог все, что было связано с древними людьми, парень даже прогуливал уроки истории в школе, чтобы лишний раз не слышать подобного.
– Не изображай, что хочешь узнать подробности, – махнул рукой Дима, – начну рассказывать, все равно половины не услышишь.
– Это верно, – заключил Влад.
– Пойдешь хотя бы посмотреть? – с энтузиазмом, проснувшимся в тот момент, как заглох мотор, спросил Дима.
– Оставлю всю радость тебе, – махнул рукой Влад.
Дима, с присущей только бегунам расторопностью, схватил с кресла рубашку и побежал к дверям, ведущим внутрь дома. Шлепая ногами в специальных носках с подошвами, так как тапочки слетели при первой же возможности, какие носили сейчас повсеместно, парень накинул мягкую ткань прямо поверх своей любимой футболки с изображением одной из самых древних построек, известных человечеству – красный кремль, являющийся когда-то центром одной из самых больших стран планеты. Сейчас такого не было, даже слово «страна» встречалось редко, да и то в учебниках по углубленной истории. Вся планета представляла собой полностью уничтоженный кусок камня, где остался один единственный город, в котором, ввиду технологичности и нового строя, отпадали многие проблемы, преследующие людей древности, такие как: войны, междоусобицы, расовые противостояния и подобное. В современном мире невозможно было оскорбить кого-то или обидеть, каждый жил так, чтобы подобного не происходило, так завещали предки.
Ступеньки на девятый этаж пролетели за пару секунд, и Дима не сразу осознал, что может воспользоваться лифтом, как делал всегда. В целом он только сейчас понял, что впервые сам спускается по лестнице, переставляет ноги вниз по каменным ступеням, видевших только ноги механизированных строителей, воздвигших дом. Он стал первооткрывателем спуска вниз своими силами, парень даже был готов спорить, что на все десять этажей не было существа, ходившего по лестнице.
Кнопка в стене издала приятный звук и окрасилась в синий. Вскоре за этим стена, ранее казавшаяся целиковой, раскрылась, обнажив внутренности идеально белого лифта с панелью сенсорных кнопок и парой перил вдоль длинных стенок.
Двери закрылись и практически сразу же раскрылись снова, впустив в маленькое помещение порыв свежего воздуха, залетевшего через открытую дверь на улицу. В холле стояло всего два человека: старик, часто спускающийся вниз с шестого этажа, чтобы поиграть в шахматы, Дима хорошо его знал и часто убивал с ним часок-другой, зависнув над фигурами из разноцветного стекла. Вторая же фигура человека оказалась незнакомой, его короткая борода и лысая голова не напоминали парню никого из знакомых. Мужчине на вид около сорока, и он был одет в настолько же старые вещи, как и автомобиль на улице. Кажется, это и был владелец раритетного средства передвижения. Дима ненароком зацепил ухом часть их разговора:
– Тогда-то я и выскреб из той конуры эту ржавую штуку, – говорил мужчина, тряся в руке обильно покрытым оранжевым налетом револьвер, – черт его знает, как ее применяли древние, но мне она точно не нужна.
– Видел я такие, – с хрипотой ответил старик. – Если я не ошибаюсь, то это называлось оружием. Древние применяли его для убийства самих себя. И не спрашивай зачем, я сам плохо представляю себе назначения подобного действия.
– Дикари, – удивленно ответил мужчина, с еще большим интересом рассматривая предмет в своих руках.
Дима сделал пару шагов и поравнялся с разговаривающими.
– Добрый день, – достаточно жизнерадостно сказал он.
– Привет-привет, спустился за новой партией в шахматы? – оживленно ответил старик.
– Нет, Андрей Геннадьевич, не сегодня, – поднял раскрытую ладонь Дима, – я хотел полюбоваться на транспортное средство снаружи, с самой крыши его заметил.
Владелец автомобиля в момент оживился, тряхнул бородой и быстрым движением убрал револьвер во внутренний карман потрепанной джинсовой куртки и глухо похлопал ладонью по месту, где должно было находиться оружие.
– Любитель древностей? – хриплым голосом спросил он.
– Не любитель, – ответил Дима, – почитатель.
– Долор, – произнес бородач и протянул вперед крепкую и загорелую ладонь.
– Долор? – переспросил удивленный Дима, но все же пожал руку.
– Мое имя, – гордо пояснил мужчина, – увидел на листке из древней книги, которая успела практически сгнить в подвале дома, что я купил лет пятнадцать назад.
– Вон оно как, а настоящее тогда какое?
– Тебе хватит и этого, – с небольшой грубостью в голосе ответил Долор и снова постучал по нагрудному карману. – Интересна машинка?
– Безумно.
– Тогда пойдем, покажу тебе эту малышку, – Долор указал рукой в направлении выхода, – не часто встретишь человека, понимающего всю ценность вещей древних людей, живших еще до появления вакцины «Б».
Дима помнил подробности, касающиеся вакцины «Б», лет сто двадцать назад она была еще только экспериментальной разработкой, способной, как предполагалось, избавить человека от негативных последствий болезней и всего прочего. В то время уже использовались лечащие таблетки, позволяющие достигать этого же эффекта, но их нужно было слишком часто принимать, дабы поддерживать концентрацию действующего вещества в организме. С вакциной же все было гораздо проще: она вводилась специальным устройством, впрыскивающим частицы раствора в кровь прямо через кожу, не повреждая ее, а эффект продолжался примерно неделю. Поэтому, на законодательном уровне, все жители обязаны были вводить себе вакцину «Б» каждые пять дней, забывая про болезни и недомогания. За такое большое количество времени, мир полностью забыл, что же на самом деле кроется за словами: «болезнь», «недомогание», «боль» и подобными. Даже сам Дима не догадывался о смысле этих слов, некоторые он даже еще не встретил на страницах древних книг.
Мужчина практически бегом выскочил во двор и подошел к ржавому автомобилю, облокотившись на его капот, но после заметил, что локти его джинсовой куртки оставили на себе следы ржавчины, и поднял руки.
– Любуйся, – праздно произнес он.
Автомобиль, наверное, был ужасным даже по меркам древних людей: слишком угловатые формы, малое количество остекления, не позволяющее в полной мере видеть изнутри мир вокруг, передние колеса немного смотрели в разные стороны, но это можно было писать на возраст, у машины колеса подкашивались, подобно ногам старика.
– Удивительно, что она дожила до наших дней и все еще может самостоятельно передвигаться, – наклоняясь, чтобы посмотреть на дно, сказал Дима. – Какой в ней электромотор?
– Смеешься? – удивился Долор. – Здесь самый настоящий бензиновый агрегат. Ты не представляешь, что мне стоило найти пару литров бензина, которым она питалась.
– Его все еще производят? – Дима выпрямил спину, оставшись сидеть на корточках. – Я думал, что бензин уже совершенно нигде не используется, ведь даже раритетные авто переделывают под электрические движители.
– Так-то оно так, – задумался Долор, – но я поднял свои старые связи, и мой хороший знакомый нашел бензин в одной заброшенной деревушке в трех сотнях километров от Миокарда.
– А сам автомобиль?
– Что? Где нашел? – Долор погладил свою коричневую бороду. –Нашел среди обломков древнего дома далеко за границей города, был удивлен не меньше твоего, но быстро собрался с мыслями и, благодаря помощи знакомого выкатил ее на белый свет, после чего и занялся оживлением мотора и всего прочего.
– Сколько не перерыл старых хроник, ни разу не встречал, чтобы у кого-то был дом, полный музейных редкостей, – выдохнул Дима, нежно потирая ржавое крыло автомобиля и замечая, как от его движений опадают остатки краски.
– Такое не попадет ни в одну хронику, – отрезал Долор.
Дима показал собеседнику удивленное лицо.
– Сам должен знать, что за границу выходят или выезжают только редкие энтузиасты, которым не сильно-то ведом страх погибели в безжизненных пустырях. Думаешь, кто-то согласится уходить на поиски в такую даль?
– Тоже верно, – подтвердил парень. – Ни один современный историк не выходил наружу.
Дима работал при центральной библиотеке, выдающей электронные книги на отдельных планшетах, которые имели всего единственный веб-экземпляр, для придания работе дополнительной ценности. Иначе не было бы нужды в таких заведениях и многие книги историков и писателей канули бы в небытие.
– Можно я сяду в салон? – с надеждой спросил Дима после короткой задумчивой паузы.
– Я думал, ты и не попросишь, – подмигнул Долор и достаточно грубым движением потянул за изогнутую ручку, напоминающую футуристичный мост над рекой.
Дверь со скрипом раскрылась, выпустив застоявшийся внутри воздух, обдав Диму запахом залежалого дерматина, пыли и бензина, который парень почувствовал впервые, но сразу идентифицировал полусладкий химический запах, вызывающий легкое головокружение.
Одной ногой Дима шагнул на полуразложившийся резиновый коврик и почувствовал, как подошва его летнего ботинка прилипла к черному покрытию. Кресло оказалось на удивление удобным, если помнить, что в то время еще не было системы принятия набивкой формы тела, для большего удобства. Дерматин приятно шуршал об одежду своими осыпающимися краями, напоминая шелест поднятого ветром песка.
Салон оказался на удивление скучным, даже по меркам древних автомобилей: руль был тонким с тремя спицами, за ним три круглых окошка приборов и несколько лампочек. Практически все рычажки и переключатели отсутствовали, в место них либо красовались круглые участки пустоты в металле или пластике, либо отломленные куски основания.
Дима успел посидеть уже во множестве современных автомобилей, которые даже близко не были похожи на этот экземпляр древнего творчества, парень не мог сказать иначе, но не один современный агрегат не мог похвастаться подобными ощущениями от пребывания внутри.
Парень провел рукой по пыльной панели и, не заметив кончик проволоки, торчащий из трещины в пластике, порезал ладонь так, что оставил свою кровь на протертом от грязи месте.
– Стой, – резко сказал Долор и протянул свою руку к ладони Димы.
– Что такое?
– Ты не заметил?
– Я не понимаю, – медленно проговорил Дима, стараясь разобраться в происходящем, но внезапный поступок мужчины никак не вязался со всем, что произошло ранее.
– Ты поранился, – пояснил Долор и развернул ладонь к лицу владельца.
– Черт, – такого еще ни разу не было, – что нужно делать?
Дима пытался стереть кровь с ладони вместе с царапиной, но этого не удавалось сделать. Подобных инцидентов не происходило в Миокарде, весь город был настолько безопасным, что не то, чтобы получить травму, нельзя было даже поцарапаться. А за редкими исключениями, травмы не приносили никаких неудобств, они быстро заживали и совершенно не болели, благодаря вакцине «Б».
– Оставь, – Долор отпустил руку, – само пройдет. На вас заживает, как на собаках, даже боли не чувствуете.
– Боли? – удивился Дима.
– Верно, – мужчина ухмыльнулся, – но тебе не стоит про все это узнать, больно уж ты пропитан вакциной.
Дима выразил свое полнейшее смятение тупым взглядом в пораненную ладонь, царапина на которой не хотела мгновенно зарастать.
– Вы избалованны, – трагично сказал Долор, – люди давно позабыли многие ощущения, что такое терпеть жжение от свежей раны, ощущая, что ты живой, что кровь в тебе бежит не просто так. Думаешь, я просто так ищу все эти старые штуки? Нет, парень. Я ищу их, потому что только они, в нашем мире, могут причинить настоящую боль. Я хочу понимать, что я живой.
– Если бы я еще понимал, о чем идет речь, – тихо сказал Дима и положил обе руки на руль, представляя, как уезжает из города на этом автомобиле, под скрежет и стук металла.
– Придет время, – начал наводить загадку мужчина, – и ты сам до всего дойдешь. Разберешься в необходимых понятиях, дойдя до заветного слова. Я не тот человек, который должен и может учить подобному, поверь, лучше все узнать самому. Только не пожалей потом.
– Кто же жалел, что добыл недоступное знание.
– Поверь, такие люди были, лично видел.
За автомобилем появилось какое-то движение, и Дима хотел было проследить за происходящим через зеркала заднего вида, но понял, что стекла в них были настолько грязными, что рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Парень повернулся вправо и обнял рукой спинку сиденья, на котором сидел.
Это прибыла доставка мгновенного переезда, видимо кто-то решил заселиться в этот дом, чтобы сменить обстановку. Такие переезды стали популярны лет пять назад, когда один молодой парень, имея при себе только сумку с самыми необходимыми вещами, переезжал от девушки к девушке, тем самым путешествуя по всему Миокарду, который, к слову, был населен тридцатью миллионом человек и не имел проблем с перенаселением на определенную площадь. Со временем у парня накапливалось все больше и больше вещей, которые было проблематично увозить за раз и быстро, чтобы очередная девушка не успевала что-либо понять. Поэтому он и придумал систему с роботизированными такси, позволяющими за полчаса перевезти даже очень большую квартиру на новое место.
Как раз один из грузовиков этой кампании сейчас и пытался подъехать к входу в дом, который был перекрыт поставленной по диагонали старой ржавой машиной.
– Кажется, – сказал Дима, – мы им немного мешаем.
– Погоди, – с энтузиазмом ответил Долор, – давай поглядим, что они предпримут. Их компьютеры сейчас не могут понять, что преграждает им путь.
– Разве системы не знают, что это такое? – Дима повернулся обратно и легонько ударил по рулю ладонями.
– Я тебе больше скажу, – Долор облокотился на крышу, – они ее даже видят плохо, из-за ржавчины.
Грузовик сзади остановился, из кабины вышел человек, одетый в белую облегающую форму грузчика. Дима считал, что эта профессия раньше сопровождалась титанически тяжелым трудом человека, обязанного носить тяжести на собственной спине, как первобытные люди перетаскивали камни для постройки своих жилищ.
– Доброго дня, – поднял руку в жесте приветствия рабочий, – вы можете убрать ЭТО с нашего пути? Иначе нашей технике будет крайне неудобно переносить вещи.
– Только после одного простого вопроса, – с улыбкой ответил Долор. – Что это такое, по-вашему?
Рабочий сделал короткий шаг назад, чтобы охватить взглядом сразу все необходимое пространство и оценивающе посмотрел на проржавевший кузов. Его глаза медленно переключались с одного элемента экстерьера, до другого, и с каждым разом становилось более очевидно то, что правильного ответа он не даст.
– Эм, – задумчиво сказал рабочий, – я бы назвал это очень странным передвижным хранилищем. Но я не уверен даже в этом.
Долор громко засмеялся, схватившись за живот, он даже подошел к парню в белом и по-отцовски похлопал его по плечу.
– Уморил, честное слово.
Долор коротким жестом попросил Диму выйти и проворно заскочил внутрь, сунул ключ в отверстие под рулем и повернул. Мотор усиленно загудел, погнутый капот начал подпрыгивать, будучи не удерживаемый замком, некоторые стекла так же завибрировали, и звук стал более тихим, установились холостые обороты.
– Найди, о чем мы говорили, – напомнил Долор, силой захлопывая дверь, – если ты такой ценитель, как я, то точно оценишь эту находку.
– Но где это искать? – Дима сделал шаг назад, что автомобиль его не задел.
– Книги, – крикнул Долор, – все знания в книгах.
Автомобиль с грубым металлическим звуком и еще большим дребезжанием начал движение, выехал на дорогу, а после скрылся за углом.
В этот же вечер Дима отправился в центральную библиотеку, не носившую чье-то конкретное имя. Создатели этого здания решили не заморачиваться и не привязывать хранилище знаний к какой-либо конкретной личности, учитывая, что современные жители Миокарда совершенно не разбирались в литературе и научной деятельности, они не знали даже самых популярных людей этой отрасли. Последние десять лет в моде были только ряженые клоуны, выдающие слишком странные выходки на камеру, проще говоря: жили по правилам мыслей сумасшедших. Простой народ это забавляло – миллионы прилипали к экранам, наблюдая за очередным «веселым» выбросом от нового молодежного и популярного светила Миокарда. Дима считал, что настоящих ценителей чего-либо, не навязанного масс медиа города, осталось крайне мало, таких можно было пересчитать по пальцам, но найти их среди миллионов квартир и домов – практически невозможно. Тех же ценителей древней людской культуры парень ни разу не встречал в местах, которые посещал сам, если не учитывать недавнюю копанию Долора, оказавшегося «высокоуровневым» знатоком культуры древних. Всего одно слово, сказанное бородатым мужчиной, заставило изрядно попотеть даже самых старых работников библиотеки, молчаливо разводивших руками после часа усердных поисков по библиотечной базе. Слово «боль» плотно засело в голове Димы, прожигая его мысли до самого черепа, заставляя искать все новые и новые способы искать информацию, но даже закрытые источники с запрещенными еще в древности книгами, практически ничего не дали. Появились только короткие и неоднозначные наводки на литературу еще более древнюю, чем та, что сейчас хранилась в библиотеках.
Дима еще рассматривал возможность найти хоть что-то в трудах по медицине, но подобное было закрыто на законодательном уровне, а настоящих врачей, знающих «матчасть» уже давно не осталось, все белые халаты были способны только настраивать манипуляторы и агрегаты, которые уже более ста лет выполняли операции по омоложению и корректировке зрения. Другие же занимались производством вакцины «Б», но их работа заключалась примерно в том же, в чем и у первых.
Три из четырех городских библиотеки были полностью просканированы желанием Димы углубиться в историю. Оставалась только одно вместилище электронных книг, самая первая библиотека Миокарда, построенная на окраине города около сорока лет назад. Да, библиотеки начали строить не с самого основания города, а многим позже. Это было обусловлено только необходимостью быстро занять площадь большим количеством жилых зданий, в один миг, заселяя целые районы нового города, в последствии превращенного в самый заселенный.
Спустя десяток часов, потраченных на то, чтобы ничего не найти, Дима вернулся домой и устало упал на диван в гостиной.
– Чего такой замученный? – спросил Влад, выходя из душа, обернутый черным полотенцем на манер римлян, этому научил его брат, после чего подобное ношение полотенец переросло в небольшую традицию.
– Задачку задали, – выдохнул Дима, – а ответ закопали так глубоко, что никто не знает, чем нужно копать.
– Ого, – Влад скрылся в соседней двери и, спустя минуту, вышел в свежей черной футболке и широких черных шортах, – снова по древностям?
– Угу, – Дима приподнялся и сел так, что все равно остался на половину лежать, – что-то у древних было такое, чего нас лишили и лишили очень давно, интернет не слышал об этом слове совершенно ничего. Вот бы нам сейчас попасть в сеть, до момента его перезагрузки, когда удалили всю информацию с целью отказа от прошлого.
– Мечтать можно бесконечно, но это ничего не изменит, только раззадорит желание, которое после будет просто раздавлено реальностью.
– Ой, – отмахнулся Дима, – давай не философствуй.
Влад посмотрел на брата недовольным лицом, но ничего не ответил, так как знал, что если ответить, то сразу же мог начаться продолжительный разговор о древностях, в частности об укладе жизни людей прошлого. Дима еще какое-то время сидел в тишине, то и дело подбирая удобное положение для полного расслабления, но все его попытки оказывались провальными – диван никак не хотел принимать нужную форму, то и дело выпучивая в ненужном месте часть поролона, упирающуюся в бок или поясницу.
– Пойду, – Дима уперся руками в край дивана, чтобы помочь себе подняться, – посижу на крыше, надеюсь, придет в голову свежая мысль.
– На ужин ждать?
– Кто ужинает так поздно?
– Видимо мы, – Влад шлепнул себя по животу. – Никто ведь не виноват, что мой братец слишком долго не появляется дома.
– Ну, прости, – Дима сложил ладони рук перед грудью, – больше такого не повторится.
– Знаю я, – отмахнулся Влад, уходя на кухню, – до первой интересной мысли.
Лифт за пару секунд переметил Диму к его сакральному месту, где решались многие вопросы и проблемы. До кресла на крыше не допускался никто, кроме самых близких – брата. Ключ, как обычно, подошел, и дверь, после короткого звукового сигнала, размагнитила замок и пустила парня на открытое пространство, усеянное солнечными панелями, вытяжками с крутящимися в них лопастями, и одиноко стоящему в двух метрах от края креслу, с которого открывался особенно живописный вид на Миокард.
Небоскребы, как им и подобает, вонзали свои длинные тела из бетона и стекла в облака, иногда разрезая их пополам. Наверное, в это время на этажах, как раз попавших в сгусток пара, на время менялась погода, на добрые десять минут, в окнах бы виднелся только густой туман, предвещающий дождь. Такое происходило всегда по всему Миокарду, поэтому, во время высокой облачности, небо над городом напоминало расскрас зебры, только с голубыми оттенками. Эти дни особенно нравились Диме, бесконечно длинные полосы на небе напоминали ему вечно параллельные линии жизней всех, кого он знал. Все знакомые всегда шли рядом с ним, но их пути никогда не пересекались, предпочитая плотно касаться до тех пор, пока не придется разойтись в противоположные стороны. Сегодня обещали, как раз такую погоду с пометкой о появлении "тигриных" облаков. Свет прожекторов и окон небоскребов освещал длинные белые полосы на черном ночном небе, которое больше напоминало пустоту, огороженную забором из облаков, очень похожим на оградительное сооружение древних. Дима много раз встречал архивные фотографии деревянных домов, настолько маленьких, что было сложно представить, как в нем жили люди, и у каждого был собственный забор из дерева.
Ночь звенела практически точно так же, как и день, гудя автомобильными моторами и шумом от вентиляторов вытяжек, находящихся повсюду и работали без остановок, все время, сколько Дима себя помнил. В воздухе висел слабый запах озона, была вероятность начала грозы, но низко идущие облака говорили, что это все обман и предвестие грозы имеет синтетическую природу. Многие жители города очень любят грозу, они готовы ощутить прохладу, запах и ощущение подходящего к Миокарду грозового облака, даже без дождя, который всего лишь ненадолго покроет асфальт водой. А вот все ощущения для людей создавали отдельно, точнее сказать, образовывали только запах озона, испускаемый автоматической машиной, активирующейся только в пасмурную погоду и только по четвергам, выпадающим на четное число месяца.
Дима расслабился от усталости и обмяк на мягкой обивке с затертым ворсом, ветер изредка задевал обнаженную кожу, пробегал между красных от многочисленных нажатий по кнопкам пальцев. Запах озона немного усилился, заставив дрожать душу, предчувствующую пугающие раскаты грома, но его не последовало. Спустя секунду Дима ощутил легкое влажное касание на левой руке, потом еще и еще – начался редкий для Миокарда дождь, покрывающий все вокруг водяным слоем, о который разбивались последующие капли, поднимая в воздух легкий дымок.
– Вот те на, – протянул Дима, запрокинув голову назад, подставив лицо под падающие капли, которые приятно ударялись о кожу и охлаждали ее, – не ожидал, что сегодня у нас такая прекрасная ночь.
Утро встретило город невыносимой духотой, последовавшей после ночного дождя. Окна Диминой квартиры были плотно закрыты, а система климата поддерживала идеальные условия, которые ей выставили на приборной панели у дверей. Сегодня в помещении царил слегка теплый горный воздух, с запахом тающего снега, таким образом, летом можно было почувствовать практически весь букет эмоций, возникающих весной.
– Всю ночь провел на крыше? – поинтересовался Влад, сидящий за столом с тарелкой рисовой каши.
Дима, шлепая босыми ногами по гладкой поверхности пола, обливал все вокруг водой, которая струями сбегала с его одежды, волос и тапок, висящих в руке.
– Погода замечательная, – с радостью сказал он. – Дождь не прекращался до утра и, даже, не помешал мне поспать.
– Как же ты не захлебнулся? – Влад сосредоточил все свое внимание на черной тарелке, не обращая внимания на брата, бросающего сырую одежду на пол.
– Сам не знаю, – Дима усердно рылся во встроенном в стену шкафу, пытаясь найти подходящую под настроение футболку, откидывая в сторону вещи, не прошедшие подбор.
Такое состояние бывало у Димы редко, настолько, что он сам не помнил, когда был так же настроен, как сегодня. Скорее всего, гроза смогла эмоционально зарядить парня, через положительно заряженные ионы воздуха, как он сам думал. Однако, что-то в эту ночь явно произошло и это не стоит пытаться объяснить словами, поскольку изменения произошли настолько глубоко в голове, что, если пытаться их найти, можно заблудиться в нейронах и потерянных мыслях.
Позабыв про завтрак, да и в целом, не ощущая чувства голода, Дима наспех надел голубую футболку с черными шортами и начал собирать свою дорожную сумку, предполагая не просто уехать на большую часть дня в самую отдаленную библиотеку, но и остаться в окрестностях Миокарда чуть более, чем на сутки, в надежде найти возможность покинуть город, как это сделал Долор. Мысль о дожившем до современности деревянном сооружении с хоть какими-то признаками былой жизни не давала парню покоя. В его планах уже поселилось желание переночевать в подобном месте, с целью проникнуться бытом древних, что, по предположениям Димы, могло приблизить его к загадке, оставленной бородачом на старом автомобиле.