Глава 1 Данил
– Знаешь Даня, такого я от тебя никак не ожидала. Не так, ой не так я тебя воспитывала. Что бы сказал на это твой отец?
Головомойка от мамы – не самое радужное начало рабочего дня. Она частенько устраивала мне сеансы мозгоклюйства, невзирая на мой почтенный возраст. Но отца приплетала только в самом безнадежном случае, когда я реально косячил.
А главное, я никак не мог уловить суть этих претензий. Что я такого успел натворить за ночь?
– Что случилось? Ты же в поликлинику вроде собиралась?
– А я уже там была! И если бы не эта счастливая случайность, то еще неизвестно сколько бы я в неведении жила!
Мне уже надоело тупить, голос мамы дрожит, и это не притворство. По спине бежит холодок. И, рассердившись сам на себя за мнительность, спрашиваю резче чем нужно:
– Да можешь ты уже сказать, что произошло, в конце концов?
– Ты же знаешь, как я хочу внуков! – тут же заявляет она.
– А это-то здесь еще при чем? – закатываю глаза. Внуки, а вернее, их отсутствие – любимая мамина тема. Хотя ее тоже можно понять. Я единственный ребенок в семье, мне тридцать, и я не женат.
– Ах, ни при чем?! Ну и эгоист же ты! – Мама верещит так, что мне приходится отстраниться от телефона, иначе я рискую оглохнуть на одно ухо. – Ну не нужен тебе этот ребенок и ладно, бог тебе судья. Но меня-то ты за что лишаешь кровиночки? – На последней фразе мама уже откровенно рыдает, а я испытываю жгучее чувство вины. Хоть и не знаю пока за что.
– Мама, успокойся. Я сейчас приеду. – Волнуюсь не на шутку за ее здоровье. Прошел всего месяц после выписки из больницы, и ей крайне нежелательны такие эмоциональные всплески.
Через десять минут я уже стою на пороге отчего дома. В воздухе витает противный запах корвалола, а из кухни доносятся тихие всхлипывания.
– Привет, – снова здороваюсь я и присаживаюсь перед ней на полусогнутых, внимательно вглядываясь в лицо. Выглядит она откровенно ужасно. Глаза красные и опухшие от слез, нос не лучше, губы дрожат.
– Ты, Данечка, как хочешь. Но я этого ребеночка не брошу, – уже спокойно и решительно заявляет мама, утирая слезы платком.
– Хорошо. Я понял, – так же спокойно стараюсь говорить я, хотя это дается мне с большим трудом. – А теперь еще раз скажи, о каком ребенке идет речь? Потому что, клянусь, я ничего не понимаю.
Мама на миг замирает, бросая на меня изучающий пристальный взгляд, полный недоверия.
– О твоем ребенке. Я Ксюшу видела сегодня в консультации, – начинает рассказывать она, наконец проясняя ситуацию.
– Ксюшу? – переспрашиваю удивленно. – Она беременна? И почему же ты решила сразу, что я отец? Мы ведь с ней уже четыре месяца как расстались.
И расстались мы, надо сказать, не очень хорошо.
– Ну как же… – растерянно говорит мама. – Она же на шестом месяце уже.
Информация поступает в мозг и явно очень красноречиво отражается на моем ошарашенном лице, но вот осознание глубины свалившихся на меня проблем еще не произошло.
Ксюша беременна. Моя бывшая девушка, с которой мы расстались четыре месяца назад, сейчас на шестом месяце беременности.
– Так, а это что же, Даня… Получается, что ты и не знал? – До мамы с трудом доходит сей факт, и в ее голосе слышится надежда.
– Нет. Конечно, не знал, – успокаиваю ее, поглаживая по плечам.
– Но как же так? Зачем же ей скрывать от тебя такое? – недоумевает мама.
– А вот это мне и самому интересно.
Мама окончательно успокаивается. Видимо, информация о том, что я в таком же неведении, как и она, действует на нее благосклонно. А вот я, наоборот, завожусь все сильнее, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Ксения на шестом месяце беременности, а это значит, что есть огромная доля вероятности моего отцовства. Но почему тогда мне об этом до сих пор не известно?
Впрочем, я не собираюсь откладывать выяснение обстоятельств до лучших времен, поэтому, оставив уже успокоившуюся маму, сажусь в машину и направляюсь по знакомому адресу.
По дороге мне звонит Кирилл, мой лучший друг. Я принимаю вызов, отмечая про себя, как вовремя он решил меня набрать, и выкладываю ему все как есть.
– Охренеть! – восклицает он. – Вот это попадалово! Ты же и так еле от нее избавился, а теперь такое! – Я невольно морщусь от того, как это звучит из его уст. Но со стороны, скорее всего, все именно так и выглядело. – Слушай, а может, это вообще не твой ребенок? – старается приободрить меня друг.
– Не знаю, – неуверенно говорю я. Хотя уж в чем-чем, а в изменах Ксюшу обвинить не могу. Скорее уж наоборот…
Подъезжаю к дому своей бывшей, останавливаясь чуть дальше ее подъезда, не находя места для парковки ближе. Гравий трещит под колесами машины. Территорию двора ремонтируют, но как-то слишком неторопливо. За четыре месяца, что меня здесь не было, появилась только эта отсыпка.
Выхожу из машины и поднимаю голову, глаза сами собой находят ее окна. Условный рефлекс какой-то.
Неторопливо поднимаюсь по лестнице на пятый этаж. Путь, который я проходил сотни раз и который надеялся забыть навсегда. Ее квартира. Внушительная металлическая глыба входной двери смотрится странно, громоздко и инородно в этом подъезде. Зато она надежная, утепленная и безопасная. Я знаю это, потому что сам устанавливал ее.
Идиотизм какой-то. Я дошел только до дверей ее квартиры, а уже по самое не хочу окунулся в воспоминания. Совершенно ненужные и бестолковые.
Злюсь на себя и жму на звонок. А в груди против воли учащается сердцебиение. Пальцы на руках аж покалывает в предвкушении скорой встречи.
– Привет. – Ксюша совсем не удивляется моему появлению у себя на пороге. Спокойно отступает на шаг назад, впуская меня в свою квартиру.
Жадно прохожусь по ней взглядом с ног до головы, улавливая малейшие изменения, которые произошли за те четыре месяца, что мы не виделись, и останавливаюсь на округлившемся животе. Прикрываю на секунду глаза, стараясь взять под контроль эмоции, которые буквально разрывают меня изнутри. Значит, это правда.
– Я… Я не знаю, что сказать, – растерянно бормочет Ксюша под моим немигающим взором, направленным в одну-единственную точку, и инстинктивно закрывает живот руками.
Медленно поднимаю голову, возвращаясь к ее лицу.
– Ты можешь начать рассказ с того, почему вдруг решила скрыть от меня моего ребенка, – обманчиво спокойно говорю я.
Ксюша невольно ежится под моим пронизывающим взглядом.
– Я не собиралась его скрывать, – потупив взгляд в пол, неуверенно шепчет она.
– Ну да. Скажи еще, что просто не успела мне сообщить, – зло язвлю, напирая.
– Думай, что хочешь! – огрызается она и, развернувшись, идет в сторону кухни, напоминая себя прежнюю.
Я как привязанный плетусь за ней, отмечая на автомате, что обстановка в ее жилище ни капли не изменилась. Чего не скажешь о самой девушке.
Взглядом невольно изучаю ее спину, копну белокурых волос, скольжу по ним вниз до поясницы и ниже. Отмечаю, что ее бедра стали чуть шире, округлее и сочней. Как, впрочем, и грудь.
– Кофе? – спрашивает она уже вновь спокойно, отвлекая меня от разглядывания.
– Да. – Я тем временем сажусь на свое место у окна.
– Вот, держи. – Она ставит перед мной чашку. Кофе со сливками, как я люблю. – Извини, ничего сладкого нет. Врач не рекомендовала, – робко улыбается Ксюша, поглаживая живот.
Спокойные плавные движения, скорее всего, неосознанные, но такие естественные. Волей-неволей залипаю на эту картину.
– Почему не рекомендовала? Какие-то проблемы? – хмурюсь я.
– Нет, просто общие рекомендации.
– Ясно, – отпиваю кофе, не зная, что еще сказать.
Когда ехал сюда, думал, буду рвать и метать, но Ксюха одним своим видом нарушила все планы. Нет, я по-прежнему злюсь на нее и не собираюсь такое прощать, но устраивать разборки с беременной женщиной – это как минимум низко. К тому же я никак не могу избавиться от странного чувства дискомфорта.
Передо мной Ксюша. Я вижу ее глаза, волосы, губы, еле заметную родинку под глазом. Но в то же время мне кажется, что это совершенно другая девушка. Спокойная, домашняя, уютная. Абсолютная противоположность той, что я помню.
– Уже известен пол ребенка? – пытаюсь поддержать разговор, но не знаю, о чем еще можно спросить. Не так много я знал беременных, чтобы хоть чуточку в этом разбираться.
– Пока нет, малыш крутился на прошлом плановом УЗИ и рассмотреть не удалось. – На ее лице снова блуждает полуулыбка.
– А когда следующее?
– Послезавтра, – говорит Ксюша и смотрит на меня в ожидании.
– Я пойду с тобой, – обещаю быстрее, чем успеваю подумать.
– Это вовсе не обязательно, – торопливо отвечает она, начиная нервничать.
– Обязательно, – упрямо заявляю. – Я и так пропустил непозволительно много.
Смотрю на Ксюшу с укором, а она отводит взгляд.
– Тебе и правда совсем не обязательно торчать рядом со мной всю беременность. Я хорошо себя чувствую, у меня есть все необходимое.
И сам это прекрасно понимаю, но жгучая обида в груди на пополам с природной упертостью не дает спокойно спустить на тормозах эту ситуацию. Ксюша видит по глазам, что я не согласен.
Она заметно разволновалась, прокручивает кружку в руках то в одну, то в другую сторону, прячет глаза. Ей неуютно в моем присутствии. А я странным образом начинаю испытывать за это чувство вины, и дискомфорт усиливается.
– Дань. – Ксюша негромко зовет меня по имени и робко улыбается. – Ну как ты сам-то это себе представляешь?
– Пока не знаю. По ходу дела разберемся, – пристально смотрю на нее, непроизвольно прищурив глаза.
Сказать по правде, я ждал от нее чего угодно. Истерики, ругани, обвинений, разговора на повышенных тонах. Но вместо этого мы сидим и спокойно обсуждаем предстоящий поход на УЗИ. Откуда в ней вдруг взялись такие сдержанность и тактичность? Неужели беременность способна на такие метаморфозы?
– Ой, совсем забыла! – подскакивает вдруг Ксюша, ударяю по лбу ладонью. – Я же сырные кексы пекла! Не сладкое, но, может, тебе подойдет под кофе? – смущенно предлагает и суетливо достает их из духовки.
А я ошарашенно наблюдаю за этой картиной, взрывающей мозг посильнее, чем новость о предстоящем отцовстве. Ксюша и выпечка понятия настолько для меня противоположные, что невольно закрадывается мысль о какой-то грандиозной подставе.
– Ксюш, – вкрадчиво говорю я. – А давно ты печь начала?
– Да еще в школе, – небрежно бросает она, колдуя над выпечкой, а потом замирает на месте, понимая, что проговорилась.
Глава 2 Ксения
К щекам приливает румянец, но я вовремя беру себя в руки, не поддаваясь панике. Волшебная сила контроля над эмоциями, натренированная за время отношений с Данилом, выручает меня и сейчас. Медленно разворачиваюсь к нему лицом и ставлю блюдо на стол, а сама сажусь напротив.
Данил сканирует меня тяжелым немигающим взглядом, от которого мурашки бегут по коже.
Мне не страшно, нет. Просто его взгляд всегда вызывал во мне такие эмоции. С тех самых пор, как увидела его впервые, еще в университете.
Он учился на два курса старше и знать тогда не знал о моем существовании. Да и где бы мы с ним могли пересечься? Он – Данил Кравцов – один из самых популярных парней нашего вуза, любимчик преподов и мечта всех девчонок. И я – скромная, неприметная, домашняя девочка.
Вероятность внезапно вспыхнувшей искры между такими, как мы, возможна разве что в глупых девчачьих романчиках. Но мы ведь не в них. Поэтому Кравцов благополучно закончил вуз и исчез из поля моего внимания на несколько лет.
А потом я случайно увидела его напротив нашего офиса, в который устроилась работать помощником юриста сразу после университета. Данил держал за талию невероятно красивую девушку, направляясь с ней в ресторан. Его вкусы совершенно не изменились за это время. Он все так же выбирал ярких эффектных красоток. У которых, впрочем, часто наблюдались некоторые побочные эффекты в виде стервозности, а порой еще и инфантильной глупости. Но Кравцову, похоже, нравилось в них даже это.
А мне, как оказалось, все еще нравился Кравцов.
Тогда мне впервые так сильно захотелось побывать на месте этой девушки, прочувствовать на себе, что значит оказаться под прицелом внимания Данила Кравцова, а не просто наблюдать за этим со стороны, как чокнутая фанатка.
Эта мысль со временем буквально оккупировала мой мозг, проросла в подсознание настолько прочно, что однажды я сдалась и записалась на курсы макияжа, стиля и кучу тренингов по «раскрытию внутренней женственности». Тем более предмет моих грез стал мелькать перед глазами с завидной регулярностью. Причем в самых неожиданных местах. И я решила, что это знак!
Ну а что, собственно, мешало мне попробовать привести себя в порядок, сменить гардероб, прическу? Кому от этого станет хуже? Странно, что не задумывалась об этом раньше.
Старательно погружаясь в новую для себя среду, я заметила, что мужчины стали смотреть на меня совершенно иначе, и мне это нравилось почти так же сильно, как и смущало.
А в своих мечтах я представляла себе тысячи вариантов нашего с Данилом «знакомства», пока все не решила случайная встреча, один пролитый кофе и бурная перепалка между нами.
Не знаю точно, что его зацепило: моя внешность, дерзкий язык с потоком ругательств в его адрес или бескомпромиссное требование возместить мне потерю любимой блузки. Я тогда откровенно была слегка не в себе из-за проблемного клиента на работе, и такое поведение было мне чуждо. Но Кравцова проняло. До горящих глаз и хищной полуулыбки на лице. Все его внимание принадлежало мне в этот момент.
И свой шанс упускать я не собиралась…
– Со школы, значит, – говорит Данил, возвращая меня к реальности. Он все так же пристально смотрит на меня недоверчивым взглядом.
Прекрасно его понимаю, ведь у него в голове сложился совершенно иной мой образ. Он знает Ксюшу, которую я создала специально для него, стараясь соответствовать привычному шаблону его идеалов. И то, что он видит сейчас, никак с этим не вяжется.
Но той глупой влюбленной дурочки больше нет, и мне незачем теперь притворяться кем-то другим.
Это идея была ужасной с самого начала. Жаль, что поняла я это далеко не сразу.
– Да. Я умею готовить, – признаюсь ему. Надо же с чего-то начать.
– Неожиданно, – хмыкает он.
– Понимаю.
– Понимаешь? А я вот не очень! – невольно повышает он голос и опирается локтями на стол. Его глаза моментально темнеют, а плечи, кажется, становятся еще шире. – Какие же еще в тебе скрыты таланты помимо кулинарии и актерского мастерства? – распаляется Данил все сильнее, но его взгляд цепляется за мой живот, и он замолкает, крепко сцепив челюсти. А потом вновь возвращается к моему лицу с исследовательским интересом. – Ты даже двигаешься иначе, – говорит он через несколько долгих минут наблюдения за мной, как за забавной зверушкой в зоопарке. – Ты актриса, да? Это какой-то социальный эксперимент? Или тебя наняли, чтобы меня проучить? Мои бывшие? Конкуренты? – выпаливает он вопросы один за одним.
– Какие еще конкуренты? – не удержавшись, хихикаю я.
– Ну да, не такая уж я и большая сошка пока, – тут же соглашается Данил. – Тогда что? Поспорила на меня? – старается докопаться до истины, подбираясь все ближе, но сам же спасает меня от ответа. – Хотя нет. Не отвечай. Я даже знать не хочу.
Он отворачивается в сторону и играет в гляделки с кухонным гарнитуром, стараясь успокоиться. Его желваки ходят ходуном, спина напряжена. Данил ничего не понимает и злится.
Но я не собираюсь облегчать ему задачу. Да, я больше не намерена строить из себя стервозную фифу, но и с Кравцовым объясняться у менянет никакого желания. Пусть думает что угодно. Выберет один из своих вариантов или добавит новые. Например, что у меня раздвоение личности, есть злобная сестра-близнец или похищение инопланетян на худой конец!
Лишь бы он не узнал правду. Ведь повторного унижения от него я просто не перенесу.
Данил встает с места и подходит к окну. Смотрит в него задумчиво, а потом нервно усмехается:
– Бред какой-то, – шепчет себе под нос.
Первый раз вижу его таким взволнованным и растерянным. Что еще забавнее, так это то, что вызвано такое состояние не новостью о предстоящем отцовстве. Ее он, на удивление, принял слишком спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Хотя, возможно, оба события сыграли свою роль и наложились друг на друга.
Кравцов наконец берет себя в руки, возвращается на свое место за столом и смотрит в упор на мой живот, который я непроизвольно поглаживаю. Словно в ответ на его пристальный взгляд чувствую ощутимый толчок изнутри и улыбаюсь.
– Что? – спрашивает Данил, заметив мою улыбку.
– Да так, ничего, – смущаюсь я собственных эмоций. – Просто толкается.
– Толкается? – в очередной раз изумляется Кравцов. – Уже? Давно?
Его глаза широко открыты, а брови взлетели вверх. Выглядит он так, словно увидел НЛО. Меня изрядно веселит его реакция, но я вовремя прикусываю губу, чтобы он не решил, что я смеюсь над ним.
– Около месяца, может, чуть больше.
– Ого, – глухо выдыхает Данил, и его плечи устало опускаются. – К такому нужно привыкнуть, – говорит он и делает пару жадных глотков кофе.
– Да. Это точно.
Данил тянется рукой к предложенным кексам и с опаской откусывает кусок, но тут же следом делает еще один укус, уже более уверенный.
– Вкусно, – сухо констатирует, продолжая с крайним увлечением уничтожать выпечку. Наверняка сказывается влияние стресса.
А я завороженно наблюдаю за этой картиной, не в силах отвести взгляд. Мне так часто хотелось приготовить что-нибудь для него, когда мы были вместе, но это никак не вписывалось в мое амплуа. И сейчас, видя перед собой желанную картинку, я невольно умиляюсь ей, чувствуя разливающееся в груди тепло.
Телефон Кравцова звонит, и он отвечает на вызов. С каждой минутой разговора хмурится все сильнее, а когда сбрасывает звонок, то быстро допивает кофе и поднимается из-за стола.
– Мне нужно идти. На производстве проблемы, – объясняет и направляется к выходу. Уже одевшись, поворачивается ко мне, – Скинь список продуктов, которые тебе разрешены и рекомендованы. Если, конечно, не удалила мой номер. Вечером постараюсь заехать.
– Зачем? У меня все есть, – протестую. Две встречи с ним за один день – это уже перебор!
– Я хочу участвовать в жизни этого ребенка, – говорит он прямо. – Забота о его матери в период беременности – это меньшее, что я могу сделать для него сейчас.
– Хорошо. Я не против, – соглашаюсь. – Но у меня сейчас и правда забит холодильник после бабушкиного визита. – И это чистая правда. – А ты… Ты ведь уже пообещал прийти на УЗИ, пока этого более чем достаточно.
Данил раздумывает пару секунд, прежде чем согласиться со мной.
– Ладно. Будем на связи, – кивает он и выходит из квартиры.
Я устало плюхаюсь на диван и блаженно вытягиваю ноги. Ко мне под бок тут же забирается кот, который прятался все это время в ванной. Он не слишком жалует чужаков и предпочитает не показываться им на глаза.
Кот ластится ко мне, потираясь головой о живот, а я глажу его по загривку. Поистине умиротворяющее занятие.
Телефон тренькает, сигнализируя о входящем сообщении, и на экране я вижу:
«Это Данил, если ты вдруг все же удалила мой номер. Скинь время и место, где будет проходить УЗИ».
Его номер я и правда удалила, но все равно помню наизусть.
Скидываю ему данные и получаю еще одно сообщение:
«Я за тобой заеду в половине».
«Не надо. Я подойду туда с работы».
«Ок» – лаконично отвечает он.
Не стану лукавить, его забота очень приятна, как и в целом реакция на мою беременность. Однако она же и сбивает с толку. Неясно, зачем ему это все нужно.
Данил откровенно не похож на человека, который жаждет обзавестись семьей, для этого он слишком ценит свою свободу. Что неоднократно мне и демонстрировал.
И все же я должна дать ему шанс. Ради нашего малыша, у которого должны быть оба родителя, пусть и порознь друг от друг. Кто знает, может быть, он станет чудесным отцом. Люди умеют удивлять, уж это-то я точно знаю.
Глава 3 Данил
Подъезжаю к новому перинатальному центру и паркую машину на стоянке. Ксюша написала, что уже на месте, поэтому я спешу присоединиться к ней.
У меня было почти двое суток на то, чтобы свыкнуться с новыми реалиями. Но это оказалось не так-то просто сделать.
Я проштудировал интернет на тему беременности и особенностей развития плода на шестом месяце, начитался отзывов о врачах и роддомах нашего города и даже скачал приложение для беременных.
Не знаю точно, на кой черт оно мне сдалось, но, когда оно появилось на рабочем столе я выдохнул спокойно.
Труднее оказалось принять тот факт, что полгода я встречался с несуществующим человеком. Ощущения, надо сказать, жутковатые.
Я часто видел, как люди прикидывались теми, кем они не являлись на самом деле. Выставляли напоказ свои лучшие стороны, скрывая внутри все пороки и гниль. Но такое, чтобы наоборот… На эмоциях я сказал Ксюше, что мне безразлична причина ее поступка, однако чем больше думал об этом, чем сильнее хотел знать ее мотивы.
Зайдя в просторный холл перинатального центра, я увидел Ксюшу практически сразу. Она стояла у большого окна, чуть в стороне от входа, а какой-то хлыщ поглаживал ее по плечу и что-то говорил, чуть склонив голову к ней. Она же периодически кивала и робко улыбалась в ответ на его реплики.
Неприятный укол под ребра напомнил, что я даже не рассматривал такой вариант развития событий и не думал, что у моей бывшей девушки кто-то мог появиться за те четыре месяца, что мы были не вместе. И, возможно, именно из-за этого она не сообщала о своей беременности, надеясь исключить меня из уравнения.
– Добрый день, – здороваюсь я, отрывая воркующих голубков друг от друга.
– Привет, – тут же отвечает Ксюша.
– Здравствуйте, – озадаченно здоровается ее кавалер, протягивая мне ладонь.
– Данил, познакомься, это Леня… Леонид Сергеевич, заведующий родовым отделением. Он лично ведет мою беременность.
Я невольно вскидываю брови в удивлении и повторно, уже более тщательно прохожусь взглядом по мужчине, допуская, что в спешке мог не обратить внимания на его медформу. Но нет. Он одет почти так же как я, в простые черные брюки и джемпер. А это значит, что он находится сейчас здесь явно не в качестве врача.
– А это Данил, – продолжает представлять нас друг другу Ксюша. – Отец моего ребенка, – уверенно добавляет, и я с некоторым садистским удовольствие наблюдаю за тем, как вытягивается лицо «Лени».
М-да уж. Ведение беременности в передовом центре у лучшего (насколько я понял) специалиста в своей области. Неспроста все это. И если между ними ничего нет на данный момент, то доктор явно не прочь это изменить.
– Ну что же, пройдем тогда? Время уже подошло, – говорит он и кладет руку на спину Ксюше, поддерживая ее, чем еще сильнее раздражает меня.
Мне нет никакого дела до ее личной жизни, но пока она носит моего ребенка, я бы предпочел, чтобы будущая мать держалась подальше от других мужчин. Нужно будет обязательно поговорить с ней об этом.
Мы заходим в кабинет УЗИ, такой же большой просторный и светлый, как и весь этот центр.
Приветливая дама показывает, куда Ксюше необходимо лечь, а куда мне сесть, чтобы не мешать.
Чудо-доктор что-то говорит узисту, дает свои ценные указания, а Ксюша в это время готовится к осмотру, расстегивает верхнюю пуговицу джинсов, приспуская их немного. Я вижу край простых хлопковых трусиков и, убедившись, что Леня даже не косится в ее сторону, помогаю ей забраться на кушетку.
– Спасибо, – смущенно благодарит она, высвобождая свои руки.
Доктор щедро выдавливает прозрачный гель прямо на живот Ксюше, отчего тот покрывается гусиной кожей, и начинает елозить по нему датчиком.
На большом экране прямо перед моим лицом появляется нечто, отдаленно напоминающее человека. Большая голова и скрюченные конечности, дрыгающиеся в хаотичном порядке.
Сердце пропускает удар, кровь шумит в ушах, а в груди словно взрывается сверхновая.
Никогда не был сентиментальным, но сейчас мне хочется рыдать, смеяться и еще черт знает что делать. Потому что то, что я вижу – это настоящая магия вне Хогвартса.
– Ох… – доносится глухой выдох Ксюши.
– Вот негодник. Прямо в датчик пинает, – умиляясь, смеется доктор бунтарю в утробе.
– Не любит, когда я на спине лежу, – виновато оправдывается Ксюша.
А я перевожу взгляд с живота на экран, чтобы сопоставить эти две картинки воедино. И тут прилетает еще один ощутимый пинок. Такой сильный, что даже я замечаю его и как в каком-то трансе тяну руку к липкому животу в надежде почувствовать его шевеления собственноручно.
Ксюша наблюдает за моими действиями с круглыми от удивления глазами, но ничего не говорит.
– Э-э-э… Ну ладно… – комментирует мои действия врач УЗИ, убирая в сторону датчик, а я прижимаю ладонь к влажной от геля коже.
Несколько долгих секунд ничего не происходит, а затем я чувствую то, что переворачивает мой мир с ног на голову раз и навсегда.
Один короткий толчок в центр ладони, а по ощущениям прямо в сердце.
– Кхе-кхе, – деликатно покашливает доктор, привлекая мое внимание. – Может, мы продолжим? – улыбается она, а я отдергиваю руку, словно сделал что-то постыдное.
Хотя то, что три незнакомца становятся свидетелями очень личного для меня момента, действительно немало смущает.
Кидаю косой взгляд на Ксюшу, опасаясь сам не знаю чего. Но она отвечает мне короткой понимающей улыбкой.
Врач делает какие-то замеры на экране, говорит что-то о костной структуре и состоянии внутренних органов ребенка, о количестве околоплодных вод, положении плода и еще много о чем, чего я не понимаю, но старательно пытаюсь запомнить. Ксюша тоже внимательно слушает, кивает, задает вопросы, а я просто смотрю на экран и гадаю про себя, станет ли к моменту рождения эта креветка посимпатичнее.
– Данил? – зовет меня Ксюша и смотрит выжидающе. Кажется, я снова завис и пропустил вопрос. – Ты хочешь узнать пол ребенка?
– Да, конечно, – подтверждаю.
– У вас будет мальчик, – уверенно заявляет врач, и через пару мгновений я слышу громкий Ксюшин всхлип.
Поворачиваюсь к ней в недоумении.
Ксюша запрокинула голову к потолку и машет руками, направляя холодный воздух к глазам.
– Простите, – всхлипывает она снова. – Не обращайте внимания. Это все гормоны.
Где-то сбоку мелькает тень, и ей на плечо привычным движением ложится большая мужская ладонь.
– Ксюшенька, не надо. Тебе нельзя волноваться, ты же знаешь, – противно сюсюкает светило родовой науки, о котором я успел благополучно забыть, пока он изображал мебель за моей спиной.
– Почему нельзя? – напрягаюсь, когда до меня доходит смысл его слов.
Леня кидает на меня недовольный взгляд, косится на Ксюшу и, когда та согласнокивает, все же отвечает:
– У Ксении нередко возникает гипертонус матки. Поэтому ей следует по максимуму избегать стрессовых ситуаций, – бросает он на меня красноречивый взгляд. Ему явно известно гораздо больше, чем обычному лечащему врачу.
– Но вы же как-то контролируете это? Не ее стресс, конечно, а этот тонус, – допытываюсь я вопреки неприязни к ее доктору.
– Естественно! – возмущенный сомнениями в его компетентности восклицает Леонид.
– Но сейчас все хорошо, – торопливо старается нас уверить Ксюша. – Просто растрогалась. Ничего страшного. Правда же? – спрашивает она врача УЗИ.
– Правда-правда, – заверяет нас та. – Я бы увидела, если бы было иначе. А беременные барышни очень впечатлительные, ревут через одну. Особенно если это все впервые, – охотно делится она своими наблюдениями.
Леня хмурится, не получая поддержки от коллеги.
– Так-то оно так, но все равно. Прошу тебя не только как твой врач, но и друг: береги себя, – с легкой напыщенностью говорит он, явно демонстрируя мне близкий характер их отношений.
– Хорошо, – дарит ему полуулыбку Ксюша и успокаивающе накрывает его руку на плече своей.
Я пристально слежу за этим жестом, и внимание не ускользает от Леонида, лицо которого сияет в этот момент похлеще медного таза.
– Ну что же. Анна, мы уже можем отпустить нашу будущую мамочку? – обращается к коллеге Леонид.
– Конечно. Хотя постойте. – Она нажимает пару кнопок на аппарате, и я слышу какое-то жужжание, после чего мне в руки ложится серия черно-белых снимков. – Вот вам, на память.
– Спасибо, – на автомате благодарю и выхожу из кабинета, так и не оторвав взгляда от этих монохромных абстракций.
Ксюша со своим врачом идут впереди меня. Его рука снова ложится ей на спину, заботливо придерживая.
– Ты домой? – интересуется он у нее.
– Да. Отпросилась на сегодня с работы, хотела еще заехать к бабушке. – Уголки ее губ снова ползут вверх при упоминании родственницы. Единственной, насколько я помню.
– Передавай ей большой привет, – тепло улыбается этот пижон. – У меня в последнее время никак не получается к ней заехать. Надеюсь, Мария Алексеевна не обижается на меня.
– Нет, что ты! Она тобой очень гордится и понимает, сколько на тебя свалилось работы в связи с новой должностью.
– Да, это и правда так, – смущенно усмехается Леня. – И все благодаря ей.
– Она бы с тобой не согласилась.
Я терпеливо жду, пока эти двое налюбезничаются, но, похоже, это может длится вечно. Неприятный зуд в груди от созерцания их милого воркования раздражает все сильнее, и, не выдержав, я напоминаю о себе.
– Ксения, – зову, отчего она едва заметно вздрагивает, будто забыла, что здесь есть кто-то еще. Мельком бросает на меня взгляд и прощается со своим знакомым.
Мы идем к моей машине, и я помогаю Ксюше удобно устроиться на сидении, регулируя его в более удобное положение.
– Так нормально? – уточняю у нее.
– Да. Спасибо. – Она пристегивается и отворачивается к окну.
– К бабушке? – Она согласно кивает. – Напомни, пожалуйста, адрес, – прошу я, так как был там всего раз около года назад, так же подвозив ее туда.
Пока мы едем, я украдкой наблюдаю на ней, невольно подмечая новые жесты и выражения лица. Это странно, но занятно. Я словно рассматриваю две картинки с целью найти десять отличий.
Мы едем в абсолютном молчание, хотя нам обоим есть что сказать. Как минимум обсудить происходящее. Но мы оба не торопимся делать это, оттягивая момент.
Ксюша заметно волнуется, а я не хочу говорить обо всем на бегу. К тому же для начала мне нужно совладать с эмоциями, которые снова берут верх надо мной.
– Можно мне забрать снимки? – робко напоминает Ксюша.
– А, да, – достаю их из внутреннего кармана, куда уже успел спрятать, и протягиваю ей.
– Я возьму один себе?
– Конечно, – соглашается Ксюша и отдает мне обратно один из них. Самый симпатичный, на мой взгляд.
– Спасибо, – прячу его обратно в карман, отмечая про себя, что обязательно нужно показать его маме. Она точно будет в полном восторге от первого фотоснимка внука. – Я заеду вечером, – обещаю Ксюше, на что она согласно кивает, и, дождавшись, когда она зайдет в подъезд, уезжаю на работу.