Глава 1
Бентли у дома Лии смотрелся так же чужеродно, как крестный ход у ворот ада. Ненормально, неправильно, не на месте. Она опустила взгляд и, глядя себе под ноги, продолжила движение. Сумка с фотоаппаратом оттягивала руку, в висках ломило. Только бы не мигрень…
За спиной с тихим звуком открылась и закрылась дверца машины. Волосы на затылке приподнялись. Тысячи аргументов один за другим выстраивались во вполне логическую цепочку – это не мог быть ОН. Но с другой стороны, Лия не представляла, кто ещё мог бы припарковаться у ее дома на автомобиле такого класса.
– Лия!
В один момент сумка стала практически неподъемной. И она сама как будто отяжелела. Налилась свинцом. С большим трудом заставила себя обернуться. Не до конца. Так… вполоборота.
– Александр? – ровным, лишенным всяких эмоций голосом вытолкнула из себя.
В таком положении Лия видела своего собеседника лишь краем глаза. Но даже этого было достаточно. Собственно, вполне хватило бы просто голоса. Да что там… Его эксклюзивного аромата, который заполонил все кругом, отбирая ее кислород.
– Нужно поговорить.
И в этом весь он. Ему нужно… А значит, разговора не избежать. Хотя, как разговаривать, когда даже вдохнуть нет возможности? И тошнит так, что вырвет вот-вот? Сглотнула.
– О чем?
– Не на улице.
Лия все же обернулась, направив на мужчину прямой немигающий взгляд. Он постарел. Седины прибавилось, и морщин. Вокруг серых холодных глаз. В уголках тонких неулыбчивых губ… Моргнула. Одно оставалось неизменным. Всегда неизменным… Чувство собственной непогрешимости и не терпящий возражений тон.
Кхм… Он, что же… напрашивался в гости?
– Поговорим в машине. Толик погуляет.
Толик… неизменный водитель. Так, по крайней мере, значилась его должность. Однако характерная выпуклость под серым унылым пиджаком наталкивала совсем на другие мысли. Да, впрочем, без разницы…
– Нет.
– Что?
Он действительно не понимал. Не понимал, как кто-то посмел ему возразить. Губы сами по себе растянулись в совсем невеселой улыбке. Лия передернула плечами, сбрасывая напряжение:
– Я не хочу садиться в твою машину.
На щеке Александра дернулся нерв. А ей было все равно. Он был не властен над ней. Теперь уже нет.
– Тогда поднимемся к тебе.
Мужчина обогнул Лию, и первый шагнул в открытую дверь подъезда.
– К себе я тебя тоже не приглашала.
Александр замер и медленно оглянулся.
– Ты пойдешь со мной по доброй воле, или мне придется применить силу. Выбирай.
У нее засосало под ложечкой. Во рту пересохло. Лия знала, что это были не пустые угрозы. Но не боязнь расправы заставила ее сердце пойманной птицей биться в груди. Другое… Александр дал слово, что не приблизится к ней. И то, что он по какой-то причине все же был вынужден нарушить свое обещание… пугало женщину до мерзкой дрожи в коленях.
Никак не прокомментировав его слова, Лия все же подхватила сумку с фотоаппаратом и, задержав дыхание, стремительно поднялась по ступеням. Возможно, разговор на собственной территории – это и к лучшему. В машине было бы хуже стократ. Его ненавистный запах в замкнутом пространстве салона достигал такой концентрации, что она могла бы просто не выдержать.
Немного замешкавшись с ключами, все же открыла дверь. Не глядя на спутника, стащила видавшие виды кроссовки и отступила вглубь квартиры. Александру, конечно же, даже в голову не пришло разуться.
– У меня не ходят обутыми, – заметила Лия.
Он ничего не сказал. Только нерв на щеке еще сильнее задергался, когда он, небрежно наступая на задники, стаскивал свои ручной работы ботинки.
Не глядя больше на мужчину, Лия прошла в кухню. Включила чайник. Александр последовал за ней. Молча прислонился спиной к холодильнику. И она тоже молчала. Просто не позволяла себе заговорить первой, хотя больше всего на свете Лия хотела покончить со всем как можно скорее.
– Саша болен.
На ее лице не дрогнул ни один мускул. Оно оставалось таким же равнодушным, как и в начале разговора. А вот Чалый нервничал. Это бросалось в глаза. Интересно, он собирается продолжать? Лия залила пакетик чая кипятком и настежь открыла окно. Хотя не май месяц был – факт. Пошарила на верхней полке кухонного гарнитура, достала измятую пачку ментоловых сигарет. Может быть, они перебьют его жуткий запах? Подкурила.
– Это все?
Он сжал кулаки. И даже, наверное, скрипнул зубами. По крайней мере, Лия была совершенно уверена, что слышала этот отвратительный звук. В нем вообще все было отвратительным. Тошнота подкатывала все сильней.
– Он может умереть.
– Найди хороших врачей. У тебя гораздо больше возможностей, чем у любого другого человека.
Лия аккуратно пригубила чай, и чуть не подавилась, потому что он заорал:
– А ты думаешь, я этого не сделал?! Ничего не помогает! Ничего!
– Я не буду разговаривать с тобой в таком тоне.
Женский голос немного подрагивал, но Лия надеялась, что Александр этого не заметит. Ей ни в коем случае нельзя было показывать ему свои истинные чувства. Хищников страх провоцировал – факт. И она была не настолько глупой, чтобы дергать льва за усы.
Чалый шумно выдохнул. Дернул воротник рубашки:
– Я бы вообще к тебе не пришел, будь у меня выбор.
– Но все же ты здесь. Почему бы нам не покончить со всем как можно скорее? – Лия жадно вдохнула прохладный ментоловый дым, сосредоточив взгляд на длинных мужских ступнях. Prada или Gucci? Раньше бы угадала… А сейчас, вот, как-то отстала от моды на мужские носки.
– Тебе вообще, что ли, по х*ру, я не пойму?
Александр наконец-то сбавил обороты. Но и его вкрадчивый тихий голос заставлял шевелиться волосы по всему телу.
– А разве ты не этого от меня хотел? – задала встречный вопрос.
Мужчина выругался. Пнул ногой деревянный стул, который с грохотом упал на пол. Лия вздрогнула. Чалый и раньше отличался бешеным темпераментом, а сейчас, похоже, вообще себя не контролировал.
– Значит так… Саша нуждается в трансплантации костного мозга. Его – не справляется с поставленной задачей. Но мы не можем найти подходящего донора. Из-за тебя…
– Вот как…
– Да! Так! Знаешь ли ты, что редкие этнические группы имеют гораздо меньшие шансы на донорство?
– Как же ты это не предусмотрел? – Лия сбила пепел в простую керамическую чашку и снова затянулась.
– Затуши!
– Прости?
– Затуши, говорю! Дышать нечем!
– Боюсь, ты чего-то не понимаешь, Александр. Или забыл о наших договоренностях.
– Я… ничего… не… забываю! Обстоятельства изменились.
В груди Лии загрохотало так, что даже уши заложило. Головная боль сконцентрировалась в одной пульсирующей точке. Она хотела исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его дальнейших слов. Но ещё больше ей хотелось закричать, что есть сил: «Ты не имеешь права! Ты обещал оставить меня в покое! Ты обещал…». Но вместо этого опять равнодушно:
– Чего ты хочешь?
– Поскольку подходящего донора найти до сих пор на удалось, а рисковать ради условно подходящего я ни за что не соглашусь, остаётся только одно. Ты нам его родишь.
– Кого? – изумилась Лия.
– Донора! Саше нужен донор! Ты вообще меня не слушаешь?! Пуповинная кровь станет для него самым лучшим донорским материалом.
Она слушала. Но не слышала… Не могла разобрать. Или не хотела… О чем этот человек говорит? Почему машет руками, будто в прошлой жизни был ветряной мельницей? Куда делся жесткий холодный деспот, каким она его знала? И кто этот странный мужчина в его обличии?
– Я рожу? – была вынуждена переспросить. Просто не могла до конца поверить в то, что услышала именно это.
Чалый зло на неё посмотрел. Отчаянным жестом провёл по затылку, сместил руку на мощную шею, устало разминая мышцы.
– Ты родишь, – кивнул уверенно. Нисколько не сомневаясь, что Лия сделает так, как велено.
– Нет.
– Да, Лия, да! Мы пытались этого избежать. Искали совместимого донора во всех международных банках-регистрах. Но для этнических меньшинств… подобрать донора очень сложно. Саша наполовину твой сын. Твоя кровь не оставила ему шансов.
– Нет. Я не буду этого делать. Ни за что. – Лия покачала головой и отвернулась к окну. Возможно, это было не самое умное решение – поворачиваться к врагу спиной, но ей нужно было хоть как-то от него отгородиться. Обрести подобие контроля. Не выдать себя. Ей нужно было…
Его сильные пальцы неумолимо сомкнулись чуть выше её локтя, дернули за руку, разворачивая лицом к себе. Лия не успела отреагировать. Она даже не поняла, как он так быстро преодолел разделяющее их пространство… Хотя, ну что она могла сделать? Разве что выпрыгнуть в окно. А тогда ради чего она столько боролась за жизнь? Глупо.
– Ты сделаешь это. Я тебе заплачу. Много… Сколько захочешь. Ты выберешься из этих трущоб, заживешь по-человечески, – искушал Чалый, подобно библейскому змию.
Лия покачала головой. На этот раз даже не отрицательно, а в каком-то неверии. Александр действительно не считал за людей таких, как она теперь… Он их даже не замечал. Их жизни не имели для него никакой ценности… Он выглядел пришельцем из другого мира. Мира, в котором несколько сотен фальшивых кукол имитировали нормальную жизнь. Когда-то и она так жила. Цеплялась обломанными ногтями за иллюзии. А они рвались под её окровавленными пальцами, как бумажная ширма. И, как ни старайся, правда высовывалась наружу.
– Нет, – повторила в очередной раз и попыталась освободиться. Но Чалый не дал. Встряхнул ее на удивление аккуратно… Видимо, сдерживаясь из последних сил.
– Твой сын… умирает! – Его взгляд горел. Глаза сузились. Кровь прилила к лицу, отчего его смуглая кожа потемнела еще сильнее.
«Только не думай об этом, только не думай… – билось в мозгу женщины. – Думай о хорошем. О рассвете в горах. Он такой красивый!» Мечтала его увидеть, и только в этом году удалось… Лия закрыла глаза, воскрешая в памяти окутанные дребезжащим розовым утренним светом горные пики, и тихо сказала:
– Ты опять что-то путаешь… Мой сын умер шесть лет назад.
Лие все же удалось сбросить с плеч его тяжелые руки. Ей даже позволили отойти. Чтобы подкурить очередную сигарету. Она много курила, да…
– Нет, это ты путаешь, девочка. Если считаешь, что можешь отомстить мне таким образом. Зубы обломаешь. И все равно сделаешь так, как я скажу.
– Заставишь? – хмыкнула, нагло улыбаясь. Сама не понимала, откуда взялась смелость ему противостоять. Испуг ли так на нее повлиял, или злость? И знала ведь, что запросто может поплатиться за свою дерзость, но все равно не удержалась.
– Даже не сомневайся.
Она и не сомневалась. На собственном опыте усвоила, каким чудовищем он мог быть. Вот только на этот раз ему все же придется смириться с неизбежным. Покачала головой.
– Ничего не выйдет. Нет, ты можешь, конечно, выкрасть меня… Привязать к кровать шнуром от светильника и насиловать до посинения… – Лия дернула головой, отгоняя всплывшие в памяти картины из прошлого, – только это ничего не даст…
На какой-то миг ей показалось, что в его глазах что-то дрогнуло, но мужчина очень быстро взял себя в руки, и она не стала бы этого утверждать.
– Я не собираюсь с тобой спать! – небрежно отмахнулся он. – Ограничимся ЭКО.
Лия ни за что бы не призналась, какое облегчение испытала после этих его слов. У нее даже колени подкосились. Как только на ногах удержалась?
– Ищи какой-нибудь другой выход, – покачала головой, но, не успев все объяснить до конца, зашипела от боли – он снова ее схватил. И, яростно брызжа слюной, процедил:
– Нет никакого другого выхода! Был бы – ни за что не пришел бы! А потому – сделаешь, как я сказал. По доброй воле, или под дулом пистолета. Мне пох*й. Лично я бы предпочел не марать о тебя член. Но, если придется… То я буду готов – не сомневайся.
Александр никак не ожидал, что она рассмеется. Громко, во всю глотку. Она буквально задыхалась от смеха. А потом так же внезапно Лия замолчала. Опустила взгляд вниз:
– Даже если так… это не приблизит тебя к цели. Я не могу родить, и не могу стать донором яйцеклетки. Посмотри на меня… – Лия отошла и развела руки в сторону, – у меня серьёзное нарушение пищевого поведения. Месячных не было… я даже не знаю, сколько. Может, год… Может, полтора… Так что… я тебе не помощник. Абсолютно. Если бы я сошла с ума и согласилась на эту авантюру – у меня просто нет такой возможности.
Глава 2
Прошло уже два дня после визита Чалого, а Лия так и не пришла в себя. Запрещала себе воспоминать, понимая, какую опасность эти воспоминания в себе таили, но все равно то и дело мысленно возвращалась в тот день. Александр вынудил ее говорить о том, о чем она меньше всего хотела. Заставил признаться в собственной никчемности. А как было бы хорошо предстать перед ним красивой и полной жизни… Чтобы показать, что ему не удалось сломить ее волю. Не удалось растоптать. Вот только обмануть его вряд ли бы получилось. Чалый наверняка знал, что добился цели. Мог даже назвать тот момент, когда Лия сдалась. Сломалась. Разлетелась на осколки с причудливо обломанными краями. Ведь он собственными руками ее разрушил…
Лия так сильно устала… Двенадцатый час ночи, а она весь день на ногах. Хорошо, хоть удалось проглотить запеченную с овощами рыбу. А главное – удержать ее в себе. В работе свадебного фотографа были свои плюсы – её всегда пытались накормить.
– Лия…
– Да? – Лия оторвалась от просмотра отснятого материала и подняла взгляд на маму жениха. Симпатичную молодую женщину.
– У нас столько еды осталось… Возьмешь чего-нибудь? Жалко – пропадет.
У нее еда пропадет с гораздо большей вероятностью, но отказываться было как-то неловко.
– Спасибо. Конечно, заберу.
– Вот… Я уже и в контейнеры сложила. Ах, да… Артем просил передать… Остаток за работу. Уверена, что фотографии будут чудесными.
Лия протянула руку, забрала конверт и, улыбаясь, пояснила:
– Это потому, что у вас очень дружная семья. И светящиеся от счастья молодые. Таких одно удовольствие снимать.
– Спасибо, Лиечка. С вами работать тоже одно удовольствие.
Лия благодарно кивнула. Застегнула молнию на сумке. Выпрямилась в полный рост.
– Может быть, вас подвезти? – предложила вдруг женщина.
– Нет-нет, спасибо! Я сама доберусь. А вы отдыхайте. Вижу, что с ног валитесь.
– Да уж… Устала. Но оно того стоило. Все прошло замечательно!
Приятные люди. Лия не соврала. И не пожалела, что согласилась на съемку. Она находилась уже на том уровне профессионализма, когда можешь себе позволить выбирать, с кем работать, а не хвататься за любого клиента, как это было в самом начале.
– Лия…
Господи… Ну, зачем? Все ведь было так хорошо… Она мечтала, как придет домой, сделает себе ванну с пеной. Нальет вина… Почему опять он?
– Я ведь уже все тебе объяснила… – обреченно выдавила из себя.
– Бред это все. Пойдем… Я подвезу, и поговорим заодно.
Неверяще покачивая головой, Лия двинулась вслед за бывшим мужем. Она даже не стала спрашивать, как он её нашел. Понимала уже, что по какому-то недосмотру судьбы вновь попала в круг его интересов. А значит, над ее жизнью снова установлен тотальный контроль. Почему опять, Господи?!
Сегодня Чалый сам уселся за руль. И охраны не было видно. Очевидно, поэтому мужчина выпустил всех своих демонов. Он гнал так, что ее вдавило в сиденье. Побелевшими пальцами ухватилась за ручку, перевела на Александра полный паники взгляд:
– Тормози!
– Что?
– Тормози!
Казалось, он даже не замечал показания спидометра. Лишь после ее слов перевел на него удивленный взгляд и, выругавшись, отпустил педаль газа.
– Боюсь, мои ангелы летают с меньшей скоростью, – объяснила свой крик и снова отвернулась.
– Извини.
Это что-то новенькое. Лия покосилась на мужчину.
– Давай ближе к делу…
– Я консультировался на предмет твоего состояния…
Ну, да… Он мог. Ничего удивительного. Вижу цель – не вижу препятствий – это как раз про Чалого. Ничего удивительного в его словах не было. Удивительным было другое:
– Очень странно, что кто-то взялся тебя консультировать, не будучи в курсе моей истории болезни.
– Вообще-то эти данные мы получили.
Что?! Ах ты ж, черт… Ну, что же… Она его явно недооценила. Или переоценила врачей, для которых не существовало такого понятия, как врачебная тайна. Дерьмо.
– Я уже говорил, что выбора у тебя нет. Твое состояние здоровья запросто можно поправить. И добиться овуляции. Подлечишься немного, отъешься. И все получится. Тебя уже ждут в германской клинике. Они специализируются на этом вопросе и имеют отличную репутацию.
– Ты заставишь меня лечиться силой? – опустив взгляд на лежащий на коленях рюкзак, спросила Лия. – Ты снова станешь меня насиловать, несмотря на наши договорённости? Выходит, ты даже в этом меня обманул?
Она потирала пальцами металлическую пряжку и медленно раскачивалась на сиденье. Туда-сюда… Как какой-то чертовый маятник.
– Твою мать… – Александр резко остановился. Повернулся к ней вполоборота, хотя с его габаритами в тесном пространстве спортивной машины это и было очень непросто сделать. – Вот какого х*я ты из себя недотрогу корчишь, а? Подлатаю тебя, сделаешь свое дело и живи, как знаешь! Включи свой иссушенный мозг – мой сын может умереть!
– Страшно, правда? – отрешенно поинтересовалась Лия. Пугая его до чертиков пустыми провалами своих глаз. – Страшно, что может… Я так тебя понимаю. Нелегко ребенка терять, правда? Мягкий теплый комочек, которому ты дал жизнь, который улыбался тебе беззубым ртом и обнимал крепко-крепко маленькими ручками… С которым ты…
– Заткнись!
– Пошел ты, Чалый! Пошел ты… – Лия резко открыла дверь и попыталась выскочить. Но он её опередил. Схватил за руку, затащил обратно в салон. А у нее еще прошлые синяки не сошли… Второй рукой зафиксировал затылок, больно оттянув волосы. Черт-черт-черт… она же и так почти лысая.
– Скотина, – со всей ненавистью, на которую только была способна, выплюнула ему в лицо. – Ну, что ты со мной сделаешь, что?!
– Все, что только понадобится для того, чтобы Саша выздоровел. Абсолютно все.
– Как ты можешь? Как можешь что-то от меня требовать? Есть ли в тебе хоть что-нибудь святое?!
Нет! Не было. И она это знала. Так почему задавала такие глупые, наивные вопросы? Почему вообще позволила себе скатиться в истерику?! Не понимала. Но и прекратить не могла.
– Ты! Отнял у меня моего мальчика. Ты! Его забрал. Ты! Сказал мне, что он умер. А теперь, когда я без наркоза вырезала его из своего сердца, просишь воскресить сына?!
– Да! – рявкнул он. – Я прошу!
Первая прозрачная капля скатилась по щеке. Лия зло ее смахнула. Но можно было не трудиться. Эти слезы зрели долгие годы. Они хлынули из глаз непрерывным потоком. А ведь она давала себе обет, что Чалый никогда больше не увидит ее плачущей…
– Даже если попытаться… На это уйдет уйма времени. Лечение, беременность… Год-полтора… Это при самых лучших прогнозах. Если трансплантация нужна немедленно, моя беременность – не выход!
Она пыталась достучаться до бывшего мужа, и одновременно с этим отгородиться от мысли, что где-то там её маленькому сыночку нужна помощь. Иначе нельзя… Потому что это был ее шанс… Единственный шанс выжить.
– Послушай, у него сейчас наметилась ремиссия. Она может длиться сколь угодно долго. Болезнь вообще может не вернуться… Это невозможно спрогнозировать. Нам нужно перестраховаться на будущее. Если случится обострение.
Лия моргнула.
– Так ему лучше? Это не онкология?
Чалый покачал головой.
– Нам не сразу удалось поставить диагноз. Только в Германии. У Саши апластическая анемия.
Лия не знала, что это за болезнь, но почему-то слезы снова вернулись. Ей вообще казалось, что теперь она вряд ли сумеет их остановить. За шесть прошедших лет без сына внутри нее образовался целый океан.
– Это редкое заболевание, при котором костный мозг перестает производить достаточное количество всех основных видов клеток крови.
– Почему оно…
– Никто не знает. В подавляющем числе случаев причина заболевания неизвестна. Если хочешь, я могу организовать тебе встречу с врачами. Они расскажут обо всем более детально. Хотя, мать его, я уже, наверное, и сам мог бы написать диссертацию по этому вопросу.
Порой Лие казалось, что больше той боли, что уже была в её жизни, она просто не выдержит. Есть ведь у человека какой-то предел? Предел горечи, предел страха, предел возможностей… Она была уверена, что ее предел наступил. До сегодняшнего дня…
– Это слишком, Александр. Слишком много всего для меня.
– Я понимаю…
– Нет, вряд ли. Ты сейчас зациклен на Саше. И не думаешь о том, что будет дальше.
– Я вылечу сына.
– А что будет с ребенком, благодаря которому ты это сделаешь? – взволнованно облизнула губы Лия. – Ты подумал о нем?
Чалый пожал плечами:
– Это сейчас не главное.
– Для тебя. А я этого ребенка буду носить в себе девять месяцев. Я дам ему жизнь. Думаешь, я соглашусь на такое, досконально все не обдумав?
– Времени на раздумья нет. Тебе следует незамедлительно приступать к лечению.
Она понимала, что Александр её просто не слышит. Слова Лии, ее доводы… мусором падали им под ноги – и больше ничего. Конечно, это ведь не его устоявшийся мир в который раз разваливался на куски. Это ведь не его душа разрывалась на части… Это ведь не ему пришлось воскрешать сына, чтобы в любой момент снова его потерять… Это ведь не его кишки вспарывала боль. Мучительная, иссушивающая душу агония.
– Я ничего не могу тебе обещать. Мне нужно пару дней на размышления. Ты можешь принять мои условия, или сделать по-своему. У тебя свои методы, против которых я вряд ли что смогу предпринять… А теперь, ты не мог бы все-таки отвезти меня домой, или отпустить, чтобы я сама добралась? Я весь день на ногах и очень устала.
Чалый мазнул по ней взглядом и плавно выехал на дорогу. Дальше ехали молча. Относительно не спеша. Бликами по стеклам скользили яркие огни города. До рези в глазах Лия всматривалась в их ослепительный свет, словно не желая смотреть куда-то еще. В темноту… В неизвестность… Но тьма настигала.
Через полчаса припарковались у дома. Вопреки всем ее ожиданиям, Александр заглушил мотор и пошел за ней следом.
– Ты куда? – Лия почувствовала, как ее рот наполняется горечью – свидетельством того, что ее мужество далеко не безгранично.
– Провожу тебя. Поговорим…
– О чем? Мы ведь все обсудили… – вяло запротестовала женщина, впрочем, без особой надежды на то, что будет услышана.
Чалый вздохнул. Как-то устало, что ли… И тихо заметил:
– Не спорь. Я провожу.
Лия зажмурилась. На секунду ей показалось, что у нее в голове лопнул каждый кровеносный сосуд. Она медленно выдохнула. Он был невыносим. Но спорить с Чалым было себе дороже. Когда споры кипят – истина испаряется.
– Делай, что хочешь. Я в душ, и спать.
Она так и поступила. Разобрала сумки и, не глядя на мужчину, пошлепала в ванную. Смыть этот день. Забыть…
Когда вернулась, одетая в теплую фланелевую пижаму, Чалый открыл контейнеры с едой и подозрительно ее обнюхивал.
– Откуда это?
Лия пожала плечами:
– Осталась после свадебного банкета, на котором я работала. Если хочешь, можешь что-нибудь взять.
Она откровенно насмехалась. Знала, что он в жизни не позарится на чьи-то объедки. И наблюдать за его возмущением, что она вообще посмела такое ему предложить! – было очень забавно.
– Смеешься? – брезгливо отбросил крышку Чалый.
Лия пожала плечами. Спокойно прошла мимо него, достала тарелку. Задумчиво окинула взглядом ассортимент и положила себе на тарелку запеченный под сыром грибок с каким-то салатом.
– Так, что ты хотел? – произнесла, отправляя первый кусочек в рот.
– Разве ты можешь есть? – задал встречный вопрос Чалый.
Пожав плечами, Лия наколола очередной кусочек:
– Иногда удается.
Она умолчала о том, что, вполне возможно, после его ухода организм отторгнет еду. Зачем посвящать посторонних в детали?
– Я тут подумал, пока мы ехали… И пришел к выводу, что ты можешь оставить ребенка себе. Помнится, ты этого очень хотела.
Лия сглотнула. Земля в который раз ушла из-под ног.
– Я хотела Сашу, – заметила тихо и отложила вилку – еда вдруг стала поперек горла.
– Сашу ты никогда не получишь. Но донора можешь оставить себе. Я не стану вмешиваться в вашу жизнь.
Женщина не показала своего волнения, но ее диафрагма поднялась чуть выше, чем при обычном вдохе. Она его презирала. Ненавидела лютой ненавистью. Знала, что он сознательно давил на больное, ласково смахивая остатки сырной крошки в мышеловку. Как знала и то, что капкан захлопнется. Прямо на ее душе.