Глава 1
Шаги за спиной звучали оглушительно громко. Кэти прибавила ходу, старательно игнорируя липкий расползающийся за грудиной страх. Стук её каблуков отражался от рыжих кирпичных стен и, сливаясь со стуком сердца, отдавал в пересохшем горле болезненно-острой пульсацией.
– Ну же, малышка… Ты где? Кис-кис…
Страх усилился. Парень, который настигал Кэти в сумраке подворотни, не понравился ей как-то сразу. Как и его дружки. Поэтому в баре она старалась держаться от них подальше. Но несколько маргарит, которые она прикончила, чтобы забыть о своей дерьмовой жизни, в какой-то момент сыграли с ней злую шутку, и она потеряла бдительность.
– Да стой ты!
Запястье Кэти обхватили влажные холодные пальцы латиноса. Она попыталась освободить руку, но этот урод лишь еще сильнее в нее вцепился. Теперь наверняка останутся синяки.
– Отвали! – прохрипела Кэти, с трудом подавляя панику и отвращение. С надеждой огляделась по сторонам, но темный закоулок, в который она свернула, заканчивался еще более темным тупиком. Бежать было некуда. А помощи ждать не приходилось… Если только у Мэйсона вдруг не вырастут крылья.
– А если не отвалю?
– Пожалеешь! – пискнула Кэти и сама ужаснулась тому, как жалко прозвучал ее голос. Неудивительно, что этот придурок заржал, запрокинув голову к черному беззвездному небу. Вряд ли он мог всерьез воспринять ее угрозу. Кэти снова дернула рукой. И снова безрезультатно.
– Ну, что ты из себя недотрогу корчишь, м-м-м?
Вторая холодная ладонь легла Кэти на задницу и, бесцеремонно съехав вниз, пробралась под подол короткой, обтягивающей ее как вторая кожа, юбки.
– Отвали! Отвали, урод! Слышишь?!
Кэти отчаянно забилась в руках незнакомца, изо всех сил его от себя отталкивая. Ну, должен же здесь быть хоть кто-нибудь, – думала она, захлебываясь паникой, словно вонючей болотной жижей. И тут, как ответ на ее отчаянные молитвы, где-то вдалеке послышался рев мотора. Звук приближался, нарастал, так что удерживающий Кэти парень немного отвлекся. Темноту подворотни рассек луч, отбрасываемый фарой приближающегося мотоцикла.
– А вот и Дэн. Ты ему тоже понравилась.
Кэти дернулась. Из глаз брызнули слезы – то ли отчаяния, то ли боли, которую причиняли ее судорожные попытки вырваться. А потом ужас стал таким сильным, что она будто заледенела. И даже при желании не смогла бы пошевелиться. Лед сковал её внутренности, заморозил дыхание. Хоть на улице было довольно тепло, казалось, сумей она выдохнуть – изо рта клубами повалит пар.
– Эй, это кто тут у нас?
– Прикинь, говорит, чтобы мы отвалили, – заржал ее преследователь.
– Значит, как жопой перед нами вертеть – так ничего. А как переходить ближе к делу – так ты не такая? Знаешь, так дело не пойдет.
Второй парень слез с мотоцикла и, поставив тот на подножку, тоже двинулся к Кэти, оскалившись в хищной улыбке. И вот тогда она отмерла. И силы откуда-то взялись на то, чтобы вырваться. Она неловко покачнулась на каблуках, с трудом устояла и начала пятиться от них – медленно, опасаясь неосторожным движением спровоцировать новое нападение. Голая лодыжка коснулась раскаленной выхлопной трубы байка. Кэти вскрикнула и рефлекторно склонилась, потирая место ожога. От нагретого за день асфальта шли волны тепла. Будто оттаяв, слезы вновь брызнули из глаз и побежали по щекам полноводными серебристыми реками. Понимая, что теряет время, Кэти резко выпрямилась, шмыгнула носом и отступила назад, но поздно. У нее всего-то и было несколько секунд на побег. А сейчас и их не осталось.
Одним стремительным движением ее, как котенка, схватили за шкирку и больно впечатали в стену. Ткань модной кофточки предательски затрещала. Кэти всхлипнула, с ужасом наблюдая, как к ней приближается перекошенное похотью лицо насильника. От него несло перегаром и сигаретным дымом, и от этого, а может, от страха, желудок Кэти конвульсивно сжимался. В любой момент ее могло вырвать.
– Нет! Пожалуйста, нет…
– Ну-ка, убери от нее свои грязные лапы, – послышался негромкий, но от того не менее внушительный голос. Кэти всхлипнула, ноги подкосились от облегчения. Она обмякла, нисколько не сомневаясь, что теперь все будет хорошо. И пусть потом ей влетит по первое число, прямо сейчас… все… будет… хорошо!
– Мэй… – прохрипела она и даже, кажется, отключилась на пару секунд, не справившись со своими эмоциями. Кэти не думала, как будет объяснять мужчине, почему она здесь очутилась. Она вообще ни о чем не думала, кроме того, что ей самой больше ничего не угрожает. Он не даст ее в обиду. Скорее сам умрет…
– Иди! – рявкнул Мэйсон, обжигая Кэти злым черным взглядом. Бог его знает, как она умудрилась рассмотреть эту злость в серой, поднимающейся от асфальта дымке.
– Эй, мужик, валил бы ты отсюда, – ворвался в их диалог мерзкий голос латиноса.
– Кэти! Иди… Немедленно. Сейчас.
Кэти неуверенно попятилась, и в этот самый миг из-за серой пушистой тучи выкатилась луна. В ее скупом серебристом свете блеснула сталь.
– Мэйсон…
– Пошла вон!
Этому окрику Кэти не могла не подчиниться. Всхлипывая и волоча ноги, будто ее подстрелили, она торопливо зашагала вверх по улице. Прошла, может, пару десятков метров, когда раздались первые звуки драки. Кэти шарахнулась за мусорные баки, выстроенные в ряд у стены, и только тогда обернулась. С губ слетел всхлип, и чтобы не зарыдать в голос, ей пришлось крепко зажать рот ладонью.
Это она во всем виновата! Она… С тех пор, как в автомобильной аварии погибли ее отец и маленький брат, Кэти только и делала, что совершала глупости. Ее казалось, что грузовик, влетевший в машину отца, все еще по инерции движется. Прямо на неё…
– Да ладно… Это же Мэйсон Хилл! Валим!
Кэти высунулась из-за бака, двигаясь на четвереньках, а когда увидела, что Мэйсон остался один, вскочила и, прихрамывая на одну ногу, помчалась к нему.
– Я тебе куда сказал идти? – рявкнул тот, обхватывая ее за плечи огромными, как деревья, ручищами.
– Н-не знаю, – прокаркала Кэти. В ответ на ее слова Мэйсон выругался. Да так грязно, как никогда себе не позволял вне поля. Кэти удивленно открыла рот. И отшатнулась. Потому что на нее смертоносным цунами обрушилась плещущаяся в холодных глазах ярость.
– У тебя кровь, – пролепетала она и зачем-то потянулась пальцами к уголку его чувственных сейчас презрительно поджавшихся губ.
– Это все, что ты мне можешь сказать?
– Нет… – потупилась Кэти, испытывая жгучий и душный стыд. – Прости меня, пожалуйста, – не удержалась, всхлипнула. Чуть в стороне послышался вой полицейской сирены. – Твоя рука не пострадала?
– Моя рука?! Моя, мать его, рука?! Это все, что тебя волнует?!
Кэти закусила губу, не совсем понимая, почему Мэйсона так взъелся на ее вопрос. Его вбрасывающая рука стоила миллионы долларов, и если бы он травмировался…
– Да… С тобой все хорошо? Папе бы не понравилось, если бы ты повредил свою руку, – с трудом соображая от охватившего ее второй раз за вечер облегчения, Кэти бессильно повесила руки вдоль тела, напрочь забыв, что ей нужно придерживать края разорванной кофточки. Зажмурилась, скороговоркой поблагодарила небо за то, что ей удалось избежать беды, и с шумом втянула воздух, кажется, впервые вот так, полной грудью, за всю эту долбаную ночь.
– А видеть тебя такой… Твоему папе понравилось бы?! – Мэйсон чуть сощурился и легонько ее встряхнул.
– Плевать! Его больше нет… – злые слезы обожгли щеки. Кэти оттолкнулась от стены и обвела взглядом подворотню. В какое же дерьмо превратилась ее жизнь в последнее время…
– Да! Ты права. Его нет! И нам всем от этого больно. Но зачем ты подливаешь масла в огонь? Твоя мать, наверное, места себе не находит…
– Опять моя мать! Все только о ней и говорят! Как будто эта потеря коснулась ее одной… – слова крошились, перемалывались в её сжимающейся от слез глотке и ранили… ранили… ранили… Кэти жалобно всхлипнула, спрятав лицо в ладонях. Боль от потери была такой сильной, что все чаще Кэти казалось, что её сердце не вынесет. Её отец был одним из лучших квотербеков[1] всех времен и народов, и его неожиданный уход стал трагедией национального масштаба, но никто… никто во всем мире не мог понять, чем он обернулся для Кэти.
– Послушай, котенок, я знаю, как тебе плохо. Но, Иисусе… то, что ты творишь в последнее время…
– Я ничего такого не делаю…
– Да?! А это? Что это?! – Мэйсон обвел ее брезгливым взглядом. – Да Шон в гробу перевернулся бы, если бы увидел тебя в этих шлюшьих тряпках.
Слова Мэйсона ударили Кэти наотмашь.
– Я не шлюха! – прошипела она и задрала голову, чтобы заглянуть стоящему перед ней великану в глаза. – Хватит читать мне нотации. Ты мне не отец, хотя и очень стремишься занять его место! – Кэти пожалела о своих словах прежде, чем они сорвались с ее поганого языка. Потому что даже вот так, в запале, отдавала себе отчет, насколько они несправедливы. В прессе могли выдумывать все, что угодно, но Мэйсон для ее отца никогда не был соперником. Преемником – да. Талантливым учеником – да. Занозой в заднице, головной болью и в то же время его главной надеждой и лучшим другом… – Прости, Мэйсон…
Он покачал головой и выставил вперед огромную ладонь, будто веля ей заткнуться. Кэти всхлипнула, шагнула вперед, но споткнулась о взгляд… Сползший непозволительно низко. Туда, где в разодранной до пупа кофточке, натягивая чашечки прозрачного лифчика, взволнованно вздымалась ее грудь.
– Мэйсон…
– Занять его место? – зло повторил тот и медленно поднял взгляд. А потом, кажется, совершенно утратив над собой контроль, шагнул вперед, оттесняя девушку к кирпичной стене. В горле Кэти в мгновение пересохло. Она судорожно сглотнула, но это не помогло. И между ними стало что-то со страшной силой закручиваться. Это что-то накатывало беспощадной, разрушающей все на своем пути, волной. Заставляя сердце биться чаще и глуше… – Ну, что ты, разве тогда я смог бы позволить себе вот это? – Мейсон дернул ее на себя, наклонился и впился в ее рот жадным злым поцелуем. Он будто и не целовал, а жалил, впивался в неё жарким и влажным ртом, обсасывал язык и стонал что-то, ругался прямо в ее широко раскрытые для него губы. И это было так правильно… Так сладко, что Кэти, совершенно потерявшись в происходящем, позволяла ему то, что никому и никогда бы не позволила: сжимать в ладонях ставшую непривычно чувствительной грудь, скользить ниже по бедрам и ногам, под узкую юбку. Сжимать твердыми пальцами упругие ягодицы.
Звук полицейской сирены приближался. Он и вернул Мэйсона в чувство. Мужчина дернулся. Медленно убрал руки и, будто не доверяя себе, отступил от Кэти, как можно дальше. Провел ладонью по волосам в каком-то беззащитном мальчишеском жесте. А Кэти стояла, не шевелясь, оглушенная… Не понимающая, как такое вообще могло случиться.
– Это – ошибка.
– Да! – Кэти скрестила на груди руки и отчаянно затрясла головой.
– Которая лишний раз доказывает, что нельзя расхаживать перед мужиком полуголой. Ясно?!
– Д-да, – Кэти с шумом сглотнула и уставилась себе под ноги. Ее слегка потряхивало от произошедшего. И она не знала, куда девать глаза от ужасного обжигающего нутро стыда.
– Я отвезу тебя домой. Постарайся, чтобы мать тебя не увидела в таком виде.
– Она столько пьет в последнее время, что наутро не вспомнит, даже если я голой станцую перед ней танец чирлидерш, – горько прошептала Кэти, обхватывая себя руками за плечи.
– Ей нелегко, как и всем нам. Дай Кристел время.
Мэйсон развернулся на девяносто градусов и пошел вперед широким уверенным шагом. Кэти засеменила следом. Ноги гудели, тело ныло. Внизу живота поселилось незнакомое сосущее чувство. Плоть между ног стала удивительно чувствительной, так что даже касание тонких трусиков ощущалось невыносимо остро. Наверное, Мэйсон прав. То, что случилось, было ошибкой. И Кэти просто не представляла, как ее забыть или исправить.
Глава 2
– Прости меня. Пожалуйста. Мне правда очень жаль.
Мэйсон сбросил скорость, съезжая с шоссе на дорогу, ведущую к дому Кэти, и незаметно скосил взгляд. Он бы хотел думать, что ничего не случилось, но… Дьявол! Что на него нашло?!
– Все окей, котенок. Не парься.
Угу. Пожалуй, это – самое правильное. Напомнить себе о том, кто она… А кто он. И перестать, наконец, пялиться на ее сиськи. Сейчас скрытые под его старым форменным свитером, который он всучил ей в руки, как только они добрались до машины. От греха подальше. Ну, правда… Это же Кэти. Малышка, которую он знал едва ли не с пеленок.
– Зайдешь, или…
– Не сегодня. Меня ждут парни. Скоро начнется сезон, поэтому мы…
– Решили оторваться по полной?
Мэйсон пожал могучими плечами. Для Кэти, которая выросла среди футболистов, не было новостью, как те проводили свободное время.
– Ясно… – Кэти облизала губы. – Надеюсь, этот сезон будет лучше, чем предыдущий.
Между деревьев, окружающих подъездную дорожку к дому, показался огромный особняк начала двадцатого века, выстроенный из бежевого кирпича. Мэйсон провел в нем столько времени, что чувствовал себя здесь, как дома. У него даже своя комната была. Довольно просторная спальня с выходом на мансарду. С гибелью Шона все изменилось. Мэйсон потерял что-то большее, чем просто друга и тренера. Он потерял свою семью, которой у него никогда не было. Его горе было бесконечным, хотя, наверное, не таким сильным, как у Кристел, Кэти и малышки Люси.
– Уход Шона здорово ударил по команде, но сейчас мы собраны и нацелены на победу.
Кэти кивнула. Ковырнула ноготком кожаную обивку его Мазерати и прошептала:
– Пообещай мне, что сделаешь это ради папы…
– Заметано. Ты тоже пообещай.
– Что именно?
Ну, вот! Она снова сделала это! Облизала свои чертовы губы. Мэйсон отвесил себе мысленного пинка.
– Что перестанешь искать приключения на свою хорошенькую задницу.
Кэти, которая до этого гипнотизировала взглядом собственные коленки, вскинулась:
– А она хорошенькая?
Вот дерьмо! Когда это все произошло? Он ведь ничего такого не вкладывал в эти слова. И уж точно не собирался с ней флиртовать. Или…
– Ты очень красивая юная леди, Кэти. Однажды какому-то парню очень повезет.
– Да… Наверное. Ну, я пойду.
Она и раньше целовала его на прощание. Или здороваясь. Маленькой так вообще мартышкой взбиралась Мэйсону на руки и звонко чмокала в нос слюнявыми губками. А он смеялся, обнажая идеально ровные белые зубы. Но на этот раз, когда её горячие губы коснулись его щеки, Мэйсону стало не до смеха. Девочка, которую он знал, давно выросла. Член в его штанах дернулся и встал в полную силу, как и тогда… в подворотне, когда он, видимо, окончательно рехнувшись, набросился на Кэти, как последний мудак. Это был самый идиотский способ ее наказать. Хуже даже трудно было представить.
Пока Мэйсон придавался воспоминаниям, грозящим вновь сбросить его на самое дно депрессии, Кэти мазнула губами по смуглой щеке мужчины и нехотя отстранилась, обдав теплым с легким алкогольным амбре дыханием.
– Еще раз спасибо, что выручил меня. Что приехал…
Мэйсон нахмурился:
– В следующий раз меня может не оказаться поблизости.
– Да… Я буду иметь в виду.
Кэти открыла дверь и довольно неуклюже выбралась из низкой спортивной тачки Мэйсона, которую он нежно любил. Короткая юбка, скрытая его свитером, задралась на бедрах Кэти, открывая живописнейший вид на её упругую задницу и стройные длинные ноги, казавшиеся бесконечными из-за шпилек на самых развратных босоножках, из тех, что Мэйсон когда-либо видел. У девчонок из шоу-гёрлз, к которым его парни обычно захаживали, чтобы поразвлечься, и то были скромнее. Без шуток. Похоже, пока он в одиночку пытался справиться со свалившимся на него дерьмом, малышка Шона выросла.
Мэйсон тихонько выругался и растер лицо ладонями. Ключица, из-за перелома которой он вылетел из игры практически до окончания прошлого сезона, вновь дала о себе знать легкой тянущей болью. К физической боли он привык. Но с болью душевной примириться было сложнее. Известие о гибели Шона застало Мэйсона в аэропорту. Кто-то снял на видео, как огромный свирепый, нагоняющий ужас на противников квотербек рыдал, как сопливая девчонка, сидя на корточках прямо возле стойки регистрации, и выложил в сеть. Это был не единственный раз, когда Мэйсон плакал, вспоминая Шона Майлза… Ведь всему, чего он достиг в этой гребаной жизни, он был обязан именно своему тренеру. И его семье, в которую Мэйсона приняли без оглядки на его полукриминальное прошлое. Поэтому сейчас он чувствовал себя дерьмовее некуда из-за того, что не оправдал оказанного ему доверия. Разогнав свой Мазерати до по-настоящему опасной скорости, Мэйсон пытался понять, как такое вообще случилось?! Какого хрена?
Это потому, что ты – выродок. Портишь все, чего бы ни касался, – раздался в голове голос приемной матери. Удивительно, он сбежал из той семьи, еще когда ему было одиннадцать. Но этот мерзкий, вечно всем недовольный голос преследовал его всю жизнь. И вот опять…
Мэйсон встряхнулся и свернул на извилистую улочку, в тупике которой располагалась отличная забегаловка. Здесь подавали самые вкусные на всем Западном побережье сэндвичи с крабом и холодное пиво.
Когда Мэйсон вошел – веселье было в самом разгаре. Перед началом сезона парни развлекались, кто как мог, зная, что потом на это не останется ни сил, ни времени.
– Хелло, капитан! Как поживает твоя рука? – упал рядом с ним на стул Джей Ти, один из лучших их защитников, который в позапрошлом году умудрился даже попасть вместе с ним в сборную всех звезд.
– Лучше, чем когда либо, – хмыкнул Мэйсон, скручивая крышку на запотевшей бутылке Бада.
– Думаешь, у нас появится шанс вернуться в игры на вылет? У меня начинается чесотка, стоит только вспомнить прошлый сезон…
Мэйсон поморщился и приложился губами к горлышку. То, что в прошлом сезоне их команда села в лужу, было известно всем. От западного побережья до восточного. До гибели Шона Святые взяли пять побед при одном поражении. Проведя, пожалуй, свой самый лучший в истории старт. А после спустили в трубу все достижения, не сумев даже пробиться в плей-офф. Это положение вещей, мягко говоря, было Мэйсону не по нутру, и он собирался сделать все возможное и невозможное, чтобы переломить ситуацию. На этот раз не ради собственных амбиций. А ради Шона.
Взгляд Мэйсона привлекла давка у дальнего, втиснутого в угол столика, вокруг которого собралась небольшая толпа. Парни тыкали пальцами в лежащий на столе айпад, скалили зубы и, как обычно, упражнялись в остроумии, подначивая друг друга. В принципе, они вели себя довольно прилично, но остальные посетители бара поглядывали на собравшихся футболистов с опаской. Наверное, концентрация тестостерона в воздухе была поистине убойной. Мэйсон хмыкнул.
– А ты не желаешь взглянуть на свежие фотки для клубного календаря?
– Чего я там не видел?
– Среди чирлидерш много новеньких.
– А толку? Мы даже подойти к ним не можем, без того чтобы нас не обвинили в гребаном херасменте.
На самом деле Мэйсону было плевать на чирлидерш. К тридцати годам он уже пресытился женским вниманием. Ему хотелось большего. Проводя столько времени бок о бок с Шоном, видя перед глазами его пример, Мэйсону хотелось ту самую… одну единственную.
– Именно поэтому этот мир катится к черту! – качнул ирокезом Джей Ти. – Помяни мое слово.
– Не вздумай делиться этими мыслями с парнями, которые обычно тычут тебе под нос микрофон, – усмехнулся Мэйсон, отпил еще один большой глоток прямо из бутылки и вдруг настороженно замер, наблюдая за странным поведением только что веселящихся, а теперь будто вмиг присмиревших товарищей по команде. Которые, к тому же, все, как один, уставились на него с явной опаской.
– Шону это бы не понравилось… – раздался чей-то тихий голос.
– Заткнись, Кипер!
– Иисусе! Чем думали менеджеры, когда позволили Кэти…
– Полагаешь, они в курсе?
Мэйсон навострил уши, ловко соскочил с барного стула и плавной бесшумной походкой, удивительной для человека его комплекции и массы, двинулся к столу.
– В чем дело? – вскинул бровь он, с недоумением наблюдая за тем, как парни, еще секунду назад склонившиеся над айпадом, вскочили со стульев и вытянулись в ряд, образуя линию защиты между ним и хлипким столиком у окна. Будто они были на поле. Предчувствуя беду, нерв на щеке Мэйсона дернулся.
– Так что вы говорили о Кэти?
– Послушай, старик, ничего такого, чего бы… – осторожно начал один из ветеранов команды Том Браун, но Мэйсон перебил его, грозно нахмурившись:
– Свали, Том… Если не хочешь, чтобы я тебя вынес. Что там?! Ну! Дон? Каспер?!
– Я думаю, тебе следует взять себя в руки и…
– Дон! Отдай мне свой гребаный айпад… Сейчас же!
Мэйсон распрямил свои широченные плечи и кулаками уперся в бока. В этой устрашающей позе он выглядел настоящим гигантом. Машиной, созданной для убийств, которую вряд ли кто мог остановить на пути к цели. Поэтому его парням ничего не оставалось, кроме как нехотя отступить.
Прикусив изнутри заросшую рыжей щетиной щеку, Дон Красински нащупал злосчастный айпад, экран которого за время их разговора успел погаснуть, и, нерешительно покосившись на товарищей по команде, отдал его Мэйсону.
– Ты только не сходи с ума, окей?
– Наша девочка выросла…
– Она настоящая красавица… и может позволить себе немного хулиганства.
– Не думаю, что Филу стоило её допускать к этой съемке…
– Я не думал, что у нее такие буфера…
– Заткнись, Крис… Вот просто заткнись, – шикнул на новенького подоспевший Джей Ти.
– Гребаный ад и все демоны! – прошептал Мэйсон, когда, наконец, решился взглянуть на экран. – Какого черта?!
С экрана айпада на него смотрела абсолютно голая Кэти, тело которой было разрисовано в цвета команды. Из одежды на ней были только крохотные трусики, которые, впрочем, довольно сложно было разглядеть под толстыми слоями краски.
Мэйсон сглотнул. Отступил на шаг, задевая ногой стул, на котором сидел пожилой красноносый чем-то похожий на президента Трампа мужик.
– Эй, кэп, ты, главное, не пори горячку…
Мэйсон шагнул к выходу. Он понятия не имел, что будет делать дальше. После смерти Шона и малыша Тони он чувствовал ответственность за его семью и делал все, чтобы им помочь в это страшное время. Но, похоже, совершенно не справлялся со взятой на себя ролью. Иначе как объяснить выходки Кэти? Иисусе… Да Шон бы ей голову оторвал за одну только идею сняться для календаря обнаженной! Или нет… Конечно, ничего такого он бы не сделал. Шон нашел бы, как до неё достучаться словами. Он был правильным парнем. Всеобщим любимцем. Люди обожали его независимо от того, за какую команду они болели. Шон Майлз обладал не только огромным талантом, но еще и большим, нет… просто огромным сердцем. В нем, как в зеркале, Мэйсон видел все свои несовершенства.
– Черт… Похоже, мне нужно выпить.
– Отличная идея, Мэйсон. Остынь, – Том похлопал друга по плечу и проорал официантке: – Люси, налей нашему капитану выпить!
Мэйсон кивнул. Тяжело опустился на рядом стоящий стул, но тут же вскочил, когда этот малолетка Кипер потянул свои руки к айпаду. Нет, Мэйсон понимал, что теперь каждый может полюбоваться прелестями Кэти, стоит только зайти на сайт команды, но… уж точно это не стоило делать в его гребаном присутствии! К счастью, Кипер был парнем понятливым и исчез прежде, чем Мэйсон окончательно взбесился.
– Я с ней поговорю, – пообещал он, возвращаясь за стол и отправляя в рот первую порцию текилы.
– Будь помягче с девчонкой. Она совсем ребенок, и ей сейчас нелегко.
Мэйсон кивнул. Потому, что отрицать очевидное было глупо. Более того, как раз на этой истине ему и стоило сосредоточиться, вместо того, чтобы раз за разом прокручивать в голове их с Кэти поцелуй. То, что она уже давно совершеннолетняя, ничего не меняло. Для всех вокруг она оставалась малышкой Кэти. И каждый, кто знал семью Майлзов достаточно хорошо, понимал, что она достойна гораздо большего, чем Мэйсон мог ей когда-либо предложить. Однажды она тоже это поймет. И самое лучшее, что он мог бы сделать сейчас – уберечь её от ошибки. Это было правильно. Более чем. Так почему же ему так хреново? Не найдя ответа на свой вопрос, или не желая смотреть в глаза правде, в тот вечер Мэйсон Хилл надрался до зеленых чертей.