Дорогой читатель, если тебе раньше не доводилось читать мои книги, возможно, ты не знаешь, но я пишу довольно откровенные и мрачные истории, которые могут вызвать беспокойство.
Ты можешь встретить описание насилия, как эмоционального, так и физического, агрессивные сексуальные сцены(даб-кон,нан-кон),травмирующие психические расстройства, курение и употребление наркотиков. Пожалуйста, помни о своих триггерах.
"Научи меня" является второй книгой из серии "Безумные". Книку можно читать, как в цикле, так и самостоятельно.
Playlist
DJ Vibrant – Industry Baby
Tsar B – Escalate
Madalen Duke – Love into a Weapon
Sina – Undone
Grace, G-Eazy – You Don't Own Me feat. G-Eazy
Marie Plassard – Bah ouais
ARKEIN, Pokaraet – Malade
Born Human – Roundabout
Imagine Dragons – Bones
Royal Deluxe – Bad
The Tech Thieves – Fake
Глава 1
Посвящается каждой хорошей девочке, которые живут за счет непристойных книг.
Мы не обязательно хотим, чтобы нас связали, но очень сильно хотим об этом прочитать.
ЭЛЕОНОРА
Чему матери учат своих дочерей?
Скорее всего – это доверие, милосердие, любовь, мудрость и доброта. Они учат быть уверенными в себе, сильными личностями со здоровыми амбициями и эмоциональной свободой.
Моя мать не учила меня ничему подобному.
Антония Вандер Хейз выросла в патриархальной семье английского герцога, поэтому единственное чему она меня научила это тому, что женщина должна молчать и следовать указаниям мужа.
Но один раз, когда мне было тринадцать, мама сказала.
– Если ты молчишь, еще не значит, что не можешь сделать так, чтобы тебя услышали.
Тогда я не поняла, что именно она хотела до меня донести, но это было первое материнское наставление, поэтому я постаралась отнестись к ее словам настолько серьезно, насколько это было возможно в том возрасте.
Все остальное, что сделало меня той, кто я есть сейчас, вложили гувернантки и личные учителя. Я знаю три языка, играю на фортепиано и виолончели, танцую все виды бальных танцев, имею первый разряд по шахматам и фехтованию, и это, не говоря об этикете и дипломе с отличием. Я была воспитана прилежной молодой леди, которая должна стать идеальной женой для своего будущего мужа.
Единственное чему меня так никто и не научил – это доброте, семейным ценностям, сострадательности, вниманию, любви к себе и близким.
По мере моего взросления, мама давала еще несколько, если так можно выразиться, советов, которые, обретали яркий смысл, когда я сталкивалась с теми или иными трудностями. В конце концов ее слова нашли свое место в моей голове, став некой жизненной установкой.
– Женщина обладает силой, неподвластной ни одному мужчине. Разнообразие масок – главное женское оружие, если ты научишься правильно ими пользоваться, достигнешь любой поставленной перед собой цели. – Антония Вандер Хейз твердила. – Хочешь, чтобы тебя уважали? Стань первой. Лучшей. Проиграешь хоть раз, забудь об уважении. Хочешь, чтобы тебя слушали? Завладей их вниманием и поставь на колени. Хочешь, чтобы перед тобой приклонялись? Смотри на всех так, будто они грязь под твоими туфлями. Хочешь, чтобы тебя обожали? Не показывай слабости. Будь уверена в себе и никогда не плачь. Хочешь любви? Забудь. Любви не существует.
У меня не было вариантов не прислушиваться к её словам. Мой отец умер лордом, поэтому практически всю жизнь был занят более важными делами, чем собственная дочь. Единственный человек к кому я искренне тянулась, чтобы получить те самые родительские тепло и любовь была человеком в маске.
Только вот мама никогда не говорила про обратную сторону своей философии. Страх неизвестности, тревоги, нервные срывы, одиночество, неуверенность в себе – это малая часть того, что я испытывала. Я стала высокомерной, гордой, циничной, но с правильными манерами богатой сукой.
Был лишь один человек, рядом с которым я носила особую маску, предназначенную лишь для него. Маску искренней любви. Человек, который не оттолкнул бы меня, если бы увидел слезы на моем лице, который мог обнять и поддержать в сложные моменты жизни.
Мой брат – Хантер.
Он был сдержан и воспитан жестче, но в отличии от меня, когда требовалось, умел быть сострадательным.
По какой-то причине, мать была против наших с братом теплых отношений. Она делала все, чтобы мы стали чужаками. Какое-то время пропасть, между нами, действительно росла, и, если бы не Хантер, у Антонии бы все получилось. Я благодарна ему, но все равно не была собой рядом с ним. Та девушка, что он знал, была лишь красивой картинкой, не более.
Хантер хоть и был особенным, он все равно стал одним из тех, кто бросил меня. Мой брат уехал из Англии в Америку, когда мне было девять. Спустя примерно пять лет, я поняла, что он не собирается возвращаться, и, тогда же, начала пользоваться масками.
Еще через несколько лет они приросли ко мне, как вторая кожа. Меня презирали и ненавидели, но продолжали бояться. От меня исходила гнилая вонь фальшивой аристократки, в руках которой, оказалось слишком много для девочки-подростка искусственной власти.
Но на самом деле, под всем этим фасадом, единственное чего я хотела – это любить и быть любимой, иметь друзей и жить самой обычной жизнью.
К сожалению, мои желания были непозволительной роскошью, поэтому я приняла себя и то, кем стала. Мама никогда бы не отпустила меня, особенно после смерти отца, который указал в своем завещании, что я должна выйти замуж за наследника ювелирного дома – Брюса Жонтея. Местный бабник и пьяница, но с миллионами фунтов стерлингов на счету. Это было важнее всего. Деньги. Так говорила мама.
Это долгая история, но жениться должен был Хантер на сестре Брюса – Эльвире. Они были обещаны друг другу еще со школьных времен, но Хантер выбрал другую жизнь, в связи с этим, его место должна была занять я. Надеть маску счастливой невесты, закрыть глаза в первую брачную ночь, представляя другого мужчину, родить троих симпатичных детишек, улыбаться на людях и плакать ночами, обычное дело для женщины нашего мира.
Я бы пошла на это, но не ради наследства, а ради того, кому отдала свое сердце еще будучи маленькой девочкой. Продолжала бы носить свои маски, улыбаться, жить фальшивой жизнью богатой леди и спать с нелюбимым мужем, лишь бы видеть его хотя бы мельком.
Да, настолько я жалкая.
Но в один день все изменилось. Тем утром, я решила, что мать должна узнать мой маленький грязный секрет. В любом случае, после первой брачной ночи, Брюс, не обладая и каплей совести, вынес бы правду на всеобщее обозрение, опозорив меня и разрушив репутацию. Так что было правильнее, чтобы мама узнала все от меня.
За окном нашего замка Кроунс моросил мелкий дождь, успокаивающе барабаня по оконному стеклу. Обычная погода для центральной Англии, в которой мне нравилось находить успокоение. Ладони вспотели, и я вытерла их о подол своего бархатного бирюзового платья, пока нервно наблюдала за секундной стрелкой раритетных часов на стене, ожидая появление матери на обед.
Когда она вошла, как всегда, с высоко задранным подбородком, я решила не тянуть. Скинула на нее бомбу, сказав два простых слова, которые могли бы довести чью-то любящую мать до инфаркта. Но не мою.
Хотя признаюсь, Антония все же смогла меня немного удивить. В ее серых глазах мелькнуло, что-то похожее на сожаление, или это была жалость, в любом случае, ее маска треснула и впервые за всю жизнь, я увидела в своей матери человека.
Это длилось недолго, стоило ей моргнуть раз, другой, как её губы сжались, а в глазах появилось отвращение, смешанное со злостью. Антония Вандер Хейз схватила хрустальный бокал тысяча восемьсот шестьдесят седьмого года и бросила мне в голову. Инстинктивно я прикрыла лицо руками, в то же время, бокал разбился о тарелку передо мной, оставив мелкие шрамы на предплечье и где-то в моей душе.
Было больно, но я не заплакала, нет. Так, как меня и учила мама, я надела маску холодного безразличия, встала со своего места и молча вышла из столовой.
Тот раз был единственным, когда я была рада, что у меня есть способность к секундной смене личности, потому что глаза матери расширились от шока, чего не случалось, ну, никогда.
Она все поняла. Поняла, что я использовала её же оружие против неё.
Оказавшись в своей комнате и заперев дверь, я позволила своим стенам рухнуть и расплакалась. Я плакала, долго плакала, пока в какой-то момент мне не стало душно, и я вышла пройтись по городу.
Там, я встретила его. Александра Кларка. Мужчину моего сердца. Я вновь надела маску леди и тепло поприветствовала его, будто моя душа не кровоточила от отсутствия понимания единственного человека, которому я решила довериться.
То, что Алекс сказал мне в тот день все изменило. Он собирался переехать в Америку. Хоть он и не знал о моей влюбленности, все равно стал еще одним человеком, который решил оставить меня. Я могла не узнать об этом в ближайшее время, могла выйти замуж, заперев себя в клетку, и, если бы не эта встреча, моя жизнь могла быть разрушена на долгие годы, лишившись последнего яркого луча.
Вернувшись домой, я снова заперла дверь на замок, и снова дала волю слезам. Ничего больше не удерживало меня здесь. Моя мать даже не стала слушать меня, Хантер давно живет в Америке, отец мёртв, а Александр улетает. Деньги ничего не значили, a титула у меня не было.
В Англии титул передается по наследству в основном мужчинам, а женщины лишь приятный побочный эффект или красивый аксессуар. B исключительных случаях титул мог передаваться по женской линии, но моя мать не носила титул, значит и у меня его быть не могло. Я была лишь леди и могла стать графиней, если бы вышла замуж за Брюса Жонтея.
Но теперь этому не бывать. Я приняла единственное решение, которое у меня было на тот момент и позвонила брату.
Целый месяц я тайно решала вопросы о переводе из Уорикского университета в Калифорнийский и когда дело было сделано, оставила матери записку и села в самолет до Сан-Диего.
Я могла бы сказать, что хотела сбежать от жизни, которую ненавижу, могла написать, что устала от лжи и навязчивого влияния матери, но это было бы не правдой. Я привыкла жить в богатстве и привилегиях, привыкла быть стервой и иногда даже наслаждалась этим. Но я уехала за ним. За Александром.
Хантер и Алекс вместе учились. У брата было мало друзей, но Александр задержался дольше всех. Так я стала узнавать его, следить, как какой-то сталкер, пыталась сделать всё, чтобы он заметил меня, хотя знала, что, если это и произойдёт, мать никогда одобрит наш брак, ведь Александр не был богат и не имел титула, как Брюс Жонтей. Деньги, только они имели значение в нашем мире.
Позже я узнала, что у нас с Александром гораздо больше общего, чем я могла бы предположить. Наша главная схожесть в том, что мы оба носим маски. Только вот его маска отличается от моей. Она всего одна и более темная. Такая, которую могут увидеть лишь избранные. Я собираюсь стать одной их тех, кому он ее покажет.
Я сижу в квартире, которую для меня снял Хантер. Она уютная, но небольшая. Светлая кухня с современным гарнитуром, небольшая гостиная, выкрашенная в теплые оттенки, ванная и две спальни. Это лучше, чем у многих, но хуже, чем то, к чему я привыкла.
У меня были небольшие накопления, плюс деньги от продажи антикварных украшений, но Хантер настоял на том, чтобы оплатить моё обучение в университете и аренду квартиры.
Он предлагал мне и свою кредитку, но я отказалась. Мне не хотелось зависеть от него больше, чем нужно, поэтому, спустя месяц после переезда, я нашла работу на неполный рабочий день. Платили мало, но этого было достаточно, учитывая те деньги, что у меня были.
В Америке мне не нужно было много денег, я не покупала брендовые наряды, выбрав одежду из массмаркета и отказавшись от изысканной кухни в пользу замороженных продуктов.
Элеонора Глория Вандер Хейз осталась в Англии, в Америке я была просто Элли. Девушка со странным акцентом и глупыми манерами, которые я пыталась скрывать.
Я смотрю на экран своего макбука, удобно устроившись на маленьком желтом диванчике в гостиной. Стрелка курсора на несколько секунд зависает на графе «псевдоним», прежде чем я печатаю имя. Мадлен. Так звали мою любимую французскую писательницу – Мадлен де Скюдери. Автор прекрасных романов, которые я тайком от матери, читала в своей комнате по ночам.
Я ставлю галочки везде, где требуется. Обработка персональных данных, конфиденциальность и прочее. Мои щеки теплеют, когда после регистрации открывается темная страница сайта клуба Минос, иначе как БДСМ-клуб. Слоган гласит: Поддайся искушению возыметь контроль или потерять его.
Мне нравится, потому что в названии есть смысл. Минос был стражем во втором кругу Ада, а именно прелюбодеяния.
Я кликаю мышкой на кнопку «попасть в клуб», и у меня перед глазами появляется анкета.
Я не впервые иду в секс-клуб. Мужчина, который забрал моё сердце их частый гость, так что я решила во что бы то ни стало изучить эту тему. Стать лучшей.
В Англии я была лишь наблюдателем. До сих пор помню свой первый раз. Мои колени дрожали, а щеки горели от стыда. Я даже дышать нормально не могла, а том, чтобы поднять голову и посмотреть не могло быть и речи. Это было крайне неловко и страшно, я чувствовала себя самозванкой, ведь вряд ли по собственной воле могла оказаться в подобном месте. Но ради Алекса сделала бы многое, поэтому превозмогая себя, я стала частой посетительницей, но никогда не участвовала, только смотрела. Научно говоря, стала вуайрестом.
Но сейчас, когда я имею больше свободы, а главное получив возможность реально привлечь внимание Александра, то собиралась не только попробовать, но и научиться.
Пройдясь по анкете, я быстро отмечаю галочками базовые
вопросы:
Новичок. Женщина. Гетеросексуальна. Татуировки – нет. Родинки – есть. Шрамы – есть. Волосы очень длинные. Брюнетка. Гениталии выбриты. Тело худощавое. Рост сто шестьдесят девять сантиметров. Глаза голубые.
Далее следуют более интимные вопросы:
Мазохизм? Садизм?
Я хмурюсь, потому что не знаю, что именно любит Алекс. Он не практикует сцены в открытых комнатах, так что это может быть что угодно.
Ставлю галочку напротив «возможно» и следую дальше.
Чувственные-физические действия (верхний/нижний)?
Умственные-психосексуальные отношения (дом/саб)?
Ставлю галочки и там, и там.
Предпочитаю играть: на природе, у себя дома, в клубе, везде?
Неуверенно выбираю последнее.
Кто может знать о ваших увлечениях?
Отмечаю – закрытые сессии.
Кто может участвовать в сессии?
Боже, я должна была подготовиться лучше и узнать больше об интересах Алекса. Мне совершенно не хочется делать это в компании. Надеюсь, я хоть не много знаю того, в кого влюблена, поэтому отмечаю – только я и мой партнер.
Прислуживание?
Готова.
Наказания?
Согласна.
Появляется вторая, более страшная часть анкеты, и я не глядя ставлю галочки везде, в надежде, что не выйду оттуда инвалидом.
Наказания. Пытки. Секс. Унижения.
Третья часть анкеты короткая.
Стоп слово? Лошадь.
Глубина отношений? Низкая.
Контроль за беременностью? Подтверждаю.
Венерические заболевания? Отрицаю.
Как только я прилагаю все необходимые документы и нажимаю отправить, на мой почтовый адрес приходит письмо с лицевым счетом. Первый взнос две тысячи долларов. Это не мало, но ради Алекса я готова потратиться.
Через несколько минут после оплаты со мной связывается администратор. Девушка подтверждает моё согласие и уточняет детали. Я сообщаю, что иду на обучение и прошу выделить мне одного партнера на ближайший месяц. Мы договариваемся на вечер субботы и завершаем разговор.
Так я подписываю себе приговор.
Глава 2
ЭЛЕОНОРА
Целую неделю я была сама не своя. С нетерпением и одновременно со страхом ожидала вечер субботы, чтобы поскорее начать свое, если можно так выразиться, обучение и стать на шаг ближе к идеальной женщине для Александра. Кроме того, что меня ожидало, в моей жизни больше ничего не изменилось. Я все так же ходила в университет, работала в кафе, общалась с братом и один раз посетила приют для животных. Обычная жизнь, обычной девушки, но, когда выключался свет, я представляла, как приду к Алексу и расскажу о своих чувствах. Я думала о том, чему я научусь в Миносе и гадала, понравятся ли мне такие сексуальные увлечения. Смотреть – это одно, попробовать на себе – совсем другое.
И вот этот день настал. Когда я захожу в клуб меня встречает тихая, соблазнительная музыка, а в воздухе витает аромат иланг-иланга и кедра. Сколько бы раз я не приходила в подобные заведения, я всегда чувствую себя сковано и не к месту, поэтому разглядеть обстановку удается лишь мельком. Сияющий паркет из красного дерева отражает блеклый свет люстр, свисающих с потолка. За черной стойкой обитой бархатом стоит сногсшибательная девушка в красном платье с глубоким декольте. Ее черные волосы каскадом спадают на плечи, а на лице вызывающий, но искусно сделанный смоки.
– Добро пожаловать, Мадлен. – Говорит девушка, глядя на меня заинтересованным взглядом.
– Здравствуйте. – Тихо отвечаю я, подняв голову.
Пока она рассказывает о стандартных правилах, я позволяю себе рассмотреть помещение внимательнее. Здесь полумрак, но достаточно света, чтобы я могла оценить очень откровенные картины Гюстава Курбе, Джона Кольера и Стива Хэнкса на стенах. Это меня удивляет, потому что секс-клубы в Англии чаще всего маскировали свою деятельность под обычный ночной клуб. Придя сюда, любой может догадаться, чем здесь занимаются.
Девушка, чье имя я не запомнила, протягивает мне белую бархатную маску, и я уверенно принимаю ее, так как заранее изъявила желание остаться анонимом для своего мастера. Это нормальная практика, так как многие публичные личности не желают, чтобы их грязные секреты были раскрыты.
Хостес провожает меня в раздевалку и указывает на дверь, которая приведет меня прямо в игровую. Она акцентирует внимание на том, что, когда я попаду внутрь, должна сесть в центре на колени, склонить голову и ожидать своего учителя.
В индивидуальной раздевалке я принимаю быстрый душ, наношу легкий макияж, несмотря на то что мое лицо будет скрыто маской, так я чувствую себя немного уверенней и переодеваюсь в кружевной черный комплект нижнего белья.
Мои щеки краснеют, когда я подхожу к большому зеркалу с позолотой. Черные чулки в мелкую сетку доходят до середины бедра, соединяясь шёлковыми ремешками с поясом. Трусики-танго с небольшим кружевом, оставляют места для фантазии, а бюстгалтер поддерживает грудь, делая ее гораздо пышней.
Раньше мне нравилось тратить деньги на сексуальное белье, но я никогда бы не предположила, что надену одно для незнакомого мужчины. Более того, меня учили стесняться своей наготы, следовательно своей сексуальности. Первый мужчина, который должен был увидеть меня обнаженной – мой муж.
Я стягиваю резинку с волос и мой ежедневный пучок рассыпается по спине и плечам в мягкие, волнистые локоны. Длина моих волос достигает бедер, мать запрещала стричься, лишь слегка подрезать концы, но об этом мало кто знает, так как ходить с распущенными волосами мне тоже не разрешалось. Это считалось вульгарным и наподдающим для нашего общества, поэтому мне приходилось делать замысловатые, консервативные прически.
Перед выходом, я надеваю маску и последний раз смотрюсь в зеркало. Мне нравится, как я выгляжу, но чувствую себя еще более неуверенней. Сделав вздох, разворачиваюсь на босых пятках и подхожу к двери, которая перенесет меня в другой мир.
Мне приходится подождать несколько секунд, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к полумраку и войти внутрь. Стены окрашены в богатый синий цвет, но благодаря золотистому свечению бра, больше на индиго. В центре большая кровать размера «кинг-сайз» с четырьмя резными столбами и синим балдахином. У стены напротив расположено X-образное приспособление под названием «Андреевский крест», а рядом с кроватью высокий комод из лакированного дерева, в котором, как я предполагаю, хранятся игрушки.
Я сажусь на колени в центре, кладу руки на бедра и опускаю голову, как и сказала администратор. Здесь тишина, я слышу лишь своё дыхание и то, как учащённо бьется пульс у висков.
В голове проносятся разные мысли от может-не-стоило-распускать-волосы до что-я-вообще-здесь-делаю. Ожидание тревожит, мои ладони потеют, я провожу языком по верхней губе и в этот момент слышу, как открывается дверь.
Моё сердце пропускает несколько ударов. Мне страшно. Я не знаю, чего ожидать, что если он садист? Что если я не готова к тому, что будет здесь происходить и недостаточно изучила тему? Что если все это ошибка?
Потом я вспоминаю Алекса, его мягкую улыбку, которую он дарит мне при каждой встрече, теплые руки в минуты наших редких касаний и древесно-сандаловый аромат его парфюма.
Я не знаю видно ли со стороны мое напряжение, но благодаря этим воспоминаниям моё дыхание выравнивается, и мне удается взять себя в руки.
Шаги за моей спиной тихие, словно охотник наблюдает за своей жертвой, прежде чем напасть. Мне хочется обернуться и посмотреть, как он выглядит. Молод или стар? Красив ли?
Это не должно иметь значения, но будет лучше, если он окажется в моем вкусе. В конце концов нам предстоит заняться сексом, а я не уверена, что с лёгкостью это сделаю, если мужчина не будет меня привлекать.
Внезапно, волоски на моем затылке встают дыбом. Я чувствую легкое касание прохладных пальцев к плечу, тело напрягается, когда они двигаются вверх по шее к щеке и… щелчок.
Прорези для глаз в маске закрываются, погрузив меня в кромешную темноту. Я даже не знала, что это возможно и не уверена, что мне нравится такое начало.
Дыхание, которое я несколько минут назад привела в норму, снова учащается. Сжав под маской глаза, я облизываю губы и беру эмоции под контроль. Находясь, итак, в уязвимом положении, мне не хочется показывать свою беззащитность ещё больше, поэтому я никак не реагирую и молча жду.
Легкий ветерок касается моих рук, когда мужчина проходит мимо меня. Я слышу какие-то звуки, будто он открывает комод и ищет что-то в ящике. Сжимаю губы от предвкушения и страха. Изобьет ли он меня? Свяжет? Займется сексом?
Я могла ожидать чего угодно, но легкого, словно перышко, а видимо это оно и было, прикосновения по открытой части груди, никак не ожидала.
– Повтори свое стоп-слово. – Прерывает напряженную тишину мужчина.
Может дело в том, что я лишена зрения и мой слух обострился, но его низкий, угрожающе сексуальный голос мне нравится. Я даже чувствую легкую вибрацию, пробежавшую по телу. И я точно могу сказать, что он американец.
– Лошадь. – Шепотом произношу я, ощущая его пристальный взгляд каждой клеточкой кожи.
Мужчина обходит меня, продолжая вести пером по моим плечам, волосам, ключицам и останавливается напротив.
– Правило первое. Не говорить, пока тебя не спросят.
– Хорошо. – Отвечаю я и тут же чувствую, как резкий удар обжигает верхнюю часть груди.
Это ярко контрастирует с нежными касаниями пера. Я вздыхаю от боли, но сдерживаю стон, зажав нижнюю губу зубами под маской.
– Я сказал. Не. Говорить.
От смеси противоречивых чувств по моему лбу скатывается капля пота. Боже мой, на что я подписалась?
– Правило второе. Называешь меня сэр или господин. – Перо снова касается моей кожи, заставляя напрячься, я жду удара, но его не следует. – Правило третье. Никаких поцелуев, чувств и эмоций.
Хорошо. Это правило меня устраивает.
Перо пропадает и если раньше меня пугало его прикосновение, то отсутствие пугает еще больше. Я не знаю, что он делает и что планирует сделать дальше.
Мой слух снова улавливает какое-то шуршание.
– Мадлен… – Псевдоним слетает с его губ так бархатисто, что мне неосознанно хочется услышать, как бы мое настоящее имя звучало из его уст. – Ты подчиняешься и безоговорочно выполняешь любые мои приказы. Ослушаешься – будешь наказана. Сделаешь все правильно – получишь вознаграждение.
Хорошо. С этим я могу справиться. Я лучшая во многих вещах, не думаю, что это станет исключением.
Мужчина шуршит листами, видимо изучая мою анкету.
– Ты действительно готова ко всему, что отметила?
– Да.
Новый удар где-то в районе бедра заставляет меня вздрогнуть. Хочется провести ладонью по жгучему следу, но уверенна, ему это не понравится.
– Да, сэр!
Мне приходится стиснуть челюсть, чтобы не сказать что-нибудь не то в ответ.
– Да, сэр.
– Хорошо. Сегодня я не буду тебя трахать, Мадлен, но это не значит, что ты не будешь вознаграждена за хорошее поведение. – Он проводит пером по моему животу, и я неосознанно слегка раскрываю бедра, желая, чтобы он спустился ниже, но мужчина, наоборот, двигается вверх по ребрам. – Вот как это будет, раз в неделю ты будешь приходить сюда, надевать маску, закрывать глаза и садиться в позу, в которой находишься сейчас. Мой метод в том, чтобы ты научилась пользоваться пятью оставшимися чувствами. После окончания наших сессий мы не увидимся, поэтому тебе не нужно знать, как я выгляжу, а мне не нужно видеть твоего лица. Таким образом мы не привяжемся друг к другу. – Перо ласкает мою шею, пока мужчина продолжает говорить, но я уверенна, что не запомню и половины. – Каждая сессия будет посвящена разным темам и техникам. Ты сможешь овладеть основными принципами БДСМ для экспериментов в будущем, сможешь точно выбрать для себя роль и динамику игр. Мы изучим специальное оборудование, игрушки и их применение, ты сможешь правильно выражать свои желания и границы партнеру и это лишь малая часть. Самое главное ты узнаешь свое тело, станешь уверенней и раскроешь свою сексуальность. Это понятно?
– Да, сэр.
– Хорошо, когда почувствуешь, что ты на грани, то назовешь стоп-слово. Если ты захочешь обратиться по любому другому вопросу, то говоришь – могу я обратиться, сэр? После согласия, спрашиваешь. Ты поняла, Мадлен?
– Да, сэр.
– Дальше, в отношениях между верхним и нижней должно быть доверие. Первое время этого будет достичь сложно, учитывая то, что мы едва знакомы и ты не можешь видеть меня, но, когда твое тело адаптируется к моим прикосновениям, когда ты запомнишь мой запах и привыкнешь к голосу станет проще. Ты должна понимать, что бояться нечего, я не причиню тебе боли, которая тебе бы не понравилась. Исключение – наказание, но некоторым нижним нравится и это. Сегодня мы начнем с малого.
Пока он говорил, я закрыла глаза и прислушиваясь к голосу, представляла его внешность. В моем воображении – это высокий мужчина, крепкого телосложения, возрастом от двадцати семи до тридцати двух лет. У него темные волосы и темные глаза, прямо как у Алекса. Его пальцы длинные, способные довести меня до предела. Он одет в черные брюки и черную рубашку, заправленную за пояс.
Это странно, но на несколько секунд, я поймала себя на мысли, что знаю этот голос. Будто он мне знаком или я где-то его слышала, но это невозможно. Я знаю всего несколько человек в этом городе, так что то, что мы можем быть знакомы в реальной жизни – исключен.
– Встань. – Командует мужчина и я подчиняюсь. Мои ноги слегка затекли, но я держусь ровно. – Сними бюстгальтер. – Трясущимися руками, тянусь за спину и расстегиваю застежку. Бюстгалтер падает у моих ног, оставляя меня лишь в трусиках, чулках и поясе. Неосознанно я прикрываю обнаженную грудь руками, но быстро опускаю их. Нет смысла прятаться, в конце концов он увидит меня.
Мы стоим в неловкой тишине не менее минуты. Точнее неловко наверно только мне, этот парень в более выигрышном положении чем я.
Наконец он прерывает тишину. – У тебя прекрасное тело, Мадлен.
По шее ползет жар от этих слов. Мне часто говорили, что я красивая, но почему-то сейчас услышать эти слова, было гораздо приятнее, чем когда-либо.
По теплому дыханию на своей шее, я чувствую, что он встал за моей спиной.
– После того, как я закончу с тобой, Мадлен, ты уже не станешь прежней. Я завышу твою планку в выборе мужчин так высоко, что когда ты в итоге определишься, поблагодаришь дьявола, за то, что встретила меня.
Мне хочется спросить почему дьявола, а не бога, но я сдерживаюсь. Кроме как о его губах, шепчущих в мою кожу, по которой бегут мелкие мурашки, посылая импульсы куда-то вниз живота, я думать больше ни о чем не могу.
Мужчина прижимается к моей спине своей грудью, обнимает рукой за талию, положив ладонь на живот. От такого нежного, но в то же время собственнического прикосновения у меня повышается температура тела. Его рука движется вверх между ребер, затем выше к груди, где слегка задерживается и надавливает пальцем на голый сосок.
Я сжимаю челюсть, удивленная желанию попросить большего. Не знаю, чего именно, но я хочу, чтобы он продолжал касаться меня.
В голову приходит мысль, что я чувствую себя более живой, чем когда-либо. Хотя я даже не знаю этого человека. Что было бы со мной, если на его месте был Алекс? Вероятно, я бы упала в обморок от удовольствия.
Мужчина сильнее сжимает мой сосок, будто читает мысли и точно знает, что на мгновение я подумала о другом. Не оставляя мне шансов, он находит мою другую грудь второй рукой и так же играет с соском.
Мое тело расслабляется от таких ласк, я переваливаю вес своего тела на него, закрыв глаза под маской от ощущений. Моя голова лежит на его груди, и я удивлена, какой он высокий, потому что не достаю даже до плеча.
Его нос проходится по моей шее, глубоко вдыхая. – Ты хороша, Мадлен. – Шепчет он. – Я хотел бы нагнуть тебя прямо сейчас, отшлепать и трахнуть так, чтобы ты увидела звезды, но мы не будем торопиться. Сегодня я познакомлюсь с твоим телом, а ты познакомишься с моими прикосновениями.
Легкий возражающий стон срывается с моих губ и в это же мгновение его руки исчезают, так же, как и тепло твердого тела за моей спиной, заставляя меня почти упасть назад, но я вовремя подставляю ногу. Он берет меня за руку и ведет, как я помню в сторону кровати.
– Ложись на спину.
Я делаю, то, что он говорит. Удивительно, мое новое положение кажется не менее уязвимым, но такого сильного волнения уже нет. Скорее интерес. С чего он начнёт?
Слышу щелчок, похожий на зажигалку, затем мой нос улавливает аромат шоколада и апельсинов.
Это свеча? Что он собирается делать?
– Нервничаешь?
– Да, сэр.
– Я не сделаю ничего, что тебе бы не понравилось. До тех пор, пока ты ведешь себя хорошо.
Мои соски странным образом напрягаются еще больше из-за желания быть лучшей ученицей.
Не думала, что меня может возбудить подобное, но его слова… Они действуют странным образом.
Теплая ладонь снова касается меня между грудей. Он так легко скользит вверх, затем вниз по животу, будто, что-то нанес. Масло? Неужели первым уроком будет массаж?
– Масло. – Говорит мужчина, снова читая мои мысли.