– Марин, что у тебя с лицом? – удивлённо приподняла я брови, глядя на подругу, которая должна была помочь мне украсить гостиную.
– Нет, ничего, – ответила Марина, пряча телефон.
Я подошла к ней и потребовала ответа:
– Что не так?
Подруга, после некоторого колебания, протянула мне мобильник. На его экране было видео – мой муж лапает какую-то девицу и тащит её в приват-комнату в клубе.
Я готовилась к тому, чтобы озвучить супругу пол будущего ребёнка. Знала, что у нас с Сашей сын. Долгожданный. Хотела обрадовать мужа, сказав, что его мечта наконец сбудется. А получила сюрприз вместо него. Мой муж мне изменяет. И не с кем-то незнакомым.
А с женщиной из его прошлого. Той, которую он, видимо, любил все эти годы.
И продолжает любить по сей день.
У нас будет сын. Нет, я ни капли не сомневалась в том, что ношу под сердцем мальчика, пожалуй, с того самого момента, как увидела на тесте две полоски. Но слышать, как это подтверждает врач, было особенным удовольствием.
Мы с мужем планировали большую семью. Саша в шутку говорил, что я буду рожать до результата, а именно до момента, пока у нас не родится сын. Я – тоже в шутку – соглашалась. Ну как, в шутку? Детей всегда хотела, причём не просто одного-двух, а чуть ли не целый детский сад. В этом мы с мужем были полностью солидарны.
Первой у нас родилась Дианка – шебутная девчонка, наш первенец. Сейчас ей было четыре годика, но она ни капли не посерьёзнела за это время. Наоборот, казалось, что чем она старше, тем более лукавой и готовой на всякие проделки становится.
Через два года после её рождения на свет появилась Глаша. Полная противоположность Дианы. Мы потом с мужем частенько смеялись, что его желание назвать девочек совершенно полярными именами дало свои плоды.
Глашке нравились книги, причем без картинок. Она часами могла сидеть и листать их, естественно, не в силах прочесть написанное.
«Это пока, – улыбался Сашка, любуясь на младшую дочь. – Вот вырастет, превратится в настоящего книжного червя».
Я шутливо морщилась и запрещала мужу так отзываться о собственном ребенке. Он поднимал руки вверх, сдаваясь, чтобы через время выдать что-нибудь подобное снова.
Третьего ребенка мы завели, не сговариваясь. Стоило только Глаше отметить второй день рождения, самим собой разумеющимся стал тот факт, что я скоро снова стану вынашивать малыша. Так и случилось – я быстро забеременела, не успев даже полностью восстановиться после родов.
«Третьим точно будет пацан, – со знанием дела говорил муж. – Ну а если девчонка – не расстроюсь. Какие наши годы?».
Он нежно целовал меня, а я прижималась к нему и согласно кивала. И вправду – какие наши годы? Мне двадцать восемь, Саше тридцать четыре. Вся жизнь впереди. Вырастим детей, купим дом у моря, а когда появятся внуки, станем собираться огромной семьёй за не менее огромным столом.
Именно такой, безоблачной и умиротворённой, была моя жизнь.
До сегодняшнего дня.
– Маринка! Сын! У нас будет сын! Уже точно сказали!
Такси остановилось на светофоре – я поймала в зеркальце заднего вида взгляд шофёра. Его глаза улыбались, вторя тем чувствам, что бушевали у меня внутри. И я не сдержалась и счастливо рассмеялась.
– Да. У меня вот и фото есть.
Я выудила из сумки нашу первую фотографию сыночка. Специально сегодня не взяла с собой мужа, когда делала УЗИ, на котором наш малыш показался и так, и эдак. Словно хотел, чтобы все знали – это мальчик. А Сашка и должен был узнать, только не вместе со мной, а на специально организованной в честь этого события гендерной вечеринке.
Я не очень любила это название для такого интимного действа, но раз уж повелось говорить о нём так, приходилось изъясняться на понятном всем языке.
– Ага, хорошо, тогда я на тебя рассчитываю. Сейчас за шариками заеду, а капкейки привезут часа через три. Да нет, я отказалась, чтобы она их пропитывала ночь. Сделает так. Они же, в первую очередь, не для еды.
Покачав головой, когда подруга шутливо возмутилась моим высказываниям о десерте, добавила:
– Нормально посидим потом. Сейчас у меня сюрприз для Сашки. Жду тебя через час.
Я отключила связь и некоторое время просто смотрела то на пролетающий за окном пейзаж, то на снимок сына. У него определённо папины черты. И то, как малыш уже хмурил бровки, хотя ему было всего четыре месяца внутриутробного периода. И то, какая складочка пролегала на подбородке. Всюду мне мерещился Саша.
– Скоро увидимся, мой хороший, – тихо, чтобы было слышно лишь мне и сыну, сказала я, положив руку на живот. – Месяцев через пять. А пока обрадуем папочку.
Направляясь к магазину, где должна была докупить последние необходимые элементы декора, я пребывала в грёзах. И даже не предполагала, что мои розовые очки скоро разобьются стёклами внутрь, как в известной песне.
– Не понимаю, куда ты так торопишься, – вздохнула подруга, прибывшая помогать мне с вечеринкой.
Хотя, это было слишком громкое слово. Я, Саша, наши с ним дочери, Марина и мои родители – вот состав, который планировался на небольшое чаепитие. Муж возьмёт один из капкейков, покрытых бельгийским шоколадом, откусит кусочек и… увидит, что бисквит синего цвета. И я уже предвидела, каким изумлённо-обрадованным в этот момент станет его лицо.
– Что значит, тороплюсь? – не поняла я, украшая гостиную бежевыми шарами.
Всё должно быть максимально нейтральным, чтобы у Сашки и мысли не появилось о том, какой сюрприз его ждёт. Хотя, это было весьма наивно – считать, что муж не поймёт по масштабу праздника истинную причину, даже не надкусив ни единого капкейка.
– Ну сказала бы завтра. Успели бы и тесто пропитать, и всё здесь украсить, – пояснила Маринка, беря из вазочки карамельку.
– Да ну ты что? Я же не выдержу и выдам всё безо всякого праздника, – возмутилась в ответ и, улыбнувшись, добавила: – Мама меня уже пытает, но я держусь. Пусть для них с отцом это тоже станет сюрпризом.
Подруга покачала головой, мол, да и так всё всем понятно, забралась на стул, чего я себе позволить уже не могла, ввиду соблюдения безопасности, и быстро нарядила комнату под потолком.
Спустившись вниз, придирчиво осмотрела результат своей работы и постановила:
– Ну, так вроде ничего.
Я была с ней не согласна. Ничего – это слабо сказано. Всё получилось именно так, как я и хотела. Отойдя на пару шагов, я окинула взглядом ту часть гостиной, где предполагалось основное событие. На небольшом кофейном столике я планировала разложить капкейки, которые совсем скоро должен был доставить курьер. Возле подноса с ними красиво расставим чашки для чая и кофе. Они уже дожидались в сторонке – два самых красивых сервиза на свете. Сашка, возможно, сочтёт все эти приготовления глупостями, ну и пусть! Главное, чтобы этот день запомнился всем.
– Марин, что у тебя с лицом? – удивлённо приподняла я брови, когда взглянула на подругу.
Она как раз отошла к дивану, на край которого и опустилась. Сидела и смотрела в телефон, при этом казалось, что она испугана и ошарашена настолько, что я бы могла подумать, будто за окном произошел апокалипсис.
– Нет, ничего, – ответила Марина, пряча телефон в карман толстовки.
Странно всё это. Я даже не представляла, что там такое могло попасться подруге в новостях, или где там ещё, чтобы она настолько остро на это отреагировала.
Я подошла к ней и потребовала ответа:
– Что не так?
Мне и вправду нужно было понять, в чём дело. Марину снова начал преследовать парень, с которым она рассталась аж полгода назад и который донимал не только её, но ещё и людей из близкого окружения? Если так, нужно было с этим разобраться.
Подруга, после некоторого колебания, протянула мне мобильник. Я не сразу поняла, что именно происходит на его экране. А когда до меня дошло…
Это было видео. Мой муж лапал какую-то девицу и тащил её в приват-комнату ночного клуба. На Саше был свитер, тот самый, который я подарила ему не так давно на его день рождения.
– Что это? – выдавила я из себя, чувствуя, как мне в лицо бросается краска, которая обжигает, опаляет, испепеляет.
– Светка Торопова прислала… Спрашивает, не Саша ли это Волошин… – выдавила из себя Марина.
Прикрыв глаза, я тяжело опустилась рядом с подругой. Сердце остановилось. В такие моменты кто-то чувствовал, как его грудную клетку буквально разрывает от неистового биения, я же ощущала себя так, будто жизнь замерла. И в эпицентре этой смертельной остановки была я. Маленькая, хрупкая и беременная.
– Я посмотрю снова! – сказала подруга, забрав из моих окаменевших пальцев телефон. – Наверное, это не Саша.
А я знала, видела, чувствовала – это он. Мой муж, который, запрокинув голову, смеялся и тащил притворно упирающуюся девицу туда, где они останутся вдвоём.
– Это он, – хрипло проговорила я. – Света не ошиблась.
Я открыла глаза и посмотрела кругом себя удивительно ясным взглядом. Вся эта мишура в виде шаров и капкейков вдруг стала видеться мне такой идиотской. У Саши Волошина, моего мужа, была другая жизнь – взрослая, настоящая. А не эти детские шалости, которыми я тут собиралась потчевать его сегодня вечером.
– Что это за тёлка с ним вообще? – возмутилась Маринка, вскакивая с места.
Я криво улыбнулась. Определение «тёлка» как нельзя лучше подходило тому контрасту, который я ощущала в душе. Именно так – там тёлка, а здесь жена-дура.
– Вообще не знаю, – пожала я плечами и, поднявшись на ноги, подошла к столу, за которым планировала устроить чаепитие. – Да и какая разница?
Взяв в руки чашку, я повертела её в пальцах и, не сдержавшись, отбросила прочь. Вздрогнула от звона, с которым она, соприкоснувшись со стеной, разбилась. Осколки разлетелись по гостиной. Марина ойкнула и, бросившись ко мне, схватила за руки, видимо, решив, что я могу продолжить крушить комнату.
– Отпусти! – велела я ей не своим голосом.
Этот полустон-полуприказ не мог принадлежать мне.
– Отпусти-и-и!
Я вновь потянулась к ни в чём неповинной чашке. Нужно всё убрать, сделать вид, что даже не задумывала этих глупостей. Для начала я просто обязана этим заняться, чтобы не прокручивать в голове те картинки, которые разрывали мою душу на части. А потом уже попытаюсь успокоиться. Ради себя самой, ради своих детей.
– Хватит! Хватит, Злата! – сжав мои плечи и, чуть тряхнув, велела Марина.
Я воззрилась на подругу с искренним недоумением на лице. Неужели я настолько ужасно себя веду, что подруга вынуждена делать то, чего ещё ни разу не позволяла в мою сторону? Но ни возмутиться, ни сообщить, что имею полное право на любую реакцию, не успела.
В замке повернулся ключ. И я очень надеялась, что это родители с моими дочками, а не вернувшийся пораньше Саша…
Из прихожей послышались детские голоса. Я выдохнула с облегчением – мне требовалось время, чтобы немного прийти в себя и подготовиться к разговору с мужем.
– Мама! Мамочка, как кр-расиво!
Влетевшая в комнату Диана, которая только-только научилась выговаривать «р» и всем и всюду это показывала, остановилась и, приложив ручки к груди, осмотрелась.
Я выдохнула. Морок, который заставлял меня раз за разом вспоминать смеющееся лицо мужа, тащившего в приватную комнату незнакомку, стал потихоньку таять. Лучшим лекарством от этого стали мои девочки. Глаша тоже уже вошла в комнату, держа за руку деда, моего отца, и стала с интересом разглядывать украшения.
– Мы вовремя? Успели же? – спросила меня мама, тоже улыбаясь так, словно у нас был самый главный праздник на Земле.
И для меня он таковым и являлся. До недавнего времени.
– Успели, – кивнула я.
Мама тут же нахмурилась, видимо, заметив, что со мной что-то не так. Посмотрела на папу, потом на девочек. С родителями у меня были самые замечательные отношения на свете. Я чувствовала их любовь и поддержку, что бы ни случилось. Сашу они любили тоже, но исключительно потому, что он был моим мужем. Я же, как их ребёнок, единственный и желанный, всегда стояла на первом месте.
– Всё хорошо? – понизив голос до шёпота и подойдя ближе, уточнила мама. – Снова девочка? Так это же прекрасно!
Она приобняла меня, а я, не сдержавшись, покачала головой. На глазах появились непрошеные слёзы.
– Злат, давай я с девчонками посижу немного, пока вы тут всё не доукрашаете и не расставите, – со значением в голосе сказала Марина. – А потом нас позовёшь, идёт?
Я посмотрела на подругу с благодарностью. Она знала – конечно, я захочу поделиться с самыми родными людьми тем, что выяснилось. Но при этом давала мне возможность повременить с обсуждением Сашиной измены.
Измена, господи, какое же жуткое слово, особенно когда знаешь, как трепетно муж к тебе относится! Как он молча собирает дочерей на прогулку, где и проводит часа три, чтобы ты могла отдохнуть. Как он привозит на выходных целую корзину фруктов, добытых где-то в лавке, торгующей экзотическими товарами, чтобы витамины были настоящие, а не «пластиковые». И ещё очень-очень много «как он делает», которые идут вразрез с тем, что Саша оказался предателем.
– Да, хорошо, мы доукрашаем, – кивнула Марине. – Там у Дианы новые куклы, а Глашке книгу дай, пожалуйста, – попросила, опускаясь на стул под обеспокоенными взглядами родителей. – И скинь мне… ну, ты поняла.
Подруга, взяв за руки моих дочек, кивнула и ушла в детскую, я же, прикусив нижнюю губу, стала постукивать ногой по полу. Папа и мама, присев напротив, терпеливо ждали. Когда же телефон пиликнул от входящего сообщения, я, глотнув порцию кислорода, проговорила:
– Саша мне изменяет.
Вот так вот просто, не зная, что ещё добавить к сказанному. Да и какая информация была нужна помимо этой? Я не знала, ни как давно это длится, ни кто эта женщина на видео. Пока родители, застыв, смотрели на меня во все глаза, я протянула им телефон.
Они не бросились меня расспрашивать и уверять, что я, должно быть, ошибаюсь. Они просто смотрели, ни слова не говоря. Раз, другой, третий. Наконец, папа, вернув мне мобильный, сказал:
– Ну, значит, туда ему и дорога. А ты, Златик, ни о чём не волнуйся. Я ещё многое могу, всех детей на ноги поставим, за то не переживай.
Он подскочил с места, как ужаленный. Заходил по комнате туда-сюда.
– Нет, вы посмотрите! Приключений ему захотелось! А такой ведь с виду приличный был все эти годы! Ну, он у меня получит!
– Серёжа, перестань так мельтешить. У тебя давление! – окликнула отца мама. – Но вообще, Златушка, папа правильно сказал – мы тебе во всём поможем.
Я понимала, почему они это говорят. Знали моё отношение к супружеской жизни – измена являлась для меня абсолютно неприемлемой. Я не способна была предать мужа и искренне считала, что простить такое сама не смогу. Если разлюбил – уходи, а потом уже заводи отношения. А если бегаешь по другим койкам – значит, не любишь.
Но сейчас, когда ещё не говорила с Сашей, я могла лишь цепляться за вероятность того, что это какая-то ошибка или наша общая галлюцинация.
– Спасибо, – просто сказала я родителям. – Пока с Волошиным не говорила – только узнала. Но праздника, похоже, сегодня никакого не выйдет.
Я развела руками и горько улыбнулась.
– Мы девочек можем с собой забрать, чтобы они не слышали то, что не полагается. А хочешь – все вместе сейчас уедем? И пусть Саша гадает, почему на этой вашей вечеринке он один!
Мама тоже поднялась с места и теперь они вдвоём с отцом расхаживали туда-сюда, словно воины, стоящие на страже моего отсутствующего спокойствия. Здравое зерно в предложении было – мне нужно было время, чтобы успокоиться. Но, зная свой характер, я могла с уверенностью сказать, что уже вечером примчалась бы домой выяснять с мужем отношения.
– Нет, мамуль, – помотала я головой. А когда услышала звонок в дверь, добавила: – Да и курьер уже приехал. Так что… Дождёмся Сашу, а потом решим, что делать.
Сказав это, я пошла открывать. На душе скребли кошки – даже представить себе не могла, что один из самых радостных дней в жизни в итоге превратится в кошмар.
Волошин приехал через час. Я всё же нашла в себе силы, накрыла на стол так, как хотела, правда, на две персоны. Решила выдать капкейки маме с папой и девочкам с собой и попросить их увезти Глашу и Диану хотя бы до завтра.
У Саши горели глаза, он, видимо, сразу понял, что к чему, но делал вид, что не догадался. А я всё больше погружалась в состояние, от которого меня начало трясти. Руки ходили ходуном, когда упаковывала пирожные в коробку.
– Девочки уедут? Папа и мама тоже? – нахмурившись, спросил Волошин, не понимая, что происходит.
Мои родители, поджав губы, мгновением раньше сообщили, что пойдут собирать внучек.
– Да. Марина тоже поедет домой, – чуть дрогнувшим голосом сообщила я мужу.
Он свёл брови на переносице, но говорить ничего не стал. А когда мы остались наедине, я указала на стол, за которым и устроилась, попросила:
– Присядь, пожалуйста.
Саша тут же оказался рядом, устроился на корточках возле меня, заглянул мне в лицо. Беспокойство, которое исказило его черты, было неподдельным.
– Что стряслось, Злат? С ребёнком всё в порядке?
«С ним – да, а вот со мной – нет. И никогда уже не будет хорошо», – хотелось мне ответить. Но вместо этого я кивнула и повторила:
– Присядь, пожалуйста.
Волошин, после некоторого колебания, всё же устроился напротив. Оглядел озадаченным взглядом воздушные шарики, несколько капкейков, оставленных для него. Посмотрел на меня и, приподняв бровь, видимо, намеревался продолжить расспросы, когда я опередила его.
Положила перед ним телефон, включила запись злополучного видео. И поинтересовалась дрогнувшим голосом:
– Не подскажешь, что это такое и как это понимать, Саша?
***
За несколько часов до этого
Андрюха Лемешев женился – ну надо же! И не просто женился, а очень быстро, влюбившись в девушку, которую встретил недели три назад. Саша видел – у друга, едва ли не брата, буквально сорвало крышу, хотя они в компании уже и не надеялись когда-нибудь пристроить этого бабника.
«Только Златке пока ничего не говори, – просил Андрей. – Сообщишь за пару дней до поездки в ЗАГС. А то Маринка расстроится».
Марина, лучшая подруга Златы ещё со школьной скамьи, встречалась с Лемешевым несколько лет. Расстались не так давно – до свадьбы дело так и не дошло. Видимо, посчитав, что женой Андрюхи ей не стать, Марина сама ушла от незадачливого жениха. Но, как казалось самому Волошину, не забыла его до сих пор. Потому просьбу друга он воспринял всерьёз. И хоть между ним и Златой отродясь не было секретов, пока помалкивал о свадьбе Лемешева. Иногда было некомфортно, особенно если учесть тот факт, что они уже присматривали место для мальчишника. С другой стороны, это был своего рода сюрприз. Почти как тот самый, который ему готовила Злата.
Он с улыбкой наблюдал за тем, как жена волнуется в преддверии момента, когда узнает пол ребёнка. Один раз даже услышал слова «гендерная вечеринка», когда Злата говорила с подругой по телефону. Конечно, вида он в тот момент не показал, терпеливо ожидая оглашения результатов УЗИ, которые жена собиралась преподнести ему в виде особенного сюрприза.
А Волошин будто чувствовал – на этот раз у них будет сын. Сам не знал, почему так хочет мальчишку – что Глашу, что Диану просто обожал. Но казалось, что пока у них не родится сын, семья будто бы будет неполной.
– Волох, ты заснул, чёли? – окликнул его Марат, ещё один почти что брат.
Хлопнул по плечу, указал на довольно неприметное здание клуба, где они с друзьями собирались устроить мальчишник Лемешеву. Тот сразу заявил, что предпочтёт обойтись без попойки, в комплекте к которой шли выскакивающие из торта полуголые девицы, но кто ж его послушал? Проводить друга в «последний» путь холостяка – святое дело.
– Нет, не заснул, думаю просто. Может, у меня за городом вечеринку устроим?
Марат поморщился.
– Ты как маленький, ей-богу. – Он хохотнул. – Боишься, что Злата тебя заревнует? Так ты же у нас почётный отец и муж, она это уже знать должна.
Саша ухмыльнулся, почесал в затылке. Он и представить себе не мог, что кто-то или что-то способны его сбить с пути истинного. Злату боготворил, был сугубо семейным человеком. Так что вроде у жены к нему никаких претензий быть не должно. А в том, что они доверяют друг другу, оба были убеждены с первых дней как начали встречаться.
– Ладно, пойдём договоримся. Наверное, какую-нибудь небольшую вип-зону снимем, там и отдохнём, – решил Волошин, и они оба отправились к дверям клуба.
Он поднёс к губам стакан с соком и взглянул на часы. Рабочий день подходил к концу, надо было ехать домой. Назавтра Злата планировала ту самую вечеринку, так что пропущенное на работе время придётся усиленно навёрстывать.
Волошин уже собирался распрощаться с Маратом и уехать, когда его взгляд привлекла хрупкая блондинка, что танцевала внизу, держась за шест. В отличие от реальных танцовщиц клуба она была одета иначе – гораздо скромнее. Но не этот факт не просто заинтересовал Сашу, но заставил его сердце биться быстрее. Эта девушка была ему до одури знакома.
– Я отойду, – сказал он Марату, который уже вовсю флиртовал с женской компанией, сидящей за соседним столиком.
Отставил стакан, спустился вниз. И всё это время, все секунды, которые отделяли его от встречи с знакомой незнакомкой, он испытывал такой ураган чувств, какого не помнил уже очень давно.
– Привет, – хрипло поздоровался он, оказавшись за спиной девушки.
Она резко обернулась, на хорошеньком личике отразилось то, чего Саша так боялся и жаждал одновременно. Узнавание. Сердце сначала остановилось, а затем забилось отчаянно. Так быстро, как будто он вот-вот должен был словить приступ.
– Саша… – выдохнула блондинка, и Волошин растерянно взъерошил пятернёй волосы.
Это была его первая любовь. И его первая боль. Такая отчаянно-жуткая, что он помнил каждый её оттенок до сих пор.
– Что ты здесь делаешь? – выдавил Волошин из себя, на что она улыбнулась, растягивая губы в такой привычной манящей улыбке, что Сашу будто бы откинуло назад, в прошлое.
– Я здесь работаю, – ответила девушка. – Не в данный конкретный момент, а вообще. А сейчас просто отдыхаю.
Она смотрела в самую его душу, туда, куда, пожалуй, до неё не заглядывал ещё никто. Там тесно сплетались воспоминания о юношестве, первые чувства, такие сладки и сладостные, что от них до сих пор щемило сердце. Там было светло и уютно, так, как не будет уже никогда.
Волошину нужно было сделать единственно правильное – спросить для приличия, как у неё дела, после чего уйти. Но вместо этого он задал вопрос, на который ему так важно было получить утвердительный ответ:
– Покажешь мне здесь приват-комнаты?
***
Муж просматривал видео в третий раз и молчал. Я сидела рядом застывшей статуей и понимала – точка невозврата пройдена. Сейчас Саша или соврёт мне, или скажет, что у него другая. И я пока даже понять не могла, что из этого хуже.
– Лемешев женится. Мы с Маратом были в клубе, хотим организовать мальчишник. Андрей просил тебе пока не говорить, он не хочет расстраивать Марину раньше времени, – глухо произнёс Волошин, и глаза мои помимо воли полезли на лоб.
Я спрашивала его вовсе не об этом! И Саша наверняка прекрасно это понимал. Забрав у него телефон подрагивающими пальцами, я смахнула вкладку с видео в сторону и задала прямой вопрос:
– Кто эта девушка? Только не говори мне, что ты заранее присматривал себе стриптизёршу!
В голосе послышались истеричные нотки, проскользнул совершенно идиотский смешок. Нет, я могла бы закрыть глаза на то, что на таком событии Волошин разок посмотрит, как девицы оголяются за деньги. Но здесь ведь всё было иначе! Он сам тянул её в отдельную комнату.
– Не присматривал, – после недолгого молчания, ответил муж. И добавил тихо, ошарашивая меня окончательно: – Это моя бывшая. Её зовут Диана.
Меня буквально пригвоздило к месту от услышанного. Диана… Её зовут Диана.
– Ты… дал имя нашей дочери в честь своей бывшей? – прохрипела я.
Комната поплыла перед глазами. Почти пять лет Саша обладал живым напоминанием о первой любви, а я ни о чём не знала! Ведь с самого начала, когда узнал, что я беременна нашим первенцем, он заявил, что если это девочка, её будут звать Дианой.
– Нет… Злат, нет, конечно. – Волошин растёр лицо ладонью. – Просто красиво же. И ты сама с этим согласилась.
– Если бы я знала, что твоя бывшая носит это имя – Дианку звали бы иначе!
Я выкрикнула эти слова и вскочила на ноги. Понимала родителей, которые совсем недавно маршировали по комнате туда-обратно. Оставаться и дальше на месте было выше всяческих сил.
Господи, дай же мне хоть один шанс всё это пережить. Дай смелости взглянуть на ситуацию, в которую попала, смело, без того, чтобы отвести глаза и попытаться уползти в уголок зализывать раны.
– Злат… у нас с Ди… с ней ничего не было. Кто прислал тебе это видео? – тихо спросил Саша, и когда я посмотрела на него, мне захотелось рвано выдохнуть.
Волошин стал словно бы в два раза меньше, незаметнее. Сидел и смотрел на меня снизу-вверх, и если бы перед глазами не стояли те картинки из клуба, я бы испытала что-то сродни жалости.
– Какая разница? – приглушённо откликнулась я.
– Для меня – есть, – ответил Саша.
Я сделала несколько глубоких вдохов. Сынок в животе толкнулся, как будто делился со мной своей поддержкой. А может, чувствовал, что его маме сейчас очень несладко. В любом случае, это придало мне сил и дало возможность наконец хоть немного успокоиться.
– Света Торопова. И не мне, а Маринке.
Челюсти мужа сжались. Торопова была моей бывшей одноклассницей, после школы мы некоторое время общались, пока меня не увлекла семейная жизнь. Сейчас виделись крайне редко, но это было и неважно. Даже если бы видео пришло от абонента, которого я не знала, – это ничего не меняло.
– Значит, не показалось, что видел кого-то знакомого, – невесело хмыкнул Волошин.
Резко поднялся с места, шагнул в мою сторону. Я инстинктивно отпрянула, выставила руки, не желая подпускать.
– Стой там, где находишься! – пискнула, ненавидя то чувство, которое вдруг появилось внутри.
Страх. По отношению к мужу. Некогда самому близкому человеку.
– Злат… У нас ничего не было! Она работает там, я попросил показать приват, который бы мы сняли для Андрюхи. Позвони Марату, спроси. Меня не было всего десять минут!
Прикрыв глаза, я покачала головой. Слушать всё это было просто невозможно… Удушающе. Представлять, как Волошин проводит время с другой, с той, которую любил… Пусть и всего десять минут, за которые, в общем-то, можно очень многое успеть.
Мы никогда её не обсуждали. Я знала, что Саша был влюблён, когда учился четыре года и проживал в пригороде. Знала, что они с бывшей расстались и после у него были ещё женщины. Но мы никогда не обсуждали его первые серьёзные отношения в подробностях. Выходит – зря.
– Я не стану никому звонить. Мне достаточно того, что я видела. Ты её трогал, приобнимал, она на тебе буквально висла.
– Это длилось меньше минуты. Это было в шутку! Диана сказала, что позовёт менеджера, чтобы тот показал нам приват, я потащил её туда…
– Избавь меня от этих подробностей!
Мой голос сорвался, последним словом я буквально подавилась. Я не хотела этого слышать, не хотела, чёрт побери! Мне это было не нужно, потому что даже если у Волошина с его бывшей не было интима, он уже сделал всё, чтобы я поняла – Диана ему небезразлична. И не окажись у меня это видео, я даже представить не могла, чем именно бы завершилась эта встреча. Новыми свиданиями за моей спиной? Попытками восстановить утраченное?
Впрочем, я не знала этого и сейчас, но у меня хотя бы появился шанс в этой истории остаться в стороне и самосохраниться.
– Ты не веришь, что мы с ней… не занимались ничем? – выдавил из себя Волошин.
Наши взгляды с Сашей встретились. В глазах мужа полыхало столько всего, что эти чувства слились в сплошной калейдоскоп, разобрать в котором что-то конкретное я была не в силах.
– Я не верю тебе в том, что ты её забыл. Не верю, Саш…
Сказала это и замерла. Попала точно в цель – по лицу Волошина всё было ясно.
– Сейчас уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.
Я ждала, что Саша меня поймёт. Покинет нашу квартиру, а куда отправится, честно говоря, сейчас мне было плевать. Но он стоял, смотрел на меня, на то, как я обхватываю себя руками, потому что у меня возникло ощущение, что я могу в любой момент просто взять и рассыпаться.
И ничего не делал. Не произносил ни звука.
– Мне очень жаль, что ты всё это испытала и продолжаешь испытывать, Злата. Я люблю тебя, люблю наших детей. Дороже никого у меня нет.
Я вскинула подбородок и посмотрела на Волошина прямо.
– Тогда скажи мне, что она не вызвала у тебя никаких чувств, – попросила дрожащим голосом.
Называть бывшую по имени я попросту не могла. Как не могла быть уверенной в том, что Волошин в своих заверениях, что он ничего не ощущает по отношению к первой любви, будет искренен.
Впрочем, их не прозвучало, этих заверений. Саша просто перевёл взгляд и стал смотреть на чёртовы капкейки.
– Уходи… – простонала я, метнувшись к нему. – Уходи, или это сделаю я!
Я толкнула его в плечо, ударила ладонью, но это было всё равно, что пытаться причинить хоть каплю неудобств каменной скале.
А потом Волошин развернулся и направился в прихожую. Стал обуваться, а я едва стояла на ногах, жаждая лишь лечь на кровать, накрыться одеялом с головой и порыдать.
– Саш… – окликнула я мужа, и когда тот обернулся, не выдержала.
Мне нужно было хоть отчасти выплеснуть всё то, что бушевало внутри. Схватив капкейк, я бросилась им в Волошина. Пирожное, пролетев добрых два метра, достигло стены. Разлетелось на части синего цвета, осыпалось на пол.
– С сыном тебя! – выдавила я сквозь слёзы и, метнувшись в нашу с мужем спальню, заперлась на замок.
«Златкин, напиши мне, как сможешь. Волнуюсь», – пришло мне сообщение от Марины примерно через полчаса после того, как Саша ушёл.
Всё это время я просидела на полу, прислонившись спиной к нашей кровати и обхватив колени руками. Слышала, как Волошин медлит. Мне даже почудилось, что он подходил к спальне, прислушивался, но, так и не сделав ничего, просто вышел из квартиры и куда-то уехал. В первые минуты меня охватило ощущение, что я должна немедленно его вернуть. Начать названивать, кричать в трубку, чтобы мчался обратно, но всё это настолько походило на агонию, что мне было тошно от самой себя. Я нуждалась в том, чтобы прошло хоть немного времени. А у Саши имелось понимание, что теперь любой его шаг может привести к краху нашей семьи. Если, конечно, он не соврал в том, что этот самый шаг ещё не сделан.
«Приедешь? – напечатала в ответ. – Чаю попьём…»
Я не знала, что присовокупить к сказанному, а Марина не стала задавать лишних вопросов.
«Мчусь!» – написала она, и мои губы тронула слабая улыбка.