Пролог
Смерть становится прекрасна, и безумно хороша…
Человек кричал. Он кричал страшно и протяжно, запрокинув голову к небу, захлебываясь от боли и глотая кровь, стекающую из его пустых глазниц, совсем недавно развороченных палачом. Но все равно он не мог перекричать толпу, собравшуюся вокруг него. Его крик просто утонул в воплях, потерявших человеческий облик, существ, которые еще утром были его знакомыми и друзьями. Человек был примотан проволокой к просмоленному столбу, стоящему посредине огромного костра. Пламя еще не успело подобраться к нему слишком близко, но его тело уже ощущало жар огня, равномерно приближающегося к нему со всех сторон.
– Твари неблагодарные!!! Чтоб вы все сдохли, су-у-уки-и-и!!! – прокричал он в толпу.
Но из-за всеобщего рева, его крик не был услышан даже в первых рядах.
Человек начал задыхаться. Он уже не мог нормально дышать, раскаленный воздух обжигал его гортань; огонь подступал все ближе и ближе, выжигая на своем пути кислород. Едкий дым окутал искалеченного мага; его легкие разрывались, в тщетной попытке поймать хоть глоток свежего воздуха.
"Будьте вы все прокляты… в этом поганом… мерзком мире… ходячие трупы… утратившие память… о своих прежних жизнях… Ненавижу вас всех!!!" – обреченно подумал человек, медленно опуская голову на грудь.
Он вздрогнул от неожиданности, коснувшись подбородком невысокого стоячего воротничка своего старого армейского мундира. Так вот значит, что на него надевали перед тем, как привязать к столбу. Эти глупцы решили, что так казнь будет выглядеть более пафосно и память о ней останется в назидание, еще остающимся на свободе, мятежным военным магам.
"Прости мои сомнения, Всеблагая; ты не оставила меня в трудный час, дав возможность завершить начатое."
Чуть повернув голову, человек схватился зубами за левый уголок не застегнутого воротничка и несильно сжал челюсть. Тихо хрустнуло стекло небольшой ампулы, которую он самолично вшил в мундир, еще с полгода назад. Тело мага моментально обмякло, повиснув в опутывающей его проволоке безвольной куклой.
Он не доставил беснующейся толпе удовольствия от лицезрения своей агонии; несомненно забавно смешной для этого стада и мучительно позорной для него. Его убили не они, человек умер от своего зелья добровольно, а значит он никогда больше не переродится заново под солнцем этого загнивающего мира.
Маг умер по собственной воле и нужной ему смертью, а значит он получил свой шанс. Шанс на возрождение в другом мире.
Глава 1
Герой всегда найдёт, во что вляпаться
Человек широко распахнул глаза и тут же зажмурился от ослепившего его яркого света. Ощупав себя руками, он понял, что абсолютно гол, а поводив ими по земле рядом с собой, догадался, что лежит на траве, густой и невысокой. Не открывая веки, маг перевернулся на живот и попытался встать. С третьей попытки он все же умудрился подняться на четвереньки, и шаря перед собой, выставленной вперед рукой, осторожно пополз вперед – в никуда. Через несколько метров он наткнулся на какую-то преграду и начал ощупывать поверхность препятствия. Убедившись в его монолитности, тяжело поднялся на ноги, вплотную прислонил к нему свое лицо и начал снова, но теперь уже медленно, приоткрывать глаза.
Он стоял, прижавшись лбом к холодному листу металла. Перед глазами еще плавали световые круги, но через них уже отчетливо были различимы лохмотья облупившейся, некогда зеленой краски. И ржавчины, цвета запекшейся крови, которая мгновенно напомнила ему, что сотворил с его глазами палач. Человек рефлекторно схватился руками за лицо, ощупывая глазные впадины. Глаза, естественно, оказались на месте, и он тихо хохотнул над собственной глупостью:
"Ну и мудак же ты, Рэйс. Раз видишь, значит и гляделки на месте."
Он сделал пару шагов назад и несколько раз быстро сморгнув, попытался взглядом окинуть преграду целиком. В мозгу забрезжила догадка, а еще через десяток секунд внимательного визуального осмотра, память услужливо подсказала – это танк. Вернее, это когда-то было частью огромного танка. Башней, с двумя вынесенными из нее по бокам, независимыми орудиями странной формы.
Впрочем, уверенность в этом пошатнулась уже через пару минут. Начав обходить вокруг останков машины, он заметил массивный шарнир на боку корпуса башни, а чуть поодаль, лежала отломанная металлическая конечность, длиной в два его роста. А точнее – немного согнутая в суставе нога, окончание которой идеально подходило под отверстие в шарнире. Судя по состоянию железа, со времени гибели шагохода прошло не меньше пары-тройки сотен лет; коррозия хоть и была заметна невооруженным глазом, но затронула только верхний слой металла.
Уже в самом начале обхода погибшей машины, Рэйса посетила мысль:
"Хорошо бы попасть внутрь, может, чего и найдется полезного."
Будучи прагматиком, он вовсе не питал надежды на чудо; вряд ли что-то могло сохраниться за такое время в рабочем состоянии внутри металлического "склепа". Но там могло оказаться все, что угодно – от оружия и одежды до мелочей, которые в повседневной жизни неприметны, но в нынешней ситуации могут спасти ему жизнь. Обойдя вокруг шагохода еще раз, он в итоге обнаружил два маленьких люка по бокам машины и один большой, в задней части. Вот к нему-то он и отправился.
"Видимо, грузовой отсек… или двигательный", – отстраненно подумал маг, и внимательно осмотрев крышку люка, убедился, что на ней нет никаких видимых ручек или запоров.
Только с левой стороны плиты, прямо на ее поверхности, выделялся черным чужеродным пятном ровный квадрат. Проведя по нему рукой, Рэйс почувствовал легкое покалывание в ладони и… Он еле успел отскочить в сторону – массивная крышка люка резко откинулась вниз, примяв своим весом траву на том месте, где он только что стоял.
"Черт…" – ноги предательски подкосились, и Рэйс медленно опустился на траву, – "Расслабился, дебил, и чуть не стал отбивной. Надо было сразу доппеля сделать."
После ареста его сразу ослепили; подозреваемому магу иллюзий нельзя оставлять глаза – это его основной инструмент. За этим с особым тщанием проследил маг Особого Капитула, присутствующий при "процедуре выемки". Никто из дознавателей, судей или палачей не хотел умереть в страшных муках, после внезапного заклятия очередного опального мага.
Рэйс проверил свой резерв и горестно вздохнул; магических сил практически не было. Он потратил их на допросе, усмиряя невыносимую боль. Создавая доппельгангера – своего ментального двойника, ему пришлось бы творить заклинание, вливая в него жизненную энергию собственного тела вместо магии. А такой способ приводит к быстрому разрушению организма и смерти; значит, надо было обходиться без доппеля, пока он не восполнит резервы.
Рэйс медленно набрал в легкие воздух, затем резко выдохнул, и рывком встав на ноги, направился внутрь шагохода. Откинувшаяся плита люка послужила аппарелью, по которой он осторожно поднялся в отсек машины. Впрочем, больше неприятных сюрпризов не случилось; внутри шагоход выглядел, как новенький. Кроме небольших рваных дыр в обшивке кабины. Именно в кабине, маг и обнаружил три высохшие мумии. В креслах, возле пульта управления, восседали… еноты. Здоровенные еноты, признался себе Рэйс; их размеры впечатлили мага – они ничуть не уступали ему в росте.
"Охренеть… Разумная раса енотов?!!"
Рядом с креслами погибшего экипажа, в немудреных зажимах, находилось, по всей видимости, личное оружие бойцов. Достав из креплений, похожую на короткий автомат, конструкцию, Рэйс внимательно осмотрел ее со всех сторон. Оружие имело короткий приклад и догадаться с какой стороны должен вылетать смертоносный заряд, для мага труда не составило. Стараясь ничего случайно не задеть на корпусе оружия, маг взялся за единственную рукоять правой рукой. И ощутив уже знакомое ему покалывание в ладони, тут же в панике отбросил "автомат" в сторону.
"Черт… Так и параноиком недолго стать", – выругался про себя Рэйс и немного постояв на месте, успокаивая тревожно забившееся сердце, отправился осматривать шагоход дальше.
Неспешно продвигаясь по периметру кабины, маг складывал найденное и признанное годным барахло в центр отсека. Через полчаса там уже громоздилась, порядочная по размерам куча всевозможных вещей. Но их детальным осмотром маг решил заняться немного погодя; сейчас ему предстояло самое неприятное дело.
Достав высохшие тела бойцов из кресел, маг вынес их из машины и с помощью металлической пластины, найденной рядом с выходом, тщательно закопал всех вместе, под ближайшим раскидистым деревом. С минуту он молча постоял над братской могилой, пытаясь поймать в ноющей от боли и тяжести голове, не дающую покоя, неясную мысль. Пока легкий ветерок не подсказал ответ, сбросив на голое тело несколько капель воды с дерева.
"Вот идиот-то, твою мать!" – Рэйс торопливо бросился раскапывать свеженасыпанный холмик земли.
Военные маги никогда не страдали брезгливостью, слишком много испытаний выпадало на их долю в лихое время. Так что через несколько минут он уже стягивал, подходящий ему по размеру комбинезон с одной из мумий.
Его невольное мародерство принесло приятные бонусы в виде трофеев. Кое-как напялив униформу на свое тело, он обнаружил в разгрузке комбинезона короткий клинок в маленьких ножнах и кристалл, очень похожий на те, что использовали в его мире для записи информации. После чего ему пришлось обыскать и остальные трупы. В итоге он стал счастливым обладателем еще пары кристаллов, трех непонятных браслетов, кулона из прозрачного камня на цепочке, трех ножей странной формы, заточенных до бритвенной остроты и… Он не поверил своим глазам.
"Всеблагая, ты не забыла обо мне!!!" – мозг мага пронзила яркая вспышка узнавания.
Сахар. Он стал счастливейшим обладателем четырех кубиков сахара. Казалось бы, какая мелочь, но эти кубики – его спасение. Это калории, которые он преобразует в магическую силу. А будет сила, будет и еда. Нет, он не умеет еду создавать, но он умеет на нее охотиться.
***
Рэйс сидел возле туши, только что убиенной им козы и размышлял о превратностях судьбы. А ведь как замечательно все складывалось поначалу; уже находясь почти за порогом, жуткого для магов, посмертия, он все же сумел ускользнуть из своего, проклятого богами мира. И его дар мага иллюзий никуда не пропал. Но к чему сейчас этот дар, если ему даже искру нечем высечь, не то, что костер разжечь. А огонь ему сейчас просто необходим, он умирает от голода. Чтобы убить козу, пасшуюся под огромным деревом, магу пришлось потратить свои последние магические силы на иллюзию рыси. По силе получилось затратно, но другими иллюзиями хищников было бы невозможно подобраться к жертве незамеченными. Пришлось выбрать оптимальный вариант – размер, способность лазить по деревьям и смертоносность. И теперь вот оно, мясо, лежит рядышком на травке… Но оно, сука, сырое! Ему нечем восполнить жизненную энергию, нужную для накопления магической силы. Разозлившись на судьбу, сыгравшую с ним злую шутку, он с остервенением вскрыл козе горло и попробовал выпить крови; но его тут же вырвало, желудок не захотел принимать "жидкий огонь чужой жизни" в таком виде.
Маг взял козу за заднюю ногу и поволок ее к шагоходу. Зачем он это делал, Рэйс в данный момент и сам бы затруднился ответить. В шагоходе он не нашел ничего, что бы пригодилось ему в данный момент. Но сама техника могла послужить хорошим временным убежищем; стены железной махины внушали хоть какую-то уверенность в защите. Он уже научился закрывать люк – с другой стороны плиты был точно такой же черный квадрат запора. Не смотря на прошедшие с момента гибели шагохода века, механизмы открывания всех трех люков на нем работали исправно; они были не металлическими, а выполнены из незнакомого магу композита. В отличии от ручного оружия экипажа, которое никак не хотело стрелять. Хотя маг и разобрался куда вставляются кассеты с боезапасом, найденные им в подсумках, но дальше этого момента, дело освоения местного стрелкового вооружения не пошло. Может Рэйс не понимал принцип его работы, может оно было настроено индивидуально на своего прежнего владельца, а может и просто сдохло, окончательно и бесповоротно.
Взглянув по давней привычке на небо, и зажмурившись от все еще яркого света заходящего солнца, Рэйс замер на секунду, а затем яростно хлопнул себя рукой по лбу и кинулся собирать сухие ветки. Через полчаса он уже сидел у костерка, поворачивая над огнем ветку с насаженным на нее куском козлятины и раздумывал над сложившейся ситуацией.
"Видимо переход между мирами отупляет. Или это голод дает о себе знать? В последние годы ты стал страшно далек от обычной жизни, привыкнув жить на всем готовом… Забыл из какой дыры вылез, архимаг хренов; вот и расплата за твою гордыню", – мысли плавно и лениво текли в голове сытого и довольного Рэйса, – "Больше я такой ошибки не повторю, клянусь своей жизнью, Всеблагая…"
Вечно отсиживаться в шагоходе он не сможет, значит надо выбираться из леса и искать представителей местной цивилизации. То, что они в корне отличаются от него внешним видом, маг уже не сомневался; мертвые бойцы-еноты в кабине управления армейской техникой, яркое тому доказательство. В итоге, так и не решив ничего конкретно, Рэйс плотно наелся несоленого мяса, запивая его водой, набранной в ручье, и тщательно загасив угли ее остатками, отправился в свое новое пристанище – шагоход.
***
После беспокойного полусна-полубреда, утро Рэйса началось только со второй попытки. Очнувшись в первый раз, он решил просто полежать с закрытыми глазами и незаметно для себя провалился в новый виток кошмаров. Он снова стоял перед Верховным магом-инквизитором. Вот только теперь рядом с Рэйсом стоял его нынешний доппельгангер – рысь, а голый инквизитор был подвешен через систему блоков к потолочной балке. За ноги. На белой коже Верховного выделялись синеватые гематомы и черные кровоподтеки. Его живот был распорот до самого паха и внутренности были вывалены так, что они свесились до пола. Под их завесой виднелось распухшее, побагровевшее лицо. И зияющая рана в горле – работа доппеля. Рэйсу захотелось выбежать из пыточной, но его ноги словно приросли к полу, а глаза не отрываясь, смотрели на труп ненавистного врага.
Вынырнув из кошмара в реальность, он мысленно приказал себе встать. Старая армейская привычка, давать самому себе приказы, которые необходимо исполнять точно и в срок, сработала и на этот раз. Еще не отошедший от пережитого во сне ужаса, он покачиваясь добрел до люка и открыв его, вышел из шагохода. Рэйс остановился на аппарели и уставился вверх, задрав голову к небу.
Солнца не было видно совсем. Небо затянуло черными тучами и растительность, окружавшая шагоход, приобрела серовато-стальной оттенок. В лицо сонного мага полетела мелкая морось.
"Здравствуй, жопа, вот и накрылся завтрак… Хотя и помыться не помешает, водичка-то халявная." – Рэйс начал стягивать с себя комбинезон.
Через несколько минут он уже стоял под начавшимся ливнем, и за неимением мочалки, яростно растирал свое тело куском чистой ветоши, нашедшейся в боковом ящике тамбура грузового люка. Маг словно пытался соскрести со своего тела липкие следы ночного видения.
Ливень кончился так же внезапно, как и начался. Через пару минут, ярко светящее солнце уже начало испарять воду, пролившуюся с небес. Быстро одевшийся Рэйс, настрогал с помощью ножа тонких щепок от расколотого ящика из-под боеприпасов, и прихватив с собой еще и пару дощечек, пошел ко вчерашнему кострищу разводить новый костер. Достав из кармана кулон, он направил сфокусированный им лучик света на щепки и уже через полминуты огонь жадно пожирал, заботливо подложенные сухие дровишки. Срезав с висевшей на дереве туши два толстых пласта мяса, маг насадил их на ветки, и сидя на поваленном стволе дерева, принялся ждать, когда дрова прогорят до углей.
Через несколько минут, самодельные вертела из веток были водружены над углями и над поляной поплыл аромат жарящегося мяса. Рэйс, присев на ствол упавшего дерева, стал терпеливо дожидаться готовности завтрака.
"Эх, сейчас бы соли… и бутылочку хорошего вина", – подумалось Рэйсу и в этот момент его уши уловили звук негромко треснувшего сучка.
Маг моментально подобрался, и подняв с травы нож, начал готовить свое сознание к формированию доппельгангера.
– Не поделишься едой и теплом костра с одиноким путником, бро? – раздался за его спиной спокойный и уверенный голос.
Рэйс, хоть и вздрогнул от неожиданности, но суетиться не стал. Сжав в правой руке нож, он начал медленно поворачиваться всем телом влево, одновременно привставая на полусогнутых ногах.
– Я тебе не враг, незнакомец, – продолжал вещать голос, – Мне бы только обсушиться и поесть. А потом разойдемся, каждый своей дорогой. Как тебе мое предложение?
Рэйс уже успел создать вместо себя рысь и теперь внимательно следил ее глазами за гостем – говорящим енотом, а сам, прозрачной тенью заскользил в обход нежданного гостя.
– Ого… Никогда не видел такого способа перекидываться, – удивленно покачал головой енот, обращаясь к рыси.
– Возможно, больше никогда и не увидишь, – через несколько мгновений прошептал маг тому на ухо, материализовавшись за его спиной; одной рукой Рэйс обхватил енота за шею, а другой – приставил клинок к его глазу.
Наклоняться магу не пришлось, енот был с него ростом и отличался от вчерашних захороненных мумий ощутимой упитанностью и теплом, исходящим от тела.
– А ты откуда взялся такой дерганный? – как ни в чем ни бывало спросил тот, – Случилось чего? Давненько я на Парготе не был. Опять войнушка, что ли? Кто и с кем на этот раз?
Рэйс внезапно почувствовал лютый холод в обеих руках, нож вывалился из негнущихся пальцев на землю. Енот спокойно освободился от захвата, быстро шагнул вперед и резко развернувшись, уставился в лицо мага:
– Ты вообще, кто такой? Ты явно не здешний, да и магия твоя мне раньше нигде не встречалась.
Маг не стал отвечать; он исчез, снова создав вместо себя рысь за спиной енота. Хищник, тихо приблизившись на расстояние прыжка, мягко взмыл в воздух и… обрушился всем весом на невидимого Рэйса. Енот пропал со своего места за миг до встречи с когтями рыси, чтобы тут же оказаться в паре шагов, уже возле костра. Моментально пропал и холод в руках мага. Маг, экономя силу, развеял доппеля, одновременно материализуясь сам.
– Хорошее мясо… И как раз два куска. Ты часом не провидец? Кто тебя знает, может ты планировал нашу встречу… – уже жующий мясо енот, обратился к поднимающемуся с земли Рэйсу и состроил умильную морду. Близко подходить к гостю маг не спешил.
"Однако… Значит енот тоже маг и уж точно не из слабых", – Рэйс молча наблюдал, как гость с видимым удовольствием наворачивает мясо.
– Покажешь потом, как ты это проделываешь? Явно менталист, раз сумел мне внушить, что стоишь за моей спиной. Забавная у тебя магия, никогда не видел такой первой формы. Догадываюсь, что ты котолак, но вот порода мне неизвестна; ни разу не встречал за всю свою, поверь, немаленькую жизнь, – енот протянул магу импровизированный вертел со второй порцией, – Присаживайся, чего замер, как суслик на пригорке. Я себе еще кусочек от твоей кормилицы отрежу? А то я голодный, как дракон после спаривания.
"С виду вроде дружелюбный… Да и всегда можно закрыться в шагоходе, отступление – не проигрыш", – Рэйс, постоял несколько мгновений в раздумьях, затем мысленно плюнул на все и решительно двинулся к костру.
– Обана… Вот это попадалово. Ты где эту козу взял, бро? Это же чилтанская порода, таких на всем Парготе только в клане Сурика разводят. За нее нас обоих жопами на колья посадят и будут держать на энергетиках, чтоб сразу не сдохли. И хорошо если колья будут деревянные, а не кожаные.
Маг непонимающе уставился на енота, который продолжал ловко разделывать тушу.
– Ну, чего ты съедалище разинул? Давай помогай. Надо быстрее ее пошинковать и башку спрятать. Улика, мать ее, и весомая… во всех смыслах. А клановые тут резкие, как понос; сначала бьют, потом разбираются, – енот уже отделил у козы голову и теперь ковырялся в ней своим тесаком, – Отставить, башку прятать уже не надо. Я чип нашел. Теперь вопрос – куда бы его потерять, чтобы он никогда не нашелся?
Он посмотрел хитрым взглядом на мага.
– Что? – не выдержал Рэйс.
– Да вот жду, когда же ты сообразишь пригласить меня к себе в гости.
– А с чего ты вообще взял, что мне есть, куда тебя приглашать?
– Ой, не смеши меня, котолак. На тебе военная форма времен войны проционов с приматами, – ответил енот, и заметив на лице мага непонимание, пояснил, – Несколько столетий назад, еноты с обезьянами сцепились на этой ветке Древа из-за какой-то, давно забытой всеми ерунды.
Подождав, пока Рэйс усвоит информацию, енот добавил новую порцию своих наблюдений:
– Значит, ты или нашел склад с обмундированием, что маловероятно, или снял его с останков убиенного.
– Почему же маловероятно?
– Да потому, что все давно найдено и растащено. Осталась только тяжелая техника в закрытых для чужих зонах. А это и есть такая зона – клановая земля Сурика, куда нормальный оборотень и не сунется.
Немного помолчав, енот добавил:
– Кстати, появись ты сейчас в этом комбезе в любом месте Паргота, то нарвался бы сразу на дуэль. Хотя, какая нахрен дуэль? Придушили бы тебя где-нибудь в уголке, просто и незатейливо. Или стилетом в печень ткнули. Не любят местные аборигены эти эмблемы… Почти в каждом семействе были погибшие без посмертия, а такое не забывается. Так что послушай совет – оторви нахрен все нашивки, вплоть до бирок на подкладке.
Рэйс молча впитывал информацию; ничего не зная об этом мире, он боялся попасть впросак, задавая вопросы, ответы на которые, могли быть известны даже ребенку.
***
– Да ты, по местным меркам, завидный жених, – хмыкнул енот, очутившись в кабине шагохода, – Тебе повезло, что смог открыть люк этой каракатицы. Каждая такая машина открывается по-своему; одинаковых запоров, насколько я знаю, не встретилось ни разу. Сурик, видимо, пытался сюда вломиться, да не смог. Вокруг шагохода полно тигриных следов. А где прежние жильцы? Или домик пустовал?
– Ближайшее дерево удобряют, прикопал я их останки.
– Это ты правильно поступил. Комбез в уплату стало быть забрал, а не смародерил. Кем были усопшие при жизни? – енот повернулся к Рэйсу и заметив немой вопрос в его глазах, уточнил, – Обезьянами или енотами?
– С виду, твоими сородичами. Только намного худее и молчаливее.
– Странно, что никто из них сюда не вернулся, – пропустил шпильку мага мимо ушей енот, – Личных вещей много осталось. Обычно за такими вещами возвращаются.
"Дебил, что ли? Как они вернутся, если мертвы уже несколько столетий", – подумал Рэйс, но вслух ничего не сказал.
Мало ли что в башке этого странного енота творится.
Енот молча покосился на валявшееся возле кресел оружие, крякнул, но поднимать не стал. Он старался не брать в лапы чужие вещи. Во всяком случае, если хозяева в этот момент были в наличии и живы.
– Бегаешь быстро? – словно невзначай поинтересовался он.
– По какому поводу интерес? – напрягся Рэйс.
– Насколько я помню, тут недалеко болото было. Надо бы туда быстренько сбегать и утопить вот эту вот вещицу, – енот покрутил перед носом мага металлической прямоугольной пластинкой чипа, – А я пока встречу дорогих гостей. С минуты на минуту должны заявиться. Если за ночь коза не вернулась, значит с утра будут искать по сигналу чипа. А он как бы тут. Хотя должен быть совсем не тут, а там. Где нас с тобой нет. Доходчиво объяснил?
Рэйс кивнул и махнул еноту рукой в сторону выхода; оставлять того в шагоходе он не собирался.
– Мудрое решение, – словно прочитав его мысли, рассмеялся енот, – Я и сам не оставил бы себя единственным охранником при таком хабаре.
***
– Карачун, твою мать… Ты ли это? Давненько не виделись; не завшивел еще, паскуда? – со стороны оврага, из кустов появился мускулистый тигр, и нервно подергивая кончиком хвоста, разболтанной походкой двинулся к костру.
– И тебе не кашлять, Сурик. Тоже не рад тебя видеть в здравии.
– Что забыл Брави на моей земле? – остановившись метрах в трех от костра, тигр резко перестал кривляться, и нагнув морду к земле, угрожающе прижал уши к голове, – Какого хрена ты тут ошиваешься?
– Я тут нынче по делам. Которые тебя, Сурик, ни коим боком не касаются, – невозмутимо ответил енот и неспеша отправил в пасть последний кусочек жареной козлятины.
– Еще как касаются, Ловец душ. У меня сегодня ночью пропала собственность – моя коза. Последняя чилтанская коза на всем долбаном Парготе. Сигнал ее чипа привел меня сюда, и что я тут вижу?
– И чего же ты тут видишь?
– Тебя, Карачун! И мою полусъеденную козу, висящую на дереве! – тигр аж подпрыгнул на месте от негодования.
– Сурик, вот кому ты свистишь? Байбакам степным свою хрень про последнюю козу заряжай!
– Ты. Сожрал. Мою. Козу.
– Да не ел я твою козу. Ты когда последний раз пеленг делал?
– Десять минут назад.
– Ну так сделай его еще раз.
Тигр немного повозился со своим браслетом и удивленно посмотрел на енота:
– Ничего не понимаю. Вот же остатки туши висят.
– Ну висят себе и висят… Тебе-то какое дело? И с чего ты вообще взял, что это именно твоя коза тут с горя повесилась?
– Да потому, что на этой земле нет ничьих коз, кроме моих.
– Пеленг что показывает? – невозмутимо спросил Карачун.
– Чип на северо-западе, в паре километров.
– Так и пи… шуруй туда. Не видишь, я кушаю?
– Там только болото! Она не могла туда забрести!
– Ты на меня зубами не клацай. Я конечно соболезную местной диаспоре коз. Одна из них повесилась, вторая утопилась. Чем вы тут бессловесных животных до суицида доводите? Трахаете небось их по-черному, обещая жениться, а после ночи бурной любви – бросаете?
Карачун, бросив беглый взгляд на тигра замолчал, осознав, что дальше заговаривать зубы бессмысленно; противник ждет от него вовсе не разговоров.
– Ты предсказуем, Сурик. Как обычно Третий Закон? Хорошо, я принимаю бой. Сам выйдешь, или кого вмест…
Договорить Карачун не успел, тигр будто только и ждал слов, что бой принят. Жиденький костерок между ними взорвался настоящим огненным инферно.
Рассвирепевший тигр атаковал сразу же, сквозь стену огня, но впечатавшись мордой в прозрачную стену из моментально спрессованного енотом воздуха, неуклюже опрокинулся на спину и исчез в сплошной стене ревущего пламени.
– Ну, тупо-о-ой, – покачал головой енот и одним движением лапы пригасил беснующийся огонь, – Вот что я теперь твоим родственникам скажу, дебил ты полосатый? Что ты мудаком помер? Так они об этом и сами догадаются.
Карачун сплюнул и со злостью пнул дымящийся труп тигра.
Минуты через две на поляну выскочила рысь. Покрутив головой по сторонам, она внезапно исчезла, а из кустов появился немного запыхавшийся Рэйс.
– И что тут случилось? – маг уставился на хорошо прожаренную тушу тигра. Над ней все еще поднималось хорошо заметное марево из нагретого воздуха, и плавающих в нем частиц сажи.
– Третий Закон тут внезапно случился. У Сурика были ко мне претензии, и он вызвал меня на бой чести. Как видишь, честь – это не про Сурика, – енот продолжал спешно заворачивать нарезанные на ломти остатки злополучной козы в листья лопуха, – А теперь давай шевелиться. Третий Закон незыблем, но его соблюдение не для всех обязательно. У скоропостижно скончавшегося Сурика осталась в наличии большая семья. Да и сам он прохлаждаться на Гарзе долго не будет.
– Стой, подожди-ка! То есть, вот так, буквально из-за какой-то драной козы здесь каждый встречный может на дуэль вызвать?! – последнюю фразу енота Рэйс просто пропустил мимо ушей, зациклившись на несправедливости местных обычаев.
– Да в жопу эту козу! Кому она всралась? Это же Сурик… хмм… Был. Я шестнадцать лет назад за его братишкой Онгаром приходил по вердикту Безликих. Редкая, скажу тебе, отморозь был этот братюня. Четырех магов грохнул окончательной смертью, ради их амулетов. Амулеты, конечно, были раритетными цацками, спора нет. Но ради них лишать посмертия владельцев… М-да… О чем это я? Ааа, ну да. С тех пор, я всего два раза появлялся на Парготе, и оба раза он нарисовывался с претензиями лично, причем во второй раз со своей родней. Ну, чего встал столбом? Давай, двигай окороками в темпе. Это гребаное файершоу наверняка издалека было видно. Скоро гости из замка нагрянут.
– Но Закон…
– Перед Законом все равны, Рэйс. Но есть те, кто ровнее, чем остальные. Сурик с родней – перхоть лобковая, но при землях и наследные, мать их, дворяне. Мы сейчас находимся на их земле. А на своей земле дворянство и есть Закон. Так что хорош пастью щелкать, пошли пороемся в твоей куче в шагоходе на предмет полезностей и быстренько снимаемся отсюда.
– За каким хреном я тогда бегал на болото чип топить?
– Да кто же знал, что Сурик сам сюда явится? Я не провидец. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Все, начинаем шевелить булками.
***
– А скажи-ка мне, Рэйс… Почему ты постоянно человеком ходишь? – енот копался в куче предметов, сваленных Рэйсом в кабине, откладывая в сторонку нужные, на его взгляд, вещи, – Ладно здесь, в лесу, но мы-то сейчас в город пойдем. В таком виде тебя еще на подходах отловят и будут публично унижать и наказывать. И поверь, средств для унижения у аборигенов хватает. Причем с элементами местного колорита.
Карачун хохотнул, видимо вспомнив что-то забавное.
– Не понял… Тут что, людей не любят? – напрягся Рэйс.
– Не любят тут многое, но не людей, как таковых. Все мы люди, все мы человеки, когда дело доходит до… срочной необходимости ими стать. Ты откуда вообще выпал, из какого мира? Нельзя разгуливать во второй форме в обществе. Только в первой. Дома можешь хоть на голове ходить и срать под себя, а в общественном месте будь добр в истинном облике появляться. Это же древнейший закон всех миров Древа.
"Хмм… Что за бред он несет? Какие еще формы?"
– То есть у тебя истинная форма – енот?
– Ну да, – ответил Карачун.
Он сел на пол, поджал задние лапы под себя, и повертев головой вокруг, словно чего-то высматривая, приобрел человеческий облик.
– Так ты человек?!! – заорал, от неожиданности вскочивший на ноги Рэйс.
– Я-то? Оборотень обыкновенный, семейства енотовых, отряда хищных, класса млекопитающих, – скороговоркой выдал в ответ Карачун, уже вернувший себе облик енота, и вдруг создал прямо из воздуха короткое ледяное копье, направленное прямо в лицо мага, – А вот ты какой масти будешь, хрен кожаный?
– Твою ж мать-то… – Рэйс ошарашенно уставился на джид в лапах Карачуна.
– Я! Тебя! Спросил! И совсем невежливо, с твоей стороны, мою мать вспоминать вместо ответа, – енот приставным шагом двинулся к креслу пилота, возле которого лежало оружие, держа джид на замахе.