Пролог
Екатерина Мещерская
Все мое невезение началось той майской ночью… Точнее, оно началось много и много раньше. Но его пик, его вершина, его эпицентр выпал на тот злосчастный день, вернее ночь.
Мне не спалось. Я искрутилась, изрядно сбив простыни и намотав на себя одеяло, то раскрываясь от жары и включая кондиционер, то, наоборот, кутаясь и выключая. И вот, казалось бы, Морфей своими крыльями почти коснулся моего бренного чела, как вдруг! Проникая через броню тройной стеклопакетной защиты, в относительную тишину квартиры ворвался звук. О-о-о, это даже был не звук. Это была дрожь, вибрация и буханье басов из приемника машины, припаркованной внизу на проспекте у ненавистного всеми жильцами нашего дома круглосуточного автомагазина «Веселый бампер». И сколько бы ни боролись активисты дома в лице неутомимой и вездесущей Аглаи Митрофановны! Сколько бы ни отправляли петиций в мэрию, в общества по борьбе с… депутатами и в прочие «компетентные» органы – магазин был, успешно существовал и частенько по ночам давал встряхнуться населению дома громкой музыкой, дамским смехом и визгами. А порой и брутальными мужскими матами ночных мотыльков Северной столицы.
Лежала я, слушала отдаленное «тыц-тыц-тыц бао…» и размышляла о вселенской несправедливости и галактическом западле минут 20. Во мне росла злость, вскипала жажда справедливости. Тяжко вздохнув, посмотрела на часы в мобильном телефоне – 2.56. Откинув одеяло, прошлепала босыми ногами на кухню, по дороге ехидно улыбнувшись своему всклокоченному отражению в большом старинном зеркале. Открыв створки холодильника, окинула внимательным взором спектр наименований на предмет стратегического вооружения. Гнилых помидоров, конечно, не было, пришлось остановить выбор на последних двух яйцах, одиноко жавшихся на полке. Решительно встряхнула растрепанной гривой, протопала обратно в комнату и распахнула окно. В комнату ворвались запахи ночного города и ненавистное «тыц-тыц-тыц бао…». Прицеливалась я недолго и с интервалом в 5 секунд отправила оба снаряда в объект моего бешенства, оказавшийся черной «бэхой». Снизу послышались два практически синхронных звука «кляк… кляк…», а затем музыка стала отчетливей и громче из-за открывающейся дверцы и вдруг стихла…
Я во все глаза, свесившись с широкого подоконника, смотрела, как из черного монстра, поверженного моими снарядами, вылезает бритое чудо в потертых джинсах и черной футболке, медленно чешет складку на затылке, словно включая мыслительный процесс, внимательно смотрит, как с крыши на лобовое стекло стекает скользкими желтыми каплями моя мстя. Наконец процесс загрузки мысли, видимо, завершился, и чудо подняло свою бритую голову:
– Э, каза… – многозначительно выдавило из себя чудо, постепенно переходя на диалект, запрещенный цензурой. Возможно, это продолжалось бы еще долго и даже перешло бы к более значительным действиям, но тут я, состроив искренне удивленную мордашку, улыбнулась чуду самой невинной и обескураживающей из своих улыбок. Бритоголовый застыл, приоткрыв рот, в позе марала, взирающего на заходящее солнце.
– Милейший, есть какие-нибудь проблемы, возможно, жизненные трудности? Неужто мои действия помешали вам так же, как до недавнего времени мне мешали звуки из вашей машины, – практически мурлыкая, спросила я чудо, реально осознавая свою нечестную игру.
Мужчины всегда обращали на меня внимание. Видимо, генетически от предков мне досталось все самое лучшее – и прямой маленький нос, и пухлые коралловые всегда чуть влажные губы, и огромные миндалевидные глаза такого редкого, насыщенного оттенка цвета океанской волны, длинные ноги и фигура нимфы, которую приобрела, занимаясь гимнастикой и плаванием. Владелец «бэхи» как-то нервно вздохнул, мельком глянул на яичную скорлупу и желток, размазанные по его черному монстру, и, видимо, что-то решив, посмотрел на меня:
– Девушка, проблем нет, особенно материальных, трудностей тоже, кроме легко поправимых, – скосил он взгляд на мою мстю, – но появилось желание познакомиться с объектом, их создавшим. Как насчет вместе позавтракать в качестве уплаты взаимных претензий?
Такого объемного набора слов от бритоголового я не ожидала, но и сдаваться не собиралась:
– Милейший, я думаю, наши претензии вполне компенсированы нашими действиями – вы отобрали у меня мгновения драгоценного сна, а я испачкала вашу машину. А посему желаю вам удачного начинающегося дня и засим откланиваюсь. – Напоследок еще раз улыбнувшись опешившему чуду, я захлопнула окно и вернулась в кровать. Машина, еще пару раз посигналив, наконец-то растворилась в утреннем городском тумане.
Вернувшись в кровать, скосила взгляд – 3.18, а сна так и нет. Не зря говорят, что ночь – пора раздумий, мыслей и принятия решений. Вот и я размышляла о том, что жизнь каждого человека очень похожа на длинную дорогу со светофорами, знаками «стоп» и своими поворотами, ухабами и колдобинами, ну и, разумеется, со своими перекрестками. Когда стоишь на этих перекрестках, задумываешься: в какую сторону тебе действительно нужно и правильным ли будет это направление, что ожидает тебя за этим поворотом – тихая лесная грунтовка или оживленная автострада с сумасшедшими скоростями. Вот на таком стратегически важном перекрестке оказалась и я в свои девятнадцать лет.
Жизнь моя, может, и не была безоблачной, но была стабильна и полна любовью. Моя немногочисленная семья вела свои корни из старого русского дворянского рода, и даже некогда княжеского. Героический боевой дед с выправкой отставного офицера Филипп Матвеевич и моя тихая, интеллигентная, всепонимающая и всепрощающая бабушка Ксения Николаевна, а также моя милая, озорная, порой взрывная и всегда веселая мама Полина Филипповна Мещерская делали мою жизнь светлой, насыщенной и счастливой. Воспитывали меня, как дворянского отпрыска, на примерах классической русской литературы и пытались вложить в меня, как им казалось, необходимые знания и умения. Кроме игры на фортепиано я осваивала этикет, училась танцам и английскому. И была бы вполне довольна жизнью, если бы в 7 лет не познакомилась с рыжей Валькой, дочерью почтальонши тети Глаши.
С Валькой мы были словно разнозаряженные частицы, которые неизбежно притягивались друг к другу в силу всех мыслимых и немыслимых физических законов. Тогда, в далеком детстве, я шла из булочной и вдруг увидела, как два вихрастых мальчишки дергают за рыжие косы, обзывают и толкают невысокую, сбитую девчушку с веселыми конопушками на курносом носике. И… как всегда, во мне взыграла тяга к вселенской справедливости. Я, ни секунды не раздумывая, подбежав, огрела хозяйственной сумкой самого рослого мальчика, уже намеревавшегося ударить девочку. Повисла немая сцена, растерянность двух враждующих сторон. Первой очнулась Валька и, схватив меня за руку, бегом утащила через ближайшую арку в соседний двор. С того момента мы стали едины, как две половинки одного целого. С подругой я постигала все хитрости дворовой жизни и все тяготы и «нешуточные» проблемы детского коллектива среднестатистического питерского двора. Я научилась драться, язвить, изучила практически все жаргонные словечки и даже умело могла их ввинтить при случае в словесную перепалку, научилась не плакать и стойко и по возможности с юмором переносить все жизненные трудности, коих с моим чувством справедливости и Валькиным темпераментом на нашу долю выпадало немало. Так и формировался мой характер и закалялась моя личность на примерах героев Лермонтова, Тургенева, Чехова, с одной стороны, и дворовой жесткости и реалиях современной действительности – с другой.
Отца своего я никогда не знала и даже никогда не видела. А когда достигла возраста «взрослого» вопроса родительнице «где же мой отец?» – надо отдать ей должное, она вовсе не достала из закромов комода заготовленное фото с героическим шпионом, летчиком или отважным полярником, а просто обняла меня и честно призналась:
– Не знаю, Кэт, я не знаю, где он, но я его любила так же сильно, как сейчас люблю тебя, – сказала и взлохматила рукой мои густые каштановые с медным отливом локоны.
И я была ей так благодарна – за честность… за любовь… за то, что она просто есть… и за то, что зовет меня Кэт, а не Екатерина, как бабушка и дед.
А потом случилось ужасное. Машина, в которой с дачи возвращались дед и мама, попала в аварию, и их… не стало… Я стояла на кладбище и в свои пятнадцать, держа бабушкины холодные пальцы в своей ладони, понимала, что мы с ней остались вдвоем. А спустя 4 года, возвращаясь из университета, увидела у нашей парадной «Скорую». В тревожном предчувствии забилось сердце, и уже через пару минут его как будто сжали ледяные тиски. В квартиру я поднималась, уже зная, что меня ожидает. Врач что-то говорил о слабом сердце и возрасте. Я кивала и смотрела пустым взглядом в родные лица на фото, стоящие в рамочках на старинном семейном секретере. Потом снова было кладбище, пустая квартира, такая же пустота в душе и осознание полного одиночества. Хотелось вжаться в уголок квартиры и рыдать от чувства необратимой потери и растерянности.
Неделю я ходила, как зомби, из угла в угол нашей огромной квартиры. Подходила к фотографиям, тихонечко гладила их кончиками пальцев и тихо поскуливала, вновь замыкаясь в своем горе. А потом в мою горемычную жизнь ворвался девятибалльный шторм Валентина, смывая собой все мои горести и погружая тяжелые воспоминания на дно моей души, нещадно топя все это своим экстремальным оптимизмом и неуемной жаждой жизни, заражая этим и меня, заставляя очнуться и начать жить с новой удвоенной энергией. Слушая ее щебетание о погоде, шмотках, тенденциях моды, мужчинах, выставках и еще о миллионе вещей, я чувствовала, как крошится внутри меня скорлупа оцепенения. Я улыбалась, отвечая на ее задорную улыбку.
Благодаря наследию родственников я стала обладательницей небольшого, но ощутимого капитала в банке, большой квартиры в центре Санкт-Петербурга, дачи на Карельском перешейке, коллекции антикварных вещиц, шкатулки с бабушкиными драгоценностями и подержанного автомобиля «Фольксваген-Гольф», который мы с бабушкой любовно именовали «Гольфик». Поэтому, ни в чем не нуждаясь, я могла спокойно заканчивать свой исторический факультет любимого университета и, собственно, практически ни в чем себе не отказывать.
Валентина, на которую сидение на одном месте навевало грусть, таскала меня на всевозможные концерты, тусовки в клубах, тематические пати. Там, разумеется, две привлекательные, да что уж лукавить, красивые девушки не оставались без внимания кавалеров. Так в жизни Вальки появился хороший, простоватый, но такой надежный, как форт Нокс, парень с грозным именем Борис и такой же грозной внешностью. Но в отношении Вали он был нежен, как котенок, и при виде ее взгляд его лучился и теплел. Мои же отношения с мужчинами были, мягко говоря, странными, а точнее никакими. Нет, я, безусловно, нравилась мужчинам, и они, конечно, знакомились и даже пытались ухаживать. Только как-то не случилось того самого, к которому тянется сердце, без которого все серое, ради которого готова на все. Возможно, мое воспитание создало в моем мозгу образ рыцаря или даже принца, которого хотелось однажды встретить. Чтобы ради меня был выигран турнир, и звучали фанфары, и чтоб конь белый, и чтоб любовь истинная… вечная…
В сравнении с этим моим придуманным образом все знакомые мужчины явно проигрывали в соотношении 10 максимум к 3. Вот с таким багажом я и подошла к главному перекрестку моей жизни.
Глава 1
Не верьте незнакомым феям
Екатерина Мещерская
Скосила взгляд на часы в телефоне – 5.59, которые тут же сменились входящим вызовом. Звонила Валька:
– Китти, Китти, родная, представляешь, Борька выиграл путевку, горящую, все включено, на неделю, вылетать нужно сегодня, а у меня работа и… – В трубке послышался жалобный всхлип. Да… Плачущая Валька – это просто небывалый факт.
Надо сказать, трудилась подруга в одном небольшом магазинчике, продающем все – от бытовой химии до любых домашних мелочей и сувениров. Эдакая лавка 1000 мелочей. Хозяйка магазина, немолодая, строгая, но не жадная женщина, платила Вале приличную зарплату. И потерять такое место подруга не могла. Обижать Валентину не хотелось, да и времени было много до первых экзаменов. И я согласилась:
– Поезжай, Валек, оторвись там за нас двоих, а я тебя заменю на недельку, тем более смен у тебя на неделе только три.
В трубке послышался явный выдох облегчения.
– Я так рада, что ты у меня есть, Китти, и я такая счастливая, как же хочется, чтобы и у тебя было такое же счастье!!! – воскликнула подруга.
– И я очень рада, что ты у меня есть! Поцелуй от меня Борьку.
– Поцелую, трижды!!! – проорала мне Валька.
– Сильно-то не зверствуй, это же от меня, – усмехнулась я.
– Слушай, Китти, к нам в магазинчик мэн заходил, ну чисто принц твоих грез. Все как доктор прописал! Обещался наведаться снова, когда я ему про одинокую подругу намекнула. Ты там сразу в позу противотанкового ежа не вставай, приглядись, а? – с надеждой протянула подруга.
– Валь, ну, сколько можно?! – привычно закатила глаза я.
– Мне можно, счастливые женщины хотят сделать счастливым весь мир вокруг. А ты огромная часть моего мира, Китти. Целую тебя, родная.
– И я! – эхом отозвалась я и положила трубку.
Часы показывали 6.30. Валькин магазин начинал работать с 9.00, и до него было не так уж близко, а поэтому нужно было поторапливаться. С удовольствием потянувшись, с грацией пантеры направилась в ванную. По дороге громко включив любимую радиоволну и уже пританцовывая с зубной щеткой во рту, пристально всматривалась в лицо красивой зеленоглазой шатенки, отражающейся в зеркале напротив. Макияж много времени не занял. Пару раз махнув по длинным густым ресничкам тушью, нанесла розовый блеск на губы и слегка оттенила скулы неброскими румянами. Волосы, тщательно расчесав, так и оставила рассыпанными по плечам, спускающимися по спине до самой талии густой шоколадно-медной волной. Напялив быстренько белье и чулки, втиснула фигурку в любимый бежевый костюмчик с юбкой-карандашом. Подошла к бабушкиной шкатулке и ненадолго зависла. Украшения я любила. А эти, старинные, с красивыми камнями, – они завораживали. С каждой безделушкой была связана своя история. Так часто каждую из них рассказывала мне бабушка… Бабушка… Перевела полный нежности взгляд на ее улыбающееся мне с фотографии лицо. Выбор остановила на старинных сережках с небольшими изумрудиками в виде лепестков экзотического растения и на странной брошке, о которой мне бабушка ничего не рассказывала, но она мистическим образом всегда притягивала меня. Брошь была выполнена в виде сложнопереплетенных лепестков, в центре которых покоился камень, очень похожий на изумруд, но отчего-то я точно знала, что это какой-то другой камень. Тронув запястья любимыми духами, еще раз покрутилась перед зеркалом и осталась довольна своим внешним видом.
Выпила чашку свежего кофе. Тщательно вымыла за собой чашку и кофейник, протерла все кухонные поверхности, следуя многолетней привычке к аккуратности во всем. Сунула в небольшую бежевую сумочку мобильник, кошелек, права и на всякий случай банан. На ходу запрыгивая в любимые бежевые туфельки на шпильке от Christian Louboutin, практически выбежала из квартиры. Садясь в любимый «Гольфик», погладила его нежно по капоту, как старого друга.
В магазин я не опоздала, хозяйка была на месте и, услышав звякнувший колокольчик на входе, подняла на меня взгляд.
– Здравствуйте, – жизнерадостно улыбаясь, поприветствовала я женщину, – я Екатерина Мещерская и, если вы не возражаете, могла бы заменить мою подругу Валентину Старожилову, которая будет отсутствовать неделю по семейным обстоятельствам, – выпалила я на одном дыхании, продолжая все так же скалиться. Женщина окинула меня внимательным взглядом с ног до головы и, видимо, осталась довольна, потому что улыбнулась и просто сказала:
– Добро пожаловать, Катюша. Я Маргарита Михайловна. Сейчас я напою вас чаем и все тут покажу и расскажу. – У меня отлегло от сердца, и, глядя на открытое лицо женщины, я начала потихоньку отходить от волнения.
За 15 минут Маргарита Михайловна показала мне практически весь товар, названия которого у меня в голове все равно смешались в одну большую кучу. Объяснила, как работать с небольшим кассовым аппаратом и как закрыть магазинчик, если вдруг она не вернется к закрытию. С этим, вежливо попрощавшись и на прощанье помахав мне рукой, женщина вышла из магазина.
Не успела я осмотреться, как меня отвлек дверной колокольчик. Подняв глаза, я обомлела и замерла. Практически каменной статуей – в дверях стоял он! Нет, не так… В дверях стоял ОН!!! Там стояло воплощение мужественности и красоты, олицетворение всех фантазий женщин о рыцарях и принцах. Незнакомец был высок, смугл. Пронзительно-синие глаза внимательно осмотрели мою удивленную тушку. На миг показалось, что в этих синих очах вспыхнул огонек. Он удовлетворенно усмехнулся, но взгляд остался холодным. Было заметно, что увиденное ему понравилось. Подчеркивало идеальный облик и то, что мужчина был блондином, причем блондином пепельным, с длинными, спускающимися ниже плеч тщательно ухоженными волосами. Было в нем что-то настолько неправильное или, лучше сказать, нереальное. Я пришла к выводу, что таких сейчас не делают и это единственный музейный экспонат. После этих умозаключений я успокоилась и улыбнулась незнакомцу.
– Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь? – по возможности бодренько пропела я.
– Здравствуйте. – Мужчина продолжал пристально на меня таращиться, как будто производил в уме сложные подсчеты. – Так вот, значит, какая у Валюши подружка…
– А… так вы и есть тот принц из девичьих грез! – почти отмахнулась я, не обращая внимания на его мурлыкающие интонации. – Если вам ничего не нужно, то, боюсь, наш разговор окончен.
Блондинистый незнакомец опешил, но собрался с мыслями буквально за секунду. А я подумала вдруг, что зря его обидела. У такого красавца наверняка есть девушка. И именно ей он вот так белозубо улыбается. А может быть, даже совершает нечто во имя нее. Дура романтичная, да? Знаю!
– Тогда будьте добры пачку «Дюрекс». – Мысли порхали, как встревоженная стайка воробьишек: «Дюрекс… тампакс… олвейс…» – проносилось в голове. И зачем мужчине… Идеальный образ замкнулся! Только настоящий рыцарь без страха и упрека может вот так прямо купить для своей дамы средства личной гигиены!!! Он же практически сейчас для нее убивал дракона!!! Выигрывал турнир!!! Заставлял звучать фанфары!!! Проблема заключалась в том, что я абсолютно не имела представления, где лежит этот дюрекс. И пока я его ищу, решила задать наводящие вопросы:
– А… Вам дневные или ночные? – мило прощебетала я, с удивлением заметив замешательство на красивом лице мужчины.
– Предпочитаю утренние, – как-то неуверенно ответили мне. Смущается, подумала я с трогательной нежностью к принцу. Но так как дюрекса в отделе прокладок так и не нашла, решила время еще потянуть.
– А вам на сколько капель? – с видом знатока уверенно спросила довольная собой я.
– Ну… это как получится, – как-то нервно ответил мне мужчина, и у него непроизвольно дернулась бровь.
И тут я как-то вдруг резко поняла, что мы говорим с ним о разном. Видимо, это понимание очень ярко отразилось на моем лице, что позабавило незнакомца. Он усмехнулся, наклонился к моему лицу и практически выдохнул:
– Может, вы уже продадите мне упаковку презервативов вон в той красной коробочке, размер XXL? – А я… я почувствовала себя рыбой, только что вытащенной на бережок. Потому что дар речи пропал, а щеки предательски вспыхнули.
Образ идеального принца сначала покрылся кракелюрой, а потом и вовсе рассыпался. Разочарование. Принцы вымерли, как мамонты, – это аксиома. А с математикой не поспоришь, это так же верно, как то, что нет драконов, магии и прочей лабуды. Знала бы я тогда, как я не права.
– Ну же, девушка, вы же сами хотели мне обязательно что-нибудь продать ненужное, прежде чем побеседовать, – доверительно поведал разрушенный образ рыцаря, – а между тем у меня к вам дело.
– Дело? – почти прошептала растерянная я.
– Да, дело, не терпящее отлагательств!
– Какое у вас может быть ко мне дело, если я вас впервые вижу? – начала отмирать я.
– Так уж вышло, что я пообщался с вашей подругой. Я знаю о вашей мечте. И я готов ее исполнить!
– Исполнить мою мечту? – опешила я. – Да вы понятия не имеете, о чем я мечтаю!!! И вообще, мечты – это частная территория!! Посторонним вход воспрещен!!! – Я начинала злиться на белобрысого, на ситуацию и даже, частично, на сердобольную Вальку.
– Ну, разумеется, вашу! Все девушки мечтают о принце и приключениях.
– А вы, значит, фея общеземного значения? – съязвила я.
– Фея? – задумался мужчина. – А-а… это вы ассоциируете меня с одним из элементов земного фольклора… Исполняющим желания? Да, в каком-то смысле я фея. Только не общеземного значения, а скорее общегалактического масштаба.
Челюсть непроизвольно упала, и я была вынуждена ее поддержать. Вот так, дорогие граждане, и приходит по утрам к человеку полный, тот, который полярный семейства псовых. Молчала. Судорожно вспоминала, что я могла такого натворить, чтобы меня так жестоко проверяли на нормальность. Инопланетянин? Похож. Даже чертовски похож, потому что на Земле такие экземпляры в Черной книге лет так триста. Ведь если ему поверить, то не усомниться в моей нормальности невозможно. С другой стороны, принца все же хотелось. Да и приключений тоже. Решила действовать наверняка.
– Чем докажете свой общегалактический масштаб?
Незнакомец как будто ждал именно такого вопроса. С облегчением выдохнул и извлек из кармана обычную плоскую коробочку.
– Это стандартный голопроектор для связи с кем либо, будь то корабль или любой член планетарного сообщества. Активируется в день совершеннолетия каплей крови владельца и служит до его биологической смерти.
– Хм… А не член, значит, иметь такую коробочку не может?
– Такую коробочку – нет, потому что активируется она кодом ДНК хозяина, но другие средства связи вполне доступны и не членам. – Мужчина улыбнулся и нажал что-то на предмете.
Цилиндр сиреневого света вырвался из коробочки. Внутри светового столба я отчетливо увидела сектор Земли и небольшой вытянутый причудливый космический корабль, медленно скользящий над планетой.
– Ух ты ж!!! – воскликнула я. – А чего это вы на таких сардельках летаете? А как же летающие тарелочки? У нас НЛО исключительно в форме тарелок рисуют.
– В форме тарелок обычно разведзонды. Они беспилотники. Еще доказательства моей общегалактичности нужны? – как-то немного устало спросил белобрысый.
– Ну, допустим, вы инопланетная фея. Допустим, вы можете обеспечить на мои ягодицы приключения. Я даже допускаю принца. А кстати, обитаемых планет много?
– Обитаемых планет в нашей галактике много, а по всей вселенной больше миллиона. Расы, населяющие галактики, делятся на гуманоидные и негуманоидные. Как правило, сферы и территории их влияния различны. Это обусловлено, прежде всего, анатомическими особенностями и средой обитания. Но их интересы могут соприкасаться, как правило, ограничиваются торговлей. Браки и межвидовые скрещивания между гуманоидами и негуманоидами не происходят в силу тех же причин. А вот гуманоидные виды все вполне между собой совместимы. Гуманоидные расы, как правило, отличаются только цветом кожи и волос, длиной тех или иных органов и конечностей и силой ментального воздействия – от очень сильного до полного отсутствия такового.
– Силой ментального воздействия?
– Ну, по-вашему… – фей нахмурился, – наверное, самое подходящее слово – это магия. Это мысленно – энергетическое воздействие на людей, предметы, потоки энергий и даже на космические объекты, от астероидов до целых созвездий.
– Неужто есть такие расы, представители которых настолько сильны? – Все, что рассказывал незнакомец, было настолько увлекательным и нереальным одновременно, что у меня от нетерпения услышать продолжение истории заблестели глаза. Кажется, это не осталось незамеченным, судя по снисходительной усмешке фея.
– Разумеется. – Он так резко замолчал, что я невольно испытала разочарование. Мне хотелось больше информации, которая была так похожа на сказку, хотя, по сути, сказкой не была.
– И вы предлагаете мне экскурсию по галактике и как бонус принца? – прямо спросила я.
– Совершенно верно.
– Знаете, на Земле есть поговорка, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Извините, но я не верю в альтруизм. Ваша выгода в чем?
– Понимаете, – как-то нерешительно, после некоторой заминки начал фей. Потом, видимо, решился и начал говорить бодрее и даже взглянул мне в глаза, – ваша планета не входит в реестр планетарного сообщества, и исключительно поэтому землянки крайне редки, а стало быть, весьма и весьма ценны. Женщины вашей расы часто бывают чрезвычайно красивы, как вы. Я надеюсь на благодарность вашего принца.
– И вы вот так просто признаетесь в своих меркантильных интересах на мой счет? – скептически скривилась я.
– Раса иланов славится честностью своих сделок, – как-то очень торжественно произнес мужчина.
– Я так понимаю, что есть какое-то «но», раз вы так обстоятельно мне об этом рассказываете.
– Разумеется, есть. Даже два, – тяжко вздохнул фей.
– Ну, так вы мне о них поведаете или я должна все из вас клещами тянуть?
– На вашей планете еще практикуют пытки? Я не думал, что вы настолько отсталые.
А я почему-то обиделась на белобрысого за всех землян и землянок. Потому что патриотка, да и за державу обидно. Не в планетарном сообществе, понимаешь… Не член… Коробочка не положена… Отсталые мы, видишь ли… От мыслей этих лицо мое, видимо, хмурилось, и инопланетный фей как-то примирительно и, я бы даже сказала, заискивающе, продолжил:
– Для того чтобы я смог забрать землянку в планетарное сообщество, важны два условия. Первое – это абсолютная добровольность со стороны землянки, подтвержденная договором. И второе – землянка должна быть галактически совершеннолетней. К слову сказать, сколько вам лет, шенна?
– Шенна?
– Это уважительное обращение к незамужней женщине, принятое в сообществе. Вы ведь не замужем?
– Нет, я не замужем. Мне 19 полных лет… – И тут я осеклась, а блондин заметно напрягся. Неужели за всеми этими событиями я забыла о собственном дне рождения!!! – именно сегодня мне исполнилось 20.
– Общегалактическое совершеннолетие – это 20 лет, – облегченно выдохнул с трудом взявший себя в руки мужчина. – Теоретически ничто не мешает вам улететь со мной сегодня же.
– Теоретически да, но практически… Я еще сегодня утром не верила ни в инопланетян, ни в магию, ни в планетарные сообщества. Да и потом мне просто необходимо собрать личные вещи, попрощаться, попросить присмотреть за квартирой до моего возвращения.
– Ну, какие вещи, – начал, как мне показалось, юлить фей. – Одежду точно брать не стоит, вы, женщины, слишком подвержены моде, а она в планетарном сообществе несколько иная. Я слишком ограничен во времени!!! – повысил он голос.
– Я вам еще своего согласия не давала! – А что? Я тоже рявкать умею. – А что до личных вещей, то это не ваше дело!!! Не забывайте, наша сделка взаимовыгодна. И еще неизвестно, для кого она выгодней.
Фей стушевался. Несмотря на внешнее спокойствие, было заметно, что он разочарован и спешно ищет выход из создавшейся ситуации. Наконец он тяжело вздохнул и спросил:
– Хорошо, ваши условия?
Все так быстро завертелось, что у меня практически не было времени на раздумья. Наверное, мне должно быть страшно сейчас от того, что я покину родную планету, знакомых, Вальку. Но страшно почему-то не было. Была уверенность, что такой спонтанный поступок – это самое правильное, что я могу сделать. Немного беспокоила некая искусственность спокойствия. Да и действительно, что мне терять? Кто меня ждет на Земле? Родных нет, любви так и не встретила, а Валька… Валька поймет, простит и будет счастлива без меня. А может статься, еще и свидимся. Похоже, что решение я все же приняла, или не я… Но в любом случае нужно смотреть в лицо новым обстоятельствам!
– Эммм… – Я только сейчас поняла, что даже не знаю имени своего собеседника, и ведь он моего имени тоже не знает.
Видимо, блондин понял, в чем причина моего замешательства. Он выпрямился и, кивнув головой, представился:
– Сантаниил Фаутт, планета Илания, система Таннаут.
– Как? Как? – невольно рассмеялась я.
Блондин оскорбился.
– Мое имя вызывает у вас смех? – зло прошипел он.
– Простите! Просто в одной из стран Земли есть еще один фольклорный персонаж. Добрый дедушка, который дарит подарки послушным детям, и зовут его Санта! Не находите это забавным и символичным?
– Символичным определенно, но не забавным! И не забывайте, ваш Санта дарит подарки только послушным детям, – выжидающе уставился на меня обиженный фей.
– Екатерина Мещерская, планета Земля, Солнечная система, – улыбнулась я блондину, разряжая ситуацию, – можно Кэт, так звала меня мама. И я согласна заключить с вами договор о том, что добровольно покидаю планету. Но заключим мы его вечером, я же не могу бросить магазин и подвести подругу. Хоть и напоследок.
– Кэт, в сообществе принято между партнерами обращение на «ты». А мы ведь с вами почти партнеры, не так ли? И коль скоро мы с вами пришли к соглашению, можете называть меня Сант.
– Договорились, Сант! Давай встретимся у меня дома вечером. Часикам к 9 я буду готова. Вот мой адрес, – улыбнулась я мужчине, протягивая листочек с написанным адресом.
– До встречи, Кэт.
– До встречи, Са… – сказала я пустоте, потому что мужчина как сквозь землю провалился.
Чертовщина какая-то. И в эту чертовщину я вляпалась уже по самые уши.