Часть первая. Имперский наследник
Глава 1.
Сахиры появились над Ронстадом и вертикальным клином поднялись в ночное небо.
Их было всего около пятидесяти. Зато самых крупных. Только такие и могли выжить после схватки с харпагами.
Взмахнув могучими крыльями, ящеры обрушили всю свою ярость на имперскую армию. Ни солдаты, ни их командиры не ожидали нападения, да ещё такого. Ответить им было нечем, ведь харпаги уже покинули город и возвращаться не собирались.
В рядах лэнсомской армады, до этого стройной и величественной, началась паника. Знамёна попадали. Загрохотали отчаянные и беспорядочные выстрелы со всех краёв площади. Загудели автокэбы. Крики, скрежет и хруст костей снова разнеслись по округе.
Ящеры атаковали стремительно и безжалостно.
Они рвали и крушили, раскидывали солдат по площади, давили их лапами, рубили мечами, валили военную технику, швыряли её в убегающих людей.
Замерев в оцепенении, Фердинанд смотрел на истребление своего войска, будто не верил глазам.
Я не стал ждать, пока главнокомандующий опомнится. Вынул из ножен один из мечей и с коротким размахом рубанул мужчину по правому локтю.
Один прицельный удар – и рука Фердинанда Ринга вместе с Печатью упала на брусчатку.
Зря дядюшка подпустил меня к себе так близко.
С душераздирающим выкриком главнокомандующий обхватил обрубок и повалился на колени, согнулся и забился в жутком вое. Кровь брызнула в разные стороны, окропила и его, и мою одежду, залила камни.
И пока мужчина завывал от слепящей боли, баюкая то, что осталось от его конечности, я убрал меч и наступил на отрубленную руку подошвой военного ботинка. Наклонился и сдёрнул окровавленную Печать с мёртвого пальца.
Снялась она легко и послушно.
Я успел сунуть её в нагрудный карман разодранного кителя, где уже лежали два других перстня, а в следующую секунду меня снесло гравитационным эргом. Кубарем я прокатился метров десять-пятнадцать и ударился в колесо поваленного набок автокэба.
Эрг оказался не такой уж и сильный.
Херефорд мог бы выдать и помощнее. Несложно было догадаться, почему так вышло. Во время нашей схватки он истощил кодо чуть ли не до нуля. Чтобы так долго держать щитовую сферу, он использовал большую часть своей силы, и вот теперь ему придётся за это расплачиваться.
Так пусть ублюдок и расплачивается.
Я вскочил и немедля задействовал кинетический эрг. Поднял автокэб в воздух. Развернулся, делая широкий мах обеими руками, и швырнул махину в Херефорда. Автокэб сшиб волхва и накрыл его собой, но тот высвободился за один удар. Машина, как игрушечная, опять отлетела в воздух и устремилась в мою сторону.
Я бросился вбок.
Автокэб пронёсся мимо и рухнул позади меня. С оглушающим скрежетом и гулом брусчатка отозвалась на удар, а вокруг и без того всё взрывалось и гудело.
Сахиры добивали лэнсомскую армию. По крайней мере, ту, что находилась на площади (это была не вся армия, а лишь часть той, что я видел у линии горизонта).
Не тратя больше ни мгновения, я рванул к Херефорду.
Истощённый и израненный, он не успел даже подняться. Я навалился на него с мечами, сразу вспомнив, как мне приходила идея снести с плеч его паршивую голову. Пришло время этим заняться.
Клинки мечей, как половинки ножниц, скользнули друг к другу. Шея волхва оказалась между лезвиями.
Короткое движение, и…
Нет. Я опять его не убил.
И голову не снёс. Шея Херефорда выдержала удар мечами.
Волхв поднял изуродованное лицо, взглянул на меня и хрипло усмехнулся.
– Ну что, Рэй? Ты всё никак не успокоишься?
Я ещё раз резанул по его шее, увеличив силу вдвое и присоединив к ней кодо. Никакой реакции. Шея волхва, будто каменная, осталась целой.
Отодвинув мои мечи ладонью, Херефорд тяжело поднялся на ноги и опять усмехнулся.
– Я же говорил, что меня не убить, настырный дурень. Ещё при первой нашей встрече. Разве ты забыл?
Нет, я ничего не забыл. Те картины пробуждения в чужом теле никогда не вытравятся из моей памяти.
Волхв покачал головой.
– Ты не отобьёшь Ронстад, потому что армия Лэнсома…
Он не закончил фразу.
Внезапно передёрнулся всем своим могучим телом, вытаращил на меня глаза и захрипел. Из его рта потекла белая слюна. И только когда он мешком повалился передо мной на бок, я увидел позади него Софи.
В изодранной военной форме, с раскуроченными костями запястий, с опаленными белыми волосами, она стояла со штырём из дериллия в руке. И это был второй штырь. Первый Софи вонзила Херефорду в спину.
Она наклонилась и вбила второе орудие ему ещё и в грудь.
– Так надёжнее, – прохрипела Софи и только сейчас посмотрела на меня. – Можешь не надеяться, Рэй, он не умер. Закроем его в карцере из дериллия. В городской тюрьме и такая имеется.
Женщина перевернула Херефорда ногой, наступила ему на спину и оглядела площадь.
Сахиры почти справились. Им на помощь пришли остатки хэдширских отрядов и уцелевшие адепты, вырвавшиеся из-под конвоя – недобитая армия Ронстада и Хэдшира.
Выживших осталось совсем немного, зато у них имелось неоспоримое преимущество перед солдатами Лэнсома. Адепты владели кодо, а с таким аргументом сложно было спорить, не имея в помощниках толпу харпагов.
Беглым взглядом я ещё раз оглядел площадь, выискивая Фердинанда. Его нигде не было. Пока я отвлёкся на волхва, он сбежал или попал под штурм сахиров. Хотя даже если он и жив, то вряд ли сможет далеко уйти с отрубленной рукой. Ему просто не дадут уйти.
Я перевёл взгляд на здание вокзала, но распятых людей на стене уже не увидел.
– Я их сняла, – сказала Софи, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Они живы. Все живы. Но сражаться не в состоянии. Армия Ронстада обезглавлена.
Женщина положила ладонь на мой нагрудный карман.
Её глаза продолжали гореть.
– Печать Рингов у тебя. А ты – Ринг. Ты имперский наследник. И ты имеешь право на власть. – Софи улыбнулась и добавила: – Даже Архитектор, как бы дальновиден он ни был, проиграл сегодня твоему упорству. Ты не покинул Ронстад и остался верен себе. Возможно, это лучшее решение в твоей жизни. А теперь прими управление оставшейся армией. Отбей врага до конца. Только прошу тебя, Рэй… не надевай Печати.
– Постараюсь, – кивнул я.
С Печатями у меня были слишком сложные отношения, чтобы что-то обещать.
Софи посмотрела на Херефорда.
– Ну а я надену намордник на этого имперского пса, чтобы он больше не путался у тебя под ногами.
***
Чтобы собрать вокруг себя всех защитников города, что отбивали площадь, я воспользовался тем же приёмом, который уже применял при встрече с вожаком харпагов.
Достал мечи из-за спины и пустил через них кодо.
Его было не так много, но достаточно, чтобы клинки вспыхнули. В темени ночи они заискрились алым огнём и озарили заваленную трупами и окровавленную площадь.
Неторопливым шагом я пошёл по площади к зданию вокзала. По пути сшиб клинками нескольких не добитых агентов Лэнсома и продолжил идти, держа скрещенные мечи над головой.
Мой молчаливый и яркий призыв увидели все. И люди, и монстры.
Сахиры опустились на брусчатку площади, сложили крылья и встали ровным рядом, готовые к любому моему приказу. Адепты Ронстада и воины Хэдшира собрались у здания вокзала. Их осталось совсем мало, не больше тысячи человек, но они ещё не сдались.
Уставшие и истерзанные люди смотрели на меня и мои горящие клинки. Алый свет освещал их лица и глаза, наполненные надеждой и решимостью.
Среди собравшихся я заметил белобрысую макушку Дарта Орривана. Он стоял в первых рядах, а вот младшего брата Кристофера с ним уже не было. Рядом с Дартом замер Хинниган с неизменной винтовкой на плече. С другой стороны толпы я увидел высокую фигуру мастера Изао, чуть дальше – профессора Капелли и ещё пару преподавателей из школы Сильвер.
Я опустил горящие мечи, ещё раз всех оглядел и громко произнёс:
– Часть вражеской армии Лэнсома осталась у ворот! Переходим в контрнаступление! Сахиры – во фронте; адепты – по флангам; хэдширские отряды – замыкают на резерве! Добьём врага! Ни один имперский солдат не отправится сегодня домой!
В ответ раздался хор разнородных голосов, человеческих и звериных:
– Отобьём город!
– Пой, сердце!
Сахиры поднялись в воздух, но не слишком высоко, на уровень первого этажа, чтобы не маячить в небе на линии огня. Адепты заняли фланги, а парни из Хэдшира с винтовками и уцелевшими гаубицами взяли роль добивающих.
Больше я не стал говорить ничего. Всё и так было понятно: решалась судьба города.
До ворот наша стихийная армия добралась стремительно, по пути выбивая остатки тех, кто успел войти в город. К нам присоединились ещё адепты, и боковые колонны разрослись на треть. Однако лобовой удар должны были обеспечить сахиры. Монстрам я отводил главную роль. В конце концов, не зря же отдано столько сил этим злосчастным порталам.
Сахиры не подвели.
Такого наглого ответа от покорённого Ронстада армия Лэнсома не ждала совсем. Для имперских командиров город уже пал, но когда гигантские ящеры вылетели через пробитые ворота и разрушенные стены, когда они обрушились на первые ряды военных машин, реакция была примерно той же, что на площади.
Началась паническая и отчаянная оборона артиллерии.
В сахиров полетели ядра и гранаты. Пару монстров снесло орудиями сразу, но остальные успешно атаковали противника и за первые минуты боя смяли его стройные ряды.
В это же время адепты устроили штурм с флангов.
Такой бури кодо я не видел никогда, даже после падения стены. Во врага устремилось всё, что только могло: огненные и ледяные потоки, лавины камней, каскады боевых рун, чёрные демонические вихри, эрги, стальные пики, молоты и кинжалы, горящие и мутирующие на лету.
Я ворвался в бой, окружённый сахирами, как ангелами.
Мои мечи принялись кромсать и резать вражескую плоть без разбора. Лицо забрызгало кровью, окутало жаром тел и запахом палёных волос. Я давно заметил, что в такие моменты у меня сносило разум, и оставалась только жажда битвы.
Этот раз не стал исключением.
Чёрные клинки несли смерть всем, кто оказывался рядом. Усталость почти сразу покинула тело, кодо набрало силу, скопившееся напряжение превратилось в мощь. Ну а тех, кто всё же умудрялся уцелеть после моих атак, добивали стрелки из Хэдшира, их легкая артиллерия гремела беспрестанно.
Ронстад отбивался на пределе сил.
Боевая армада Лэнсома каждую минуту теряла десятки солдат и военных машин. Теряла и теряла, пока под напором контратаки последние ряды имперской армии не начали отступление. Только никто не собирался их отпускать.
С воздуха сахиры замечали всех, кто пытался бежать и прятаться. Чувствовали тех, кто делал вид, что мёртв, лёжа среди убитых. Ни одно живое вражеское сердце не укрылось от их слуха. Ящеры летали над землёй, точно коршуны, и безжалостно добивали любого.
Я убрал клинки и медленно огляделся.
Бой закончился. Ронстад смял и уничтожил армию Лэнсома.
Поля у западных стен города почти до самых холмов были покрыты трупами людей и монстров, покорёженными машинами, поваленными пушками, осколками гранат, ядрами и брошенными винтовками. Костры коптили небо. Горячая земля отдавала ветру ароматы сырой плоти.
Городские стены стояли полуразвалившиеся, и на их обломки поднимались горожане, сотни горожан. Уже не военные. Это были выжившие после нападения харпагов старики и дети. Они молча смотрели на поле отгремевшего боя и будто не до конца осознавали, что остались живы.
Победа досталась городу чудовищными потерями. Их ещё предстояло осознать. Да и неизвестно, чем теперь обернётся Ронстаду эта кровавая ночь.
Я стоял посреди поля трупов и тяжело дышал, ещё приходя в себя. Только сейчас до меня добралась боль. Оказывается, кто-то успел пробить пулей моё левое бедро, а правое плечо двигалось с трудом, в затылке ныло и пульсировало, пот жёг глаза и порезы на лице, кровь капала с пальцев.
Сахиры опять выстроились передо мной в ряд. Из восьмисот их осталось девять, и именно эти поющие создания изменили сегодня исход битвы за Ронстад. Без них тут не было бы уже ничего.
Я медленно поклонился им в благодарность.
Они поклонились в ответ и, расправив белые крылья, опять поднялись в ночное небо. Их провожали тысячи глаз. Люди смотрели на них со слезами, смотрели до тех пор, пока могучие твари не исчезли во мраке.
Ну а я, уже не глядя ни на кого, неторопливо поковылял в сторону разрушенных городских ворот.
***
В городе творилась суета.
Убитым не было числа, уцелевшие помогали раненым, кто-то куда-то бежал, кто-то что-то нёс, кто-то кричал, кто-то стонал от боли, причитал или плакал навзрыд от потери.
Люди мельтешили и шумели, а я всё шёл вперёд, прихрамывая на простреленную ногу. Шёл очень медленно и очень долго, и чем дольше шёл, тем сильнее ощущал боль во всём теле.
На какое-то время я даже забыл, что в моём нагрудном кармане лежат три Печати. Три из пяти. Буйвол, Ворон и Паук. Выходило так, что хранитель одного из двух недостающих перстней и есть тот, кого я ищу. Тот, кого Ребекка называет Хозяином. Тот, кто испортил мне жизнь, и кого ещё предстояло вычислить.
Когда я дошёл наконец до городской ратуши, то увидел Софи.
Она поспешила мне навстречу и, подойдя, обхватила за плечи. От её прикосновения по телу снова пронеслась боль.
– Тебе бы на перевязку, Рэй, иначе истечёшь кровью. Ронстаду нужен живой Адепт Возмездия.
Я поморщился.
– Вы можете хотя бы при мне это прозвище не произносить? Терпеть его не могу.
Софи улыбнулась.
Вокруг валялись мертвецы и плакали люди, а она улыбалась. Наверное, за свою бесконечную жизнь она наблюдала слишком много смертей, чтобы на них реагировать.
– Я видела твоих друзей, – сказала она. – Увы, не всех.
Я посмотрел на неё с немым вопросом.
Софи не стала меня мучить, ответив сразу:
– Они на первом этаже ратуши. Там устроили один из временных госпиталей, поэтому ты можешь тоже…
– Спасибо, Софи. – Я её не дослушал и сразу отправился в ратушу.
Правда, как бы я не спешил, быстрее ковылять не получалось. Только через десять минут борьбы с собственной левой ногой я дотянул до временного госпиталя.
Там, как и на улицах города, творилась суета. Рунные ведьмы и ведьмаки сновали между лежанками, устроенными прямо на полу, везде мерцали их лечебные руны. Тут тоже стонали от боли, но хотя бы не плакали. По крайней мере, навзрыд.
В углу я наконец заметил Хиннигана.
Похоже, только он один и был в сознании. Мрачный, со скорбящим лицом, Хинниган сидел на полу, прислонившись спиной к стене, у лежанки с Дартом.
Дела у того были плохи: голова перебинтована плотным слоем, как и правая рука, один глаз накрыт примочкой. Дарт лежал без сознания, бледный и измождённый.
Я доковылял до Хиннигана и неуклюже уселся на пол рядом с ним, вытянув раненую ногу. Очкарик был настолько погружён в мрачные мысли, что меня даже не заметил.
– Как он? – спросил я.
Вроде тихо спросил, но Хинниган вздрогнул.
Он повернул голову и уставился на меня с таким выражением лица, будто никак не мог вспомнить, кто я такой.
– Сказали, что жить будет, – выдавил он наконец.
– А твой дядя?
– Дядя живой. Он раненым помогает.
– Что с остальными?
Хинниган вздохнул.
– Хлою увезли в медблок школы. Она сильно ранена. Ли Сильвер тоже вроде туда отправили. Терри Соло я не видел, не знаю, что с ней. – Он помолчал и добавил, снова вздохнув: – Джо погибла.
Мы оба смолкли и отвернулись друг от друга.
Джо…
Накатила скорбь. Я вспомнил, как впервые увидел Джозефин Ордо в поезде, и вспомнил, как она доставала брата насчёт меня, как всю дорогу не умолкал её звонкий голос. Теперь нет ни её брата, ни Джо.
– Они ответят за всё, – процедил Хинниган, глядя в одну точку перед собой.
Я ничего не сказал, только прикоснулся пальцами к нагрудному карману.
В этот момент в распахнутые двери ратуши ворвался мальчик. Он был настолько измазан сажей и кровью, что я не сразу его узнал. Зато он, увидев меня, заверещал на весь первый этаж:
– Живой! Живо-о-ой!
Это был Филиас Рэтвик.
Мальчишка бросился в мою сторону, расталкивая по пути медсестёр. Наконец добравшись до нас с Хинниганом, он кинулся мне на шею. Мои раны вспыхнули новой болью, кровь сильнее полилась из простреленного бедра, но я стерпел.
– Привет, Фил.
– Привет, светлый воин кодо! – заулыбался он.
У меня же улыбаться в ответ совсем не получалось. Особенно после известия о смерти Джозефин.
– Там про тебя Хлоя спрашивала, – сообщил мальчишка, продолжая радостно лыбиться. – Она в медблоке. Пришла в себя и сразу спросила, где ты. А я ей говорю: «Наверное, в самом дерьме», а она мне: «Сам ты в дерьме, Филиас, а Рэй – великий воин кодо, приведи мне его. Я хочу его поцеловать, потому что он опять спас город».
– Так и сказала? – вскинул брови Хинниган.
Он вышел из ступора и взглянул на Фила уже более-менее добродушным взглядом.
– Ну… не совсем так сказала, – замялся Фил. – Она потребовала, чтобы я нашёл Рэя и убедился, что он жив, а потом доложил об этом ей. Очень сильно просила. Ну вот я и побежал искать Рэя. А тут он. Живой.
Фил по привычке толкнул меня кулаком в бок. От боли я тихо закашлялся.
– Ой… извини, – виновато пробормотал пацан. Потом понизил голос и добавил: – А я убил двоих агентов. Выстрелил в них вот этим.
Он пошарил рукой за спиной и вынул револьвер с гравировкой волчьей головы.
– Эти твари в медблок хотели забраться, а я тут как тут. Иду такой им навстречу и говорю…
– Потом расскажешь, – оборвал я бормотанье мальчишки.
В здание ратуши вошёл патриций Орриван. Хотя не совсем вошёл. Его привели под руки, в окровавленных бинтах.
Мужчина был сам не свой, его глаза панически осматривали лежанки и раненых. Одного за другим.
В итоге патриций не выдержал и выкрикнул:
– Где мой сын?! Мой сын! Где он?!
– Он здесь, патриций!.. – Хинниган махнул рукой и поднялся.
Два адепта снова подхватили Орривана под руки и понесли к лежанке Дарта.
– Господи… господи милостивый, оставь мне хоть одного сына… – Патриций опустился на пол и осторожно взял Дарта за безвольную руку.
Мужчина больше ничего не говорил. Он молча держал родную ладонь и смотрел на сына. Наверное, он бы просидел так не один час, пока бы Дарт не пришёл в себя, но глухую и ровную суету стихийного госпиталя опять потревожил выкрик.
– Депеша! Патриций! По графопорту пришла дипломатическая депеша! – Мимо лежанок, прихрамывая, прошагал молодой адепт.
В руке он держал запечатанный конверт. Мельком я разглядел на нём герб Рингов – точно такой же символ паука, что красовался на знамёнах лэнсомской армии.
Дойдя до патриция, адепт кивнул ему и передал послание. Орриван нехотя отпустил руку сына и взял конверт. Быстро вскрыл его и вынул листок. Пробежал по строкам взглядом и, не сводя с послания глаз, приказал адепту:
– Найдите Теодора Ринга. Срочно!
Находясь в скорби, Орриван даже не заметил того, что Теодор Ринг сидит в метре от него.
– Я здесь, патриций, – негромко отозвался я.
Мужчина медленно перевёл взгляд на меня и нахмурился.
Он с полминуты собирался с мыслями, после чего сообщил чеканящим голосом:
– Император Тадеуш просит переговоров. Говорит о перемирии и новом перекрёстном договоре. Готов выслушать все наши условия. И ещё он просит, чтобы на встрече присутствовал Теодор Ринг. Без него никаких переговоров не будет.
Глава 2.
Город лихорадило почти неделю.
С улиц наконец убрали тела убитых. Раненых распределили по больницам и временным госпиталям. Разрушенные стены вокруг города решили снести совсем – они потеряли всякий смысл.
Адепты постепенно приходили в себя, хотя счёт человеческим жертвам перевалил за тысячи. Таких похоронных процессий город не видел со времён Великой родовой битвы.
Скорбь длилась четыре дня. Целых четыре дня шли люди в чёрных одеждах и несли бесконечное число гробов на городское кладбище.
В последний день скорби мы попрощались и с Джозефин Ордо. Из её родных в Ронстаде не осталось никого – ни дяди, ни брата. Только друзья. Хинниган, Фил и я.
Дарт явиться не смог – он до сих пор был в коме. Хлоя на прощание тоже не пришла, её даже из палаты не выпускали. Ну а Терри я видел лишь мельком. Она наблюдала за процессией с края кладбища и к нам не приближалась.
Клан Соло потерял в битве пятерых. И молодого патриция Питера – тоже. Его хоронили вчера вместе с другими погибшими. Хоронили как павшего в бою. Никто, кроме Ли Сильвер, не знал, что новоиспечённый глава клана Соло погиб от моей руки, а Сильвер не спешила об этом никому рассказывать. К тому же, директор школы была ещё слаба и присутствовала только в первый день похорон.
Я не видел её уже несколько дней, хоть и жил в гостевой комнате школы. Кабинет директора стоял закрытым, как и сама школа. Ни одной живой души. И лишь порой в пустынных коридорах на глаза мне попадались мастер Изао и камердинер восточного крыла Жаннет.
Пару раз я и Хинниган навещали Дарта в особняке Орриванов, а вот к Хлое нас не пускали. Я приходил к её палате трижды, но каждый раз медсёстры становились у меня на пути всей бригадой.
– Она ещё не пришла в себя, мистер Ринг! Ваши визиты не имеют смысла!
Мне было плевать, насколько это бессмысленно. Мне хотелось проведать Хлою, увидеть её лицо, услышать её голос и убедиться самому, что она жива и скоро поправится. Я был готов приходить к её палате бесконечное число раз и мне бы это никогда не надоело.
Сегодня не было ещё и восьми утра, как я опять нарушил покой медблока.
Через час в Лэнсом должна была отправиться делегация во главе с патрицием Орриваном. Я тоже уезжал с ними, и перед тем, как покинуть Ронстад, очень хотел увидеть Хлою. Настолько сильно, что меня вряд ли бы кто-то удержал. Кто знает, может, я вернусь из вражеской столицы совсем нескоро или не вернусь вообще. Никто не мог предсказать, чем закончатся переговоры с Рингами.
– Опять вы? – Увидев меня в коридоре медблока, дежурная медсестра оборвала разговор с помощницей и устремилась мне навстречу. – Мистер Ринг! Я уже вам говорила, что ваши визиты бессмысленны! Хлоя совсем слаба!
– Я не уйду, пока не пропустите, – сказал я, надвигаясь на неё.
Она скользнула взглядом по моей военной форме и тяжёлым ботинкам, по кобуре с револьвером, по рукоятям мечей, видневшимся из-за спины, и объявила:
– Всё равно не пущу! Ну сколько раз вам повторять: пациентка из пятой палаты будет в состоянии принимать посетителей только через неделю. И мне всё равно, кто вы такой. Будь вы хоть Господом Богом, я бы вас не пустила! Это больница, в конце концов, а не проходной двор!
Я не остановился даже тогда, когда дежурная медсестра встала у меня на пути. Грубо отодвинул девушку и пошёл дальше.
– Мистер Ринг! – выкрикнула она мне вслед. – Я буду вынуждена применить атакующие руны!
– Да пожалуйста. Посмотрим, чьи руны сильнее.
От возмущения медсестра шумно выдохнула и понеслась за мной. Атаковать она, конечно, не решилась.
– Мистер Ринг! У неё процедуры!
В это время из дальнего конца коридора мне навстречу вышла другая медсестра, с подносом. На нём стояла миска с кашей, и стопкой лежали полотенца.
Шла девушка явно в пятую палату. Похоже, несла туда завтрак. Я прибавил шагу и догнал её у самой двери, после чего бесцеремонно забрал у неё поднос и подвинул плечом.
– Вы очень вовремя. Я сам отнесу. Было время, когда она носила мне каши, теперь моя очередь.
– Эмили, не пускай его! – приказала дежурная медсестра помощнице, но та не решилась мне препятствовать.
– Это же… о-он, – благоговейно выдохнула она, не сводя с меня глаз и замерев на месте.
– У вас отличная память на лица. – Я улыбнулся девушке и взялся за дверную ручку.
– Мистер Ринг! – раздалось гневное на весь коридор. – Я вынуждена доложить доктору Сильвер, что вы тут творите! Она как раз здесь! Уж она-то не позволит вам…
Угрозы я не дослушал и ввалился в палату Хлои вместе с подносом.
В замочной скважине ключа не было и, чтобы запереться изнутри, пришлось использовать мутации. Я приложил ладонь к металлу замка и провернул против часовой стрелки до щелчка.
Пока возился с дверью, чуть не уронил миску с кашей. Та съехала на край подноса. Поймать-то я её успел, но невольно выругался, а в тишине палаты это прозвучало так громко, будто я рявкнул во всё горло.
Чертыханье вырвалось очень не вовремя и должно было разбудить Хлою. Только её на больничной кушетке я не увидел.
Хлои вообще в палате не было!
Я бегло оглядел комнату: постель смята, на прикроватной тумбочке стоит стакан с водой, и лежат рулоны бинтов, а на полу валяется сброшенная больничная пижама.
Хлоя тут была совсем недавно и куда-то ушла. Похоже, что тайно и в больничном халате, раз пижаму оставила.
Не теряя времени, я поставил поднос прямо на пол, снова мутировал замок двери до щелчка и вышел из палаты.
В коридоре меня ждали уже двое: дежурная медсестра и Ли Сильвер.
Обе злые.
Директор школы была не в лучшем виде: ссутуленная, с осунувшимся серым лицом и перебинтованными запястьями. Женщина опиралась на трость и даже чуть пошатывалась от слабости, но, как всегда, демонстрировала воинственный настрой.
– Мистер Ринг, скажи на милость, какого чёрта ты нарушаешь покой моего медблока? – спросила она. – Тебе раны залечили? Залечили. Так чего тебе ещё надо, дорогой? Через час делегация отправляется в Лэнсом. Ты должен быть у ратуши, вместе с остальными, а ты вместо этого сюда явился! Опять моих рунных ведьм переполошил! Какого чёрта ты…
– Хлоя сбежала, – оборвал я возмущения Сильвер.
Директор смолкла и вскинула брови. Дежурная медсестра побледнела.
– Как это – сбежала? – уставилась она на меня. – Я к Хлое заходила час назад. Она спала.
Сильвер нахмурилась и перевела требовательный взгляд на подчинённую.
– В каком состоянии она была?
– Мы лечили ей серьёзные переломы, – ответила девушка. – Осталось срастить кости левой руки. Там самые сложные травмы.
– То есть Хлоя ушла куда-то с раздробленной левой рукой? – уточнил я с напором.
Дежурная медсестра часто заморгала. Она посмотрела сначала на меня, потом на Сильвер, всё больше теряясь.
– Я… я не знаю. Хлоя не говорила, что ей куда-то срочно нужно.
– А что она говорила? – не отставал я.
– Она вообще почти всё время молчала. Только пару раз спрашивала про Теодора Ринга. Ну… про вас то есть. И больше ничего.
– Возможно, мы зря волнуемся. – Сказав это, Сильвер ещё больше нахмурилась и ещё больше заволновалась.
– Нет, док, тут что-то не так, – покачал я головой и обратился к медсестре: – Может, Хлоя про похороны что-нибудь спрашивала? Хотела с кем-то попрощаться?
Девушка пожала плечами.
– Нет, ничего такого. Она лишь спросила про ближайшие улицы. Да… точно. Про наш район. Так, знаете, вскользь поинтересовалась, как сильно пострадали ближайшие дома. А я ей ответила, что наш район остался цел, что даже тюрьма на месте, и это очень хорошо, потому что там чёрный волхв из Лэнсома сидит.
Повисла пауза. Короткая и тяжёлая.
– Ну не-е-ет… – выдохнула Сильвер, уже понимая, что это значит.
Ничего не говоря, я кинулся по коридору в сторону выхода. Неужели Хлоя сбежала, когда узнала, что в тюрьме Ронстада сидит Херефорд? Без сомнений. Ведь у рунной ведьмы к этому ублюдку было не меньше претензий, чем у меня. Он перебил многих её коллег.
– Тюрьма находится у Гвардейской площади! – выкрикнула директор школы мне вдогонку.
***
До здания тюрьмы я добежал минут за пятнадцать.
Нёсся со всех ног, но пару раз пришлось останавливаться и спрашивать дорогу. Оказалось, что городская тюрьма находилась вовсе не на Гвардейской площади, а через две улицы восточнее.
Раньше в этой части города я ни разу не был. Райончик, прямо скажем, невесёлый.
Кроме высоких тюремных стен и двухэтажных бараков, я заметил две фабрики и городскую котельную. Фабрики пока не работали, а вот высокие трубы котельной густо пыхтели и коптили прозрачное осеннее небо.
У ворот тюрьмы меня остановили два парня с винтовками за плечами. Один – постарше, с пышными усами; второй – совсем ещё пацан, лет шестнадцати.
Я покосился на вышки с вооружённой охраной, на витки колючей проволоки, на толстенную кладку стены и понадеялся на то, что тюрьма слишком хорошо стережётся, чтобы сюда умудрилась проникнуть девушка, да ещё и с раздробленной рукой.
Только вот проблема: Хлоя не была обычной девушкой.
Охранники узнали меня сразу. Вытянулись и поправили фуражки, но пропускать просто так явно не собирались.
– Доброго здравия, сэр! – рявкнул тот, что помоложе.
– Сэр, а вы к кому? – уточнил второй. – У вас есть разрешение патриция или начальника тюрьмы на пропуск?
– К вам не подходила девушка? – спросил я невпопад.
Оба охранника с недоумением уставились на меня.
– Девушка? Какая девушка?
– В больничном халате.
Парни переглянулись и усмехнулись друг другу.
– Он про ту медсестру, что ли?
– Похоже на то.
Мои кулаки сжались сами собой.
– Значит, подходила? А куда ушла?
Оставалась надежда, что Хлоя, натолкнувшись на серьёзную охрану, решила не рисковать, но когда оба парня нахмурились, так и не вспомнив, что случилось после того, как к ним подошла девушка, я понял, что всё плохо – Хлоя применила рунное влияние.
– Ладно, с девушкой потом разберёмся, – отмахнулся я. – Мне вообще-то надо увидеть одного из заключённых. У меня разрешение на посещение его камеры.
– Прошу предоставить, сэр, – тут же отреагировал старший из охранников.
– Не понял. – Я изобразил оскорблённый и злой вид.
– Извините, сэр, но даже вам… – усатый замялся, – даже вам нужно письменное разрешение патриция Орривана. Простите, я… я уточню у начальника тюрьмы… у мистера Николаса.
Охранник скрылся за воротами, второй же натянуто мне улыбнулся: вроде как, он тут совсем не при чём и вообще человек маленький.
Я покосился на вышки по обе стороны ворот. Неужели Хлоя умудрилась повлиять даже на тех, кто находился там? Их ведь не меньше десятка человек. Это ж надо было создать их фантомы, да ещё и одной здоровой рукой.
Охранник вышел ко мне уже через пять минут. За ним показался и сам начальник тюрьмы – его форма и поведение не оставляли в этом никаких сомнений. Вёл он себя, как хозяин, будто заправлял не тюрьмой, а рестораном.
Мужчина радушно раскрыл объятья и заговорил густым баритоном:
– Мистер Ри-и-нг! Бога ради, прошу простить нашего работника. Он порой слишком усердствует. У нас тут всё строго. Повышены меры безопасности.
Высокий и упитанный мужчина хлопнул меня по плечу и приоткрыл передо мной одну створку ворот.
– Прошу вас, мой принц. Так кого вы хотели посетить?
– Мне нужен тот, кто сидит в карцере из дериллия, – ответил я. – И побыстрее бы. Я тороплюсь.
Начальник тюрьмы заметно напрягся.
– Хм, это вы про того… э… человека?
– Про того, – подтвердил я и шагнул во внутренний двор тюрьмы.
Мрак, безнадёга и теснота – именно эти ассоциации вызывала городская тюрьма. Пыльный двор, окружённый глухим забором, и трёхэтажное здание из красного камня. Монументальное, с колоннами, зато почти без окон. Оно хранило в себе сотни камер.