Нерушимый – 4

* * *

Глава 1. Как вы яхту назовете

– Турнирную таблицу все видели? – мрачным голосом спросил Димидко. – Открытие турнира седьмого апреля.

Он окинул взглядом конференц-зал, такой маленький, что туда едва уместились семнадцать футболистов, древний помощник тренера Петр Казимирович, Димидко и начальник команды, подозрительно нетрадиционный Алексей Смирнов.

Сан Саныч стоял возле магнитно-маркерной доски и притопывал правой ногой так, будто пытался накачать шину велосипеда.

Все разделились на два лагеря: справа начальник команды и местные ветераны, ко всему равнодушные, будто снулые рыбины. Слева наши, в середине друг за другом – два молодых игрока «Титана» и Быков, который был импотентом от футбола: хотел, но не мог.

Все, конечно же, турнирную таблицу видели и потому молчали. Только сейчас перспектива обрисовалась во всех красках, проступили нюансы, о которых никто из нас поначалу не подозревал, и увесистыми камнями повисли на наших шеях.

Заведя руки за спину, Димидко уточнил:

– Любой другой тренер на моем месте снялся бы с соревнований. Потому что мы таким составом не провели ни одной игры, ни одного товарищеского матча.

Он посмотрел на Смирнова, со скучающим видом сидящего в первом ряду. Воцарилось молчание. Начальник команды не сразу сообразил, что надо реагировать. Подобрался и спросил таким тоном, словно он секунду назад стоял у штурвала вселенной, а тут его потревожили:

– Что?

Димидко включил строгого директора и сказал, буравя его взглядом:

– Это я у вас хочу спросить – что? Точнее – где?

– Что – где? – проговорил Смирнов и сжал челюсти.

В душном помещении повисло напряжение. Видно было, что Сан Саныч раздражен, но он сумел спросить спокойно:

– Мы совершенно не сыграны. Нам нужны спарринг-партнеры. Но все местные команды, с которыми я связался, или отказались с нами играть, или не ответили на письма. Но это полбеды! Хуже всего, что у нас некомплект, а до истечения срока подачи заявок считанные дни! Я в этом городе новичок, потому и попросил вас нам помочь, но вы, похоже, об этом забыли.

По лицу начальника команды пробежала тень – вспомнил, что его о чем-то просили! Ветераны начали переглядываться, заерзали, будто стулья стали печь им задницы. Огромный Геннадий Быков прогудел:

– Пи… простите, содомит Филя… То есть Филимонов, подмочил репутацию команде. Поймать бы его и ноги повыдергивать!

Я посмотрел на Быкова, представил Филимонова, наряженного, как попугай, под мышкой здоровяка, представил, как наш бугай лишает его ноги, и пришел к выводу, что у него вполне может получиться.

– Я не понимаю, – развел руками Димидко, – Филимонова-то уже нет.

– Филимонова нет, а зашквар есть, – объяснил Быков.

– Как я их заставлю? – без особого энтузиазма поинтересовался начальник команды. – Мы – зачумленные, понимаете?

Я сосредоточился на Смирнове. Он хотел, чтобы было, как раньше, тогда он сможет договориться.

Интересно, с кем и о чем?

Остальные бело-серебристые футболисты «Титана» – и те, кому такая форма была привычной, и новенькие – молча внимали. Древний помощник тренера Петр Казимирович устыдился своего внешнего вида и сегодня сменил наряд чумного доктора на светло-серый спортивный костюм. Бордовый свисток на груди смотрелся, как пулевое отверстие.

Димидко накрыл рукой красные круглые магниты на доске, обозначающее игроков, и продолжил:

– Сборов у старого состава как таковых не было! Полная растренированность!

– Можно играть двусторонки, – предложил Матвеич. – Ну а что еще делать?

– Нас семнадцать человек, – сказал я. – Да, футбольные приемы отработаем, но взаимодействие – нет. Как мы его отработаем, когда наши игровые партнеры будут в команде соперника?

Краснощекий Кошкин глянул на меня с насмешкой, как на говорящее яйцо, которое вздумало всех учить, и сказал:

– А мне идея нравится! Как раз и сыграемся. На фиг нам еще кто-то? Александр… Александрович достаточно опытен, поймет, кому где на поле стоять.

– Стоять, ага. Главное – без напряга, да? – съязвил Димидко, но Кошкин принял его иронию за чистую монету.

– Конечно! Убиваться-то незачем. Постепенно сыграемся, войдем в форму.

Не нужно было узнавать, чего он хочет, и так ясно: он не верит в то, что говорит. Его цель, похоже, – напрягаться поменьше…

Димидко развил его мысль:

– Действительно – зачем напрягаться, – он проговорил сперва ласково, а потом как хлопнет по доске! – Вот же, б…ь, обсосы! Трутни сраные! Валите сразу на фиг! Сразу же сказал: кто не работает – н…й с пляжа!

Кошкин поднялся и выпятил грудь:

– Ты полегче, тренер! Мы тебе не рабы…

– Не рабы, – кивнул Сан Саныч. – Суки вы. Трутни. Жабы на болоте. Неужели вам хватает трех штук зарплаты? И большего не хочется?

Поднялся начальник команды, пригладил брючки в обтяжку, поправил пиджачок и принялся отстаивать интересы – свои и сочувствующих ему трутней.

– Товарищ… эээ… Димидко. Ни к чему такие резкие выпады. Конечно им хочется большего. Но они здраво оценивают свои возможности. Вы посмотрите на команду. Какие могут быть победы? Наша цель – не вылететь из Второй лиги. Это и будет достижением…

– А конкретно ваша цель – не вылететь из команды, – огрызнулся Димидко. – Товарищ Шуйский ясно намекнул: он хочет, чтобы мы выигрывали.

Чувство собственной важности Смирнова затрещало по швам. До того изображавший надменное спокойствие, он не выдержал, всплеснул руками, но все равно как-то манерно, не по-мужски.

– А если он на Юпитер захочет? У него хотелок миллион. Завтра он о нас забудет, поверьте моему опыту.

Мне что-то подсказывало, что нет, Шуйский не забудет. Но и открыто покровительствовать не станет, будет наблюдать. Тем более что я – его зона ответственности.

– А если он с меня спрашивать начнет, стрелки на вас переводить? – Димидко упер руки в боки.

– Вы мне тут громкими именами не жонглируйте, – отмахнулся от него Смирнов. – И предъявлять мне ничего не надо. Я вообще-то – замдиректора крупного завода, а ваши претензии выслушиваю только для того, чтобы у города была хоть какая-то команда…

– Это потому что ты сам «хоть какой-то»! – окончательно взбеленился Сан Саныч. – И все у нас так – хоть как-то и на соплях. Меня это не устраивает…

Начальник команды снисходительно улыбнулся.

– А меня не устраивают ваши оскорбления. И если вы продолжите в том же духе, я сложу полномочия и передам их вам.

Вот теперь ветераны занервничали, заерзали на стульях сильнее.

– И организационные вопросы, а также премии игроков станут вашей головной болью. – Он улыбнулся еще более ядовито.

Но вместо того, чтобы поджать хвост, Димидко кивнул и парировал:

– Вы меня шантажируете?

– Увольте! Где вы усмотрели шантаж? Я вижу, вы совершенно бескомпромиссный, и диалога у нас не получится. Давайте вернемся к этому разговору через три дня. И если вы не будете готовы меня слушать, я уволюсь, и барахтайтесь сами! Делайте из болота океан…

– Вали хоть сейчас! Толку с тебя! – бросил Сан Саныч.

Начальник команды поправил галстук, пригладил волосы и, преисполненный чувством собственного достоинства, направился к выходу.

– Кто еще хочет валить? – мрачно поинтересовался Димидко.

Его лицо заострилось, глаза пылали, ноздри раздувались. Смирнов у выхода остановился и изобразил поклон. Ветераны (Синяк, Кошкин и Иванов с Потупчиком) с тоской уставились на него, но следом идти побоялись.

– Вот пи…, – возмутился Микроб, поймал осуждающий взгляд Петра Казимировича, которого я мысленно уже окрестил Древним, хлопнул себя по губам.

Димидко осмотрел футболистов. Помощник тренера заозирался, задребезжал:

– Товарищи, а зарплата-то как? Зря вы так, Александр! Он отлично умел договариваться, и еще не поздно его вернуть…

Встретившись взглядом с Димидко, он замолчал, пожевал губами и потупился. Воцарилось молчание. Я лихорадочно соображал, что делать с командой, которая не хочет играть, и с некомплектом. Неужели все от нас шарахаются только из-за тренера-голубца? Кажется, тут дело нечисто, и нужно разузнать все нюансы.

Хлебнув воды из бутылки, Димидко сказал:

– Ваше молчание означает, что вы хотите работать, я правильно понял?

Ветераны «Титана» безмолвствовали. Они не верили, ни в себя, ни в команду, ни в Димидко. Скорее всего, наши устремления казались им блажью.

– Так что, пока двустронку гоняем? – спросил Матвеич.

Я ответил вместо Димидко:

– Пока да, но еще дней пять, и смысла в этом не будет. Потому что команда – единое целое, где важен каждый, и если кто-то будет отсутствовать на своем месте, это как когда у тела пропадет рука, там… нога или глаз…

– Руки футболистам ни к чему, – попытался сострить Кошкин.

– Тебе и ноги ни к чему, а тем более башка, – сказал Димидко.

Слово взял возрастной нападающий Синяк. Голос у него был гнусавым, как у слоника из мультфильма «Тридцать восемь попугаев».

– Александр, мы вас слушаем. – Он выделил интонацией слово «вас» и покосился на меня, типа знай свое место, сопляк.

Я сделал вид, что не понял намека:

– Сан Саныч, вы ж письменно общались с местными командами? Нужно попробовать встретиться с тренером лиловского «Динамо» лично, поговорить. Объяснить все.

Синяк фыркнул:

– Сказали же тебе: не станут они нам помогать, потому что – конкуренция. Они из-за нас из Кубка вылетели. Ну как из-за нас… В общем, они считают, что завод заплатил судье, чтобы он их засудил.

– Но ведь никто не мешает попытаться! – возмутился я и собрал коллекцию недоуменно-презрительных взглядов.

– Да уж, репутация, – проворчал Димидко, потирая висок. – А сам как считаешь, был тот матч проплаченным, или – слухи?

Мне подумалось, что подкуп судьи – уже точно содомия в плохом смысле слова, и если на счету «Титана» нечестная игра, то нам о-очень долго не отмыться. Местные команды отказались с нами играть, скорее всего, именно из-за этого.

– Кто же нам скажет? – пожал плечами Синяк. – Мы-то были в игре, а изнутри не видно, справедливо оно или нет. Тут ведь как, когда по голени долбанут и искры из глаз сыплются, это кажется несправедливым, даже если сам подлез.

Димидко обратился к собравшимся:

– Так что пока придется разделиться восемь на восемь и играть неполным составом. Что, безусловно, дыры в защите не вскроет и вообще мало что покажет, кроме, пожалуй, вашей техники. Но хоть мяч попинаете. Так что все вместе думаем, где искать недостающих игроков.

– Могу предложить дворовую команду, – вызвался рыжий ротастый Гусак, отдаленно похожий и на Льва Витаутовича, и на Мика Джаггера в молодости.

Похоже, только этот парень и вратарь Васенцов были заинтересованы в результате.

– Ты еще женскую сборную предложи, – проворчал Синяк, скрестив руки на груди.

Видимо, не прельщала его роль динозавра в стае молодых и дерзких.

– Другие варианты? – поинтересовался Димидко.

Синяк, который был капитаном «Титана», снова взял слово:

– Да послушайте вы нас! Вы ж только себя слышите! Давайте упоремся до кровавого пота – и пофиг! У нас даже болел нет! Когда вскрылись похождения предыдущего тренера, поддержка испарилась, потому что это люди своеобразные, и у них не принято поддерживать содомитов.

– Кого? – прищурился Погосян.

– Содомский грех – слышал? – сказал Синяк.

Микроб шепнул на ухо Мике понятное русское слово, и Погосян ругнулся. Синяк продолжил:

– Потому не только болелы нас не поддерживают, но и другие команды играть брезгуют. – Он пожал плечами. – Михайловск – город небольшой. Да и тот случай с несправедливым пенальти…

Вспомнилось, как в 2014 в кругу болельщиков «Зенита» я смотрел матч питерцев с «Уралом». Судьи настолько нагло и тошнотворно топили гостей, что сами зенитовские болелы плевались, матерились и к концу матча стали сопереживать «Уралу». Естественно, тогда выиграл «Зенит». Да и у меня осадочек остался. Представляю, как злился бы, окажись я игроком команды, которую топят, чтобы вытащить каких-то содомитов. Прям торжество толерантности во всем его цвете!

Димидко потер подбородок, прошелся по залу туда-сюда и сказал:

– С этим надо что-то делать, потому что матч – не тренировка, нам нужно встречать соперников подготовленными, а я представления не имею, каковы некоторые из вас в игре, да и две позиции оголились, нужно подбирать новых людей. – Он посмотрел на Гусака. – Так что твоя идея не так уж и плоха. Нас семнадцать человек, нужно двадцать два: одиннадцать основы и запасные, то есть не хватает пяти человек.

– Обязательно, чтобы они хорошо играли? – Гусак расцвел, растянул огромный рот в улыбке.

– Нет. Но они должны быть подготовленными хотя бы, как вы. Рахиты на поле нам вряд ли помогут.

Синяк поморщился, поскреб в затылке и сказал:

– Можно обойтись без оскорблений?

Сан Саныч сделал зверское лицо, пригвоздил его к месту взглядом и обратился к общественности:

– Кто-нибудь видит в моих словах оскорбления? – Все промолчали. – Я лишь констатирую факты: вы в плачевной физической форме, моя команда тренирована гораздо лучше. Но буквально два часа, и вы можете доказать, что мои обвинения несправедливы, и тогда я принесу свои извинения. А если нет, – он злобно оскалился, – тогда в воскресенье вместо выходного у вас кросс. Василий Ан проконтролирует.

Колесо с готовностью кивнул. Старый состав «Титана» набычился – все, кроме молодняка. А я подумал, что зря он противопоставляет команды, это еще больше демотивирует ветеранов «Титана» и настроит против нас.

Димидко продолжил:

– Я предупреждал об этом при знакомстве. Теперь – об условиях нашего сотрудничества. Наша зарплата, как и при Филимонове, будет составлять три тысячи в месяц.

Он взял паузу. Старый состав «Титана», привыкший к такой сумме, не протестовал, бывший балласт «Динамо» не возражал, потому что был предупрежден.

– Зато за победу или ничью – три тысячи каждому, включая меня. За победу в чемпионате – по сто тысяч каждому, за выход в переходный турнир – по восемьдесят… – Он сделал паузу. – И за выход в Первую лигу – по двести тысяч.

Ошарашенное молчание сменилось недоверчивым хмыканьем. Да уж… Все равно что Саныч бы объявил, что мы получим по сто миллионов за выход в космос.

– Если будем все матчи выиграть, получится около пятнахи тысяч в месяц, – сказал Микроб, чтобы хоть как-то ободрить «титановцев».

Но не получилось. Они по-прежнему сидели с кислыми рожами, не верили и не хотели верить ни новому тренеру, ни в себя. Будь сереньким, летай низенько, тогда авось не заметят и не съедят.

Только молодняк «Титана», Гусак и Васенцов, переглянулись и воскликнули в один голос:

– Круто!

– Вводная часть закончилась, – подвел итог Саныч. – Переходим к сегодняшним задачам. Первая половина дня: отработка приемов, игра восемь на восемь со сменой позиций. Тринадцать ноль-ноль – обед, вы включены в списки, просто называете свою фамилию в столовой и получаете порции. Четырнадцать ноль-ноль – идем в манеж, определяемся с позициями на поле. Сразу предупреждаю: привычные позиции могут измениться. Решение тренера не оспаривается.

– Наконец-то у нас нормальный тренер! – потер руки Гусак.

– Ну и конечно – игра восемь на восемь, – продолжил Димидко. – «Титан» против «Динамо». Проигравшая команда лишается выходного.

Ветераны «Титана» покосился на него неодобрительно.

Хреново. Очень хреново. У нас не просто некомплект, а и одиннадцать мотивированных игроков не набирается!

Да и в нашей команде не все гладко. Я посмотрел на Дрозда-Дятла. У него, как у муравьишки, ноги, ему – домой. Каждый день ему нужно возвращаться в Москву, нянчить жену и детей-подростков, чтобы любящая и понимающая супруга не проедала ему плешь. Они с Димидко предварительно договорились, что в субботу и воскресенье Дятел будет отсутствовать, а возвращаться – только в понедельник.

Соответственно, если мы будем проигрывать, жена окончательно обглодает Дрозда, приносящего в дом копейки, и он сперва начнет халтурить на поле, а потом и вовсе сольется.

Интересно, как бы отнеслась Алена, моя, то есть Звягинцева покойная жена, к известию, что мне придется часто отсутствовать и ездить по разным городам? Думаю, что не только с понимаем, но и с одобрением, потому что, во-первых, она найдет чем заняться, пока меня нет, а во-вторых, и сама бы с радостью поехала куда-нибудь со мной, и на стадион пошла бы поболеть за нашу команду, и кричала бы громче всех.

Теперь Алена меня старше на полжизни, я мог бы быть ее сыном. Да и женщина с такими же именем и фамилией получила другое воспитание, ее личность прошла становление при других условиях, не стоит ее считать моей Аленой.

Трель свистка вывела меня из мыслей.

– По коням, товарищи! Пять кругов по стадиону. Слушаем меня! По свистку меняем виды бега. И так десять минут в максимальном темпе. Потом – разбиваемся по парам и делаем, что я скажу.

Мы переместились в манеж, который… как бы сказать… которого местная команда точно недостойна: просторный, светлый, с подогревом. В той реальности в таких играть не доводилось, да и откуда им взяться в моем захолустье?

Началась разминочка, которая оказалась настоящим испытанием для половины игроков «Титана»: бег, челночный бег, приставной шаг, захлест, бег высоко поднимая колени. Да быстрее, каракатицы! Тюлени! Сонные слепни! Доходяги!

Потом мы немного растянулись, я забрал Леню Васенцова, Сан Саныч встал в пару с Синяком.

Прежде чем поставить на ворота Леню, я постелил маты, чтобы парню с дефицитом массы было не больно падать.

– Ты как после той трени, живой? – спросил я.

Леня пожал плечами, сделался маленьким и жалким, и сразу стало ясно, что он, может, физически и в порядке, но морально – нет, и опять убиваться точно не готов. Пришлось его мотивировать:

– В предыдущую команду я попал сразу на сборы…

Забористая ругань Саныча заставила меня замолчать и повернуть голову. Н-да, судя по тому, как он разошелся, никто «Титан» не тренировал по-настоящему, а значит, ветераны аборигенной команды нам не помощники.

– Так вот, меня поставили в ворота, и в первый же день я около часа ловил мяч и падал, чего раньше, как и ты, ни разу не делал. Ляжки просто всмятку! Утром встать не мог.

– Это да, синие все.

– И на следующий день – то же самое, – продолжил я. – Болеть перестало где-то через неделю. Так что пройдет. Давай сперва я на ворота, а ты бей. Пока отработок в падении у тебя будет меньше.

– Ладно.

Он с недоверием посмотрел на мяч, словно тот мог укусить его за ногу, ударил… Я дернулся к мячу, но он попал в штангу.

Вообще Леня был для меня идеальным подающим партнером: пытаясь обмануть, он бил очень паршиво, мяч летел, куда хотел. Лучше всего у него получался сильный прямой удар, и я отрабатывал ловлю мяча, тренировал запястья. Ночью еще подкачаю их с помощью способностей – и вообще прекрасно будет.

Примерно час мы занимались приемами, потом злой и обескураженный Димидко нас поделил на две команды, как и обещал: старый состав, Васенцов на воротах, против нового состава, на воротах я. Чтобы игроков получилось девять и ситуация на поле хоть как-то уравновесилась, Саныч пошел играть за старый состав.

Наблюдая за игрой из ворот, я думал, что по сравнению со старым составом «Титана», наверное, лиловское «Динамо» – не такое уж дно… Ну правда. Лучшие титановцы ушли вслед за голубым тренером, а остались совсем никчемные, ни базы, ни дыхалки, ни-чего. Этакие вечные резервисты, ни на что не претендующие, без амбиций, довольные своей ролью запасных и капающей на счет зарплатой. С такими даже двусторонку нормально не отработать, к сожалению.

Также огромные проблемы были и у бывшего динамовского балласта, а все из-за отсутствия Жеки и Игната, которые раньше вели игру в центре поля, а теперь на их месте зияла огромная дыра, закрыть которую не могли ни Клык с Дятлом, ни Мика с опущенным вниз Матвеичем…

В общем, смотрел я на это классическое «игра была равна, играли два говна», и от нехорошего предчувствия, как мы будем позориться на зеленых и лысых полях городов и весей Союза меня бросало в пот. Черт, нам бы хотя бы спарринг-партнеров нормальных, как у меня были Леха с Олегом в Лиловске!

Минутку…

И тут меня осенило, где взять нормальную команду для отработки взаимодействия. В Лиловске! Глядишь, оттуда удастся переманить кого-нибудь из полузащей.

Что я непременно озвучу во время перерыва, и если Димидко, который сегодня лютовал, меня отпустит, рвану туда договариваться. Там злокозненный Филимонов вряд ли так нагадил, как в Михайловске, а если Белькевич заартачится, включу тяжелую артиллерию!

Внучку генерала Вавилова! Или «лучшего в мире».