Борис Петрович только дошёл до своего кабинета с табличкой «профессор Хабаров», как перед ним возник мужчина средних лет с жиденькими, лоснящимися от жира волосами, с лукавой неприятной улыбкой. Его вытаращенные водянисто голубые глаза не располагали к нормальному общению.
Рядом с ним в коридоре весело прыгала девочка дошкольного возраста одетая в разноцветную курточку. Возле неё находилась женщина неопределённого возраста, вероятно мать девочки, потому что периодически делала ей замечания. Но девочка не обращала внимания на нервные отдёргивания матери и продолжала, забавлять ждущих приёма к врачу пациентов.
– Здравствуйте Борис Петрович! – вежливо с той же не приятной улыбкой поздоровался мужчина.
– Здравствуйте. Сегодня я не принимаю пациентов. Прошу вас записаться заранее у моего ассистента, – ответил профессор, с нетерпением отпирая дверь кабинета.
– Я к вам пришёл не как пациент.
– Тогда в чём дело?
– Я пришёл к вам по личному вопросу.
Борис Петрович спешно зашёл в кабинет и мечтал только об одном – плюхнуться на диван. Однако мужчина зашёл вслед и беспардонно уселся в кресле.
– У вас что то срочное?
– Не столько срочное, сколько важное.
Профессор устало сел на диван, предчувствуя не хорошее. Мужчина продолжал цинично улыбаться.
– Кто вы такой?
– Моя фамилия Доплер.
Услышав фамилию известного австрийского физика, чьим именем был назван метод измерения скорости движущегося объекта, лицо профессора вытянулось от удивления, а улыбка незнакомца помимо лукавства приобрела ещё и издевательский оттенок.
– Господин Доплер, я после лекции, очень уставший и вовсе не намерен с вами шутить.
– И мне не до шуток, – ответил зловеще незнакомец и, выйдя в коридор, вернулся, держа за ручку ту озорную девочку.
– Узнаёте её?
Борис Петрович в недоумении стал разглядывать девочку.
– Не мучайтесь, не узнаете.
– Может вы объясните, что всё это значит? – стал терять терпение профессор.
– Эту девочку вы смотрели на УЗИ, внутриутробно.
Борис Петрович несколько приободрился. Перед ним стояла весёлая здоровая девочка, стало быть беспокоиться ему не зачем.
– Ну если смотрел её внутриутробно, то ясное дело сейчас уже не узнаю.
Мужчина подошёл к девочке и снял с неё курточку. У девочки отсутствовало правое предплечье. Борис Петрович замер от неожиданности. Пока девочка прыгала в курточке никто не смог заподозрить у неё наличие изъяна, но стоило ей оголить рукава, как отсутствие правой кисти с предплечьем сразу бросилось в глаза.
– Это ваш пропуск. Вы, профессор с мировым именем не смогли на УЗИ диагностировать этот порок, оставив бедную девочку на всё жизнь инвалидом.
Борис Петрович хотел сказать, что то в оправдание, но незнакомец опередил его.
– Не надо ничего говорить, тем более я заранее знаю, что обычно произносят доктора в таких случаях.
В это время дверь отворилась и в кабинет зашла мать девочки.
– Здравствуйте доктор! Вы меня помните?
Борис Петрович напряг память. Такую особу трудно было забыть. Неопрятно одетая, с неухоженными ногтями, специально не крашенными волосами, пучеглазая, вероятно от тиреотоксикоза, с гнилыми зубами ещё не взрослая женщина, – была матерью этой девочки.
Профессор стал припоминать как лет 5 назад он делал ей УЗИ на ранних сроках беременности, когда плод был ещё плохо сформирован. Учитывая наличие эндокринопатии ей было назначено повторное УЗИ с доплер исследованием на 20 неделе, однако она больше не явилась. В результате был упущен порок развития опорно-двигательной системы у плода.
– Это я, Флора, – сказала женщина, выдавливая из себя нервную улыбку.
Даже непрофессионалу было видно, что у неё запущенные проблемы с щитовидкой.
– Я вспомнил тебя Флора. Ты не пришла на повторный осмотр и в результате твоя девочка родилась с пороком развития.
– Я ходила к вам на УЗИ.
– Ходила, но на раннем сроке, когда порок был малозаметен. Мы позвали тебя повторно, но ты не пришла. Зачем ты так поступила?
– Меня не пустили.
– Кто тебя не пустил? Муж?
– А у меня никогда не было мужа. Меня не отпустили из секты.
– Какая ещё к чёрту секта? Какое они имеют право распоряжаться твоим здоровьем?
Флора вместо ответа принялась глупо улыбаться.
– А я рада, что вы не нашли этот дефект.
– Что ты такое говоришь?
– А вот так. Найди вы его, встал бы вопрос прерывания беременности и тогда моя девочка, моя конфетка, не родилась. Так что, доктор, я вам очень благодарна за это. Своей ошибкой вы подарили мне великое счастье.
Борис Петрович не знал радоваться вместе с ней или нет? В конце концов дефект руки вполне совместим с жизнью и уровень современной ортопедии сможет его скорректировать. Ведь, если спросить сейчас девочку: что бы ты предпочла – родиться с таким дефектом или вовсе не родиться – она бы выбрала первое.
Общение с Флорой было прервано мужчиной, который представился Доплером. Он вывел женщину с ребёнком из кабинета.
– А теперь, доктор, поговорим более серьёзно.
Циничная улыбка исчезла и вместо неё лицо приобрело угрожающее выражение.
– Ребёнок нуждается в длительной поэтапном протезировании и реабилитации. Вы согласны?
Хабаров сразу смекнул в чём дело.
– Кто вы такой вообще, чтобы решать в чём нуждается это дитя?
– Я духовный наставник её матери и попечитель ребёнка одновременно.
– У ребёнка есть родители. Он находится на их попечении и попечении государства, а вы просто человек с улицы, да к тому же, как я погляжу, ещё и шантажист.
– Не хамите, профессор. Как бы это отрицательно не сказалось на здоровье ваших пациентов, – грозно произнёс посетитель.
Борис Петрович взял трубку телефона и набрал номер.
– Охрана! Это профессор Хабаров. Зайдите пожалуйста в мой кабинет. Тут одно постороннее лицо угрожает мне и пытается шантажировать.
– Зря вы так поступаете, профессор, ой как зря, – сказал мужчина.
Он встал, собираясь уходить
– Вот почитайте это на досуге. Может ещё опомнитесь.
Сказав так, он положил на стол брошюру, на обложке которой было изображение Христа без распятия.
– Я атеист и не нуждаюсь в религиозных агитках, – с пренебрежением ответил Борис Петрович.
– И всё таки почитайте.
Мужчина удалился, оставив на душе у профессора неприятный осадок.
Рабочий день прошёл так же напряжённо как начался. Помимо неприятной встречи с незнакомцем и девочкой-инвалидом было много сложных случаев и изнуряющих осмотров.
– Надо сегодня расслабиться, – подумал профессор и уже из машины набрал знакомый номер престижного мотеля.
– Желаете те же апартаменты с ванной-джакузи?
– Да, если можно.
– Эскорт –услуга тоже?
– Да и желательно предыдущий вариант.
– Веронику?
– Да, её.
Потом он набрал номер телефона жены.
– Дорогая я сегодня задержусь. Да, много работы и совещание намечается у директора к концу дня. Так что буду некоторое время вне зоны досягаемости.
Уладив дела с женой, Борис Петрович довольно потянулся, предвкушая скорую расслабуху.
Когда он зашёл в гостевые апартаменты, ванна-джакузи уже была заполнена тёплой водой и призывно благоухала. Профессор оголился и с упоением влез внутрь. Заявленная подружка, так ему понравившаяся с предыдущего раза, по имени Вера – Вероника не заставила себя долго ждать.
– Скидывай шмотки и залезай, – позвал её Борис.
Вероника так и сделала, и скоро на диван полетели футболка с джинсами и лифчик с трусиками. Она нарочито медленно залезла в джакузи, предоставив клиенту вдоволь насладится прелестями своего длинноногого тела.
Бокалы шампанского уже поджидали их на бортах.
Вероника начала секс – прелюдию, просунув стопу со свежим педикюром в пах с причиндалами Бориса. Тот тем же приёмом упёрся в тёплую женскую промежность. Сексуальные игрища между партнёрами начались.
Однако, как ни старалась Вероника, но должной реакции со стороны профессора не произошло. В этом она ещё раз убедилась когда они вместе выходили из джакузи.
«Ладно, – подумала путана, – растормошу его в постели».
Но и в постели, как ни старалась умелая девушка, результат был вялым.
– Что с тобой сегодня, доктор? – спросила Вероника, медленно вставая с клиента.
– Устал, проголодался, – только и смог ответить Борис Петрович.
Но, даже сытно отужинав, он понял, что сегодня не его день и стал угрюмо одеваться.
– Доктор! Может тебе минет сделать глубокий?
– Да ладно, брось, – брякнул на прощание Борис.
Дома он заявил жене, что не голоден и очень устал.
Уже укладываясь спать, он вспомнил, что жена сегодня сдавала анализы на панкреатит.
– Ответы когда будут?
– Завтра пришлют мне на «мыло».
Ночью за окном громыхала непогода. Молнии без конца сверкали, рисуя на стенах спальни пугающие тени. Кое как уснув, Борису стала сниться однорукая девочка, прыгающая в коридоре больницы, и циничная улыбка сопровождающего её мужчины.
Доктор вскочил с постели. Его супруга решила принести мужу успокоительное, зашла в ванную и с криком ужаса вернулась обратно.
– Что такое! – воскликнул Борис Петрович, – мышку встретила?
Жена отдёрнула штору, и при свете утреннего солнца доктор увидел пожелтевшее за ночь лицо супруги. Вероятно оно было таким ещё со вчерашнего вечера, но было не заметно при искусственном освещении.
Дальше-хуже. Анализы пришли очень неутешительные, а последующее УЗИ брюшной полости выявило самое ужасное предположение – опухоль поджелудочной железы.
– Борис Петрович, операция ничего не даст. В процесс уже вовлечена вся железа, а удалять её всю, сам знаешь, невозможно, это верная гибель. Максимум, что можно сделать это дать отток жёлчи в обход опухоли.
Борис выслушивал вердикт своего коллеги словно смертный приговор.
– Скажи честно. Сколько?
– Борис Петрович! Сам знаешь это очень индивидуально.
– Не юли. Говори прямо.
– Печень уже вовлечена в процесс.
– Значит не более 6 месяцев.
– Заметь, ты назначил этот срок. И то в случае если будет получать поддерживающую терапию.
На сороковинах после похорон жены Борис помимо близких родственников привёл ещё и дочку. Дети не способны подобно взрослым глубоко осознавать трагизм потери близких, и девочка скоро стала равнодушно разгуливать среди могил.
Борис Петрович только присел на скамейку, как рядом очутилась та неприятная личность под именем Доплер.
– Что ты здесь делаешь? – возмутился профессор.
– Пришёл вам посочувствовать.
– Убирайся вон вместе со своим сочувствием.
– Ну зачем вы так?
– Ты причина моих бед. Прочь с глаз моих!
– Ну раз вы осознали этот факт, то зачем ещё больше усугубляете ситуацию?
– Что ты имеешь ввиду?
– Вам всего то надо было оказать посильную материальную помощь той девочке-инвалидке.
Борис Петрович не знал, что ответить, только растерянно посмотрел на сидящего рядом.
– А вы попробуйте сделать так, как я вас просил. Будьте на сей раз благоразумней. Подумайте о своей дочке, – произнёс он, указывая в сторону беззаботно гуляющей девочке.
В просторном кабинете своего давнего друга –адвоката Борис Петрович себя чувствовал не уютно.
