Николай II. Жизнь и смерть

Ах, как мне жаль этого несчастного царя! Какая-то искупительная жертва за грехи поколений.(с) кто-то хороший Я всегда знал, что Иуда – это баба, переодетая Керенским.(с) мой друг ЯнусКнига Радзинского очень динамична, детективна и нагнетательна. Никуда не уйти внутри себя от погони за ускользающей правдой. Как и в жизни, в принципе. Но если царь – это еще и какой-то личностный символ – это становится особенно чарующим действом и одновременно пагубным в своем смраде безысходного отчаяния. Так, защищаясь, мне пришлось читать эту книгу год (с перерывами). А последний русский царь-император всё умирает и умирает. До сих пор. Ежедневно. Он всегда будет умирать в моем сердце. И этим же сердцем я так никогда и не пойму, почему и за что. Хотя всё знаю, понимаю.Ясно, что «психоаналитически» убийство царя – это убийство отца/бога/итд, а с папой/богом/итд у меня всё в порядке. Да и в целом, идея вечного сопротивления и психованного свержения авторитетов кажется мне весьма сомнительной (не место объяснять, почему). А так же еще и потому, что последний царь для меня, как уже сказано, обладает зашкаливающим символизмом, убийство царской семьи я воспринимаю болезненно и крайне эмоционально, и посему, из-за моей неспособности отвлечься, не будет тут никаких глубин исторического анализа. Хотя, в этой рецензии, раз уж я пишу(вынашиваю)(избегаю) её год, будет обо всём понемножку.Немножки…Император Николая Второй – с юных школьных лет был да и остается для меня прекрасной романтичной образной воплощенностью чего-то тёпло-духовного, благостного, чарующего, правдивого и трепетного, что заложено в духе и сознании русского народа. Это красота веры в чистом и глубинном её проявлении, величавая самодержавность как воплощение силы честной и законной, обаяние престолонаследия как гарантия для рядового человека чего-то древнее и мощнее него, более извечного и нескончаемого, нежели жизнь и историческая ситуация, а значит, возможность погружения в более широкий и плотный простор(контекст), где ты защищен от огрехов действительности не только как конкретный Иван, но и как человек в целом.Но вернемся ненадолго к книге. Радзинский-таки не соврал. Книга и правда про жизнь и смерть последнего русского императора. И где-то половина книги про жизнь, а половина – про его смерть. Хотя, жизни он отжил 50 лет, а умер в один день. И тем не менее. Довольно компактно Радзинский описывает всю жизнь царя и затем остервенело копает со всех сторон все события, связанные со смертью Николая, начиная с ареста царя Временным Правительством в Царском Селе в 1917 году, и кончая современным временем со всеми своими свиданиями с детьми/внуками очевидцев и архивными работниками, не упуская на всякий случай ничего – иначе как бы я узнала, что у Николая был … Да, в ход берутся все мелочи. Реконструкция такая реконструкция. Помимо прочего, Радзинский очень мистичен в своем описании. Везде ему видятся знаки и предзнаменования будущей гибели царской семьи. Для меня позиция такого изложения – нейтральна. Но чрезмерную отягощенность книги символизмом, часто сомнительного толка, сложно не заприметить. Ну что же.. личность историка неминуемо оставляет отпечаток на истории, поскольку чистая её идея не может быть взята к изучению стерильными руками, ибо не бывает стерильных рук. С этим остается только смириться. «Да, царь – только раб. Раб истории, которую творит Бог»Для понимания всего произошедшего с Николаем Вторым в первую очередь следует обратиться к его (прекрасной) личности. Престолонаследник. Сразу же представьте себе, каково это. А теперь тут же представьте, что для этого человека, глубоко любившего свою родину и свой народ – престолонаследие было лишь одним из первых «крестов», которые ему пришлось нести. Впечатлительный, тонкий, чуткий, добрый мальчик, с отличным воспитанием не только внешним, но и внутренне принятым (даже перед смертью он не терял своего лица). Этот мальчик был близок прекрасной удивительности и красоте мира, и чурался дрязг и раздоров. Не гнался за силой и властью (властность и сила так до конца жизни и не были ему присущи). Ради любви Николай Второй даже был готов (и хотел) отказаться от престола. Но… Не вышло. Ему-таки позволили жениться на принцессе Алисе, известной нам ныне как Александра Фёдоровна Романова, и препятствий к восхождению на трон уже не было, а вот чувство долга перед отцом и страной было, и было оно сильнее натуры, устремленной совсем не к политическим олимпам, но натуры готовой подчиняться требованиям времени, закона и миропорядка.Дальше всем известная история про хорошего человека и плохого политика. Такое вот правление. Действительно добрый, любящий народ царь, истинный православный по глубокой своей вере, а не по крещению, он вляпался почти во все ловушки, разложенные перед ним тайными и явным врагами. Он не был хитёр, был прямодушен, и вполне доверчив. За всё это и поплатился. Накренилось его правление войнами и дрязгами, недовольствами народа, накалом страстей вокруг разросшейся чумы, одолевшей своим зловонием все добрые устремления и хрупкие попытки наладить мир в государстве. Затем революция, царя вынудили отречься от престола, арестовали со всей семьей, ссылали, убили. Такова вот история, в перипетиях которой так усердно пытается разобраться Радзинский.Пытается разобраться, потому что без понимания значения монархии в историческом процессе, и исследования её полного уничтожения в нашем конкретном государстве – становится невозможным существовать в условиях нынешней истории России, и относится это к любому её периоду. Рядовому читателю, взявшемуся за эту книгу чтение такое будет неминуемо полезно именно в силу расширения кругозора, знакомства с фактами, и для формирования или кристаллизации исторического самосознания, которое может пойти в уклон политический, экономический или философско-религиозный, но никогда не будет лишним для нынешнего Ивана, не помнящего родства. В том числе и с кровавыми ужасами начала века. Потому даже не столь важно, сколь мастерски книга написана с точки зрения литературы, хотя, тут упрекнуть Радзинского почти не за что – пишет он приятно, цепко, увлекательно, мешает в своем изложении фактический материал и многие размышления, призванные затрагивать именно чувственные сферы читателя, исследует множественные источники, опирается на дневники Николая и Александры, свидетельства очевидцев, и прочая многая. Но в итоге, важным, по мне, остается лишь погружение в атмосферу, важным остается лишь желание понять, насколько стечения обстоятельств, а так же характер правления царя и влияние на него непростых исторических деятелей со своими установками и планами на будущее Российском Империи повлияло на случившееся. Важным остается разобраться, что же всё-таки произошло, и к чему мы в итоге пришли, вобрав в свою историю этот опыт.О, эти толки роковые,Преступный лепет и шальнойВсех выродков земли родной,Да не услышит их Россия, —проклятый народ.(с) тютчев ***И отповедью – да не грянетТот страшный клич, что в старину:«Везде измена – царь в плену!» —И Русь спасать его не встанет.(с)Радзинский дает вполне обоснованную, как ему кажется, версию политического убийства царя. Находит людей, которым бы это было выгодно среди коммунистических выродков из высших чинов, описывает хитросплетения отношений между ними, указывает на то, что царь в любом случае был обречен. И подробно реконструирует все этапы убийства, от задумки до последовавших после убиения событий. Подробно описывает, КАК была убита царская семья. В отношении же Николая Второго Радзинский полностью уверен, что тот самолично принёс себя в жертву, поддавшись на провокацию, понимая, что за ней последует. Таким образом Николай был вполне готов умирать, правда, искренне думая, что убьют только его, не тронув семью. Не смог за добротой своей личной понять царь, что только он ей в то время и располагал. В 1918 году над царем сгустилось столько туч, что возможность его спасения – ныне представляется не более, чем слепой верой в чудо. И уж даже не говоря о мистицизме в книге у Радзинского, глядя даже просто на факты – понимаешь, что этот человек был неминуемой жертвой, обреченной за заклание всем ходом многовековой истории. Спастись можно было только удрав из России накануне февральской революции, но такое невозможно представить в реалиях тех времен. Никакой правитель не удирает без соответствующего пожара, а когда вокругниколаевский пожар действительно разгорелся – удирать было уже слишком поздно.Некоторыми исследователями это убийство оценивается как ритуальное и даже как самое тягчайшее преступление во всей христианской истории.(с)Действительно есть версия, что убийство было ритуальным, и по форме и по содержанию, и было необходимо определенной группе людей, культу, возможно, масонам для понятных им немного более, чем мне, целей. Хотя, я просто не хочу сильно ворошить в рецензии эту острую тему.тут я позволю себе маленькое лирическое отступлениенамедни сидела в гостях, и зашла речь о Николае и его убийстве. И в какой-то момент мне выдали тираду о том, что убийство-то как раз ритуальное, все об этом знают, был там кромешный ужас, царские дочери подвергались неимоверным мытарствам, а цесаревича Алексея и вовсе насиловали 2 дня. Неистовствовала я невероятно! Какая жуть! Не знаю, что там кому известно, но никакой ритуал по мне изнасилования больных детей не подразумевает, и даже и думать об этом жутко. Ссорились мы яростно и грозно. Но в итоге пришли к мирному соглашению, что ритуал, может, и был, но изнасилования – лишь больные фантазии.Есть много информации, позволяющей думать, что убийство было замыслено еще чуть ли не при аресте императора Временным Правительством. Не даром и Керенский масон, например. И многое он сделал… Выслал царя в Тобольск, зачем-то. Далее много неувязок с Ипатьевским домом, странные совпадения вроде убиения последнего русского царя в день поминовения первого русского царя и так далее, случайное отпевание заживо, отмеченное Николаем Вторым в дневнике за 3 дня до смерти и так далее. Много-много всего, что даёт пищу неудовлетворенным версией довольно внезапного истеричного расстрела большевиками, боявшимися отдать Семью подкрадывающимся белогвардейцам. На самом деле, вряд ли простому человеку удастся когда-нибудь разобраться, кем и зачем конкретно было замыслено и совершенно это злодеяние. Было ли оно чисто политическим, варварским, ритуальным… оно всё равно остается страшнейшим по своему смыслу. Умышленно или непредумышленно – оно всё равно ритуально. Царь – как символ, миф, икона, опора народа, залог внутрипсихической стабильности, он становится неугодным, и свергается, а после и вовсе уничтожается. Страна, сама того не понимая, навсегда теряет сей драгоценный монолит, на который так легко и удобно было спроецировать неудобную самому ответственность. Потерян царь – потеряна душа России. И не так важно, насколько умышленно пытались умертвить русскую душу. Главное, она умерла… Неистовство народных волнений перекосило все рамки и грани здравого смысла и захлестнуло землю кровавейшим безумием. Все ориентиры вели в персональный ад. Особенно тех, кто взял на себя дурную смелось покуситься на слом той целокупности истово русского и народного, психологическим гарантом которого душевно был как мог несчастный убиенный император. Книга Радзинского погружает в атмосферу попытки адекватного понимая и масштабного расследования произошедшего вопиющего преступления. Ничего другого от книги не требуется. Историческая точность? А кто её теперь проверит? Кто доподлинно поднимет мертвого из могилы и расспросит его?.. А всё остальное – суета сует.Те, кому нравится политика – пусть копошатся в её дерьме. Пусть утопают в многобуквии цифр, дат, фамилий, мест. В книге всё это есть. Для простого же человека, как по мне, важно пройти свой персональный тест на то, убил бы ты царя или нет? Пройти тест на то, не с убийцами ли царей ты живёшь? Пройти тест на то, не свихнулся ли мир тогда, и не надвигается ли это снова? Крушение первооснов, крушение глубинности, крушение верности и преданности тонкому хрупкому миру своего народа. Не в этом ли мракобесии ты живёшь. А хочешь ли продолжать, если да?Сейчас после прочтения, после изучения кое-каких материалов, мне, не православному по духу человеку, больше всего хочется добрести, наконец, до какой-нибудь церкви и помолиться там за царскую семью, именно потому, что им бы это было важно. Ведь за всеми этими рассуждениями о причинах убиения и прочее, для меня фоном стоит вонзенное глубоко чувство, что помимо разрушения монархизма, убиты были просто хорошие люди. Прекрасный царь, прекрасный, может, не по своим способностям, но по духу своему. Убиты неповинные дети. Государь, стремившийся к праведности, к Богу, чистоте и правде, получил в ответ предательства генералов, чувство непреодолимой обреченности, а в итоге, возможно, зрелище гибели самых дорогих и близких на земле людей. А меж тем, из книги впечатываются моменты"Родзянко описывал в свои воспоминаниях, как однажды, выслушав его доклад, Николай вдруг подошел к окну. – Почему так, Михаил Владимирович? Был я в лесу сегодня – тихо там, и всё забываешь – все эти дрязги… суету людскую. Так хорошо было на душе. Там ближе к природе… ближе к Богу…""Они шли вдоль вагона и разговаривали. О чем? о власти? О толпе? О революции? Или на любимую тему Николая: ссорятся люди, досаждают друг другу, а вокруг прекрасная жизнь деревьев, зеленого простора и вечного неба с вечными облаками.Так закончилась последняя прогулка на воле последнего царя".И я постоянно пытаюсь себе представить, что чувствовал Николай после свержения, и особенно, после его пересылки из Тобольска в Екатеринбург, когда он уже понимал, думаю, что спасения нет, и ждать неоткуда. Что чувствовал этот человек, который верил, что сам Бог благословляет его царствование, как наследника и истинного правителя.. Что чувствовал человек, понимая, что его рано или поздно будут убивать.. Несомненно, он раскаивался во всех своих ошибках, повлекших смерти невинных людей (Кровавое Воскресенье, например), и был уверен, что смерть – это такая задумка господня для искупления грехов.. Но всё же – как жил такой прекрасный миролюбивый набожный Николая зная, что сейчас он еще живой, может любоваться дочерьми, играть с любимейшим сыном Алексеем, которому всё равно не дано никогда было царствовать в виду смертельной болезни, может быть, жить наслаждаться тишиной вечеров с любимой супругой, и одновременно знать, что вскоре это резко оборвётся. Для меня непостижима человеческая выдержка и отрешенность, смирение терпеть ежеминутное ускользания грядущего возможного счастья – гулять, смеяться, нянчить внуков и прочее. Непостижимо для меня, как не рехнуться, ожидая смерти, с высоко поднятой головой, продолжая поддерживать любимых вокруг, не выдавая им своей тайны, поддерживать их иллюзии, оберегать. И всё же… Николай всё время был очень уставшим.. и ему всегда хотелось спастись от нахлобученного давящего обруча повсеместных проблем. На закате правления он уже очень любил уединяться, гулять. Человеку хотелось очистить голову и сердце. Он был бы отличным натуралистом, если бы не был царем.И из всей книги мне больше всего запомнилось вот что. "Как-то в своем дневнике Николай записал: «Долго болтал ногой в ручье».Таким он мне и представляется. Ушедшим от дрязг и распрей этого мира, усталый, с туманом в голове, он пришел в лес, и совершенно один сидит над ручьем. Ужасы не меняются, ничего не меняется, а речей течёт, ему всё равно. И Николай там, в своем краткосрочном побеге, надеюсь, спокойно счастлив. Есть время побыть собой – простым человеком с простым сердцем. Которое бьётся и чувствует.. чувствует, как сгущаются тучи. Но так же и надеется, что дождь пройдёт, и всё вокруг заблестит искренней красотой свежести и обновления, и утро будет тихим, благостным и нежным, можно будет лечь и забыться глубоким сном. Сном успокоения. Которое, я надеюсь, Николай с семьёй всё же получили в посмертии. 26 февраля – 31 декабря 2015 года, Петербургна фото мой личный Николай, подарок от matiush4388 . а сама рецензия – обещанный новогодний подарок Soniya

Все мы знаем историю последних Романовых. Жестокую и кровавую. И независимо от того, сколько раз я буду перечитывать эту книгу, каждый раз последний царь-император будет умирать вновь и вновь. Умирать в моём сердце, перед моими глазами. И каждый раз я буду задаваться вопросом, а за что? Хотя все знаю и понимаю.⠀Книга Радзинского динамична, даже детективна. Вы будете гнаться за правдой, чтобы понять, почему всё произошло именно так. И действительно, почему?⠀Рассматривая образ Николая II, видишь перед собой доброго, замкнутого человека, старающегося угодить всем и сохранить в семье мир и покой. Да, семья была для него центром мироздания. Выбирая между властью и супругой, он выбрал ту, которую клялся любить вечно. Александру. Свою Алекс.⠀Что послужило приговором к их смерти? Мягкость царя, не сумевшего взять зарождающееся революционное движение в твёрдую руку? Или нежелание перестраиваться под жизнь нового века? А может быть боязнь разрушить то, что завещал ему отец?⠀Или всему виной мистика, сопровождающая царя повсюду? Она то и определила исход царствования и ничего уже сделать было нельзя. Или можно?⠀А если конец империи начался гораздо раньше, чем Николай пришёл к трону? Что, если он всего лишь мишень, по которой ударили, когда не бить уже стало нельзя.⠀Слишком много вопросов.⠀И как вывод – расстрел всей царской семьи. Но зачем так жестоко?⠀Знаете, всякий раз, наталкиваясь в книге на душевные переживания монарха, я думала о том, что этот человек должен был быть не царём, а тихим семьянином в какой-нибудь безызвестной деревушке. Вся его сущность стремилась к умиротворению и спокойствию. К тому, чего не было в стране."В крови он стал наследником, в крови был царём этот милый добрый человек… Кровавое воскресенье, кровавая Ходынка. Кровь первой революции… И как предсказание грядущего, кровью исходил его несчастный мальчик…"

Я очень долго читала эту книгу, я делала перерывы, потому что после некоторых глав мне было трудно дышать. В прямом смысле. С самых юных когтей я считала этот виток истории самым трагическим во всей нашей действительности, для меня это очень личная книга, сложно передать все эмоции , которые охватывали во время погружения в ту реальность..Мистическое стечение обстоятельств, судьба давала им обоим шанс, но они выбрали именно эту судьбу…Что мы наделали , с нашего молчаливого согласия происходило все это..Об этом нельзя замалчивать, автор очень тонко подводит читателя к этой мысли…Я обязательно перечитаю эту книгу еще раз, когда эмоции чуть угаснут, чтобы уловить больше нюансов, которыми насыщена книга Эдварда Радзинского.