Проклятый мустанг

Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия 21 июля 1998 г. 08:17

– День обещает быть жарким, – сообщил Фокс Молдер, входя в кабинет, и тут же снял пиджак, чтобы повесить его на спинку стула. – Солнце еще только взошло, а дышать уже нечем.

– Доброе утро, специальный агент, – вздохнула Скалли, продолжая просматривать текст на экране компьютера.

– Доброе утро, Дэйна, – напарник заглянул женщине через плечо. – Чем занимаешься?

– Кое-кто после последнего расследования так и не потрудился распечатать доклад и сдать его в архив, – хмуро сообщила Скалли. – Или служебные инструкции нам соблюдать больше ни к чему?

– Зачем они вообще нужны, эти бумажки? – пожал плечами Малдер. – Ты сама когда последний раз лазила в архив?

– А что ты станешь делать, если управление неожиданно окажется без электропитания? Просматривать сервер на просвет? А если в электронный архив попадет вирус?

– Я думаю, – пожал плечами Молдер, подкатывая кресло поближе к напарнице, – в управлении наверняка есть резервная копия. Ты проверила фрагмент, который я приносил?

– Тот самый, возле которого должно ощущаться замедление времени? – на этот раз женщина оторвала взгляд от монитора и, не скрывая ехидной усмешки, повернула голову к своему коллеге. – Ты это замедление чем, секундомером замерял?

– Понятно, – сразу погрустнел напарник, но Скалли этого показалось мало:

– Лучше бы отчет подготовил, чем мотаться по сигналам каких-то шарлатанов. Признайся, Молдер, с тебя за этот кусок оплавившегося плексигласа еще и денег взяли?

– В прошлом году Униккены демонстрировали на конференции в Вистон-Салене весьма четкие снимки идущего на посадку в лес летательного аппарата неизвестной конструкции.

– Негативы?

– Фотографии.

– Молдер, – покачала головой женщина. – Если ты угостишь меня обедом, то я не сходя с этого места могу изготовить хоть десять любых фотографий за двадцать минут. А вот каждый негатив придется делать целый день, да еще специальные объективы и профессиональные аппараты потребуются. Поэтому негативам доверия больше. Их не всякий жулик-любитель состряпать возьмется.

– В указанном ими месте посадки НЛО повышенный радиационный фон.

– А вот тут ты, как агент Бюро, – вернулась к документу Скалли, – должен был заинтересоваться возможным незаконным оборотом радиоактивных элементов. Ведь каким-то образом они облучили свою полянку? Или отклонения находились в пределах естественной нормы?

Ответить Молдер не успел, поскольку дверь распахнулась, и в кабинете появился Уолтер Скиннер, тоже без пиджака, но, в отличие от Молдера, без кобуры с пистолетом подмышкой. Вместо оружия расползалось обширное темное пятно.

– Вы оба здесь? Вот и хорошо… – заместитель директора кинул на заваленный вырезками и фотографиями стол Молдера прозрачную пластиковую папку с уложенными в нее несколькими листками. – На шоссе возле Раффина семь часов назад произошла авария. Поезжайте туда, пока дорожная полиция окончательно не уничтожила все следы. Что у вас тут так душно? Кондиционер не работает?

– Не справляется, сэр, – пожала плечами Скалли. – А почему секция особо тяжких преступлений Федерального Бюро вдруг стала заниматься дорожно-транспортными происшествиями?

– Например потому, – сухо ответил Скиннер, – что так приказал заместитель директора ФБР, у которого вы находитесь в подчинении, – однако, видимо ощутив, что перегнул палку, он добавил: – Полиция подозревает возможность похищения двух человек. Однако, жара… Раффин, это граница Северной Каролины и Вирджинии, примерно двести миль отсюда. Если поторопитесь, успеете добраться часа за четыре.

– А местное отделение заниматься аварией не станет? – поинтересовался Молдер.

– Вы еще здесь? – голос начальника снова стал жестким. – Завтра к вечеру жду подробного доклада о происшествии и ходе расследования.

– На твоей машине ехать придется, – проводив ушедшего Скиннера взглядом, сообщил Молдер. – У меня бак совершенно сухой. Что-то расход топлива резко подпрыгнул в последнее время.

– А ты меньше катайся по радиоактивным полянам, – заметила женщина, забирая со стола папку и суя ее напарнику. – Процессор двигателя целее будет. Сколько говоришь, Униккен с тебя за осколок «темпоральной обшивки» взял? Теперь еще за ремонт системы впрыска долларов триста заплатишь. Давай, поехали. Может, хоть на ходу ветром обдует, легче станет.

Двадцать минут спустя со стоянки от штаб-квартиры ФБР вырулил темно-синий «Диамант», поблескивая отраженными от округлых полированных крыльев солнечными лучами.

– Надо было брать белого, – тяжело выдохнула Скалли, опуская стекло. – Не так греется на открытой стоянке. Надеюсь, сейчас все-таки воздухом проветрит. Что там в папке, Молдер?

– В папке предварительный отчет… – задумчиво ответил напарник, пролистывая бумаги. – «Мустанг-кабриолет», цвета балтийского янтаря, с алой полосой на пятнадцать дюймов выше порогов. Нам бы сейчас такую машину.

– Какой еще мустанг?

– Тот самый, который попал в аварию… То есть, нет. Как раз он цел. Значит, по порядку получается вот что: около трех часов ночи следующий по восточному федеральному шоссе автомобиль «Мустанг» шестьдесят шестого года выпуска резко остановился, и из него на дорогу выскочило два человека. Первый: Вайлок Байзлавук, тридцати пяти лет, проживающий в городе Генвуде, штат Вирджиния, владелец фирмы «Америкен-драйверс». Второй: его сын Генри, восьми лет. Оба были сбиты автомобилем «Форд-Сиерра», под управлением сорокалетней Алисии Паркер, которая на момент составления протокола пребывает в истерике и давать показания не способна. Затем, предотвращая столкновение, за ними остановился автомобиль «Ниссан-Лаурел». В результате экстренного торможения его частично развернуло, и он остановился правым передним колесом на сбитом ребенке. Увидев это, владелица машины, семидесятидвухлетняя Аннета Ландграф скончалась, предположительно, от сердечного приступа. Хорошее начало. Одно резкое торможение, и три трупа у нас уже есть.

– А что на счет похищения? – покосилась на напарника Скалли.

– У Вайлока Байзлавука имеются жена и еще один ребенок. Поскольку дома у него на звонки никто не отвечает, а у машины распахнуты обе дверцы и откинуты оба передних сиденья, полиция предположила, что в салоне находилось самое меньшее четыре человека, двое из которых исчезли. И, опять же чисто умозрительно, недостающими пассажирами являлись тридцатиоднолетняя Елена Байзлавук и пятилетняя Виолета. В настоящий момент полиция прочесывает лес справа от шоссе. Ночью шел дождь, а потому вероятность того, что женщина с маленьким ребенком станет добровольно находиться в мокрых зарослях долгое время, очень низка. Версия похищения кажется более вероятной. Все… – Молдер подал плечами и вложил листки обратно в папку. – Пока в нашем распоряжении есть обычная дорожная авария, хотя и с трагическим исходом, и очень много домыслов. Интересно, откуда возвращалась эта пара? Может, дама просто слегка выпила, а после аварии испугалась и убежала? Когда алкоголь выветрится, она вернется сама, и скажет, что пребывала в шоке.

– Как ты можешь такое говорить, Молдер? – покачала головой Скалли. – У нее муж и ребенок погибли, а ты ее уже обвинять пытаешься!

– Я никого не обвиняю, – откинулся на спинку сиденья специальный агент и повернул лицо, подставляя его ветру. – Просто ее исчезновение кажется странным. Если ее украли, то зачем? Кому преступники собираются выдвигать требования о выкупе при погибшем муже? Впрочем, на месте будет видно.

Восточное федеральное шоссе, участок возле города Раффин, штат Северная Каролина, 21 июля 1998 г. 12:55

Сбыться надеждам Дэйны Скалли было не суждено. Вместо освежающего встречного ветерка, способного принести облегчение от зноя, еще задолго до границ Северной Каролины они оказались в густом парном облаке. У напарников появилось ощущение, словно кто-то вскипятил в салоне машины большой чан с грязным бельем. На плотно утрамбованных обочинах то и дело попадались обширные лужи, радужные капли поблескивали в тени деревьев и кустарника, на стоянках под автомобилями прятались от жарких лучей влажные прямоугольники – но жара все равно проникала всюду, превращая прозрачную воду в липкую обволакивающую духоту. Надеяться оставалось только на то, что полуденный зной вскоре иссушит следы ночного дождя до последнего пятнышка, и тогда влажная жара сменится жарой обычной.

Ведущая на север лента шоссе была перекрыта полицейскими машинами примерно в пятидесяти милях от границы штата. Сине-желтые «Доджи» занимали две трети трассы, оставив для проезда только одну полосу, и на дороге скопилась довольно внушительная пробка. Впрочем, судя по разворачивающемуся эвакуатору, причину затора должны были вот-вот устранить. Скалли включила аварийную сигнализацию и медленно выкатилась на песок, тянущийся вдоль разделительной полосы.

– Завидую, – кивнул в сторону полицейских Молдер, забирая с заднего сиденья пиджак, успевший пропитаться влагой ничуть не меньше, чем брюки, рубашка и волосы. – Они-то налегке.

В отличие от спецагентов ФБР, вынужденных прятать оружие под верхней одеждой, патрульные откровенно носили кольты и дубинки на широких ремнях, а потому могли позволить себе легкие рубашки песочного цвета с коротким рукавом, и такие же светлые парусиновые брюки. Очень к месту казались и широкополые шляпы с неизменными мушкетными фитилями^[1] вокруг тульи.

Подняв руку, Молдер вынудил остановиться большой тупоносый грузовик, волокущий за собой белоснежный рефрижератор с натужно тарахтящим компрессором, пропустил вперед напарницу, пересек дорогу следом за ней.

– Кто здесь старший? – женщина показала свой значок двинувшемуся навстречу полицейскому.

– Сержант Лайсент, – кивнул, увидев документы, патрульный. – Он дальше, возле эвакуатора.

Молдер тоже показал молодому полицейскому удостоверение, обогнул его и в восхищении остановился перед светло-желтой, с легким коричневатым оттенком машиной, по низу которой шла не просто указанная в документах красная полоса, а пламенели пляшущие языки огня.

– Боже мой, Скалли, да ведь это «Мустанг-Шелби»!

– Ну и что?

– Ты что, не понимаешь? – удивился Молдер. – Их было выпущено всего чуть больше пяти с половиной сотен машин. Ровно столько, сколько требовалось, чтобы выставлять «Мустанга» на гонки серийных моделей. Это же… Уникальная вещь! Они становились редкостью прямо сходя с конвейера!

– Он самый, – кивнул, подходя, чуть полноватый полицейский с розовым округлым лицом, голубыми глазами и пышными рыжими усами. – «Шелби Мустанг джи ти триста пятьдесят аш», с откидным верхом, кожаными сиденьями, усиленным рулем, вэ-образным восьмицилиндровым двигателем мощностью триста шестьдесят лошадиных сил, максимальной скоростью заметно выше ста миль в час и алюминиевыми дисками самого Крагора. Похоже, вы разбираетесь в автомобилях, сэр?

– Нет, – виновато развел руками Молдер. – Я мало что смыслю в этом. Но не знать, что такое «Шелби Мустанг», способна только… – он запнулся оглянулся на напарницу.

– …Способна только женщина, – закончила за него спутница. – Добрый день, сэр. Перед вами стоит специальный агент Фокс Молдер. А я агент Дэйна Скалли.

– Сержант Улаф Лайсент, – вскинул руку к краю шляпы полицейский. – Честно говоря, поначалу я подумал, что это одна из машин, заказанных клубом Херц-Рент-а-Кар, но потом вспомнил, что все они были черными. Чисто гоночные экземпляры выполнялись двухместными. Получается, это одна из розничных моделей со всеми сервисными дополнениями. Шестьдесят шестой год выпуска, в отличном, просто великолепном состоянии…

– Простите, сержант, – шумно выдохнула Скалли, – вы не подскажете, здесь кто-нибудь занимается расследованием?

– Расследованием чего? – в первый миг не понял полицейский, но тут же спохватился: – Простите мэм, вы, видимо, просто не в курсе. Жену и маленькую дочь пострадавшего нашли, минут десять назад. Они только что направлены в окружную больницу. Травм нет, но обе находятся в состоянии шока. Так что, простите еще раз, но мой помощник, похоже, поднял панику раньше времени. Никаких похищений не случалось.

– И что теперь?

– Ничего, – пожал плечами Лайсент. – Протокол оформлен, съемка места происшествия произведена. Проведем расследование, выявим виновных. Скорее всего, предъявить обвинение придется миссис Паркер за несоблюдение дистанции и скоростного режима. Ночью шел довольно плотный дождь. Темно, плохая видимость, стекла потеют, окна не открыть. Вероятно, погибшему померещилось что-то впереди. Он резко затормозил, выскочил, чтобы осмотреться или убедиться, что ни на кого не наехал. Женщина не успела отреагировать и сбила бедолагу насмерть. Семья из «Мустанга» испытала шок и стала разбегаться во все стороны.

– Странное поведение, не находите?

– Всякое бывает, мэм, – пожал плечами сержант. – Когда у тебя на глазах близкий человек превращается в бесформенную кучу мяса… Реакция случается разной.

– Если вы правы, то почему сын пострадавшего тоже оказался сбит первой же машиной, сержант? Ведь он должен был находиться внутри, да еще на заднем сидении, откуда так просто не выскочить? Что говорят свидетели?

– Никак, ФБР решило заняться еще и расследованием ДТП? – усмехнулся полицейский. – Очень жаль, мэм, но все участники аварии, как способные говорить, так и нет, отправлены в окружную больницу, в Рейдсвил. Желаете проехать туда?

– Не обижайтесь, сержант, – подал голос Молдер, – но если мы вернемся с места происшествия, и просто скажем, что это был ложный вызов, шеф этого не поймет. Нужно составить хотя бы общий доклад. Я могу осмотреть машину?

– Разумеется, – кивнул полицейский, – но только побыстрее. Мы как раз собирались ее грузить.

– Молдер, – окликнула напарника женщина. – Я поеду в больницу. Когда тебе надоест гладить эту железку, проверь документы на нее и сними нам на ночь комнаты в приличной гостинице. Потом перезвони. Когда я закончу, приеду прямо в нее.

– «Железка»! – презрительно хмыкнул вслед Скалли сержант. – В этих «железках» наши мамы зачали половину нынешних американцев. И только потому, что наши отцы вскружили им головы теми ревущими лошадками, что спрятаны под этим капотом. Я последний раз «Джи Ти» только пять лет назад видел. Да и то, похоже, эту самую.

Окружная больница графства Рокингем, город Рейдсвил, штат Северная Каролина, 21 июля 1998 г. 17:55

На этот раз Скалли повезло – в больнице имелись свои патологоанатомы, а потому ей не пришлось проводить операцию самой. Она всего лишь присутствовала при вскрытии, следя за тем, чтобы местные врачи не пропустили каких-либо признаков насильственной смерти. Именно поэтому она и смогла, увидев за стеклянной стеной прозекторской знакомый худощавый силуэт Молдера, спокойно выйти к нему в коридор.

– Глазам своим не верю, – заметила женщина, снимая перчатки. – Неужели ты смог покинуть этот кусок железа цыплячьего цвета?

– Нет, не смог, – покачал головой Молдер. – Просто его доставили сюда, на стоянку угнанных машин возле прокуратуры.

– Гостиницу нашел? За сегодняшний день не управимся. Жене погибшего и дочери пришлось дать сильное успокоительное, и раньше утра с ними поговорить не удастся. А без допроса пострадавших отчет закончить невозможно.

– А что еще тебе удалось узнать?

– Ничего особенного, – пожала плечами женщина. – Аннете Ландграф умерла от разрыва сосуда в мозжечке. Видимо, перенервничала, давление подпрыгнуло вверх, слабые стенки кровеносного русла не выдержали, снабжение обширного участка мозжечка прекратилось, и примерно в течение двух минут нервные клетки погибли.

– Или, говоря нормальным языком, – перебил ее напарник, – признаков насильственной смерти нет?

– Нет, – согласилась Скалли. – Кроме того, я смогла переговорить с миссис Паркер. Она сообщила, что едущий впереди ее машины «Мустанг» резко затормозил. Но, поскольку он шел в другой полосе, Алисия не стала снижать скорости. Водитель «Мустанга» и ребенок резко выпрыгнули на дорогу, когда до них оставалось не больше десяти ярдов. Она со всей силы вдавила тормозную педаль и закрыла глаза. Потом почувствовала два удара один за другим. Сейчас с ней работает психолог. Врач опасается попытки суицида с ее стороны. Официального допроса производить в таких обстоятельствах невозможно, но для отчета нам хватит и просто устных показаний. Признаков умышленного убийства или иного тяжкого преступления нет, поэтому правильным оформлением бумажек может заниматься полиция. ДТП – это их область деятельности.

– Прекрасная работа, – улыбнулся Молдер. – А я, не в силах оторваться от «куска железа цыплячьего цвета», подготовил для отчета историю нашей машинки. Хочешь, прочитаю?

– Там есть что-то интересное? – женщина пожала плечами. – Хорошо, прочитай. Только давай дойдем до автомата и возьмем себе по чашке кофе. Я с утра так ни разу и не поела.

Правда, зайдя в столовую для персонала, Дэйна взяла со стеклянных полок отнюдь не кофе, а пакет апельсинового сока и две тарелки салата: морковного и овощного.

– Ты не бойся, – заметил Молдер, присаживаясь за столик рядом с ней, – я тебе аппетита не испорчу. Только сухие цифры. Итак, наш «цыплячий» «Мустанг джи ди триста пятьдесят аш» был выпущен на заводе «Форд» в Детройте в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Машину приобрел Генри Тилер за пять тысяч девятьсот шестьдесят долларов. А это, между прочим, – отвлекся от бумажки агент Бюро, – предельная цена для машины подобной марки. То есть, наш «Мустанг» принадлежит к тем тридцати штукам «Джи ти», которые изготавливались собственно для гонок. На нем стоял двигатель мощностью под четыреста лошадиных сил и пятиступенчатая ручная коробка переключения передач.

– На такой дорогой машине могли бы поставить и автоматическую, – невозмутимо отметила женщина, уплетая натертую морковь.

– Это же гоночная машина! – возмутился было Молдер, но тут же махнул рукой: – Впрочем, неважно. Генри Тилер владел нашим «Мустангом» вплоть до девяносто третьего года, в котором Артур Тилер ухитрился снести автомобилем столб ограждения на развилке местного и федерального шоссе перед Гиббертом. И, как ни странно, не пострадал.

– Автомобиль? – уточнила Скалли.

– Нет, сам Артур Тилер, сын Генри Тилера, насколько я понимаю. Спустя месяц автомобиль был приобретен Бари Стимелом из Гибберта, а через год перепродан Роберту Бартуолоку. Через месяц Роберт подарил эту машину своему брату, Джоржу.

– Ты еще долго будешь забивать мою голову именами и фамилиями, Молдер? – не выдержала женщина.

– Уже заканчиваю, – кивнул ее напарник. – Потому, что в июне девяносто четвертого года Джордж Бартуолок был сбит грузовиком, когда ночью неожиданно выскочил на дорогу из своей машины.

– Действительно, интересное совпадение, – кивнула женщина.

– Машина перешла назад к брату погибшего, но Бартуолок тут же передал ее Доминику Кирцотьяну. Спустя два месяца некий Дмитрий Кирцотьян оказался под колесами «Понтиака», неожиданно остановив «Мустанг» посреди центральной улицы Гибберта и выскочив из нее на встречную полосу. Автомобиль был продан через магазин подержанных машин. Новый владелец через год продает его дальше, некоей Иржи Воланчи. Спустя три месяца она оказывается в реанимации, где выходит из комы спустя две недели после наезда на нее старенького «Шевроле», но через месяц все равно умирает. Судя по датам, едва вступив в права наследства, ее сестра тут же продает «Мустанга». Но уже не в Гибберте, где о машине наверняка идет дурная слава, а в Эдене, графство Рокингем. Угадай, что случилось спустя три месяца с новым владельцем? Ну, а следующими оказались семья Байзлавуков, эмигрантов из Польши, въехавших в страну перед самым падением берлинской стены.

Молдер небрежно кинул папку на стол и откинулся на спинку стула:

– Как считаешь, Скалли, пять однотипных аварий со смертельными исходами достойны того, чтобы быть упомянутыми в нашем отчете?

Женщина отодвинула от себя тарелку с недоеденным салатом и забрала у напарника документы. Быстро пролистала, пару раз остановившись на датах и именах, покачала головой:

– Это может быть простым совпадением.

– Может, – кивнул Молдер. – Два раза может. Три может. Но пять?!

– Ты думаешь, кто-то специально охотится на владельцев этого желтого «Мустанга»? – Скалли снова пожала плечами. – Ну, можно попытаться проверить алиби Алисии Паркер на даты предыдущих аварий.

– Ты опять не хочешь смотреть истине в лицо, – вздохнул Молдер. – При чем тут Паркер? Люди, на которых охотятся, так себя не ведут. Остановиться ночью посреди оживленного шоссе и выскочить из салона не глядя по сторонам способен только самоубийца. Получается, кто-то или что-то прячется внутри машины. Причем прячется целыми месяцами, а то и годами, но потом внезапно проявляется и каким-то образом вышвыривает пассажиров наружу. Человеческим фактором подобного не объяснить. «Мустанг» с момента аварии с Артуром Тилером больше не получил ни одной царапины, но похоронил уже шестерых своих владельцев. Похоже, что-то не так именно с ним.

– Угу, – кивнула женщина, возвращая папку. – Я бы тебе поверила, если бы не один пустяк.

– Какой?

– Чтобы в машине поселился злой дух, губящий своих владельцев, Артур Тилер должен был погибнуть в этом проклятом «Мустанге», а он жив! – Скалли промокнула губы салфеткой и решительно поднялась. – Так что, ни о чем, кроме странных совпадений, говорить не имеет смысла.

– А ты что, хотела бы, чтобы на автомобиле выросли рога, а вместо колес появились копыта?

– Мне бы ничего подобного не хотелось, – усмехнулась женщина, – но должна признать: в этом случае я согласилась бы с тобой сразу. Извини, мне нужно подписать акт о вскрытии.

– А вдруг, так действительно и было? – нагнав напарницу, Молдер схватил ее за локоть. – Почему все они вдруг выскочили из машины? Почему два ребенка, и двое взрослых людей ни с того, ни с сего кинулись из машины в стороны, позабыв обо всем на свете? Почему так же поступали предыдущие владельцы? Что они увидели? Чего испугались?

– Об этом нужно спрашивать не меня, а Елену Байзлавук.

– Так спроси.

– Сейчас нельзя. Ей дали успокоительное и она отдыхает. С допросом придется подождать до завтра.

– Не надо допрашивать, Скалли, – резко понизив голос, напомнил ей напарник. – Нужно задать только один вопрос.

– Именно тот, который заставит ее нервничать сильнее всего.

– Дэйна… – в голосе Молдера зазвучали просительные нотки. – Ей же все равно придется про это вспоминать. Да еще рассказывать во всех подробностях, перечитывать и подписываться в протоколах. А тут нужно задать только один вопрос. К тому же, под присмотром врача. Если что-то окажется не так, ты сразу остановишься. Ведь правда? А мы сегодня же поймем, нужно оформлять документы нам, или можно оставить это на долю полицейских. Ну, же, Скалли… Тебя в палату пустят…

Елена Байзлавук, одетая в белый, с легким розоватым оттенком, больничный халат с завязками на спине, с черными шлепанцами на ногах выглядела восставшим мертвецом: впавшие щеки, потухший взгляд, блеклая кожа, спутавшиеся бесцветные волосы. Она сидела на постели дочери, сжимая крохотную ладошку обеими руками, и малышка блаженно спала, прижавшись к материнским рукам щекой.

– Как вы себя чувствуете? – тихо спросила Скалли.

Елена молча кивнула, словно это было вполне достаточным и понятным ответом. Агент ФБР склонилась к ребенку, прислушалась к дыханию:

– Кажется, обошлось. Дыхание ровное, признаком простуды нет. Антибиотики ей уже вкололи, так что, даже если какой-то вирус и был, он уже уничтожен в зародыше.

Байзлавук опять кивнула.

– Что же вы из машины в лес побежали? – после короткого колебания все-таки спросила Скалли женщину.

– Даже не знаю, – еле слышно прошептала та. – Мне вдруг стало страшно. Очень страшно. До безумия, до полного ужаса. Я рванулась прочь, отбежала в лес. Потом страх ушел, но оказалось, Виолета помчалась за мной и потерялась… Я ее… Я ее…

– Не нужно, – вскинула ладони Скалли. – Ничего не говорите. Все хорошо. Все уже давно позади. Все в порядке. Она здесь, она в тепле и сытости, она рядом. Вы ее нашли и больше никогда не отпустите. Все позади, миссис Байзлавук. Ваша дочь в полной безопасности. Если хотите, я позову сестру и мы сдвинем сюда вашу кровать, чтобы вы тоже могли отдохнуть.

– Нет, спасибо… – из глаз женщины покатились слезы. – Спасибо… Я… Посижу…

Штаб-квартира ФБР, Вашингтон, округ Колумбия 22 июля 1998 г. 11:17. Кабинет заместителя директора ФБР Уолтера Скиннера

Пролистав отчет еще раз, начальник зябко передернул плечами и поднял глаза на своих агентов. У Молдера на коже запястья выступили хорошо заметные мурашки, Скалли наклонилась на стуле вперед, слегка сгорбившись и сдвинув вперед плечи.

– Да, пожалуй сегодня я немного переборщил, – признал хозяин кабинета, поднялся, подошел к кондиционеру и немного поднял рычаг регулировки температуры. Потом раздвинул пальцами планки жалюзи и выглянул наружу. Там, за двойным стеклом, летнее солнце продолжало заливать зажатый между ровно подстриженными кустарниками зеленый газон.

– Вы рискуете простудиться, сэр.

– Почему? – оглянулся на Дэйну Скалли заместитель директора.

– На улице жарко. Входя распаренным в такой холодный кабинет вы наносите сильный удар по своей иммунной системе. Не успевая мгновенно перестроится с одного температурного режима на другой, организм переохлаждается. А выходя из кабинета и возвращаясь в него, вы повторяете переохлаждение снова и снова. Июль в Вашингтоне, это время простуд и воспалений легких.

– Так вот почему ты у нас никогда кондиционер на холод не выставляешь, – тихо отметил Молдер.

– И поэтому тоже.

– Благодарю вас за совет, агент Скалли, – вернулся за стол их начальник. – Однако в данный момент меня интересует ваше мнение по поводу представленного отчета.

– Я считаю, что мы имеем дело с обычным дорожно-транспортным происшествием. А так же со случаем странного совпадения…

– Пятью совпадений, – не преминул вставить Молдер.

– И все-таки, это всего лишь совпадения, – пожала плечами Скалли. – В жизни случаются еще более странные цепочки случайностей.

– А ваше мнение, агент? – повернул голову к ее напарнику Скиннер.

– Я бы хотел обратить ваше внимание, сэр, на слова миссис Байзлавук, которые включены в отчет агентом Скалли. Причиной, побудившей ее покинуть машину, стал внезапный и беспричинный приступ страха. Характер всех прочих аварий явно указывает на аналогичное воздействие на все прочие жертвы. Все они оказывались сбиты в темное время суток после внезапной резкой остановки. Они неожиданно тормозили и выпрыгивали на дорогу прямо под колеса идущего транспорта. Мне кажется, учитывая плотность движения на дорогах восточного побережья нашей страны, подобное поведение водителей неминуемо приводит к их гибели. Мы обязаны как можно внимательнее изучить этот случай и понять его причины. Возможно, таким образом мы сможем предотвратить подобные случаи в будущем.

– И что вы предлагаете, агент Молдер?

– Из отчета видно, что цепь несчастных случаев началась после пребывания «Мустанга» в руках у Бари Стимела. Один из владельцев пользовался автомобилем больше года и при этом остался жив. Нам следует переговорить с ними. Возможно, всплывут дополнительные данные. Кроме того, машину следует задержать в качестве вещественного доказательства. Необходимо запросить ее у полиции графства, произвести внимательный осмотр и проверку на возможные отклонения от обычных норм.

– На присутствие в ней Дьявола, – криво усмехнулась Скалли.

– На любые аномальные свойства, – парировал Молдер.

– Понятно, – Скиннер откинулся в кресле, задумчиво потер подбородок. – Значит, пять одинаковых смертей подряд… Странно… Что же, агент Молдер, агент Скалли. О Дьяволе мы говорить пока не будем. Но, тем не менее, я бы хотел бы получить по этому случаю более подробный отчет. Я предложу передать дело о случившейся катастрофе в нашу компетенцию и задержать «Мустанг» до выяснения всех обстоятельств. Надеюсь, в следующем докладе вам удаться поставить достаточно убедительную точку. Идите.

Офис окружного прокурора графства Рокингем, город Рейдсвил, штат Северная Каролина, 22 июля 1998 г. 10:40

Стоя на крыльце прокуратуры, под тенью навеса, Скалли снова и снова проглядывала описания пяти разных аварий, случившихся по очереди с пятью разными владельцами одной и той же автомашины и пыталаясь уловить связь между ними. Все произошли ночью, на севере штата. Во всех пяти случаях люди словно сами кидались под колеса, выпрыгивая из-за руля в приступе беспричинного страха. Что? Что могло стать причиной странного умопомрачения владельцев одного и того же «Мустанга»?

Услышав призывные сигналы, она подняла голову и увидела сияющего напарника, помахивающего ей из-за руля открытой машины:

– Все в порядке, Скалли, я ее получил! Поехали?

– А почему ты за рулем? – женщина шагнула из-под навеса, и словно окунулась в горячую ванну. – О Боже, когда же кончится это лето!

– Садись, – Молдер открыл правую дверцу. – Ты даже не представляешь, какая это прекрасная машина! Ты нажимаешь на педаль, и тебя словно подхватывает и несет с той скоростью, с какой ты хочешь. Предела мощности просто нет. Авто разгоняется куда сильнее, чем можно вытерпеть, еще до того, как исчерпаешь полови…

– Я думала, ты оформишь ее перевозку в лабораторию, – перебила напарника Скалли. – Почему ты за рулем?

– Кажется, это ты забыла, что «Мустанг» – вещественное доказательство, – покачал головой Молдер. – Как, по-твоему, мы должны предъявлять его для опознания? Возить за собой на трейлере, или сделать фотографию на поляроиде? Как проверить на наличие скрытых эзотерических качеств, которые незаметны простому взгляду? И, наконец, мы же должны попробовать, насколько сильно воздействие машины на водителей и пассажиров! Садись, я взял в архиве адреса всех пострадавших и просто предыдущих владельцев. Бари Стимел держит автомастерскую на окраине, милях в двух отсюда. Садись же, Скалли, поехали.

– Ты что, совсем ненормальный? – не выдержала женщина. – Да я к ней в жизни близко не подойду! Ты не забыл, почему нам приходится заниматься этим расследованием?

– Перестань, – вышел на мягкий асфальт Молдер. – Разве ты не заметила, что все ее владельцы попадали в аварии только на второй или третий месяц после покупки?

– Я не собираюсь стать жертвой слишком маленькой статистической выборки, – отступила Скалли. – Если тебе так хочется, то отправляйся на ней в одиночку. Я поеду следом.

Вопреки ожиданиям, восемнадцатая улица, на которой находилась мастерская Бари Стимела, оказалась не захламленным и пыльным промышленным районом, а чистенькой и ухоженной аллей с новенькими коттеджами. Жилище авторемонтника выделялось среди прочих домов издалека – только перед ним бетонированную дорожку к двухэтажному домику огораживали не газоны или заросли кустарника, а два сверкающих свежей краской лимузина: «Роллс-Ройс» начала века, с характерными овальными крыльями над колесами и деревянной отделкой оконных рам, и темно-вишневый «Кадиллак», но уже пятидесятых годов.