Ключи к «Лолите»

Меня тошнит от мальчиков и скандальчиков.Лет в 17 я зачитывалась «Лолитой» на русском и английском, я заучивала некоторые отрывки наизусть."Lolita, light of my life, fire of my loins. My sin, my soul. Lo-lee-ta: the tip of the tongue taking a trip of three steps down the palate to tap, at three, on the teeth. Lo. Lee. Ta. She was Lo, plain Lo, in the morning, standing four feet ten in one sock. She was Lola in slacks. She was Dolly at school. She was Dolores on the dotted line. But in my arms she was always Lolita." Звучит как музыка, не так ли?И мне очень жаль, что это произведение, этот труд не попался мне на глаза тогда. Потому что «Лолиту» и "Ключи к «Лолите» нужно читать одновременно. Тогда, почти 10 лет назад, мне нравился необычный язык Набокова, меня восхищало то, как потрясающе точно от подбирает слова и строит предложения. Но я и понятия не имела, что это не просто талантливо написанное произведение, это продуманный, выверенный до буквы лолитовский стиль автора.

Действительно, очень двусмысленно звучит название этой книги («Keys to Lolita»), как будто бы старина Проффер сам не прочь бы потеснить Гумберта и Куильти. К тому же, на момент написания этого исследования Карлу было 30 лет, столь юный возраст для таких изысканий, а работа здесь проделана немаленькая, и исследование просто горит, пылает страстью и любовью к каждому слову романа.У меня с «Лолитой» были своеобразные отношения. Я сама познала её лишь с третьего раза. Первый опыт был самый плачевный: я была в классе эдак пятом, взяла её в библиотеке и прятала под подушкой. Отчего-то мне было неловко, если бы родители узнали, что я читаю. Естественно, мне не хватило мозгов, и где-то на том месте, где погибает миссис Гейз, я бросила книгу и сдала её обратно в библиотеку. Тогда я подумала, что это невероятно вульгарная книга, что-то из серии «Мускулистый горец и прекрасная беглянка», но было что-то ещё, что как соринка, попавшая в глаз Ло, не давало мне разглядеть картину яснее.Второй раз был через пару лет после первого. И снова – погибает миссис Гейз, я закрываю книгу и адьос. Опять какой-то блок стоит, который не даёт пройти вперёд.Третий раз – он неизбежный самый. Книгу нужно прочесть по программе в универе, и вот оно, наконец-то! Теперь я ею наслаждаюсь, всё это жонглирование словами невероятно забавляет. Я дочитываю до конца и восхищаюсь. Естественно, то, что в пятом классе я посчитала лит-рой про педофила, в университете раскрылось мне как бесконечная игра слов, но даже тогда до всего невозможно было додуматься.Есть у меня некая теория, что человеки делятся на зрителей и перформеров (тех, кто со сцены, с экрана, со страниц книг погружает нас в чудесный мир наслаждений). Конечно, как и зрители, так и перформеры, бывают разные, Бывает, что первые становятся вторыми, бывает, что вторые неоправданно популярны и востребованы (см. hype). Проффер – зритель чистой воды, восхищающийся и обожествляющий перформера Набокова, к примеру, он даже своё издательство назвал в честь семейного поместья из набоковской «Ады» (Ardis).Что же делает в своей книге Проффер? Как он сам говорит, «ловлей аллюзий». И это занятие весьма непростое, потому что:Распутать этот узел аллюзий – всё равно что пытаться раскрутить спираль ДНК в прямую линию.илиОднако в прозе Набокова два плюс два нередко равняется трем, семи или корню квадратному из минус единицы.Помимо весьма занятной ловли аллюзий, объяснений того или иного момента, криков «бинго!» при раскруте той или иной набоковской задумки есть ещё третья часть книги – на любителя. Потому что это подробный анализ стиля, а именно куча примеров ассонанса и поиски ответа на волнующий Карла вопрос: «То стиль Гумберта или самого Набокова?» Мне, честно, такие изыскания напоминают умалишенного героя из «Тихого Дона», доказывающего, что «молот серп» в обратку читается «престолом», значит монархия победит.Набоков напоминает Линча, и тот, и другой плетут свою собственную империю (бабочковед Набоков – кокон), попадая в которую, мы можем злиться (нифига не понятно) или наслаждаться (что-то понятно, а что нет – потом может быть поймём). Проффер, попав в набоковскую паутину, испытал величайшее наслаждение и, как итог, появилась эта книга-оммаж.

«…тот, кто берется за чтение автора-садиста вроде Набокова, должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идет речь…»Чтение Набокова напоминает поход через дремучий лес в полночь. Ощупью, выставив вперед руку, царапаясь о колючие ветви-аллюзии, специально подбрасываемые автором, чтобы еще больше запутать пронырливого читателя. Напролом. Когда самая прямая тропинка, ведущая к цели, скрыта под покровом беспросветной ночи обывательского воображения.А все дело в том, что если посмотреть на набоковский текст в разрезе, то можно четко проследить наличие четырех смысловых пластов.Пласт №1 – поверхностный. Открывается обычному читателю, способному наслаждаться лишь витиеватостью сюжета и красотой авторского слога.Пласт №2 – заинтересованный. Для читателей, выискивающих с карандашом за ухом определенные аллюзии, смысловые фантики, скрывающие истинный смысл сюжетной линии.Пласт №3 – критический. Именно то, что за словесными набоковскими аллюрами усматривают литературоведы, критики и порой даже фрейдисты.И, наконец, пласт №4 – авторский. Тот самый таинственный пласт, который никогда не будет суждено раскопать ни одному из читателей, ученых и прочих «ведов». Вот там-то и зарыта та самая изюминка, которая привлекает любителей прозы Набокова. И, может быть, все вышеприведенные пласты не что иное как обычная игра воспаленного и непоседливого ума.Проффер берется за сложный труд – открыть читателям глаза на аллюзийную наполненность «Лолиты». Весьма занятно, порой тонко. Но все-таки это только домыслы. А тот самый четвертый пласт так и остается неразгаданным…