Пролог. Месть – то блюдо, что подают холодным.
Четыре года спустя. Итвоз. Герцогство Эстесадо.
– Упаси меня создатель когда-нибудь стать твоим врагом…
– Он прав, Звезда моя. Надеюсь, теперь ты довольна?
Я задумчиво кивнула. Пытаясь понять, действительно ли я довольна? Но да, теперь, я чувствую себя отомщённой. Четыре года назад эта женщина забрала у меня любимого, тут никто не виноват, он сам тогда выбрал. Но вот то, что она пыталась убить не только меня, но и ребёнка в моём чреве – такого ни одна женщина не простит.
Ведьма точно не простит. Глянула на артефакт – Эстер спит в своей комнате. Никого постороннего.
Наказание должно быть всегда, стоит простить, как люди охотно воспринимают доброту, как слабость и радостно прыгают на шею.
Герцогиня не должна быть доброй. Герцогиня должна всегда оставаться герцогиней.
Забросила одну ногу на другую под столом, поправила соскользнувший с бедра чёрный шёлк халата.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я слетал, посмотрел на их разборки?
Махнула рукой:
– Это мне не интересно.
Эта женщина четыре года назад поддалась импульсу, отправила мне яд, чтобы напугать любовницу будущего мужа, я же вынашивала свою месть. Давала ей дозреть. Король легко прикрыл спину жене своего племянника и никто ни о чём не узнал. Тогда я и поняла, что покушение на мою маленькую, как зёрнышко, дочку останется безнаказанным. Никто и не думает ставить дрянь на место.
Нелюбимая, ненужная жена. Женщина, на которой пришлось жениться по указке – здесь мне даже вмешиваться не пришлось. Несколько проведённых ночей с мужем, который выполняет свой долг, чтобы зачать наследника – со временем я смирилась, что он теперь чужой муж. Несколько лет безуспешных попыток зачать, отчаяние, одиночество – мысли поданные и направленные постоянно присутствующим с ней Змеем. “Случайно” найденная книжка с ведьминскими ритуалами. Когда у неё получилась пара заклинаний – дурочка уверовала в то, что она всесильная ведьма. А когда “случайно” нашла призыв, чтобы снять любовную тоску, на который легко откликнулся Змей, дело осталось за малым.
С обретением постоянной физической привязки в мире – телом, к духу Золотого Дракона вернулся его дар-проклятье.
Он снова стал слышать любовную тоску. Чаще всего вдов, иногда жён, чьи мужья далеко… противиться зову сложно, дар, данный самим мирозданием не заглушишь. И по ночам, иногда можно увидеть сноп искр над каминными трубами, который, попадая ближе к безутешной вдове, принимает облик любимого.
Только если в родном мире Змей слышал всех, то у нас – только ведьм и магичек. Вряд ли тоска бездарных меньше, возможно, Змею нужно больше времени.
Проведённая ночь с Драконом, и если сердце женщины чистое – дух забирает тоску, если душа отравлена – питается силой. Месяц экспериментов и маркиза Прасгал понесла, уверенная, что беременна наследником.
Месть – блюдо, что подают холодным.
Только что фамильяр показал мне обряд крещения младенца. Ритуал в храме, нужный магам, чтобы привязать нового члена семьи к роду, его магии и, как следствие – узаконить наследование.
Лицо Оттона второго, когда имя мальчика пять раз подряд стёрлось со свитка – оно стоило любых усилий. Монарх, “блюститель нравственности и порядка”, не мог поверить, что в крови ребёнка нет ни капли от него. Герцог Прасгал, когда-то на себе вынесший Криса из подвала инквизиции, и от меня, – в ярости. Не знаю, что за отношения у него с невесткой, но пощёчина звонким эхом отскочила в каменных сводах церкви. Доволен только маркиз, почему-то.
Моя месть не распространялась на него, но и не задеть не могла, это я прекрасно понимаю. Но он сам решит дальше – принять ли неверную супругу и дать бастарду собственное имя, как делают все аристократы, либо прогнать иностранку взашей.
Мне плевать. Честно плевать. Осознания того, что моя девочка жива и здорова, наследница изобильного края и на это ничто и никогда не повлияет… Ни один мужчина не заберёт у неё своё. В отличии от сына маркизы. Монаршья воля и милость – слишком непостоянная величина. А уж тем более, милость Оттона, напрямую зависящая от настроения “леди короля”.
Эта женщина хотела убить нас обеих. Как ни уверял меня супруг, что она просто хотела припугнуть – ни на грош не поверила. А может просто не дала себе поверить.
Отныне её жизнь – постоянная борьба. С родственниками мужа и светом – за власть и состояние, положенное будущей герцогине. С самой собой – за чувственность, умело распалённую Змеем.
Что бы ни писали брошюрки по этикету – одно дело никогда не знать, какое удовольствие может испытать женщина с мужчиной. Совсем другое – узнать, привыкнуть и лишиться этого. Не удивлюсь, если скоро в газетах Ондолии появятся её фотокарточки.
– На этом всё. Не летай больше к ней. Сможешь?
– Звезда моя! В нашем мире столько безутешных вдовиц. Неужели думаешь, что одна напыщенная глупышка-маркизка сможет лишить несчастных моей помощи?
– На всякий случай, выпей то зелье. С этого момента она не должна больше тебя получить.
– Ты коварная женщина, звезда моя. Гуманнее было бы просто её убить.
– Мы же хотели дать ей шанс исправиться? – и сама рассмеялась нелепости, что сказала.
– Ну да, ну да. Ври дальше. Ладно, пойду, зелье там, дела, – Змей уже без труда принимает физическое тело. И сейчас широкоплечий блондин встал, заправил за ухо выбившуюся из хвоста прядь. – Знаешь, что странно: меня не покидает мысль, что генералишка не поставил ни одного артефакта, блокирующего мне вход. Вольнее, чем в его дворце, мне только и Итвозе. Словно хотел, чтобы я был там.
– Змей. Я скажу, а ты услышь: мы говорим в последний раз о них. Отныне дело кончено, тема закрыта. Теперь их семья в прошлом. Не хочу больше никогда о них слышать.
– Как скажешь, – развернулся, отчего белая, простая рубаха, расстёгнутая наполовину, чуть не распахнулась, и был таков.
Откинулась на спинку кресла, наслаждаясь ощущением.
Внимательные тёмные глаза следят за каждым моим жестом. Встала, отчего полы халата разъехались. Горячий ветерок пробежал по шёлку сорочки, проникая в кожу. Отошла к столику, на ходу повела плечом, то оголилось… перекинула гриву волос на другое плечо и налила два бокала вина.
Движением руки погасила магический свет, зажгла свечи. Подхватила хрусталь и подошла к другому краю рабочего стола, где сидит единственный зритель.
Протянула мужчине бокал, который тот принял без раздумий. Звон хрусталя о хрусталь, как новый отсчёт, и терпкая жидкость опалила горло.
– Тебе и правда всё равно?
Я села прямо на стол, халат болтается сзади, короткое неглиже, оно не закрывает, а подчёркивает. Медленно закинула ногу на ногу. Мои колени на уровне его груди.
– Правда, милый. Не ревнуй.
– Не выходит, – колючая щека потёрлась о моё бедро.
Я прикрыла глаза, увлекаясь чувственностью момента. Сильный, преданный мужчина, склонённый у моих ног…
– Ты ведь знаешь меня. Был бы он мне нужен – я бы боролась.
Горячие губы проложили дорожку поцелуев по всей ноге, почти до пальцев ног.
– Но и я тебе не слишком-то и нужен…
Второй бокал подпёр первый, а мужчина продолжил усыпать поцелуями нежную кожу.
– Не говори так… – дыхание участилось, а мужские руки уже скользят по шёлку сорочки, – ты мой защитник. И самый сильный маг из ныне живущих… – мужская рука сжала грудь, я прикусила губу…
– Потому что ты так решила…
– Сибаир! Демон тебя подери, хватит уже болтать, в конце концов! – потянула его за рубашку на себя. Я слишком напряжена, чтобы сейчас тешить его эго. Утолю первый голод, можно будет и поговорить…
Глава 1.
Не поговорили. Не то, чтобы эта ночь была особенной, – такой же как и сотни других. Но сегодня, раз за разом отдаваясь ласковому и надёжному любовнику, я словно сама для себя ставила точку в том, старом деле. Теперь их нет в сфере моих интересов.
Проснувшись утром, глянула на артефакт-следилку. Убедилась, что Эстер ещё спит.
– Лиззи, – полупрозрачная блондинка проявилась тут же. Не удивлюсь, если была здесь, капала призрачной слюной на спящего Сибаира.
Ей ведь запрещено входить только когда мы бодрствуем.
– Кофе? – спросила домашний дух, не сводя взгляда с мужчины, что лежит на животе в моей постели.
Лиззи подёргала бровями. Я пальцами ноги подцепила простыню, потянула её вниз. Теперь ей видны и крепкие ягодицы, вместе со спиной.
– Если тебя не затруднит.
– Что вы, герцогиня. Разве я могу вам отказать, после такого…
Призрак растворилась в воздухе, чтобы появиться через несколько минут.
– И что? Ты правда всё забыла? И знать о нём больше ничего не хочешь? – шёпотом спросила нахалка.
– Эльжбетта! Ты что подслушивала?
– Я? – деланно удивилась девица и отпрянула, хоть и только что присела на край кровати. – Кто ж виноват, что у нас стенки тонкие?
Понимаю, что глупость, но я не удержалась и покосилась на замковую стену, вымощенную из булыжника с меня весом.
– В этих стенах отлично помещаются тела девиц, – я сделала глоток кофе и забрала с тумбочки стопку вестников, появившихся, стоило открыть глаза.
– Ну знаешь! Это уже жестоко. В следующий раз за кофе спускайся сама.
– Без проблем. Но тогда… – сгрузила бумажки на колени и потянула простыню. На этот раз вверх. Так, что осталась видна только короткостриженная макушка.
– Это нечестно! – надула губы красотка.
– Кто бы говорил. Ты первая начала меня шантажировать!
– Эээй, ну хватит… – хрипло проговорил Сибаир, закидывая руку мне на бедро.
– Ладно, будет тебе кофе. Ладно…?
– Ладно, – я дёрнула простыню снова вниз.
– Лиззи, и мне, будь добра, – вряд ли была необходимость Сибаиру просить. Не прошло бы и пяти минут, как блондинка появилась бы сама с чашкой для него.
Лиззи ретировалась. А на меня посыпались вестники и для Сибаира.
– Разбирай свою почту.
– Успеется.
– Сир, мне они мешают.
С тяжёлым вздохом он протянул руку, в которую я охотно вложила письма.
Грешно жаловаться, но как ни хороша связь ведьма-маг, есть у неё существенный минус: когда мы рядом магия не различает нас. Сила одна и вестники, мои и его, вечно путаются.
Лиззи уже притащила кофе и тарелку с сэндвичами для своего любимчика.
– Аннабель?
– Угу.
– Что пишет?
– Что отправила финансовые отчёты для визирования, об успехах нашей малышки во дворце. О леди Хэтар, жалуется, что та суёт свой нос везде, где можно и нельзя. Но Роберт пока держит оборону и независимость отдела, ну и всякое, по мелочам… А у тебя?
– Нет, ничего.
Я быстро глянула сбоку, не поверив такому поспешному ответу. И правда, задумался.
– От кого письмо?
– Это? Да так… – хотел увильнуть, но сдался под моим взглядом. – От графа.
– И?
– Да ничего особенного. Сказал же.
Вскочил и ринулся к камину. Бросил бумагу, поджёг артефактом. Я следила за напряжённым мужчиной. Обнажённый, смуглая кожа, словно обтянула оголённую стрелу, готовую стрельнуть.
Артефакт, следящий за Эстер, издал шум, похожий на шум волн. Проснулась моя малышка.
Бросила почту и поспешила облачиться.
– Давай, милый, Эстер проснулась, – напомнила Сиру, что утро не резиновое и хватит наслаждаться огнём.
А рыбка уже сидит на кроватке, в форме морской ракушки и сонно трёт глазки.
– Мамоцка! Доблое утло! – маленькие ручки потянулись с намерением задушить маму в объятиях.
– Доброе утро, моя красавица! – поймала озорницу в прыжке. Только в её возрасте это возможно: прыгать и точно знать, что тебя поймают.
Миллионы (кто б мне дал), ладно несколько поцелуев.
– Хватит, мама. Посли колмить птичек.
Призвала силу и глянула сквозь стену. Сибаир одет, сидит на диване.
– Конечно, солнышко.
Малышка сама потянулась к тумбочке за своими стёклышками. Надела очки и готова моя лапочка.
Смежная дверь и мы вышли в моей спальне.
Сонные объятия с Сибаиром и мы на зелёной террасе, куда Эстер без взрослых ходу нет.
Из шкафа с садовым инвентарём достала банку с зерном, отдала её малышке. Закрыла глаза и позвала вьёрнов.
Очень быстро птицы заполнили большую террасу. Глядя, как дочка забавляется, ловя птичуг, сама я слушала вьёрнов.
Картины передо мной сменяли одна другую. Сначала общие. Вьёрны – соглядатаи. Они должны показать хозяйке, что всё в их вотчине хорошо. Чужих нет, земля спокойна.
Дальше то, что интересно лично мне: приехавший из столицы поезд. Я внимательно вглядываюсь в лица, убеждаясь, что меня не ждёт неприятных сюрпризов. Церковь, на крыльце которой старый священник беседует с городскими. Табор, в нём жизнь течёт своим чередом. Большие дороги, немногочисленные экипажи, почтовый дилижанс, одинокие всадники…
В Эстесадо новый день!
Минут через десять Эстер наскучили птички. Змей подхватил красавицу умываться, мне тоже не мешает привести себя в порядок.
Когда я спустилась в столовую, не хватало только герцогини. Папа и Сибаир о чём-то тихо переговариваются, стоя у стеклянных дверей на террасу. Оба собраны и слегка расстроены. И если грусть отца понятна – мы сегодня снова уезжаем по службе, то вот Сибаир… к жизни в Итвозе он относится, как к неизбежному злу. Он и не скрывает, что в его идеальной картине мира, мы живём втроём, отдельно. И ему не приходится ночью нырять под кровать, когда в спальню приходит Эстер…
– Что-то случилось? – я присоединилась к мужчинам, пополнив число зрителей за тем, как моя дочка управляет бумажным голубем.
Открытая улыбка, глаза сияют так, что линзы очков словно умножают этот блеск.
Пичуга приземлилась прямиком в мои волосы, отчего я "ужасно испугалась". В притворном страхе пришлось замахать руками и попросить самую главную волшебницу избавить меня от чудовища.
Птичка медленно растаяла в воздухе, Эстер отмерла. Если поддерживать свои же проделки она может легко, то вот сосредоточиться и сконцентрироваться на новой задаче для неё пока сложно.
– О спасибо! Великая волшебница! Ты спасла меня от летающего чудища!
– Пожалста, – Эстер едва кивнула. Полностью прижать подбородок ей не дало выпирающее самодовольство. Мать-Земля! Я когда-то думала, что в их семье оно ещё на её отце закончилось, а гляди-ка: на всех хватило!
Минут через пятнадцать, как мы принялись за за завтрак, спустилась герцогиня. Ярко-синие волосы, такого цвета не встретишь в природе. Они, словно светятся изнутри. Яркими, гладкими локонами рассыпались по спине и плечам, а длиной до талии.
Птичка тут же позабыла про кашу, словно не видя никого и ничего, ринулась на ба. Была подхвачена на руки и усажена на коленки. Лиззи тут же, материализовалась на соседнем с ними стуле. Герцог подвинул ей тарелку Эстер. Вот что называется: слаженная командная работа!
– Когда вы едете? – спросила хозяйка, перекидывая синюшную копну, чтобы Эстер было удобнее играть.
– Лиззи, вещи готовы? – уточнила у духа.
– Немного осталось, – ответ и очередная ложка каши всё же попала в маленький ротик.
– Тогда сейчас и поедем, Мелани ещё не приходила?
– Всем доброе утро! Ваша светлость, ваша светлость, – легка на помине. В столовую вошла Мелани. В одной руку о неё был кувшин с молоком, – мать передала гостинцы, – кувшин ненавязчиво стал рядом с герцогом. Каждый итвозец знает – наш хозяин человек простой, к изыскам не привыкший, в еде не привередлив. Но что папа обожает, так это молоко. Удивительно, но при всей этой его любви, нам никогда не приходило в голову держать корову. Мы даже не разу не купили молока. Если не миссис Эндден, так кто-нибудь другой угостит обязательно. – А где моя маленькая белочка спряталась? – Мелани упорно "не видит" затаившую дыхание Эстер. Секунда… малышка засмеялась так громко и заливисто, что улыбнулся каждый взрослый.
– Спляталась от лисички! – продолжила хохотать.
– А лисичка встретила зайчика, – шейка Эстер вытянулась, – зайчик торопился к своим деткам, но попросил передать для Эстер гостинчик.
Синие волосы были позабыты, а рыжеволосый вихрь, замаскированный в белое платьице неумолимо двинулся на свою няню.
Поцелуи, щекотки, шутливые укусы. Только после экзекуций тарелка с малиной была отдана ребёнку.
– Ну мы пошли?
– Да, секунду, – я вытерла губы салфеткой, – малышка, иди ко мне, – мама сегодня уезжает ненадолго, отсыпь и мне поцелуйчиков на дорожку.
Быстро доела и столь же быстро собралась. Главное правило – быстрей уедем, быстрей вернёмся.
Нам предстоит долгий путь. Маленькая деревенька на западе. Почти у самой границы.
Чаще всего именно такие места я посещала по службе. Вопреки моему давнишнему заблуждению, в нашем мире живёт немало ведьм. Среди них нет единства. Они, как и я когда-то, боятся, прячутся по деревням. Интуитивно или осознанно считают, что вдали от городов им безопаснее.
Бывает, что так и выходит. А случается и так, что великий дар оборачивается проклятьем для женщины.
Чего только я не видела за четыре года службы, два из них, считай, провела в седле. Но каждая поездка до сих пор особенная. И очень сложная.
Четыре дня верхом. Шутка ли? Почти полстраны проехали. И каждый раз боюсь не успеть… опоздать и приехать в тот миг, когда вчерашние добрые соседи, носившие на руках "магичку", которая их лечила и помогала, сегодня, толкаясь, спешат – кто первый успеет поджечь сухие ветки под ведьмой, наславшей неурожай или потравившей скот.
Прогрессивный век! Время расцвета магии и техники, а способа передвижения быстрее, чем верхом, как не было, так и нет. Собрали мобили, но, кроме как ездить по гладким городским улицам, те больше ни на что не годны…
Здесь, в западных лесах, темнеет позже, чем на юге.
– Часа три осталось до места. Давай поспешим.
– Таша, не видно ни зги. Не хватало ещё… Разумнее сделать привал до рассвета.
– Нет. Поспим в деревне.
Ведьму нельзя почуять. Если после магов и их заклятий остаётся след, сила его зависит от силы заклинания, то от силы ведьмы останутся только последствия. Единственный мой определитель ведьма ли женщина – Змей. И тот уже побывал на месте, распробовал вкус силы семнадцатилетней девушки, которая обратила на себя внимание группы.
Это дело прошло гладко, в кои-то веке. Хирена оказалась девушкой разумной. Она, как и её мать, всеми силами скрывали свою природу. Только шило в мешке не утаишь.
Сила не может спать, ей нужен выход. Добрые дела, или злые – по всякому, но ведьма, рано или поздно обратит на себя внимание людей. Особенно, когда люди ищут ведьму.
Дальше стандартная процедура – приехавший из Келса стряпчий остался улаживать дела: продать дом, где прожила всю жизнь Хирена с родителями и братом, их переезд в Итвоз. Как бы не сложилась дальше жизнь этих двух женщин, вся их семья должна находиться под защитой герцогини Эстесадо. Ни у церкви, ни у короля не должно быть ни единого рычага давления на ведьму. Хирену и её мать ждёт обучение, а после договор с короной и государственная служба.
Дорога домой всегда занимает больше времени. Это с Сиром мы хорошо сработались и можем гнать во весь опор. Деревенские девушки, женщины и девочки чаще всего не приучены к седлу.
"Где тебя демоны носят?" – рявкнула, пусть и мысленно, на Змея. Три часа прошатался где-то. Пропадает, но против обыкновения, не рассказывает, где был. Тем страннее это от Змея, готового без конца скабрезничать о своих подвигах.
Я бы и сейчас не узнала, если бы не проснулась от странного чувства тревоги.
"Звезда моя…"
"Не пояснячай! Знаешь же, что в работе без тебя мне никак. Что окрестности?"
"Тишь и благодать, чисто рай. Чего тебе не спится?" – друг бросил камушек по воде.
Лесное озеро, у которого мы сделали привал, отражает полную луну и бесшумное, завораживающее полотно её бесконечной дороги. Если долго смотреть на неё, возникает уверенность, что только шагни, сделай шаг и сможешь пройти по этой дороге, куда пожелаешь…
"Слетай домой, погляжу на Эстер. Что-то неспокойно мне".
"Нет нужды лететь… Я думал рассказать позже…" – кончики пальцев онемели, дыхание застопорилось в груди. Слушаю, чувствую, как тело парализует от ужаса. Что-то случилось! В последний раз, четыре месяца назад, Эстер прокралась на террасу, пока родственнички отвлеклись, если бы не Лиззи… – "Сегодня в Итвоз приехал инженеришка…" – ноги стали ватными… я оперлась о дерево, – "шесть часов назад он уложил спать Эстер и сам остался в её комнате", – Мать-Земля! Как такое возможно?! Как они позволили ему к ней приблизиться? – "Это не всё. Он вызвал твоего отца на магический поединок. Требует сатисфакции, что тот не сообщил ему о дочери".
Глава 2.
Кристофер.
Эта поездка в Итвоз в корне отличается от предыдущей. Тогда, четыре с лишним года назад, он ехал в ссылку, без вины виноватый за грехи брата. Сосланный долой с монарших очей, в глушь и жару.
Сегодня же, он возвращается в то место, где единственно когда-то был счастлив. Занимался любимым делом, не слушал каждодневно о долге и ответственности… Купался в восхищении зелёных глаз не как племянник короля и выгодная партия, а как взрослый мужчина, которым, только позже Крис это понял, тогда не являлся.
Тогда его любили как равного. И пусть те дни – карусель из страсти и борьбы, с ней и с собой… никогда, ни до, ни после Крис не чувствовал себя таким живым.
Но теперь он повзрослел. Больше нет того напыщенного сноба, готового взорваться от малейшего несогласия. Сейчас, останавливая мобиль только ради естественных надобностей, в Итвоз едет взрослый мужчина. О том глупом мальчишке напоминает только нетерпение внутри. Но сделать мобиль быстрее уж точно в его силах. Как и многое другое.
Маркиз не тешил себя иллюзиями, что всё получится легко. Отнюдь. На настойчивую "просьбу" короля принять его племянника сумасбродная старуха ответила категоричным отказом и приписала адрес особняка в Итвозе, в котором Кристофер сможет остановится. Дом, одно из немного личного имущества короля Ондолии в Итвозе. Как кому-то из предков удалось этого добиться – тайна поинтереснее ведьм.
Дядя нашёл аргументы. Вернее, их нашёл сам Крис, который вёл переписку со взбалмошной старухой от имени короля. Пришлось играть грязно и пригрозить пересмотреть список полномочий главной королевской ведьмы. А начать с их штаб-квартиры в Келсе, и человека короля в помощь лорду Баррэм, который едва справляется с этим курятником на улице Оттафэ.
Чего не терпели эти эстесадки, так это, когда пытались лезть в их дела.
Да, легко не будет.
Руки мужчины огладили кругляшок руля, обтянутый кожей. Ему можно не смотреть в карту и компас. Воздух, с каждым часом становится всё тяжелее и горячее. Он сам ведёт его к морю, к его ведьме.
Интересно, какой она стала? Если первое время Крис с нетерпением ждал каждого отчёта, жадно впитывал каждую фотокарточку, то после перестал. Он старался довольствоваться общими сведениями. Видеть, как любимая женщина носит чужого ребёнка… он, хоть и бывший военный, но не настолько силён духом.
Щенок рыжего спаниеля на пассажирском сиденье дёрнул ухом и заскулил во сне.
Безымянный, пока, малыш ехал к своей хозяйке, в новый дом.
Скоро, совсем немного осталось…
Так и есть. Солнце уже спешило на покой, за водную гладь, когда Кристофер вырулил к побережью. Он успеет в замок. Сейчас, как никогда, ему нужно было попасть в другое место.
Машину оставил прямо у дороги, повесил охранку, и бегом, перепрыгивая через ухабы, ринулся к песчаной полосе. Странность Кристофер заподозрил лишь когда был почти на берегу. Это не предвкушение, и нетерпение. Само тело, поддавшись… магии? Вывело его на берег, чтобы увидеть, как маленькая девочка, чья мать сидит совсем рядом, уткнувшись в книгу не замечает, что ребёнок покраснел и уже почти не дышит.
Рыженькая, кудрявая малышка задыхалась. Крис сам чуть не задохнулся. С разбегу налетел на ребёнка, хватая ту за руки, вытягивая вверх. Секунда… девочка начала кашлять… на песок скользнул маленький орех, который ребёнок не смогла проглотить.
– Что… как… вы? – блондинка забыла о шляпе, которую тут же подхватил ветер и унёс в море.
Она явно знала генерала в отставке. И боялась. Возможно, запомнила по жизни здесь.
– Ваш ребёнок подавился. Нужно лучше следить за детьми… – попенял горе-мамаше, переводя взгляд на виновницу происшествия, которая уже пришла в себя и внимательно следила за взрослыми, сквозь стёкла маленьких очков…
Ещё один взгляд на девочку. Теперь очень внимательный. До нынешней минуты Кристофер видел человека в очках только в зеркале.
Дефекты зрения не редкость. Целитель их устраняет за пятнадцать минут. И стоит это гораздо дешевле, чем изготовить очки… Их и изготовили специально для него. Изобретение соединило в себе лекарское искусство и артефакторику. Три года назад, когда буквально за месяц Крис стал чувствовать себя кротом, не видя ничего дальше собственного носа… Магия не помогала. Лучшие целители не смогли вернуть ему зрение.
Девочка молчала, следя за ним огромными глазами из-под такого же новейшего артефакта, как и у него.
Таких совпадений не бывает.
Ноги потянули его к песку. Он не стал бороться и держаться. Просто сел.
Его пригнала магия, когда ребёнок был в опасности… что это? Очередное совпадение? Быть не может. Клятва… защищать наследницу? Но старуха живёт и здравствует. И снова плетёт интриги.
– Как тебя зовут?
– Птичка, пойдём, нам уже пора… – запричитала… не мать этого ребёнка.
– Молчать! Как тебя зовут?
– Леди Эстел, маленькая класавица, а тебя?
Эстель, Эстер… неважно. Имя девочки начинается на "Э".
– Кристофер. А как зовут вашу маму, леди?
– Эльташа.
– Ваша светлость, я прошу вас! Нам уже пора… Пожалуйста, можно мы пойдём?
– Замолчите!
– А как зовут твоего папу?
Малышка пожала плечами, крошечное туловище, затянутое в белую ткань, смешно дёрнулось.
– Папа? – маленькие пальчики потянулись к его очкам. Крис не стал отстраняться, дал ей их снять с себя.
Ему нужно время. Несколько минут, чтобы навести порядок в голове.
Он достал записник, пока чиркал карандашом короткое послание, нянька опять засобиралась, чем разозлила ещё больше. Коснулся берега, шепнул формулу и стена из песка взметнулась перед истеричной девицей, как предупреждение.
Птичка захохотала и захлопала в ладоши.
Неужели?
Ответный вестник пришёл тут же. Короткое слово: "Да".
Как это возможно? Как они посмели? Скрыть от него его ребёнка? Пока Кристофер зубами выгрызал себе свободу, она преспокойно наслаждалась счастьем с его дочкой!
– Ты кто? – спросила девочка, взыскивающе глядя сквозь очки.
– Папа.
К адовым демонам! Он не собирается больше ждать ни минуты!
– Мой?
– Твой, – Крис обернулся к притихшей няньке, по её щекам беззвучно катились слёзы. Теперь он вспомнил. Девушка из поезда. Неотёсанная деревенщина воспитывает его ребёнка? – Едем в замок, – позже, он позже, когда успокоится, разберётся с мерзавкой, что чуть не угробила его дочь.
– Ко мне… – малышка тянула ручки, как для объятий. Крис хотел было обнять…
– Эстер просит, чтобы вы понесли её на руках, – перевела девица. Хоть какая-то польза.
Эстер…
– У меня для тебя подарок, – сказал, подходя к мобилю, облепившей его обезьянке.
– Собака! Мелани, собака! Смотли! Смотли! Собака! – извернулась, Крис чудом её не выронил и нырнула в салон к проснувшемуся псу.
– Садитесь в машину. И молчите. Ради создателя, молчите.
Дядя знал. Даже не пытался отпираться. А отец? Нет, отец не мог. После произошедшего вчера при обряде принятия в род… Он был бы уже здесь. Или нет? Зачем ему бастард? Ему необходимо передать родовые артефакты и земли, а сделать это он может только кровному потомку.
Как он воспримет Эстер?
Да к адовым демонам! Кожа руля затрещала под ладонями. Всего лишили! Каждый ведёт свою игру. Один пытается выжать максимум из всего и всех, другого заботит лишь величие и авторитет семьи.
Даже здесь… Как эта ведьма могла не рассказать? Не сообщить о дочери? Как позволила Дортконду её признать? Та, которая каждым своим движением бросает вызов и миру и обществу побоялась что скажут люди? Он никогда в это не поверит. О старой ведьме нечего и говорить! Ей давно на тот свет пора, а она всё плетёт свои сети. Паучиха. Но вот герцог… его предательство, пожалуй, обиднее всего. Да, он тихушник, в бабские игры никогда не лезет, но у него всегда была своя воля. И Крис верил ему. Видел в нём старшего товарища. Все обманули.
Он скосил взгляд на малышку. Сомнений быть не может. Даже не будь она в очках, Крис и так понял бы, что они одной крови. Это не вчерашний сморщенный комок, вызывающий раздражение.
В замок он вошёл уже спокойным. Но дочку с рук так и не спустил.
– Лиззи! – привратница отреагировала мгновенно!
– Ой! Вспомнил! – потянулась к собаке, стиснутой Эстер.
– Моё! – собаку сжали ещё сильнее.
– Моя или её? Ты вообще-то мне обещал! – Лиззи топнула ногой, совсем как живая.
– О чём ты вообще? Зови хозяев.
– Уже. Где моя собака? Ты обещал мне собаку, если вещи твои хорошо соберу. И онучи я тогда не забыла! – призрак пылает праведным гневом.
– Адовы демоны! Сгинь, не до тебя сейчас. Позже, – тем более, что на лестнице уже появилась герцогиня. Криса перетряхнуло от ярко-алых, цвета свежей крови волос. Дочку прижал покрепче на всякий случай.
Некоторое время они молчали, сражались взглядами.
– Ваша светлость, добро пожаловать. Отдайте пожалуйста мне внучку, – герцог появился со стороны левого крыла. Немного запыхался. Явно торопился. Кристофер проигнорировал, но освободил одну руку на всякий случай, если придётся складывать пассы. – Не делайте глупостей, отдайте Эстер.
– Я всё знаю! – пусть не думают водить его за нос.
– А вы всё не меняетесь, – герцогиня всплеснула руками, – помнится, в нашу последнюю встречу вы думали так же. Молодой человек.
– Вы! Это всё вы! Как вы посмели не рассказать мне о ней! – злость, ярость и обида… детская, несправедливая… Эти люди ничего не знают о чести.
– Ваша светлость! Я бы вас попросил!
– Не смейте! Вы первый человек, кто должен был мне рассказать! Как вы могли помогать этим… прикрывать их, – глаза щиплет, дышать стало трудно. – Тадеуш Ракос, герцог Эстесадо! Я, Кристофер Эука, маркиз…
– Замолчи, глупый мальчишка! – взвизгнула старуха.
– Прасгал, по праву равного, за нанесённое мне оскорбление вызываю тебя на поединок!
Световая лента зажглась от покалывающих пальцев маркиза, потянулась к герцогу и растворилась в нём. Магия подтвердила равенство мужчин и обязала их к дуэли.
– Покажешь, где твоя комната?
Девочка закивала и указала направление. Парочка уже пересекла половину лестницы и никак не могла слышать вздох леди Элеоноры:
– Совсем не изменился!