ОБ АВТОРЕ
Александр Порфирьевич Богданов родился в 1956 году в городе Лиепая, в семье староверов. Окончил Латвийский сельскохозяйственный университет, получил специальность инженера. Решением распределительной комиссии университета был направлен на службу в МВД, где и прослужил тридцать лет. Вся служба прошла в родном городе. Сначала работал в милиции и прошел путь от инспектора до начальника отдела уголовного розыска. Независимость Латвии встретил в должности начальника участка милиции. Позднее перешел во вновь созданный Департамент охраны экономического суверенитета Латвии, позже переименованный в Полицию безопасности Латвии. Ушел на пенсию в звании полковник-лейтенант полиции.
О КНИГЕ
Действие книги происходит в 80-е годы прошлого столетия на территории тогда еще Латвийской ССР. Рассказывая о буднях сотрудников уголовного розыска, автор воссоздает и обстановку тех лет. Оперативный уполномоченный уголовного розыска вместе со своими сослуживцами, руководством и подчиненными прошел весь путь перемен, происходивших в истории своего города и Латвии, побывав в центре развития Советской милиции, ощутил времена «гласности-перестройки-ускорения», продажности и предательства, возвращения независимости страны, становления органов безопасности и много другого.
Рассказы не имеют прямой связи, каждый из них имеет свой сюжет и не зависят друг от друга. Связывает их только главный герой, его жизнь и служба. Однако, рассказы позволяют вникнуть в обстановку тех времен, времен дефицита продуктов, товаров, приватизации и разгула преступности. В книге описана оперативная работа с участием агентуры. Как работают агенты уголовного розыска, какие личностные отношения офицеров милиции и агентов, как и на каком языке они общаются. И хотя в каждом рассказе есть элементы реальных событий, все персонажи вымышлены и любые совпадения случайны.
Эта книга – первая художественная работа автора.
АГЕНТЫ
Агент «Нос» был уже возрастным, опытным, ленивым и хитроватым агентом уголовного розыска. Предполагалось, что он состоит на связи у начальника уголовного розыска. Однако, достоверно этого никто из оперативников не знал, но использовали его многие. Кто завербовал этого человека, тоже никто не выяснял, было это давно. Но кличку или, правильно говоря, псевдоним, ему дали в нарушение всех правил конспирации – у агента действительно был громадный, несоизмеримый с его головой и телом нос. Этот нос он совал везде, чем, собственно, и зарабатывал себе на жизнь. Он собирал информацию и сдавал её оперу, особенно когда была необходимость похмелиться, а в кармане пусто. Заработав десятку-другую рублей, Нос пропадал до следующей необходимости.
Был у него и другой способ заработать в это время и в этом месте. Учитывая, что в магазинах всегда дефицит хороших продуктов и они продаются по знакомству или из-под полы, Нос покупал в магазине несколько консервных банок с килькой по 16 копеек за штуку, срывал с них бумажную этикетку и направлялся в большую парикмахерскую. Там с таинственным видом подходил к дамскому мастеру и тихо говорил: «Есть тресковая печень и копченый угорь в банках. Два рубля за банку». Ну, кто же откажется от такой возможности? Город портовый, народ доверчивый. Рыбаки сами частенько продавали хорошие консервы без этикеток. И вот уже все банки перекладывались в пакет, пакет прятался в стол. Нос предлагал: «Может другим тоже надо, могу еще принести». Конечно же, нужно было всем и побольше, ведь продукт закатан в жестянку и храниться может долго.
Далее Нос действовал по одному из двух его собственных сценариев. В одном случае Нос бежал в ближайший магазин и на все, уже вырученные, деньги снова закупал кильку и реализовывал её как дефицит. В другом – собирал деньги сразу и обещал принести продукт через двадцать минут. После этого его больше не видели.
Кроме парикмахерских, Нос таким образом обслуживал детские сады, домоуправления, конторы, даже продуктовые магазины. Но иногда попадались принципиальные люди, а может оперативники по линии борьбы с хищениями социалистической собственности хорошо работали, но, в конце концов, Нос оказывался в дежурной части милиции среди прочих задержанных. В таких случаях, откровенно заискивая перед дежурным, Нос просил позвать кого-нибудь из оперов уголовного розыска.
Так и сегодня, Павел сидел в своем кабинете, не зная, что сделать в первую очередь по последнему преступлению – ночью была ограблена автозаправка на окраине города, когда ему позвонил дежурный.
Без всяких обиняков дежурный сообщил, что в дежурке в «телевизоре» сидит задержанный за мелкое мошенничество Нос. Телевизор – это небольшая камера в помещении дежурной части, но одна стенка у неё прозрачная, закрыта небьющимся стеклом или простой металлической решеткой. Дежурный имеет возможность наблюдать и контролировать все, что происходит внутри. Выглядит все это как большой телевизор, тем более что все задержанные сначала помещаются в этот «телевизор», где и ожидают своей участи. В некоторых отделах милиции подобные сооружения за их вид еще называют аквариумом.
Павел не удивился осведомленности дежурного офицера, так как в силу обстоятельств постоянные дежурные знали некоторых агентов в лицо. Узнав, что в «телевизоре» есть и другие задержанные, Павел сказал, что с Носом разберется позже. В этом была простая логика. Находясь среди задержанных, агент узнаёт подробности чужих преступлений и помогает оперу этой информацией. Нос тоже это понимал, поэтому в телевизоре устроился надолго.
Ещё Нос понимал, что в этот раз он сам тоже влип и, чтобы опер его мог как-то отмазать, нужно было дать серьёзную информацию. Когда информации не было или не хватало, Нос её просто придумывал на ходу, вешая «лапшу» оперу. Молодые сотрудники это проглатывали и … Нос снова был на свободе.
Павел это знал и Носу не доверял. К тому же Павел еще его и недолюбливал. Этому были причины. Павлу не нравилось, что Нос бегает то к одному, то к другому оперативнику без какой-либо необходимости. Дать задание агенту невозможно из-за его недисциплинированности. Да и агентурной хватки ему явно недоставало.
Вечером Павел все-таки взял Носа к себе в кабинет «на допрос», как сказал дежурный, забирая Носа из телевизора.
Находящиеся в телевизоре сочувственно посмотрели на Носа, кто-то даже незаметно сунул ему в руку полпачки сигарет «Прима». Нос умел себя преподнести и в такой среде тоже.
– Ну, как живешь, чем занимаешься? – спросил Павел, подумав, что именно это ему сейчас совершенно не интересно.
– Да так, вот бегаю, работу ищу – ответил Нос, пытаясь уловить настроение Павла.
– Что нового в воровском мире? – продолжал Павел
– А что вас интересует? – Нос, в свою очередь, тоже продолжал прощупывать Павла.
– Ты расскажи, что знаешь, а я сам определюсь, что мне интересно знать, – уклончиво ответил Павел, помня, что опытные опера никогда не рассказывают агентам о происшедших преступлениях, чтобы не нарваться на враньё агента, который таким образом зарабатывает свою значимость перед опером, якобы что-то зная.
– Там, в телевизоре, сидит Лёха. Он неделю назад угнал мотоцикл «Ява». Спрятал его в стоге сена в деревне, где живет его бабка, в двадцати километрах от города. Дома на балконе у него спрятан самогонный аппарат – накрыт старой надувной лодкой.
Про мотоцикл Павел все знал, собственно, поэтому Лёха и был арестован и сидел в телевизоре, пока оформляли документы для его водворения в камеру.
Нос заметил, что Павел не проявляет интерес к его информации и спросил:
– А в последнее время, не было ли кражи на бензозаправке?
Павел оживился:
– Что ты знаешь об этом?
– Да, собственно, больше ничего и не знаю, – Нос заметил интерес Павла и начал свою игру:
– Сегодня, перед тем, как меня взяли, я пил пиво на базаре с корешами, ну там кто-то и говорил про талоны на бензин, вроде есть куча талонов, хотят продать все разом. Мне это было неинтересно, я дальше не слушал.
Павел слегка засуетился:
– Кто такие, кого знаешь?
– Хм… я их и не знаю, так, рожи где-то видел, потому и базарили. В харю-то я их могу срисовать, но, где живут – не знаю. А что? Что-то интересное? – Нос пытался выглядеть простачком, поняв что попал в точку.
Нос о происшествии на заправке не знал ровным счетом ничего. Но, отсидев целый день в телевизоре, вслушиваясь в переговоры дежурного по телефонам и рации, в разговоры милиционеров в дежурной части, понял, что накануне были похищены талоны на бензин с одной из автозаправок города. Талоны – это, считай, те же деньги, так что похищенное – не мелочь. А, учитывая, что женщина, работавшая на заправке в то время, сильно пострадала при нападении, то понятно, что за раскрытие этого преступления с Павла спросят по полной.
Павел, в свою очередь, легкомысленно прикинул, что Нос не мог знать о краже, поэтому его слова выглядят правдоподобно.
– Да, фактически разбой. Неизвестный проник на автозаправку, дежурную ударил по голове, похитил незначительную сумму денег и большое количество непогашенных талонов на бензин. Вот такая фабула, – Павел выложил суть дела.
– Слушай, начальник, ты мне дай рублей десять-пятнадцать. Я возьму бутылку и зайду на хавиру, где народ собирается и гуляет. Думаю, там найду и тех, с кем пил пиво. Дальше разберусь по ситуации.
– Тебя самого за что задержали?
– Да в школе в учительскую принес икру лосося в железных банках. Они одну банку только и взяли. Решили её попробовать или поделить, в общем, они эту банку тут же и открыли. А там килька в томате. Я им говорю, объясняю, мол, ничего не знаю, сам у рыбаков покупал как икру, самого обманули. А они вызвали участкового.
– Ага, рыбак обмишурился, ни с того ящика банку взял, – ехидно продолжил Павел.
– Наверно…– согласился Нос.
– Ладно. Сценарий у тебя старый, только продукты меняются. Я все бумаги из дежурки возьму себе, подумаю, что с тобой сделать. А ты подумай, как тебе самому вылезти из этого дерьма. Можно и срок намотать.
– Я все понял. Начальник, дай десятку и отпусти на два дня, – Нос уже понял, что Павлу деваться некуда.
И действительно, Павел молча открыл сейф, достал из его глубины две пятерки и положил их на стол:
– Действуй.
– Скоро объявлюсь, – сказал Нос и исчез из кабинета. Павлу показалось, что Нос даже не взял деньги, но на столе ничего не было.
– Профессионально, – пробормотал Павел и закрыл сейф.
Утром следующего дня Павел был удивлен ранним появлением Носа. Нос сидел на стуле около дверей кабинета Павла, выглядел он неважно – помятый, небритый, под глазом начал проявляться синяк.
Оглядевшись по сторонам Нос тихо сказал:
– Есть новости…
– Излагай, – сказал Павел, когда они зашли в кабинет и дверь закрылась.
– А номера талонов известны?
– Пока нет, – Павел насторожился.
– Вот, – Нос заёрзал на стуле и достал талон на бензин.
Павел осмотрел талон.
– Бензин «А семьдесят шесть», двадцать литров,– прочитал Павел, перевернул талон, посмотрел на печать – автобусный парк.
– Ну и что? – Павел посмотрел Носу в лицо.
– Я был на квартире, там выпивали, деньги кончились. Один мужик дал мне талоны, штук десять и сказал, чтобы я у таксистов поменял на водку. Водку я достал, но один талончик заныкал. Мужик сказал, что у него этих талонов большая куча, спрашивал, нет ли знакомых на заправках, чтобы поменять на деньги…
– Ты его знаешь? – спросил Павел.
– Первый раз видел, – ответил Нос, – но я вернусь в эту компанию и покручусь там. Мне нужны деньги, дай еще рублей двадцать.
Павлу во всём этом что-то не нравилось, но что именно, он не мог определить. Вроде оперативная работа идет, первоначальная информация, что называется, в цвет. Даже вещественное доказательство в виде талона имеется. Но… ладно… Павел открыл сейф, достал деньги, положил на стол двадцать рублей и проследил, как они исчезли в бездонных карманах Носа. Павел взглянул на часы, перевел взгляд на пустой стул напротив себя. Теперь Нос сам исчез, как накануне исчезли со стола две пятерки.
«Как я отчитаюсь за потраченные деньги», – подумал Павел и пошел к начальнику на пятиминутку.
Пятница прошла быстро, а выходной день суббота не успел начаться. Субботний день оказался рабочим и начался рано. Около шести утра позвонил дежурный:
– Паша, в районе убийство. Водителя не могу найти, сейчас мой помощник подгонит тебе наш милицейский бобик. Ты уж сам покатайся, захвати судмедэксперта, он тебя ждет дома. Участковый там, на месте. Потом найду прокурора и эксперта и пришлю. Ты все сначала посмотри сам, а то участковый молодой, что там ему привиделось…
– Сколько время? – Павел понял, что выходных не будет
– Шесть ноль пять. Кстати, посмотри в окно, машина уже на месте.
– Сейчас выйду, – Павел положил трубку, мысленно выругался и пошел собираться.
Павел заехал за судмедэкспертом и выехал за город. До места происшествия добирались около часа. Участковый встретил на дороге и показал на одиноко стоящий небольшой дом – «Это там!».
Павел подошел к дому, обошел его, заглянул в окна и понял, что все действительно серьезно. Через окна веранды Павел заметил следы крови на стенках и стеклах. Дверь в дом была не заперта. Едва переступив порог, Павел заметил кровавые отпечатки сапог на полу веранды. На кухне было множество таких же отпечатков обуви и рук, на полу стояла бензопила «Дружба» и небольшая канистра с бензином.
– Неужто пилой мочили? – то ли сказал, то ли спросил Павел, поворачиваясь к эксперту, который шел за Павлом след в след.
Эксперт пожал плечами, что означало – «Какая разница. Пилой, так пилой. Сейчас будем разбираться».
В следующей комнате на полу валялись какие-то вещи, старые фотографии, пачки сигарет «Прима» и только в последней, маленькой комнате на полу в луже крови лежал мужчина с разбитой головой. Павел его бегло осмотрел, позвал эксперта. Тот, наоборот, долго осматривал труп, затем сказал:
– Смерть наступила более шести часов назад, голова разбита каким-то твердым предметом, может монтировкой, но точно не пилой. Других повреждений пока не вижу. Остальное – после вскрытия.
Павел аккуратно вышел из дома, подошел к милицейскому бобику, связался по рации с дежурным:
– Классическое убийство, жду эксперта-криминалиста и прокурора, охраняю место происшествия,– доложил Павел.
В это время и сарая во двор вышел судмедэксперт Быков, держа в руках два куриных яйца:
– Смотри, ещё тепленькие. Говорят, теплые сырые куриные яйца очень полезные.
При этом Быков одно яйцо дал Павлу, а сам сделал в своем яйце дырочку и смачно высосал содержимое.
Павел повертел яйцо в руке, а когда Быков допил свое яйцо, сунул его в руку эксперту:
– А это тебе на обед.
Павел огляделся. Благо никого рядом не было и некому было наблюдать этот странный завтрак на месте происшествия.
Не прошло и часа как приехал прокурор района на своей машине и еще один милицейский УАЗик из которого выскочила служебная собака, за ней вышли, разминаясь, кинолог и эксперт-криминалист. Павел показал кинологу кровавый след сапога на пороге веранды и сказал, что это след возможного убийцы. Собака унюхала след и резво побежала в сторону поселка. Павел отправил участкового вместе с кинологом. Так, на всякий случай. Сколько Павел работал в уголовном розыске, ещё никогда служебная собака не приводила к преступнику. И не потому, что собаки необученные или кинологи плохие. Просто проходило много времени с момента совершения преступления до приезда на место служебной собаки. По крайней мере, так сами кинологи объясняли результат своей работы. Но Павел раз за разом использовал собак на месте происшествия. Этому были свои причины. Во-первых, никто не упрекнет Павла в том, что он не использовал служебную собаку для раскрытия преступления «по горячим следам». Это потом может пригодиться и при «разборе полетов» по нераскрытым делам, когда начальство спросит: «А все ли было сделано для раскрытия?» А во-вторых, … а вдруг собака найдет преступника? И вообще, Павел всегда старался использовать все средства и возможности для раскрытия преступлений, поиска и задержания преступников.
В этот раз оказалось по-другому.
Минут через тридцать-сорок на место происшествия прибежал участковый инспектор. Лицо его выражало удивление, испуг, может еще что. Он подошел к Павлу и шепотом сказал:
– Мы поймали убийцу. Собака привела. Метров девятьсот отсюда живет мужик и сапоги там же.
Поняв, что он сказал как-то не совсем связано, добавил:
– Там кинолог с местными дружинниками его охраняют.
– Ну, теперь всё ясно, – улыбнулся Павел и пошел в дом, где прокурор составлял протокол осмотра места происшествия.
Выслушав Павла, прокурор сказал, что поедет вместе с Павлом, чтобы оформить задержание подозреваемого.
Павел уже давно работал с этим прокурором и знал его характер. Прокурор иногда сам любил принять участие в задержании, особенно, если это было не опасно, но прилюдно, любил сам допросить и расколоть преступника, посадить его в камеру. В целом Павлу это симпатизировало, тем более, что все опера ненавидят сами писать и оформлять необходимые документы.
Оставив участкового охранять место преступления, Павел и прокурор поехали к дому, где уже был установлен подозреваемый в убийстве.
Дом стоял на пригорке, большой, мрачный, много зелени вокруг. Павел с прокурором вошли в первую дверь и сразу попали на кухню. Кухня была большая, закопченная, давно не ремонтированная, но достаточно чистая. У окна за столом сидел мужчина в возрасте, явно крепкий физически и спокойно уминал вареные бобы, при этом он их чистил здоровенным кухонным ножом. С другой стороны стола сидел мужчина и крутил в руках свою шапку, очевидно дружинник. У дверей сидел кинолог, его собака спокойно лежала на полу. На стене громко тикали часы-ходики.
– Какая идиллия, – подумал Павел, здороваясь с находившимися на кухне.
Кинолог взглядом показал на сапоги у входа:
– Собака привела по следам, да и отпечаток такой же, как и в доме убитого.
«У всех резиновых сапог один рисунок подошвы», – подумал Павел. Увидев на столе паспорт, Павел подошел к столу, взял паспорт и прочитал: «Бриедис Карлис, тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения», потом посмотрел на самого Бриедиса, который продолжал поедать бобы и спросил:
– Соседа своего, Круминьша, давно видели?
– Давно, – ответил мужчина и отодвинул тарелку с бобами на середину стола, вытер нож тряпкой и положил его в стол:
– А что? Я с ним в ссоре, поэтому давно не видел.
– Да так. Он у себя дома убитый лежит, – Павлу было интересно понаблюдать за реакцией Бриедиса. Но реакции не было вообще никакой, как будто Бриедис и не слышал Павла.
– Вас это не удивляет? – Павел продолжал свой эксперимент.
– Нет, в жизни всякое бывает. Тем более его дом на самой границе с Литвой, может, литовские браконьеры его убили. Про них всякое говорят, – спокойно ответил Бриедис.
– А что значит – в ссоре? Из-за чего? Как давно? – давил Павел.
– Да год назад Круминьш на мотоцикле переехал мою собаку. Думаю – специально. Вот мы и поругались. С тех пор я с ним не разговаривал…
Тут вмешался прокурор:
– Паша, надо делать обыск, изъять сапоги и на экспертизу.
Видимо прокурор решил дожать Бриедиса. Сам же Бриедис взял пачку сигарет «Прима», достал сигарету и закурил.
Недолго собираясь, начали обыск, благо прокурор был на месте. В другой комнате, видимо спальне, на маленьком столике обнаружили нераспечатанную пачку сигарет «Прима». Ничего особенного, но эта пачка была испачкана кровью. В протоколах обычно пишут «бурые пятна, похожие на кровь…». Но Павел точно знал, что это кровь. Понял и чья это кровь, вспомнив, что в доме убитого были разбросаны пачки сигарет. Прокурор тоже все это понял и сказал:
– Везём его в отдел, там и будем разбираться.
Все поняли, что убийство вроде как уже раскрыто, осталось только мелочь – оформить это на бумаге, так сказать – задокументировать.
Бриедис спокойно собрался, оделся, вышел из дома и сел в милицейский бобик.
Приехав в отдел Павел, прокурор и Бриедис закрылись в кабинете Павла и завели разговор. Как обычно, сначала поговорили о жизни, работе, детях, погоде, потом перешли к убийству. Учитывая, что убийство фактически раскрыто, предложили Бриедису написать явку с повинной. Такой документ может сократить срок, да и адвокату в суде будет что сказать. Это обычная процедура первой беседы с задержанным. Но Бриедис спокойно пояснил, что он не убивал Круминьша и писать он ничего не будет. Спокойствие Бриедиса сильно раздражало Павла. Павлу и самому казалось, что в этом деле все ясно, оперативных действий проводить нет необходимости, только допрашивай и оформляй протокол. А это уже работа прокурора. Однако часа через два прокурор написал постановление о задержании и сказал Павлу, чтобы задержанного увели. Возникла необходимость обсудить план дальнейших действий.
После того, как Бриедиса увели в камеру, прокурор заметил:
– Этот колоться не будет, надо что-то еще делать.
– Посадим в камеру, посидит два дня один, потом переведем в другую камеру, подсадим агента, посмотрим, что будет говорить в камере, – предложил Павел.
– Давай, Паша, делай. Ещё надо поработать на месте. Надо найти мотив убийства. Да, надо обязательно найти орудие преступления. Если что, звони мне.
С этими словами прокурор сложил бумаги в свой портфель и вышел из кабинета.
– Давай, Паша, работай, – сказал Паша сам себе и взялся за телефон. Надо скорее сделать экспертизу крови на сапогах и крови на сигаретных пачках. Позвонив эксперту-криминалисту Павел договорился, что результаты экспертизы по крови будут готовы завтра. Тогда еще сегодня надо проверить поликлиники и больницы и, для сравнения, найти анализы крови Бриедиса, если он вообще когда-то их делал – Бриедис не выглядел болезненным. Поручив эту работу младшему инспектору, Павел задумался – Бриедис уже сейчас не должен сидеть в камере один.
Павел позвонил коллеге в соседний район:
– Аркадий, у тебя нет человечка под рукой. У меня по мокрому делу есть задержанный, надо поработать по камере.
– Будь на телефоне, перезвоню.
Павел давно знал Аркадия, такого же опера из другого района. Они, наверное, единственные не соперничали, а помогали друг другу. Со стороны это выглядело странно, ведь каждый район бился за показатели – раскрываемость, рост преступности и многое другое. Павел и Аркадий всегда обменивались информацией, а часто работая по «своим» преступлениям, по ходу раскрывали преступления на территории друг друга. Это давало хорошие результаты – и Павел, и Аркадий были на хорошем счету у руководства Управления уголовного розыска.
Зазвонил телефон.
– Наверное «Быстрого» хочешь? – это звонил Аркадий
– Наверное… – Павел сейчас не хотел много разговаривать
– Приезжай, забирай. Он у меня сидит.
– Еду.
Как и все толковые опера, Павел и Аркадий понимали друг друга без лишних слов.
Агента «Быстрый» Павел знал давно и использовал его не один раз. Свой псевдоним он оправдывал полностью. У него была способность моментально входить в доверие и получать нужную информацию. Кроме этого, он умел анализировать ситуацию и, даже, подсказывал оперу, что следовало бы сделать в конкретной ситуации. Он не любил сидеть в камере, часто просился на «допросы». Сокамерникам он объяснял, что любит подурить опера, покурить его сигареты, посидеть в кабинете, а не в душной камере. Сам же в кабинете упрашивал опера отпустить его в город на пару часов. Опер с агентом всегда находили общий язык.
Через два часа Быстрый был задержан за «мелкую кражу из магазина» и с такой легендой помещен в камеру к Бриедису.
На следующий день Павел заметил, что Нос пропал.
Что же там с этими талонами, – думал Павел, – хоть бы номера похищенных талонов установить, тогда можно ориентироваться на принесенный Носом талон. По этому преступлению никаких серьезных зацепок не было и такая ситуация не устраивала Павла. Павел знал, что, несмотря на тяжкое преступление – убийство, по которому сейчас он работал, его начальник по полной программе спросит и о ходе дела по раскрытию кражи талонов на автозаправке.
Зазвонил телефон внутренней связи. Дежурный сообщил, что из соседней Литвы пришел интересный факс.
Через минуту Павел уже читал ленту факса:
«Нами задержан житель Калининградской области, ранее судимый Серов Петр Петрович, совершивший кражу денег из кассы магазина. При обыске у него изъято большое количество латвийских талонов на бензин. По оперативной информации Серов мог совершать кражи на автозаправках вашего района. Прошу сообщить, зарегистрированы ли кражи талонов на вашей территории. Начальник уголовного розыска Шимкус.»
Павел лично знал Шимкуса, знал, что литовские опера уголовного розыска умеют хорошо работать. Да и другие службы милиции Литвы работают неплохо. Павел им немного завидовал. У Литовской милиции были хорошие условия работы – удобные современные помещения, транспорт, техника, хорошие отношения с прокуратурой и судом, да и население к своим милиционерам относится с большим уважением. Павел знал, что литовские коллеги обязательно помогут и сделают все, чтобы раскрыть преступление, даже если оно совершено на территории другой республики. Так было и в этот раз.
Павел позвонил литовским коллегам.
«Давайте высылайте ваше уголовное дело нам. Мы его приобщим к нашим делам отдельным эпизодом», – сразу услышал Павел. «Серов уже раскололся на вашу автозаправку, у нас тоже наделал много дел, так что он останется у нас».
Павла это очень обрадовало. Во-первых, преступление раскрыто. Во-вторых, не надо возиться с бумагами, литовцы все сделают сами и, в-третьих, не надо отчитываться о проделанной работе.
Тут в двери кабинета постучали, дверь открылась и показался нос. Натуральный нос, а за ним и сам Нос. Учитывая настроение Павла, Нос зашел явно не вовремя…
– Ну, как успехи? – спросил Павел
– Думаю, хорошо, – многозначительно произнес Нос и продолжил:
– Начальник, дай еще двадцать рублей. Надо еще потереться в этой компании…
– Давай поподробнее – Павел почувствовал, что ему готовят лапшу на уши.
– Там, в компании, один начал рассказывать про кражу талонов с автозаправки. Я его пока не знаю, но он сказал, что заправку бомбил какой-то Язеп. Если дашь деньги, я пойду, покручусь еще и узнаю, кто такой Язеп и этот кент, который мне это рассказывает. Язеп, вроде, местный и живет рядом с вокзалом. Короче, завтра все буду знать.
Нос чувствовал себя хозяином положения и не заметил ухмылку Павла, которая ничего хорошего не предвещала:
– Так-так. Может, какой знак дашь, чтобы мы Язепа сразу повязали, а? И тебя вместе с ним. Для достоверности тебе по башке настучим, фонарей наставим и в камеру. Там ты Язепа еще раскрутишь, я получу премию, да и тебе отколется. Как это тебе нравится? – спросил Павел с откровенной издёвкой.
Более всего Павел сейчас был зол на себя, ведь он никогда не доверял Носу, а тут фактически промахнулся, повелся на вранье.
– Начальник, я думал, может, и вправду выйду на воров, – захныкал Нос.
– Что? Ты думал? Колись… – Павел натурально разозлился
– Ну, виноват. Деньги были нужны, вот и подыграл, – сказал Нос и опустил голову.
Павлу вдруг пришла в голову мысль использовать еще и Носа в камере с Бриедисом.
– Ладно. Придется отрабатывать, – смилостивился Павел.
– Что нужно делать? – встрепенулся Нос
– Сидеть, – строго ответил Павел, этим самым дав понять, что иного выбора нет и разговор окончен.
Павел достал из стола протокол задержания, заполнил его и вызвал помощника дежурного. Потом обратился к Носу:
– Ты у нас, оказывается, трамвайный вор и задержан с кошельком, – с видимым удовольствием Павел наметил легенду для Носа, – остальное додумаешь сам, фантазии тебе не занимать, торговец деликатесами.
Павел откровенно съязвил, намекая на последние дела Носа. Тот обиженно опустил свой нос еще ниже и сказал:
– Скажите дежурному, чтобы меня накормили. Я еще ничего не ел.
– Накормят, напоят и спать уложат… – начал Павел, но в дверях кабинета появился помощник дежурного.
– Увести этого, – Павел кивнул на Носа и передал помощнику постановление о задержании.
Когда дверь закрылась, Павел, решив, что все складывается хорошо и завтра будет работа с Бриедисом, вышел из кабинета. Заглянул к дежурному:
– Есть что-то новое?
– Пока нет.
– Я на оперативный простор.
Павел быстро закрыл дверь дежурной части и вышел на улицу.
На следующий день, сразу после утреннего совещания у начальника, Павел получил заключение экспертизы. Бегло его прочитав, Павел усвоил главное – кровь на сапогах Бриедиса, кровь на пачке сигарет, изъятой у Бриедиса и кровь убитого Круминьша полностью совпадает. Сомнений нет. Бриедис – убийца. Теперь только надо собирать вещественные доказательства… Стоп! Орудие убийства! Надо найти предмет, которым били по голове Круминьша. В сельской местности это имеет большое значение. Найди в деревне топор, нож, ломик и местный народ скажет, кому они принадлежат. Надо искать что-то подобное. Но где? Обыск у Бриедиса ничего не дал, значит надо еще раз осмотреть место происшествия – дом Круминьша, хозпостройки во дворе, просто прочесать территорию. Если Бриедис после убийства пошел к себе домой, мог выбросить предмет по дороге. Эх, найти бы этот предмет, да еще обнаружить на нем отпечатки пальцев Бриедиса… – мечтал Павел.
Павел вызвал участкового, поставил перед ним задачу по поиску предмета:
– Все переверни, но предмет найди. Судмедэксперт сказал, что надо искать палку, может кусок арматуры. Короче, без вещдока не возвращайся.
Сам Павел вызвал из камеры Бриедиса. Помощник дежурного привел Бриедиса в кабинет Павла и задержался в дверях.
– Все в порядке, иди. Мы тут поговорим. Когда закончим, я тебя позову.
Павел не боялся оставаться с подозреваемым один-на-один. На окнах решетки, убежать невозможно, может, поэтому задержанные вели себя смирно. Хотя и был один комичный случай, когда арестованный вдруг бросился к окну, просунул голову через решетку и застрял. Застрял серьезно – голову из решетки вытаскивали всем отделом, арестованный накричался, намучился, но в какой-то момент решетка отдала голову.
– Ну, Карлис, как дела, как освоились в камере? – Павел настраивался на неторопливую, длительную беседу. Учитывая характер Бриедиса, надо будет говорить обстоятельно, доходчиво.
– Начальник, сегодня кончаются третьи сутки с момента моего задержания. За что меня задержали? – спокойно и рассудительно ответил Бриедис.
– Ты зря так. Время не считай. Ты задержан за убийство, есть доказательства, так что можешь считать себя арестованным. Лучше подумай, что будет говорить на суде твой адвокат? – ответил Павел не повышая голос, но почему-то перейдя на ты.