Кадавры

начать я бы хотела с небольшой ремарки – я не была изначально предвзята к роману. несмотря на то, что мне не нравится этот автор, меня действительно зацепила завязка книги, и я была бы рада изменить своё мнение о нем. однако все получилось даже хуже, чем я могла бы предположить.начну с краткого описания сюжета. в альтернативной России в 2000 году начали появляться кадавры – стоящие тела мёртвых детей, покрытые солью, которые невозможно убрать. спустя 30 лет Матвей и Даша, брат и сестра, путешествуют по южной части страны и исследуют эти аномалии. помимо этого, на Кубани произошла гражданская война, а Китай захватил южную часть страны.что же с книгой не так? по моему мнению, буквально всё. но начнем с мироустройства.во-первых, кадавры что в начале книги, что в конце остаются явлением абсолютно нераскрытым. по факту, это центральная составляющая книги, это то, что является основой сюжета и мотивации героев, «альтернативностью» истории, но мы, как читатели, понятия не имеем, что это. изначально кадавры представлены как часть пейзажа – жуткая, противоестественная, пугающая, но безобидная. впоследствии они становятся тем, что грозит выживанию населения, причиной зарождающегося постапокалипсиса, «тем самым концом света»! но мы все ещё ничего о них не знаем – как минимум, какие дети и в какой момент становятся кадаврами, как максимум – вследствие чего они возникают.нет, конечно, Поляринов не был бы самим собой, если бы не красовался на публику – он опять заигрывает с постмодернизмом, и в этом мире появляются свои Сорокин, Пелевин, Кучерская, Некрасова и аннотации их романов о кадаврах, иногагентами (да, здесь они появились аж в 2000-ых годах) пишутся монографии об этом «специальном природном явлении» (СПЯ), придумывается даже святой Самаэль, покровитель кузнецов, и псалмы о нем, но это всё – мишура и пыль в глаза, а не проработка истории и лора.из-за этого возникает очень гадкое ощущение, что подобная завязка – ещё раз, мёртвые дети, покрытые солью – была выбрана исключительно для того, чтобы хайпануть, сыграть на эмоциях читателей и выжать слёзы. «ах, это такая страшная и важная тема, ах, это так больно и ужасно читать» – нет, не больно и не страшно, а противно от такой дешёвой и низкой манипуляции. не уходя далеко от мироустройства, хочется затронуть «альтернативность» истории. как я уже говорила, поляриновскую Россию захватил, прошу прощения, «мирно экспансировал» Китай, причём почему-то именно южную территорию, от Липецка до Ставрополя. каким образом? передвигая ночью пограничные столбики (и я не утрирую! читайте сами: Первая официальная граница проходила к югу от Ростова. Граница была ползучая, она двигалась и менялась почти каждый день, точнее – каждую ночь. Ее обозначали специальными красными столбцами, но китайские пограничники постоянно их двигали – сперва по чуть-чуть, на пять-десять сантиметров, но затем, поняв, что тактика работает, совсем перестали стесняться. По ночам они выкапывали столбы и чуть сдвигали их – на метр-полтора, отгрызая себе все больше территории. Так потихоньку за несколько лет они добрались чуть ли не до центра, и теперь русско-китайская граница проходила буквально внутри Ростова, рассекая его на две половины, и продолжала двигаться. Российские пограничники тут были совершенно бессильны – стрелять или даже направлять оружие в сторону «дружественного Китая» было запрещено. с какой целью Китаю понадобился юг России? с какой-то. как осуществлялась экспансия? как-то. в чём проявлялся захват, кроме развешенных китайских вывесок и табличек? в чём-то. Китай и Россия создали ОРКА – «объединенную российско-китайскую администрацию», флаги которой развешаны на захваченной территории. чем она занималась? боролась с борщевиком (видимо, чтобы было удобнее двигать столбики) и создала контрольно-пропускной пункт в Ростове-на-Дону. на этом всё.а как же на это реагируют российские власти? никак. нет, серьезно, никак – они «закрывают на это глаза», ведь четкой границы пока нет (столбики-то активно двигают ночами, не забываем), а Китай – дружественная страна. при этом в книге государство показано очень авторитарным, репрессивным и полицейским – но ему, конечно же, нет абсолютно никакого дела до того, что часть страны захвачена Китаем. до чего же ему есть дело? до института, который исследует кадавров. вся военная мощь страны буквально брошена на то, чтобы влепить всем сотрудникам сроки, всех пересажать и дать статус иноагента. и я, к сожалению, абсолютно серьёзно – это даже гордо заявляется в интервью автора. Появление кадавров не единственное важное событие в этой версии России: Кубань пережила гражданскую войну, а Китай ведет «мирную экспансию» на территории соседа. Но власти больше сконцентрированы на борьбе с теми, кто проводит неофициальные исследования застывших мертвецов.и если вам кажется, что я уже на грани – вам не кажется, потому что я очень давно не встречала настолько наплевательского отношения к своей же книге, к проработке придуманного мира и банальной логике (а ещё автор демонстрирует абсолютное незнание или непонимание базовых основ политологии и работы государственного аппарата (что было заметно ещё в «центре тяжести»), что вообще-то критично для книги, в которой государство играет не последнюю роль). однако перейдем к персонажам! к сожалению, с ними дела обстоят не лучше. главные герои отвратительны. они объективно плохие люди, и читать их рефлексию о своем стереотипном несчастном детстве 90-ых, тяжелом взрослении и неудавшейся жизни – очень сомнительное удовольствие. да, отрицательные персонажи не являются минусом книги сами по себе, но вот то, что они плохо прописаны – ещё как. героям по 45+ лет, при этом это совершенно не считывается из текста, они не ведут себя на свой возраст и не выглядят взрослыми людьми. у них отсутствует чёткая мотивация, они противоречат сами себе, действуют абсолютно нелогично и странно, и в целом ощущаются не как полноценные личности, а как самый банальный набор клише. ещё хуже обстоит дело с второстепенными персонажами – они представляют из себя ещё более бессмысленные картонки. в одном из романов в этом романе критикуются авторы, которые представляют жителей регионов очень однобоко и несправедливо. и ровно то же самое делает Поляринов, описывая местных жителей всех областей без разбора либо озлобленными на весь мир и несчастными, либо тупыми, но счастливыми.что затронуть дальше? язык истории? несмотря на то, что автор умеет придумывать неплохие метафоры, в этой книге они были почти полностью погребены под жирным слоем мата (зачастую откровенно ненужного) и простого, безынтересного, примитивного слога. посыл истории? у всех всё плохо, и будет только хуже. для чего читать эту книгу, что дает концовка? ничего, потому что её нет. открытые финалы в литературе не новы, и они делятся на три типа: концовки нет, но можно предположить, что будет дальше; концовки нет, и сложно предположить, что будет дальше; автор не придумал концовку или устал писать книгу и думал, что и так сойдёт (наш вариант). история не заканчивается на полуслове, она просто брошена, со всеми незакрытыми сюжетными дырами и повисшими в воздухе вопросами. в книге очень много лишнего и ненужного, но катастрофически не хватает действительно важных, сюжетообразующих деталей. и у меня нет никакой уверенности, что сам автор знает их, ведь книга выглядит наброском, сборником развернутых идей и образов, а не целостным, законченным произведением.получается, задумка сырая, мир не прописан, персонажи пустые, слог никакущий – есть ли хоть что-то, над чем Поляринов постарался? есть. над выражением своих политических убеждений. всё в том же интервью он сказал, что до февраля 2022 года книга была готова всего на 30% и дописывалась «на чистой злобе», и это очень чувствуется. к месту и не к месту впихивались вымученные аллюзии на происходящее в нашей реальности (хотя, учитывая плоскость альтернативного мира, можно смело говорить, что это прямые отсылки). все полицейские обязательно были «ментами», причем стереотипно ужасными, все чиновники продажными, все действия власти бессмысленными, все хорошие люди в эмиграции или сидят за решёткой и получают письма, а все плохие их туда упекли, и так далее, и так далее, до бесконечности. и всё это было подано настолько топорно и глупо, что иногда складывалось ощущение, что я читаю твиттер агрессивного пубертатного подростка, а не третий по счету роман взрослого, вроде как состоявшегося писателя. не поймите меня превратно – я ничего не имею против того, чтобы в искусстве находил отражение современный мир, но я совершенно точно против того, чтобы искусство эксплуатировалось исключительно ради выражения своих политических убеждений, и всё, кроме них, выглядело блеклым фоном. а это, как по мне, именно такой случай.не испытываю ничего, кроме искреннего разочарования в авторе и ощущения полнейшей бессмысленности прочитанного (а ещё небольшой злости на впустую потраченное время). очень и очень плохо.

Это странная, мучительная и горькая книга. Её простота так же обманчива, как мнимая безобидность кадавров. На первый взгляд, мортальные аномалии могут навредить разве что людям с тонкой душевной организацией. Но не всё так просто. Пока одни пытаются встроить кадавров в привычную картину мира, другие намерены решить проблему более радикальными методами. Кадавры обрастают слухами и суевериями. И солью. И в ней-то и вся проблема. Даша относится к тому абсолютному меньшинству, которое пытается рассмотреть проблему кадавров с научной точки зрения. Расплатой за вдумчивый подход к вопросу стала вынужденная эмиграция. Тем не менее, Даша готова рискнуть снова. Но новая исследовательская экспедиция по изучению кадавров окажется для молодой женщины настоящим испытанием. Тем более, что ее спутником в поездке по Черноземью станет родной брат, от которого Даша совсем не случайно старалась держаться подальше. Пожалуй, именно Дашины флешбеки стали для меня самыми шокирующими страницами книги. И Даша, и Матвей кажутся вполне адекватными людьми. И я даже не могу себе представить, как они могут сосуществовать рядом после содеянного. Дышать одним воздухом. Разговаривать друг с другом о пустяках, шашлыках и подарке к маминому дню рождения. Поступок Матвея шокирует и возмущает, но… признайтесь, мы же ожидали чего-то подобного. Но Дашин… Это что. Вообще. Такое. Было? Алексей Поляринов очень тщательно выстраивает новую реальность. Свидетельства очевидцев, выдержки из книг и статей, конспекты художественных произведений, акты о проведении испытаний очень круто работают на создание эффекта присутствия. Единственное, на что хочется попенять автору, это на возмутительно открытый финал. Но мог ли он быть другим при исходных данных? Может, главную героиню и интересует природа мортальных аномалий, но самого автора больше занимают не причины, а последствия, непосредственная и отложенная реакция социума на экстраординарные события. …И в один прекрасный момент Алексей Поляринов вдруг почему-то напомнил мне внимательного хирурга, который, проверяя подвижность травмированного сустава, поминутно спрашивает: «Так больно? А так?»… А больно везде. Нет спасения от этой боли. Нет спасения от выбросов горя. И ты обречённо ждёшь, когда же прекратится эта медленная пытка, когда же кто-нибудь нажмёт на кнопку детонатора. И всё закончится, так или иначе.

Я вижу мертвых людей.В новом романе Алексея Поляринова не надо обладать шестым чувством, чтобы видеть мертвых детей. Абсолютное большинство хотело бы их не видеть, но не выйдет, они часть реальности, данной в ощущениях. Стоящие мертвецы, дети и подростки, начали появляться на просторах России недавно. Каменно-твердые и без возможности сдвинуть с места, убрать подальше, зарыть и забыть. Стоят в самых случайных местах, когда посреди поля или на болоте, когда на городской площади. Обрастают городскими легендами: в северных регионах, если вы наткнулись на такое, считается, что нужно развести костер и поделиться теплом. Иначе ночью мертвец придет к тебе, положит руки на лицо и сделает таким же, заберет твое тепло. В южных – нельзя разговаривать поблизости от мертвяка, он может забрать твой голос, а потом выманивать им твоих близких и убивать.Глупости, конечно, и суеверия. Никуда Кадавры не ходят, стоят на одном месте иногда потихоньку гудят как ветер в проводах. Там, где их не трогают,, ничего плохого не случается. Туда, где пытаются убирать: резать, жечь, расстреливать, взрывать – приходит соль. Кристаллы соли нарастают на всех поверхностях в радиусе нескольких километров, засоленная земля перестает родить. Изучением мортальных аномалий (МА) занимался специально образованный институт, успело выйти две монографии, и, хотя о каких-то прорывных вещах говорить было рано, наметились пути. Как вдруг внезапно институт закрыли, исследования объявили незаконными, руководительницу арестовали.Даша социальный антрополог, работала в Институте изучения МА. Пять лет назад, когда неясно было, не начнут ли завтра арестовывать рядовых сотрудников, воспользовалась возможностью уехать по линии международного научного сообщества. Нет, работы по специальности никто не предложил. Да перебивалась всяким, поваром в забегаловке, например. А потом на родине случилось что-то нехорошее, я имею в виду – сильно нехорошее, темпы и масштабы засаливания земель скакнули по экспоненте, и о ней (специалист, владеет языком, знает местность) вспомнили, отыскали, отправили в командировку от дружественного Китая.Конец августа, по Югу России, бывшей ее житнице. Даша колесит в обществе старшего брата Матвея на роли водителя, носильщика оборудования и какой-никакой охраны. Нет, брат был последним, о ком подумала бы на этой роли, у них очень непростые отношения, но мама сильно просила за него. На поверхностный взгляд кажется, работа «не бей лежачего»: сфотографировать, измерить, опросить местных. На деле все непросто, стоят кадавры часто в труднодоступных местах, говорить о них избегают. По разным причинам, кто из суеверного страха, кто из реального – поди узнай, что она выспрашивает, может шпионка, а может вовсе провокатор из органов, скажешь лишнего, и загремишь. Перед временной сотрудницей в одиночной полевой экспедиции не стоит задача понять причины скачка аномалии, но она сумеет разобраться. И не только в глобальном смысле, но также в обстоятельствах, приведших в эту точку лично ее."Кадавры" многослойное повествование с фантастическим допущением и мистико-криминальной интригой роуд-муви на поверхности; горькой подоплекой сиблинговых отношений глубже, и жестокой социальной прозой в глубине. Роскошные южнорусские зарисовки приводят на память тут же осмеянный квази-гоголевский стиль, но таки это прекрасно. Ростов, Краснодар, Пятигорск, пусть изувеченные новой действительностью, описаны с набоковской любовью-болью «Других берегов». А искушенному читателю Поляринов-литературовед дарит чудный обзор вымышленной кадавр-литературы, страшно-прекрасной.Алексей Поляринов написал самую сильную свою книгу на перекрестье двух значимых для современной русской литературы тем: равнодушия к судьбам и будущему детей («снарк-снарк» Веркина), и вбиваемых в голову гвоздей как метафоры сознательной умственной кастрации, самоубийственного нежелания видеть очевидное («Теллурия» Сорокина). Замечательно хорошо, хотя не то, чтобы обнадеживающе.