Глава 1
– Следующий танец мой, – сердце рухнуло в пятки.
– Нет, мой князь. Вы не просили…
– Мое имя вписано в вашу книжку.
– Не правда, – не поворачиваясь к обладателю этого бархатного голоса, я развернула скрепленные листы и в ужасе и непонимании уставилась на них. Филипп, Филипп, Филипп, Филипп… напротив каждого танца, уверенным ровням почерком было выведено только одно имя.
– Это неприлично и невозможно!
– И все же, имя вписано, и вы не можете отказать, – вкрадчиво произнесли мне на ухо.
– Как вы смеете? – это было шипение, заглушаемое музыкой, но несколько человек все же повернулось в нашу сторону.
– Поверь, я очень много пока не смею, чего бы мне хотелось.
**
Филипп, глава тайной канцелярии, старший королевский кузен.
Мне нужно было соблюдать инкогнито. Можно было раскидать их одной рукой, стоило только перекинуться. Или позвать Сьюта. Но тогда все усилия оказались бы тщетны, а я столько трудов и времени убила на то, чтобы найти их. Нет, они конечно не сами решили напасть на Литу, но выйти сразу на заказчика не получилось бы и при моих талантах.
И я терпел, отбиваясь, как обычный человек и шипя сквозь зубы. Нельзя, нельзя перекидываться. Куда проще было вовсе выйти на улицу в своем пурпурном камзоле, тогда бы ко мне и на шаг никто не приблизился.
И все же, пятеро на одного даже для меня было многовато. Бандиты не соблюдали правил поединка, нападая скопом, и каким бы мастером я ни был, сразу ото всех отбиться не получилось, тем более так, чтобы нужный мне из этой пятерки остался жив. Знакомое зло предпочтительнее, а если главари и основные силы в бандах сменятся – это новый пласт работы.
И я старался, из последних сил сдерживая рвущуюся на свободу силу.
Кузены бы сказали, что мне просто не хватает практики, засиделся в своих подвалах… Может, они и правы.
Пять тел лежали в подворотне, но я слышал стоны и видел, что не переживут эту ночь только двое. Остальные пусть и потрепаны сверх меры, вполне способны дождаться подмоги, чьи шаги мое чуткое ухо различало на соседней улице.
Выругавшись, вскинув голову на темное небо, я со всей возможной скоростью бросился вон из этого проулка. Клинок так и не удалось сунуть в ножны, но опорой он был аховой, слишком тонкий, гибкий. Уже через пару кварталов этого темного и неблагополучного района я понял, что не учел одного : оружие одно из бандитов оказалось отравлено. Пара простых, не очень глубоких царапин не могла меня свалить так быстро, но из пореза на ребрах хлестало с такой силой, что брюки промокли до колена. Еще немного, и я весь прольюсь на мостовую, рухнув на грязные камни иссушенный мешком.
К горлу подступил смех. Позади слышались шаги преследователей, довольно осторожные, но близкие. До дворца или любой моей опорной точки не менее получаса ходьбы. И дернули же меня бесы самому идти на это дело? Но никто другой бы не справился. И теперь мне суждено умереть вот здесь от потери крови?
Я едва стоял на ногах, опираясь на холодную стену дома, пытаясь разогнать мушки перед глазами, как ближайшая дверь открылась. Темная, неприметная, она походила на провал, ведущий в бездну, и все же, в лицо пахнуло теплом и ароматом трав.
– Вот же… задохлик, – пробормотал женский голос. Лицо неярким, размытым пятном появляясь перед носом. – Эй-й! Не вздумай падать! Мне тебя тогда не спасти. Давай, шевели ногами, красавчик. Вот же, бледнота. Всю улицу своей кровью залил.
Меня подхватили под руку и куда-то потащили. Затем под спиной появилась низкая кровать, а слух уловил плеск воды, словно кто-то разом опрокинул полное ведро.
– Вот так. Теперь пойдите, поищите другом месте. Это моя добыча, – дверь захлопнулась, и через миг лба коснулись прохладные пальцы.
– Эх, угораздило же тебя, красавчик. Никак, муж любовницы застукал? Хотя, к кому ты, в этом грязном квартале, такой холеный ходить мог?
**
Я только-только закончила готовить припарки и травы назавтра. Людей сегодня было немного. Двое детишек и три женщины. Все по мелочи, но я чувствовала удовлетворение. Пара отваров и мои знания сегодня помогли сохранить несколько жизней.
Скривившись, одернула себя.
– Это гордыня, Элен. Спасла ты только ногу. И то не ясно. Если эта пугливая кружевница завтра на перевязку не явится, то толку не будет. Все равно… – я кипятила бинты и раскладывала все по местам. Мама всегда учила, что в лечебнице должен быть порядок. Даже если она такая, как моя. Всего из двух комнат и уборной.
Я почти закончила протирать стол, когда раздался тихий трезвон. Кто-то задел мой колокольчик, но кажется случайно. И все же, внутри что-то встрепенулось. Какое-то беспокойство.
Немного постояла, ожидая, но беспокойство никуда не делось. Отец не жалел денег на меня, так что, поправив браслет с защитными чарами, медленно подошла к двери, откинув щеколду. Никогда так не делал, но сейчас меня словно что-то подталкивало под локоть.
Лунный свет едва разгонял темноту улиц. Я скривилась. Скорее бы Роан, наш новый король, занялся старыми кварталами. Люди едва могут здесь жить…
Взгляд скользнул вдоль стены, и я замерла. Даже в темноте было видно, насколько этот мужчина красив. Я в восхищении вздохнула и прищелкнула языком. И тут же скривилась от сильного запаха крови, ударившего в нос.
Присмотревшись, поняла, что мой незваный гость едва стоит на ногах, готовый вот-вот растянуться прямо перед дверью, на грязной мостовой. А это в планы никак не входило.
– Вот же… задохлик, – что-то было не так. К запаху крови примешивался еще один, пока не ясный. И тут ночного визитера повело в сторону, протащив по стене. Едва успела подхватить. – Эй-эй! Не вздумай падать! Мне тебя тогда не спасти. Давай, шевели ногами, красавчик. Вот же, бледнота. Всю улицу своей кровью залил.
В дом я его едва затянула. С виду не настолько крупный, а все тяжелый. Радовало, что красавчик переставлял ноги сам, пусть и неуверенно. И что в доме не было ступеней. Уронив пациента на низкую кушетку, я обернулась. Крови даже здесь накапало….
А затем в голове что-то щелкнуло.
Красавчик ранен. Но не сам же он напоролся на свой клинок.
Я опустила взгляд. Вот же. Идти не мог, а оружие так и не выпустил. До сих пор сжимает изо всех сил.
А если не сам, значит кто-то за моим красавчиком скоро явится…
Метнувшись в уборную, ухватила ведро с водой. Из небольшой склянки вылила туда едкий уксусный раствор и выбежав на улицу, выплеснула под стену, где раненый стоял. А на грязной мостовой следов не найдешь и так. Теперь даже с собаками ко мне не дойдут. Эта кислятина любой нюх отобьет.
Захлопнув дверь, задвинув щеколду, обошла пятна на собственном полу и метнулась к пациенту.
– Вот хотела ты больше практики, Элен? Получай, – мужчина открыл глаза, словно услышал мое тихое бормотание. И я замерла.
Большие, черные, будто омуты без дна. Глаза завораживали, словно всего остального было мало. Вот же кому-то не повезет.
– Надо остановить кровь, – я скривилась. Даже такой, сиплый и слабый, голос был похож на бархат. Ну почем кому-то все и сразу?
– Без тебя знаю, красавчик, – на миг отведя прижатую к ране мужскую ладонь, я снова прищелкнула языком. – Не хорошо тебя распороли.
– Без тебя знаю, – не остался в долгу мужчина. – Перетяни рану и иди на улицу Прачек, дом восемь. Скажи…
– Помолчи, – я поднялась. Не бывало, что у мне пациенты командовали тут. А еще я узнала лишний аромат, примешивающийся к железному запаху крови.
Бросившись к полкам, щедрой рукой налила в кружку одно, а на сухие прокипяченные бинты вылила другое.
– Пока так. Потом посмотрим дальше, – собственный голос успокаивал, хотя я чувствовала как по спине медленно ползет холодная волна. Такого я еще не лечила. На практике.
Вернувшись к мужчине, что не делал попытки встать, уверенно подняла его голову:
– Пей!
– Это что? – мне показалось, что красавчик из верхнего города сейчас скривится, как барышня при виде таракана. Да, запашок тот еще, но нечего носом вертеть! Особенно в таком состоянии.
– Отвар кровецвета. Пей! Еще немного и не то что я, придворный лекарь тебя спасти не сможет.
– Меня не так просто убить, – фыркнул ночной гость, но, кажется, немного успокоился, перестав отводить голову от края чашки.
– Да? Тогда тому, кто тебя до такого состояния довел, можно выдать медаль. Он почти справился, – чем больше я нервничала, тем лучше работал язык.
Когда кружка оказалась пуста, я медленно опустила темноволосую голову на подушку, поразившись мимоходом мягкости волос. Красавчик кривился, но молчал, не комментируя противный вкус лекарства. Это радовало. Может, будет не так много капризов, как я боялась.
– Сейчас будет неприятное. Я буду поднимать куртку и рубаху, и потом постараюсь обмыть и затянуть рану. Сильно. И только потом станем зашивать, как кровь остановится.
– На улицу Прачек…
– Ты не понял? – я вспылила, видя, что крови на полу стало слишком много. – Пока я туда-обратно обернусь, от тебя ничего не останется. Так что молчи и не мешай.
– Не слишком ли ты властная для простой горожанки, женщина? – темные глаза, пусть и слегка затянутые дымкой боли, смотрели внимательно. Пытливо.
– А ты выводов не делай раньше времени, – распуская шнурок на брюках, чтобы можно было вытянут рубаху, зло буркнула в ответ.
Мужчина тихо зашипел сквозь зубы.
Глава 2
Кажется, я поймал удачу за хвост. По-другому объяснить произошедшее никак не получилось бы. В доме, к стене которого я прислонился, жила лекарка. Совсем, правда, на оную не похожая, но девица явно знала, что делать.
Меня первым делом напоили кровецветом, отчего тут же отступило головокружение, а затем моя спасительница крепко-крепко затянула рану. Сил у нее явно не хватало, так что девица просунула в узел какой-то прут и стал крутить, затягивая.
– Потерпи, красавчик, – темные брови хмурились на круглом лице. Пухлые щеки порозовели от натуги. – Знаю, что больно, но тебя чем-то эдаким пырнули. Так просто кровь не остановится.
– Знаю, – отозвался, рассматривая девушку. Больно почти уже не было. Слабость прошла, и тело само принялось за восстановление. Рану жгло, и я мог с уверенностью сказать, что через пару минут яда в ней не останется.
– Вот и хорошо, – девица, почти прижимаясь ко мне, с трудом удерживая свой прут, тяжело дышала, – потому как потом придется зашивать.
– Хорошо умеешь? – мне стало немного весело, но это кажется, подействовало лекарство. Кровецвет имел такой эффект.
На меня посмотрели с усмешкой, скрытой в темных глазах. Хороша, зараза.
– Потайным или петельным? – и такой задор в голосе, словно мы не мою шкуру обсуждаем, а рубаху новую.
– Это уж как тебе удобнее. Все, отпускай, – велел я, чувствуя, что кровь остановилась. Повязка мешала дышать, стягивая живот.
– Рано еще. Хлестало, как из борова, – тут же посерьезнев, возразила девица, поджимая сладкие губы.
– Сама проверь, если мне не веришь. Не первый раз я у коновала.
– Еще раз меня так назовешь, так и оставлю, – разобидевшись, буркнула девушка, но все же отпустила прут, позволяя узлу растянуться.
– Так я не тебя имел ввиду, – фыркнул, пожимая плечом, и тут же кривясь.
– Ага. Знаем мы вас, благородных, – все же зацепил.
Отогнув край бинта, девушка удивленно распахнула глаза.
– И правда остановилась, – на меня посмотрели с сомнением и подозрением. – Колдовская кровь никак?
– Есть немного.
– Тот, кто за тобой гнался, тоже такой? – моя спасительница с опаской посмотрела в сторону двери, словно ожидала, что ее сейчас же сорвут с петель.
– Нет. Простые разбойники. Пошли кого на улицу Прачек. Брата или отца. Пусть меня сразу заберут, чтоб ваших не подставлять.
Но, к моему удивлению, девушка только покачала головой, немного затянув бинт.
– Нет тут никого.
Вот теперь мне стало по-настоящему интересно.
**
Пошли кого. Ишь, раскомандовался. Мне зашить его надо побыстрее, пока охранник не пришел, а он тут командует. И глазищами своими зыркает. Если к полуночи домой не вернусь, папенька скандал закатит и закончится моя свобода, с таким трудом выторгованная.
Прихватив швейный набор, окунула шелковую нить и иглу в раствор. Никакой горячки у моего первого шитого пациента!
Руки почти не дрожали. Наверное, потому что мужчина лежал тихо, словно я ему не кожу протыкала, а в рубашке дырку штопала. Было подумала, что он от боли чувств лишился, но нет. Темные глаза следили за каждым движением
– В первый раз? – немного хрипло, но спокойно спросил пациент.
Я вздрогнула, едва не выдернув нитку из иглы.
– Откуда знаешь?
– Слишком стараешься. Лекари, они обычно не на аккуратность и красоту, а на крепость узлов смотрят. Но ты молодец. Тяни только сильнее.
– Я тебя тут на ночь оставлю. Вставать нельзя.
– На улицу Пра…
– Да не могу я! Сколько раз еще сказать! Успею – днем схожу. А так тебя никто здесь не достанет до утра. Воду и еду оставлю. Отхожее место там, – девушка махнула рукой за узкую дверь. – Отвары мои не трогай. Кровецвет оставлю и припарку. Сама вечером приду…
Затянув последний узел, я вытерла рукавом пот, выступивший на лбу. Не так это и просто, как казалось.
**
Рану я бинтовала быстро. Времени осталось совсем немного, а дел невпроворот.
Бухнув мокрую тряпку на пол, наскоро протерла кровь, что уже начала подсыхать на полу. Завтра придется скрести, но что поделать. Если сейчас раствором залью, пациент ночью задохнется. Загнав тряпку в угол, там ее и бросила. Да, не по-хозяйски. Накидав на поднос того, что не испортится из еды за день, быстро, едва не разливая, накапала лекарств.
– Вода, еда, кровецвет…
Сбегала в кладовую, прихватив одеяло. Старое, но чистое. Если ночью знобить станет, хоть укрыться будет чем. Теперь надо…
В дверь, с обратной стороны дома, решительно постучали.
– Это что? – пытаясь сесть и ухватившись за оружие, резко вопросил красавчик.
– Лежать! – прошипела я в ответ, решительно толкнув этого неугомонного в грудь. – Это за мной. Домой пора.
– Здесь две двери? – мужчина подозрительно сощурился, глядя, как я накидываю на плечи темный добротный плащ.
В дверь постучали еще раз, уже более решительно. Если я сейчас же не открою, папенькин мужик все равно войдет. Но замок мне выбьет.
– Да. Но обе будут закрыты. Тебе ничего не грозит. Отдыхай и увидимся завтра. Постараюсь прийти пораньше.
Не слушая ворчание красавчика, прошла через соседнюю комнату ко второй двери. Большой ключ повернулся легко и без скрипа. Стоило распахнуть створку, как помещение залил свет фонарей. Этот вход вел совеем в иной мир, словно дом стоял на перепутье. Примерно так и было. Чтобы сделать такой фокус, папеньке пришлось выбить часть стены. Зато теперь я спокойно входила со стороны приличного квартала, даже не показываясь на улице бедняков. А пациенты… они сами разносили молву, куда и как прийти. И знали, что не всякого приму. Мужики с болячками неприличными ко мне и не думали приходить. И я рада и папенька спокоен.
– Долго вы, молодая госпожа, – проворчал высокий и плечистый Максимилиан, поводя плечами. Стражнику не нравилась вся эта затея, но против хозяина он пойти не мог.
– Завозилась, – отговорилась, зная, что никакого ответа от меня по сути и не требуется.
– Может, согласитесь и кого-то из домашних все же в первой комнате посадите? Барон сегодня едва ли от переживаний изжогу не заработал.
– Это не от переживаний, а от жирной еды. Столько раз говорила кухаркам, что загубят они папеньку своими деликатесами.
– Так не желает ничего другого, сами знаете…
– Знаю, – буркнула в ответ, поплотнее запахиваясь в плащ. На улице почти никого не было, час уже не тот, но все равно не хотелось, чтобы люди лишний раз обращали внимание на мои ночные прогулки.
Пройти нужно было всего-то квартал.
Выйдя на площадь, мы свернули на еще более широкую улицу, прошли заставу городской стражи, и вынырнули у самого дома. Здесь в каждом дворе благоухали цветущие кусты, а сами здания тянулись вверх на два-три этажа, и все, как один, украшенные резьбой и лепниной.
– Папенька еще не спит? – я с недовольством кинула взгляд на второй этаж, где с одной стороны располагались родительские, а с другой, мои покои.
– Никак нет, молодая госпожа.
– Совсем довели, – недовольно буркнула, поднимаясь по лестнице.
Скинув плащ на руки служанке, быстро ополоснула ладони в поданной чаше.
Свет уже был притушен. Горел только магический светильник в руках слуги, что подсвечивал мне дорогу.
– Что на ужин подавали? – скидывая чепчик поверх плаща, строго спросила. Голова устала от плетения и заколок, хотелось быстрее распустить косу.
– Ногу в пиве и карпа в сметане, – едва не приседая, тихо отозвалась девушка, что держала мою одежду.
– Из овощей что?
– Так не пожелали, молодая госпожа. Мы пытались принести соленья, так барон отказался. Велел все…– служанка замялась, не зная, как повторить хозяйские выражения. Впрочем, в этом необходимости не было. Я прекрасно знала, что именно мог сказать мой любимый батюшка.
– Я сейчас к нему, потом в кухню. Всех поднять и пусть ждут, – настроение у меня, несмотря на усталость, было самое боевое. Наверное, то волнение, что я сдерживала, зашивая красавчика, вырвалось наружу.
– Слушаю, молодая госпожа.
Еще бы вы меня не послушали. Третий месяц об одном и том твержу, а как об стену. Не хотите по-хорошему, будем по-хозяйски.
**
Филипп
Я пребывал в легком недоумении. Дверь закрылась, замок щелкнул, и я остался в небольшой лечебнице один на один с парой магических светильников. Вот интересно, будь я обычным горожанином, из тех, что проживают на замызганной улочке, где меня едва не порешили, знал бы, как с ними обращаться?
Первым порывом было встать и ползти во дворец. Или на улицу Прачек, до нее поближе будет. Самочувствие позволило бы, это я точно знал… Кровецвет и наследие рода сделали свое дело, а зашитая рана обещала зарасти быстро, но… Я только приподнялся, и тут же откинулся обратно на спину. Когда у меня был последний выходной? С тех пор, как мы окончательно решили сместить династию и усадить на трон Роана – не единого дня покоя. Все в какой-то беготне и суете.
Так почему бы не воспользоваться шансом и немного не передохнуть? Постель казалась вполне удобной, даже одеяло было. Конечно, хотелось бы смыть кровь и сменить одежу, но это пока было терпимо. Дела вполне могут подождать, тем более, Сьют знает, что я жив, хоть и слегка потрепан. Брат точно сумеет почувствовать это. А за дворцом немного присмотрит тетушка. Не просто так же она изволила нас посетить. Что же касается нападавших… хм, здесь все тоже на руку: если они решат, что я им больше не угрожаю, точно потеряют осторожность.
Удовлетворенный подобными мыслями, я прикрыл глаза. Девушка явно из благородных, судя по командному тону и речи. Образованная. И живет не здесь. Замужняя или нет пока неясно, но ни кольца, ни браслета, как у северных баронов, я не видел. Впрочем, украшений на ней совсем не было. И однако, она не гнушалась и пол сама помыть, и рану мне заштопать. Богатая сиротка? Развлекается, играя в лекаря?
Маловероятно. Таким если скучно становится, то девицы напрашиваются в королевский госпиталь. Походят день-два-три, примелькаются немного совету попечителей или благотворительному фонду, и счастливые, слушают восхваления от городских матрон. А там и до женихов недалеко. Мало кто их девиц действительно приходил в лечебницы с желанием помочь. Но это не про мою девицу. Как заработать себе имя и статус в бедном квартале, когда не лечебнице и вывески нет? Все верно, никак. Значит на самом деле пытается лечить. И что-то знает. Образованная.
Опять же, кто из медиков допустил благородную женщину в столь грязное дело? И как это разрешили родители?
Одни вопросы.
Меня, легкой щекоткой, будоражило любопытство. Пока не очень сильное, но настойчивое. Смелая и решительная, эта круглощекая и живая девица мне приглянулась. Стоило узнать о ней побольше. И отдохнуть, раз уж так удачно все вышло.
Вытянув поудобнее ноги, прижав пульсирующую рану ладонью поверх повязки, чтобы быстрее заживала, я расслабил тело. Сегодня можно было выспаться.