Исповедь монаха

Продолжаем знакомство со средневековым английским городом Шрусбери. Прогуляемся. Вот река, укрытая подо льдом, вот заснеженные поля, отдыхающие от урожая, вот городские ворота с кутающейся в плащи стражей, а вот и наш тихий бенедиктинский монастырь, где после крестовых походов укрылся от суетного света брат Кадфаэль. Эй, да вот он и сам, смотрит, как двое монахов очищают от завалов прохудившуюся крышу странноприимного дома. Бам! Лавина кровли срывается вниз, увлекая за собой одного из послушников…Когда прибывшие на помощь монахи расчистили острые обломки и снег, скатившиеся с крыши, то обнаружили умирающего брата Хэлвина. Как бы сейчас написали, открытая черепно-мозговая травма и множественные переломы ног. В нашем веке вылечили бы, а что в веке XII? Ну… Брат Кадфаэль сделал всё что мог (а мог он, увы, совсем немногое), честно. После чего брат Хэлвин, как и положено перед смертью, исповедовался аббату. Небезынтересная была исповедь, прямо скажем. И вроде бы грехи уже отпущены, можно отходить, но та, что с косой, всё не приходит за причастившимся страдальцем. Более того, поправляется наш Хэлвин со страшной скоростью. И вот уже он даёт святой обет – совершить паломничество на могилу той, которую он сгубил 18 лет назад.Именно отсюда и начинаются настоящие проблемы. Говорят же, не буди лихо, пока оно тихо, меньше знаешь, крепче спишь, не раздувай пламя, если не хочешь пожара, не ищи беды: беда сама тебя сыщет, работа не волк, в лес… (О, нет-нет, это не надо). Желание Хэлвина отстоять молебен у надгробного камня погибшей девушки запускает страшный механизм по сокрытию правды любой ценой и приводит к убийству. Более того, история восемнадцатилетней давности грозит повториться, ибо снова, уже над другими молодыми людьми, завис дамоклов меч, готовый покарать запретную любовь.Каким боком тут Кадфаэль? Да как всегда – стоит на страже интересов влюблённых. Именно он отправляется в паломничество с братом Хэлвином (кстати, тот ещё походик, учитывая раздробленные кости и костыли!). Именно брат Кадфаэль потихонечку распутывает сложный клубок тайн и выводит убийцу на чистую воду. Именно он, купидон в рясе, соединяет сердца любящих друг друга юноши и девушки. Теперь, после третьей книги, я уже могу выразить своё мнение о серии одним словом – миленько. Очень чистенькое такое Средневековье, никаких ужасов, никаких грязных подробностей. Только любовь к жизни, к людям и вера в добро. За достоверностью и освещением истории со всех сторон – это точно не к Питерс. К ней только за смирением, состраданием и человеколюбием. Этого тут в достатке.

На этот раз у нас совсем не детективная история. Это настоящий любовный роман со страстями, с семейными тайнами, с преступлением, искуплением, с неожиданными поворотами и счастливым концом. Я могла бы сказать, что в романе много штампов – влюбленные, чьей любви мешает близкое родство, коварная отвергнутая соперница, подлое предательство, счастливый конец.... но я не хочу.Я совершенно искренне сопереживала героям романа, молодому монаху, ушедшему в монастырь из-за смерти любимой девушки, и вот уже 18 лет тяготящемуся грузом своей невольной вины. Я сочувствовала другой молодой девушке, влюбленной в кровного родственника* и вынужденной идти замуж за хорошего, но нелюбимого парня. В романе не было отрицательных героев. Как обычно у Питерс все ну очень хорошие. И роман такой …хороший. И от этого он не становится ни слащавым, ни умильным. Вслед за своим героем автор по-доброму смотрит на человеческое несовершенство, вслед за братом Кадфаэлем она готова понять каждого. И даже главный антигерой произведения не изгнан, не наказан, но остается наедине с содеянным и возможно даже не почувствует угрызений совести. Но герои не склонны мстить и наслаждаться унижением преступника, ибо месть противоречит их складу мышления.Ну а загадка была прозрачной и финал не стал неожиданностью. Впрочем, один момент все же в голову не приходил.* Совершенно неожиданная ассоциацияспойлерВ романе Владимир Солоухин – Мать – мачеха есть диалог между высокодуховной девушкой Гелей и Дмитрием, влюбленным в нее деревенским парнем, ныне студентом литинститута– Ну, пусть. Все равно мы люди, и в нашей любви, то есть я хочу сказать, в основе нашей любви лежит духовное, душевное начало. Остальное прилагается. Его может и не быть. Мы ведь не животные, у которых с этого все начинается и этим все кончается. Мы же люди, Митюшка, люди.– Чепуха. То есть мы, конечно, люди. Но я утверждаю, что в основе любви, в ее фундаменте все равно лежит физиология. Правда, может быть физиология без любви, но не может быть любви без физиологии. То, что ты называешь «человеческой» частью любви, духовным, так сказать, антуражем, это именно антураж, «идеологическая надстройка», как и на всяком базисе. А базис – физиология. Поэты в течение веков сумели облагородить извечный естественный акт любви. Напустили вокруг него волшебного туману, обрядили его в сверкающие одежды, и в этом их великая заслуга перед человечеством.– Чудовище! Неужели я встречаюсь в тобой только для того, чтобы целоваться? Представь, если бы не было стихов, музыки, красоты, духовного нашего родства…– Ну да, согласен. Однако позвольте, Энгельсина Александровна, прямой вопрос?Геля знала, что могут означать прямые вопросы Дмитрия, и пыталась уклониться:– Нужно рассуждать, а не задавать прямолинейные, лобовые вопросы.– Нет, все-таки не будем брать нас с тобой. У нас много еще неясного и ничего еще, в сущности, нет. Возьмем идеальный, классический случай: Ромео и Джульетта. Представь себе, что Монтекки и Капулетти примирились. Представь себе, что любовь приобретает счастливый конец – завтра свадьба. И вдруг выясняется, ну, как-нибудь, чудесным уж образом, что они, Ромео и Джульетта, – родные брат и сестра. Вот я и спрашиваю: для них это трагедия или еще большая, чем даже свадьба, радость?– Трагедия, конечно, – сорвалось у Гели сию секунду.– Почему? Ведь духовное общение остается. И стихи, и музыка, и все такое прочее. Пожалуйста, общайтесь с утра до вечера. Так, значит, все-таки трагедия?– Чу-до-ви-ще!свернуть

Очень понравилась очередная книга из цикла про брата Кадфаэля. В этот раз Кадфаэль как обычно уже будет на стороне возлюбленных и конечно книга окончится , как и все книги цикла хорошо. А начнется вся история с того, что один из братьев упадет с крыши, будет при смерти и исповедуясь, откроет тайну, которая мучает его уже 18 лет .Но он выживает и отправляется на могилу девушки , которую некогда любил в молодости и перед которой чувствует вину. Брат Кадфаель будет сопровождать этого монаха который после падения ходит на костылях. Но дальше события принимают совсем неожиданный оборот- вступают в действие разнообразные обстоятельства, люди .Финал у книги мне уже виделся в самом начале, хотя в середине и узнаешь о разнообразных новых факторах, но все таки читать книгу было любопытно. Мне как обычно импонирует Кадфаель- он всегда не такой как все, очень любознательный справедливый и главное стоящий на страде влюбленных. В каждой книге цикла есть пара влюбленных, так и здесь она будет, да и не только молодых. И опять Кадфаель вмешается и все будут счастливы в конце.Брат , который отправился в путь в искуплении своих грехов, вызывал уважение, хотя конечно слишком он близко принял к сердцу ту старую историю и слишком сильно было его наказание, причем наказан он , был и раньше обстоятельствами и уже через 18 лет сам выбрал его. Идти на костылях многие мили, стоять на поломанных ногах на коленях в молельной- это пожалуй слишком. Но такой он выбрал себе путь. И хорошо, что ему в конце концов придет успокоение и счастье. Очень любопытная книга.