Комик

Тема любительского театра затрагивается в разных прозаических произведениях Алексея Феофилактовича. Театр Писемский любил трепетно, в студенческие годы ставил любительские спектакли, оставил неизгладимый след в отечественной драматургии. В драматургии тема театра – дурной тон. Наверное, есть счастливые исключения, но это – красивое правило. И настоящие драматурги его строго соблюдают. Т.к. тема театра близка, а в пьесе об этом не напишешь, иначе получится самосъедание темы, то театр просто напрашивается в прозу. И Писемский пишет, пишет ярко – в буквах ощущается неравнодушие и правда автора. В романе «Люди сороковых годов» Феофилактыч подтрунивает над самим собой, описывая любительские постановки главного героя Павла Вихрова. Но здесь детальнейшим образом показана вся кухня любительской постановки спектакля – замысел, уговоры актёров-любителей, репетиции, пиар, поиск спонсоров, сам спектакль, торжественный ужин и дальнейшая судьба участников постановки.Весь текст рассказа – один большой лайфхак о том как надо/не надо ставить любительский спектакль. Очень подробно. Всегда есть «виновник» – тот, кто задумал. (Готов повиниться, перед пандемией собирался ставить любительский спектакль. К счастью, не срослось.) Зачинщиком явился Аполлос Михайлыч Дилетаев. Ох уж эти говорящие имена Писемского! Колосс Аполлос монументален – богат, с высоким самомнением, «сам немножко пописывает», авторитетен и влиятелен у себя в провинции, «причёсывает» местный оркестр, организует яркие театральные костюмы. К своим драматическим потугам, разумеется, относится крайне серьёзно – Гоголь – слабак. У меня ещё аллюзии на фамилию героя – «дважды летал» и, по созвучию и смыслу – «дилетант». Такой «знаток» обязательно появляется в любительском театре, никак без него. Он может быть чуть мягче или жёстче, но он – однозначно будет. И нельзя назвать его бурную деятельность безуспешной – организатор он прекрасный (у Писемского – антрепренёр). Но в целом, бедный Рымов был прав – это бессмысленно и беспощадно и не имеет ни малейшего отношения к искусству. Как бы сказали сейчас – чистая социалка. В этом нет ничего плохого, просто это совсем другое явление, чтобы там ни провозглашал Аполлос Михайлыч.Комик, герой рассказа – Рымов. Самородок, горький пьяница и подкаблучник… с оговорками, тонко чувствует искусство. Описывается в рассказе редкими, но точными штрихами. И рассказ, в общем-то, не о нём – о любительском театре. А комик здесь нужен для объёма, для глубины, с чем прекрасно справляется – его серьёзные и мудрые мысли о театре, его горький талант, его театральный опыт… Писатель скупо описывает прошлое Рымова, скупо сообщает о том,что с ним стало после пресловутого спектакля. Интересна так же реакция зрителей.Сам текст доставил мне колоссальное удовольствие. Это – мой частный «пир духа», да простят меня любители благозвучия:Более всего Аполлос Михайлыч хлопотал с оркестром. При первом испытании оказалось, что Никон Семеныч вовсе не занимался музыкой и неизвестно для чего содержал всю эту сволочь. Капельмейстер, державший первую скрипку, был ленивейшее в мире животное: вместо того, чтобы упражнять оркестр и совершенствоваться самому в музыке, он или спал, или удил рыбу, или, наконец, играл с барской собакой на дворе; про прочую братию и говорить нечего: мальчишка-валторнист был такой шалун, что его следовало бы непременно раз по семи в день сечь: в валторну свою он насыпал песку, наливал щей и даже засовывал в широкое отверстие ее маленьких котят. Вторая скрипка только еще другой месяц начала учиться. На флейте играл старичишка глухой, вялый; он обыкновенно отставал от прочих по крайней мере на две или на три связки, которые и доигрывал после; другие и того были хуже: на виолончели бы играл порядочный музыкант, но был страшный пьяница, и у него чрезвычайно дрожали руки, в барабан колотил кто придется, вследствие чего Аполлос Михайлыч и принужден был барабан совсем выкинуть. Кадрили они играли еще сносно, конечно, флейта делала грубые ошибки, а валторнист отпускал какую-нибудь шалость; но по крайней мере сам капельмейстер и крепко запивающая виолончель делали свое дело, однако при всем том – не кадрили же играть на спектакле?Для меня «Комик» – очерк провинциальных нравов, не рассказ. Под каждым персонажем здесь выводится яркий типаж: «антрепренёр» Дилетаев, талантливый пьющий комик Рымов, антагонист антрепренёра – трагик Никон Семёныч, ммм… Матрёны Матвевна… – просто Матрёна Матвевна, Фанечка «с искрой», позёр Мишель и ломака Дарья Ивановна, подхалим Юлий Карлович – бедный, многодетный, с больной женой… Здесь очень много про людей, это интересно ещё и чисто психологически – «Комик» великолепен. Сама программа спектакля бесподобна – суровая комедия Дилетаева «Виконт и гризетка»; сцены из комедии Гоголя (ох, и досталось же Гоголю на орехи от жёсткого критика Дилетаева!) «Женитьба»; драматическая фантазия по мотивам (очень сильно по мотивам) поэмы Пушкина «Братья-разбойники»; дивертисман (какое прекрасное слово!), где Фанни танцует качучу в национальном костюме, а Дарья Ивановна поёт романс «Оседлаю коня». Вы испытаете…, что-то обязательно испытаете от описания дивертисмана, как будто сами на нём побывали…