О Блейке Пирсе
Блейк Пирс – автор серии-бестселлера о детективе РАЙЛИ ПЕЙДЖ, включающей в себя десять книг (и число их растёт). Блейк Пирс также является автором серии детективных романов о МАКЕНЗИ УАЙТ, включающей шесть книг (и число их растёт); серии детективных романов об ЭЙВЕРИ БЛЭК, включающей пять книг; а также новой серии романов о детективе КЭРИ ЛОК, включающей четыре книги (и число их растёт).
Книголюб и большой поклонник триллеров и детективов, Блейк будет рад услышать ваше мнение, поэтому заходите на www.blakepierceauthor.com, чтобы узнать больше и общаться с автором.
Copyright © 2017 by Blake Pierce. Все права защищены. Кроме случаев, оговорённых в Законе об авторском праве от 1976 года, запрещено копировать, распространять или передавать данное произведение и его части в любой форме и любыми средствами, а также хранить в любой базе данных или системе поиска без предварительного получения разрешения от автора произведения. Данная электронная книга предназначена только для вашего личного использования. Данную электронную книгу запрещено перепродавать или передавать другим лицам. Если вы желаете поделиться этой книгой с другим лицом, просим вас приобрести дополнительную копию книги для этого человека. Если вы читаете эту книгу, но вы ее не покупали, или она не была приобретена специально для вас, просим вас вернуть книгу и приобрести собственную копию произведения. Благодарим вас за проявленное уважение к тяжёлой работе автора. Данная книга является художественным произведением. Имена, герои, названия организаций, мест, событий и происшествий являются вымышленными. Любое совпадение с реальными именами и жизнями людей, ныне живущих или умерших, является случайным. Фото на обложке: Copyright CRStudio. Используется с разрешения Shutterstock.com.
КНИГИ БЛЕЙКА ПИРСА
СЕРИЯ «ЗАГАДКИ РАЙЛИ ПЕЙДЖ»
КОГДА ОНА УШЛА (книга #1)
КОГДА КРУГОМ ОБМАН (книга #2)
КОГДА РАЗБИВАЮТСЯ МЕЧТЫ (книга #3)
КОГДА ПРИМАНКА СРАБОТАЛА (книга #4)
КОГДА ОХОТА НАЧАЛАСЬ (книга #5)
КОГДА СТРАСТЬ СИЛЬНА (книга #6)
КОГДА ПОРА ОТСТУПИТЬ (книга #7)
КОГДА ОНА УМЕРЛА (книга #8)
КОГДА ЦЕЛЬ НАЙДЕНА (книга #9)
КОГДА ВСЁ ПОТЕРЯНО (книга #10)
КОГДА ВСЁ КОНЧЕНО (книга #11)
СЕРИЯ «ЗАГАДКИ МАКЕНЗИ УАЙТ»
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН УБЬЁТ (книга #1)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН УВИДИТ (книга #2)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН НАЧНЁТ ОХОТУ (книга #3)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ПОХИТИТ (книга #4)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ЗАХОЧЕТ (книга #5)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН КОСНЁТСЯ (книга #6)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН СОГРЕШИТ (книга #7)
ПРЕЖДЕ ЧЕМ ОН ПОЙМАЕТ (книга #8)
СЕРИЯ «ЗАГАДКИ ЭЙВЕРИ БЛЭК»
МОТИВ ДЛЯ УБИЙСТВА (книга #1)
ПРИЧИНА БЕГСТВА (книга #2)
ПРИЧИНА СКРЫВАТЬСЯ (книга #3)
ПРИЧИНА БОЯТЬСЯ (книга #4)
ПРИЧИНА СПАСТИ (книга #5)
СЕРИЯ «ЗАГАДКИ КЭРИ ЛОК»
ОТПЕЧАТОК СМЕРТИ (книга #1)
СЛЕД УБИЙСТВА (книга #2)
ОТПЕЧАТОК ПОРОКА (книга #3)
ОТПЕЧАТОК ПРЕСТУПЛЕНИЯ (книга #4)
ПРИЗНАК НАДЕЖДЫ (книга #5)
Пролог
Солнце показалось на горизонте, но ещё не выжгло прохладу ночи – для Кристи это было любимое время дня. Глядя на то, как солнце поднимается над городом, она напоминала себе, что ночь когда-нибудь всегда подходит к концу, и сейчас ей нужно было это помнить, потому что она стала всё больше и больше отдаляться от Бога. Глядя на то, как солнце поднимается над зданиями Вашингтона, отгоняя ночь прочь, она вспомнила слова одной молитвенной песни: «Пусть будут слёзы в ночи, но утром будет радость…»
Она повторяла эти слова снова и снова, идя по дорожке в направлении церкви. Она уже несколько недель собиралась сюда прийти. Её вера пошатнулась, и она поддалась греху и искушению. Она решила, что нужно исповедаться, но это было непростое решение. Говорить о собственных грехах всегда тяжело, но она знала, что должна это сделать. Чем дольше между ней и Богом будет жить грех, тем сложнее будет всё исправить. Чем быстрее она исповедуется в своём грехе, тем выше шанс, что она встанет на верный путь и уверует вновь, потому что именно вера определяла её жизнь с десятилетнего возраста.
Она увидела вдали церковь, и ею снова овладела неуверенность: «Я смогу? Смогу ли я в этом признаться?»
Знакомые очертания церкви Благословенного Сердца говорили ей, что да, она сможет.
Кристи бил озноб. Она не знала, как назвать то, в чём была замешана. Романом? Она лишь однажды целовала того мужчину, а потом прекратила их отношения, но продолжала с ним видеться, продолжала наслаждаться его восхищением и комплиментами – словами, которые муж перестал говорить в её адрес уже много лет назад.
Ей казалось, что солнце, поднимаясь высоко в небе и окрашивая стены Благословенного Сердца в золото и нежно оранжевый цвет, выжигало лучами её грех. Если ей нужен был знак, чтобы решиться на утреннюю исповедь перед священником, то это был он.
С тяжёлым сердцем она подошла к ступеням церкви. Она знала, что уже через несколько минут её совесть будет чиста. Она сможет вернуться домой, признав свои грехи, сбросив тяжёлый груз с души и…
Дойдя до дверей церкви, Кристи вскрикнула.
Она отступила назад, не переставая кричать. Пятясь, она чуть не упала с бетонных ступеней. Она закрыла рот ладонью, но не смогла приглушить крик.
На дверях висел отец Костас. Из одежды на нём было только бельё, и вдоль бровей шёл длинный разрез. Голова свисала вниз, словно он смотрел на босые ноги, болтающиеся в метре над крыльцом. Кровь тонкими струйками стекала с пальцев ног, собираясь в грязную лужу на бетоне.
«Распят, – подумала Кристи. – Отец Костас распят».
Глава первая
После последнего расследования Макензи Уайт сделала то, чего никогда не делала за всю свою карьеру, – попросила отпуск.
Ряд причин вынудил её просить двухнедельный отпуск, и не прошло и дня, как она поняла, что приняла правильное решение. С первого дня в Бюро она сразу создала себе нужную репутацию. Сама того не планируя, Макензи занималась резонансными делами, которые, казалось, сами так и шли ей в руки. Более того, она с честью справилась со всеми заданиями, чем впечатлила нужных людей в Куантико и Вашингтоне. После череды успешных дел, из-за которых она месяцами рисковала собственной жизнью, Макензи решила, что вполне могла рассчитывать на две недели оплачиваемого отпуска.
Начальство согласилось с ней и даже настояло на отдыхе. Она знала, что начальники были бы приятно удивлены, узнай они, как она проводит отпуск – в спортзалах и на стадионах, работая над силой и выносливостью, оттачивая до совершенства навыки и инстинкты. У неё была прочная база. Она была хорошо знакома с правилами рукопашного боя. Она пугающе хорошо управлялась с огнестрельным оружием. Она была намного сильнее других женщин, с которыми училась в Академии.
Макензи хотелось стать ещё лучше.
Именно поэтому на восьмой день двухнедельного отпуска она потела в частном спортзале, доводя тело до изнеможения. Она оттолкнулась от угла боксёрского ринга, с признательностью кивнув спарринг-партнёру. Начинался второй раунд, и она была уверена, что проиграет бой. Ну и что с того.
Она занималась тайским боксом чуть больше месяца. Макензи делала определённые успехи и решила добавить к нему элементы менее известного направления. Благодаря индивидуальным занятиям с тренером и огромному упорству Макензи начала овладевать Яв-Ян, одним из видов филиппинского бокса. Смесь двух стилей была нетипична, но они с тренером пытались их объединить. Для Макензи это было физически непросто, и часто плечи и икры напрягались так, что казались твёрдыми, как кирпич.
И сейчас она чувствовала эти мышцы, подходя ближе к спарринг-партнёру. Они стукнулись перчатками и продолжили бой. Макензи тут же увернулась от удара и в ответ нанесла удар в нижнюю часть туловища.
Овладение новым стилем борьбы было схоже с изучением нового вида танца. В детстве Макензи ходила на танцы, навсегда запомнив, как важно не терять концентрации и правильно работать ногами. Эти знания она применяла и когда стала патрульным полицейским, и когда получила должность детектива в Небраске. Эти базовые знания очень помогли ей и в работе агента ФБР, не раз спасая жизнь.
Выйдя на ринг, она вспомнила всё, чему её учили. Она пыталась применить новые приёмы и знания, перейдя к серии нисходящих ударов ногами и руками, которые она чередовала с традиционными приёмами кикбоксинга. Удивление на лице спарринг-партнёра подействовала на Макензи ободряюще, побуждая её продолжать в том же духе. Это была всего лишь тренировка, но ей хотелось и здесь всё делать по высшему разряду.
Тренировка помогла отвлечься. Каждый удар рукой, ногой или локтём напоминал ей о прошлом. За пренебрежение, с которым она столкнулась в департаменте полиции Небраски, вот вам удар левой. Удар тыльной стороной ладони правой руки был ответом страху, который посеяло в ней расследование дела «Страшилы». Удар с поворотом угодил в центр череды загадок, порождённых расследованием смерти отца.
Если говорить откровенно, именно дело отца побудило её овладеть новыми техниками боя, чтобы убедиться, что как боец она тоже продолжала расти. Она получила записку от кого-то, кто был связан со смертью отца,… кого-то, кто скрывался в тени, но явно знал, кто такая была Макензи.
Во время спарринга перед внутренним взором Макензи стояла эта записка.
Прекрати поиски…
Естественно, что она думала совсем об обратном. Именно поэтому сейчас она была на ринге, её взгляд сконцентрировался на партнёре, а мышцы натянулись, как струна.
Когда она нанесла ему удар сначала в солнечное сплетение, а потом локтем в ребро, раздался свисток из угла ринга. Судья улыбался и кивал, негромко аплодируя.
«Хорошо, Мак, – сказал он, – давай-ка передохни, ладно? Ты на ринге уже полтора часа».
Макензи кивнула, расслабилась и снова стукнулась перчатками со спарринг-партнёром – двадцатипятилетним парнем с телом боксёра. Он быстро улыбнулся ей через капу и также быстро перелез через канат и ушёл с ринга.
Макензи поблагодарила судью и направилась в раздевалку. Мышцы так болели, что даже дрожали, но она наслаждалась этим ощущением. Оно говорило о том, что она старалась и достигала новых высот.
Приняв душ и одевшись в то, что Эллингтон называл её «спортивным прикидом» (майку от Under Armour и чёрные спортивные легинсы), Макензи напомнила себе, что ей сегодня предстояла ещё одна тренировка. Она надеялась, что к её началу руки уже перестанут дрожать. Конечно, если что, ей всегда поможет Эллингтон – сегодня вечером ей предстояло перетащить несколько довольно тяжёлых коробок.
Фактически, она жила у Эллингтона вот уже несколько дней, но только сегодня собиралась перевезти к нему все свои вещи. Переезд был одной из множества причин, из-за которых она попросила двухнедельный отпуск. Ей не нравилась мысль переезда за одни выходные. К тому же она решила, что переезд к Эллингтону был признаком взросления и развития. Ещё несколько месяцев назад она не могла и представить, что будет доверять кому-то настолько, что сможет разделить с ним квартиру и, как бы глупо это ни звучало, впустить его в своё сердце.
Переодевшись, Макензи вдруг поняла, что с нетерпением ждала этого переезда. Тело продолжало ныть, когда она чуть не бежала к машине.
***
Преимуществом отсутствия тяги к материальным вещам был тот факт, что когда пришло время паковать вещи, их оказалось совсем немного. Они за один раз загрузили всё в пикап Эллингтона и арендованный грузовик. Благодаря наличию в доме Эллингтона лифта на весь переезд ушло меньше двух часов, и коробок оказалось совсем немного.
Переезд они отметили едой на вынос из китайского ресторана и бутылкой вина. Тело Макензи ныло после тренировки, она устала, но была бесконечно счастлива. Она ожидала, что будет нервничать, а может, и сожалеть о решении съехаться, но когда они стали распаковывать коробки, не отвлекаясь от ужина, она вдруг поняла, что с нетерпением ожидала начала этого нового этапа жизни.
«Давай договоримся, – сказал Эллингтон, прижимая канцелярский нож к скотчу на крышке одной из коробок. – Ты должна заранее предупредить меня, если в этих коробках я вдруг наткнусь на какое-нибудь неприличное видео или диск».
«Мне кажется, что самая неприличная из моих записей – это саундтрек к жуткому ремейку «Ромео и Джульетты», вышедшему в девяностые. Что я могу сказать? Мне очень нравилась та песня Radiohead».
«Ты прощена», – сказал Эллингтона, разрезая скотч.
«А у тебя есть что-нибудь неприличное в доме?» – спросила Макензи.
«Я выкинул все старые CD и DVD диски. Всё в компьютере. Мне нужно было расчистить пространство. Как будто я подозревал, что однажды ко мне в дом переедет сексуальная агент ФБР».
«Интуиция тебя не подвела, – ответила Макензи. Она подошла к Эллингтону и взяла его за руки. – У тебя есть… последний шанс отказаться, до того как мы начали распаковывать коробки».
«Отказаться? Ты в своём уме?»
«С тобой будет жить девушка, – сказала она, притянув его ближе. – Девушка, которая любит порядок. Девушка, у которой пунктик на порядке».
«Ой, да я в курсе, – ответил Эллингтон. – Жду с нетерпением».
«И тебя не смущает мой гардероб? Ты готов поделиться шкафом?»
«У меня совсем немного вещей, – сказал Эллингтон, наклоняясь ближе. Их носы почти соприкасались, и между ними начинал разгораться привычный жар. – Можешь забрать хоть весь шкаф».
«Косметика, тампоны, чужая голова на твоей подушке и больше грязной посуды. Ты уверен, что готов к такому?»
«Да, хотя у меня есть вопрос».
«Какой?» – спросила Макензи, водя пальцами по рукам Эллингтона, от ладоней к плечам. Она знала, к чему идёт разговор, и все ноющие мышцы тела были к этому готовы.
«Насчёт женской одежды, – сказал Эллингтон. – Ты не можешь всё время разбрасывать её по квартире».
«Хм, я и не собираюсь».
«Знаю, – ответил он, а потом снял с неё майку. То же самое он сделал и со спортивным бюстгальтером, который был под ней, – но вот я, наверное, буду, – добавил он, кинув одежду на пол».
Он поцеловал Макензи и потянул её в спальню, но у них не хватило терпения, чтобы до неё дойти. Они оказались на ковре в гостиной, и хотя ноющим мышцам был неприятен твёрдый пол, на котором она лежала, другие части тела не откликнулись на их протест.
***
Когда в 4:47 зазвонил телефон, и она потянулась за ним к прикроватному столику, в сонном мозгу Макензи пронеслась одна единственная мысль:
«Звонок в такой час… Похоже, мой отпуск закончился».
«Да», – ответила она, не называясь, потому что фактически была в отпуске.
«Уайт?»
Как ни странно, но за последние девять дней она смогла даже немного соскучиться по Макграту. Звук его голоса в трубке резко и быстро вернул её к реальности.
«Да, это я».
«Прости за ранний звонок», – сказал начальник. Не успел он продолжить, как Макензи услышала, как на другом конце кровати зазвонил телефон Эллингтона.
«Что-то серьёзное, – подумала она. – Что-то плохое».
«Послушай, я знаю, что ты в отпуске на две недели, – сказал Макграт, – но у нас тут кое-что случилось, и мне нужна помощь твоя и Эллингтона. Как можно скорее приезжай на работу».
Это был уже не вопрос, а прямой приказ. Не попрощавшись, Макграт повесил трубку. Макензи вздохнула и посмотрела на Эллингтона, который тоже заканчивал говорить по телефону.
«Судя по всему, отпуску конец», – со слабой улыбкой заключил он.
«Ну что ж, – ответила Макензи, – конец был запоминающийся».
А потом, словно они были уже давно женаты, они поцеловались и встали с постели, чтобы отправиться на работу.
Глава вторая
В здании штаб-квартиры ФБР было пусто, когда Макензи и Эллингтон вошли внутрь. Оба бывали здесь в разное время суток, поэтому ничему не удивились. Однако если их вызывали на работу в столь ранний час, это не предвещало ничего хорошего. Обычно это означало, что их ожидает что-то поистине ужасное.
Дойдя до кабинета Макграта, они увидели, что дверь открыта. Он сидел за небольшим столом в зоне для совещаний и просматривал документы. Компанию ему составлял ещё один агент, женщина, с которой Макензи уже как-то встречалась. Её звали агент Ярдли. Тихая и всегда говорящая правду, Ярдли время от времени помогала в работе агенту Харрисону. Она кивнула и механически улыбнулась, когда Макензи и Эллингтон вошли в кабинет и прошли к столу. Она сразу обратила взгляд к экрану компьютера, сконцентрировавшись на нём.
Когда Макграт поднял на Макензи глаза, она невольно заметила на его лице тень облегчения – хорошее начало работы после прерванного отпуска.
«Уайт, Эллингтон, – сказал Макграт, – вы знакомы с агентом Ярдли?»
«Да», – ответила Макензи, кивнув коллеге.
«Она только что вернулась с места преступления, которое связано с другим расследованием пятидневной давности. Изначально я отдал ей это дело, но сейчас, зная, что речь может идти о серийном убийце, я попросил Ярдли собрать всю имеющуюся информацию, чтобы передать её вам двоим. Произошло убийство,… второе подобное убийство за пять дней. Уайт, я вызвал тебя потому, что ты уже имела дело с подобным преступлением. Я говорю о деле «Страшилы».
«Что произошло?» – спросила Макензи.
Ярдли развернула к ним свой ноутбук. Макензи подошла к ближайшему стулу и присела. Она смотрела на изображение на экране, не проронив ни слова. Она делала так всегда, давая себе возможность профессионально изучить что-то зловещее, проявив при этом смиренное сострадание, которое чувствуешь всегда, сталкиваясь с трагедией.
Макензи увидела пожилого мужчину с седыми волосами и бородой. Мужчина висел на дверях церкви. Его руки были вытянуты в стороны, а голова свисала вниз, имитируя распятие. На груди виднелись неглубокие резанные раны, а на лбу – большой и глубокий разрез. Мужчина был раздет до белья, которое практически полностью пропиталось кровью из ран над бровями и в груди. Судя по тому, что она могла разглядеть, руки жертвы были в буквальном смысле прибиты к двери гвоздями. Ноги, однако, были просто связаны.
«Это уже вторая жертва, – сказала Ярдли, – преподобный Нед Таттл, пятьдесят пять лет. Тело обнаружила пожилая женщина, приехавшая в церковь рано утром, чтобы возложить цветы на могилу мужа. Пока мы с вами разговариваем, на месте преступления работают криминалисты. Судя по всему, тело висит не более четырёх часов. Наши агенты уже связались с членами семьи, чтобы сообщить о трагедии».
«Она любит руководить и добиваться результатов, – подумала Макензи. – Мы сработаемся».
«Что мы знаем о первой жертве?» – спросила она.
Макграт бросил ей папку. Когда она её открыла и занялась изучением, Макграт рассказал подробности: «Отец Костас из католической церкви Благословенного Сердца. Пять дней назад его нашли в той же позе на дверях храма. Я порядком удивлён, что вы не слышали об этом из новостей».
«Я решила не смотреть новости на время отпуска», – ответила Макензи, бросив на Макграта шутливый взгляд, который прошёл незамеченным.
«Я что-то слышал об этом в комнате отдыха, – сказал Эллингтон. – Женщина, обнаружившая тело, долгое время находилась в состоянии шока, да?»
«Верно».
«Криминалисты выяснили, – добавила Ярдли, – что к моменту обнаружения отец Костас висел на дверях не более двух часов».
Макензи просмотрела материалы дела. На фотографиях был изображён отец Костас в той же позе, что и преподобный Таттл. Фотографии были почти идентичны, включая длинный разрез на лбу жертв.
Она закрыла папку и вернула её Макграту.
«Где находится эта церковь?» – спросила она, указывая на экран ноутбука.
«На выезде из города. Это большая пресвитерианская церковь».
«Скиньте адрес сообщением, – сказала Макензи, поднимаясь со стула. – Я бы хотела сама осмотреть место преступления».
Очевидно, за последние восемь дней Макензи соскучилась по работе сильнее, чем думала.
***
Ещё не рассвело, когда Макензи и Эллингтон подъехали к церкви. Криминалисты как раз заканчивали работу. Тело преподобного Таттла было снято с дверей, что вполне устраивало Макензи. На фотографиях с мест убийств отца Костаса и преподобного Таттла она увидела всё, что нужно.
«Два убийства с имитацией распятия на главных дверях церкви. Убитые, скорее всего, были главными служителями этих церквей. Кто-то явно имеет зуб на церковь. Кто бы это ни был, его неприязнь не связана с определённой конфессией».
Макензи и Эллингтон подошли к дверям церкви, где собирали свои вещи криминалисты. Слева, рядом с табличкой с названием церкви, стояла группа людей. Одни стояли, обнявшись, и молились. Другие рыдали в голос.
«Прихожане», – с грустью решила Макензи.
Макензи и Эллингтон подошли к двери. Здесь картина была ещё хуже. Двери были перемазаны кровью, и виднелись две большие дырки там, где были вбиты гвозди. Макензи огляделась в поисках другой религиозной символики, но ничего не нашла. На двери были только кровь, грязь и пот.
«Это смелый поступок, – подумала она. – Здесь явно скрыт какой-то символизм. Почему церковь? Почему двери церкви? Одно убийство могло бы считаться случайностью, но два подряд с прибитыми к дверям священниками – это уже умысел».
Ей казалось оскорбительным, что кто-то решился на убийство рядом с церковью. Возможно, в этом и был весь смысл. Пока было рано судить. Сама Макензи не особо верила в религию, Бога или силу веры, но полностью уважала право людей жить по вере. Иногда ей тоже хотелось так жить. Возможно, именно по этой причине убийство казалось ей таким ужасным. Вызывало отвращение издевательское изображение смерти Христа на входе туда, куда люди приходили в поисках утешения и уединения, связанного с именем Бога.
«Даже если бы это было первое подобное убийство, – сказал Эллингтон, – глядя на место преступления, я бы сразу подумал, что оно станет не единственным. Оно… возмутительно».
«Ты прав, – ответила Макензи. – Вот только я не понимаю, почему оно вызывает во мне такую реакцию».
«Потому что церковь считается безопасным местом. Ты не ждёшь, что на дверях будут большие дыры от гвоздей и следы свежей крови. Это прямо ужасы Ветхого Завета».
Макензи не особенно хорошо знала Библию, но ещё с детства запомнила некоторые из рассказов: что-то об Ангеле Смерти, который шёл по городу и забирал новорождённых детей из всех домов, где двери не были помечены определённой меткой.
Внутри всё похолодело. Она вздрогнула и повернулась к криминалистам. Махнув рукой, она привлекла внимание одного из них. Он подошёл ближе, явно удручённый тем, что ему и остальным пришлось здесь увидеть. «Агент Уайт, – сказал он, – теперь вы занимаетесь этим делом?»
«Похоже на то. Я хотела спросить, не забрали ещё у вас те гвозди, которыми тело было прибито к двери?»
«Они у нас, – ответил мужчина. Он махнул коллеге и кивнул головой в сторону двери. – Тот, кто это сделал,… либо чертовски силён, либо у него было очень много времени, чтобы сотворить такое».
«Это сомнительно, – сказала Макензи. – Она кивнула головой в сторону парковки у церкви и прилегающей к ней проезжей части. – Даже если убийца сделал это около двух-трёх часов ночи, маловероятно, чтобы даже в такой час по Браунинг-стрит не проехала и не заметила его ни одна машина».
«Если только убийца заранее не изучил местность и не узнал, в какое время после полуночи здесь наиболее безлюдно», – предположил Эллингтон.
«Есть возможность посмотреть видео с камер?» – спросила Макензи.
«Нет. Мы всё проверили. Агент Ярдли даже созвонилась с владельцами соседних зданий. Камеры видеонаблюдения оказались только у одного из них, и те выходят на противоположную от церкви сторону. Здесь нам не повезло».
К ним подошёл ещё один криминалист. В руках у него был пластиковый пакет среднего размера, в котором лежали два больших железных гвоздя и кусок каната. Гвозди были все в крови, которая перепачкала и внутреннюю сторону пакета.
«Это железнодорожные костыли?» – спросила Макензи.
«Вероятно, – сказал эксперт. – Но если и так, то это их миниатюрная версия. Такие используют в строительстве курятников или загонов для скота».
«Как скоро вы получите результаты их анализа?» – спросила Макензи.
Мужчина пожал плечами. «Может, в середине дня. Скажите, что именно вас интересует, и я постараюсь узнать результат как можно раньше».
«Постарайтесь выяснить, чем убийца забивал гвозди. Это можно узнать по рисунку шляпки?»
«Да, думаю, мы сможем это выяснить. У нас уже есть всё, что нужно, чтобы начать работу. Тело у нас, и оно не попадёт к коронеру, пока мы с ним не закончим. С дверей и крыльца сняли отпечатки. Мы дадим вам знать, если что-нибудь найдём».
«Спасибо», – сказала Макензи.
«Извините, что пришлось передвинуть тело. Начинало светать, а мы не хотели, чтобы его фото оказалось на страницах всех сегодняшних газет, а может, и завтрашних тоже».
«Всё в порядке. Я понимаю».
После последних слов Макензи развернулась и снова посмотрела на створчатые двери, дав негласно понять, что разговор с криминалистами окончен. Она пыталась представить, как среди ночи кто-то тащит тело по узкой лужайке, а потом вверх по ступеням. Свет от уличных фонарей не попадал на двери. Передний фасад церкви тоже никак не освещался, поэтому ночью вход находился в полной темноте.
«Возможно, у убийцы было больше времени на то, чтобы сотворить такое, чем я изначально подумала», – решила она.
«Какая странная просьба, – сказал Эллингтон. – У тебя появились догадки?»
«Пока не знаю. Единственное, что я могу сказать наверняка, это то, что потребуется немалая сила и упорство, чтобы в одиночку поднять тело с земли и прибить руки к дверям. Если для этого использовалась кувалда, значит, убийц было несколько – один держал жертву над землёй и вытягивал руку, а второй вбивал гвоздь».
«Ну и картинка вырисовывается, скажи?» – заметил Эллингтон.
Макензи кивнула и начала фотографировать место преступления на телефон. В голове вновь пронеслась мысль о распятии, заставив её вспомнить первое дело, в котором оно фигурировало; дело, которым она занималась ещё в Небраске и благодаря которому попала в поле зрения Бюро.
«Страшила», – подумала она. – Боже, когда-нибудь я смогу о нём забыть?»
Позади неё солнце начало подниматься над горизонтом, освещая новый день первыми лучами. Тень Макензи медленно заползла на ступени церкви, и она попыталась отмахнуться от мысли о том, что та была очень похожа на крест.
В памяти вновь всплыл убийца по прозвищу «Страшила».
«Может, так и надо, – с надеждой подумала Макензи. – Может, когда я закрою это дело, меня перестанут преследовать воспоминания о распятых в кукурузных полях женщинах». Однако посмотрев в сторону запятнанных кровью дверей пресвитерианской церкви Краеугольного Камня, она с горечью поняла, что это был не больше, чем самообман.