Будильник

Глава 1. «Убойное собеседование»

…Все началось с того, что я умер. Это было очень больно и очень некрасиво. Просто, в один прекрасный день, меня сбил грузовик. Как сейчас помню – было обычное весеннее утро, знаете, та самая ранняя весна, когда по утрам еще морозцы и лед на тротуарах и дорогах блестит, как стекло. Когда воздух свеж и пахнет морозом, но нотки просыпающейся природы, уже дают полное основание нам говорить, что пахнет весной. Вот на этом предательском тонком льду и занесло тот самый грузовик, когда я шел в киоск за сигаретами. Вот уж действительно – «курение убивает»! Я видел, как большая тяжелая машина, не вписавшись в поворот, несется на меня боком, блестя на солнце лаковыми боками кабины, но страх сковал все тело параличом, а в голове стоял какой-то белый шум, не давая пробиться голосу разума. Вот так меня и протаранил этот красно-синий фургон, перед самым столкновением, ударившись кормой о фонарный столб и развернувшись от удара мордой вперед. Он ударил меня своим тупым носом, отбросив на несколько метров назад, на кирпичную стену стоящего рядом дома. Знаете, когда говорят, мол, «он даже не успел ничего почувствовать», не верьте!

Я чувствовал все – от начала до конца! И, доложу я вам, это все чертовски больно! Через несколько секунд все было кончено. Я умер, украсив белую кирпичную стену, прекрасными потеками крови и мозгового вещества, так как от удара, моя голов разлетелась, как арбуз. Тут же столпились зеваки, обсуждая произошедшее. Причем каждый из них твердо знал, почему и как все произошло. Я смотрел на все это сверху, куда понесла меня какая-то сила, похожая на речное течение. Я видел и застывший грузовик, и его водителя, который нервно курил, опершись на бампер, и отдельных зрителей, и собственное тело, валяющееся, подобно сломаной кукле, у стены дома – с неестественно вывернутыми руками и согнутыми в обратную сторону, ногами. Я смотрел на все это совершенно равнодушно, понимая, что земная моя жизнь закончилась и сейчас начнется какая-то другая. Какая? Любопытства не было. Было какое-то отстраненное наблюдение и констатация всего, что происходит вокруг моей смерти. Вот собака слизывает лужу крови с тротуара. Вот двое мальчишек пытаются выковырять из решетки радиатора грузовика мои часы, которые там застряли неведомо как. Вот две молоденькие девушки фотографируют мое тело на телефоны. Обычные люди, что с них взять? Даже из чьей-то смерти они пытаются сделать приключение! А потом сила неведомого течения вознесла меня в черноту, где не было ни верха, ни низа, но не было и невесомости. Среди этой черноты я плыл неведомо куда, пока передо мной не возник сгусток света. Не лампа, не светильник, а именно сгусток. Нечто, похожее на огромную шаровую молнию, испускающую ослепительно-белый свет. Я невольно закрыл глаза и тут же понял, что бестелесному созданию это делать бесполезно, так как век у меня не было и ничто не могло защитить мои глаза от этого слепящего света.

Словно поняв, что мне больно на него смотреть, свет стал чуточку тусклее.

«Это про это рассказывают, как про свет в конце тоннеля?» – подумал я.

– Да, возможно про это – прозвучал голос у меня в голове. Голос был глубоким, каким-то теплым и даже с нотками сожаления. – Люди нередко плохо могут рассказать о том, что видят! Но это всего лишь люди. Добро пожаловать!

– Добро пожаловать куда!? – подумал я. – Что, вообще, происходит?!

– Добро пожаловать на службу! – ответил голос. – А происходит то, что ты умер и прибыл на новую фазу своей жизни.

– Ты кто? – спросил я – Что за новая фаза?

– Я тот, кто все это создал – ответил голос. – И тебя, в том числе! И твою смерть, кстати, тоже. Новая фаза – это форма жизни, которая идет после осязаемой жизни. Сейчас ты бестелесная сущность, которая поступает на службу.

– Какую еще службу?!

– Ты выбран на должность Будильника. – ответил голос.

– Будильника?! – не понял я. – И кого я должен будить?!

– Спящих, разумеется!

– Кто такие спящие?

– Это люди. – ответил голос. – Наверняка, ты таких встречал. Они, вроде, живут, но на самом деле, спят. Им дано предназначение, даны способности, чтобы выполнить это предназначение, но они впали в спячку.

– Это как? – не понял я. Вообще, я очень удивился, что спокойно воспринял происходящее – словно все было в порядке вещей.

– Они живут, что-то делают, ходят на работу, с работы домой, создают семьи, рожают детей, но все это делают, словно заведенные куклы, совершенно не осознавая, что жизнь их стала бессмысленной. Так живут цветы на окне в горшке – растут, цветут, ждут, когда их польют, и снова растут. Понимаешь?

– Не скажу, что понял все до тонкостей, но смысл, кажется, уловил. Мне кажется, я сам был таким Спящим, верно?

– Верно – ответил голос. – Тебе был дан талант художника, но ты использовал его только на то, чтобы рисовать дурацкие картинки в блокнотах в минуты задумчивости. Твое предназначение было в том, чтобы показать людям всю красоту и все многообразие мира, но ты предпочел растительное существование – работа, дом, поесть, посмотреть телевизор и лечь спать. И так каждый день! И даже отдыхать ты не научился! Ты просто, как по сценарию, собирал друзей и вы ехали на берег реки, чтобы сжечь несколько бревен и пожарить на углях мясо! При этом, вы напивались до почти животного состояния. Это не было отдыхом! И это было очень далеко от твоего предназначения!

– А что сейчас? У меня другое предназначение?

– Сейчас смысл твоего существования – будить таких же Спящих! Возвращать их к жизни! Их стало слишком много среди людей!

– Как я буду это делать?

– А как ты погиб сегодня? – ответил голос. – Ты будешь моделировать ситуации, при которых Спящие будут просыпаться! Тебе будет дана сила и возможности!

– У меня есть время подумать и возможность отказаться?

– Я уверен, что ты сам знаешь ответ! – мне показалось, что голос потеплел, как бывает, когда человек улыбается. Да, я знал ответ. И мне пришлось согласиться на должность Будильника…

Глава 2 «Трудовые будни»

…И, как пишут в рассказах о Великих Трудовых Свершениях, потекли мои трудовые будни. Первым делом, я решил ознакомиться с тем, как здесь все устроено. После «собеседования» я перенесся на огромную зеленую поляну с холмами на горизонте и розовыми завитками облаков в голубом небе. Вообще, местный пейзаж, очень уж был каким-то открыточным. Словно его рисовала девочка, как иллюстрацию к волшебной сказке.

– А так оно и есть – сказал кто-то рядом со мной, когда я стоял посреди этой пасторали и любовался кудрявыми облаками. Я обернулся на голос и опешил. Рядом со мной, сверкая круглыми, как у Гарри Поттера, очками, стоял Джон Леннон с самокруткой в руке.

–Привет! – сказал Джон и протянул мне руку для пожатия. Мы поздоровались.

– Это действительно ты? – задал я самый глупый вопрос из всех возможных в данной ситуации, заранее зная, что мне ответят.

– Рисовала девочка – проигнорировав мой вопрос, ответил Леннон. – Точнее, бабушка. А ты разве не узнаешь манеру?

– Да, явно знакомое что-то! – сказал я. кстати, разглядывая яркий пейзаж.

– Анна Мозес – сказал Леннон. – Тоже, кстати, была Спящей! До семидесяти шести лет спала! Как вышла замуж в двадцать семь, так и впала в спячку! Хороший Будильник у нас работал, все-таки в конце девятнадцатого и в начале двадцатого веков! Ты представляешь, стать знаменитой в семьдесят восемь лет! Хотя, по факту, через два года всего после того, как она начала писать! Для художника это стремительный взлет! Ты как считаешь? Ты ведь тоже художник.

– Ага! – сказал я. – от слова «худо», а точнее, «хреново»! Проспал я свои вернисажи, Джон! Проспал! Хотя, конечно, в слове «проспал», правильней бы вторую букву «п» на «р» поменять! Ну давай, легенда и кумир миллионов, рассказывай, как все работает? С чего начать? Кто здесь главный? Кому отчитываться о проделанной работе?

– Какой деловой подход! – усмехнулся Леннон, затягиваясь своей самокруткой. – Главный у нас, как ты, я уверен, догадываешься, один на всех. Иногда он меняет обличья и приходит к каждому из нас. Отчитываться – только своей совести. Начать, в твоем случае, рекомендую с поисков Спящих. Для этого тебе понадобятся помощники. Мы их называем Взорами. То есть, тебе нужен штат сотрудников. Найти желающих здесь вообще не проблема – как ты понимаешь, многие здесь находятся по двести-триста лет, а то и больше, а за это время кто угодно соскучится по настоящей работе! Даже здесь, людям важно осознавать свою нужность и пользу – так они легче спят. Я советую тебе, для начала, переговорить с нашим Вдохновением – она сможет помочь! В ее распоряжении прекрасная система слежения за людьми на том свете.

– На том свете?! А мы где?!

– Вопрос относительности, мой друг – сказал Леннон, выпуская длинную струю дыма. – Мы с тобой на ЭТОМ свете, следовательно, все живые – на ТОМ! Просекаешь? И последний совет – относись к людям с любовью. Ведь все, что им нужно – только любовь! – Леннон усмехнулся и растворился в воздухе. Я немного поразмышлял о том, как возможно в мире, где все бесплотно, курить самокрутку, но отложил эти размышления до лучших времен, решив не торопиться с познанием моей сегодняшней действительности. Вспомнив слова великого Леннона, я решил поискать Вдохновение и попробовать привлечь ее к своей работе.

Я пошел по бескрайнему зеленому полю, всматриваясь в пейзаж. Как и положено Анне Мозес, чуть поодаль, виднелись белоснежные здания с искривленной геометрией. Я подумал о том, что мне понадобится какой-то офис и жилье и решил при случае, уточнить этот вопрос у Джона Леннона.

– Алло! – раздался голос Джона в голове. – Ты звонил?

– Я просто подумал о тебе – ответил я, удивившись.

– Этого достаточно, чтобы позвонить, привыкай! У тебя какой-то вопрос?

– Да, есть вопрос, а точнее, несколько! – ответил я мысленно.

– Погоди, не говори! – поспешно сказал Леннон. – Попробую угадать! Первый вопрос, наверняка, про самокрутку? Точнее, как это возможно, я угадал?

– В общем, да, угадал – ответил я, всерьез усомнившись, а не подслушивал ли легендарный «битл» мои мысли.

– Это иллюзия – ответил Джон. – Ты сам можешь создавать все, что тебе нужно, причем это будет с иллюзией тех же свойств, что и на том свете! Другими словами, если ты создашь себе дом на холме и решишь пригласить меня на новоселье. А для этого создашь бутылку скотча, то мы с тобой, как положено, напьемся в кашу!

– Дом на холме? – переспросил я. – И я тогда стану дураком на горке?

Леннон засмеялся.

– А ты, я смотрю, знаком с моим творчеством! – с явным удовольствием сказал он.

– Знаком?! Да я был твоим фанатом, начиная лет с четырнадцати!

– Не ори! Я это знаю! Это, черт возьми, очень приятно! И знаешь, пока нас помнят там, на том свете, мы сильнее на этом! У тебя были фанаты?

– Ты издеваешься?! Я, честно сказать, был не самым приятным человеком на свете. – грустно признался я. – Так что, не фанаты, а желающие прикапутить, скорее!

– Главное, чтобы помнили! А уж в каком контексте – это неважно! Ну так что, приглашаешь?

– На новоселье? Да, конечно! Как только соображу, как построить дом.

– Ты же художник! – с укоризной сказал Леннон. – Нарисуй, черт тебя дери! А насчет Вдохновения, я тебе так скажу – попробуй ей позвонить! Это милейшая девушка, зовут ее Вика, попробуй! Ну, жду твоего звонка по поводу новоселья! И желаю тебе построить хороший дом! Пока, Будильник! – и Леннон отключился. Вообще, мне было приятно, что я с первого дня завел себе знакомых, да не абы каких, а самого Джона Леннона! И тут до меня дошло, что здесь, наверняка, можно встретить всех великих людей, когда-либо живших на том свете! От открывшихся перспектив слегка закружилась голова. Я думал, с кем бы мне хотелось пообщаться «за жизнь», но никого так и не вспомнил. Точнее, вспомнил много кого, но так и не определился, с кем именно хотелось бы завести знакомство. Ну не с Гитлером же, на самом деле?!

– Шикльгрубер слушает! – услышал я резкий каркающий голос. – Алле!? Кто это!?

– Простите, я ошибся! – извинился я, немного испугавшись.

– Бывает! – ответил Гитлер. – В следующий раз, контролируйте свои вызовы, юноша! А вы точно не хотите поговорить? – уточнил Гитлер с явной надеждой в голосе.

– Извините, нет, не хочу – ответил я. Гитлер разочарованно вздохнул и отключился. Я дал себе слово не звонить больше кому попало и пожалел Гитлера. Ему явно было одиноко здесь.

«А вот тебе и ад» – подумал я. – «Сидеть одному, ожидая звонка, точно зная, что ты, мягко говоря, непопулярен, еще то мучение! Особенно, если оно длится лет сто!

Немного пожалев этого несостоявшегося австрийского художника, я решил позвонить Вдохновению. Неплохо звучит фраза, правда? С нее можно начать какое-нибудь проникновенное стихотворение, которое потом положат на музыку, чтобы получилась красивая баллада, под которую так славно будет танцевать «медляки»

– Алё? – услышал я красивый и мелодичный девичий голос.

– Здравствуйте – сказал я, подумав, что для местных звонков, пожалуй, нужно сделать что-нибудь, чтобы держать в руке. Иначе чувствуешь себя не очень уютно, когда телефонный разговор происходит в голове. – Вы Вика?

– Да, Вика. – ответила девушка. – А вы кто?

– Я… – я помялся. – Я Будильник. Мне посоветовал Джон Леннон, обратиться к вам за помощью, как к Вдохновению. – более абсурдной фразы я, пожалуй, не произносил никогда.

– Очень приятно, Будильник! – девушка явно улыбнулась. – Давайте встретимся и поговорим. Попробую вам помочь, если это в моих силах!

– Было бы замечательно!

– Когда и где?

– Вы знаете, я вот только приступаю к строительству дома, а позже, у меня, похоже, намечается новоселье…

– Я поняла! Я приду! До встречи, Будильник! – и девушка отключилась.

И я приступил к созданию своего дома. Я мысленно нарисовал его внешний вид, прикидывая, что и где будет располагаться в нем. Я подумал, что наверное, нужен какой-то специальный жест, чтобы дом материализовался, но он появился и так, без всяких пассов и хлопков в ладоши. Он просто появился, соткавшись из воздуха, именно такой, как я придумал – большой стеклянный куб в три этажа с открытой площадкой на крыше. Я раздвинул стеклянные панели и вошел в холл. Это было просторное помещение, с большим столом по центру и множеством прозрачных стульев. Наверх убегала стеклянная лестница. Я поднялся на второй этаж. Там была спальня и небольшой бассейн. На третьем этаже был рабочий кабинет со стеклянным столом и большим мягким креслом – это я увидел сквозь прозрачные перекрытия между этажами. Подумав, что перестарался с прозрачностью, я сделал второй этаж не с прозрачными стенами, а с матово-молочными, чтобы спальня не была на иду, как и бассейн.

– Будильник? – раздался голос Леннона. – Алло!

– Да, слушаю!

– Слушай, чувак, ты не против, если я приду е один?

– А с кем? – спросил я, вспоминая, Как выглядит Йоко Оно.

– Несколько друзей! Я подумал, тебе же нужно заводить здесь друзей! Ну так что, ты не против?

– Нет, не против!

– Вот и хорошо! Готовь побольше скотча, они все рок-н-рольщики! Так что скучно не будет!

– Отлично! Я уже закончил строительство и жду гостей!

– Тогда мы уже выдвигаемся! – и Леннон отключился. Я немного подумал и в моей ладони появился телефон. Нет, я не создал себе какой-то пафосный новый смартфон сто пятого поколения. Я сделал себе свой телефон, который был у меня до аварии. Вот, и царапина на спинке, пожалуйста, на месте! Я решил опробовать, как это будет работать, провел пальцем по экрану, пролистал очень короткий список абонентов, в котором бфло всего три имени, нашел надпись «Вика Вдохновение» и нажал вызов. Гудков не было.

– Алё! – ответила Вика каким-то очень веселым голосом. – Я вижу, вы догадались сделать телефон? Поздравляю! Я сама не сразу догадалась, что так легче и привычнее! Вы молодец! Я уже собираюсь к вам! Дом ваш я видела, очень красивый! Скажите, а кто еще будет? Как одеваться?

– Будет Джон с друзьями. Думаю, будет что-то вроде рок-н-рольной вечеринки вперемешку с хиппи-тусовкой!

– Здорово! – сказала Вика. – Я скоро буду! До встречи!

Я нажал на красную кнопочку отбоя и убрал телефон в карман, попутно удивившись тому, что на мне были джинсы, белая футболка, короткая черная куртка-бомбер с оранжевой подкладкой и белые кроссовки. Видимо, я создал одежду машинально, чтобы не щеголять голышом. Я поднялся в рабочий кабинет, сел за стол и достал из небольшой тумбочки пачку сигарет. Закурил и поднялся на террасу на крыше.(в латиноамериканских странах, кажется, такие площадки называются «ассиенда»

Глава 3. «Новые друзья»

Стоя на ассиенде своего дома и красиво опершись на стеклянные перила, я увидел, как к моему дому, поднимая клубы пыли, мчится огненно – оранжевый мотоцикл, за рулем которого сидела девушка. То, что это девушка, я понял потому, что за ее спиной, подобно языкам пламени, развевались ярко-рыжие длинные волосы. Сам мотоцикл сверкал хромовыми деталями и был украшен желтыми языками пламени. Мотоцикл остановился. Девушка слезла с него и помахала мне рукой.

– Здравствуйте! – крикнула Вика.

– Здравствуйте, Вика! – крикнул я в ответ. – Поднимайтесь, дверь открыта!

Вика кивнула и пошла к двери. Очень скоро она поднялась на площадку. Это была изящная стройная девушка с длинными рыжими волосами, голубыми глазами, курносым милым носиком и полными губами. В левой руке она несла красный шлем. На Вике была черная куртка-косуха, кожаные брюки и тяжелые байкерские ботинки. На шее была повязана ярко-красная шелковая косынка. Вика протянула мне руку для пожатия, мы поздоровались.

– Вика – сказала она, улыбаясь. У нее была очень красивая, искренняя улыбка. Так улыбаются дети – слегка прищурив глаза.

– Будильник – представился я.

– А что, нормального имени нет? – наклонив голову на бок, спросила Вика.

– Было. – ответил я. – Но я его, почему-то, забыл.

– Бывает! – махнула рукой Вика. – Ничего, сейчас что-нибудь придумаем! Хочешь быть Епифанием? Это по-латыни означает прозрение. Тебе, кстати, подходит!

– Епифаний… – я попробовал имя на вкус. – ну, в принципе, можно и Епифаний! У тебя неплохо получается придумывать имена!

– Да, я знаю! Однажды я придумала имя одному ангелу-хранителю, так его сейчас все так зовут! А можно еще, кстати, Мане, что означает «утро» – предложила Вика. – Или Аврора, что означает «рассвет».

– Аврора – это для девочки – сказал я. А я, вроде как, мальчик… Епифаний.

Вика улыбнулась.

– Только нужно придумать сокращенный вариант!

– Епиф? – предложил я и засмеялся, вспомнив, что в моем детстве, в журнале «Наука и жизнь» печатали комиксы, кажется, французские, про пса Пифа.

– Нет, Епиф – слишком смешно! – засмеялась Вика. Смех у нее был заливистый, точно колокольчики катились по ступенькам. Не надо ничего придумывать!

– Буду Епифанием! – сказал я. – Или Епифаном!

– Епифан – прекрасно! – сказала Вика, подняв большой палец вверх. – А где остальные гости?

– Похоже, опаздывают – пожал я плечами. – Рок-н-ролльщики, народ неконтролируемый! Кстати, а откуда здесь такой шикарный чоппер?

А откуда здесь такой шикарный дом? – ответила Вика, прищурившись. – А байк – это реализация детской мечты. Всегда хотела крутой мот! – Хиппи, похоже, тоже, народ разболтанный, как мы можем видеть. – сказала Вика, всматриваясь куда-то в даль.

Я посмотрел в ту же сторону, куда смотрела она. Прямо по полю, к дому несся старенький разукрашенный микроавтобус Фольксваген. Он был точь-в точь, как изображают хиппи-мобиль в кино – яркий, со знаком «мир» на округлой морде, весь в надписях и кляксах. На крыше у него стоял громкоговоритель, из которого неслась песня «Сан-Франциско», которая считалась гимном хиппи. Вообще, эта песня необычайно подходила к пейзажу. На крыше автобуса открылся люк и из него высунулся Джон, замахав руками.

Фольксваген подкатил к дому и из него стали выходить гости. Я, как положено хозяину, встречал всех у дверей. Джон представлял входящих и я здоровался с ними, представляясь своим новым именем.

– Это Фредди – представил Джон, хоть я и сам его уже узнал.

– Добро пожаловать, мистер Меркьюри! – пожал я узкую ладонь Фредди.

– Эта кокетка – Эдит – сказал Джон, помогая сойти из микроавтобуса миниатюрной брюнетке с тонкими нарисованными бровями и какими-то удивленно-распахнутыми глазами.

Я поцеловал руку Эдит Пиаф, представившись. Эдит похлопала меня по щеке и впорхнула в дом.

– Это твой соотечественник – сказал Джон, указывая на подошедшего длинноволосого парня с глубокими печальными глазами.

– Саша – протянул мне руку великий музыкант

– Епифан – ответил я, пожимая руку Башлачева. – На дожде все дороги радугой?

Сергей улыбнулся.

– Загремим, засвистим, защелкаем? – спросил он у меня, подмигивая.

– Свистопляс – славное язычество – сказал я, улыбаясь в ответ.

– Я люблю время колокольчиков? – улыбнулась подошедшая Вика, здороваясь с гостями.

Я подошел к Вике.

– Послушай, можно тебя попросить кое о чем? – вполголоса сказал я.

– Ты хочешь попросить. Чтобы я побыла хозяйкой на этом празднике жизни? – прищурилась Вика. – Хорошо, давай! В холодильнике все, что нужно, я надеюсь?

– Я тоже надеюсь – ответил я нерешительно. – Спасибо тебе! Спасаешь вечеринку!

– Пожалуйста! – ответила Вика. – Ладно, если чего-то не хватит, сама соображу!

– Насчет праздника жизни, мисс, было очень остроумно! – усмехнулся подошедший импозантный джентльмен с прямым длинным носом и надменным взглядом.

– Ричард – поклонился он. – Ричард Плантегент. – он произнес это таким тоном, точно ожидал какого-то эффекта. Но эффекта не последовало. Я просто пожал его руку и назвал свое имя, а так же представил Вику, как распорядительницу вечеринки. Но фамилия Плантагент, мне явно была очень знакома! Я еще раз посмотрел на Ричарда: гордая осанка, взгляд свысока – ему явно не хватало короны! Точно! Корона!

Я подошел к Ричарду.

– Простите – обратился я к нему. – Вы, стало быть, тот самый Ричард Львиное Сердце?!

– Да, сэр Епифан, я тот самый Король Англии Ричард Львиное Сердце!

– Это огромная честь для меня – принимать такого гостя!

Ричард сделал величественный жест и прошел в гостиную.

– Прекрасный дом, чувак! – сказал мне Джон. – Ну что, зажжем?

– Давай, Джон, зажжем! – сказал я и тут же ударила музыка. Это был битловкий «Рок-н-Ролл». Я посмотрел на Вику. Та, хитро улыбаясь, держала в руке пульт от огромного, как собор, музыкального центра.

– Молодец, Вика! – сказал я ей. – Я до музыки как-то не додумался! Спасибо!

– Садись за стол – хохотнула Вика. Указывая на стол, который был сплошь заставлен блюдами. Я восхищенно присвистнул.

– Я старалась – сказала Вика, улыбаясь. – Ну что, хозяин дома на холме, потанцуем? – с этими словами, Вика пустилась в пляс Она танцевала просто божественно! Казалось, ее тонкое гибкое тело, специально создавалось для танцев! Я откровенно любовался ей, сидя на диване и потягивая виски из толстого стакана.

Вечеринка набирала обороты. На центр гостиной вышли Фредди и Башлачев и совершенно потрясающе на два голоса исполнили «Время колокольчиков», играя на невесть откуда взявшихся гитарах. Потом пела Эдит. От ее песен мурашки бегали по спине стаями и глаза сами собой наполнялись слезами. А потом вышел Джон и спел «Естедей» Мы все вместе, включая короля Ричарда, подпевали ему, а Вика танцевала какой-то совершенно гипнотический танец, который больше был похож на пантомиму!

Клянусь, стоило умереть под колесами грузовика, чтобы попасть на такую потрясающую вечеринку!

Все изрядно набрались и вечеринка перешла в стадию душевных разговоров.

– Нет, ты мне четко скажи – приставал я к Королю Ричарду. – А как же добро и зло?

– Нет никакого добра и зла – заплетающимся языком ответил мне король. – Есть лишь восприятие людей тех или иных событий! Добро и зло придумали люди! Им так удобней! А на самом деле, есть свет и тьма, которая, по сути, является отсутствием света! Понимаешь?

Я кивнул, подливая королю еще виски.

– Так что нет никакого ада или рая! – сказал Ричард. – Все это в нас самих! Попадая сюда, каждый по тысяче раз переживает то, что он делал там, на том свете и тысячу тысяч раз его терзает совесть! Когда подлый де Дрё распускал обо мне подлые слухи и подстроил мое пленение в замке Дюрнштайн, я испытал такие муки, которые не мог и представить до того момента! Но здесь, я каждую ночь, переживаю за каждого убитого мной и моими солдатами во время крестовых походов! И эти муки невыносимы во сто раз сильнее, чем муки плоти! Это мой личный ад, сэр Епифан! Но при этом, замечу, я не добро и не зло! Нет в мире ничего окончательно злого и ничего окончательно доброго! Мир равнодушен к людям, сэр Епифан! Это люди наделяют его качествами, которые они сами же и придумали! Ты согласен со мной?!

– Кто я такой, чтобы не соглашаться с великим королем? – спросил я, прикуривая две сигареты и одну протягивая Ричарду . Тот взял ее, затянулся и тут же выбросил.

– Ты славный малый, сэр Епифан – сказал Ричард, хлопая меня по плечу. – Но табак у тебя, словно из ослиного навоза!

– Согласен! – сказал я., тоже выбрасывая сигарету…